Мальчик-Которого-Нет - 2 (гет)

От каникул я особо ничего не ожидала. Ну что может произойти в школе, где так и не случилось истории с Тайной комнатой, а большинство студентов разъехалось? Я собиралась проводить много времени с парнями и по возможности ускользать от них то в Библиотеку, то в Выручай-Комнату.

Так, собственно, и проходили первые дни. Мы много играли в Завоевание — так я обозвала придуманную мною игру. Мальчишки с восторгом участвовали, по ходу дела помогая продумывать правила. В Выручайку удалось наведаться всего пару раз, пока Малфой занимался дополнительно с деканом, зато каждый визит наполнял мои бездонные сумки интересными находками.

Без всяких мук совести я скидывала в сумку на левом боку книги, а всевозможные интересные штучки, вроде украшений, артефактов, красивых флаконов — в сумку на правом. Стороной обходила только то, что не хотелось брать в руки даже в заговоренных перчатках.

Продавать находки я не собиралась. Вряд ли подобная идея закончится для меня хорошо. Всей удачи едва ли хватит выбраться из Лютного живой, а гоблины, если судить по Костехруму, с превеликим удовольствием вытрясут деньги из меня, а не заплатят сами. Поисками я занималась больше из спортивного интереса и хомячьего желания тащить в свою норку все, что плохо лежит. У меня-то оно будет лежать хорошо!

Я так и видела большую комнату, где расставлю и разложу все находки по шкафам и полкам, а потом буду водить туда гостей и оставлять наедине с непонятными даже мне предметами самых настырных и бесящих.

«Я точно немного Блэк!» — хихикала я про себя, представляя тот зал и вопящих от ужаса гостей.

Тихие и спокойные каникулы мне очень нравились, но продлились недолго. Сначала тридцатого декабря в Хогвартс внезапно вернулась Амбридж, и ее целью был не план учебы по ЗОТИ на второе полугодие, а беседа со мной. Снейп попытался меня отмазать, напомнив, что во внеурочное время я не обязана посещать как занятия, так и беседы с преподавателями, если этого не хочу. Но не тут-то было! Долорес пошла розовыми пятнами и велела зельевару не лезть, куда его не просят. И уже мне хотелось напомнить дамочке, что в школе у декана надо мной есть хоть какая-то власть, а у нее ее нет совершенно. Но предпочла промолчать, прикинуться послушным маленьким второкурсником и проследовать за преподавателем в ее кабинет. А там Амбридж битый час убеждала меня в том, как полезен министр в качестве опекуна. При этом розовая тумбочка нервно семенила по своему розовому ковру, а ее голос то и дело сбивался с приторной сладости. Мое напоминание, что в деле опеки от меня мало что зависит, привело ее, кажется, в легкое бешенство. Но она быстро взяла себя в руки и принялась уговаривать написать прошение в Отдел семьи и брака. Я же строила из себя дурочку:

— А разве так можно? — спрашивала я. — Мне ведь нет и четырнадцати. Я еще не считаюсь лицом, имеющим право принимать решения. А разве это не выглядит невоспитанностью, ведь леди Поттер мне родственница? Старшая родственница. А старших надо уважать. А если она хорошая? Я с ней не знакома, но она ведь Поттер.

— Можно, — кипела и позвякивала мозговой крышечкой Амбридж. — Разве вы не имеете права участвовать в этом процессе? Вы с этой родственницей не знакомы. И она даже не приехала в страну, чтобы лично заниматься всеми делами! Вы вполне можете с ней не увидеться до окончательного решения.

— Но я ведь и с министром не знакома, — парировала я.

— Господин министр — уважаемый человек, достойный гражданин, — говорила она мне. — Его все знают! А эту… леди Поттер никто в глаза не видел!

В итоге тот разговор закончился ничем, а на следующий день «Пророк» известил своих читателей, что министр Фадж избавился от своей верной помощницы. Но это, как оказалось еще чуть позже, мало ему помогло.

Первого января во вспышке магии появилась стопка полугодичных бюллетеней Палаты и Визенгамота. А уже за завтраком выяснилось, что кто-то слил планы Палаты Рите Скитер — в «Ежедневном пророке» вышла огромная статья об экстренном заседании, назначенном на третье января, и о том, что же послужило причиной созыва лордов.

Мальчишки, осведомленные о делах аристократов чуть побольше, рассказали о том, что экстренный созыв Палаты лордов — экстраординарное событие. За весь двадцатый век их было всего-то штук двенадцать и за последние десять лет нынешнее было первым.

Требование поступило от группы магов, среди которых был сам председательствующий, лорд Норфолк — глава магической ветви этого аристократического рода, одного из дюжины родов сохранивших принадлежность к аристократии как в магическом, так и в маггловском мире. На второй странице «Пророка» красовалось колдофото того самого лорда в компании еще одного представителя старинного рода, живущего на два мира — лорда Спенсера, чья внучатая племянница десяток лет назад стала принцессой Уэльской. Маги смотрели в кадр строго, разве что пальцем не грозили. Но мне почему-то показалось, что они лишь перехватили знамя противостояния, а инициатором был кто-то другой. И тот факт, что в статье несколько раз цитировались слова леди Лонгботтом и лорда Малфоя, лишь сильнее убеждали в этом предположении.

