Между двух миров (гет)

Заглянув приятным летним вечером в гостиную небольшой квартирки под названием «Синяя Ель», можно было бы увидеть двух юных волшебниц, рыжеволосую и темноволосую, которые, расставив вокруг себя тарелки с орехами и фруктами, уютно устроились на ковре. Они долгое время болтали, разглядывая старые колдографии и предаваясь сентиментальным воспоминаниям; одна из девушек указывала на страницу в старом альбоме, и тогда по гостиной разливался их дружный смех, который тут же сменялся охами и ахами по поводу того, какими смешными были в молодости их родители. С лица рыжеволосой хозяйки не сходила довольная улыбка, а вот её гостью явно что-то беспокоило. Отложив стопку колдографий в сторону, она в волнении потёрла руки и решилась перейти к разговору, который и был на самом деле целью её сегодняшнего визита.

— Джинни, послушай, я хотела сказать тебе, — нерешительно начала Гермиона, — мои родители уезжают из Англии, и я собираюсь уехать вместе с ними, — выдержав негодующий взгляд, она продолжила более смело: — Я решила жить среди магглов.

— Ха-ха, — мрачно ответила Джинни. — Это глупый розыгрыш? Сама знаешь, что не сможешь отказаться от магии. Да и зачем?

— Я думаю, мои родители правы — магия не принесла мне ничего хорошего!

Джинни недоверчиво хмыкнула.

— И сколько дней-недель ты протянешь? Не смеши меня, Гермиона!

— Я серьёзно.

— Какая нелепость! А что ты твердила, когда уезжала во Францию? «Надо максимально развивать и использовать свои магические способности, чтобы приносить пользу обществу!»

— В этом-то всё и дело, Джин!

— Но я не понимаю! — вспылила Джинни.

— Мои способности никому не нужны, — горько усмехнулась Гермиона, — меня постоянно пытались использовать, я была игрушкой в чужих руках. В министерстве мне не доверяют. Если я делаю что-то лучше других, мне завидуют. Коллеги шепчутся за моей спиной, обсуждают мои личные отношения.

— Раньше тебя это не пугало.

— В Хогвартсе я хотела доказать, что чего-то стою в магии, хоть и родилась среди магглов. А сейчас… Мои умения мне только во вред. Мне ясно дали понять — не надо выделяться. Будь, как все! Кто смог меня оценить? Преступники, которые сейчас сидят в Азкабане.

— Я ценю тебя, Гермиона! И Гарри, и Рон. Ты нужна нам, — Джинни заметила, что Гермиона опустила глаза при упоминании Рона. — Рон не переживёт твоего побега.

— Это не побег, — Гермионе стало жарко, и она скинула на ковёр лёгкий белый пиджак, оставшись в красной блузке и светлых брюках. — Я уволилась из министерства. Наплела, что мне предложили работу во Франции. Поверь, никого это особо не расстроило.

— А обо мне ты подумала? Это просто неприлично! Как я буду без тебя, сестрёнка? — Джинни обняла Гермиону. — Да, ты мне как сестра! Думаешь, легко провести детство с шестью старшими братьями?

— Я напишу тебе по маггловской почте. Но, извини, обратный адрес указывать не буду. У вас ведь есть почтовый ящик? А ты мне пришлешь Кло, — Гермиона с нежностью посмотрела на рыжую сову в клетке, которая ей чем-то напоминала Джинни.

— Ты не скажешь, куда едешь?

— Не могу.

— Не хочешь?

— Можно и так сказать.

— Рон будет искать тебя.

— Я так не думаю, — Гермиона вздохнула и легла на спину на ковер, положив руки под голову. Джинни тут же пристроилась рядом.

— Он быстро найдет твоих родителей, а потом и тебя. Он же аврор.

— Честно говоря, я не собираюсь жить вместе с родителями.

Джинни приподнялась на одном локте, в который раз за вечер оценивая наряд и причёску Гермионы.

— Теперь я понимаю, почему ты так шикарно выглядишь! У тебя кто-то есть?

— Пока не знаю. Может быть!

— Он маггл? — не унималась Джинни.

Гермиона не представляла, как рассказать подруге, что собирается уехать вместе с парнем, с которым едва знакома. Не дождавшись ответа, Джинни разочарованно спросила:

— Значит, с Роном всё кончено?

Увидев глаза Гермионы, Джинни поняла, что задела её за живое: если собрать вместе выплаканные ими слёзы, то можно было бы намочить целое одеяло.

— Ты хотя бы попрощаешься с ним?

— Джин, ну скажи, как он мог так поступить со мной? — Гермиона села на ковре, сложив ноги по-турецки. — И как он живет сейчас? Он встречается с разными девушками. Он сто раз предал нашу любовь, растоптал всё, что было между нами! Я хотела по-дружески попрощаться с ним, но пришла в Ирис, только чтобы услышать, как он в спальне на нашей кровати обхаживает очередную пассию! — её голос задрожал.

