Рики Макарони и Наследники Врагов (джен)

МакГонагол возглавляла шествие, следовательно, не могла видеть выражений лиц шагающих за ней учеников. Но у Рики все равно возникло стойкое ощущение, что за ним наблюдают, хоть он и понимал, что это, скорее всего, предвосхищение того, что ждет его в учительской.

В ярко освещенной комнате собралось довольно много народу: Дамблдор и все учителя, включая уважаемого Хагрида, занявшего половину всего пространства; правда, Бэскотт отсутствовал. Но зато сердитый и явно уставший Рональд Уизли встретил вновь пришедших таким «добрым» взглядом, что собственная дочь не осмелилась с ним поздороваться. Практически все кресла были свободны – наставники стояли, скрестив руки, а Флитвик нервно прогуливался туда и обратно.

– Закройте дверь, Дейвис, – распорядилась профессор МакГонагол, поворачиваясь лицом к ребятам.

– Как эта комиссия некстати! – с упреком вздохнула Стебль. – Именно когда вы, – она поглядела как будто прямо на Рики, после чего кивнула в сторону, – и вы…

Только тут слизеринец заметил Тиффани и Ральфа. Они стояли в тени возле шторы и смотрелись довольно напряженно.

– Это не может быть совпадением, – задумчиво произнес директор. – Объяснитесь, молодые люди. Кто побудил вас покинуть замок в такое время?

Его голубые холодные глаза вдруг отчетливо проглянули сквозь очки. Их взгляд был до боли проницателен, Рики не был уверен, сумеет ли противостоять этому.

– Нас побудил не кто-то, – смущаясь, но с вызовом произнес Ральф.

– О вас речи нет! – заявила МакГонагол и раздула ноздри, демонстрируя приличествующее случаю возмущение. – Подумать только – пригласить мисс Флинт в Запретный лес! Непременно напишу вашим семьям!

– Сэр, – заговорил Лео, и Рики взглянул на друга с благодарностью: пока Лео был рядом, как-то само собой получалось, что объясняться следует ему, как более важной персоне, – мы действительно вышли, но…

– … потому что мы сбежали, – неожиданно пришел на помощь Джимми.

– Значит, вы не желаете признаваться, кто вас надоумил, – задумчиво произнес Дамблдор.

– Нам не в чем признаваться, сэр, – не сдержался Рики.

Пожалуй, с его уст еще никогда не слетало ничего настолько неубедительного.

– Думаю, пора нам в этом разобраться, – вмешался Снейп. До сих пор он просто наблюдал, но именно своего завуча Рики сейчас опасался более всего. Он старался не думать о том, что они и в особенности он, Рики, натворили только что; гнал из памяти картины болота, ощущение леденящего холода и ужаса, русалочьи головы над водой, арбалеты впереди кентавров, толпу людей, клацающего акромантула и собственное выступление. Он старался отодвинуть осознание того, что его действия будут иметь далеко идущее последствия. И не все воздадут ему должное, хотя больше никто из ныне живущих магов, пожалуй, не сумели бы достичь ничего подобного. Упивающиеся смертью слушали его… Как бы то ни было, парень сосредотачивался на приятном чувстве завершенности, чему основательно мешала нервозная атмосфера учительской.

– Согласен, Северус. Пожалуйста, приведите Барти Бэскотта, – распорядился директор. – Разбудите его, если потребуется. Долорес Амбридж может исцелиться в любую минуту.

– Она не захочет, сэр, – убежденно заявила Рози.

Снейп тенью скользнул прочь. После его ухода Дамблдор не стал спрашивать снова, не хочет ли кто добавить новое к уже сказанному. Рики отдавал ему должное – старый параноик прекрасно умел нагнетать обстановку, когда считал нужным. И потянулись долгие минуты ожидания. Зловестра пару раз тяжко вздохнула, из чего можно было заключить, что на ее нервах это играет лучше, чем на совести предполагаемых нарушителей. Рози и вовсе полезла за шоколадушкой, которую беспрепятственно съела, а вторую щедро разорвала на четыре части для своих друзей. Рики даже не поморщился, поскольку решение директора переключило его целиком.

Да, дело приняло совсем неожиданный оборот, и Рики погрузился в раздумья. О преподавателе защиты он и забыл. Он и сам желал бы знать, что надо Бэскотту, но не думал, что гриффиндорская мафия предоставит ему возможность присутствовать при выяснении этого вопроса.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем вызванное лицо переступило порог учительской. Родственник Гвенды Чайнсби имел заспанный вид, но, определенно, привел себя в порядок. Профессор Снейп следовал за ним, заботливо прикрывая путь к бегству.

– Собрание? В такое время? Кто это придумал? – возмутился Бэскотт, не без удивления оглядывая присутствующих.

– Я, – сказал Дамблдор.

Было видно, что Бэскотт подумал секунду, прежде чем выбрать свою тактику.

– Знаете, Дамблдор, – возмутился он, – в моем контракте не сказано, что меня могут побеспокоить во внеурочное время.

– Что поделать, работа в школе такова, что в любой момент может потребовать внеплановой активности, – доброжелательно произнес директор. Внезапно его взгляд сделался суровым. – Дело в том, что присутствующие здесь студенты недавно дышали свежим воздухом. Это не запрещено, конечно, но… Вы не просили их выйти?

– С какой стати? – пренебрежительно фыркнул Бэскотт, даже не удостоив ребят взглядом.

– Вынужден спросить еще раз, – вздохнул Дамблдор. – Не уговаривали ли Вы этих учеников, Барти? Подумайте хорошенько.

– Нет, говорю! – чуть громче, но все еще вежливо произнес Барти Бэскотт, и даже Рики, зная, что это правда, посчитал его тон подозрительным. К тому же профессор защиты соизволил таки скользнуть взглядом по ученикам, как бы лениво интересуясь, из-за кого весь сыр-бор. – А что, они выходили?

