Заговор магглов (джен)

Хотя родители и подтрунивали над верой Гермионы, что книги могут дать ответ на любой вопрос, веру эту она переняла у них. Да, Гермионе пока не хватало критичности, умения сравнивать источники с разными точками зрения и анализировать их, но все это должно было прийти с годами. Что же касается старших Грейнджеров, Дэн и Джейн действительно умели ставить вопросы и искать ответы.

Пока Гермиона и Гарри догоняли школьную программу, старшие Грейнджеры изучали учебники дочери. Нет, их не интересовало волшебство как таковое — зачем? Не дано — значит, не дано. Однако именно по учебникам за первый курс, по основам, вполне можно понять стиль и глубину обучения. И то, что увидели Грейнджеры, не слишком им понравилось.

В Хогвартсе почти совсем не давали того, на чем, по мнению магглов, стоит любая наука, что позволяет понимать ее, а не слепо заучивать. Основ, определений, аксиом. Зельеварение — сборник рецептов, практически кулинарная книга. Трансфигурация — набор заумных словесных формул, в которых очень сложно вычленить внутреннюю логику. Чары — движущиеся картинки, показывающие движение палочки, подробное описание словесных формул заклинаний, типичные ошибки и их последствия. Гербология — пособие для садовода-практика с волшебным уклоном: основные приемы ухода за магическими растениями, свойства удобрений, климат теплиц, сбор урожая… Интересной была разве что история магии, но…

— Знаешь, дочка, — сказал Дэн, дочитав о свершениях и победах былых волшебников, — от этого учебника у нас с мамой возникают очень нехорошие мысли. Жаль, что Гарри уже уехал, но ты сможешь пересказать ему в Хогвартсе, я хочу, чтобы вы оба подумали над этим. Вот смотри. Атлантида, Крит, Римская Империя, Мерлин, Основатели… Дух захватывает, когда читаешь, что все они могли сотворить. Могут ли такое современные маги? Судя по этому учебнику, развитие магов закончилось с началом Века Костров, а потом наступила деградация. Этот ваш Статут Секретности — фактически капитуляция перед обычными людьми, признание, что волшебникам с ними не тягаться, и одновременно — отказ мирно сотрудничать, неприятие. Теперь я понимаю, откуда идет презрение к «магглокровкам». Это страх, дочка, страх, в котором волшебники не могут признаться даже себе. Именно из такого страха растет самая лютая ненависть. Не связывайся с чистокровными, Гермиона, ничего хорошего из этого не выйдет.

— Но, папа, это же глупо! И несправедливо!

— Глупо ждать, что других тоже возмущает несправедливость, и еще глупее доказывать, что только ты права, — Дэн потрепал дочку по волосам, пытаясь хоть как-то утешить. — Принимай мир таким, каков он есть, Гермиона. Помни, что изменить всех людей ты не сможешь, к тому же никто, ни ты, ни ваш Дамблдор, ни даже сама королева, не имеют монополии на верное мнение и непогрешимость. Не суди и не пытайся менять других, займись лучше собой. Самый верный способ доказать чистокровным снобам, что ты не хуже их — добиться того, чего они добиться не в силах. А слова — это всего лишь сотрясение воздуха. Подумай над этим, пожалуйста.

— Хорошо, папа, — Гермиона чуть не плакала, и Дэну стало жаль дочку, слишком верившую в добро и справедливость. Они воспитывали ее так, чтобы она стала достойным человеком в обычном мире, но в мире магии все куда сложнее. Ей нелегко там придется, и лучше снять розовые очки сейчас, пока она не успела натворить непоправимых ошибок.

— Вот что еще, Гермиона…

— Что, папа?

— История упирается в современность, верно? А все, что мы знаем о современности — «Взлет и падение Темных Искусств», где изложена не слишком достоверная история о твоем друге Гарри. А значит, и все остальное может быть таким же недостоверным. У магов есть газеты, журналы? Публичная библиотека?

— Не знаю… Газеты я видела, некоторые старшекурсники выписывают. Журналы… да, научные есть в библиотеке Хогвартса! «Трансфигурация сегодня», «Вестник зельевара», «Календарь травника». А девчонки читали «Ведьмополитен» и «Ведьмин досуг», как я могла забыть!