— Пойми, Рон делает это от отчаянья! — выпалила Джинни. — Я не собираюсь его оправдывать! Думаешь, я не вижу, что он с катушек съехал? Он стал другим. Я иногда по вечерам захожу к вам… к нему в Ирис, чтобы протрезвить его и спровадить домой очередную девицу. Пока ты была на море, он словно с цепи сорвался! Он вбил себе в голову, что ты проводишь отпуск со своим новым парнем. Мама просто в шоке! Она хочет поговорить с тобой и попросить, чтобы ты помогла ему.

Гермиона усмехнулась:

— Как? Прочитать ему мораль? Сказать: «Ай-яй-яй, не спи со всеми подряд, это нехорошо!»

— Он всё ещё любит тебя, Гермиона, поверь мне! Мне пару раз пришлось утешать его в пьяной истерике. Мама права — он на грани. А ещё Гарри говорит, что Рон лезет в опасные переделки на работе, — рыжая бестия понимала, что использует запрещённый приём, но она была Уизли, и помощь брату была её священным долгом. Джинни прекрасно знала, как Гермиона беспокоилась, если Рон отправлялся на опасные миссии.

Но та не сдавалась:

— Гарри — его друг, пусть и образумит Рона.

— Пожалуйста, скажи, что передумала, — Джинни с надеждой посмотрела на Гермиону, не зная, как отговорить её от отъезда. — Жизнь среди магглов не для тебя.

Гермиона грустно покачала головой.

— Джин, я задыхаюсь в этом мире! Он отнял у меня всё: дружбу, любовь, самоуважение, — увидев, как расстроена Джинни, Гермиона виновато сказала: — Жаль, что мы с тобой не сможем видеться, но я спокойна — у тебя есть Гарри. Он не подведёт.

— Ты и с Гарри не простишься? До сих пор сердишься на него? — Джинни нервно теребила рыжие пряди, думая о том, как Гарри переживает из-за всего, что случилось с лучшими друзьями.

— Гарри прикрывал меня, и благодаря ему меня оставили на работе, но… они были с Роном заодно и следили за мной! — она вздохнула. — Джин, всё так запутано, я не хочу грузить тебя.

Джинни по понятным причинам не посвящали в тайны Аврората, и она не могла знать всех нюансов последних расследований. Поднявшись с ковра, Гермиона вынула из шва пиджака свою палочку.

— Хотела сломать её, но не смогла. Оставь её у себя, спрячь пока где-нибудь. Может, она найдет себе нового хозяина?

— Сломать? Да ты что! — Джинни вскочила с ковра, — возьми палочку с собой. Мало ли что приключится!

— Я не собираюсь использовать магию — ты забыла?

Джинни усмехнулась.

— Ты не сможешь. Магия — твоя вторая натура.

— Да, но не первая. А упорства и силы воли мне не занимать, — Гермиона надела пиджак, собираясь уходить.

— Не упорства, а упрямства, — пробормотала Джинни, крепко обнимая Гермиону. — Пообещай, что используешь эти качества, чтобы стать счастливой.

— Я постараюсь, — ответила Гермиона, пытаясь сдержать слёзы. — Ну, до свидания! Я прогуляюсь немного. Погода чудесная! Да, и ещё, — она обернулась в дверях, — пожалуйста, не говори Рону, что я уехала.

— Думаешь, он не заметит? Гермиона, ты в своём уме?

— Ну, хорошо, тогда пообещай не делиться с ним новостями из моих писем.

— Он мой брат! И я люблю его, так же, как и тебя, — Джинни поправилась, ничуть не смутившись: — Честно говоря, даже немного больше.

Гермиона грустно улыбнулась.

— Как я тебя понимаю!

Джинни закрыла дверь и сердито посмотрела на волшебную палочку, лежащую на ковре среди старых альбомов и колдографий, и у неё возникло огромное желание броситься вслед за подругой, встряхнуть её хорошенько и наслать на неё муравьиную чесотку. Ну как ещё можно остановить упрямую Гермиону? И, чёрт возьми, Джинни совершенно не представляла, как расскажет обо всём этом Рону.

* * *

В большие кованые ворота, ведущие к эдвардианскому особняку в Вест-Сайде, зашёл невысокий щуплый мужчина с тростью, которого встретил швейцар, по виду напоминавший боксёра-тяжеловеса. Вежливо поздоровавшись с элегантным гостем и тщательно обыскав его, он проводил мужчину в дом, где ещё один охранник не менее грозного вида доложил хозяину о приходе мистера Джона Кавендиша. Его явно ожидали и незамедлительно пригласили в кабинет мистера Шеклтона, в котором сидел высокий пожилой мужчина с суровым лицом и колючими чёрными глазками. Хозяин дома сухо поприветствовал гостя, одной рукой указывая на кресло, а жестом второй оставляя у двери двух парней крепкого телосложения.

