Братья по магии. Точка отсчета (джен)

— Есть кое-что, что я узнал об Алексе Грее, когда лечил его в Больничном крыле, — сказал Снейп. — Мальчик не реагировал на диагностические и медицинские заклинания.

— Но так не бывает, Северус, — заметил Дамблдор, — если только мы не говорим о магле или сквибе.

— Грей учится в Хогвартсе, что говорит само за себя и, таким образом, полностью исключает ваше чудовищное предположение.

— Тогда как ты объяснишь свое наблюдение? И от чего ты его лечил?

— Помфри едва не отравила его Бодроперцовым, похоже, у него редкая форма аллергии. А выводы делать вам, Альбус. Могу только добавить, что я уже как-то встречался с подобным: у волшебника было заблокировано магическое ядро.

— Я слышал о таком ритуале, — чуть слышно проговорил Дамблдор. — Мальчику стерли память, заблокировали ядро и подвели к Гарри Поттеру… Это неспроста.

Северус ожидал, что директор попросит его продолжить наблюдение, но тот словно ушел в себя и так глубоко задумался, что не обращал никакого внимания на собеседника. «Вот и прекрасно, — довольно подумал зельевар. — Если бы Альбус дал мне возможность и не торопил, я бы нашел время вспомнить, на кого похож Алекс Грей. А так эту информацию, когда она появится, я оставлю себе».

Наконец Дамблдор очнулся и, заметив Снейпа, отпустил его на патрулирование. Первыми нарушителями, пойманными деканом Слизерина в тот день, стали обиженный на Поттера и судьбу Драко Малфой и два сопровождавших его полусонных тела, возвращающиеся после так и не состоявшейся дуэли.

* * *

Гарри предложил:

— Слушай, может, все же сходим и надерем Малфою задницу?

Алекс забыл абсолютно всё, что он думал по поводу поддержки и понимания еще несколько минут назад, и был готов банально запретить Поттеру даже думать на эту тему, но, к счастью, ему не пришлось терять очки в глазах брата отказом. Загулявшая Полная Дама появилась в своем портрете с криком, которым неминуемо перебудила бы всех детей, если бы это не было общежитие Гриффиндора:

— Пароль! Назовите пароль! И вообще, вам всем не помешает поучиться манерам, да и находиться так поздно за пределами своих комнат запрещается!

— Честь и отвага! — сквозь зубы прорычал Перси, на которого пришлась большая часть децибел, а Невилл, только задетый ударной волной, всё равно бестолково моргал, утратив полностью способность соображать, если он вообще был на это способен в первом часу ночи.

— Слабоумие и отвага, — тихонько, чтобы слышал только Гарри, прошептал Алекс. Надо отучать Поттера от этих героических закидонов! Ведь видно, что он действительно такой, как в каноне — честный, добрый и, вот засада, безумно храбрый.

Гарри мгновенно почувствовал неодобрение брата, и его порыв куда-то бежать, искать приключения и проявить себя пропал. Ему надо думать об их благополучии, а не о том, чтобы найти неприятности на свою зад… голову. Он обязательно станет серьезней, ведь Алексу нужна его поддержка. Он сказал:

— Грейнджер, иди уже, видишь, дверь открылась! И не волнуйся, мы не собираемся бродить по замку, верно, Алекс?

— Мы — спать, — поддержал его Грей, — а ты можешь тут и дальше оставаться, если хочешь. Пропусти, не стой на проходе! Дай пройти, говорю!

Подозрительная девочка зашла в гостиную, только когда убедилась, что оба потенциальных нарушителя действительно идут спать. Невилл, пряча глаза и подозрительно шмыгая носом (простудился, наверное, в коридоре холодно, а он там так долго просидел прямо на полу) прошмыгнул за ней, стараясь не попадаться больше необходимого на глаза. Перси, замыкающий отступление своих подопечных, бросил на прощанье гневный взгляд на портрет. Старосте очень не нравилось, что, выполняя свои обязанности, он сегодня выглядел дураком. И это становилось поистине дурной традицией и даже закономерностью, стоило Алексу Грею оказаться рядом.