– Да. Нам хотелось бы знать, как со всем этим связаны Вы, – ответила МакГонагол.

– Боюсь, что никак, – пожал плечами Бэскотт, принимая вид оскорбленной невинности.

Даже ничего не знающие первокурсники как бы невзначай потянулись за палочками. Рики одобрительно кивнул; ночное происшествие было полезно хотя бы в том смысле, что звездные детки разобрались, что собой представляет старая гвардия.

– Брось, Барти, – отрезал профессор Снейп. – Даже дети поняли, что мы имеем в виду!

– Вот как? – Бэскотт повернулся в ту сторону, где стоял Рики в более многочисленной компании, чем та, которую представляли собой только Ральф и Тиффани. – И что же они имеют в виду?

– Сэр, их интересует, как вы связаны с Упивающимися смертью, – выпалил Артур прежде, чем его успели остановить.

– Чушь! – вскричал Бэскотт, но было заметно, что он испугался.

– А твое деловое предложение, Барти, – заговорил Снейп в зловещей тишине, – мне почудилось?

– Я не имел связи с Упивающимися смертью, – враз переполошился преподаватель защиты, и внезапно сдался. – Ну ладно, я скажу. Я не делал ничего, что нарушило бы закон, и не связывался ни с кем из преступников. Наоборот, я… я охранял от них Ларриуса Огдена.

Коронное признание было увенчано скромным потупленным взором. А у слушателей на бесконечно долгое мгновение отпали челюсти – Рики потом поставил свою на место рукой – и отнялись языки. Зато позже последовал взрыв. Казалось, объяснений потребовали все разом.

– Да, его дед меня нанял. Я ведь все равно находился рядом. Учитывая мой опыт в подобных делах. Ну, я старался. А что такого? Получать два заработка за одно и то же – и удобно, и не предосудительно.

Бэскотт объяснялся и объяснялся. Пока он это делал, Рики перехватил торжествующий взгляд Рози Гойл и невольно посочувствовал Ларри Огдену: такого, чтоб милая барышня теперь не воспользовалась возможностью задразнить «золотого ребенка, которого все охраняют», он представить не мог.

– Ладно, в этом мы разберемся, – пообещал Рональд Уизли. – Ты точно в порядке, детка? – ласково обратился он к дочери.

– Конечно, папа, – кивнула та.

Рики был потрясен хитростью Бэскотта. Это же надо! Но его подозрительное поведение теперь не смущало юношу. Интуитивно он всегда знал, что Бэскотт слишком осторожен, чтобы влипнуть в историю. «А я, увы, в таких историях попросту прописан. Совсем как дядя Гарри», – подумал слизеринец.

– И что, опасным было Ваше задание? – вкрадчиво осведомился Снейп, но директор жестом велел ему замолчать.

– Что же, Барти, это мы обсудим в более подходящее время, – сказал он буднично. – Сейчас уже поздно. Я полагаю, лучшее, что все мы можем сделать сейчас – разойтись по своим комнатам. Только мне, увы, придется остаться на посту – вдруг да понадоблюсь нашей уважаемой инспекции. Спокойной ночи, друзья мои.

– Надо же, год заканчивается не в больничном крыле, – шепнул он Лео, когда они отправились в спальню шестого курса. – Неужели я больше никогда туда не попаду?

– Попадешь, – усмехнулся Лео. – Ты найдешь, с чем.

За это Рики запустил в него подушкой.

– Какого черта! В начале сессии устроить такое! – ругался Артур на следующее утро.

Согласно спискам, непонятно по какому принципу составленным, подошла его очередь сдавать курсовую по заклинаниям. Жутко недовольный, Артур, тем не менее, принципиально не стал повторять в последний момент.

Рики же было трудно переключиться на школьную рутину по одной простой причине: он поверить не мог, что они так дешево отделались.

В туалет Миртл действующие лица ночной истории пробирались по отдельности, и так, чтоб за ними не следили. Когда Рики вошел, Мери как раз что-то лениво вещала о Патронусах и дементорах.

– Но Мери, как же ты не растерялась! Одно дело – репетировать, и другое – столкнуться с ними наяву. Они же вызывают такие жуткие чувства! – покачал головой Дик.

Мери потупилась под пристальным вниманием всех присутствующим.

– Дело в том, – сообщила она своим туфелькам, – что я сталкивалась с настоящим дементором. Когда дома училась.

– Мерлин! Неужели… твой отец его к тебе подпустил? – ужаснулся Лео.

Между тем Рики подошел к Селене и коротко шепнул ей «спасибо». Девушка улыбнулась ему одними глазами, в которых все еще плавала тревога. И больше они ничего друг другу не сказали, «пока ничего», – Рики чувствовал, что у них будет еще полно времени, и не обиделся, когда Селена поспешно уставилась на зеркало: он тоже уловил нахально любопытствующий взгляд Гермионы и Рози.

– Дедушка его потом так ругал, – кивнула Мери. – Но мы решили – а какой смысл учиться Патронусу, если не проверить, что у меня получается? В Министерстве в Отделе тайн держат нескольких дементоров, чтобы авроры учились. А мой папа тогда что-то такое проверял, и ему требовался один дементор – он пробыл в папиной лаборатории две недели. Вот это была жуть – когда я первый раз к дементору подошла, – девочка поежилась, ловя сочувственные взгляды. – Папа накормил меня шоколадом и очень беспокоился. Но я настояла, чтобы он мне разрешал тренироваться каждый день по полчаса. Мама, когда узнает, его убьет! – и, осознав это, Мери в ужасе захлопнула рот ладошкой.

