Дом разделённый (джен)

Родители забрали домой многих учеников. Дьюи задавался вопросом, сколько из них когда-нибудь вернутся. Большой зал был малолюднее, чем обычно, и за столами оставалось несколько пустых мест, похожих на безмолвные кровоточащие раны. Разговор за каждым столом был приглушённым.

Ужин состоял в основном из супа и бутербродов; после взрыва, прошедшего через подземелье, из кухни удалось спасти не так уж и много, поэтому домовики изо всех сил старались обойтись тем, что могли найти. Родители ещё приносили еду, одежду, постельное белье и другие важные вещи для своих детей.

Закончив есть, Дьюи уставился на свою тарелку, осознавая, что её, как обычно, помоют домашние эльфы. Они все вернулись к работе сразу после того, как проснулись. Некоторые из них даже извинились, что спали.

— Вот и Вайолет, — тихо сказала Мерси.

Дьюи поднял голову и увидел, как Вайолет выходит из Большого зала. Он и Мерси обменялись виноватыми взглядами, и оба вздохнули, поднявшись из-за стола и оставив тарелки. Дьюи знал, что положение домовиков не изменится в одночасье, но он пообещал себе, что как только вернётся — если она вообще когда-нибудь вернётся — привычная жизнь, он и Мерси поговорят с Тедди об открытии движения за права эльфов в Хогвартсе. Дьюи, Мерси и Сон-Хи поспешили за Вайолет.

— Итак, ты остаёшься? — спросил он.

— Пока да.

Лицо Вайолет было непроницаемым, а это означало, как он предполагал, что спор, что был у неё с отцом, остался неразрешенным. Он хотел, чтобы она отправилась с ним домой; она хотела остаться в Хогвартсе, даже если занятия в ближайшее время вряд ли возобновятся. Дьюи не был уверен, ушёл ли ещё мистер Малфой или нет. Некоторые родители остались в школе хотя бы на ночь, помогая с уборкой.

— Ты смелая, — заметил Дьюи. — У меня никогда не хватило бы храбрости так перечить отцу.

Вайолет подняла бровь, а затем Мерси внезапно начала хихикать.

— А что тут такого? — удивился Дьюи.

Вайолет слегка улыбнулась.

— Тут много иронии.

— Иронии?

— Дьюи, ты перечил Гарри Поттеру! — указала Мерси.

— Ты был готов войти в замок, что вот-вот взорвётся, но ты больше боишься возразить отцу? — спросила Вайолет.

Это на мгновение заставило его замолчать, а затем он сказал:

— Ну да. Разве не так?

Улыбка Вайолет стала немного натянутой.

— Да.

Сон-Хи посмотрела вниз и увидела, что Вайолет несёт бутерброд.

— Это для Тедди? — тихо спросила она.

Вайолет кивнула.

— Ты же знаешь, он не придёт есть.

Все четверо вошли в гриффиндорскую башню через открытую дверь. В гриффиндорской и рэйвенкловской гостиных стало очень тесно, так как этим двум факультетам пришлось предоставить места для временно бездомных слизеринцев и хаффлпаффцев. Поскольку четыре факультета смешались воедино, не было другого выбора, кроме как отказаться от паролей и загадок и просто оставить двери открытыми. Толстая дама в знак протеста бросила свой портрет и, по слухам, окончательно напилась с одной из своих подруг, холст которой сох в задней комнате за вестибюлем. Вайолет, Нагаина, Децима и Бернис теперь делили комнату в гриффиндорской башне с тремя второкурсницами Слизерина. Мерси и её соседи по комнате находились там же, хотя мальчики из Хаффлпаффа разместились вместе с рейвенкловцами. Но гостиные Гриффиндора и Рейвенкло стали общими местами для всех.

Тедди сидел на том же месте, где он находился с тех пор, как его принесли в замок, в кресле прямо напротив камина, где он ожидал вестей от Гарри.

Многие другие студенты присоединились к его бдению — когда Дьюи и Вайолет вошли, они увидели, что большая часть ОД сидела на стульях или на полу. Некоторые из них были заняты тихой беседой, а Аиша играла в волшебные шахматы со своим старшим братом, но большинство из них молчали.

Вайолет и трое хаффлпаффцев подошли к месту, где сидел Тедди. Диана дремала на полу рядом с ним, положив голову на подлокотник его кресла. Вайолет покачала головой, а затем протянула бутерброд.

— Съешь что-нибудь, — предложила она.

Тедди не посмотрел на неё, а просто покачал головой.

— Тедди, — начала Мерси, но Вайолет подняла руку.

— Ешь, — сказала она, — или я буду сидеть у тебя на коленях и держать этот бутерброд, пока ты не съешь его.

Тедди моргнул и посмотрел на неё.

— Ты этого не сделаешь, — ответил он.

Она непоколебимо посмотрела на него, а затем снова протянула бутерброд. Медленно он потянулся к нему, а затем неохотно откусил кусочек.

Вайолет села на подлокотник напротив того места, где положила голову Диана.

— Знаешь, ты ничего не изменишь тем, что будешь сидеть здесь, — тихо сказала она.

— Я никуда не пойду, пока… пока…

— Пока мистер Поттер не принесёт известий из Святого Мунго, — завершил фразу Дьюи.

Гарри обещал рассказать ему, как только узнает о судьбе Хлои. Сейчас он находился в госпитале Святого Мунго не только для того, чтобы дежурить у Хлои, но и потому, что у него также там было пять раненых коллег. Хюм Макдугал и Каллиопа Янг находились в особенно плохом состоянии, а у целителей не было большого опыта лечения огнестрельных ранений.

Все замолчали. Диана проснулась и сонно посмотрела на Тедди. Увлечение девочки из Рейвенкло начало действовать Вайолет на нервы; она следовала за ним повсюду, прямо как щенок, с тех пор, как они вернулись в замок.

«Право, — подумала она, взглянув на Стивена, который спал, прислонив голову к стене. — Стивен спас мне жизнь, и я с ним так себя не веду!»

Хотя он находился в весьма неуютной позе. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь подложил под него подушку.

— С ней все будет в порядке, — сказала Мерси.

— Ты этого не знаешь! — рявкнул Тедди.

Мерси вздрогнула. Дьюи с укором посмотрел на него, но Тедди этого не заметил. Позже он принесёт извинения, но сейчас был не в настроении слушать ложный хаффлпаффский оптимизм.

Все продолжали уверять друг друга, что волшебники и раньше выживали, когда в них были воткнуты мечи, хотя никто, похоже, не мог привести конкретный пример, но Тедди видел пустой взгляд в глазах Хлои как раз перед тем, как дядя Рон аппарировал с ней. Он не мог избавиться от мысли, что она уже мертва, а они просто не хотели ему этого говорить.

— Надо было быстрее, — пробормотал он себе под нос.

— Что? — спросила Вайолет.

Тедди шептал так тихо, что никто больше не мог его услышать.

— Я должен был быть быстрее, — повторил он громче. — Если бы я понял, что происходит, или быстрее направил заклинание на того гоблина, или раньше, если бы я не позволил Мугамсу увести меня, я бы просто… просто…

Его друзья посмотрели на него в замешательстве; только Диана, похоже, знала, кто такой Мугамс. Затем чей-то резкий голос произнёс:

— Не будь дураком, Люпин.

Все обернулись и увидели, как Офилия пробирается через гостиную Гриффиндора, осторожно ступая через переполненный зал детей, сидевших или лежавших под ногами. Она двигалась неуклюже и хромала, и на ней была более свободная мантия, чем обычно. Хью встал у двери после того, как помог ей вернуться в гриффиндорскую башню из Больничного крыла.