— Отлично. Выпиши газеты и те журналы, которые для ведьм. Привезешь потом, мы с мамой почитаем.

Гермиона нахмурилась, задумавшись, и резко кивнула:

— Да, я поняла, папа. Даже если там пишут всякие глупости, это поможет понять современных волшебников и узнать о том, как они живут.

— Именно. Я горжусь тобой, дочка. Мы с ними еще разберемся, верно? — Дэн подмигнул, и Гермиона наконец-то рассмеялась.

* * *

Волшебный квартал в Париже Гермиона нашла случайно — к сожалению, уже в последний день их поездки. Просто увидела, как словно раздвигаются небольшая кондитерская и музыкальный магазинчик, а между ними проявляется узкий высокий дом с дубовой тяжелой дверью, горгульями по углам и готическими «розами» над стрельчатыми окнами. Она приостановилась, засмотревшись, дернула маму за руку:

— Смотри, какой интересный средневековый домик!

— И правда, — удивилась мама, — как это я сама не заметила?

— Где? — переспросил папа.

— Да вон же!

Дверь открылась, и на тротуар выпорхнули три юных девушки в голубых шелковых мантиях. Тут Гермиона и поняла, почему родители не замечают готичного домика… Она решительно шагнула вперед, припоминая свои не слишком сильные навыки в разговорном французском:

— Простите, можно спросить? Это вход в волшебный квартал? Как можно туда пройти? Мы туристы из Лондона, я учусь в Хогвартсе.

Девушки оказались из Шармбатона — французской школы магии, и перешли уже на пятый курс. Две из них спешили, но одна не отказалась помочь туристам из Англии. Сама провела их на Аллею Фей, устроила настоящую экскурсию, помогла выбрать несколько книг по истории магии в Европе, а потом, устав, они все вместе посидели в кафе-мороженом — угощал мистер Грейнджер. Очаровательная белокурая француженка весело болтала, расспрашивала о Хогвартсе и сама рассказывала многое. Гермиона, правда, не всегда успевала понять ее щебет, и тогда к разговору подключались старшие Грейнджеры.

В тот день Гермиона и ее родители узнали много нового о волшебном образовании, жизни магической части Франции, а заодно и о том, как на континенте относятся к снобизму чистокровных британских волшебников. Гермиона даже задумалась, не перевестись ли в Шармбатон, но потом решила, что учебу на французском языке не потянет. Да и Гарри бросать… это похоже на предательство. Но с Флер они обменялись адресами и договорились переписываться. Почтовые совы, как с некоторым удивлением узнала Гермиона, легко летали и через Канал, и по всей Европе.

А еще по совету Флер для Гермионы купили защитный амулет.

— Ты еще маленькая, но уже видно, что будешь симпатичной, если понравишься какому-нибудь засранцу, окажешься беззащитной, — объяснила Флер. — В нашем мире есть много способов подобраться к девушке и добиться ее благосклонности помимо ее воли. Приворотные зелья, ментальные чары, парень может изменить свой облик и подойти к тебе под видом твоей подруги, может стать невидимым, и ничего из этого не запрещено. Ты должна всегда быть осторожной! С амулетом тоже, но он хотя бы предупредит тебя об опасности. Пойдемте, я покажу вам лавку мастера Гранже, здесь недалеко. У него лучшие защитные артефакты, он подберет подходящий для Гермионы. А мне уже пора… Спасибо за мороженое, мсье Грейнджер. Хорошей учебы, Гермиона. Пиши мне! Пиши по-английски, мне нужна практика.

— Обязательно! Спасибо, Флер!

Очаровательная француженка довела их до лавки с вывеской «Амулеты» и упорхнула, улыбнувшись на прощанье.

Мастер Гранже чем-то неуловимо напоминал Олливандера. Не внешне — француз был тощ и высок, с подкрученными длинными усами и бородкой-эспаньолкой и с очень располагающей улыбкой. Но то, как он подбирал амулет, почему-то напомнило Гермионе покупку волшебной палочки. Ее так же со всех сторон осмотрели, обмеряли, заставили принять несколько стоек и даже протанцевать несколько па.

Оказывается, для защитных амулетов, как и для волшебной палочки, важно было подобрать материал.

