В твой мир из пепла (гет)

Глава 22

Дилемма Сиу или парадокс предопределения

Узнав от Пянь Жань, что Таньтай Цзынь оставил ворона для переписки с ней, Сиу решила, что задаст свой вопрос в письме.

Казалось бы, чего проще? Но только начав писать, она застопорилась.

Таньтай Цзынь, ты плакал?- вывела я на бумаге после обычных приветствий и остановилась.

— Что? — скривилась я и сама у себя уточнила, вместо воображаемого Цзыня — В смысле, когда-нибудь?

Так-то Цзынь уже говорил ей, что он вообще никогда не плакал с детства. С другой стороны, теперь у него есть нити любви и может быть он и плакал, пока я не видела.

Хм, но спрашивать о таком это всё равно, что лезть в слишком личное. Меня, по сути, интересует только тот момент рождения первой слезы любви, на грани яви и сна, когда он и не осознал еще себя до конца Таньтай Цзынем, ощущал себя больше Мин Е и видел перед собой свою любимую — Сан Цзю.

Переписав начало, я написала на новом листе с уточнением:

— Плакал ли ты после драконьего сна? — зачеркнула и заменила на — В драконьем сне?

— Тьфу — кинула я кисть на стол.

Так-то в этом сне, будучи Мин Е, он плакал и не один раз.

Затем, подумав и мерно постучав ручкой кисти по листу, я перевернула кисть и, обмакнув ту в тушь, написала следующее:

Таньтай Цзынь, ответь на мой вопрос, пожалуйста, это очень важно. Плакал ли ты после прохождения бренной жизни в драконьем сне передо мной? Я не заметила этого, но может ты всё же уронил одну… — и мысленно с сарказмом продолжила — «скупую мужскую слезу».

— Чёрт — чертыхнулась я, перечёркивая написанное крест на крест, и уже хотела скомкать испорченный лист, но задумалась:

«Ну нет, я так всю бумагу изведу — и решила — Напишем на черновике» — и, перевернув один из испорченных листов, начала писать подробнее и издалека:

Цзынь, надеюсь, ты еще не влюбился в меня, это очень важно для твоей безопасности. Помнишь, я рассказывала тебе о шипах, которыми тебя пронзила Ли Сусу? Боюсь, они могли начать формироваться во мне, так как ты начал что-то ко мне чувствовать.

Затем я занесла кисть над листом для продолжения, перечитывая написанное, и задумалась:

«Хм, звучит так, будто я обвиняю его в том, что он посмел влюбиться. Если он не плакал, то и проблем особых нет, а учитывая, что Таньтай Цзынь и сам еще мог не разобраться любовь ли то, что он начал чувствовать ко мне или нет, то… А ну как, подскажу сейчас ему такую мысль, а он и задумается, затем надумает, и как раз и начнет влюбляться после этого?»

На других черновиках я выводила другие варианты послания, где я осторожно пыталась выяснить о том, что он чувствует ко мне и о вопросе про слезу рядом со мной или с кем-то еще, но думая о любви, а также опасения о шипах, которые были в истории с Ли Сусу.

Через некоторое время, с сомнением посмотрев на свои черновики, я пробормотала:

— И вообще, разумно ли вот так в письме говорить об оружии, которое опасно для Таньтай Цзыня? Кто знает, кто перехватит данную информацию и сможет воплотить. Ну да, так-то не так и просто это. Но…мало ли.

Вот же, капец какой-то. Проблемы сама создаю?

Ко всему прочему, ее терзала мысль, что своими неосторожными действиями, вопросами и письмами она может как раз и поспособствовать тому, чего хочет избежать. А именно влюбленности Таньтай Цзыня в нее и появлению шипов. Да даже, если и не было слезы, данная информация, в руках какого-нибудь недоброго заклинателя, может и привести к созданию этого оружия каким-нибудь альтернативным способом и в итоге выйти боком для Цзыня.

Нда, не просто будущее изменить, а еще парадоксальнее, когда в попытках предотвратить его, ты и даешь толчок тому, что происходило в видении.

Парадокс предопределения в этом и заключается: кто-то узнаёт, что в будущем случится то-то и что-то делает, чтобы этого избежать и вот оно так и случается.

К примеру, один царь, узнав от пророка, что его и власть его уничтожит, родившийся недавно мальчик, приказал убить всех младенцев в городе, чтобы избежать своей судьбы, но как раз этим жестоким деянием и породил того мальчика, что выжил, а затем, узнав обо всем, убил злого царя, когда вырос. Тем и воплотил пророчество, которое, по сути, запустил сам царь или даже пророк, просто рассказавший об этом. Самоисполняющееся пророчество в действии.

Да сколько еще таких случаев было в мировой истории, когда, зная будущее, ты что-то предпринимаешь и своими собственными действиями запускаешь ту самую цепь событий, результата которой пытаешься избежать.

Так вот, никто пока не знает про шипы, так пусть и не узнают. А Таньтай Цзынь пока что, только хочет любви, а не сам любит. Вроде бы.

Но про слезу всё же стоит уточнить. Однако, обойдемся без лишних пояснений, которые могут кого-то навести на опасные мысли. Просто голый вопрос и всё.

Занеся кисть над чистым листом, я задумалась, а потом, проговаривая вслух, написала:

Ты плакал в драконьем сне, после прохождения бренной жизни, рядом со мной или с кем-то еще? Просто ответь, да или нет, это важно.

Ну вот как-то так. Прямой вопрос = прямой ответ. Если он ответит «да», то конечно добавит с кем и когда, но это уже следующие вопросы.

Просушив тушь на листе и свернув тот в конвертик, я осторожно привязала к лапке ворона эту записку, перед этим угостив птицу жучками, что собирали слуги для воронов императора.

Проводив же вспорхнувшего ворона взглядом, я вернулась к себе и начала бродить по комнате размышляя:

Пока жду ответ от Таньтай Цзыня, подумаю над вариантом, где слеза была. Итак, если слеза упала и находится во мне, то неплохо бы это подтвердить, посмотреть каково ее состояние, нет ли шипов и, кстати, в этом случае, хорошо, что Цзыня нет рядом. Разлука и расстояние нам даже на пользу пойдут. Глядишь и рассосутся эти шипы, если они есть.