Мистер Шеклтон немного удивился просьбе Кавендиша о личной встрече. Не далее как неделю назад они обсудили все свои дела о разделе сфер влияния и оптимальном сотрудничестве с целью развития их непростого бизнеса, и их неписаное соглашение было как нельзя более выгодно мистеру Шеклтону. Кавендиш в последнее время сдавал позиции на рынке, и ему пришлось кое-чем поступиться. Шеклтон не хотел, чтобы его «коллега» пошёл на попятную, и заранее ожидал от этого разговора неприятностей. Его насторожило, что Кавендиш прибыл без охраны — вероятно, желая сохранить их встречу в тайне. Поздоровавшись, гость спокойно сел в предложенное кресло и насмешливо посмотрел на хозяина кабинета, как будто собирался рассказать ему смешную шутку. Шеклтону не понравилось это выражение лица, и неспроста. Не успел он опомниться, как Кавендиш достал из трости небольшую палочку и, вскинув вперёд правую руку, прокричал что-то невразумительное. Два охранника повалились, как подкошенные, а кончик палочки нацелился прямо в грудь неприветливому хозяину.

Шеклтон был не из пугливых и не раз по молодости попадал в переделки. Изобразив замешательство, он прикинул, успеет ли достать пистолет из левого ящика стола, но вовремя отказался от этой затеи, почувствовав опасность, исходящую от гостя. А также возможность продуктивного разговора. Он пришел сюда не убивать! Направленная на мужчину палочка не испугала, а удивила его. Что это за оружие, и как он мог пропустить такую новинку? Лазерная пушка? Магнитный пистолет?

— Мистер Шеклтон, прошу вас, не делайте глупостей! — сказал гость, поднимаясь с кресла. Он махнул палочкой в сторону двери и снова произнёс какую-то чушь. — На помощь звать не стоит — вас никто не услышит. И дверь я тоже запер, — миролюбиво закончил мужчина.

Что-то в облике Кавендиша было не так. Он двигался угловато, странно наклонив голову, а ещё этот голос! Шеклтон нутром чуял, что это не Джон, а какой-то незнакомец. Тайный брат-близнец — или это искусный грим? К чему весь этот маскарад?

— Я выслушаю вас, если вы представитесь.

Щуплый господин улыбнулся.

— Вы весьма проницательны, мистер Шеклтон, и именно поэтому я здесь. У меня есть предложение, от которого вы не сможете отказаться.

Пожилой маггл презрительно поморщился. Ему хотелось отчитать этого наглеца, но палочка, направленная ему в грудь, показалась ему веским основанием для продолжения разговора.

Шеклтона не оставляла надежда добраться до пистолета или до кнопки вызова охраны, но скрытая угроза, шедшая от собеседника, заставляла быть предельно осторожным.

— Я не причиню вам никакого вреда, — сказал гость. Почему Шеклтон ему не поверил? Он покосился на двух амбалов, неподвижно лежащих у двери. — Не волнуйтесь, с вашими людьми будет всё в порядке. Не в моих правилах начинать взаимовыгодное сотрудничество с насилия.

Шеклтон приготовился слушать, и Кавендиш опустил палочку.

— Мистер Шеклтон! С прискорбием вынужден вам сообщить, что Джон Кавендиш скончался сегодня утром, оставив свои дела в некотором беспорядке. В сложившейся ситуации, я предлагаю вам первым заявить о своих правах на его… сферу влияния и стать, таким образом, самым крупным… бизнесменом в вашей области.

— Кто вы? — сурово спросил пожилой мужчина.

— Меня зовут мистер Смит. Но мы не будем пить за знакомство! — Кавендиш, или кто бы он там ни был, криво усмехнулся. — Мистер Шеклтон! Я буду помогать вам в вашем нелёгком деле, которое станет намного прибыльней, чем сейчас, а вы будете прислушиваться к моим ценным советам. Ваши качества… руководителя навели нас на мысль о том, что вы способны на большее. Ваши таланты не должны ограничиваться Лондоном! Обсудим детали?

Лицо маггла оставалось невозмутимым, только маленькие чёрные глазки сердито сощурились.

— Пошёл вон, сопляк, — прошипел Шеклтон, — можешь проткнуть меня этим прутом, но Генри Шеклтона еще никто не прогибал и не прогнёт! Я сам себе хозяин! — седые волосы упали ему на глаза, сделав его похожим на лохматого филина.

— Нам ни к чему поспешные решения, — угрожающе сказал гость. — Вас протыкать я не собираюсь — вы слишком ценный материал. Я думаю начать с мисс Шеклтон. Кажется, ваша дочь сейчас гостит у тёти в Шотландии?

— Сукин сын! Думаешь, ты первый вздумал мне угрожать? Я могу защитить своих близких! — прорычал старик, вскакивая с кресла.

— Только не от нас! Вы не знаете, с кем имеете дело!

Глаза Шеклтона расширились от изумления, когда гость с громким хлопком исчез у него прямо из-под носа и тут же заговорил из-за спины, ткнув ему палочкой в плечо:

— Надеюсь, что убедил вас! К тому же, повторяю, наше сотрудничество будет взаимовыгодным, и вместо опасных врагов вы получите весьма ловких помощников.

Мистер Смит снова опустил палочку и, обойдя хозяина кабинета, насмешливо посмотрел ему в лицо. Шеклтон готов был поклясться, что внешность гостя немного изменилась: его лысоватая голова стала покрываться тёмными с проседью волосами, а карие глаза посветлели. Что за чертовщина! Один глаз его собеседника стал серым, а второй зелёным.