— Вам нужно защититься от возможно большего числа воздействий, — объяснял ей мастер, — зелья, чары, ментальные атаки, физическая агрессия. При этом нужно подобрать материалы, не конфликтующие друг с другом и созвучные вашей магии, ведь амулет будет подпитываться вашей силой. Идеально, конечно, создавать такой амулет на заказ, но раз нет времени… Из чего сделана ваша палочка?

— Виноградная лоза и сердечная жила дракона.

— Глядите, мадемуазель, — мастер разложил по прилавку с полтора десятка готовых амулетов, — вам должно подойти что-то из этих.

Серьги с подвесками, кулоны, кольца… Гладкое, отполированное до шелкового блеска дерево, сияющий лунным светом волос единорога, незнакомые Гермионе драгоценные камни…

— Они все такие красивые…

— Не выбирайте за красоту! — воскликнул мастер. — Закройте глаза, мадемуазель, и проведите над ними рукой. Сосредоточьтесь. Ловите отклик. Вы должны ощутить сродство. Поддержку, защиту, тепло…

— Вот! — руку повело влево. Пальцы коснулись гладкого дерева, витого шнурка. Гермиона открыла глаза. Косой спил дерева, гладко отполированный, с тонкими прожилками годовых колец. Очень простой, но чем-то завораживающий. А ведь поначалу она и не заметила именно этот амулет, другие притягивали взгляд больше…

— Интересное сочетание, — проговорил мастер. — Вишня и виноградная лоза, волос единорога, сплетенный с волосом вейлы. Защитит от любых навязанных чувств, будь то любовь или ненависть, дружба или неприязнь. Поможет распознать истинную любовь. И на этом, увы, все. То есть недобрые чувства и помыслы в ваш адрес не услышит и отразить не поможет. Он направлен скорее на вас, мадемуазель, чем вовне. С другой стороны, вы так юны… Что-то более мощное вам носить пока рано. Да, неплохой вариант. Теперь капните на него своей кровью и надевайте. Носите, не снимая.

— Совсем? Даже на ночь? — Гермиона подставила палец под серебряную толстую иглу, ойкнула от укола. Красная капля впиталась в дерево, не оставив следа, ранка тут же затянулась.

— Даже на ночь, — подтвердил мастер. — Спать, купаться, идти на бал — в нем. И позвольте еще совет, маленькая мадемуазель. Тренируйтесь. Чем больше вы будете сейчас колдовать, тем сильнее будете, когда повзрослеете. И тем лучше будет вас защищать этот амулет, ведь в нем будет копиться ваша сила.

— У меня хорошо получается, — не сдержала желания похвастать Гермиона. — На чарах меня хвалят, и на трансфигурации тоже.

— Я слышал, что сейчас в школах не требуют долгих тренировок. Ученики пишут эссе заданной длины. Так?

— Да…

— А нужно, дорогая мадемуазель, махать палочкой заданное время! Иначе вы будете тренировать красивый почерк, а не магическую силу. Тренируйтесь. Изучайте новые заклинания, раз вам легко даются школьные. Ищите предел своих магических сил! Школы — рассадник лени, — мастер заговорил вдруг зло и горько. — Я с пяти лет учился у наставника, и каждый вечер падал без сил. Не говоря уж о том, что за лень и ошибки мне ой как доставалось! Но в пятнадцать лет я создал свой первый артефакт. В пятнадцать! Что могут в пятнадцать наши школьники? — Он махнул рукой, замолчав.

— Делать артефакты очень трудно? — спросила Гермиона. — Этому сложно научиться?

— Нет легких знаний. Мне понравились ваши глаза, мадемуазель. Они горят жаждой волшебства и восторгом, я редко вижу такой взгляд. Не потеряйте себя.

Гермиона вышла из лавки задумчивая. В школе им не говорили ничего такого, но почему-то мастеру она верила. Да и зачем бы ему врать?

— Интересно, почему на отработках запрещают колдовать?

— Потому что магически сильный хулиган — это бедствие и конец света? — усмехнувшись, предположил папа. — А я бы спросил, хотят ли вообще делать из вас по-настоящему сильных волшебников. Помнишь наш разговор об истории магии?

Гермиона помнила. И сейчас, похоже, они нашли подтверждение тем папиным выводам…

— Я буду тренироваться, — она сжала кулаки. — Буду! Я стану сильной волшебницей!

