Песнь Холмов (джен)

Мэгвин резко очнулась — словно вынырнула из вязкой глубины. Неизвестно, сколько прошло времени: казалось, она только что сомкнула глаза, но магический резерв был почти полон. Значит, сон длился достаточно. И всё же что-то было не так.

Опасность вибрировала в воздухе, пронизывая её тело на уровне инстинкта, заставляя сердце сжаться и забиться чаще. Она мгновенно схватила палочку, босыми ногами ступила на тёплый ковёр и крадучись вышла из комнаты.

Палатка была пуста. Ни одного знакомого лица. Внутри — только тишина, будто натянутая струна. А снаружи… Снаружи доносились странные, рваные звуки: что-то шуршало, будто когти по камню, и раздавались приглушённые стоны или… предсмертные хрипы?

Выйдя на ледяной воздух плато, Мэгвин оцепенела.

На фоне туманной серой предрассветной дымки по обледенелому скальному плато в беспорядке валялись тела — неизвестные люди в тёмных плащах. Их кровь застыла в бурую корку, запятнав морозную гладь. И над ними… нависала она.

Страж.

Паучья тварь гигантских размеров возвышалась над мёртвыми, будто любуясь результатом охоты. Острые, как копья, лапы медленно извлекались из тел, пробитых насквозь, и паучиха, казалось, наслаждалась каждым движением. В её облике не было безумия — только чуждая, древняя воля и жуткое достоинство хищника.

Неподалёку, спиной к палатке, стояли Уолден и Томас. Оба были напряжены, но не двигались. Перед ними Северус, шагнув вперёд, говорил с чудовищем на чужом, певучем языке, в котором слышалась древность, шипение и что-то глубинно чуждое человеческому уху.

Паучиха слушала. Её голова, словно у разумного существа, была наклонена набок — как будто она пыталась разобрать смысл слов или… принять решение.

И тут она резко повернулась в сторону Мэгвин. Их взгляды встретились — и ведьма ощутила, как по спине побежали мурашки, а земля словно сдвинулась под ногами.

— Да будет так, — прошипела Страж.

И исчезла — без вспышки, без звука, просто рассыпалась в воздухе, как растаявшая тень.

Вслед за ней тела, разбросанные по плато, вдруг начали стремительно разрушаться — за секунды осыпаясь прахом, как сожжённые изнутри.

Северус молча повернулся. Лицо его было бледным, взгляд — усталым. Не сказав ни слова, он медленно направился обратно к палатке как человек, на которого только что легла тяжесть мира.

— Что это было? — спросила Мэгвин, глядя на мужчин, всё ещё мелко дрожащих от пережитого.

— Обычное нападение, — с трудом выговорил Уолден, обхватив руками плечи. — Но в этот раз их было слишком много. Мы не смогли всех сдержать, часть прорвалась в Лабиринт... Вы сами видели последствия.

Северус был бледен как полотно, под глазами залегли глубокие тени, а лицо осунулось от усталости и напряжения. Казалось, он держался исключительно на силе воли.

— Мерлин и Мордред, — выдохнул МакНейр, прижимая ладонь ко лбу. — Теперь я тебе верю, Север. С такой тварью я больше никогда не хочу встречаться… Никогда.

Он опустился на скамью у входа в палатку, будто только сейчас почувствовал вес прожитых мгновений.

Томас Гонт стоял чуть поодаль, стараясь сохранять видимость спокойствия, но Мэгвин заметила, как дрожит его рука, сжимавшая край мантии.

— Госпожа Керрид, — обратился он к ней с непривычной сдержанностью. — Северус только что спас мне и Уолдену жизнь. Эта... тварь убила бы любого, в ком не почувствовала отголоска Старшей крови.

— Но вас-то за что? — удивилась ведьма, нахмурившись. — Вы же потомок...

— Змеи, — глухо произнёс Гонт, — извечные враги пауков. Моя кровь — со следами наследия Старших, но она… она ощутила первородного врага. Мне грозила опасность в первую очередь.

Он говорил ровно, но глаза его были мрачны, и в них теплился страх, который не отпускал даже теперь, когда всё закончилось.