Прояснять данный вопрос через заклинателей опасно. Если окажется, что шипы есть и они знают, что это такое и для чего, то вполне возможно, что потом они узнают и о живом зародыше зла, а следовательно — будущем боге демонов. Там уже и их вековые инстинкты сработают — попытаются убить Таньтай Цзыня, не разбираясь в его пользе и вреде на данный момент его жизни.

Так что обращаться с этим в секты не имеет смысла, только лишнюю проблему создам. С другой стороны, у них хранится столько знаний, что можно найти информацию и о том, как обнаружить эти шипы и как изъять без вреда для себя и Цзыня. Разумеется, без подсказки и консультации поиск не будет быстрым, но попытаться можно. Кроме этого, в их библиотеках точно должна быть информация о слезе, шипах и прочем оружии, которое может навредить богу демонов. Знать, чего следует опасаться — уже хорошо.

Тем более всё равно же туда собиралась: передать послание Цзи Цзе, артефакт «Зеркало прошлого», поискать информацию о душах-путешественницах. Вот и совмещу. Может быть ко мне, как к посланнице бога Цзи Цзе, да еще и с подарком их секте от него, отнесутся положительно и не станут препятствовать моим поискам или тщательно следить за мной, подозревая в недобром? Было бы здорово.

Кстати, а чего я тут до сих пор торчу? Таньтай Цзыня во дворце нет. Он сам покинул меня, не взяв с собой. Значит, что? Могу тоже свалить. И заняться своими делами. Глядишь, пока суть да дело, война там идет, я сгоняю туда-обратно, никто и не заметит.

Хм. А Пянь Жань? Ну она мне вроде бы подруга, значит препятствовать не должна, а может вообще попрошу ее помочь добраться в секту побыстрей. Она же перемещаться может. Или она только саму себя?

И потом, даже если Таньтай Цзынь оставил ей распоряжение, что я должна оставаться во дворце, то лиса сама скоро уже отправится на войну с подкреплением, а остальные придворные меня не удержат.

«Пока же просто начну, не спеша и незаметно, собираться в дорогу» — раздумывала я, поглаживая белого тигра, который пришёл, как только мне начали подавать обед. Тот всегда приходил ко мне в это время за вкусняшками.

Кстати, с этим тигром была отдельная история.

По началу у меня с ним отношения не сложились и Нянь Баюй обычно уводил того из помещения за собой, когда Таньтай Цзынь начал таскать меня с собой повсюду. Но потом мы подружились. Если, конечно, такие отношения можно было так назвать. Хотя мы же о кошачьей дружбе говорим, так что, думаю — да, вполне.

* * *

В очередной раз я, по зову Таньтай Цзыня, пришла в его кабинет, а тигр лежал рядом со столом. Нянь Баюя где-то не было, Цзынь только шикнул на тигра, который при моем приближении начал рычать.

— Что он говорит? — с любопытством спросила я Цзыня, устраиваясь на своем привычном месте.

— Ворчит, что опять его пугало явилось — усмехнулся Таньтай Цзынь, не отвлекаясь от своих бумаг.

— Чего это, пугало? — возмутилась я такой характеристике.

Цзынь поднял на меня смеющийся взгляд и пояснил:

— Так его же постоянно уводят, как только ты являешься, вот и ассоциация: пугало на огороде ворон отгоняет, а ты тигров во дворце распугиваешь — насмешничал он.

— А можно мне его погладить? — не стала долго обижаться такой ассоциации я.

— Ну попробуй — хмыкнул Цзынь и велел тигру — Веди себя прилично, если хочешь остаться.

Тигр не особенно благосклонно, но вытерпел мои осторожные поглаживания. Ушки у него особенно мягкие были.

— Такая большая кошка и такая злая — приговаривала я, поглаживая тигра — Вот собаки наоборот, чем они больше, тем добрее. Отчего так, скажи. Ты знаешь?

Тигр, казалось, что-то профырчал в ответ и я спросила Цзыня:

— Что, он мне ответил? — и следом подёргала того за рукав.

— Сиу, я тебе переводчиком не нанимался — недовольно пробурчал Таньтай Цзынь, нехотя отвлекаясь от бумаг.

— Ну интересно же — заметила я — А вдруг он сейчас раскрыл звериные секреты, и ты знаешь, а я нет.

— Да я не слушал, что он там бурчит — закатил глаза Цзынь.

— Так спроси его — уточнила я и попросила — Цзынь, ну спроси.

Таньтай Цзынь вздохнул:

— Чего ты у него хочешь узнать?

Подумав, я решила выяснить актуальное для себя:

— Почему я ему не нравлюсь?

Цзынь спросил, а тигр рыкнул ему что-то и мотнул головой, а потом лизнул мою ладонь.

— Хм и что это значит? — уточнила я, раздумывая вежливо ли будет сразу вытереть обслюнявленную ладонь или лучше потерпеть, чтобы не портить отношение царственного зверя еще больше?

Таньтай Цзынь насмешливо фыркнул и пояснил:

— Это значит, что ты ему нравишься — а потом поведал мысли тигра на мой счёт — Пахнешь ты вкусно и ему интересно такая же ли ты на вкус.

— Ну спасибо…наверное — неуверенно пробормотала я, незаметно вытирая руку о платье.

⁽¹⁾, я сортировала отсмотренное им, а тигр-символ власти дремал, уткнувшись носом в колени правителя.

Правда, через некоторое время он сам подлез под мою руку, видно решив меня как ухочесалку использовать, дабы зря место в кабинете императора не занимала. О эти коты-цари — все их обслуживать должны. И вообще — всё вокруг для их удовольствия.

Когда позже принесли обед, я начала вытирать руки влажным полотенцем, а тигр принюхиваться к столу. Кажется, это ароматные колбаски его так заинтересовали.

Не желая снова пачкать руки, но и не удобно же как-то на пол такому царственному зверю бросать, я кинула кусочек вожделенной колбасы на свои колени, укрытые салфеткой. Тигр с удовольствием принял подношение и кажется даже замурчал после второй колбаски. Угостив котика, я и сама принялась за еду.