— Не нужно меня провожать, мы с вами свяжемся! — с улыбкой сказал неприятный гость, отперев дверь заклинанием, и поспешно удалился, оставив Генри стоять посреди кабинета с открытым ртом.

Впрочем, нужно отдать магглу должное: он тут же достал пистолет и пустился вдогонку за наглецом, которого уже и след простыл. Охрана доложила, что мистер Кавендиш не покидал дом ни через чёрный, ни через центральный вход, но обыск всего особняка не привел ни к каким результатам. Отчитав для профилактики охранников, Шеклтон вызвал своего помощника.

— Быстро видео со всех камер наблюдения ко мне в кабинет!

* * *

Рабочие деньки, как всегда, выдались тяжёлыми, но не настолько, чтобы прийти домой, свалиться без сил и заснуть. Рональд Уизли какое-то время думал, как убить одинокий вечер пятницы, выбирая между изнурительной тренировкой в спортзале и выпивкой в «Дырявом котле», пока не вспомнил, что давно не виделся с сестрой.

Громкий крик на всю гостиную Синей Ели заявил о его приходе:

— Джин, это я!

— Мерлин, зачем же так орать? Да я тебя по хлопку узнаю, — ответил звонкий голос из кухни.

— М-м-м, запах отменный. Тебе повезло — нашёлся бесплатный дегустатор твоей стряпне! Лишняя порция найдется? — Рон скинул мантию, оставшись в пёстрой форме аврора.

— Спрашиваешь! — выкрикнула она, усмехаясь. — Иди сюда, у меня есть новости!

По пути на кухню он кинул взгляд на шкаф для посуды и замер на месте. На краю бортика лежала палочка, которую Рон узнал бы из тысячи — сколько заклинаний он лично выпустил из неё! Он коснулся тёмного древка, и тут его осенило: она здесь! Гермиона никогда не расставалась со своей палочкой! Рон с надеждой заглянул на кухню, но, не увидев там никого, кроме сестры, колдующей над рагу, направился в спальню для гостей. Дальше на пути поисков оказались кабинет и спальня Поттеров. Закончив бесполезный осмотр квартиры в ванной, Рон вымыл руки, вернулся на кухню и уныло опустился на табуретку.

— Её здесь нет, — не отрываясь от кастрюли, сказала Джинни. Ей не хватало смелости повернуться и посмотреть на Рона.

— Она забыла свою палочку?

Накрыв кастрюлю крышкой, Джинни тяжело вздохнула и села в кухонное кресло.

— Она хотела сломать её, но решила пока оставить мне. Если хочешь, можешь забрать, — Джинни не знала, как продолжить. — Гермиона уехала.

— Я знаю, что она уволилась, — Рон был в растерянности. — Когда? Куда?

— Два дня назад. Куда — не знаю, но она решила жить среди магглов.

— Шутишь? — Рон нервно расхохотался. — Эта гениальная умница, владеющая кучей редких заклинаний, выбросит коту под хвост годы зубрёжки?

Джинни знала, что Рон пытался скрыть своё волнение за сарказмом.

— На это у неё есть веские причины, и одна из них — ты! — при всей любви к брату она не понимала, как он мог так пассивно отнестись к своему разрыву с Гермионой. Почему не пытался вернуть её?

— О, да, конечно, во всём виноват я! Я отвадил её от волшебства! Я отправил её во Францию постигать офигительную, высшую, мать её, магию! Я заставил её связаться с французишкой, который оказался крысой! Из-за меня она потеряла ребёнка! — Рон вскочил и стать ходить по маленькой кухне, размахивая руками.

— Рон, ты сам сделал всё, чтобы у вас не осталось шансов на примирение! Что с тобой творится в последний месяц? А знаешь ли ты, что Гермиона недавно приходила в Ирис? Хотела попрощаться с тобой по-человечески, и что она услышала? Как ты в спальне, с очередной девицей... да не мельтеши ты, прошу! — взмолилась Джинни.

Рон снова уселся на табуретку, обдумал услышанное и скептически добавил:

— Она приходила? Наверное, забыла зубную щётку.

Джинни закатила глаза.

— Рон, а как ты вёл себя в больнице! Ты хоть представляешь, что Гермиона пережила?

— Джин, ты что, думаешь, у меня нет сердца? — он на секунду закрыл лицо ладонями, но быстро взял себя в руки и отрывисто заговорил: — Я знаю, что вёл себя ужасно! Я распсиховался. Там были её родители. Они ненавидят меня! Они считают, что всё случившееся с Гермионой — моя вина. Она даже не сказала родителям, что мы уже не жили вместе. Врач при всех обвинил меня в том, что я её избил — Джин, ты бы видела взгляд её матери! Я чувствовал себя полным дерьмом! А Гермиона… На неё жалко было смотреть. Но она сама попросила, чтобы я ушёл.

— Прости, я не знала, — Джинни впервые услышала эти неприятные подробности визита Рона в больницу: Гермиона рассказала ей только о его неуместном приступе ревности. — Все прекрасно знают, что ты бы её и пальцем не тронул. Я уверена, что ты сделал всё, чтобы помочь.