Присутствие двух старост Слизерина в гостиной Гриффиндора было крайне непривычным, и старшие гриффиндорцы не были довольны этим, но они мало что могли по этому поводу сказать; В конце концов, Офилия временно проживала в гриффиндорской башне. Вайолет была уверена, что Офилии не понравится делить комнату с пятью другими девочками, но она, казалось, совершенно не обращала внимания на неодобрительные взгляды гриффиндорцев.

Тедди нахмурился, его глаза и волосы вспыхнули красным. Даже его зубы, казалось, стали немного больше и острее, когда он обнажил их.

— Знаешь, что мне сейчас действительно не нужно, Офилия? Мне не нужно, чтобы кто-то говорил мне, что я дурак.

Офилия подняла бровь.

— Хорошо, — сказала она, подойдя к каминной полке.

Ахмед Аллузи вставил:

— Тебе бы лучше быть в лазарете, — а затем он щёлкнул пальцами и сделал младшим слизеринцам указующий жест.

Бернис и Энтони принесли подушки для своей старосты. Все наблюдали, как Офилия медленно села.

— Тогда позволь мне сказать тебе вот что, Люпин, — сказала она, пытаясь принять удобное положение. — Если ты думаешь, что мог сделать больше, то ты, должно быть, держишь своего крестного отца за полного идиота. — По всей комнате раздались возмущённые ахи, и не только от Тедди, но Офилия не обратила на них внимания. — В конце концов, он оставил вас всех бежать в одиночку, не смог спасти Грей, не обеспечил безопасность своей команде…

— Он сделал то, что должен был! — сердито ответил Тедди. — Это не его вина! Он сделал все, что мог!

Его гнев усиливался отчасти потому, что в те первые несколько мгновений он винил во всем Гарри. Но в конце концов он решил, что Гарри не виноват в том, что произошло. Конечно, Гарри сначала нужно было спасти всех в замке. А потом, когда гоблины устроили на них засаду, он пытался следить за всем сразу, и, несмотря на все трудности, с которыми они столкнулись, было чудом, что их не убили всех.

— Тогда кто в здравом уме будет ожидать, что первокурсник сможет то, чего не смог Гарри Поттер? — спросила Офилия.

Тедди уставился на неё, обнаружил, что не в силах выдержать её взгляд, и посмотрел вниз.

— Сожаление — удел дураков, — сказала Офилия.

Она вытянула ноги и закрыла глаза.

— Что ты делаешь? — спросил Тедди.

Офилия открыла один глаз.

— То же, что и ты, — ответила она. — Ожидаю.

Она вновь закрыла глаза.

Все снова замолчали, а затем Офилия гораздо тише произнесла:

— Если ты хочешь кого-то винить, Люпин, то вини меня. Я взяла тебя с собой вместо того, чтобы улететь обратно в замок. Та глупышка подбежала к тебе, когда гоблин сбросил нас с метлы…

— Это похоже на сожаление, — тихо вставила Вайолет, пытаясь удержать Тедди от гнева из-за резких, хотя и точных слов Офилии.

Офилия не ответила. Её глаза остались закрытыми. Тедди медленно выдохнул и откинулся на спинку стула. Разговоры стихли. Пламя в камине мерцало и танцевало.

* * *

Тедди открыл глаза. Огонь в камине почти потух; там ещё тлели лишь несколько угольков.

По всей гостиной Гриффиндора студенты спали, развалившись на диванах и стульях или свернувшись калачиком на полу. Голова Дианы соскользнула с подлокотника и теперь лежала на его колене, что и объясняло, почему у него затекла нога. Вайолет свернулась почти по-кошачьи, всё ещё сидя на одном подлокотнике, положив голову на руки и прислонившись к спинке стула позади него. Дьюи и Мерси заснули, сидя на полу, прислонившись друг к другу, а Сон-Хи положила голову на колени Мерси. Стивен всё ещё спал в углу, хотя кто-то подложил ему под голову подушку. Аиша и Ахмед заснули за игрой в шахматы, опустив головы на стол. Конь поднялся на дыбы, стремясь растоптать съёжившуюся пешку, но ход так и не был сделан, и фигуры оставались на своих местах.

Офилия, казалось, вообще не двинулась с места с тех пор, как Тедди закрыл глаза. В комнате был слышен чей-то храп, но в остальном было тихо.

Затем Тедди резко вздохнул, поняв, что Гарри стоит посреди комнаты и смотрит на него. Повернув голову, он увидел у двери дядю Рона, смотрящего на Хью Транчера. Огромный слизеринец прислонился к стене у двери, и, судя по его виду, храпел так, что мог бы разбудить мертвеца, но кто-то, очевидно, наложил на него заглушающее заклинание.

Выражение лица Гарри было серьёзным. Тедди открыл рот, боясь задать вопрос. Затем Диана села, разбуженная его внезапным вздохом, а Вайолет пошевелилась и подняла голову. Увидев Гарри, они тоже ахнули, и проснулось ещё больше учеников. Вскоре глаза открыли все в комнате. Не обращая внимания на затёкшие мускулы, они поднялись с мест.

Офилия не пошевелилась ни единой мышцей, но её глаза теперь тоже были открыты и смотрели на Гарри.

— Она мертва, — категорически сказал Тедди.

Гарри покачал головой.

— Нет. Её состояние ещё тяжёлое, но её спасли.

Триумфальный рёв, раздавшийся в гостиной Гриффиндора, был не похож на то, чего кто-либо ожидал. Гарри огляделся вокруг, неожиданно удивившись, когда ученики всех факультетов вскочили и начали обнимать друг друга. Мерси и Сон-Хи заплакали, прижавшись друг к другу, а Дьюи отвернулся, вытирая глаза, а затем сдался, поскольку его слёзы лились, несмотря ни на что. Диана вскрикнула, бросаясь в объятия Тедди. Он неловко положил руки ей на плечи, оглядываясь по сторонам, словно надеясь, что с ней разберётся кто-то другой, и уловил блеск веселья в тёмных глазах Вайолет — и что-то ещё там, что-то подозрительно влажное.

Офилия ничего не сказала и по-прежнему не двинулась с места, разве что чуть-чуть подвинулась и выгнула спину, но на её лице появилась лёгкая, удовлетворённая улыбка.

Хью продолжал тихо храпеть у двери, ничего не слыша.

Гарри и Рон улыбались, но их улыбки были печальными. Тедди уставился на своего крестного, прочитав в его выражении что-то недосказанное, и подождал, пока шум немного утихнет, прежде чем осторожно спросить:

— Тогда с ней всё будет в порядке?

Гарри сделал паузу. В комнате снова воцарилась тишина. Он оглянулся и вздохнул. На самом деле он не собирался приходить и объявлять об этом всей школе — или той части школы, что сейчас, казалось, собралась в гостиной Гриффиндора — но он знал, что нет особого смысла пытаться рассказать это только Тедди и его друзьям, поскольку они все равно передадут это всем остальным.

— Она выживет, — сказал он. — Но… — он запнулся, — знаешь, меч Гриффиндора — это клинок, выкованный гоблинами. Гоблинское железо обладает свойствами, враждебными магии.

Тедди подумал о том, насколько слабым стало его волшебство с тех пор, как Слипфанг пырнул его ножом, и беспокойно кивнул.

— Большинство не выживают после такого ранения, особенно дети. Только её магия сохранила ей жизнь, а она так юна… это забрало все, что у неё было, — Гарри покачал головой. — Целители говорят, что она может восстановиться, а может и не восстановиться физически… но они почти уверены, что она никогда больше не сможет творить волшебство.