— Зачем балуешь зверя? — хмуро заметил мне Таньтай Цзынь.

— Да что такого? — хмыкнула я.

— Тебе потом сырое мясо принесут — сказал Цзынь, воспитательно хлопая по носу тигра, который и к нему сунул морду за угощением — А все эти копчёности отбивают нюх.

— Так он тебе не охотничий же — фыркнула я на эту заботу.

— Ну пока нет — вынужденно согласился Цзынь, раздумывая, что в будущем может и использует его в этом амплуа. Хотя бы врага какого выследить. Поэтому добавил, обращаясь к Сиу — Не давай ему больше.

— Да ладно — отмахнулась я — Чуть-чуть-то можно. Это же не еда, а вкусняшки — заметила я и указала на тигра, что мило выпрашивал у меня добавку — Да и потом, посмотри на него — ну что за умильная морда. Как тут отказать? — и выдала тигру еще кусочек колбаски.

Таньтай Цзынь усмехнулся, наблюдая за нашим взаимодействием, и спросил:

— Тебе так нравятся тигры?

— Ну мне скорее нравятся кошки — ответила я, разглаживая шерсть на ушках зверя — Но все кошачьи имеют свое неповторимое очарование.

— Ну да — протянул Цзынь — То-то ты такие пароли выдумала. У такой кошатницы и императоры вынужденно замурчали — дёрнул он уголком рта.

Е Сиу же встрепенулась:

— К слову, ты опять забыл у меня при встрече пароль спросить.

Цзынь вздохнул и отозвался:

— Мы сегодня уже говорили.

— Да, но потом же я уходила, а по возвращению ты меня не спросил — заметила я и добавила — Ну что за беспечность? А если Ли Сусу…

Таньтай Цзынь цокнул и прервал меня:

— Да, перестань. Могла бы, давно уже явилась.

— Ну-ну — качнула я головой и отметила — Не соблюдаешь ты технику безопасности — а затем непримиримо спросила — Мяу-ми?

Цзынь только глаза закатил.

— Мяу-ми, Цзынь — надавила голосом я, требуя отзыв, а потом упёрла руки в бока, вставая, и с наигранным подозрением уточнила — Или…не Цзынь?! Так мяу-ми или нет? — дала я ему последний шанс реабилитироваться.

Таньтай Цзынь покосился на едва шевелившего ушами тигра, будто задремавшего у моих ног, и пробурчал- промурчал:

— Мурр-мурр.

И тут же мы услышали фырканье тигра.

Он что-то тихонько пророкотал себе под нос, впрочем, глаз так и не открыл.

Интересно, что он подумал, услышав мурчащего господина.

Но на этот вопрос Цзынь отвечать отказался, а тигра потом прогнал.

«Наверное, тот над ним посмеялся» — решила я тогда, а тигра, время от времени, подкармливала колбасными деликатесами со своего стола.

Со временем эти взятки дали результат. Меня стали выделять среди других, облизывать руки и прикладывать голову спать на мои колени, даже в тронном зале.

Придворные оценили это как принятие меня своей императрицей — символ Цзина же благосклонность проявил.

Таньтай Цзынь только усмехался, услышав эти выводы. Он-то знал о колбасных взятках.

А я получила еще одно подтверждение житейской мудрости — «Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок». Работает, даже если это тигр, а не человек.

* * *

Таньтай Цзынь ответил письмом, что не плакал и возмутился, что за глупости я ему пишу, зря гоняя его воронов. Мол, если нечего сказать, так нечего птиц напрягать.

Ну нет, так нет. Я немного успокоилась его ответом. А мучить воронов бессмысленными посланиями и не собиралась, но вот сам Цзынь это свое правило не особо соблюдал. Иногда и по четыре письма в день отправлял. Я уже и не знала о чём ему в ответ писать. Через какое-то время пришлось даже вспомнить что писала ему Ли Сусу и воспользоваться ее идеями.

Написала про пироги, сделанные под присмотром бабушки, заодно к слову впечатлила бабушку идеями начинки. Потом посетовала, что его, наверное, там плохо кормят и посоветовала нормально питаться и спать. Через пару дней увидела одуванчики и про них написала. Ну что типа спасла от садовника, пересадила и жду момент, когда они станут белыми шариками, чтобы желание загадать.

Сначала-то просто написала и всё, но, получив ответ с предложением сдуть-загадать вместе, решила, что нехорошо вышло, что слова были, а одуванчики отсутствуют — получается, что обманула. Поэтому всё же поручила выкопать где-нибудь пару одуванчиков посимпатичней и посадить их в горшок, который был затем установлен на рабочем столе Цзыня, где я и писала ему ответы на письма.

Правда, потом одуванчики пришлось подсаживать еще дважды, так как тигру они не сильно приглянулись — или наоборот, не знаю — но он съедал их стоило проглядеть момент.

* * *

Пока собиралась в путь, я добросовестно каждый день медитировала и проверяла будущее, пересматривая уже случившееся и напоминая себе о грядущем.

Особое внимание, разумеется, уделяла ближайшим событиям.

* * *

— Кучка идиотов! Вы все бесполезны — разорялся в гневе император Шэна — Теперь Таньтай Цзынь двинется на столицу — процедил он обеспокоенно и глянул на генералов, передавших ему состояние дел и о ранении сына, не позволившем ему лично сделать доклад о вынужденном отступлении.

Но сейчас рана Линя волновала его меньше собственной безопасности и сохранения власти.

— Передайте Сяо Линю, что если не удержит Бошань, то может не возвращаться! — рыкнул он им — Ах да, и отправьте указ — пусть его наложница возвращается в столицу, побудет во дворце. Нечего ей делать на поле боя.

«Раз не сумел отбить Перевал и удержать реку Мохэ, то и разрешение взять наложницу с собой отозвать следует — ворчал он про себя — К тому же, так у него будет больший стимул защищать столицу и не идти на мировую с Таньтай Цзынем. Не зря же он в свое время ограждал его от издевательств при дворце. Ему он тогда объяснил это необходимостью: сохранение жизни заложника равно сохранению мира между странами. Но что-то мне уже не верится в эти его мотивы».