Мэгвин усилием воли подавила собственную дрожь. Её кожа покрылась холодным потом, но она заставила себя собраться. Взяв ситуацию под контроль, ведьма жёстким тоном велела мужчинам вернуться в палатку.

Они послушно последовали за ней — вымотанные, бледные, до сих пор не до конца осознавшие, что остались живы.

В своей походной сумке Мэгвин быстро отыскала флакон с бальзамом, который готовила для самых крайних случаев — настой из древних трав, пропитанных чарами и заряженных ритуалом в святилище на озере. В кухне-столовой, где всё ещё уютно потрескивал огонь в камельке, она вскипятила воду с помощью магии, точно отмерила капли снадобья и разлила дымящийся отвар по кружкам.

— Пейте. Медленно, маленькими глотками. — Она протянула каждому их дозу с таким видом, будто это не подлежало обсуждению.

Защитники их небольшого отряда послушно подчинились. Постепенно жизнь возвращалась в лица мужчин. Щёки Северуса налились румянцем, хотя глаза оставались затуманенными. Руки Уолдена, ещё недавно подрагивавшие, наконец обрели покой. Томас, откинувшись на спинку кресла, сделал глубокий вдох — впервые за последний час он смог расслабиться.

Мэгвин оглядела их всех и, расправив плечи, твёрдо сказала:

— С рассветом выставляем защитный периметр, сворачиваем лагерь и уходим. Здесь нам больше делать нечего.

В её голосе не было ни сомнений, ни страха — только усталость и сталь. Эти слова, как ни странно, подействовали сильнее любого зелья: мужчины встрепенулись, словно возвращаясь из небытия. Их взгляды стали яснее, а движения — увереннее. Они вновь становились собой.

Госпожа Керрид без лишних слов взяла на себя заботу о завтраке, быстро и слаженно распределив между мужчинами обязанности по сбору лагеря. Те, едва передвигая ноги от усталости, охотно включились в работу — не столько ради пользы, сколько чтобы отвлечься от воспоминаний о бойне, разыгравшейся на скалистом плато.

Пока в котелке булькал горячий отвар, а на заколдованной сковороде жарились лепёшки, каждый из них погрузился в бытовую суету — в простые, понятные действия, которые вновь привязывали их к миру живых.

Рассвет уже пылал над горизонтом, окрашивая небо розовым и золотым, когда небольшой отряд из четырёх магов, полностью экипированный, встал на вершине плато. Вокруг простиралась мёртвая тишина. Ничто не напоминало о кровавой резне, разыгравшейся здесь всего несколько часов назад — ни тел, ни пятен, ни запаха смерти. Только ледяной ветер, налетающий с обрыва, пронизывал до костей, словно напоминание: магия всё ещё рядом.

Подняв палочки, они начали синхронно вплетать в воздух нити защитных чар — серебристые линии дрожали в холодном свете утра, оплетая плато прозрачным куполом. Закрыв последний узел, маги молча взялись за руки.

— Лондон, — произнесли они в унисон.

Воронка магического перемещения раскрылась с мягким хлопком, и четырёх путников поглотил водоворот искривлённого пространства.

* * *

Белла беспокоилась и скучала по наставнице. В первый день она почти не отходила от окна в гостиной, устроившись в кресле с книгой, но слишком часто отрывалась от чтения, чтобы посмотреть на извилистую дорожку, ведущую к дому. Тревога тихо жила в её взгляде, хотя девочка и старалась держаться.

Миссис Снейп отнеслась к её состоянию с пониманием. Она не отвлекала Беллу разговорами и позволила ей побыть наедине с собой. Но уже на следующий день Айслинн с мягкой настойчивостью взялась за дело: она организовала время так, чтобы у мисс Поттер не оставалось сил на грусть.

Ингредиенты для зелий нужно было перебрать и пересортировать, часть — зачистить, часть — правильно упаковать. По хозяйству накопилось множество мелких дел: от чистки полок до подготовки сушильных камер для трав. Белла постепенно втянулась — у неё был живой интерес ко всему, что делала Айслинн.