– Брось, – неуверенно, но бодро протянул Артур.

– Ты ее не знаешь, у нее принципы, – отмахнулась Мери. – Вот поглядишь, она еще спросит, зачем нас туда занесло. Надо что-то придумать!

Но не все смогли сразу переключиться на конструктивные планы.

– У тебя был очень мощный патронус, – в этом Рики не мог ошибиться, и его грызло любопытство. – Мери, если не секрет, что ты вспомнила?

– Рождество, – ответила девочка. – Обычно у меня дома в это время обязательно ссорятся. Но в гостях был ты, неприлично же скандалить при посторонних. И все прошло так замечательно, что даже не верится.

– И поэтому ты расстаралась развести «понос» по всему двору, чтобы я на нем поскользнулся, – припомнил Рики.

– Не занудствуй! – потребовала Мери. – Серьезно, что будем говорить?

Она оказалась права, Рики убедился в этом в тот же день, когда в школе появились директриса с сэром Драко. Он не удивился, когда всех вызвали. Причем уверения, что ничего особенного вечером не произошло, так, прогулка, их обоих поему-то категорически не убеждали.

… – Мери, сокровище мое, скажи правду, – настойчиво попросила леди Гермиона в который раз.

– А почему вы мне не верите? – удивилась Мери, порядком уставшая от «глупых вопросов».

Сэр Драко взглядом попросил у супруги разрешения, чтобы она доверила объяснение ему. Поколебавшись, та кивнула.

– Видишь ли, детка, вчера вечером дядя Эрни задержался на работе. И зафиксировал на том болоте сигнал от волшебной палочки. От твоей волшебной палочки, дорогая.

Никто не ожидал ничего подобного. Рики почти чувствовал, как взгляды взрослых магов прожигают в нем дыры. Он ничуть не сомневался, что объяснять таинственное недоразумение придется ему, потому что все странности обычно исходили от него по вполне известным причинам. Поэтому детский голосок, прозвучавший в тишине, в чем-то был подобен взрыву.

– Ну, понимаешь, мамочка, – Мери смущенно затеребила пуговицу. – Тебе это, наверное, не понравится. Это я пригласила ребят. Джима и Рози. Я хотела их подкупить, мы с Гермионой так подумали и решили.

– Подкупить? – переспросила леди Гермиона, глянула на мужа, словно это он должен был ей объяснить, что все это значит, а затем очень мягко попросила: – Продолжай, милая.

– Я пообещала им, что, если они начнут вместе со мной бороться за права домовых эльфов, то я их научу делать одну штуку.

– Но для этого необязательно было уходить из школы, – указал сэр Драко.

– Мы и не собирались! – воскликнула Мери. – Мы хотели пойти в трофейную. А тут Джим в окно увидел, что пришла эта ужасная проверка, – девочка надула губки. – Не поверите, она всюду заглядывала. Вот Джимми и предложил, пойдемте, говорит, заодно прогуляемся.

Отпрыск Поттера стиснул зубы, но больше никак не отреагировал на инсинуации про свою душу.

– Я читала про магию Патронуса. Помнишь, дядя Гарри рассказывал, как он вас учил, мамочка? Я долго тренировалась, – от усердия Мери даже наморщила лоб. – И, знаете, у меня даже кое-что начало получаться.

– Но я все равно не понимаю, зачем было уходить так далеко, – заметила леди Гермиона.

– Так чтобы Хагрид не увидел, – без промедления выдала Мери, удивляясь непонимания матери. – Я так волновалась, когда доставала палочку! Думала, у меня ничего не получится.

«Отличная актриса», – не мог не оценить Рики.

– И что, получилось? – с искренним интересом спросил отец, однако Рики все же казалось, он подыгрывает девчонке.

– Знаете, столько было света, – ответила Мери.

Одноклассники принялись наперебой выражать свой восторг. Рози, впрочем, переиграла, пожалуй, потому что очень старалась. Но внимание леди Гермионы отвлек Артур, не преминув возмутиться, что пришлось в темноте возвращаться по сырости, и даже рассказал, как он злился, когда возвращал первокурсников в школу.

– Ребятам так понравился мой фокус, – заливалась тем временем Мери, хвастаясь отцу.

«Понравился – это ты поскромничала», – без труда читал Рики на лицах своих друзей-старост.

– Ну, еще бы. Мы тоже так хотим, – поддакнула Гермиона. И, можно было не сомневаться, зависть в ее голосе звучала подлинная, потому что сыграть так невозможно.

– У меня получилось! Все так захотели вступить в П.У.К.Н.И! – верещала юная равенкловка, захлебываясь от вполне правдоподобного восторга. – Даже Рози и Джим!

У Рики в голове зажегся свет. Он не исключал, что это бредовая идея, и что так ему многие и скажут, но почему-то не сомневался. Вот с какой командой он свяжет свою деятельность после школы!

– Леди Гермиона, – сказал он, – я буду просто счастлив вступить в Вашу организацию.

Мери наградила его благодарным взглядом, зато Рози покосилась, как на психа, и отодвинулась.

– А Вы? – повернулась леди Гермиона к старостам, когда ее супруг, нагнувшись к дочери, с сочувствием спросил:

– Так она и тебя привлекла к своей организации?

– Что поделаешь, папочка, – пожала плечами Мери, – я ведь туда, считай, с рождения записана.

«Значит, папаша ничего не знал о твоей деятельности весь год», – отметил Рики.

– Мы подумаем, – твердо пообещал Артур леди Гермионе.

– Милое дело. Значит, если бы сэр Эрнст не задержался на работе, туда вообще никто не прилетел бы, – прокомментировал Эдгар, когда они освободились, наконец, от компании Малфоев, ушедших немного вперед

Родители забрали Мери домой на некоторое время, и теперь старосты могли наблюдать, как маленькая равенкловка степенно вышагивает рядом с ними по лестнице вниз.