Раздеваясь, Алекс подумал, что тусклого света ночника маловато, и в тот же момент над головой зажегся довольно яркий шарик. Он был похож на тот Люмос, который засветился, когда они с братом впервые применили совместную магию. Мальчики переглянулись и посмотрели на Невилла, не заметил ли тот непонятный источник света, но Лонгботтом только сосредоточенно сопел, стаскивая с себя одежду. Еще минута, и он лег в свою кровать, плотно задернув балдахин. Впрочем, шмыганье, похожее на плач, полог не заглушил.

Ну вот, подумал Алекс, опять получилось то, чего они не ожидали. Похоже, магия откликалась на их желания, возникающие обычно при сильной необходимости. Таким образом, очень сомнительно, что в ближайшем будущем они смогут творить свое невербальное и беспалочковое колдовство сознательно, без привязок к опасным ситуациям и житейским неурядицам. Если только не произойдет прорыв в их с Гарри понимании волшебства.

— Спокойной ночи, — многозначительно пожелал Алекс брату.

— И тебе, — отозвался Гарри. Чувствовалось, что он угомонился и больше не рвется в бой. Теперь Алекс мог не волноваться о встрече с Пушком.

После бессонной ночи вставать было тяжело. Как бы ни спешили оба на завтрак, читай на Трансфигурацию, умыться и причесаться было просто необходимо. Поттер, когда наступила его очередь пользоваться расческой, вернул её брату со словами:

— А ты можешь снова причесать меня? А то, если я сам, так здорово больше не получится!

Гарри ни за что бы не признался, что просит Алекса это сделать, чтобы почувствовать заботу и ласку.

Рон вчера, ложась спать, собирался подумать над тем, что еще он может предпринять против Алекса Грея, но заснул. Поэтому утром он, по-прежнему во власти вчерашнего намерения, решительно направился по коридору мужского общежития к комнате третьекурсников. У двери он на мгновенье замер, прислушиваясь к жуткому вою, доносящемуся оттуда, но всё же вошел.

В комнате, где жили Фред и Джордж, к которым Рон шел посоветоваться, царил кавардак. Однако сказать, что этим утром произошло что-то из ряда вон выходящее, было нельзя: близнецы были такими всегда. Полуодетый Фред лазил под кроватью в поисках носка, а посредине комнаты красовался Ли Джордан в одних трусах. Прижав к губам волшебную палочку на манер микрофона, он извивался, вихляя бедрами, дрыгая ногами и пронзая пространство вокруг себя свободной рукой, мешая остальным собираться. Вой, который услышал Рон из коридора, оказался песней. Это был то ли джаз, если сильно польстить пению Ли, то ли просто очень скверная магловская попса, хотя где бы чистокровному Джордану с ней познакомиться? Кроме воя в песне были и слова, но разобрать их было просто невозможно, поэтому складывалось впечатление, что исполнитель их не знает.

Джордж усадил Рона на свою кровать, чтобы его не затоптал Ли во время выполнения какого-нибудь коленца, и спросил:

— Что случилось, если братец Ронни пришел к своим мудрым старшим братьям вместо завтрака?

— Я никак не могу придумать как разделить Гарри и Грея, — поделился Рон. О двух своих безрезультатных попытках он не стал рассказывать острым на язык Форджам, еще засмеют брата-неудачника.

— Надо подумать, — протянул старший Уизли, поглядывая на близнеца, поиски которого, казалось, входили в завершающую стадию — не в плане того, что носок найдется, а того, что красный от злости и напряжения Фред пойдет в одном носке или вообще наденет ботинки на босу ногу.

— Мне надо быстро и прямо сейчас, — насупился Рон. Так они действительно пропустят завтрак.