Никто ничего не говорил. Наконец Тедди прошептал:

— Ты имеешь в виду… она будет ск… скв… ну… ты знаешь?

Гарри грустно кивнул.

— По сути, да.

Все в шоке посмотрели на него. Тедди почувствовал, что немеет. Он беспокоился, станет ли его собственная магия снова сильнее, и теперь думал лишь о том, каково было бы быть полностью лишённым своей магии, никогда больше не иметь возможности колдовать палочкой, никогда не произносить заклинания… Быть сквибом.

— А как насчёт ваших коллег? — внезапно спросила Офилия.

Гарри взглянул на неё, и выражение его лица стало ещё более мрачным.

— Двое ещё в больнице, но они будут жить. Каллиопа Янг не выжила.

Лицо Офилии немного побледнело.

— А Кай? — спросила Вайолет. — А Гилберт?

Гарри слегка натянуто улыбнулся.

— Мы нашли их в больнице. Маггловские врачи хорошо позаботились о Кае. Его сестра и его отец сейчас едут туда, вместе с мистером и миссис Зиркл. Положение дел немного сложное; там очень много магглов, так что я ожидаю, Кай может остаться там на день или два, но с ним всё будет в порядке.

— Наверное, ему даже нравится выводить магглов из себя, — фыркнула Вайолет.

Она не смогла полностью скрыть своё облегчение.

— А что происходит сейчас? — спросил Тедди.

— Сейчас? — поднял брови Гарри.

— С гоблинами. С эльфами. Со всем остальным.

Гарри какое-то время молчал. Хью внезапно моргнул, сел и начал беззвучно орать, поняв, что на нем наложено заглушающее заклинание. Гарри указал на него палочкой.

— Чё вы тут, черт возьми?! — Хью тут же замолчал, когда понял, кто находится в комнате.

— Сегодня вечером на эти вопросы не будет ответа, — сказал Гарри, продолжая, как будто его не прерывали. — Но я думаю, что вам всем пора идти спать. Я вернусь утром, чтобы поговорить с некоторыми из вас один на один.

Его взгляд проскользнул по комнате.

Гостиная опустела, когда десятки учеников потянулись и, шатаясь, поднялись на ноги. Вайолет, Дьюи и Мерси пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам. Аиша, вместо того, чтобы идти обратно к башне Рейвенкло, легла на теперь уже свободный диван и свернулась на нем. Её старший брат нахмурился, затем вздохнул, накрыл её одеялом и лёг на другой конец дивана.

Тедди подождал, пока все либо уйдут, либо снова уснут. Гарри не сдвинулся с места, где стоял.

— Нам так нужно поговорить ещё, — пробормотал Тедди. — Столько всего произошло…

— Я знаю, — сказал Гарри. Он обнял своего крестника. — Ты через столько всего прошёл. Я ещё даже не всего знаю, и я невероятно горжусь тобой, Тедди. Но сейчас тебе нужно немного поспать.

Тедди устало кивнул и поплёлся в свою комнату. Гавейн Робертс и Дэвид Харрис, двое второкурсников, которых перевели в их комнату, чтобы освободить место для новых слизеринцев, сердито заворчали, когда он, Колин и Эдан разделись и забрались в свои кровати. Альбус и Альфред уже спали. Тедди потребовалось много времени, чтобы заснуть самому.

* * *

На следующий день учителя, к которым присоединилось множество других добровольцев, включая родителей и жителей Хогсмида, приступили к осушению подземелий. Ходили слухи о том, что школу собираются закрыть на несколько недель, месяцев или вообще навсегда. Министерство магии послало больше мракоборцев, чтобы патрулировать территорию и следить за тем, чтобы на Хогвартс больше не было нападений гоблинов. В Хогсмиде начиналось восстановление деревни, но предполагалось, что оно тоже займёт месяцы, если не годы.

Ученикам ничего не оставалось, кроме как помогать старшим. Каждый день все больше детей отправлялись домой.

Драко Малфой тяжело вздохнул, стоя в холле.

— Я ожидаю, что ты будешь учиться, как обещала, — сказал он. — Если я узнаю, что ты ничего не делаешь, только потому, что уроков нет, я отвезу тебя к себе домой, и никакие истерики — ни твои, ни твоей матери — не смогут этому помешать.

— Я буду учиться.

Он снова вздохнул и попробовал ещё раз.

— Замок, наверное будут чинить несколько месяцев. В поместье тебе было бы намного уютнее. У тебя будут лучшие частные репетиторы, и мы сможем проводить больше времени вместе. А твой брат скучает по тебе, ты знаешь. Он все время спрашивает, где Вай-Вай.

Вайолет огляделась, но никто не был рядом настолько близко, чтобы услышать это.

— Я тоже скучаю по нему. Но если я покину Хогвартс, мне придётся остаться с мамой.

Взгляд Драко стал жёстче.

— Нет, не придётся, — отрезал он. — Мне надоело, что она мешает мне видеться с дочерью. Я никогда не оспаривал её опекунство, потому что… потому что думал, что это к лучшему. Но если она настолько глупа, чтобы бороться со мной по этому поводу, у меня ещё достаточно влияния, чтобы…

— Чтобы что? — тихо спросила Вайолет.

Зловещий блеск в его глазах погас, когда Вайолет серьёзно посмотрела на него.

— Вайолет, — вздохнул он.

— Я не буду яблоком раздора. И если ты уничтожишь маму ради меня, я никогда, никогда тебя не прощу.

Её тон и выражение лица не изменились, но в ней появилась тихая твёрдость, потрясшая его.

«Как нам с Пэнси удалось произвести на свет такое дитя?» — подумал он.

Он опустился на колено, чтобы снова оказаться на одном уровне глаз с ней.

— Ты будешь приходить в гости, — сказал он.

Вайолет кивнула.

Его рот изогнулся в едва заметной улыбке. Он протянул руку и нежно схватил её за плечи.

— Вайолет, — тихо произнёс он. — Ты знаешь...

— Да, — ответила она так же тихо. — Я знаю.

Он наклонился и поцеловал её в лоб.

— Полагаю, говорить тебе держаться от Люпина подальше — пустая трата времени?

— Отец…

Он вздохнул.

— Помни…

Он прикоснулся указательным пальцем к краю глаза, затем повернулся и пошёл к главным воротам. Вайолет смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду, а затем вернулась в гриффиндорскую башню, свой новый временный дом.

* * *

Большинство студентов и сотрудников допрашивали мракоборцы, но с Тедди и его друзьями Гарри беседовал лично. Они встретились в Выручай-комнате, где он собрал всех первокурсников, бывших в заложниках у гоблинов. Впервые все пятнадцать из них смогли встретиться в одном месте и точно узнать, что тогда произошло.

Гарри позаботился о том, чтобы в комнате царила приятная атмосфера. Там был большой круглый стол, за которым все могли сидеть, и он принёс еду и напитки, включая как и волшебные сладости, так и маггловский фаст-фуд — и никакого тыквенного сока! Это сделало встречу с главным мракоборцем несколько поуютнее, почти как на встрече ОД. Многие из них были взволнованы — возможность лично встретиться с Гарри Поттером переполняла их ощущением своей важности. Но все по-прежнему очень беспокоились о четверых, которых с ними не было.

Гарри просто улыбнулся и позволил детям немного поговорить между собой, пока в дверь не постучали. Все, кроме Гарри, удивились. Он открыл дверь взмахом палочки, и в комнату вошёл Рон Уизли, а за ним — Гилберт и Кай. На лицах обоих мальчиков сияли широкие улыбки. Кай передвигался на алюминиевых костылях явно маггловского производства.