– Ты довольна, надеюсь? – поинтересовался у супруги сэр Драко и покачал головой, словно не веря. – Наша дочь вступила в П.У.К.Н.И!

– Я буду довольна, когда ты туда вступишь! – изрекла леди Гермиона.

– Ну нет! – воскликнул профессор черной магии. – Я готов поддерживать тебя, но в разумных пределах. Скорее уж, дорогая, ты отца туда втянешь.

– Я его уже завербовала! – злорадно сообщила леди Гермиона с таким видом, как будто только что от души треснула мужа по башке чернильной бомбой.

Этого он явно не ожидал.

– Как?!! – вырвалось у Малфоя. Но Мери, на которую он тут же покосился, не спешила опровергать слова матери.

Рики вытянул шею: он тоже, как Драко, не мог себе этого представить, и в то же время не думал, чтоб такая умная ведьма, как леди Гермиона, так нагло лгала.

– Ну, не совсем, – поправила она себя. – Официально он туда не вступил. Но я попросила его раз-другой вести документацию, – она усмехнулась. – Для него это оказалось слишком заманчивым – контролировать, что я делаю. И потом, чем-то напоминает ему времена, когда он работал в министерстве. Короче, он согласился, – усмешка почтенной дамы сделалась еще победоноснее.

– Он – твой секретарь? – все еще не мог поверить сэр Драко.

– Совершенно правильно, дорогой! И, между прочим, твоя матушка тоже принимает живейшее участие.

– О Мерлин! А ты не боишься, что они попробуют саботировать работу твоей организации? – казалось, Малфоя это действительно волнует.

– Не беспокойся, – тон леди Гермионы стал жестче. – Я их беспощадно контролирую. К тому же они знают, если что пойдет не так – оставлю за бортом, и будут локти кусать. Старик ведь умирает от скуки, и не станет рисковать.

Отъезда Мери как будто бы никто не заметил. В школе было очень спокойно, никаких инспекций, шестикурсники зубрили свои курсовые проекты. И все же отголоски ночной прогулки давали о себе знать.

С утра в среду семейство Гойлов навестило Рози. Рики и Лео столкнулись с ними, спеша на завтрак. Маленькая слизеринка прощалась с родственниками в холле.

– Мы обязательно поедем гулять в Хогсмид, детка, раз ты так хочешь, – уверяла ее мать, которая казалась взволнованной.

С появлением посторонних рядом лица родителей Рози приняли отсутствующие выражения. Рики постарался как можно быстрее пройти мимо, но все же не смог удержаться от того, чтобы не приглядеться исподтишка к мистеру Гойлу. Этот внушительный джентльмен, как выяснилось, точно так же настороженно наблюдал за ним; Рики помнил, что этот колдун участвовал в сопротивлении, знал о связи Ричарда Макарони с Лордом, и потому парень не удивился, что вызывает пристальный интерес великана. Но поторопился скрыться с глаз мистера Гойла.

Скоро Рози присоединилась к слизеринцам за столом.

– Дед Мери Малфой сообщил, что я пошла гулять вечером с девчонками и Джимми, – объяснила она. – И папа с мамой вдруг вспомнили, что они ужасно по мне соскучились.

Рики понимающе кивнул. Он полагал, что дед Мери сказал Гойлам не только это.

– Они поведут меня гулять летом, – похвасталась она. – Я куплю что захочу в «Сладком королевстве»!

– Подумаешь, был я там, – буркнул Ларри Огден.

Рози приподнялась на своем месте и смерила его брезгливым взглядом.

– И что? Боялся, что сладкая вата тебя похитит? – спросила она, почти удачно скопировав саркастическую манеру Мери. – Нет, я там буду кушать! – вздохнула она, уселась и зажмурилась от удовольствия. – Кстати, Ричард, – вновь заговорила она, – Я сказала, чтоб они не оставляли Сюзи у бабушки. Пусть едет с нами! Я решила стать для нее примером!

– Отлично, – с одобрением произнес Рики, и ему стало частично понятно испуганное выражение на лице миссис Гойл.

После обеда Рики поднялся в штаб, намереваясь привести в порядок черновики, а некоторые – и выкинуть.

– Виктор скоро зайдет, – проинформировала Мелани, как только Рики переступил порог.

– Ко мне? – уточнил он, и странная уверенность в том, что так и должно быть, укрепила его спокойствие.

– Да. Они с Каролиной собирались о чем-то тебя попросить. О чем – понятия не имею, – нахмурилась Мелани.

Ее недовольство показалось Рики комичным.

– У них вовсе нет от тебя тайн! – убежденно произнесла Селена.

Мелани отчетливо фыркнула.

– Ну да! И у Эйвери тоже. Как мне это надоело, – воскликнула она и уткнулась в тетрадь.

Рики встретился глазами с Селеной и без слов понял, что она подумала о том же: неразумно встречаться с Чайнсби здесь, когда Мелани так настроена.

– Если они придут, передай им, что я скоро вернусь, – попросил он.

Минут через десять он почувствовал себя глупо. Околачиваться возле штаба в ожидании визитеров можно было сколь угодно долго. Рики пришло в голову, что куда удобнее будет разыскать их самому. Но, с другой стороны, это им надо. «Сделаю вид, что мы случайно столкнулись», – придумал Рики и сам себя за это похвалил.

На лестнице Рики не встретил никого из одноклассников, а ведь это был самый удобный пункт для наблюдения. Виктор и Каролина нашлись в библиотеке. Судя по тому, как сразу остановились их взгляды на Рики, они как раз разговаривали о нем. Слизеринец невозмутимо проследовал к одной из полок, где, как он помнил, находилась книга о ядовитых грибах.