* * *

— Линь, как же так получилось, что тебя так сильно ранили? — спросила Бинчань, закрепляя узелок на бинтах, которые наложила на рану супруга, после того как они расположились в крепости Бошань.

Странно было, что среди войска, что было с принцем, только он так серьезно пострадал. Цзя Хуэй сказала, что у простых солдат, вернувшихся с Перевала, не было ничего серьезного, поэтому в лазарете она сама справилась.

Сяо Линь выпил обезболивающее и противовоспалительное лекарство и ответил:

— Таньтай Цзынь лично вышел на поле боя — пояснил он необходимость лично сражаться, чтобы минимизировать потери в его армии, и продолжил, вздохнув — Вероятно, скоро его армия двинется в атаку. Если потерям Бошань, то у нас не останется опорных пунктов. И, боюсь мы не сможем этого избежать, ведь наша армия слабее — с горечью признал он.

— Сяо Линь, не вини себя во всём — заметила Бинчань — Случится может всякое. Судьба страны туманна. А ты человек, а не Бог.

Сяо Линь печально хмыкнул, (его жена после драконьего сна часто поминала разницу между смертными и богами), а потом произнес:

— Бинчань, я принц Шэн и первый сын императора. Отец может и суров, но я обязан исполнить свой сыновий долг. Ситуация складывается не в нашу пользу и, если я умру…

Не дав договорить, Бинчань прикрыла рот мужу своей ладонью и попросила:

— Сяо Линь, не говори такого вслух.

Перехватив ее нежную ладонь и прижав ее к своей щеке, принц выдохнул:

— На войне смерть всегда бродит рядом, поэтому я должен сказать тебе: Бинчань, если я умру не оставайся одинокой вдовой. Выйти замуж второй раз это неплохо. Если повезёт встретить хорошего мужчину: сильного, достойного, надёжного, то люби его без оглядки на меня.

«Ты еще не умер, но уже готов отдать меня другому?» — горько подумала Бинчань, опустив голову, а потом произнесла вслух:

— Нет, если такой день настанет, я лучше умру рядом с тобой. Ты же сам говорил, что мы останемся вместе и в горе, и в радости, несмотря ни на что — напомнила она и заключила — Значит будем вместе и в жизни, и в смерти.

Бинчань частенько использовала в речи такие обороты, больше подходящие для героев рыцарских романов, чем для реальной жизни. Принцу Линю, казалось, это очень нравилось в ней, а она уже привыкла к такой манере разговора с ним. А может он действительно считал ее такой — неземной, словно книжная героиня рыцаря без страха и упрёка.

«И вот этот рыцарь даёт задний ход? Ведь клялся мне, перед свадьбой, обещал, а теперь… «Прости, дорогая, я должен умереть» — передразнила она его — А как же я? Ищи другого?» — с горечью закончила она про себя.

А Сяо Линь, услышав такие речи и заметив, как расстроена супруга, опомнился и поспешил успокоить девушку:

— Прости, напугал тебя — улыбнулся он и, притянув ее в свои объятия, продолжил — Не плачь, всё будет хорошо. Я не собираюсь умирать. Не переживай, что бы не случилось, я защищу тебя.

«Как же ты сможешь защитить меня, Сяо Линь, если даже себя защитить не в силах?» — разочарованно размышляла Бинчань, молча греясь в его объятьях.

* * *

А долго ждать подтверждения своим опасениям и не пришлось. Вернувшиеся генералы передали принцу Линю, как прореагировал на их отступление император и вручили его указ. Согласно этого приказа, наложницу принца призывали во дворец.

На сборы почти не дали времени, ведь вместе с людьми принца в лагерь пожаловали и стражи императора. Они и должны были сопроводить Е Бинчань в столицу.

Сяо Линь вышел проводить ее, когда подали повозку. Обернувшись к нему, она инстинктивно ухватила его за руки и прошептала:

— Не отпускай меня, Сяо Линь. Я не хочу покидать тебя.

Принц Линь отцепил судорожно сжатые пальцы жены и со слабой улыбкой ответил, поглаживая ее похолодевшие руки:

— Не бойся, император дал отряд охраны для сопровождения. В пути тебя защитят.

«Совсем дурак? — ругалась про себя Бинчань, кусая губы — Это не охранники, а конвоиры, чтобы я не сбежала ненароком».

А супруг между тем продолжал увещевающим голосом:

— Побудь с моей матушкой, во дворце тебе будет безопаснее — обещал он.

«Как же ты ошибаешься… — тоскливо ответила ему Бинчань в своих мыслях — Никогда ни для кого дворец не был безопасным. Даже для самого императора. А уж меня, девицу из семьи предателей, там и вовсе не ждет ничего хорошего».

Коротко обняв ее, Сяо Линь проговорил, не отводя взгляда от ее лица:

— Цзя Хуэй, помоги Бинчань — дал он команду моей служанке.

Задержавшись взглядом на его лице еще пару секунд, я послушно подошла к повозке и стала забираться внутрь с помощью Цзя Хуэй, думая при этом:

«Не важно, на самом ли деле ты веришь в то, что говоришь сейчас или обманываешь и меня, и себя, с этой минуты я остаюсь без защиты. Ты, считай, бросил меня, отдал в плен своему отцу-тирану».

Уже устроившись внутри, Бинчань отодвинула занавеску на окне и пробормотала, улыбаясь сквозь слезы:

— Мой принц, теперь я не смогу быть рядом с Вами, чтобы позаботиться о Вас. Прошу будьте осторожны. Я буду ждать Вас — закончила она свою речь, словно завершая свою роль примерной жены, и опустила шторку, когда повозка двинулась с места.

Сяо Линь больше не сдерживал слёз, смотря вслед удаляющейся повозке, и думал:

«Нельзя было противиться воле императора, оставляя Бинчань рядом, надеюсь она это понимает. Отец злится и подозревает его невесть в чём. Успокоит ли его то, что он безропотно отправил ему свою любимую? Уверен, мама присмотрит за ней.