— Кай! — вскричало полкомнаты одновременно.

Все вскочили со своих мест и окружили двух рейвенкловцев, возбуждённо задавая вопросы. Кай показал всем свои костыли, как будто они были редким сокровищем.

— Да, маггловская медицина не так уж и плоха, — заявил он. — Но им нужно гораздо больше времени, чтобы вылечить тебя! Я был рад, когда мы наконец выбрались из этой клятой больницы. Врачи хотели меня держать там ещё по меньшей мере неделю! И все эти иглы, трубки и провода — смотрите, какие дырки во мне проделывали!

— Он был разочарован, что ему не позволили сохранить пулю, — прошептал Гилберт на ушко Тедди, когда Кай весело засучил рукава.

Тедди поморщился и покачал головой.

— Не позволяйте беззаботной манере мистера Чанга обмануть вас, — сказал Гарри. — Он чуть не истёк кровью, прежде чем мистер Зиркл доставил его в отделение неотложной помощи. К маггловскому огнестрельному оружию следует относиться со всем должным уважением.

Он и Рон обменялись мрачными взглядами.

— Мы знаем это, сэр, — тихо ответил Дьюи.

Кай улыбнулся Вайолет, молча стоявшей вместе с остальными и смотревшей на него.

— Ну, — сказал он. — Признайся — ты по мне скучала!

— Придурок, — ответила она.

— Почему бы нам всем не сесть? — предложил Гарри. — Теперь, когда у вас всех была возможность наверстать упущенное и съесть гораздо больше сладостей, чем вам полезно, я хотел бы услышать всё, что произошло, от каждого из вас.

Гарри и Рон с изумлением и немалым восхищением услышали о побеге слизеринцев из подземелий, об освобождении Тедди своих однокурсников-гриффиндорцев, о полёте Кая и Гилберта в Хогсмид и обратно, о спасении слизеринцев, повлёкшем за собой ранение Кая и, что было гораздо печальнее, о гибели Алдуина в гостиной Хаффлпаффа.

Каждый уже слышал части этих историй раньше, но целиком обо всём этом все услышали впервые.

Тедди нервничал, рассказывая о своём проникновении в туннели гоблинов. Когда все взгляды были устремлены на него, ему было трудно правильно расположить свои мысли и вспомнить все так, как оно произошло. Он старался излагать только факты, но было почти невозможно отделить каждое происшествие от страха, растерянности и паники, которые он чувствовал в то время.

Когда Тедди упомянул Тайруса Грязного, Аиша и Маккормаки внезапно оживились.

— Это был он! — воскликнула Кэйлин. — Одного из гоблинов, что вывели нас, звали Тайрус!

Теперь настала очередь Тедди удивляться. Остальные пленники в пещере, включая Диану, не знали точно, как им удалось выбраться из-под завала, хотя и были почти уверены, что к этому какое-то отношение имели эльфы. Затем их схватили гоблины и утащили по туннелям. Именно тогда Диане удалось вырваться и убежать. Остальные четверо думали, что они всё ещё пленники, пока их не привели к пещере на поверхности, возле ручья в Запретном лесу, и Тайрус со своими товарищами вытолкали их наружу и сказали им бежать что есть мочи.

Так они и делали — пока не наткнулись прямо на путь сотни молодых акромантулов, спасающихся от взрыва, разрушившего их гнездо.

Все снова уставились на Тедди, пока он пытался осознать это.

— Не все гоблины хотели нас убить, — сказал он.

— Профессор Биннс нам многое рассказал, — пояснил Гарри. — Хотя я рад, что мне не пришлось делать заметки, — он обменялся понимающим взглядом с Роном. — Традиционный гоблинский способ войны заключается в том, чтобы быть настолько кровожадным и жестоким, что продолжение войны слишком ужасно, чтобы даже об этом думать, и у обеих сторон не будет никакой альтернативы, кроме как заключение мира. Конечно, с нашей точки зрения такой метод настолько кровожаден, что мы хотим только воевать до уничтожения врага, — он вздохнул. — Гоблины, конечно, считают наш подход совершенно неразумным. И поэтому мы оба сейчас пытаемся отступить от пропасти. Смерть Слипфанга помогла нам, поскольку ни у кого из других лидеров гоблинов вроде нет такой харизмы, как у него, но это восстание вскрыло множество старых ран. Гоблины не собираются просто утихнуть и вернуться к тому, как все было, и, конечно, волшебники не собираются уступать ни одному требованию гоблинов, выдвинутому на острие меча.

Все дети зачарованно и испуганно выслушали его.

— Так мы ещё воюем или нет? — спросил Дьюи.

— Многие гоблины ещё воюют, — сказал Гарри. — Министерство не может решить эту ситуацию быстро. Я думаю, у нас какое-то время будут проблемы с гоблинами.

Некоторые из первокурсников нахмурились, и Тедди подозревал, что они хотели отомстить гоблинам. Но он уже видел достаточно кровопролития и просто надеялся, что боевые действия скоро прекратятся. Он посмотрел на Дьюи, Мерси и Сон-Хи и понял, что они чувствуют то же самое.

— А что насчёт эльфов? — спросил Дьюи. — Как Слипфанг поработил их?

— И кто-нибудь из них пережил обвал? — вставил Тедди.

Гарри сложил руки на столе.

— Это также сложнее, чем кажется на первый взгляд. Слипфанг действительно поставил часть эльфов к себе на службу, но это не было с их стороны полностью недобровольным делом.

— Они сознательно решили перейти на его сторону? — ахнула Кэйлин.

— Предатели! — воскликнул Колин.

— Подождите минуту! — возразил Тедди, и Мерси с Дьюи также запротестовали.

Гарри поднял руку.

— Домашние эльфы счастливы служить волшебникам, когда они чувствуют, что их уважают и ценят. Им требуется много времени, чтобы обидеться, — объяснил Гарри. — Но это наша вина. Несколько эльфов сделали то, о чем никто из них даже не мог подумать. Был когда-то один свободный эльф по имени Добби… — Гарри остановился, поскольку это имя ещё вызывало у него сильные чувства. — Добби теперь легенда среди себе подобных. Знаете, эльфы Хогвартса сражались за нас в битве за Хогвартс. Они были такими храбрыми, такими самоотверженными! А потом они вернулись к работе, и… многие из нас, кому следовало бы это сделать, недостаточно были им благодарны.

Он оглядел комнату и детей в ней. Подростками, он и Рон не воспринимали домашних эльфов всерьёз. Он сомневался, что одиннадцати-двенадцатилетки перед ним достаточно взрослые, чтобы по-настоящему усвоить это, но он был обязан Гермионе — и домашним эльфам — попытаться всё это им объяснить. Преподать им уроки, забытые большинством его сверстников, поскольку после войны их волновали другие проблемы. Он взглянул на Рона, одобрительно кивнувшего в ответ.

— Семена недовольства проросли уже тогда. Слипфангу удалось найти несколько эльфов, в которых эти семена пустили корни поглубже. Я уверен, что никто из них не планировал открытого бунта. Даже недовольные домашние эльфы не становятся мятежниками, по крайней мере, не сразу. Слипфанг привязал их волшебством, но они должны были позволить ему это сделать. Я думаю, он был очень убедителен и, вероятно, обещал им больше, чем когда-либо намеревался им дать, одновременно обманув их о своих целях.

— Что случилось с Тизлом, Гриффи, Лоло и Голли? — спросил Тедди.

— Сейчас их держат в Министерстве магии, — сказал Гарри, и выражение его лица помрачнело. — Департамент регулирования и контроля магических существ решает, что с ними делать.