— Станешь, дочка, — папа обнял ее за плечи. — Мы с мамой в тебя верим.

Вечером, пока родители укладывали вещи, Гермиона с тоской листала купленные по совету Флер книги.

— Мне нужно подтянуть французский. Слишком сложно для меня.

— Подтягивай, — сказала мама, смеясь, — а пока почитаем мы с папой. Это должно быть очень интересно. Сравнить с тем, что пишут в ваших учебниках.

Ночью они улетали домой, а уже на следующий день пора было ехать в Косую Аллею за покупками к школе. Больше всего Гермиона боялась разминуться с Гарри, она успела соскучиться, и ей не терпелось рассказать о Франции, Париже и Аллее Фей. И почему-то было немного страшно — вдруг Гарри, пока гостил у Уизли, набрался идей Рона о том, что учиться совсем неинтересно, а она, Гермиона — всего лишь скучная заучка? Это было бы очень обидно! Тем более теперь, когда столько нужно успеть за год, помимо тех самых эссе, за которые Гермиону хвалили все профессора, кроме Снейпа, и которые так ругал мастер Гранже.

Но первые же мгновения встречи успокоили Гермиону. Они стояли в банке, ожидая, пока гоблин поменяет фунты на галлеоны, когда в холл шумной рыжей толпой вошли Уизли. Рон тут же замахал ей, а Гарри расплылся в улыбке и почти подбежал поздороваться:

— Привет, Гермиона! Мистер Грейнджер, миссис Грейнджер, здравствуйте!

Следом подоспел мистер Уизли:

— Здравствуйте, друзья! Магглы, вы же настоящие магглы! Надо непременно отметить знакомство! Вы ведь расскажете мне, как работает автобусная остановка?

Кажется, этот напор не слишком понравился родителям, но Гермионе показалось, что Гарри удивлен таким поведением мистера Уизли. Зато Рон лишь закатил глаза, когда его отец показал на десятифунтовую бумажку:

— Смотри, Молли, настоящие фунты!

Но тут наконец подошла их очередь, а Гарри вместе с Уизли ушел к вагонеткам.

— Встретимся здесь, Гермиона! — крикнул, обернувшись, Рон.

— И что это было? — слегка поморщилась мама. — Гермиона, ты уверена, что это подходящее знакомство?

— Это Уизли, — вздохнула Гермиона.

— Те самые, которых называют магглолюбцами? У них еще отец работает в Министерстве? Он не похож на министерского служащего.

— Но, возможно, пообщаться с ним будет познавательно, — пробормотал папа. — Давайте подождем. Гермиона, ты сможешь сама скупиться к школе?

— Обижаешь, папочка! — Гермиона задрала нос и тут же довольно улыбнулась. — Мистер Уизли хочет изучать магглов, а тем временем магглы будут изучать его? Где встретимся, в книжном или у Фортескью?

— Я бы не отказался порыться в книгах, но, боюсь, сегодня там слишком людно. Не думаю, что будет разумным показать всему Хогвартсу интерес твоих родителей-магглов к магическому законодательству и общественному устройству.

— Значит, у Фортескью, — кивнула Гермиона. — А вон и Гарри. Удачи в изучении, папочка! Я куплю для вас несколько журналов.

* * *

Когда слишком долго носишь маску, становишься ее рабом. Артур Уизли знал это, как никто. Вот и сейчас он прекрасно видел недоумение и легкое презрение в глазах Грейнджеров, но должен был играть роль клоуна-магглолюбца — не перед ними, а перед посетителями «Гринготтса», а после — и «Дырявого котла». Даже удивительно, почему Грейнджеры все же не отклонили предложение «пропустить стаканчик за знакомство»?

Однако «Дырявый котел» — неподходящее место для серьезных разговоров.

— У Тома прекрасный эль, по настоящим старинным рецептам, — Артур незаметно изучал сидевшую перед ним пару и все больше проникался искренней, а не поддельной симпатией.

Старшие Грейнджеры, несомненно, были умны, осторожны и достаточно понимали ситуацию, в которой оказалась их дочь — чуждая, одинокая и беззащитная в мире, где ум и жажда знаний ценятся куда меньше полного сейфа и вереницы предков-волшебников.