Как же мне быть? Поражение Шэн — лишь вопрос времени. И его всё меньше. Что будет с Бинчань и с отцом, когда Таньтай Цзынь захватит столицу?»

* * *

Поздним вечером, в коридоре дворца было слышно, как шушукаются между собой слуги, делясь сплетнями:

— Наложница принца Линя прибыла столицу и теперь целыми днями ходит за королевой и молится, да переписывает сутры.

— А еще ест только овощи, никакого мяса. Бедняжка.

— Слуге не стоит жалеть господ, приятель. Твоя-то какая печаль?

— Тем более, ты вспомни кто она, из семьи Е — предателей, пусть спасибо скажет, что жива.

— Она тут, тише — прошипел кто-то и все оперативно разошлись, едва Е Бинчань со своей служанкой вступила в этот коридор.

Е Бинчань медленно возвращалась в выделенные ей комнаты, утомленно переставляя ноги, пытаясь сохранять внешнее приличие. Она уже давно не обращала внимания на толки слуг. Они всегда болтали одно и тоже. Другое дело состояние ее коленей. Ступив на ступеньку, она охнула и покачнулась. Благо, Цзя Хуэй была на чеку и успела подхватить ее. Постоянные молитвенные бдения и добровольный пост давали о себе знать: колени болели не переставая, ломило поясницу, руки дрожали от слабости, благородная бледность давно переросла в болезненную. Но какой у нее был выход? Она вынуждена была изображать святую, дабы ее раскаяние за всю ее семью и истовое беспокойство за мужа не давали никому и шанса допустить мысль о ее казни, после очередного поражения Шэн.

Поэтому она лишь одно могла ответить служанке на ее вопрос о своем состоянии:

— Всё нормально — и потёрла свои колени.

— Нужно приложить горячее полотенце — услужливо заметила Цзя Хуэй.

— Не стоит — отказалась от процедуры Бинчань и напомнила, где используется их полотенце — У нас крыша протекает.

— Я попрошу починить — вздохнула служанка.

— Уже много раз просила и бестолку ⁽²⁾— устало отозвалась Бинчань и отстраненно продолжила — Думаю, нам с тобой придется самим чинить, стирать, готовить. Как я уже говорила — власть решает всё, а я лишь слабая девушка и могу полагаться лишь на мужчину. Во все времена у женщины не было власти без мужа. Думала, Линь моя защита и опора, и будет помогать мне, но он даже не отвечает на мои письма — прошептала она и глянув на девочку рядом с ней слабо улыбнулась, заметив — Цзя Хуэй, одна лишь ты меня не бросила, спасибо.

— Госпожа, я не понимаю. Вы говорите такие вещи — пролепетала служанка в ответ — Мне становится страшно.

Бинчань только вздохнула и с улыбкой похлопала свою служанку по руке, успокаивая:

— Не бойся. Мы справимся. Идем.

«Ну вот, как и всегда мне привычно приходится притворяться и быть сильной — с досадой подумала она, морально поддержав Цзя Хуэй и идя вместе с ней в свои комнаты — Проявить слабость — непозволительная роскошь. Я наивно полагала, что принц Линь тот, кто сможет защитить меня, но ошибалась. Мне снова нужно рассчитывать только на себя.

* * *

Напомнив себе эту сцену, закончившуюся на том, как Бинчань заботливо успокаивает свою служанку, я подумала:

«Нда, сейчас она улыбается девочке и успокаивает ее, а потом…»

Помнится, в ночь, когда Таньтай Цзынь убил императора, во дворце разразился хаос. Все бежали кто куда. Некоторые по пути забирали ценности из комнат, а другие еще и требовали их с тех, кто был беззащитен.

Вот так один из слуг, угрожая кухонным ножом, кричал на Бинчань и Цзя Хуэй, веля им выкладывать, что у них с собой, не веря, что ничего нет. Не обращая внимание на слёзы и мольбы служанки, он сделал обманный (а может и нет) выпад в сторону бледной госпожи, но неожиданно для себя проткнул ножом спину служанки, которую подставила под этот удар Е Бинчань, спасая свою жизнь. А потом она усмехаясь медленно ушла прочь, не обращая внимания на слабый шёпот умирающей служанки, смотрящей ей вслед.

Тогда, на полу того коридора, не только Цзя Хуэй умирала — там погибала последняя капля человечности Е Бинчань.

* * *

Она заторможено шла к воротам, не особо представляя куда ей податься в городе, захваченном противником, и размышляла, что ей теперь делать. Сяо Линь, помнится советовал ей найти сильного мужчину, которого она полюбит.

«Хм, где бы его взять? — с кривой усмешкой подумала Бинчань и хмыкнула — Да и любовь — это ерунда, как оказалось, ненадежная опора. А вот аргумент в пользу сильного достоин внимания».

Бинчань давно поняла, что украденные нити любви не рождают любовь в сердце мужчин. «Они усиливают мою привлекательность и вызывают у мужчин интерес, желание обладать. Словно в мире животных, оценивая меня как самую лучшую самку — скривилась Бинчань, а потом решительно сжала зубы — Но если и продавать себя, то самому сильному мужчине, а лучше сильнейшему. Только рядом с таким можно чувствовать себя в безопасности. Принц Линь оказался не самым сильным, император Шэна тоже. Да и мёртв он, а вот…»

— Таньтай Цзынь — пробормотала она вслух и подняв взгляд, увидела его, замершего перед драконьей стражей, что уже валялась у его ног.

«Точно, как же я раньше не поняла? — встрепенулась Бинчань, наблюдая за происходящим из-за угла — Теперь он император объединенных стран, он правит все миром, вся власть в его руках, а о его силе ходят легенды. И что особенно важно, ранее он был влюблен в меня, а первая любовь как правило не забывается. Оставляет следы в сердце до самой смерти. Что ж, ее задача лишь разжечь те искры» — прищурилась она и побежала к Таньтай Цзыню, картинно плача и умоляя забрать с собой.