— Что?! — воскликнул Тедди.

— Вы имеете в виду, их могут наказать? — ахнула Мерси.

— Да, кое-кто в Министерстве хочет очень строго поступить с «домовиками-изменниками», — сказал Гарри.

Тедди вскочил на ноги.

— Они спасли нам жизнь! — крикнул он, и хаффлпаффцы, Маккормаки и Аиша начали что-то быстро говорить, пока Гарри снова не поднял руку, и они замолчали.

— Я буду использовать всё своё влияние, чтобы оправдать тех четырёх свободных эльфов, — сказал он. — Даю вам слово.

— Моя жена уже знает об этом, — вставил Рон. — Поверьте мне, Министерство получит на свои головы кое-что похлеще восстания гоблинов, если они тут же всё это не прекратят.

Тедди медленно опустился обратно на своё место. Гарри не мог не улыбнуться, но его улыбка быстро исчезла.

— Мы не нашли других эльфов, — тихо сказал он. — Выжил ли кто-нибудь из них, мы сейчас точно не знаем. Но каждый из вас должен быть гораздо более благодарным за всё, что эльфы Хогвартса делают для вас, — и на вашем месте я определённо не рассчитывал бы, что здесь все останется по-прежнему.

Все первокурсники переглянулись и поёрзали на своих местах.

— Хорошо, — сказал Гарри. — Вернёмся к Тедди. Как именно ты взорвал туннели?

Вспоминая произошедшее, Тедди осознал, насколько удивительно глупым был его план, но откуда ему было знать, на что способны тонны маггловской взрывчатки? Гарри побледнел, когда Тедди рассказывал о своём отчаянном плане «отвлечь внимание», о своей неудачной попытке выдать себя за Слипфанга и о последовавшей за этим суматохе.

Он описал, как его спас Мугамс и как он нашёл в туннелях Диану. Ему стало неловко, когда он признался, что сделал, чтобы отпугнуть гоблинов, хотя все остальные смотрели на него с восхищением. Только Гарри и Рон серьёзно кивнули и, казалось, поняли чувства Тедди. Он нервно взглянул на Диану, опустив то, как ударил гоблина камнем по голове. Она, казалось, не заметила этого. Она просто смотрела на него с таким выражением лица, что ему стало не по себе.

Голос Тедди понизился до шёпота, когда он рассказал о призрачном проводнике, выведшем их на поверхность. Все слушали его с открытыми ртами. А потом Тедди сказал: «Это был Алдуин».

В комнате стало совершенно тихо. Через минуту Тедди поднял голову и не удивился, увидев, что Мерси закрыла лицо руками. Дьюи смотрел на дальнюю стену, и Тедди подозревал, что он тоже пытается сдержать слезы. Но плакали не только хаффлпаффцы.

Двое взрослых мужчин в комнате не плакали, но Гарри откинулся на спинку стула и выглядел более потрясённым, чем Тедди ожидал. Он покачал головой, словно пытаясь оправиться от неожиданного потрясения. Он обменялся с Роном взглядом, который Тедди не смог расшифровать.

— Что с ним будет? — спросил Дьюи, не поднимая глаз.

Тедди даже не думал об этом. Если Алдуин стал призраком...

— Я не знаю, — тихо сказал Гарри. — Возможно, кто-нибудь из Департамента тайн сможет ответить на этот вопрос. Я не могу.

— Придётся ли мне поговорить с его родителями? — спросил Тедди.

Гарри странно посмотрел на него.

— Почему ты спрашиваешь об этом, Тедди?

— Я просто подумал — я не знаю... Если мистер и миссис Божур узнают, что Алдуин остался здесь в виде призрака, они, возможно, захотят узнать об этом, не так ли? Я имею в виду, они, возможно, захотят поговорить с ним…

Все стихли. Затем Гарри снова сложил руки перед собой и сказал:

— Мистера и миссис Божур нет и не было. Алдуин был сиротой. И его звали не Божур.

— Вот как? — удивился Дьюи.

Гарри медленно покачал головой и, глядя на Тедди, произнёс:

— Его звали Долохов. Алдуин Долохов.

Гарри снова привлёк всеобщее внимание, но из всех остальных детей в комнате только Вайолет, похоже, узнала это имя, и даже она не заметила, какое влияние оно оказало на Тедди.

— Полагаю, будет справедливо рассказать тебе все это, поскольку ты, несомненно, прочитаешь это в газетах, когда напечатают его некролог, — медленно произнёс Гарри, не сводя глаз с Тедди. — Оба его родителя были Пожирателями Смерти. Его отец погиб во время войны, а мать вскоре после этого совершила самоубийство вместо того, чтобы отправиться в Азкабан на всю оставшуюся жизнь.

Все были в шоке, особенно хаффлпаффцы, но Гарри продолжил:

— У него не было выживших родственников, и никто больше не хотел приютить сироту Пожирателя Смерти, поэтому он вырос под опекой Министерства. Они сделали для него все, что могли, но… — Гарри покачал головой и откашлялся. — Мне сказали, он попросил, чтобы ему разрешили поступить в Хогвартс под другим именем. Профессор Ллевеллин согласилась с этим, и до сих пор никто больше в школе не знал его истинного происхождения, кроме Распределяющей шляпы.

— Она отправила его в Хаффлпафф, — медленно сказал Дьюи.

— Я говорил со Шляпой об этом. Алдуин боялся, что его отправят в Слизерин. Вместо этого он умолял, чтобы его поместили в Хаффлпафф.

Дьюи почувствовал, как будто что-то холодное и свинцовое поселилось у него под ложечкой.

— Почему? — спросил он.

— Я считаю, — тихо сказал Гарри, — он думал, что хаффлпаффцы с большей вероятностью примут его таким, какой он есть, и не будут задавать слишком много вопросов.

Кай виновато посмотрел вниз, вспоминая свою ссору с Алдуином и слова, которыми они называли друг друга, но это было ничто по сравнению с чувством вины Дьюи.

Вайолет наконец заметила, что Тедди сидел бледный, будто сам был привидением, и то, как Гарри смотрел на него.

— Долохов, — сказал, наконец, Тедди почти шёпотом.

Гарри кивнул.

— Да. Его отец убил Ремуса.

* * *

Гарри шёл по коридору с Тедди, обнимая крестника за плечи. Рон следовал за ними на небольшом расстоянии. Все остальные ученики вернулись в одну из двух башен, и, конечно, все, что они рассказали двоим мракоборцам, вскоре распространилось по школе в преувеличенном виде — как будто в была какая-то необходимость в преувеличениях. Но сейчас Тедди это не волновало.

— Если ты хочешь вернуться домой, — сказал Гарри, — это совершенно понятно. На самом деле, я думаю, это осчастливит твою бабушку, хотя она и не будет просить тебя об этом.

— Что будет со школой? — спросил Тедди.

— Думаю, ты можешь не обращать внимания на самые истеричные слухи, — ответил Гарри. — Мы слишком много вложили в Хогвартс, чтобы позволить его закрыть. Половина родителей ваших первокурсников, вероятно, приехали бы в Хогвартс и сами проводили занятия, если бы это сохранило школу. Но, я знаю, профессора полны решимости продолжить работу. Потребуется как минимум неделя или две, чтобы устранить повреждения, достаточные для возобновления занятий, и потребуется гораздо больше времени, чтобы изготовить новые палочки, — он закрыл рот, понимая, что, вероятно, ответил более подробно, чем Тедди нужно было услышать, и сжал его плечи. — Но нет ничего плохого в том, чтобы взять небольшой отпуск и приехать домой, чтобы увидеть свою семью.