Особенно её поразило то, как миссис Снейп настраивала старинную магическую прялку: вместо обычной кудели — сверкающая, крепкая паутина акромантула. Паучий шёлк тянулся тонкими серебристыми нитями, а ткацкий станок, усиленный рунами, оживал под пальцами Айслинн. Белла с жадным вниманием впитывала каждое движение, каждый нюанс.

— Попробуй настроить натяжение — вот здесь, — говорила Айслинн, — а вот эту нить нужно укладывать чуть плотнее.

Это было совсем не похоже на скучное обучение. Всё, что окружало Беллу в эти дни, было настоящим, живым — наполненным тайной, древними знаниями и особым уютом, свойственным дому, где магия вплетена в быт.

И всё же, несмотря на занятость и увлечённость, девочка замечала: сама миссис Снейп тоже ждала. Временами, думая, что Белла не смотрит, она бросала рассеянный взгляд на каминную полку, где стояли особые артефакты, связанные с Северусом. Один из них мерцал лёгким синим светом — и каждый раз Айслинн будто замирала, ожидая, что он изменится. Но этого не происходило.

Через неделю с небольшим их ожидания наконец были вознаграждены. Ранним утром на пороге дома появились мистер Снейп и Мэгвин.

Только проснувшаяся Белла выскочила в прихожую и тут же повисла у наставницы на шее. Та слабо улыбалась и гладила девочку по голове, крепко прижимая к себе. Рядом Северус, не произнеся ни слова, просто заключил Айслинн в объятия, и та прижалась к нему, закрыв глаза.

Впервые за всю последнюю неделю завтрак проходил в по-настоящему радостной обстановке. Несмотря на заметную усталость, отразившуюся на лицах путешественников, в доме ощущалось тепло и облегчение — словно тяжёлое ожидание спало с плеч всех его обитателей.

После трапезы Айслинн и Белла напоили вернувшихся тёплыми целительными настоями и уложили отдохнуть. Те, хоть и нехотя, подчинились.

Оставшаяся часть дня прошла удивительно легко. Белла помогала по хозяйству с особенным рвением, радуясь возвращению наставницы и уюту, вновь воцарившемуся в доме. Дел было много, но они словно делались сами собой — быстро и почти незаметно. Под вечер девочка даже удивилась: сколько всего удалось успеть.

На следующее утро, после сытного и спокойного завтрака, взрослые собрались в гостиной для приватного разговора. Белла с беспокойством наблюдала за тем, как Мэгвин и мистер Снейп переглядываются, едва притрагиваясь к еде. Что-то было не так. Наставница вернулась другой — уставшей, задумчивой, будто ещё не совсем вернувшейся из тех мест, где побывала.

Айслинн уже собиралась отправить Беллу перебирать новую партию ингредиентов в кладовую, но Мэгвин, подняв руку, мягко остановила её:

— Оставь её. Этот разговор касается прежде всего самой Беллы.

Айслинн кивнула и села рядом с мужем, а девочка, немного растерянная, осталась стоять, сжимая подол платья.

Мэгвин заговорила, рассказывая о событиях последних дней, подбирая слова четко, с привычной точностью, будто от каждой фразы зависело нечто большее, чем просто разговор.

— Мы с мистером Снейпом побывали в Лабиринте, — сказала она под конец, глядя Белле прямо в глаза. — Это было непросто, и то, что мы узнали, может изменить ход ближайших событий. Речь идёт о твоей безопасности. Нам придётся принять меры заранее, но с тобой ничего страшного не случится.

Белла нахмурилась, пытаясь понять, к чему клонит наставница.

— Почему вы думаете, что, если я попрошу мистера Блэка выполнить его прямые обязанности перед родом, он не согласится? — осторожно спросила девочка, не пряча удивления. — Зачем ему отказываться?

Северус тяжело вздохнул, но не вмешался, позволяя говорить Мэгвин. Та медленно покачала головой:

— Мы этого не знаем, Белла. Он может и согласиться, а может и нет. И, если Сириус откажется, нам придётся действовать быстро. Поэтому я и прошу мистера Снейпа сварить один очень редкий эликсир. Его нельзя назвать зельем принуждения, это… тонкая настройка магической совместимости. Я передам рецепт Северусу. Сама же намерена поговорить с миссис Блэк. Думаю, с ней будет проще договориться.