Равенкловцы приняли решение. Оба поднялись и направились ему навстречу.

– Ричард, можно тебя на пару слов? – услышал он голос Виктора.

Чуть позади него Каролина встретилась взглядом с Рики и кивнула на дверь. Это было понятно. Мадам Щипц в плохом настроении за разговоры в библиотеке могла превратить в песок, поэтому Рики не возражал. По виду одноклассников он не предположил бы, что они сильно обеспокоены, во всяком случае, напряжением от них не веяло.

По коридору туда и сюда сновали школьники, создавая необходимый шумовой фон.

– У вас что-то произошло? – не удержавшись, заговорил первым Рики.

– Случилось то, что мой дядя Барти узнал о том, кто ты такой.

Рики автоматически покосился на Каролину. Она не удивлялась, но смущение почувствовала. Виктор проговорился подружке, и Рики посчитал своим долгом выговорить ему за это.

– Для него это было, вероятно, – потрясение, – холодно произнес слизеринец.

– И еще каким! Он отказывается появляться в Большом зале, – сказал Виктор.

Рики вынужден был признать, что и в самом деле не встречал профессора защиты в последнее время.

– Ты считаешь, это из-за меня?

– А у тебя есть другие варианты? – осведомился Виктор. – Он наконец-то понял, какую чушь нес весь год, чему я рад, признаться. Но его состояние меня тревожит.

– Мы считаем, будет очень хорошо, если ты согласишься поговорить с ним, – сформулировала просьбу Каролина.

– А он согласится встретиться со мной? – спросил Рики без всякой уверенности.

– Это решаемо. Мы будем присутствовать, – постановил Виктор.

И, хотя его начальственная манера вызывала невольный протест, Рики не решился подчиниться мгновенному капризу и отказать Чайнсби. Он не особо сочувствовал перепуганному дядюшке Барти, но соображения гуманизма требовали, чтобы он проявил внимание к состоянию психического здоровья бывшего соратника.

– Мне это нетрудно, – произнес он без колебаний.

Равенкловцы переглянулись.

– Джим Поттер так и сказал, – неуверенно произнесла Каролина.

Последнее замечание не привело Рики в восторг. Только того не хватало ему для полного счастья, чтоб Джимми решал, что ему трудно, а что нет. А то, что Виктор заинтересовался мнением мальчишки, показалось ему чрезвычайно вредным для сына дяди Гарри, который и так наслаждался известной разновидностью звездной болезни.

– Всюду эти милые детки, – не удержался он все же от недовольства. – Ну, так что, пошли?

– Прямо сейчас? – спросила Каролина.

– А что, я должен для него особенную речь сочинить? – ехидно поинтересовался Рики. – Или об этом уже позаботился Джим Поттер, а мне надо только выучить? Серьезно, Виктор, меня мало волнует твой дядюшка Барти. Но из уважения к твоей матери, я не хочу, чтоб его страхи доставляли ей проблемы.

– Ты удивишься, Ричард, но я считаю так же, – ответил равенкловец.

– Миссис Чайнсби очень хороший человек, – добавил Рики.

– Замечательный! – насупилась Каролина.

– А что? – не понял Рики.

И тут он понял, что Каролина МакКинли вовсе не всегда держит себя в руках.

– Это разве не ты ей написал, что Мери Малфой слишком усердно взялась мирить меня с Виктором? – прошипела она. – Очень мило с твоей стороны, Ричард. Или будешь прикидываться, что не понимаешь, в чем дело?

Рики мгновенно понял, что предпочел бы беседовать с дядюшкой Барти, а не с Каролиной. К счастью, она не настаивала на развитии темы, но слизеринец хорошо понял, что теперь ему нечего рассчитывать на ее симпатии: приятельские отношения с Гвендой Чайнсби исключали доброе отношение Каролины, что, по счастью, ему не очень и требовалось.

Виктору пришлось постучать трижды, прежде чем дядя Барти откликнулся, что само по себе давало ясное представление о степени его запуганности. Услышав Виктора, его голос мгновенно приободрился и, конечно же, дал разрешение племяннику войти. Тот пропустил вперед Каролину, а Рики уже последовал за ними.

После первого курса он нечасто бывал в кабинете преподавателей защиты. По его мнению, профессор Бэскотт развел там невообразимый бардак. Это явно был кабинет старого холостяка – горы пыли на книгах, заваливших стол.

Он успел заметить, как улыбка слиняла с лица Бэскотта. Если бы на его месте была бабушка Рики, она бы, возможно, рухнула на колени и принялась молиться. Но у дяди Барти, скорее всего, не было такой привычки, поэтому Рики быстро произнес, опасаясь другой реакции:

– Прошу Вас, профессор, не падайте в обморок.

– Дядя, я попросил Ричарда прийти сюда, потому что сам не в состоянии объяснить тебе, – начал Виктор, терпеливо перенося направленный на него взгляд дядюшки; так, должно быть, верные апостолы Спасителя глядели на Иуду. И вдруг в глазах Бэскотта полыхнула ярость. Он выхватил палочку…

– Не волнуйтесь, Ваш племянник не собирается присоединяться ко мне, – мгновенно догадавшись, что это значит, ответил Рики. – Уверяю Вас, у меня нет желания воспроизводить по новой жизненный путь Темного лорда, – сказал он.

– Это… хорошо, – выдохнул он, обращаясь к Виктору.

– Это просто отлично, – согласился Рики. – Хочу Вам сказать, профессор, что я не собираюсь преследовать Вас. У меня есть более интересные занятия в этой жизни, чем пугать… – «стареющих хвастунов», – … законопослушных, как я надеюсь, граждан. Я и сам намерен вести добропорядочный образ жизни.

