Монстр (гет)

Тридцать первого октября в спальне слизеринских мальчиков седьмого курса собралось гораздо больше людей, чем обычно и шло жаркое обсуждение. Юные Пожиратели Смерти перепроверяли и правили список тех, кто сегодня станет участниками Охоты на Грязнокровок.

— Гриффиндорок седьмого курса записываем всех, с шестого — Сноу и Уилбер, парни — Люпин, Петтигрю, Моэм…

— Думаю, стоит сделать упор на девчонок, с ними гораздо веселее, — Мальсибер облизнул губы. Трех парней хватит за глаза и за уши, нам ведь не нужен серьезный отпор.

— Матиас, — вмешался Снейп. — Ты сказал все гриффиндорки седьмого курса? Ты уже забыл, что я говорил насчет Эванс?

— Твоя любимая грязнокровка? — фыркнул Эйвери. — Ладно, я вычеркну ее. Только вот сколько можно дрочить на ее светлый образ? Я понимаю желание трахнуть девчонку не нашего круга, но ты переходишь все границы, Снейп.

Северус пожал плечами. Он уже устал объяснять соратникам, что Лили нужна ему живой и здоровой.

Регулус вздохнул с тихой завистью. Зельевар раз за разом отстаивал свои предполагаемые отношения с грязнокровкой, а он боялся даже заикнуться о вполне реальных. Впрочем, за безопасность Джоэла в этой передряге он не переживал — даже наоборот, был уверен, что равенкловец здорово повеселится там и наверняка сможет кого-нибудь спасти.

Спустя час после отбоя они надели белые маски и черные плащи, дезилюминировали друг друга по цепочке и покинули гостиную.

* * *

Прошу простить за поздний час, но раньше я не смог.

И даже здесь я, собственно, недолго — видит Бог.

Проделав путь по пустырю, не поднимая ног,

Твой дом нашёл я, стало быть, случайно,

Шагнув без разрешенья на порог,

Когда в ночи зажглись огни Самайна

Зажглись огни холодного Самайна.

(The Dartz)

Память вернулась не сразу, поэтому сперва Ремусу показалось, что он очнулся после полнолуния. Только вот мышцы не ныли, как обычно бывало, а на глубоком синем небе среди звезд терялся тоненький месяц.

Вокруг настороженно шелестел Запретный Лес. Все было привычным и почти родным — он даже, кажется, помнил перекресток, на котором пришел в сознание, но что-то неуловимо изменилось. Ветер пах опасностью, хотя что, казалось бы, могло угрожать волку в родном лесу, пусть даже он был в человеческом обличье. Но все же…

По лесу прокатился голос, скользя меж деревьев и заставляя замереть, и поднимая волосы на всем теле дыбом.

Как будто встопорщилась шерсть.

— Зрители и участники Охоты на Грязнокровок! — начал, тем временем, голос. — Сегодня, в Ночь Всех Святых, мы собрались здесь, чтобы встретить истину лицом к лицу. Грязнокровки и полукровки, осквернители Магии, мы привели вас сюда и даже не стали отбирать палочки, чтобы убедиться — ничто не поможет вам выжить, когда Охоту начнем мы. Настоящие волшебники против жалких подобий, начали!

Речь оборвалась, и теперь лесной шум казался безнадежно чужим. Они сделали что-то, разрушившее привычные установки — может быть, устроили ловушки, или привели стаю бешеных котят, или посадили хищные растения — так или иначе, он не мог больше чувствовать себя частью этого места.

Злость сжала горло. Проклятые Пожиратели Смерти — зачем им нужно было изгадить то, что принадлежало ему?

Вслед за злостью пришло волнение — голос говорил во множественном числе, а значит, в Лесу есть и другие жертвы, дезориентированность которых не сравнится с его. С пятого курса мародеры проводили здесь каждое школьное полнолуние, и даже несмотря на запах опасности и вязкую чуждость, Ремус знал здесь каждую тропинку, каждое дерево — на вкус, вид и запах. А значит, у него было преимущество, которым требовалось воспользоваться, чтобы спасти тех, кто оказался в безнадежном проигрыше.