Мэгвин была собрана, в её голосе звучала сталь, но под внешней уверенностью Белла чувствовала тревогу. Наставница переживала. И, видимо, не зря.

Девочка кивнула, пытаясь осмыслить услышанное. Что-то подсказывало ей, что впереди ещё не один непростой разговор. Но, если наставница с ней, всё будет хорошо. Она не даст пропасть.

Вблизи деревни Клавелли, на крутом утёсе среди прибрежных лесов восточного Корнуолла, почти у самой границы с Девонширом, возвышалось старинное поместье рода Блэк.

Величественный особняк, окружённый густыми дубовыми и буковыми рощами, стоял на самом краю скалы, устремляя ввысь тёмные шпили и арочные башенки. Он принадлежал когда-то одному из самых знатных и влиятельных волшебных родов Магической Британии.

«Ноирклифф Холл» был основан в конце XVI века шевалье де Ноирвиллем — магом, бежавшим вместе с семьёй из охваченной кровавыми расправами Франции после Варфоломеевской ночи. В ту пору и старшая, и младшая ветви старого рода гугенотов, обладавшего магическими способностями, были вынуждены покинуть родину. Старшая ветвь растворилась в Швейцарии, а младшая пересекла Ла-Манш и обосновалась на южном побережье Англии.

Именно здесь, в скалистой местности недалеко от Бристольского залива, и был построен Ноирклифф Холл — трёхэтажный готический особняк, выстроенный в традициях французского Ренессанса. Его острые фронтоны, резные карнизы и витражные окна эффектно выделялись на фоне морской бездны, а с высоких балконов открывался захватывающий вид на волны, разбивающиеся о скалы.

Со временем поместье, напоминавшее скорее небольшой замок, несколько раз перестраивали, но оно и поныне сохраняло облик строгой готической крепости — мрачной, прекрасной и отстранённой от мира, как сама история рода Блэк.

Белла стояла рядом с наставницей и с любопытством разглядывала старинный замок, врезавшийся в скалу на самом краю обрыва. Здание казалось вырезанным из мрака: острые шпили, мрачные окна, массивные башни — всё говорило о его древнем происхождении и укоренённой в нём магии.

К замку вела узкая каменная переправа — пешеходный мост, свисающий над пропастью. Они ждали разрешения на проход: Мэгвин пояснила, что доступ открыт лишь тем, кто получил прямое приглашение от хозяев. Остальные не только не найдут дорогу, но даже не смогут пересечь охраняемый переход.

Белла вглядывалась в затейливые узоры древних чар, оплетающих и фасад, и сам мост. В свете редких, как дыхание ветра, проблесков солнца плетения чуть мерцали — как сеть паутины, натянутой между мирами. Ей вспомнились слова Мэгвин:

— Даже Министерство толком не знает, где находится этот замок. И, уж конечно, никто не сможет преодолеть эти чары без дозволения хозяев.

Наконец, волна заклятий на мосту сменилась — ритм плетений сбился, как будто впустил дыхание, — и наставница кивнула.

— Пора, — тихо сказала она.

Они ступили на мост. Белла старалась не смотреть вниз — под ногами зияла холодная бездна, скалы, море и ветер. Вместо этого она сосредоточилась на мыслях:

«Паранойя не спасла Блэков. Род всё равно почти исчез…»

Если бы не крайняя необходимость, они с Мэгвин, возможно, никогда бы и не взялись за это дело. И тогда, лет через тридцать, в замке хозяйничала бы уже швейцарская ветвь Ноирвиль, та самая, что давно претендует на наследие.

Белла хмуро вздохнула. Вчера, следя за разговорами и действиями взрослых в доме Снейпов, — а он, к счастью, был куда меньше «Полых Холмов», — она всё поняла: эликсир будут варить супруги Снейп. Вместе. В котле Дагды, к которому их допустили специально ради этой цели.