«Но я не уверен, — подумал Рон и оперся о кухонный стол, тяжело дыша, — я, чёрт возьми, не уверен! Я должен был поступить по-другому. Я должен был остаться с ней, несмотря ни на что, и утешить её». А вслух спросил:

— Джин, что со мной не так? Почему я всегда всё порчу?

Джинни молча потрепала его по голове. В горле у неё стоял ком.

— Зачем она уехала? — мрачно спросил Рон.

— Сказала, что мир магии не для неё, а ты лучше меня знаешь, какая она упрямая. Если что-то решила — не переубедишь. Я пыталась отговорить её, но это бесполезно!

Рон немного помолчал, прежде чем задать больной вопрос:

— Она уехала не одна?

— Кажется, Грейнджерам предложили вести клинику в другом городе — может, даже за границей, я не знаю.

— Я не об этом, — Рон придвинулся и посмотрел Джинни в глаза. — Она уехала с ним?

— С кем — с ним? Она меня ни с кем не знакомила.

— У неё кто-то есть, скажи, Джинни!

Джинни колебалась.

— Думаю, да, но... Гермиона не стала рассказывать. И вообще, она шикарно выглядела: загорелая, с причёской, и одета так классно! — Джинни пожалела о сказанном, когда заметила перекошенное лицо Рона.

— Чёрт возьми! Этот придурок из «Белой лошади»! — Рон позеленел от злости. — Я-то думал, что у них всё несерьёзно и Гермиона просто хотела позлить меня.

— Я чего-то не знаю?

— Не важно! У тебя есть огневиски? — взмолился он.

Смерив Рона неодобрительным взглядом, Джинни без лишних слов вынула из буфета начатую бутылку и стакан и наполнила его на треть.

— Хорошо, что мама не видит, — проворчала она.

Рон выпил порцию в два глотка.

— Так-то лучше, Джин.

Она уперла руки в бока.

— Знаешь что, братец, я тебе налила, и ты обязан меня выслушать!

— О-о, началось, — он усмехнулся, — лекция о вреде алкоголя?

— Не угадал! Если ты думаешь, что я буду ждать, пока ты сопьёшься — ошибаешься. Но сейчас не об этом, — Джинни присела рядом с братом. — Я всегда говорила, что вы с Гермионой лучшая в мире пара, но… Рон, а если она не вернётся? Ты должен подумать о себе и начать новую жизнь.

— Зачем? — он уставился на пустой стакан.

— На Гермионе свет клином не сошелся. Посмотри по сторонам.

— Я это делаю каждый день, — снова усмехнулся он, подливая огневиски.

— Рон, от несчастливой любви, как от болезни, можно исцелиться! Только тут нужно брать не количеством, а качеством. Ты не излечишься, пока не найдешь себе одну нормальную девушку.

— Женщина-хилер? А что, прикольно, в больнице я ещё не знакомился. Будет по утрам от похмелья лечить.

— Рон, я серьёзно! — Джинни теряла терпение, — клин клином: влюбись в кого-нибудь!

— Джинни, послушай, — виски подействовал, и Рон вальяжно расселся в плетёном кухонном кресле, — брось-ка ты Гарри и влюбись в кого-нибудь другого!

Джинни замолчала и нахмурилась.

— Рон, у меня есть новости.

— Ну, давай, добивай меня! Ты нашла любовника?

— Я беременна.

Рон отставил стакан и просиял.

— Вау! Просто супер, сестрёнка! А я, как идиот, устраиваю тут истерики. Тебе нельзя волноваться. Гарри знает?

— Пока нет. Ты первый! И как ты догадался сегодня зайти?

— Интуиция! Джин, я тебя поздравляю, — он вскочил и обнял её, — это будет мой любимый племянник.

— Или племянница.

— Чёрт, зачем я выпил?

— Наверное, чтобы отпраздновать.

— Рыжик ты мой, давай поужинаем, — Рон левитировал на стол тарелки, приборы и кастрюлю с рагу, — а то, пока счастливый папаша придет с работы, ты изголодаешься.

Они сели за стол и стали уплетать ужин за обе щеки. Глупая улыбка не сходила с лица Рона. Джинни удивилась, как резко он изменился, услышав её новости. Он ужасно добрый! Как было бы здорово им вместе стать в один год родителями! У Джинни защемило сердце. Почему у Рона с Гермионой всё так ужасно сложилось? Разве они не заслужили счастье?

— Я представляю, что скажет Гарри, — усмехнулся Рон с набитым ртом, — он сентиментальный. Наверное, хочет десять детей.

— Ага, сейчас! — возмутилась Джинни, — при всём уважении к маме, вынести двоих, вроде нас с тобой, уже испытание!

Он не мог с ней не согласиться.

Отправляясь домой в тот вечер, Рон ласково потрепал Джинни по щеке.

— Сестрёнка, я подумаю над тем, что ты сказала. Ну, про количество и качество. Иногда мне кажется, что только твой голос доходит до моей дырявой головы.

В это время в камине появилось зелёное пламя, и Гарри вышел, виновато разводя руками:

— Прости, солнышко, не мог раньше прийти, — он примирительно поцеловал жену.