— Если не знаешь, как поступить, поступай как всегда! — мудро изрек Джордж и нырнул в свой сундук, вылезая оттуда с навозной бомбой. — Знаешь, что это? — с ухмылкой спросил он.

— Обижаешь! — Рон уважительно посмотрел на брата: голова. Он засунет навозную бомбу этому чистоплюю Грею в чемодан с новыми дорогими вещами! Глядишь, провоняют не только они, но и сам Грей, и Гарри побрезгует не только с ним дружить, но даже находиться рядом: у запаха навозной бомбы нет конкурентов, даже не очень чистые мальчишки не сравнятся.

Рон засунул бомбу себе под мантию и, буркнув Джорджу и пятой точке второго близнеца, так и не вылезшего из-под кровати, «Спасибо, пока», с опаской прошел мимо Ли. Тот как раз перешел на новую мелодию, которую выводил на редкость противным фальцетом, и сопровождал пение хаотическим метанием по комнате. Рон зашагал в свою спальню: надо, пока Грей с Поттером на завтраке, заложить бомбу в чемодан блондину.

Однако оба друга были еще в спальне и уходить в Большой зал не спешили. Несколько минут Рон презрительно наблюдал, как Грей расчесывает Гарри волосы, как девчонке, а тот сидит с закрытыми глазами и млеет, как книзл, когда его почесывают. Противно! Рон не понимал, чего эти двое не торопятся на завтрак, может, не голодные? Если так, то они и пропустить прием пищи могут, а он зря ждет, что они уберутся и дадут ему доступ к чемодану.

Уизли повернулся к мальчикам спиной и осторожно вынул из-под мантии бомбу. Куда же ее деть? Идти с ней в Большой зал было бы слишком плохой идеей. Ладно, война войной, а еда по расписанию. Он вернется и потом подложит подарочек. А пока спрячем-ка мы эту милую бомбочку в свой сундук, перешедший по наследству от старших братьев. Сундук был старый, но еще крепкий.

Проводив Рона не очень теплым взглядом, Алекс наконец убрал расческу: пора идти. Гарри тоже так считал, он специально не торопился, чтобы не ждать нужную лестницу, а подойти сразу к её перемещению. Иногда бывало, что ученики, вышедшие раньше, и добирающиеся «на перекладных», приходили позже Поттера и Грея.

Алекс первым пошел на выход; когда он поравнялся с кроватью Рона, и, соответственно, с его сундуком, раздался мощный взрыв. Появившись из мира, где по телевизору каждый день вещают о терактах, насмерть перепуганный Саша сначала подскочил от неожиданности, а потом, будучи явно не в себе, заорал:

— Это все Уизли! Гарри, он моей смерти хочет! Сначала сбросил из лодки в озеро, чтобы утопить, потом подложил мыло в душе, чтобы я упал и покалечился, а теперь заложил бомбу!

В этот момент из сундука (действительно крепкий, выдержал такое!) начал просачиваться дымок, а потом в комнату проникла Вселенская Вонь!

— Газовая атака! Гарри, не дыши, это может быть смертельно! — Алекс за руку вытащил брата из комнаты, не замечая, как у того поменялось выражение лица.

Поттер обогнал его и, не обращая внимания на окрики, торпедой ринулся к выходу из общежития. Выскочив за ним, Грей увидел, как только что подошедшая лестница уносит Гарри вниз, а где-то далеко внизу рыжеет макушка Рона. На миг Алексу показалось, что он видит темное сияние вокруг фигуры Гарри. Мальчик запоздало осознал, что мог почувствовать Гарри при упоминании угрозы смерти брата, и ему окончательно стало не по себе.

Алекс потеряно оглянулся, пытаясь придумать способ побыстрее догнать Поттера. Они обычно везде ходили вместе, и Грею больше не приходилось заботиться о лестницах. Вчера после урока полетов он с некоторой опаской шел в компании других гриффиндорских мальчиков, стараясь от них не отставать и повторять в точности всё, что делали они. Но сейчас рядом не было вообще никого, поэтому Алекс ступил на подошедший через некоторое время пролет со страхом. Однако ничего плохого или неожиданного не произошло, и он смог воспользоваться этим средством магической транспортировки без посторонней помощи.