– Но Виктор отзывался о тебе не лучшим образом, – покачал головой Бэскотт, и его худая рука задрожала еще сильнее оттого, что он осмелился таки заговорить с Рики. Чайнсби нахмурился, но не решился отвернуться, демонстрируя сове обычное самообладание и неспособность признать себя неправым.

– Это на совести Виктора, – не стал разводить любезности Рики.

Однако Чайнсби счел нужным внести ясность.

– Я никогда, – вмешался родственник профессора, – не утверждал, что Ричард опасен или что-то в этом роде. Дядя Барти, я не думаю, чтобы ему позволили учиться, если бы что-то было не так.

– Ты еще слишком молод и не знаешь всего о порядках в «Хогвартсе», – прохрипел Бэскотт.

– Альбус Дамблдор старался быть снисходительным, Вы на это намекаете? – уточнил Рики. – И сейчас школой руководят его последователи. Они не кажутся Вам достаточно осторожными… сэр?

Услышав обращение, Бэскотт так и застыл с открытым ртом. «Не исключено, что этим я убедил его», – подумал Рики; ведь Темный лорд никогда не заискивал со своими сторонниками, которым уже довелось узнать его худшее лицо.

– Сэр, Вам налить воды? – услужливо предложила Каролина, наметив графин.

– Спасибо, мисс, – пробормотал Бэскотт. – Не надо. Там всякая гадость. Ее надо вылить, да.

– Именно так и следует поступать со всякой гадостью, – согласился Рики. – Я полагаю, профессор Бэскотт, что больше ничего не могу Вам сказать.

– Возможно, Ричард, я перестарался. Примите мои искренние пожелания удачи.

Удачи Рики желал также и сам себе, поскольку ему в самом скором времени пришлось проходить мучительно-неприятную и тревожную процедуру оценивания, каковая случается в учебных учреждениях каждый раз под конец года.

Профессор Снейп решил поиграть в комиссию. И потому у него на экзамене присутствовали директор Дамблдор, добродушно усмехающийся и проявляющий больший интерес к своему чаю, чем к ответам учеников, а также леди Гермиона, слушающая сосредоточенно и добросовестно. Вопросов она почти не задавала, и тщательно скрывала свое неодобрение тем, как придирался к ученикам зельевар.

Защита курсовых проходила, вдобавок, публично. Ученикам, сидящим в классе и ожидающим своей очереди, тоже разрешалось делать замечания. По понятным причинам, они их почти не делали. Снейп довольно язвительно прокомментировал работу Марго Фэрли по увеличивающим зельям, предположил, причем справедливо, что многое из этой работы она использовала для своей курсовой по гербологии, похвалил практичную леность гриффиндорцев, но все равно, как позже выяснилось, оценил проект высоко. С Лео он минут пятнадцать беседовал о перспективах его исследования противоядий, пока остальные изнывали в ожидании своей очереди. Виктора Чайнсби профессор продержал за кафедрой еще дольше – на последней консультации тот не захотел учесть некоторые замечания учителя, и в результате ему пришлось отчитаться по каждому, а всем слушателям – удостовериться, как важно уметь использовать подручные средства для варки смирительных настоек легкого действия.

– У меня только один вопрос, Макарони, – сказал Снейп, когда Рики закончил свой проект по заживляющему зелью. – Почему расчеты по компонентам в двенадцать раз превышают норму одной дозы?

– Ну, сэр, доза маленькая, а я считал так, чтоб сварить сразу целый котел, – ответил Рики, смущаясь поневоле.

– Неужели? А что будет, если Вы ошибетесь с хвостами тритона? – не дожидаясь ответа, он вкрадчиво, с сожалением произнес: – Не слишком ли дорого, проще говоря, варить столько отравы сразу?

– Я не ошибусь, сэр, – сказал Рики, про себя подумав: «Я Вас попрошу все сделать!».

Когда шестикурсники расходились, он расслышал, как леди Гермиона, которая тоже собиралась удалиться, прошептала профессору: «Надо думать, сэр, после этого они уже не будут бояться сдавать ЖАБА!».

Завуч вызвал Рики к себе уже через час и поинтересовался, помнит ли он, что еще в первом семестре получил по совиной почте мешочек с галеонами. Рики ответил, что, само собой, помнит.

– Боюсь, Ричард, что этих десяти галеонов у тебя больше нет, – сказал профессор Снейп. Казалось, что-то его порядком позабавило.

– Они оказались опасными, сэр? – спросил Рики.

– Нет, – покачал головой профессор и обогнул Рики, меряя комнату шагами. – Вовсе нет, – повторил он, появляясь в поле зрения юноши на другой стороне. – Их прислал мистер Огден.

– Мистер Огден? – переспросил Рики. теперь он вообще ничего не понимал, поскольку даже Волдеморт не имел с ныне живущим Огденом никаких дел, а он, Рики, и подавно.

– Да. Дед Ларриуса Огдена, который учится в нашем колледже. Ты ведь спас жизнь Ларриусу тогда, с Дьявольскими Силками. Он, я говорю сейчас о старшем Огдене, был благодарен, конечно.

– Вот как, – медленно произнес Рики. Это, казалось, объясняло все.

– Как ты теперь знаешь, оберегать Ларриуса входило в обязанности Барти Бэскотта. Когда ты сделал его работу, он посчитал нужным известить своего нанимателя раньше, чем это сделает кто-то другой, например его внук.

– Они тайно встречались в горах, – пробормотал Рики, – и Огден платил.

– Откуда ты все-таки знаешь?– поинтересовался Снейп, мгновенно посуровев. – Я так и не услышал убедительных объяснений по этому поводу, Ричард. Что мешало тебе, кстати, раньше назвать источник твоей информированности?