Джоэлу стоило только втянуть в себя холодный воздух Хэллоуина, как острозубая ухмылка разрезала его лицо пополам. Глаза ввалились и на дне их зажглись желто-синие свечные огоньки, словно черной краской подчеркнуло скулы, пальцы сжались в кулаки и тут же расслабились: от накатившей легкости, казалось, можно было взлететь.

Он подпрыгнул на месте, но крылья не выросли — пришлось обходиться так. Резко сорвавшись с места, восторженный монстр, которым он стал, длинными прыжками помчался вглубь леса, ища следы людей и уже по пути слушая объявление тех, кто считал себя сегодняшними Темными Силами и хозяевами ситуации.

— Сохатый, мы их потеряли! — раздраженно прошептал Сириус.

Буквально полчаса назад он проснулся в своей постели, вырвавшись из сна, где падал навстречу мерзким шелестящим голосам, и тут же услышал шорох. Выглянув из-за полога, Блэк обнаружил, что Лунатик и Хвост, оба в мантиях поверх пижам, автоматично завязывают шнурки ботинок.

— Эй, вы куда?

Они не то что не ответили — даже головы не повернули. Тогда Сириус разбудил Джеймса и они вдвоем поспешили следом за друзьями — и теперь потеряли их, сами не понимая, как.

— Пит, наверное, превратился? — предположил Поттер.

— Нет, они были еще в трансе! Он обязательно превратится, но не сейчас. А это искривление пространства, я слышал, в Лесу такие есть.

— Или искусственные…

Тут грянула Речь.

Когда усиленный магией голос наконец-то стих, Блэк тихо и заковыристо выругался и, занятый выплескиванием злости, не сразу заметил, каким пустым взглядом смотрит на него лучший друг.

— Лили, — пробормотал Джеймс. — Лили…

Сириус выругался еще раз.

— Пойдем искать ее. Ребята не пропадут! Для Рема этот Лес — как дом родной, а Пит превратится и спрячется, он это умеет.

— Лучше бы он к Дамблдору побежал, — вздохнул Сохатый, но им определенно стоило признать, что Петтигрю даже в крысином обличье может испугаться куда-то идти — и скорее всего, так и будет.

Амикус и Кристофер шли по лесу в поисках разбежавшихся грязнокровок, чувствуя себя в полной безопасности. Они диктовали здесь правила.

— Как ты думаешь, кого мы встретим первым? Или первой? — Кэрроу едва не подпрыгивал от нетерпения. Флинт его бешеного восторга не разделял — он, хоть и присоединился к Темному Лорду по собственному желанию, не слишком жаловал пытки, которых с нетерпением ждал его младший приятель. Но большинство проголосовало за эту забаву, а плевать на коллектив Крис был непривычен, особенно если этот коллектив — Пожиратели Смерти.

— Может, Маккинон? — равнодушно передернул плечами семикурсник. — У нее такие милые пушистые волосы.

Амикус отрывисто хохотнул и хотел было ответить, но осекся, заметив в кустах белый силуэт.

Беспричинная паника парализовала его.

— Эй, Кэрроу, ты чего? — Флинт удивленно повернулся к замершему парню — и тоже увидел. Из плетения ветвей на них надвигалась белая и какая-то плоская, как будто вырезанная из грунтованного пергамента, фигура. На лице была намалевана рожа вроде тех, что вырезали на тыквах, только реальная — и оттого куда более страшная.

— Сладость или гадость? — ласково спросило существо. При виде того, как задвигался черный провал зубастого рта, слизеринцы с воплем сорвались с места и помчались куда глаза глядят — лишь бы подальше. Впрочем, вслед им несся только издевательский хохот.

Джоэл улыбался все шире и шире, пока рот не вылез за пределы лица. Нужно было срочно найти всех ублюдков, чтобы каждый из них наделал в штаны и запросился к мамочке — как это они только не подумали, что на Хэллоуин в Запретном Лесу страшно будет всем?

Ремус медленно шел в глубину Леса, сосредоточенно принюхиваясь. Несколько минут назад от почувствовал смутно знакомый запах, который встречал в гриффинорской гостиной, и теперь шел по следу, напряженный, как никогда. Больше всего ему хотелось сейчас развернуться и пойти в другую сторону, к опушке, оповестить директора, а потом спокойно вернуться в постель — но Люпин продолжал углубляться в чащу. Он боялся не погибнуть или быть раненным, а взять на себя ответственность за чужую жизнь и не справиться с нею. Если его будущий спутник — или спутница — пострадает, что же случится с ним? Если после такого Ремус сможет остаться в живых, то мысли об этом будут преследовать его вечно, и после смерти тоже.