Возможно, магический фон Хогвартса это позволял, а может, в самом Грее ощущалась остаточная магия Гарри. Или же замок его «запомнил» и дал допуск, сейчас не время было гадать. Но он так сильно хотел поскорее оказаться рядом с Гарри, что сейчас ему все остальное — собственный страх и неуверенность — было просто неважно. Единственным его желанием было дотянуться до магии Гарри, чтобы успокоить его и предотвратить непоправимое. Алекс, дождавшись, пока лестница закончит свое перемещение, бегом бросился вслед за братом.

* * *

Дамблдор не часто присутствовал на завтраке, и дело, конечно, было не в том, что он мог бы его проспать, как какой-нибудь школьник. Иногда Альбус пропускал и другие трапезы, хотя сам требовал от других преподавателей на них присутствовать. Но коллеги понимали, что у него слишком много обязанностей, кроме директорских. Руководство Визенгамотом и председательство в Международной конфедерации магов не оставляло подчас времени даже на сон и еду.

Вот и сегодня Альбусу не удалось сомкнуть глаз; он, отложив все дела, бросил все свои силы и направил свой могучий интеллект на решение проблемы, о которой вчера рассказал Северус. Всё еще не доставало достоверной информации, поэтому факты приходилось заменять допущениями. Однако за свою долгую и насыщенную политическую жизнь Дамблдор привык к подобным сложностям и мог правильно решить задачу со многими неизвестными. Как показывал опыт последних десятилетии, не было никого, кто мог бы обыграть его на его же поле.

Альбус пришел в Большой зал в числе первых и неспешно принялся за завтрак, как будто бы ничего не произошло и его ничего не тревожило. Но директор не случайно решил поесть именно здесь, а не наскоро перекусить в своих покоях: он захотел понаблюдать за Алексом Греем. Возможно, он подойдет к Гарри Поттеру, чтобы задать несколько участливых вопросов и сказать пару ободряющих слов. Его друг наверняка тоже будет рядом, и от впечатления, которое тот произведет на Альбуса, зависело, как с ним поступить. Интуиция великого волшебника была остро отточена, как самое совершенное оружие, и никогда не подводила. Как поведет себя этот ребенок, что скажет? Действительно ли он так влияет на Гарри, что тот перестает себя контролировать, как тогда, когда он сквернословил в присутствии половины Хогвартса?

Альбусу пока ничего не было известно об Алексе Грее. У старого волшебника было много вопросов, и, если бы ему было кого спросить, он бы их задал. Что этот мальчик любит, как на самом деле относится к Гарри и другим ученикам? Не пренебрегает ли учебой? Как переживает то, что он совсем один, ведь у него нет воспоминаний? Не тревожит ли его это? Если нет, это плохо; возможно, стерев ему память, неизвестные пожиратели заложили ему ментальные закладки, влияющие на его поведение. Тогда не обойтись без глубокого проникновения в сознание Грея для его же блага.

Похоже, сейчас все его планы, завязанные на Гарри Поттера, упираются в этого мальчика, которого тот называет своим другом. Принимая во внимание то, что национальный герой сбросил каким-то непостижимым образом ограничители со своего магического ядра, он теперь, если пойдет вразнос, будет представлять реальную угрозу для окружающих. Если Грей как-то влияет на Гарри с неведомой целью, то эту опасность необходимо во что бы то ни стало устранить. И решать, что предпринять, и надо ли вообще это делать, предстояло прямо сейчас.

Рядом с Дамблдором села Минерва и, положив себе рыбу (ничего, что сейчас завтрак, рыбу Минни может есть в любом количестве, в любом виде и по любому поводу), заговорила о делах школы. Альбус слушал вполуха — ничего важного или интересного, особенно про подготовку факультетских команд к школьному чемпионату по квиддичу. К этой игре Альбус был глубоко равнодушен, хотя и понимал, как использовать её в своих интересах.