– А…Бэскотт что-то говорил такое Виктору Чайнсби, они же родственники, – сориентировался Рики. – Я как-то проходил мимо его кабинета и слышал. Мне ничего не мешало, я просто не придал значения. И что дальше, сэр?

И он постарался вложить в свой взгляд максимум любознательности. Ученик чувствовал, что профессор Снейп не поверил, но пока не стал развивать эту тему дальше.

– Дело в том, что авроры в итоге вышли на мистера Огдена. И заставили его, конечно, объясниться, чего ради он делает тайные подарки, из-за которых им приходится зря работать. А он, в свою очередь, полюбопытствовал, почему половина Гильдии Авроров так озабочена тем, кому он посылает деньги. У него там нашлась пара старых приятелей, ну и…

Рики понимающе кивнул. Больше ему ничего не нужно было объяснять.

– Мистер Огден немедленно затребовал назад свои деньги, потому что он честный колдун, и никто никогда не скажет, что он финансировал Темного лорда, – усмехнулся слизеринец.

– Ричард, – отчеканил Снейп, – такое поведение бросает тень на него, но не на тебя.

– Да. Но возможно, я должен привыкать к такой реакции, – ответил Рики, стараясь не задумываться над тем, что говорит – не хотелось портить себе настроение.

– Не лучше ли тебе привыкать к ответственности? – посоветовал Снейп с незначительной, но заметной толикой раздражения.

– Не смею спорить, сэр. Но позвольте спросить, Вы считаете меня безответственным?

– Когда как, Ричард. Чаю?

– Что, простите? – опешил Рики. Столько раз вызывали его в этот кабинет по самым разным поводам, но никогда зельевар не предлагал ему угощение.

– Я спрашиваю, не хочешь ли ты выпить со мной чаю? – терпеливо повторил завуч «Слизерина».

– Да, сэр, конечно. Мне скрывать нечего, – поспешно добавил Рики.

Лицо профессора скривилось.

– Я не планирую допрашивать тебя. И травить тоже, кстати, – сообщил он. – Ну так что? Чаю?

Только выйдя с этого чаепития, Рики понял, насколько он сделался подозрительным за годы учебы в «Хогвартсе». Профессор и в самом деле ни о чем таком его не спрашивал, и его копания была лучше, чем компания Трелони, а вот чай – тот же. «Интересно, он многих слизеринцев так приглашал?» – подумал Рики.

Разбирательство того, что случилось, вроде бы, закончилось. Долорес Амбридж, похоже, убралась из замка потихоньку, и никакие мороки не беспокоили Клуб Единства целых два дня до конца недели.

За это время Рики успел сносно защитить курсовую по трансфигурации. Профессор МакГонагол, скривив тонкие губы, сообщила ему, что с большой неохотой согласна поставить ему «Выше ожидания».

– Практические навыки, – отчеканила она, – конечно, позволяют Вам подробно описывать трансформации внешности, но, знаете ли, при таком пренебрежении базовой теорией боюсь, мне придется краснеть за Вас, Макарони.

«Вряд ли Вас это огорчит, мэм. Краснейте за своих любимчиков», – думал Рики, закрывая за собой дверь со стороны коридора. Вспоминать о том, что он вообще не хотел учиться магии, теперь было уже глупо.

Через полчаса, отделавшись от нелюбимого предмета, парень испытал основательное потрясение. Но не оттого, что его пожелал видеть специально прибывший в «Хогвартс» начальник департамента магического правопорядка. Причиной потрясения было то, что этот достойнейший колдун ему сказал.

– У меня состоялось две серьезных беседы с леди Гермионой Малфой, – проинформировал сэр Эрнст. – И мы пришли к выводу, что недопустимо ограничивать или изменять твой выбор в изучении школьных предметов. Это, по сути, есть вмешательство Министерства в дела «Хогвартса». Подобный прецедент уже имел место много лет назад, и ничем хорошим это не кончилось.

Рики напряг память; но, кажется, Волдеморт не имел отношения к тому прискорбному положению вещей. Впрочем, за последние полгода юноша убедился, что на этом свете хватает и других отвратительных личностей.

– Так что запрет на изучение защиты от темных искусств снят, – произнес Макмиллан с видом Санта-Клауса. – Ты можешь бросить трансфигурацию, а курсовую защищать по защите. Профессор Дамблдор уверил меня, что еще не поздно, – произнес он беспомощно, ибо заметил, что на лице Рики почему-то не отражается ожидаемая радость.

– Я только что сдал трансфигурацию, – объяснил Рики, пытаясь упорядочить мысли. Да, половина курсовой по защите валялась в его сундуке, но только, о Мерлин, половина!

– Тоже не лишние знания, – назидательно произнес сэр Эрнст. – Тебе, пожалуй, как никому другому надо думать о своем будущем…

Пропустив мимо ушей еще несколько подобных нравоучительных истин, Рики понял, что ему вовсе не хочется отказываться от этой возможности – вернуться к изучению защиты от темных искусств. Существовала вероятность, что Бэскотта на следующий год не будет, да ему и не нужен никакой учитель, если на то пошло.

Монолог Макмиллана прервался в связи с появлением профессора Снейпа. Завуч, которого, очевидно, проинформировали раньше, потребовал от Рики немедленного принятия решения.

– Я могу сейчас договориться с профессором Бэскоттом, – фыркнул он, и было ясно, что он согласен отделаться от этой неприятной обязанности сейчас или никогда. – Думаю, он согласится принять Вас в последнюю очередь. Другого выхода я не вижу.

– Последним? – переспросил Рики. – Это в конце следующей недели.

– Я договорюсь, если Вы в состоянии управиться до этого срока, – произнес Снейп недоверчиво.

– Да, – возмутился Рики.