«Получилось» — облегченно выдохнула Бинчань, когда после размышления Таньтай всё же дал распоряжение стражам лунной тени забрать ее. Идя вслед за выделенным ей сопровождением, она продолжала рассуждать про себя:

«С дополнительными нитями любви даже такое чудовище как Таньтай Цзынь станет ей послушным псом. Однако, не всё сразу. Для начала нужно привлечь его внимание, заинтересовать, показать себя с лучшей стороны, всегда быть рядом, а там... Глядишь и стану его любимой наложницей. А может и женой».

* * *

«Но возможно этого всего и не случится — раздумывала я после просмотра последнего воспоминания, завершившегося на том, что Бинчань заторможено бредет по коридору, оставив умирающую служанку, получившую смертельный удар вместо нее — Если канонного похищения праха и убийства императора в Шэн не случится — а потом нахмурилась — Или смерть служанки всё равно произойдет? Может она предопределена ее судьбой? А... — вздохнула я, мотнув головой — Не моя проблема, своих хватает. Пусть там будет как будет» — решила я, переходя к просмотру следующего фрагмента истории.

* * *

Спустя неделю, я, наконец, отправилась в секту Сяояо, чтобы выполнить обещанное, исполнить задуманное, а также как-нибудь научиться смотреть внутрь себя и проверить, есть ли в ней шипы.

По зрелым размышлениям, я решила, что Таньтай Цзынь мог и не осознать, что плакал тогда, будучи еще в плену сна о бренной жизни. Уж лучше убедиться самой в отсутствии слезы внутри себя и наверняка, чем пропустить угрозу. Да и не улыбается мне ходячей бомбой для Цзыня ходить.

С Пянь Жань я без труда договорилась, та прикроет меня: станет высылать оставленные мной письма императору в ответ на его послания, а мне сама писать, передавая последние новости с фронта. Когда станет известно, что Цзынь возвращается, она сообщит мне и я вернусь в столицу.

Кроме того, согласно ее плану, Таньтай Цзынь стратегически проигнорировал меня и оставил, надеясь, что разлука пробудит во мне чувства. Согласившись при встрече изобразить как скучала и признать, что он мне нравится, я уговорила лисицу помочь мне поскорее добраться до секты.

Даже с учётом ее помощи, пришлось добираться до горы Будчжао пять дней. Устала жутко. Всё-таки дорога во всех мирах выматывает.

* * *

Организация охраны секты Сяояо оставляла желать лучшего, на мой взгляд: внизу меня заметили, но не остановили, никто не спросил кто я и зачем пришла, поэтому я без труда поднялась наверх. Я побродила по безлюдной территории, вокруг какого-то храма в центре площади и утомленно присела у маленького фонтана, раздумывая как найти живых в этом крае непуганных идиотов, чтобы спросить их где Глава секты.

К счастью, долго ждать мне не пришлось. Глава секты, собственной персоной, явился пред мои очи через четверть часа: босой, с удочками в руках и соломенной шляпе за плечами. «Рыбалить ⁽³⁾ ходил?» — усмехнулась я про себя и встала навстречу.

Поприветствовав Главу почтительным поклоном, я произнесла:

— Приветствую Главу секты Сяояо, я пришла, чтобы передать Вам этот артефакт «Зеркало прошлого», по просьбе бога Цзи Цзе — закончила речь я передачей названного артефакта в руки мужчины.

Тот и искрой интереса посмотрел на артефакт в своих руках, потом на меня и с усмешкой спросил:

— Разве я похож на Главу? Что навело тебя на эти мысли, дитя?

Эм… Я немного растерялась. Это он так шутит? Или… Я что, в другой реальности, где Чжао Ю не является Главой секты? Или он ещё не является? Хотя, стоп. Пан Ичжи вроде как-то говорил, что это именно он.

— Вы ведь мастер Чжао Ю, верно? — уточнила я и пояснила свое знание — Пан Ичжи упоминал, что Главой являетесь Вы.

«Если я, конечно, правильно помню» — с сомнением закончила я про себя.

Чжао Ю только фыркнул и заметил, прищурив глаза:

— О как. Знаешь, как меня зовут и знаешь, как я выгляжу. Занятно. Может и мою настоящую фамилию назовешь?

— Мм… — промычала я и, подумав «ну, если надо», неуверенно уточнила — Цан?

Тот кивнул и протянул:

— Интересненько — улыбнулся Чжао Ю и, наклонив голову набок, отметил — А ведь Пан Ичжи этого не знает.

Хм. Вот так и попадаются всякие…попаданки.

Ну да, откуда бы местной Е Сиу знать, как выглядит Чжао Ю и какая у него была фамилия. Мне-то это по фильму стало известно.

— Так кто же ты девочка — посланница богов? — спросил он меня через минуту, налюбовавшись моим замешательством.

Вздохнув, я отказалась от почётного звания, не желая городить еще больше лжи, чем уже есть:

— Я просто Е Сиу — ответила я и начала рассказ — Не так давно мне пришлось побывать в Бездне, там я и встретилась с ее Стражем, являющимся и богом Цзи Цзе, ну то есть его духом, что остался охранять барьер десять тысяч лет назад. Как раз подошло его время уходить, поэтому он отдал артефакт мне и попросил передать его Вам, в секту Сяояо, так как видел, что данный артефакт должен храниться здесь.

— Бог времени Цзи Цзе — пробормотал Чжао Ю и сожалеюще добавил — Эх, если бы раньше узнать, что его дух был там все эти годы. Можно было и рискнуть спуститься в Бездну, чтобы поболтать с ним. Ну ладно — взмахнул он ладонью, отгоняя пчелу — Значит ты Е Сиу. Из Шэн, верно? — уточнил он и пояснил — Пан Ичжи упоминал о тебе. Сказал, ты освоила редкую технику предвиденья. Это бы объяснило твою осведомленность обо мне. Это так?

— Да, Вы правы — с облегчённой улыбкой согласилась я.

Вот так и выходит всегда: если не торопиться отвечать на вопрос, то спрашивающий сам придумает ответ.

— Что ж, благодарю — произнес Чжао Ю, рассматривающий артефакт в своих руках, и добавил, хитро глянув на меня — Это всё, что ты хотела сделать?

— На самом деле нет — качнула я головой и поведала — Еще я должна предупредить вас всех о падении барьера Бездны. С уходом Стража, что поддерживал его, он постепенно стал ослабевать. По словам, Цзи Цзе, спустя триста дней после его ухода, он падёт, и демоны смогут выйти наружу.