— Я бы хотел, да. Но ненадолго. Я также хочу побыть здесь со своими друзьями, — он посмотрел на Гарри. — Это ведь нормально, не так ли?

— Конечно, — улыбнулся Гарри.

Глаза Тедди стали тёмно-синими. Он больше не пытался скрывать свои способности метаморфмага, и Гарри знал, что временами чувства Тедди проявлялись так, но он не всегда был уверен, что означают небольшие превращения его крестника.

— Я также хочу увидеть Хлои, — тихо сказал он.

Улыбка Гарри стала немного грустнее, но он кивнул.

— Конечно. Я приведу тебя к ней.

Тедди ещё стоял там, глубоко задумавшись.

— Есть ещё что-нибудь, о чем ты хочешь поговорить? — мягко спросил Гарри.

— Я не знаю. Думаю, мне нужно время, чтобы во всём разобраться.

— Я невероятно горжусь тобой, Тедди. Мы все тобой гордимся. То, что ты сделал — что ты и все твои друзья сделали — у меня просто нет слов.

Его голос был полон эмоций, но он был удивлён, когда Тедди посмотрел на него так, будто вот-вот заплачет.

— Все это говорят! — прошептал Тедди. — Что я был чертовски храбрым — я слышал, многие говорили, что я герой! — он произнёс это слово почти с отвращением и покачал головой. — Я понятия не имел, что делаю! Я просто выдумал все это на ходу! Я не был храбрым! Я был просто в ужасе!

Слёзы действительно полились из его глаз, которые стали бледно-коричневыми, затем серыми, а затем тёмно-зелёными, отражая глаза Гарри.

— Всё, что я мог думать все то время, что все остальные рассчитывают на меня, и если я облажаюсь, они умрут! И у меня не было плана! Мне просто повезло! Это было ужасно, меня тошнит, когда я думаю об этом, и Хлои… Хлои… — он чуть не задохнулся.

Гарри обнял его, а Тедди принял объятия и прижался лицом к груди Гарри, не беспокоясь о том, что другие дети, идущие по коридорам, могут увидеть это.

— Я знаю, что ты чувствуешь, — сказал Гарри, а Рон отвернулся.

* * *

Поздно вечером Гарри и Рон спустились вниз в холл, собираясь аппарировать домой со станции Хогсмид — вернее, от того, что от неё осталось.

— Надеюсь, что похороны Каллиопы не станут громким событием в газетах, — сказал Гарри. Визит, чтобы сообщить её семье о её смерти, был ещё одним из дел, добавленных им в список самых трудных, что ему когда-либо приходилось делать за последние пару дней. Рон знал, что Гарри все ещё не оправился от смерти своей юной коллеги. В сочетании со всем остальным, что произошло, это было самое тяжёлое время в их жизни после окончания войны.

— Мы не первый раз кого-то теряем, — тихо заметил Рон.

— Мы первый раз потеряли члена моей команды, когда я ей руководил, — мрачно ответил Гарри, и Рон кивнул.

В ту ночь они оба чувствовали себя так, будто постарели на несколько лет.

По пути вниз они встретили профессора Синистру. Учительница астрономии, очевидно, считала себя обязанной поздно ложиться спать и помогать, насколько могла, с уборкой школы — ведь она была одной из немногих взрослых, у кого осталась своя палочка.

— Мистер Поттер. Мистер Уизли, — она слегка улыбнулась двум мракоборцам, которых она помнила как парочку остроумных гриффиндорцев, никогда не проявлявших особой прилежности в её классе.

— Профессор, — ответил Гарри. — Знаете, я так и не поблагодарил вас за помощь, оказанную нам.

Она пренебрежительно махнула рукой.

— Я сделала всё, что могла. Боюсь, этого было недостаточно.

— Вы слишком скромны, профессор, — ответил Гарри. Он сделал паузу. — Вы с мисс Карайт спасли слизеринцев, это было замечательно. Знаете, ходят разговоры о том, чтобы номинировать нескольких человек на награды. Возможно, даже на Орден Мерлина.

Синистра отвела взгляд.

— Ах, конечно, нет. Меня не интересуют никакие награды, мистер Поттер.

— Возможно, нет, — медленно сказал Гарри. — Но, тем не менее, вас могут номинировать на одну из них. А это потребует подробного отчёта о вашем подвиге.

Синистра пожала плечами.

— Мисс Карайт заслуживает большего уважения, чем я. Знаете, она была великолепна. Даже с одолженной палочкой.

Гарри кивнул.

— Вы убили довольно много гоблинов.

— Да, нам пришлось, мистер Поттер. — Её глаза мрачно заблестели. — Это была самооборона!

— Конечно. Я не говорю иного, — Рон молча слушал, а Гарри тщательно подбирал слова. — Некоторые другие мракоборцы отметили отсутствие отметин на телах.

Синистра, казалось, изучала один из портретов, висевших у подножия лестницы.

— Обычно находят ожоги, кровь, по крайней мере синяки, — продолжил Гарри.

Синистра медленно подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Вы задаёте вопрос, мистер Поттер? — голос её был совершенно ровным, а выражение лица— бесстрастным.

Они оба долго смотрели друг на друга, не моргая. Затем Гарри покачал головой.

— Нет. Добрый вечер, профессор.

— Добрый вечер, мистер Поттер, мистер Уизли.

Она наклонила голову и продолжила путь наверх, а они продолжили путь вниз.

Они почти дошли до главной двери, когда их остановил другой голос.

— Мистер Поттер!

Гарри вздохнул, посмотрел на Рона с выражением, говорящим: «Дай мне силы», и повернулся к Офилии Карайт.

В длинной мантии, столь непохожей на облегающую лётную одежду и короткую накидку, которую она носила раньше, она могла скрыть степень своих травм, и хотя она двигалась медленно и осторожно, можно было, не зная о заклинании Слипфанга, и не заметить скованности в её движениях или лёгкой хромоты в её ходьбе. Гарри и Рон были оба впечатлены и потрясены тем, что она вообще могла ходить.

— Мисс Карайт, вам действительно пора спать, — сказал Гарри.

— Спасибо за предложение, мистер Поттер. Я скоро так и сделаю.

Она прошла по полу, как будто медленно осматривая вестибюль, пока не оказалась лицом к лицу с двумя мракоборцами.

— Я просто хотела выразить вам мои глубочайшие соболезнования по поводу Каллиопы. Её смерть меня очень расстроила.

— Спасибо, — он и Рон обменялись взглядами.

— Знаете, мы дружили, — сказала Офилия.

Двое мужчин попытались скрыть своё удивление.

— Действительно? — спросил Гарри.

— Мы не были лучшими подругами или чем-то в этом роде, — продолжила Офилия. — Она была на четыре года старше меня. Но когда я присоединилась к дуэльному клубу на втором курсе, она сказала, что у меня большой талант. Она, так сказать, взяла меня под своё крыло.

— Действительно? — повторил Гарри.

— Вы удивлены?

Гарри задумался, затем признался:

— Думаю, немного да.

— Потому что она была гриффиндоркой?

Когда Гарри кивнул, Офилия натянуто улыбнулась и добавила:

— Если бы мы не были на разных факультетах, мы, вероятно, были бы лучшими подругами. Мы не поддерживали связь после того, как она покинула Хогвартс, но я помню, как она прислала мне сову после того, как её приняли на курс обучения мракоборцев, — Офилия улыбнулась. — Она была так горда и счастлива, — её улыбка померкла. — Когда я увидела её с вами, я надеялась, что у нас будет возможность поговорить, хотя бы немного, и наверстать упущенное.