Дамы вошли в просторный парадный холл, где их уже ожидал домовик. Маленькое существо с морщинистым лицом и чопорным выражением важно поклонилось и, выпрямившись, пригласило следовать за ним.

Пол освещался светом из высоких витражных окон, скользившим по отполированному камню. Впечатление было двойственным: и холодная торжественность, и следы ушедшей роскоши.

Их провели в большую гостиную, обставленную в старинном стиле. В глубине зала пылал камин, столь огромный, что Белла с лёгкостью уместилась бы в нём в полный рост. Возле очага стояли высокие кожаные кресла с резными подлокотниками, и в одном из них, в полумраке у огня, сидела леди Друэлла Блэк.

— Миссис Лливелин с воспитанницей, мисс Поттер, — торжественно возвестил домовик.

Хозяйка поместья, не поднимаясь с кресла, сделала приглашающий жест рукой. Мэгвин заняла кресло напротив, а Белле было указано место на низкой резной скамеечке у ног наставницы. Девочка спокойно подчинилась — её заранее предупредили, что снобизм Блэков не стоит воспринимать на личный счёт.

— Что привело вас в Ноирклифф Холл? — сухо спросила Друэлла, разглядывая гостью с ледяным спокойствием.

— Видите ли, миссис Блэк, — ответила Мэгвин предельно вежливо, но подчёркнуто избегая титула леди, — мне недавно довелось побывать в Лабиринте. То, что я там узнала, напрямую касается вашего рода.

Белла сидела тихо, затаив дыхание. Её взгляд скользил между взрослыми, вслушиваясь в каждое слово. Ещё не скоро представится шанс услышать такой откровенный разговор между магами старых кровей, а значит, надо запомнить всё. Но вместе с интересом в ней просыпалось и другое чувство: нечто глубокое, тревожное. Интуиция подсказывала — за этим разговором стоит нечто большее. А если взрослые начинают относиться к тебе как к равной, они и спрашивать будут соответственно.

Мэгвин рассказывала то же, что и накануне в доме Снейпов, но теперь подавала ситуацию с Сириусом Блэком иначе — с куда большей осторожностью и тактом. Белла, наблюдая за беседой, ловила каждое слово, и по тому, как с каждым новым откровением в глазах леди Друэллы вспыхивали всё более яркие огоньки, она понимала: их визит — последняя надежда для английской ветви рода.

И когда миссис Блэк наконец заговорила, Белла убедилась в этом окончательно.

— Вам не удастся уговорить моего племянника на брак добровольно, — произнесла Друэлла, сложив руки на подлокотниках кресла. — Его разум повреждён слишком сильно. Физическое здоровье, насколько возможно, удалось восстановить… но разум… — Она тяжело вздохнула и на миг прикрыла глаза. — У швейцарских целителей нет обнадёживающих прогнозов. Установка на безбрачие вплетена в его сознание так глубоко, что извлечь её невозможно. Да и... — её голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки, — от прежнего Сириуса осталось очень немногое.

На этих словах губы леди Друэллы скорбно поджались, словно от боли, которую не положено показывать.

— Поэтому ваш эликсир для нас — это спасение, — тихо добавила она, взглянув на Мэгвин с неожиданной искренней надеждой.

— До Самайна меньше двух недель, — спокойно напомнила наставница. — Вам нужно найти невесту, которая добровольно согласится на ритуал зачатия. Эликсир уже варится — через три дня он будет готов. К этому моменту всё должно быть подготовлено и с вашей стороны.

— Не сомневайтесь, всё будет в лучшем виде, — ответила леди Друэлла с хищной, почти триумфальной улыбкой.

Встреча завершилась. Ведьмы получили разрешение на аппарацию до охраняемого моста и вскоре исчезли в сплетениях охранных чар.

Дома, в безопасных стенах «Полых Холмов», Белла наконец-то выдохнула по-настоящему. Всё позади. Мэгвин была рядом. А значит, всё должно быть хорошо.

Хотя внутри всё ещё звенело ощущение, что впереди — не просто осень.

А Самайн.

И он, как всегда, потребует свою цену.