Рон отзывался о Гермионе презрительно: «Иногда она нормальная девчонка, но все равно нудная заучка!». «Тебе тоже не помешало бы учиться хоть иногда!» — отвечала на это Молли, но у Ронни на уме был лишь квиддич. Стоило смотреть правде в глаза — их младший сын удался бесталанным лентяем, не желающим применять по назначению свои немногие сильные стороны. «Эта заучка добьется в жизни куда большего, чем ты», — сказал как-то Артур, но Ронни только фыркнул презрительно: «Она всю жизнь проведет носом в книги!»

Что ж, Гарри уже провел лето «носом в учебники». Ронни вслух его жалел, но сам Гарри вовсе не выглядел недовольным. Может быть, с такими друзьями и Рон выучит, наконец, путь в библиотеку? А может, Гермиона Грейнджер обратит внимание на одного из старших братьев Уизли? Артур вовсе не отказался бы принять в семью умную и, вероятно, достаточно сильную магглокровку. Если судить по словам Ронни, ей подошел бы Персиваль. Впрочем, сейчас о таком говорить рано, достаточно держать в голове на будущее.

А пока…

— А что, друзья, не выйти ли нам в маггловскую часть? Говорят, у магглов в пабах стоят музыкальные автоматы? А маггловское пиво продается в железных банках?

— Боюсь, вы недостаточно обыденно выглядите для Лондона, — негромко заметил мистер Грейнджер. В глазах его жены мелькнули смешинки.

— О, право же, какая ерунда! — Артур, намеренно рисуясь, взмахнул палочкой, трансфигурируя мантию в старомодный клетчатый пиджак. — Так лучше?

— Сойдет, пожалуй, — мистер Грейнджер встал и подал руку жене. — Разрешите показать вам обыкновенный Лондон, мистер Уизли. Сколько у нас времени, пока дети все купят?

— О, пара часов точно есть. Мы успеем осмотреть автобусную остановку?

Том посмеивался, забирая деньги за эль, но Артур давно привык к смешкам за спиной. Умен тот, кто сотворит себе щит не из силы, а из слабости. На силу всегда найдется более сильный, а слабые — кому они нужны?

Первые несколько кварталов от «Дырявого котла» Артур не забывал восторженно вертеть головой, вздрагивать от слишком резкого визга автомобильных тормозов и вообще изображать просидевшего всю жизнь на ферме провинциала. Но потом аккуратно наложил на себя и Грейнджеров чары отвода глаз и кивнул на кстати попавшийся скверик:

— Посидим? Там никто нам не помешает.

— Почему-то я так и подумала, что вы вовсю придуриваетесь, мистер Уизли, — иронично заметила миссис Грейнджер. И впрямь, умна.

— О, пожалуйста, просто Артур. Все же наши дети дружат.

— Что ж, тогда Дэн и Джейн.

Они еще раз пожали друг другу руки, и Дэн спросил:

— Есть смысл в таком сложном маневре?

— Я был у Гарри дома, — начал Артур. — То есть, в доме его тетки. Так вот, там установлена довольно сильная следящая сеть, к тому же завязанная отнюдь не на отдел контроля в министерстве, как положено. Гарри провел часть лета у вас, он дружит с вашей дочерью. Я хотел вам предложить проверить и ваш дом.

Взгляд Дэна стал вдруг пристальным и тяжелым.

— Не сочтите меня неблагодарным, Артур, но вам какой в этом интерес? Я, простите, не верю в бескорыстие волшебников.

— Мой Ронни тоже в их компании, — выбрал наиболее очевидную причину Артур. — А Гарри… Поймите, это Гарри Поттер. Мальчик, который выжил. Ребенок, от которого ждут подвигов, даже если он не готов их совершать. Он славный мальчик, но, согласитесь, жестоко записывать ребенка в герои лишь на основании того, что наш мир уже ему обязан.

— И он уже снова влез в подвиги, — продолжила мысль Джейн. — Сам влез и Гермиону с вашим сыном втянул. Так?

— Тем не менее, Рону эта дружба на пользу. Но мы, взрослые, можем и должны защитить наших детей. Я, знаете ли, не сторонник самоубийственных подвигов.

— Разумно, — кивнул Дэн. — Когда вы сможете нас посетить?