— И?… Что нам делать с этой информацией? — незаинтересованно уточнил Чжао Ю, любуясь бликами света в гранях янтарного артефакта.

— Кхм — смущенно кашлянула я из-за такого равнодушия, и недоуменно проговорила — Ну полагаю, стоит организовать патрули и заранее отправить их в близлежащие к Бездне поселения, чтобы защитить людей, живущих там.

— Аа… — понимающе покивал седовласый мастер, а потом будто спохватился — Но это всё дела смертных. Разве ты не в курсе, что бессмертные не вмешиваются в жизни простого народа?

— В курсе — буркнула я — Но также я слышала, что бессмертные считаются защитниками смертных от демонов. Так что проблема всё же по вашему профилю, нет? — с ехидцей уточнила я в конце.

Чжао Ю рассмеялся на мою подначку и театрально похлопав в ладоши заявил:

— Браво, девочка. Победа за тобой — а потом, оглядев мое покрасневшее лицо, добавил — Но что же это мы стоим на самом солнцепеке? Пойдем, выпьем чаю и поговорим спокойно.

Я сконфуженно молчала. Могла бы и догадаться, что этот хитрец, шутник, просто разводит меня, а не на самом деле собирается проигнорировать угрозу.

В доме Чжао Ю было прохладно и пахло травами. Расположившись на больших подушках, возле низкого столика из полированного дерева, мы каждый взяли по чашке душистого чая и помолчали.

— Госпожа Е… — начал было старец, а я поправила его, отринув важное обращение:

— Можно просто — Сиу.

Чжао Ю улыбнулся мне в ответ и продолжил:

— Сиу, ты проделала долгий путь сюда, принесла нам важные вести. Что же ты хочешь получить в награду?

«Вот когда так в лоб спрашивают, становится и неловко просить» — подумала я, а вслух ответила:

— Я не то чтобы ради награды это делала, просто выполняла обещание, но раз уж Вы предложили…

Чжао Ю, выслушав мое хитрое вступление, снова захихикал и потом пояснил:

— Радуешь старика. Спасибо, позабавила — и шутливо склонил голову.

— На здоровье — хмыкнула я, отпивая из своей чашки.

— И что же ты хочешь? — спокойно уточнил Чжао Ю позднее, медитируя над своей чашкой.

— Допуск в ваши библиотеки — ответила я, на этот раз без лишних вступлений.

— Неожиданно — приоткрыл глаза мастер, взглянув на меня — Такая юная и такое стремление к знаниям? Какая необходимость толкает тебя на проведение времени своей короткой жизни среди пыльных фолиантов? Может я смогу ответить на твой вопрос быстрее? — предложил он свою помощь.

«Мм. Заманчиво — вздохнула я и отвела взгляд от этого любезного консультанта — Но опасно. Разве что потом, когда придумаю как обтекаемо выяснить нужное» — сожалеюще решила я, ответив вслух:

— Я бы хотела сама посмотреть — и уклончиво пояснила — У меня много вопросов и не все они уже оформились в слова, чтобы спросить их вслух.

— Вот как — покосился на меня Чжао Ю и картинно вздохнул — Должен расстроить тебя, дитя. В наши библиотеки имеют допуск только ученики секты. Так что проси что-нибудь другое, коль не готова задать свои вопросы.

Мда, ожидаемо. Что-то такое и в каноне было. А что если…

— А если я согласна стать учеником Сяояо? — спросила я.

— Согласна она — фыркнул Чжао Ю — Ты посмотри на нее. Такое право надо заслужить — назидательно подчеркнул он.

— Разве я уже не заслужила? — тонко улыбнулась я и перечислила — Тем, что предупредила об опасности и передала артефакт, преодолев трудный путь из Бездны на гору?

— Тоже верно — хмыкнул Чжао Ю и кивнул — Ладно. Будь по-твоему. Назначу тебя своей временной ученицей. Найдешь требуемое и освобожу тебя от звания ученика, тогда сможешь покинуть гору — объяснил он.

— Но разве ваши ученики не вольны свободно покидать это место — уточнила я.

Как-то смутила меня часть про «освобожу», которая подразумевала ограничения свободы передвижения.

— Так, да не так — усмехнулся Чжао Ю и пояснил — Лишь те ученики, что уже развили свое ядро достаточно, имеют такую привилегию, ну и разумеется те, что по заданию отправляются, но все они, как правило, уже старшие ученики — сильные заклинатели.

За окном сверкнуло, это, как оказалось, прибыл какой-то заклинатель. Вероятно, как раз один из старших учеников.

Глава с улыбкой кивнул тому на его приветственный поклон и, наблюдая за начавшейся суетой младших учеников, вышедших навстречу старшему, вполголоса процитировал:

— Свобода действий, свобода выбора, свобода жизни — такой у нас девиз. Ощущай свободу, делай, что пожелаешь, ступай куда хочешь — так мы советуем своим ученикам — а потом продолжил говорить для меня:

— В Сяояо, как ты, наверное, уже наслышана, достаточно свободные правила, но всё же мы беспокоимся за своих учеников и бережём, пока они не окрепли, прежде чем выпустить из гнезда. У каждого младшего есть свой старший, что курирует его развитие и помогает по мере надобности.

Я молча и понимающе кивнула — логично.

— Пожалуй, поручу тебя заботам твоего знакомого — хитро блеснув глазами, проговорил Чжао Ю — Пан Ичжи скоро уже должен подойти.

— Пан Ичжи здесь? — удивилась я.

— Да, прибыл недавно, сказал гадание ему предсказало, что его присутствие требуется в секте -невозмутимо заметил Чжао Ю и со значением покосился на меня — Никак из-за тебя. Вот он тебе и поможет в твоих поисках, а также на первых порах обучит видеть свое ядро. Будешь отслеживать свое состояние при медитациях. В нашей долине много духовной энергии, поэтому развитие идет быстрее обычного и это надо учитывать начинающим культиваторам.

— Благодарю — улыбнулась я и учтиво налила чай в чашку старца.

