Теневые годы Таниса (джен)

У Таниса перехватило дыхание, а в голове помутилось от шока. Наконец он смог выдавить из себя шёпотом:

Хума-Копейщик... — Человек в белом, окружённый пёстрыми красками растительности, которая, казалось, сошла с ума, вопросительно приподнял бровь, глядя на полуэльфа.

— Меня так тоже называли. Значит, ты слышал обо мне?

— Да. О да, — сказал Танис, благоговея перед героем, который, согласно мифу, изгнал злых драконов с Кринна в Эпоху Снов.

— Приятно, что меня помнят, — просто сказал мёртвый рыцарь. — Но теперь ты должен отправиться в обратный путь, в Жизнь. Если у тебя не получится, возвращайся и посмотри на мои цветы. У меня лучший сад во всем Посмертии! — Он поймал взгляд Таниса, запрокинул голову и рассмеялся. — Или это говорит моя гордость?

* * *

Они шли часами напролет, но солнце так и не сдвинулось с места прямо над их головами, облака не плыли по небу, а мертвецы, населявшие этот мир, казалось, не шевелились.

Наконец они наткнулись на старую, изможденную женщину с растрепанными седыми волосами и маленького светловолосого мальчика, похожего на херувима. Они чинили колесо повозки. Повозка опасно накренилась на перекрестке, расположенном на крутом холме, у подножия которого протекал быстрый ручей.

— Вы можете помочь мне и моему внуку? — взмолилась женщина старческим, надтреснутым голосом. Одетая в поношенное темно-синее платье, которое, как был уверен Танис, уже несколько столетий как вышло из моды, старуха устало прислонилась к фургону. Маленький мальчик, одетый в такую же старомодную облегающую рубашку и бриджи цвета засохшей крови, выглядел подавленным.

— Если мы сможем, — любезно согласился Танис. — Это колесо, похоже, не так уж сильно сломано.

Кожа женщины была покрыта пигментными пятнами, а волосы выцвели. Она выпрямилась и отошла от повозки.

— Дело не в колесе, — резко сказала она, сверкнув глазами над тонким носом. — Повозку уже не починить. Нам нужно кое-что другое.

— О? — Танис поймал себя на том, что его рука тянется к палашу, хотя он и не знал почему.

— Иди сюда, — настаивала женщина, указывая на полуэльфа.

Бранделла взяла Таниса за руку и удержала его.

— Я ей не доверяю, — прошептала она Танису на ухо. — Посмотри, как она что-то прячет за спиной. Танис кивнул.

— Просто скажите мне, что вам "нужно", и я сделаю все, что смогу, — крикнул он, отступая.

Женщина нахмурилась.

— Ничего особенного, — слабым голосом произнесла она. Ее голос дрогнул, и на лице появилось выражение бесконечной меланхолии. — Всего лишь немного доброты.

Танис почувствовал, как чувство вины окутывает его, словно лепестки цветов Хумы.

— Небольшая жертва, — жалобно продолжила она. — Возможно, ваши жизни.

Маленький мальчик, который был с ней, хихикнул, одобрительно кивая головой.

— Танис, посмотри им в глаза, — предупредила Бранделла.

Даже на расстоянии полуэльф увидел, как глаза этой пары загорелись ярким синим пламенем.

Мальчик снова рассмеялся.

— Я вижу вас! — радостно воскликнул он, глядя на Таниса и Бранделлу.

— Я вижу, что вы живы и что ваши сердца всё ещё бьются.

Он повернулся к старухе и взволнованно воскликнул:

— Они всё ещё бьются. Они бьются!

— Демоны? — прошептала Бранделла.

Танис взялся за рукоять меча, но не стал вынимать клинок из ножен.

— Я не буду сражаться со старухой и мальчишкой, — сказал он.

Ведьма рассмеялась вместе с ребёнком, они спрыгнули с повозки и медленно, уверенно направились к Танису и Бранделле. Старуха медленно вывела руку из-за спины, и в ней оказалась маленькая лопата с острыми как бритва краями.

Это было похоже на жуткую версию одной из детских игрушек Флинта — что-то, с помощью чего можно выкопать небольшую ямку в очень твёрдой поверхности. Она держала лопатку перед собой, как оружие, пока они с мальчиком кружили справа.

— Милые люди», — пробормотала Бранделла себе под нос. Они с Танисом попятились, сошли с тропы и скрылись в высокой траве в направлении ближайшего ручья.

— Оно бьётся! — пропел мальчик.

— Бьётся! — эхом отозвалась старуха.

Солнце слепило Таниса и ткачиху, которые то и дело вытирали глаза рукавами. Бранделла засомневалась.

— Мы не можем идти задом наперёд, — сказала она. Сделав ещё несколько шагов, Танис и Бранделла вышли из высокой травы и ступили на тонкий слой листьев и веток. В этот момент земля под их ногами с треском раскололась. Они пытались удержаться на ногах, перепрыгивая через груду мелких камней, но по инерции упали в яму глубиной пятнадцать футов.

Ни один из них серьезно не пострадал; мягкая, влажная почва смягчила их падение. Они пригнулись, когда над ними показались два бескровных лица с глазами, полыхающими синим пламенем.

— Это сработало, бабушка, — сказал парень ведьме.

— Но почему? — Танис тихо спросил Бранделлу. А потом он встал и задал тот же вопрос тем, кто был наверху. — Чего вы от нас хотите?

— Ваши бьющиеся сердца! — воскликнула старуха, потрясая лопаткой. — Держать в руках бьющееся сердце живого человека — значит оставить Посмертие и вернуться к Жизни.