— Для проверки достаточно часа. Мы могли бы аппарировать к вам прямо сейчас, а если что-нибудь обнаружится… ну, тогда и решим. В зависимости от сложности.

Аппарировать двух магглов в незнакомое место, опираясь лишь на их мысленную картинку — задача не для всякого мага, и уж точно никто не ждет такого от Артура Уизли. Тем лучше. Для всех, кому интересно, Артур Уизли сейчас таскается по маггловскому Лондону и расспрашивает бедных родителей Гермионы Грейнджер о принципах работы автобусных остановок. Нужно не забыть рассказать завтра в министерском буфете о том, какие затейники эти магглы.

А дом, как ни странно, оказался чист. Отличный дом, прекрасный сад, пожалуй, не стоит приглашать Гермиону в «Нору», контраст может ее шокировать.

— Я поставлю легкие охранные чары. От маггловских воров защитят точно, от случайных волшебников — тоже. Если же кто-то захочет попасть в ваш дом без приглашения, сработает сигнал тревоги в моем отделе. Мы, вообще-то, таким не занимаемся — официально не занимаемся, я хотел сказать. Но я всегда могу оформить вызов по своему профилю. Очередной заколдованный чайник, испугавший магглов, — Артур усмехнулся. — И мой вам совет, купите для Гермионы защитный амулет и предупредите ее, что директор не стесняется подглядывать в мозги заинтересовавшим его ученикам. Пусть не смотрит ему в глаза. К сожалению, я не могу открыто предупредить Ронни — язык у него быстрее мозгов, а болтать о директоре… не стоит, право. Но защиту для него и для Гарри я сделал. Не слишком сильную, к сожалению, зато мальчики и знать о ней не будут.

— Волшебники и так могут?

— Волшебники многое могут, Дэн. Но хуже всего, когда они думают, что им все дозволено. Вы должны научить свою дочь осторожности. Магглокровок многие считают добычей.

* * *

— Да, леди и джентльмены! Я с превеликим удовольствием и гордостью сообщаю вам, что с первого сентября я приглашен занять пост профессора защиты…

Гарри прижимал к груди стопку подписанных учебников, смотрел на Локхарта, позировавшего в окружении собственных кокетливо подмигивающих портретов, и думал, что этот человек похож скорее на шоумена, чем на профессора. Но в его затылке хотя бы не сидит Волдеморт — уже плюс.

— Он прекрасен, правда? — прошептала миссис Уизли. — И такой сильный волшебник! Вам повезло, что он станет профессором в Хогвартсе.

Гарри стало почему-то неприятно. Мистер Уизли не любил оказываться на виду и не выпячивал свои умения, но уж он точно был крутым волшебником.

— Одинаковые учебники для всех курсов — это как-то странно, правда, Гарри? — Гермиона тоже взяла себе комплект и сейчас читала аннотации на задниках обложек. — Но если он и правда совершил все это, он может многому научить. Мальчики, давайте уйдем? Мне как-то странно здесь. Тревожно. Может быть, из-за этой толпы.

Они протиснулись к выходу сквозь напирающих поклонников Локхарта, и Гермиона первой выскочила за дверь.

— Это так на тебя не похоже, убегать от книг, — пошутил Рон.

А Гарри почувствовал вдруг странное облегчение, как будто воздух в магазине был слишком удушливым и самую малость ядовитым.

— Наверное, ты права, это все толпа, — сказал он. — Здесь точно дышится легче.

Гермиона нахмурилась, положив руку на грудь, потом тряхнула головой и сказала:

— Пойдемте к Фортескью.

Рон с сожалением оглянулся на магазин: где-то там, в толпе остались его мать, сестра и братья, и он, в отличие от Гарри и Гермионы, еще не оплатил свои учебники.

— Идите, я подойду позже. И что они все нашли в этом попугае?!

— Мне кажется, он просто всех очаровывает, — едва слышно сказала Гермиона.

— О чем ты?

Они вдвоем шли к кафе Фортескью, и Гарри улыбался, понимая, что успел соскучиться по подруге с ее многословными объяснениями, жаждой знаний и уверенностью, что все вокруг должны разделять эту жажду.