— Ну что ты — усмехнулся Чжао Ю, принимая от меня чашку, переданную двумя руками — Мы всегда рады юным дарованиям. Такой талант, как у тебя, стоит развивать. Тем более ты — посланница богов.

— Да я просто… — начала было возражать я, но была прервана насмешливым:

— Ничего не знаю. Цзи Цзе бог? Да — строго спросил и ответил Глава — Он тебя послал сюда? Да. Значит кто ты? Посланница бога — резюмировал он и мягко добавил — Прими это и не спорь.

— Как скажете — усмехнулась я ему в ответ.

* * *

В секте Сяояо я освоилась довольно быстро. Ко мне особенно никто не лез. Не принято тут было такое, а особенно — в прошлое ученика лезть, поэтому не расспрашивали в лицо. Сплетни, конечно, ходили, как и в любом обособленном сообществе.

Судачили, что я, должно быть, родственница Главы, раз он меня так легко в ученицы к себе взял. Потом как-то прознали про то, что я посланница богов и спасла жизни детей в Бездне («и как это одна Фуя размножилась? Магия не иначе»). Затем шушукались, что я принесла в дар божественный артефакт, да и сама я якобы обладаю божественной искрой, оттого и такой сильный дар предвиденья. И подтверждало это, в их глазах, то, что кураторство моей персоны поручили Пан Ичжи, известного своим гаданием, которое всегда сбывается. Тьфу. Так и договорятся до того, что я сама богиня.

Благодаря тому, что меня научили отслеживать развитие своего ядра, а конкретно видеть свое астральное тело, я уже рассмотрела и слезу, будь она не ладна, и пять шипов вокруг нее.

Что ж, я где-то даже предчувствовала, что так и будет. История говорит — раз есть будущий бог демонов, то и оружие против него должно найтись. Может даже неплохо, что оно во мне, а не где-нибудь еще, откуда неизвестно, когда прилетит.

Поиски информации проходили ни шатко, ни валко.

Я же не могла напрямую сказать, что мне нужна информация об оружии против бога демонов, а точнее средства как обезвредить это оружие и защититься от него. Я помнила, что тут где-то есть такая книга, но пока не нашла. "Демонология", кажется, называлась.

Про души других миров тоже было глухо. Информации о духах — и злых, и добрых — было тьма, но всё это было не то. Не обо мне.

По прошествии многих дней бесплодных поисков, я почти дозрела до вопроса Главе: случались ли в истории случаи попаданцев-переселенцев из других миров? Пока держалась. Исподволь расспросила Пан Ичжи, слышал ли он о таких людях, что внезапно теряли память о своей жизни, но при этом вспоминали чужую.

Тот пожимал плечами и говорил, что ему самому такие случаи неизвестны, но если такое и случалось, то вероятнее всего этих людей сочли сумасшедшими и определили в соответствующие дома — дома скорби.

В общем, время текло, размеренный образ жизни навевал апатию и однажды, рассматривая кусочек звезды, что подарил мне Цзынь, я подумала, что не зря же, наверное, этот камень появился.

В Китае же вообще, а особенно в древнем, и особенно в дорамном — всё имеет значение, символизирует что-то и намекает на что-то.

Посмотрев, что в библиотеке есть о падающих звездах, я выяснила, что подарок оказался со смыслом. Впрочем, о том, о котором даритель и не сильно, вероятно, задумывался.

Однако… мне, как иномирной душе, ну или сознанию другой жизни, было символично получить в свои руки такой дар, ведь падающие звезды имеют духовный смысл и могут символизировать связь с духовным миром. В древней Греции, например, падающая звезда символизировала восходящие в иной мир или падающие человеческие души. Это уже было что-то близкое ко мне, в части того, как я могла сюда попасть.

Также падающие звезды символизируют новое духовное путешествие.

В данном контексте было одно интересное для меня замечание: чтобы установить связь со Вселенной, выйдите на природу и прислушайтесь к своей интуиции. Я пробовала — ничего особого не почувствовала и путь домой мне не открылся. Может нужны падающие звезды в этот момент и загадать желание? Тот кусочек звезды, что я держала тогда в руках — не сработал.

С учетом выясненного позже, может и хорошо, что не сработал:

— в некоторых культурах и религиях считается, что падающая звезда — это душа, отправляющаяся на небеса.

К слову, в племени Июэ звездопадом считают души предков, идущие с неба, чтобы поделиться мудростью с потомками или предупредить об опасности. Своеобразное знамение и связь с предками.

Касаемо знамений, в Китае звездопад — это предзнаменование несчастий, но также и символ перемен и трансформации. В этом случае, иные мудрецы отмечают особый духовный смысл видения падающей звезды, который связан с символикой перемен и достижения предназначения.

Еще в китайской культуре отмечалось, что падение звезды может означать удачу или несчастье, в зависимости от того, какая часть небесного свода была задета.

Ну и, как водится, в разных странах и культурах и значения у всего разные, хотя в чём-то и совпадает.

Например, в Японии падение звезд связано с романтикой и любовью. Ничего особо мистического. В японской культуре падение звезды может означать возможность исполнить желание или посылку от умершего родственника.

В христианстве падение звезды может означать след от падшего ангела или освобождение души из чистилища.

В румынской мифологии и фольклоре падение звезды может означать душу умершего человека, которая пересекает границу между жизнью и смертью.

В индийской культуре падение звезды может означать благословение от богов или предупреждение о бедствии.

Из всего прочитанного по данной теме я уяснила для себя, что в падении звезд есть что-то магическое и связанное с душами, путешествующими по мирам, но как использовать подаренный кусочек, чтобы вернуться в свой мир, я так и не выяснила, потому отложила изучение этого вопроса на потом.

Может, когда в этом мире случится звездопад и загадаю желание вернуться.

---

1) Прим. Авт. — Ох уж эта бюрократия... И в древнем Китае тиранит людей.

Вернуться к тексту

2) Да, актуальное написание «без толку», но, учитывая древность, использовано устаревшее слово «бестолку», наречие, в значении — бесполезно.

Вернуться к тексту

3) разговорный вариант глагола -"рыбачить"

Вернуться к тексту