В результате столь поспешно данных заверений Рики в последующие дни вместо нормальной, размеренной жизни света белого не видел. Исключительно из соображений экономии времени он не заглядывал ни в одну книжку, пока описывал практическое применение черно-магической порчи. Два часа в день уделял, повторяя материал по другим предметам, от сдачи которых его никто не освободил. И в самом деле, ни в коем случае не согласился бы он снизить планку по гербологии. Заклинания, учитывая доброжелательность Флитвика, сдать оказалось несложно.

Возвращаясь после этого в штаб, он обнаружил, что из дома вернулась Мери Малфой. Лео и Дик о чем-то очень долго беседовали с ней у окна напротив библиотеки, и вид у них был самый серьезный. Рики не вникал. Рики точно знал, что ему обо всем сообщат, если надо. «Особенно неприятные новости, вот уж что точно не минует», – подумал он.

Появление директорской дочки вызвало тихое возмущение Мелани, и то и дело в штабе раздавалось приглушенное ворчание: вот, некоторые ездят домой, когда другие учатся в поте лица. Специально, чтоб прекратить поток замечаний, Дик предложил ей обсудить эту тему с Флитвиком и другими учителями, причем намеренно составил ей компанию.

– У этой девчонки фантастические показатели! – объявил он, вернувшись после опроса. – Говорят, она уже превзошла свою знаменитую матушку.

А Рики превзошел сам себя, когда представил к сроку курсовой проект по защите от темных искусств. В целом защита прошла терпимо, если не считать того, что на ней присутствовал Дамблдор, а Бэскотт, заикаясь, предложил Рики самому себе задавать вопросы.

– Разумеется, выше всяких похвал, – пробормотал он, чиркнул оценку и выскочил из собственного кабинета.

Этим он рисковал сильно разгневать Темного лорда, да и Рики не пришел в восторг, оставшись наедине с Дамблдором.

– Мерлин! Я вижу, Барти не меняется, – добродушно усмехнулся директор. – А ты недоволен?

– Нет, отчего же? – пожал плечами Рики. – Мне ведь только что нарисовали хорошую оценку, толком не разбираясь.

– Думаю, для него же лучше, что он не собирался здесь задерживаться, – сказал старый профессор и встал. – А теперь у него есть все, чего ему хотелось. В конечном итоге, Рики, человек добивается того, что хочет. Даже такой ленивый человек, как Барти. Эта максима не всегда срабатывает, но важно в это верить.

– Я знаю, сэр, – ответил слизеринец и пропустил в дверях директора вперед.

Новость поджидала Рики в штабе, куда он явился с чувством, что с плеч наконец-то рухнули Пиренеи, и с приятным осознанием того, что покончил с писаниной да самой осени. Почти все ребята, за исключением опять пропадавшего где-то Ральфа, ждали его там.

– Тут кое-что прояснилось, – обратился к нему Лео. – Я не хотел надоедать, пока ты был очень занят.

– Очень мило с твоей стороны дождаться, когда у меня появится свободное время, и использовать его, чтобы надоедать, – ответил Рики.

– В общем, мы более-менее знаем, что делалось в Министерстве, – сказал Дик.

– Да, – подхватил Лео. – Вроде бы они намеренно не пособничали Упивающимся смертью. Но кое-кто распространял очень вредную точку зрения. Много кто уверовал, что аврорам вовсе не надо напрягаться и ловить преступников.

– При чем тут слухи? Есть служебные обязанности, – напомнил Рики.

Друзья переглянулись.

– Ты как ребенок! – вынес общий вердикт Артур. – Сила слухов зависит от подачи и от того, откуда они исходят. После Уизенгамота некоторые присутствующие там авроры тоже могли подтвердить, хотя в глубине души и знали, что это бред собачий.

– Что «это»? – резковато уточнил Рики и уселся поудобнее, поскольку отвертеться от просвещения уже не удалось бы.

– Ну, почему необязательно ловить Упивающихся смертью. Якобы ты, Рики должен их призвать, если хочешь доказать свою благонадежность, и нечего тратить силы.

– А я откуда знаю, где они? – возмутился Рики. – Вы сами видели, как они меня слушаются.

– Да. Но это было очень заманчивое оправдание после каждого провала… после того, как отряды быстрого реагирования попадали на место с опозданием, например, – объяснил Артур.

– Понимаешь, это Гарри Поттер, оказывается, нехороший, что не хочет на тебя как следует надавить, – добавил Эди. – Как подумаю, что придется сотрудничать с нашим Министерством…

Переживания друга насчет будущих рабочих будней слизеринец пока оставил без внимания.

– Поэтому там не беспокоились, что Упивающиеся смертью рыщут по болотам в поисках дементоров? – Рики все это казалось каким-то невозможным идиотизмом.

– Нет, – сказал Артур. – Авроры понятия не имели, что они делают. Мама говорит, никогда еще не было так мало информации, как в этом году. Дядя Рон выражается яснее – как и предполагал Дик, их здорово водили за нос.

– И что бы они делали, если бы нас всех обнаружили на болоте? – ехидно осведомился Рики.

– Министерство могло представить это так, что дементоров собрал ты, – объяснил Дик. – И что-то у тебя не вышло, так что тебя тоже поцеловали. Утратил навыки Темный лорд за годы вынужденного бездействия.

– Ничего я не утратил! – вскричал Рики.

Друзья в открытую уставились на него, как на слабоумного.

– Думай, что говоришь, – посоветовал Лео. – На твоем месте я бы не являлся в Министерство с демонстрацией этих навыков и обещанием поставить всех на место.

– А я бы, может, и сделал что-нибудь такое, – возразил Артур.

– А может, пока не будем искать приключений? – примирительно предложил Рики. – Это, знаете ли, бывает утомительно.

И друзья согласились. Ну, постольку – поскольку.