Рон и Джинни переглянулись и прыснули от смеха.

— Привет, Рон! Что, у вас заговор?

— Кажется, мне пора, — Рон с пониманием посмотрел на Джинни. — Бог видит, как я хочу остаться, Джин, чтобы посмотреть на это, но и у меня есть совесть.

Он схватил порох и исчез, оставив смущённую сестру и недоумевающего друга наедине с их счастьем.

* * *

Рон никак не ожидал, что за две недели вечерних поисков не сможет отыскать Гермиону, и это бесило его до невозможности. Он почти сразу узнал, куда переехали её родители — навести справки о том, где мистер и миссис Грейнджер возглавили клинику, не составило для него никакого труда. Ему было нелегко мотаться каждый вечер в Шотландию, но всё-таки Эдинбург был не худшим вариантом — изначально Рон подозревал, что они уехали в Австралию.

Он не мог зайти в новый дом Грейнджеров и спросить их, где дочь — это было абсолютно исключено! В памяти Рона до сих пор стоял взгляд матери Гермионы, который она кинула на него в больнице, а в нём — её немой укор, осуждение и презрение; в его голове звучало предупреждение мистера Грейнджера, чтобы Рон оставил его дочь в покое. Родители не пустят его на порог и не позовут Гермиону, даже если она дома.

Однако с течением времени он убедился, что Гермиона не живёт с родителями — слежка показала, что она не приходит туда по вечером и вряд ли будет аппарировать — она ведь решила жить по маггловским законам. Это подтверждало догадку Рона о том, что она поселилась с ненавистным ему Орландо, который сбежал из Лондона в неизвестном направлении. Знакомые Орландо из «Белой лошади», которые были не прочь посплетничать, наплели Рону, что парень подался в Италию, чтобы скрыться от позора, а возможно, и правосудия. Но это не убедило Рона. В Италию? Тогда почему Орландо уехал в одно время с Гермионой?

Рона терзали мысли о том, что она теперь с другим, но дело было не только в ревности. А если этот Бьянки, и правда, связан с наркотиками и втянет Гермиону в свои дела? Она столько перенесла за последние месяцы — не хватало ей новых проблем и разочарований! Рон хотел убедиться, что с ней всё в порядке, и не собирался вмешиваться в её жизнь. Если же он заметит, что ей что-то угрожает, то сможет иногда тайком присматривать за ней. Рон знал, что Гермиона не одобрила бы его действий, рассердилась и отругала бы его. Но она об этом всё равно не узнает, так ведь?

После очередной безрезультатной слежки Рон сидел в Ирисе и обдумывал, как ему ускорить поиски, когда в камине раздался шум и появилось недовольное лицо его сестры.

— Ну, привет, братишка! Где пропадаешь каждый вечер?

— Как дела? — вспомнив об интересном положении Джинни, Рон попытался помочь ей выйти из камина.

— Эй, я не инвалид, — она оттолкнула его руку и внимательно осмотрела комнату.

— Она под диваном, — прошептал Рон, сделав большие глаза.

— Кто?

— Как кто? Девушка, которую ты ищешь, чтобы выгнать отсюда.

Джинни скорчила рожицу. Они слишком хорошо понимали друг друга, чтобы притворяться.

— Рон, я в самом деле переживаю за тебя. Я приходила в Ирис несколько раз, а тебя не было, хотя ты сказал Гарри, что пошёл домой.

— Я не знал, что должен отчитываться перед Гарри.

— Я просто хотела тебя проведать.

— Джин, я еле вырвался из-под маминой опеки, а теперь ты взялась за её работу? Хватит меня контролировать!

— Ты что, теперь сам ходишь по девушкам? — не унималась Джинни, — похоже, здесь они давно не появлялись.

— Отстань, — прорычал Рон и уселся на диван. Джинни тут же пристроилась рядом.

— Рон, я беспокоюсь о тебе. Где ты был все эти вечера? Не расскажешь своей сестренке? — она сделала умоляющее лицо и захлопала ресницами.

— У меня было дело. Личное.

— Какое?

— Ну что ты за липучка, Джинни!

Джинни загадочно улыбнулась.

— И как её зовут? — она с удивлением посмотрела на Рона, полагая, что он внял её совету и решил наладить свою личную жизнь. Он только возмущённо фыркнул.

Увидев, что Рон не собирается откровенничать, Джинни подумала, не пустить ли в ход слёзы, но это, к счастью, не понадобилось. Достаточно было просто нахмуриться и положить руку себе на живот. Рон сразу смягчился.

— Я скажу, если пообещаешь, что Гарри не узнает.

Она посмотрела на него с негодованием и вздохнула. Рон знал, что Джинни ничего не могла утаить от Гарри, и рассмеялся.

— Хоть бы соврала, что сохранишь всё в тайне!

— Какой смысл? Я расскажу Гарри, он проболтается тебе, а ты будешь потом меня пилить.