Она замолчала, и после неловкой паузы Гарри сказал:

— Я ценю всё, что вы сделали, мисс Карайт. Вы… замечательная молодая женщина. Я уверен, что вы добьётесь большого успеха в любом деле.

— Спасибо, мистер Поттер! — Офилия одарила его удивительно широкой улыбкой. — Мне так приятно слышать это от вас. Видите ли, я сама планирую поступить в мракоборцы!

Рон издал сдавленный звук. У Гарри вырвалось:

— Вы… серьёзно?

Она положила руки на бёдра.

— Почему вы думаете, что это не так? У вас нет запрета на слизеринцев, не так ли?

— Нет, конечно, нет, — Гарри попытался взять себя в руки.

— На самом деле я хотела стать мракоборцем ещё до того, как встретила Каллиопу.

— Я понимаю.

Она как-то слишком тепло улыбнулась ему. Гарри нахмурился и произнёс:

— Ну… удачи, мисс Карайт.

Он начал отворачиваться, а затем остановился, словно обдумывая что-то в уме, и повернулся назад.

— Мисс Карайт, — сказал он. — Я не могу отрицать, что помощь, которую вы с мистером Транчером оказали нам в битве с гоблинами, была неоценимой. Но в то же время вы подвергли себя, мистера Люпина и мисс Форте ненужной опасности и отвлекли этим наше внимание.

Рон пробормотал что-то о троллях-придурках, но Гарри и Офилия предпочли не обратить на него внимания. Ни один из них не был рад тому, что Хью оставил Диану на вершине дерева, прежде чем спуститься в бой.

Выражение лица Офилии застыло.

— Вы хотите сказать, что мы виноваты в смерти Каллиопы? — холодно осведомилась она.

— Нет, — сказал Гарри. — Но у вас, мисс Карайт, кажется, есть… склонность к авантюрам. Как и у Каллиопы, — Офилия посмотрела вниз. — Вы не подчинились приказам. Если вы серьёзно настроены стать мракоборцем, вам лучше привыкнуть к мысли, что люди под моим руководством делают то, что им говорят.

Улыбка Офилии появилась снова.

— Я уверена, что смогу привыкнуть к мысли делать, что мне говорят, под вашим руководством, мистер Поттер.

Рон издал ещё один сдавленный звук.

Выражение лица Гарри не изменилось, хотя его пальцы слегка дёрнулись.

— Тогда я ожидаю, что вы поработаете над вашей готовностью следовать приказам вместо того, чтобы бросаться в опасности.

Офилия перестала улыбаться и очень серьёзно посмотрела на него.

— Конечно, мистер Поттер. Я постараюсь последовать вашему примеру.

Гарри посмотрел на Рона. Рон выглядел подозрительно, как будто ему было трудно сохранять невозмутимое выражение лица.

«Придурок», — подумал он про себя, глядя на своего друга.

Глаза Рона снова весело сверкнули. Гарри кивнул старосте Слизерина.

— Я… с нетерпением жду вашего заявления. При условии, конечно, что вы получите все необходимые ТРИТОНы.

— Я сделаю это, — совершенно уверенно ответила она.

Когда Гарри и Рон покинули замок, Рон сказал:

— Знаешь, она это сделает. Тебе от неё так легко не избавиться.

— Я всегда могу сразу отклонить её. У меня право окончательного решения о всех кандидатах.

— Можешь, но не отклонишь, — вздохнул Рон. — Знаешь, я помню, когда думал, что быть мракоборцем будет весело, — и когда Гарри посмотрел на него, он пожал плечами. — Я знаю, знаю. А если серьёзно, приглашение Джорджа помочь ему в управлении магазином выглядит все лучше и лучше.

* * *

Госпиталь Святого Мунго опять менял тему оформления. Новая тема, очевидно, была яркой и солнечной. Все стены были жёлтыми, а с потолков на всех этажах над головой виднелось безоблачное солнечное небо, независимо от времени суток и погоды на улице. Предполагалось, что это улучшит настроение пациентов и персонала, хотя Тедди видел немало сварливых целителей в тёмных очках.

Было так ярко, что волосы Тедди стали сияюще-светлыми, хотя он даже не заметил этого. Но они не отражали его настроения.

Тедди пробыл последнюю пару дней в доме своей бабушки, затем пошёл провести день с Поттерами, прежде чем Гарри аппарировал с ним в госпиталь. Сегодня вечером Тедди должен был вернуться в Хогвартс. Тедди надеялся, что сможет рассказать своим друзьям, что Хлои поправляется и находится в хорошем настроении, но он понятия не имел, чего ожидать. Гарри предупредил его, что она все ещё очень слаба и что полное выздоровление ещё не гарантировано.

— Её родители хотели, чтобы её перевели в маггловскую больницу, — сказал Гарри, когда они шли по коридору на первом этаже. — Они не совсем доверяют магии. Сейчас я не могу сказать, что виню их. Но объяснить маггловским врачам, как их дочь пронзил меч, было бы сложновато.

Тедди кивнул.

— Они заберут её отсюда в конце недели, — продолжил Гарри, когда они достигли отдельной комнаты в конце коридора. — К тому времени она не будет полностью исцелена, но нам и так было сложно убедить Греев оставить её с нашими целителями.

— Они собираются забрать её домой, пока она ещё ранена? — воскликнул Тедди.

— С ней всё будет в порядке, — отозвался Гарри. — Они могут позволить себе физиотерапию для неё. Это своего рода маггловское лечение для тяжелораненых людей, — добавил он, увидев растерянный взгляд Тедди.

Они остановились у двери.

— Я подожду снаружи, — сказал Гарри, положив руку ему на плечо. — Я уверен, она была бы рада, если бы ты остался на весь день, но если она начнёт уставать, тебе нужно дать ей отдохнуть.

Тедди кивнул и слегка постучал в дверь, прежде чем толчком её открыть.

Комната внутри была освещена солнцем, как и коридоры. Хлои лежала в постели, укутанная одеялами. Её голова казалась крошечной на фоне большой подушки под ней. Её волосы рассыпались по подушке золотым ореолом, отражая свет.

— Тедди! — воскликнула она.

Лицо её просветлело, но голос был очень слабым. Он был напуган тем, какой маленькой и хрупкой она казалась.

Он подошёл к кровати и посмотрел на неё. Она улыбнулась.

— Ты пришёл, — прошептала она.

— Тебе сказали, что я приеду, не так ли?

Он смотрел на неё, рассматривая её бледное, измождённое лицо, красивое, но без того здорового румянца, обычно окрашивавшего её щеки.

— Все прислали открытки и письма, — тихо сказала она. — Но ты единственный, кто пришёл вживую.

На столе рядом с кроватью лежали открытки, подарки и сладости. Там были красные и розовые открытки, подозрительно похожие на валентинки от большинства первокурсников Гриффиндора и парочки слизеринцев. Эдгар прислал что-то электронное, чего Тедди не узнал. Он увидел, что Кэйлин Маккормак отправила своей соседке по комнате корзину экзотических тропических фруктов; как, Тедди понятия не имел. Аиша прислала специальный набор волшебных шахмат из шоколада. Тедди узнал в нем одно из изделий своего дяди Джорджа; когда ты брал фигуру, ты должен был её съесть.

— Я уверен, что им всем бы этого хотелось. Если бы ты осталась тут подольше — я имею в виду, не то чтобы я хотел, чтобы ты застряла в больнице навсегда, но…

Его голос затих. Она просто улыбалась ему, и у него в горле возник комок. Она была такая красивая, и он не мог полностью выбросить из головы свой последний взгляд на неё до этого, как её глаза слепо смотрели в небо, а рот наполнялся кровью.