— Так что ты думаешь по этому поводу, Альбус? — заметно волнуясь, спросила декан Гриффиндора.

— Прости, я, кажется, прослушал, — покаянно проговорил Дамблдор. — Повтори, пожалуйста, тебя ведь не затруднит?

— Альбус, я спросила, не разрешишь ли ты Гарри Поттеру в виде исключения играть в нашей команде, не дожидаясь следующего года? Он показал себя очень талантливым, он превосходно летает на метле, думаю, его можно пробовать на позицию ловца, он…

— Хорошо, хорошо, — прервал Дамблдор разошедшуюся любительницу квиддича. Ну что ж, он разрешит. Гарри не повредит, кроме того, это лишний повод, чтобы тот почувствовал признательность лично к Альбусу.

— Только вот мальчик поставил условие, что в команду он пойдет исключительно в том случае, если мы примем Алекса Грея.

Минерва что-то еще говорила про то, что им пригодятся запасные игроки, а Грей превосходно летает и будет прекрасным приобретением для команды, и если ему тоже сделать исключение… Но Альбус уже не слушал. Все его мысли захватил этот мальчик; перед его внутренним взором возник образ Алекса Грея, который, как спрут, обвивал Гарри и утаскивал на темную сторону. Уже очевидно, что Гарри просто помешан на своем новом друге, и это не простая симпатия. Возможно, это какие-то чары, а может быть, Алекс Грей получил какой-то темный амулет, зачарованный для этих целей. Надо бы приказать поискать в его вещах. Все могло оказаться куда опаснее, чем директор предполагал ранее.

* * *

Охваченный гневом Гарри несся по коридорам сломя голову. Ученики, которые попадались ему на пути, не дожидаясь предупреждения, не просто расступались, а бросались врассыпную. Гарри излучал такую ауру, что никому и в голову не приходило усомниться в серьезности его намерений.

Стиснув челюсти, чтобы не зарычать, Поттер думал только об одном, а именно: он должен оградить брата от Рона Уизли, который оказался не просто неприятным, липким и назойливым типом, а опасным и хладнокровным убийцей, лишь чудом не добившимся своей цели. Гарри едва обрел семью и только-только начал получать от этого свои первые нехитрые радости, а тут кто-то, непонятно почему, пытается отнять у него единственного дорогого человека. Не будет он разбираться в таких тонкостях и гадать, что сподвигло рыжего на такое, он защитит от него Алекса любой ценой. Подумать только, Алекс едва не умер из-за этого урода! И ведь брат даже не стал ему об этом говорить, наверное, не хотел волновать!

Недавно Алекс рассказывал Гарри о своем любимом фильме «Звездные войны». Там был Темный Лорд, имя которого Гарри не запомнил и который владел Силой. Ею он мог практически всё. Алекс так здорово его описал, что Поттеру казалось, что он сам посмотрел этот фильм. Гарри явственно представлял себе злодея в темной мантии с глубоко надвинутым капюшоном, наказывающего провинившихся. Он это делал по-разному, но, по словам брата, наиболее эффектно выглядели фиолетовые молнии, бьющие прямо из его руки. Для Уизли это было бы, пожалуй, чересчур. А вот еще один способ — удушение Силой — подойдет идеально.

Вбежав в Большой зал, Гарри бросился к столу Гриффиндора и увидел Рона, который, хотя опередил Поттера совсем ненамного, уже успел наложить себе на тарелку гору еды и приступить к завтраку. Гарри, не дойдя до врага шагов пять-шесть, вытянул вперед правую руку и сжал кулак.

Невидимая сила вздернула болтающего ногами Рона Уизли в воздух на несколько метров; мальчишка, красный от напряжения и удушья, обеими руками схватился за горло, тщетно стараясь скинуть невидимую удавку.