Он шел вперед, предполагая худшее и мысленно выбирая способ, которым покончит с собой, если позволит умереть тому, кого возьмется вывести из Леса.

Регулус шел прогулочным шагом, даже не собираясь искать грязнокровок. В ситуации, когда все слизеринцы разошлись в разные стороны, по одному или парами, не нужно было пачкать руки, доказывая свою пошатнувшуюся верность.

Как и Кристофер, он не любил пытки — да и вообще жестокость, но Темный Лорд требовал этого от своих слуг; раньше Блэк действительно пытался втиснуться в шкурку, подобную той, что носила его старшая кузина, теперь же только тщательно создавал иллюзию того, что его все устраивает.

Откровенно говоря, в Лесу было скучно и холодно, поэтому приходилось постоянно обновлять согревающие чары и вертеть головой по сторонам, надеясь встретить Джоэла и узнать, было ли предположение верным. Не предлагая исключить равенкловца из списка, Регулус рассчитывал на то, что, оказавшись в стрессовой обстановке, да еще и в такую ночь, тот превратится в белого лавкрафтовского монстра и хорошенько развлечется с зазнавшимися слизеринцами — и теперь очень хотел хотя бы краем глаза убедиться, что был прав. По крайней мере, пару раз за время его прогулки откуда-то веяло знакомым ужасом.

Увидеть было бы смешнее, конечно.

Ремус застыл, растерянный и обомлевший. Запах привел его к едва знакомой шестикурснице, стоявшей на тропинке и определенной не знавшей, куда бежать и что делать. Нужно было подать знак, представиться, предложить сопровождение — но он не мог, по крайней мере сейчас. Нужно было отойти от перегрузки эстетических рецепторов.

Люпин постепенно вспоминал ее: Алиса, маленькая королева шестого курса и младше, вечно окруженная стайкой подруг и поклонников, общительная и немного высокомерная.

Сейчас она стояла посреди Запретного Леса, освещенная только звездами и тоненьким месяцем, с растрепанными светло-рыжими волосами. Со своего наблюдательного поста Ремус видел ее иссиня-бледный профиль и выглядывающую из расстегнутой мантии футболку с котенком. Странно было видеть девочку, которая следила за собой внимательнее прочих гриффиндорок вместе взятых, в таком виде, но, похоже, всех назначенных в жертву вытащили из спален полураздетыми — чтобы дезориентировать окончательно, наверное.

Ремус еще долго не подал бы виду, что находится рядом, но где-то вдалеке послышался отчаянный крик и девочка, вздрогнув, обернулась. Увидев его, взметнула палочку — и через миг опустила, узнавая.

Хорошо.

— Привет, — он неловко улыбнулся. — Я искал… кого-нибудь.

— Зачем? — удивилась она.

— Я неплохо ориентируюсь в Лесу и могу помочь выйти.

Алиса кивнула.

— Пойдем? — предложил Люпин.

— Ага.

Они пошли вместе — тем же путем, которым он оказался здесь, только в обратную сторону. Страх накатывал и уходил, как будто кто-то таскал с собой магнитофон, вместо музыки воспроизводящий панику.

Чтобы отпугнуть кого-то из соратников от распростертого на земле тела Лили, Северусу пришлось устроить в кустах небольшой, но грозный взрыв — в такой обстановке все пугались каждого чиха. Парня словно ветром сдуло — и Снейп смог подойти к ней.

— Эннервейт, — попытался он оживить Эванс.

Ничего не произошло.

— Агуаменти, — у магглов вода в лицо иногда работала как средство от обморока — но не сейчас.

— Лили… — он упал на колени и, сдернув маску, прижался ухом к ее груди, но никак не мог сосредоточиться на попытке услышать стук сердца. От страха немели руки и ноги, собственное сердце пыталось проломить грудную клетку, шелест листьев и свист ветра оглушали, мешая что-либо разобрать — или просто так звенело в ушах.