Несмотря на то, что они с Джинни делились очень многим, Рон почти никогда не спрашивал её об отношениях с Гарри. Он давно свыкся с мыслью, что Джинни вышла замуж за его лучшего друга, однако в глубине души боялся за неё, потому что они с сестрой были очень похожи — оба были однолюбы. Гарри никогда не давал повода усомниться в своей любви к Джинни, но Рон переживал, что с ним может что-то случиться на задании, и Джинни этого не переживёт.

— Ну, так скажешь, где ты таскался, или нет, Рон?

— Я искал её, — Рон глянул на Джинни с вызовом, зная, что вызовет неодобрение. Та всё поняла — не надо было даже называть имён.

— Нашёл?

— Пока нет.

Она расстроено покачала головой.

— Рон, зачем ты это делаешь?

— Что?

— Цепляешься за прошлое!

— По-моему, это очевидно, — он пожал плечами.

— А по-моему, это глупо и бессмысленно. Поезд ушёл, Рон! Нужно было пытаться вернуть её раньше.

— Много ты понимаешь, Джинни, — он взъерошил свои рыжие вихры.

— Ты же говорил, что тебе всё равно, пусть катится хоть в Австралию! — в её голосе не было ни тени иронии, только сочувствие.

Рон тяжело вздохнул и отвернулся.

— Чёрт, как же ты влип, — Джинни взяла его за руку. — Чем я могу помочь?

— Скажи мне, если она тебе напишет, ОК?

— Ну, конечно, скажу, — Джинни подняла виноватые глаза. — Она уже написала.

Рон подпрыгнул на месте.

— И ты молчала?

— Да тебя же вечно дома нет, — возмутилась Джинни. — Кроме того, я надеялась, что ты послушал моего совета и решил завести себе постоянную девушку.

— Ну? — он сгорал от нетерпения.

— Я не знаю, что сказать, Рон, — Джинни опустила взгляд. — У Гермионы всё хорошо, она довольна новым местом.

Рон вскочил и стал ходить по комнате, не скрывая волнения.

— Письмо с собой?

Джинни достала из кармана мантии лист маггловской почтовой бумаги и протянула брату. Он быстро развернул его и стал читать, мрачнея с каждой строчкой. Гермиона была немногословна. Дойдя до конца письма, Рон скривился.

— Мне привет? Обалдеть! Я польщён! — вспылил он. Опустив пергамент, он сделал несколько кругов по комнате, обдумывая прочитанное. — Мало ли что она пишет! Гермиона не стала бы тебе жаловаться — не в её это правилах. Я должен убедиться сам, что она в порядке.

— Интересно, как? Ты знаешь, где она живёт?

— Пока нет, но я узнаю. Это вопрос времени. Рано или поздно она навестит родителей, и я её увижу.

— Будешь каждый день следить за их домом? И что ты сделаешь потом? Подойдешь и скажешь «привет»? Это глупо, Рон, очень глупо!

— Она живет с одним магглом, а я не доверяю этому типу.

— Я не сомневаюсь! — усмехнулась Джинни. — Главное, что Гермиона ему доверяет. Боюсь, тебе придётся с этим смириться.

— Посмотрим, Джин!

Джинни знала, что в упрямстве Рон мог бы составить Гермионе серьёзную конкуренцию, и почувствовала укол совести из-за того, что не приложила больше усилий, чтобы отговорить её от отъезда. Было больно смотреть, как Рон в волнении вышагивает по гостиной. Джинни понимала его. Если бы у неё отняли Гарри… она бы сражалась! Она бы сражалась до последнего, даже зная, что уже поздно и ничего нельзя вернуть. Пока в сердце жива любовь, нельзя сдаваться!

* * *

Рон сидел в густых придорожных кустах и с беспокойством поглядывал на новый дом Грейнджеров. Гермиона и родители зашли туда больше часа назад, и Рон был просто счастлив оттого, что не увидел с ними Орландо. Сердце его радостно подпрыгнуло, когда Грейнджеры втроём вышли из машины и отправились в дом с пакетами, полными покупок.

Стал моросить дождь и, несмотря на лето, было зябко. За час Рон успел несколько раз наложить осушающие и согревающие заклинания, но они больше не помогали. Мантия промокла насквозь, капли стали просачиваться под рубашку, но его это мало волновало. В доме Грейнджеров горел свет на первом этаже, по-видимому, в гостиной, и у Рона заурчал живот. Он представил, как Гермиона и её родители сидят за столом и мирно ужинают. Что будет, если он позвонит в дверь, войдёт и скажет им «привет»? Она бы удивилась, смутилась и улыбнулась — или снова прогнала бы его?

Вдалеке раздался шум мотоцикла. Рон сначала не придал этому значения, но шум приблизился и, наконец, мотоциклист показался из-за угла и затормозил у дома Грейнджеров. Рон сразу узнал его — ещё до того, как тот снял шлем и стряхнул с него капли дождя. Орландо направился к калитке и даже не позвонил в дверь, а просто вошел, как к себе домой.