— Гарри, мне купили защитный амулет во Франции, — Гермиона снова положила ладонь на грудь и тут же отдернула руку. — Настоящий волшебный амулет, мастер подобрал его для меня так же, как Олливандер подбирает волшебные палочки, и активировал моей кровью. Он защищает от любых навязанных чувств.

— Ты думаешь, Локхарт?!

— Странно так думать, правда? Но ему ведь нужно продавать свои книги, и он очень похож на тех артистов, которые ради популярности на все готовы. Знаешь, мы нашли волшебную аллею в Париже. Там очень интересно, и я там познакомилась с девушкой из Шармбатона, мы договорились переписываться. Она говорила, что в мире магии разрешено многое, что магглокровкам кажется противозаконным, и потому они даже не ждут опасности. В обычном мире люди полагаются на полицию, но в волшебном должны уметь защитить себя сами. Это она посоветовала купить для меня амулет.

Гарри постарался как можно точнее вспомнить собственные ощущения.

— Я ничего такого не почувствовал. Ну, то есть, странного или подозрительного. Мне только было очень неловко, что меня вытащили перед всеми и заставили фотографироваться для газеты, как будто я тоже черт знает какая знаменитость.

Гермиона фыркнула:

— Ты, Гарри Поттер, уж точно знаменитость! Тебе не нужно доказывать это, как некоторым! А что не почувствовал… ну, может, он пользуется каким-нибудь слабым приворотным? Мне показалось, что там в основном были женщины. Хотя если это и в самом деле так… это отвратительно!

Она замолчала, и заговорила вновь, уже когда они дошли до кафе, заняли столик и заказали по две порции мороженого. В кафе было на удивление малолюдно: наверное, большая часть тех, кто сегодня пришел за покупками, слушали сейчас Локхарта.

— Знаешь, Гарри, я чуть было не сказала, что нужно заявить в полицию… и вдруг подумала, а если это и в самом деле не противозаконно? Или, скажем, за это положен всего лишь какой-нибудь штраф? Очень странно думать, что мы, оставаясь в той же стране, на самом деле попали в какое-то другое государство, в котором другие законы. Флер была права, мне и в голову бы не пришло… Мы слишком мало знаем о волшебном мире, Гарри. Мои родители после разговора с твоей тетей задумались об этом, а после Парижа, после разговора с Флер, они очень обеспокоены. И я… я тоже, Гарри. Мне почти страшно! Я… понимаешь, когда вдруг оказывается, что волшебство существует на самом деле, ждешь, что все будет, как в сказке. Но волшебники здесь совсем не обязательно добрые, и феи-крестные могут помогать совсем не тебе, и вообще…

— Я понимаю, — Гарри вспомнил собственные чувства, когда Хагрид сказал ему: «Ты волшебник, Гарри». Вспомнил восторг от первого полета на метле. Вспомнил Дамблдора в Большом зале, приветствовавшего новых учеников. — Но, Гермиона, мы ведь и сами волшебники! Пусть еще не сейчас, но будем. Это будет наша сказка, нужно только разобраться в правилах игры. Знаешь, мистер Уизли нашел на теткином доме следящие чары, настроенные не на министерство. Мистер Уизли думает, что их установил Дамблдор. Он следил за мной все эти годы, знал, как я живу, как тетке тяжело со мной. И не помог. Почему?! Я бы спросил, но мистер Уизли запретил даже думать об этом, когда я буду в Хогвартсе. Он сказал, что если Дамблдор считает что-то правильным, бессмысленно с ним спорить, а лучше всего просто убраться с дороги. Предупредил меня, чтобы я никогда не смотрел директору в глаза.

— Ох, Гарри… Нам с тобой очень многое нужно узнать! Мне сейчас так стыдно, что весь первый год мы занимались ерундой.

— Мы осваивались, — утешил ее Гарри. — Ешь мороженое, Гермиона. Кажется, вечеринка в книжном закончилась, сейчас здесь будет полно народу. И, кажется, сюда идут твои родители с мистером Уизли.

— Где? — Гермиона вскочила, выискивая среди заполнившей улицу толпы высокую фигуру мистера Грейнджера и рыжую макушку мистера Уизли. Замахала рукой: — Мама, папа, мы здесь!

А Гарри вдруг подумал, что нужно спросить у мистера Уизли, где здесь продают волшебные удобрения для роз. Было бы правильным сделать тете подарок.