Мы ждали на этом перекрёстке три тысячи восемьсот восемьдесят один год, надеясь, что этот день настанет. — Она хлопнула в ладоши. — Наше терпение было вознаграждено.

— Пока еще нет, это не так, — возразил Танис. — Ты не знаешь наверняка, правдива ли эта история. Нам сказали, что путь из Посмертия в Жизнь находится по другую сторону горы Фистандантилуса. И сказал нам это не кто иной, как Хума — Копейщик!

— Кто? — спросила старуха.

Танис бросил на ведьму ошеломленный взгляд.

— Да ты что, самый знаменитый герой на всем Кринне! — закричал он.

Она, казалось, задумалась, а затем покачала головой.

— Должно быть, это было уже после меня. Никогда о нём не слышала, — сказала она, пожав плечами.

Танис был вне себя от досады.

— Даже если наши бьющиеся сердца — твой путь из Посмертия, ты не можешь добраться до них оттуда, где стоишь, так же как и мы не можем сбежать от тебя из этой ямы.

— Неверно! — прощебетал маленький светловолосый мальчик. — Ты ослабеешь от голода. Тебе нужно поесть.

Он понимающе кивнул.

— Раньше я ел. Еда была вкусной. Мне нравился суп. Правда, бабушка? — спросил он, дергая женщину за синюю юбку.

— Да, — ответила она, погладив мальчика по голове. — Ему нравился мой рыбный суп, — с гордостью рассказывала она своим жертвам.

— Вы заснете перед смертью, — продолжал маленький мальчик. — Тогда мы спустимся вниз и вскроем тебя бабушкиной лопатой. Возьмём ваши сердца в руки, вернёмся к Жизни и будем есть суп. Верно, бабушка? — Она улыбнулась и кивнула, от чего пучок седых волос на её затылке развязался.

— Теперь ты понимаешь, почему я так им горжусь, не так ли? — Танис сел на мягкую землю, не обращая внимания на злорадствующих мертвецов наверху, и попытался подумать.

Бранделла со вздохом опустилась рядом.

— Я знаю, сейчас не время говорить об этом, — сказала она, — но я проголодалась. И еще мне ужасно хочется пить. Она снова вздохнула и подергала нитку, свисавшую с ее мягких кожаных туфель.

— Это пройдет, — сказал Танис.

— Да, и мы тоже, ведь мы уже в могиле.

Несколько мгновений они сидели молча, обдумывая правдивость её слов, пока Бранделла в гневе не ударила кулаком по стенке ямы. На землю упал большой ком земли. Глядя на небольшую дыру, которую она проделала в стене их гробницы, она подняла голову и сказала:

— Вот и всё! — Танис лишь посмотрел на неё.

-Что? — Она бросилась к полуэльфу, не обращая внимания на грязь, в которую испачкала колени своих плетёных штанов. — Ручей поворачивает сразу за этой ямой. Наверное, поэтому земля такая мягкая и влажная. Разве ты не видишь? — воскликнула она, и её голос зазвенел от волнения. — Кажется, я знаю, как мы можем... — Танис зажал ей рот рукой.

— Тише, — прошептал он ей на ухо. — Они слушают.

Она послушно кивнула, и Танис убрал руку от её рта, оставив на её щеке грязное пятно. Она наклонилась к полуэльфу и тихо сказала:

— Земля такая мягкая, что мы можем выкопать себе путь отсюда. Те двое наверху понятия не имеют, откуда мы появимся.

— На это может уйти больше времени, чем нам осталось жить, — предупредил он её.

— Сколько мы проживём, если не попробуем? — спросила она, раздражённо нахмурив брови. — У тебя есть идея получше, полуэльф? — Танис поджал губы и задумался. Затем он сказал:

— Давай начнём копать.

Танис копал землю своим мечом, который больше не светился красным, а Бранделла обеими руками оттаскивал в сторону комья земли, которые он откалывал от стены.

— Что вы там делаете? — спросила старуха, заглядывая в яму. Танис и Бранделла не обратили на неё внимания; они продолжали яростно копать.

— Что они делают? — спросила старуха у внука.

— Роют туннель, — догадался мальчик. С самодовольной ухмылкой бабушка мальчика сказала:

— Они умрут задолго до того, как докопаются до вершины. Глупые создания.

Танис и Бранделла обливались потом, разгребая землю руками и ногами, как собаки, роющие яму в поисках кости. Чем усерднее они работали, тем сильнее потели, а чем сильнее они потели, тем суше становилось у них в горле.

— Как далеко мы от выхода? — тяжело дыша, спросила Бранделла после нескольких часов изнурительного труда. К пятну, которое Танис оставил на её щеке, добавился слой земли.

— Думаю, еще около шести футов. Из-за сырых стен туннеля его голос звучал глухо, и ткачиха вздрогнула. Она остановилась, и горсть земли выпала из внезапно ослабевших пальцев.

— Мы ведь не справимся, да? — спросила она.

— Не знаю, — ответил Танис. — Просто продолжай копать.

Каждая мышца в теле Таниса ныла от напряжения, которое он испытывал, работая в таких тесных условиях. Бранделле приходилось не лучше: её ногти были сломаны и кровоточили. Грязь покрывала их одежду снаружи и изнутри, а земля попадала в глаза, уши и рот.

— Не знаю, сколько ещё я смогу это терпеть, — устало сказала она.

— А у тебя есть идея получше? — мягко поддразнил её Танис, повторяя её предыдущий вопрос. Он не мог понять, рассмеялась она или всхлипнула, но она продолжала копать.