Одеяла она натянула до шеи, так что он не мог видеть даже больничную рубашку, в которую она была одета, не говоря уже о повязках, что, должно быть, закрывали её рану. Но он заметил, что она не могла ничего сделать, кроме как поднять голову.

Затем он почувствовал, как её рука коснулась его. Он посмотрел вниз и увидел, что она слабо сжимает его пальцы, и взял её руку в свою. Она слегка сжала его руку. Он боялся сжать её обратно.

— Ты такой грустный, — сказала она.

— Мне жаль, что я вовремя не остановил Слипфанга.

Его слёзы грозили пролиться. Хлои покачала головой из стороны в сторону.

— Тедди, — пробормотала она. — Ты правда не будешь винить себя, не так ли? Честно? Ведь ты спас меня? Ты спас всех нас! — Ей удалось ещё немного сжать его руку. — Ты был таким храбрым и умным!

Он покачал головой.

— Недостаточно умным.

Она вздохнула.

— Пожалуйста, Тедди, пообещай мне, что ты не будешь хандрить и грустить. Со мной всё будет в порядке, правда. Мои родители были напуганы до смерти, но целители говорят, что я, вероятно, смогу встать с постели через несколько дней. Конечно, если бы мистеру Уизли потребовалось секунд на пять больше, чтобы доставить меня сюда… — её голос затих при взгляде Тедди, а затем она улыбнулась. — Расскажи мне, что произошло в Хогвартсе, — попросила она. — Все эти открытки очень хороши, но мне никто почти ничего не сказал.

Тедди рассказал ей о затопленных подземельях, о слизеринцах и хаффлпаффцах, живущих в комнатах с гриффиндорцами и рейвенкловцами, о Кае, о домовиках, о продолжающихся неприятностях с гоблинами. Ему удалось на некоторое время забыть, какой слабой она выглядела, когда она улыбалась его рассказу, время от времени расширяя глаза. Она даже прикрыла рот рукой, чтобы скрыть вздох, когда он рассказал ей о призраке Алдуина.

Он заметил, что её веки начали опускаться, и понял, что скоро ему придётся уйти. Но она ещё держала его за руку.

— Все будет хорошо, Тедди, — сказала она наконец, словно читая его мысли.

— Ты не вернёшься в Хогвартс, не так ли?

Она покачала головой.

— Целители говорят… — она вздохнула. — Моя магия пропала.

Тедди почувствовал, как комок в горле вернулся.

— Я знаю, что тебе это должно показаться ужасным, — сказала она. — Но… на самом деле всё не так уж и плохо.

Тедди поднял брови, не в силах скрыть недоверие. Она улыбалась ему, пытаясь выглядеть храброй, хотя в её глазах не было уверенности.

— В конце концов, я магглорождённая. Я просто возвращаюсь в мир магглов. И я очень скучала по своим школьным друзьям в Лондоне. Было очень интересно узнать, что я волшебница, и посетить это место, волшебный мир, где магия в самом деле существует и есть гоблины, эльфы и призраки, но мои родители никогда не были этому очень рады, знаешь ли. Они так не говорят, но я думаю, они счастливы, что я не вернусь туда.

Тедди просто смотрел на неё, не зная, что сказать.

— В маггловском мире, — тихо сказала она, — у нас так много книг и фильмов о детях, которые пробираются через потайные дверные проёмы, или находят волшебные сундуки на чердаке, или фей в лесу, или что-то в этом роде, и с ними происходят замечательные волшебные приключения. Но в конце концов они всегда возвращаются домой. И это то, что я делаю, Тедди. Поездка в Хогвартс была словно такое чудесное приключение. И теперь я возвращаюсь домой.

Казалось, ком в его горле переместился в грудь, но Хлои продолжала улыбаться ему.

— Пожалуйста, не жалей меня, Тедди. В конце концов, я не была очень хорошей ведьмой и была ужасной гриффиндоркой.

— Это неправда! — сказал он так громко, что это её испугало. Он понизил голос и наклонился, сжимая её руку. Он почувствовал, что ему снова угрожают слёзы. — Лучшей гриффиндорки ещё не было! — хрипло сказал он. — И ты была бы гениальной волшебницей!

Она улыбнулась. Он увидел, как на её длинных ресницах заблестели слёзы.

— Мы можем писать письма и навещать друг друга, — сказал Тедди. — У многих волшебников есть друзья и родственники в маггловском мире.

Она кивнула.

У Тедди кончились слова. Хлои всё ещё улыбалась ему, но он видел, что этот разговор отнимал у неё все силы. Она уставала, как и предупреждал Гарри, и ему нужно было дать ей отдохнуть.

— Ты мне в самом деле нравился, Тедди, — тихо сказала она. — Ты мне очень нравился. Вайолет была права.

Он моргнул. Он снова почувствовал это странное чувство в животе, и его щёки покраснели.

— Поцелуй меня, Тедди, — прошептала она так тихо, что он сначала не был уверен, что расслышал её правильно.

Он взглянул на неё, растерянный.

— Ч-что?

— Поцелуй меня, — повторила она.

«Поцелуй на прощание», — подумал он.

Конечно. Вот только он знал, что она не имела в виду поцелуй в щеку. Она чуть-чуть приподняла подбородок, чтобы поднять рот к нему. Он сглотнул слюну и очень медленно наклонился над её кроватью. Казалось, это заняло целую вечность. Мысли пронеслись в его голове. Он никогда раньше не целовал девочку. Конечно, его бабушка и тётушки не в счёт. Ни его кузины, которые целовали его в щеку, ни даже Виктория, пытавшаяся поцеловать его в губы, когда ему было десять, а ей восемь: он тогда оттолкнул её и велел ей перестать вести себя так, а она заплакала и обозвала его по-французски. Итак, это был его первый поцелуй. Кроме Офилии, но он был почти уверен, что она тоже не в счёт. В конце концов, тогда она поцеловала его; он определённо не ответил ей на поцелуй!

Глаза Хлои были закрыты, и Тедди задавался вопросом, стоит ли ему тоже закрыть глаза. Он никогда раньше не практиковался в поцелуях! Он даже не подумал о том, как он должен был это сделать. Что, если он слишком сильно прижмётся своими губами к её губам? В какую сторону он должен был наклонить голову? Она не ожидала, что он поцелует её так, как целовались старшие дети, не так ли? Или — Мерлин! Его лицо покраснело, когда он вспомнил, как однажды видел, как Гарри и тётя Джинни целовались с открытыми ртами, когда они думали, что рядом нет детей. Это показалось ему отвратительным. Она не хотела этого делать, не так ли?

Затем их губы соприкоснулись, и они поцеловались. Губы Хлои были мягкими и тёплыми, и ни одна из них не шевелилась. Это было не очень долго, но казалось, будто мгновение остановилось во времени. Новое чувство пронзило Тедди, и словно румянец разлился по всему его телу. Его сердце исполняло странный, неистовый танец в груди. Он не дышал, даже когда наконец отстранился и посмотрел на неё.

Она улыбнулась ему.

— Обещай, что не забудешь меня, Тедди, — прошептала она.

— Никогда, — прошептал он в ответ.

Она кивнула лишь один раз и снова закрыла глаза с усталой улыбкой.

Тедди встал и подошёл к двери, прежде чем обернуться.

— До свидания, Хлои, — сказал он.

— До свидания, Тедди, — откликнулась она.

Он бросил на неё последний взгляд и вышел из комнаты.