У Рона упало сердце. Все его надежды оказались напрасными, а опасения подтвердились. Посидев ещё немного в своей засаде, он аппарировал в кусты поближе к мотоциклу. Дождь усилился, но Рон уже не чувствовал ни холода, ни промокших ботинок. Он понял, что настал момент узнать правду, от которой, возможно, будет зависеть вся его дальнейшая жизнь. Ожидание показалось ему бесконечным, хотя на самом деле Орландо недолго пробыл у Грейнджеров: достаточно, чтобы очень быстро поужинать. Когда входная дверь, наконец, открылась, на крыльце показались Орландо, Гермиона и расстроенная миссис Грейнджер. Она поцеловала дочь на прощание, Орландо взял Гермиону за руку, и они вдвоём направились к мотоциклу.

— Вы же промокнете, Гермиона, давайте я вас подвезу! — прокричал её отец, высунувшись из окна гостиной.

— Не нужно, папа, дождь тёплый! — ответила она, и у Рона сердце сжалось от звука родного голоса. Золотой звоночек, весёлый и жизнерадостный...

Гермиона и Орландо подошли к мотоциклу, и Рон смог хорошо разглядеть её. На ней были надеты джинсы и розовая ветровка с капюшоном, из-под которого во все стороны выбивались непослушные каштановые пряди. Орландо снял с себя кожаную куртку и попытался нацепить её на Гермиону.

— Мне и так не холодно, а ты останешься в одной майке? С ума сошёл? — возмутилась она, скидывая его куртку.

Орландо что-то возразил, но она уверенно оттолкнула его и уперла руки в бока. Тогда он подошел к ней вплотную и стал силой напяливать на неё куртку, а она, смеясь, выворачивалась и отбивалась. Это была такая домашняя и интимная сцена, что у Рона от досады засосало под ложечкой. Гермиона выглядела весёлой, несмотря на то, что спорила и чуть ли не дралась с Орландо. В конце концов, она воскликнула:

— Прекрати, Рон! Отстань! Я не стану надевать её! Поехали домой! — куртка упала на землю возле её ног.

Рон чуть не подпрыгнул при звуке своего имени. Чужого имени. Рон. Её новый заботливый Рон, с которым ей так весело.

Орландо приблизился к ней и слегка наклонился. Рон боялся, что станет свидетелем их поцелуя и молил бога, чтобы этого не произошло. О, Мерлин, нет, только не на его глазах! Он инстинктивно достал палочку, не зная, что сделает, если Ордандо поцелует Гермиону. Обездвижит его? Но тот всего лишь поднял свою куртку с земли и отряхнул от воды.

— О чём вы спорили с отцом? — спросил Орландо, одеваясь.

— Это не важно, — смущенно ответила Гермиона.

Из кустов Рону было слышно каждое слово.

— Я знаю, что это из-за меня. Кажется, я ему не нравлюсь?

Вот и отлично, подумал Рон, мне тоже! В кои-то веки он был солидарен с мистером Грейнджером!

— Иногда мне кажется, что отец никогда не найдет парня, которому мог бы меня доверить, — уклончиво ответила Гермиона.

— Твой отец разозлился из-за старой статьи в газете? Он говорил что-то про наркотики. Считает, что я опасный сосед?

— Мои родители привыкли верить тому, что пишут газеты, — она попыталась оправдать отца.

— Кажется, твоей маме я понравился.

— Ну, не обольщайся! Это на фоне моего бывшего парня.

— И что, он был такой ужасный?

Рон напрягся.

— Орландо, мы же договорились. Ни слова о прошлом, — с укором сказала она.

— Я слышал, твой отец потребовал, чтобы мы разъехались.

— У тебя отличный слух, — рассмеялась она, а потом добавила серьёзно: — Родители всегда пытались вмешаться в мою личную жизнь, но у них ничего не выходит. Им придётся мириться с тем, как я живу и с кем я живу.

— Я не хочу, чтобы ты ссорилась из-за меня с родителями, — сказал Орландо.

— И что ты сделаешь? Уйдешь?

Отличная идея, подумал Рон, умница моя! Пусть катится к чёртовой матери со своим наркобизнесом на своём грёбаном мотоцикле!

— Ни за что на свете! Где я ещё найду такую, как ты? — Орландо снова приблизился к ней, и у Рона опять упало сердце.

Нигде не найдешь, гад! При мысли, что этот тип прикоснётся к Гермионе, у Рона напряглись скулы. Но Орландо всего лишь протянул ей второй шлем, и они уселись на мотоцикл.

— Ну что, птичка? В кино?

Гермиона кивнула, обхватив руками его мокрую куртку, и попросила:

— Не гони, пожалуйста.

— Есть, мэм, — ответил он, и парочка уехала в неизвестном направлении.

Птичка… Рон усмехнулся.

Он ещё немного посидел на мокрой траве, не в силах аппарировать. Жар-птица, которую не удержишь в клетке. Журавль в небе.

Ему нужно было хорошенько сконцентрироваться, так как из-за большого расстояния он аппарировал до Лондона за три захода. Как только вдали стих шум мотора, Рон почувствовал, что замёрз и проголодался.

Всё кончено, подумал он. Он должен отпустить свою любимую птичку на волю, в её свободный полёт. Джинни была права! Это было глупо и ни к чему не привело. Нужно смотреть вперёд и начинать новую жизнь, в которой не будет Гермионы. И не будет ни счастья, ни любви.

Конец первой части.