Герр Мюллер был доволен как кот, объевшийся сметаной. Лорды не просто возмутились поведением министра, но и усмотрели в его попытках присвоить опекунство над наследником рода, в обход кровного родича, опасный прецедент. Тот же Локхарт был просто рядовым магом, пусть и известным, а его родня — очень дальней. Я же претендовала на титул лорда, который должен был перейти ко мне по достижению совершеннолетия, а леди Поттер считалась моей близкой родней, раз смогла получить титул леди. Лорды Палаты прямо называли Генриетту Поттер Хранительницей рода, а не доверять Хранительнице опеку и воспитание наследника — абсурд.

На заседании лорды постановили, что ни одно лицо в стране не имеет права нарушать законы, будто он хоть трижды министр. Более того, лорды вынесли вотум недоверия Фаджу. Досталось и Дамблдору, как председателю Визенгамота, никак не вмешавшемуся в эту затею министра.

Скитер мастерски раздувала пожар, вбрасывая факты из истории и негодующие комментарии магов из разных уголков страны. Складывалось впечатление, что не сегодня, так завтра Корнелиуса Фаджа сместят, а Амбридж, которую Фадж сдал с потрохами журналистам, начнут обливать помоями из окон.

Долорес трусливо сбежала в Хогвартс и пару дней не казала носа из своих покоев, а потом попробовала отыграться на мне, в первый же учебный день влепив взыскание на пустом месте.

— Минус тридцать очков Слизерину, мистер Поттер! — возопила розовая жаба, стоило мне просто открыть учебник.

— За что, профессор? — опешила я.

— За шум на уроке и пререкание с учителем! — заявила Амбридж и добавила, предвкушающее улыбаясь: — И отработка. У меня в кабинете. Сегодня. В семь!

Недоброе предчувствие холодными пальцами впилось в затылок. Я замерла, глядя перед собой, но даже так заметила довольную улыбку Грейнджер, показавшуюся мне в этот миг кривым звериным оскалом.

«Не ходи! Не ходи! Не ходи! — твердил кто-то внутри, попадая в ритм часто-часто бьющейся жилки на виске. — Опасно! Опасно! Опасно!»

С трудом, но я подавила панику, а к окончанию урока обрела прежнюю уверенность, продумав несколько возможных сценариев развития событий.

«Чтоб ты подавилась! — пожелала я Амбридж, когда прозвенел звонок, и все мы засобирались на обед. — Решила отыграться? Так я тоже умею играть!»

— Оказывается, даже слизеринцам не избежать наказания за плохое поведение, — ехидно сказал Рон, проходя мимо и пихая меня плечом так, что я свалилась обратно на лавку, больно ударившись локтем.

Гермиона ничего не сказала, но весь ее вид излучал превосходство.

— Эй, Уизли! — возмутился Драко. — Тебя где воспитывали? В хлеву? Ах, точно! Ваш дом и есть хлев!

Еще до того, как я успела встать, мальчишки почти сцепились. И лишь покашливание Амбридж остановило их от банальной потасовки.

— Мистер Уизли, если сейчас перемена, то это не значит, что можно вести себя невоспитанно! Десять баллов с Гриффиндора! И отработка у мистера Филча.

— А Малфой? — трубно промычал рыжий парень, оборачиваясь к преподавателю.

— Еще десять очков в минус Слизерину, — сказала розовая жаба, но глядя не на Драко, а на меня, — мистер Поттер.

Я даже не стала уточнять причину взыскания, чем, похоже, сильно раздосадовала дамочку, так что следующую фразу она процедила сквозь зубы:

— За то, что из-за вас устроили беспорядок другие студенты!

— Да, профессор, — вынужденно выдохнула я.

— И еще… еще один вечер в моем кабинете, — сладко улыбнувшись, добавила она.

— Мерлин, это что вообще такое? — возмущенно произнесла Панси, когда мы в толпе второкурсников вышли в коридор. — Почему она на тебя взъелась?

— А ты не понимаешь? — я закатила глаза и объяснила: — У нее был такой хороший план выслужиться перед начальником, но все вывернулось не в ее пользу. Жабу выперли с работы, на нее ополчилось магическое сообщество. Фадж не сможет чуть позже под шумок взять ее обратно. Если только вся власть в стране не переменится, а простых магов запугают так, что они и пикнуть побояться. Пока ее единственное убежище — школа. А если и отсюда выпнут?

— Да, — кивнул Малфой, — инициатором созыва Палаты была леди Лонгботтом. Реальным, а не номинальным. А она представляет ту часть магов, что предпочитают помалкивать и ничего не делать. Если уж Железная Августа проснулась, то ей ничего не стоит собрать голоса Попечительского совета и выгнать Амбридж и из Хогвартса. Мой отец такую инициативу поддержит.

— И все это из-за меня, — закончила за приятеля я.

— И пока у тебя нет опекуна, ты весьма уязвим, — хмуро подытожил Невилл.

— Ну… пусть в это верит, — сказала я и широко улыбнулась. Друзья разом сделали шаг назад. — Что?!

— Не улыбайся так, напоминаешь очень голодного василиска, — дипломатично сказал Драко.

— Почему только напоминаю, — ответила ему. — Я и есть голодный василиск!