Потеряв надежду что-либо понять, Северус выпрямился — и тут же был опрокинут на спину огромным черным псом. Длинные клыки скалились прямо перед лицом и капли слюны дрожали на нижней губе, в любой момент готовые закапать прямо на Снейпа. Он отчаянно поморщился и отвернул голову в сторону: брезгливость пересиливала страх.

— Лили! — раздался голос Джеймса Поттера. Слизеринец тихо застонал — только этого урода здесь не хватало, еще додумается обвинить его в том, что случилось.

Пес ослабил хватку — теперь он придерживал Северуса одной тяжелой лапой, и Поттер стал виден. Взгляд у него был пустой и жуткий — наверное, такие глаза у людей после Поцелуя Дементора. Деревянно шагнув вперед, Джеймс зеркально повторил движение Снейпа, упав так, как будто подломились ноги. Только прижиматься к груди не стал, решив вместо этого нащупать пульс.

Спустя одну бесконечность тишины гриффиндорец подскочил с криком: "Бьется! Бьется! Пульс есть!" и уставился на Северуса уже куда более осмысленно и враждебно.

— Она не должна была здесь быть… — простонал тот. — Я настоял, чтобы ее исключили из списков…

— Нюниус, — вкрадчиво протянул Поттер. — Надо было запереть ее в чулане для метел. Или предупредить.

— Предупреди я кого-то, и дня бы после этого не прожил, — огрызнулся Северус. — Я — первая кандидатура на роль предателя, а церемониться никто не станет.

— Ай… — Джеймс махнул рукой. — Проваливай! Я отнесу ее в замок.

Пес понятливо отошел от Снейпа.

Первой мыслью было: "Какого Мерлина, я сам ее отнесу!", но уже спустя миг Северус понял, что это тоже уничтожит его репутацию среди своих, а Поттер справится не хуже. У него, по крайней мере, есть собака.

Блэк перекинулся, как только Нюниус скрылся из виду. Велел другу подождать, огляделся по сторонам и крикнул:

— Эй, Моэм! Мы здесь! Иди сюда!

— Чего? — удивился Джеймс.

На поляну вышло существо, в котором было очень трудно узнать брата будущей девушки Сириуса. Черно-белый Джек-фонарь с длинными волосами, распространяющий вокруг ауру страха, которую Поттер отмечал лишь разумом, слишком занятый переживаниями о Лили. Бродяге, кажется, было похуже, но он успешно справлялся с собой, только побледнел слегка.

— Привет, — жуткая улыбка ощущалась как дружелюбная исключительно шестым чувством. Или даже седьмым.

— Наслаждаешься прогулкой? — улыбнулся в ответ Блэк.

— О да. Не знаю, чего эти уроды взъелись на мою семью, но они определенно не знали, что Самайн — мой профессиональный праздник. Почувствовал меня?

Сириус кивнул.

— Сможешь проводить Сохатого до опушки Леса? Он будет немного занят транспортацией своей будущей жены, а напасть могут в любой момент.

— А ты чего?

— Я поищу других девчонок и Рема с Питом. У меня… есть способы.

Джоэл согласно кивнул. Он еще никого не нашел, пока Блэк сам не окликнул, а мародеры уже успели наткнуться на Эванс — разумеется, именно Сириусу стоит продолжить поиски.

Джеймс подхватил безвольное тело на руки и нервно усмехнулся.

Они шли уже четверть часа, и за это время Ремус уже успел удержать Алису от погони за Болотным Огоньком, краем глаза разглядеть единорога и пару раз споткнуться. Все же, в зверином обличье путешествия по Лесу давались несомненно легче. Он устал и проголодался, Согревающие Чары приходилось обновлять все чаще и чаще — тридцать первое октября на дворе, а они в пижамах — благо хоть мантии надели. Видимо, в планы Пожирателей не входили смерти от холода — только простуда и моральное давление. Страх удалился куда-то, но Люпин все равно предпочитал держать руку девушки — мало ли, рванется опять за какой-нибудь нечистью, или упадет.

Она шла молча, теперь в застегнутой мантии и глубоко надвинутом капюшоне, только головой во все стороны вертела.

— Ты здесь никогда не была? — робко спросил Ремус. — Так осматриваешься…

— Была, но не так глубоко, — Алиса повернулась к нему и слегка изогнула губы, обозначая улыбку. — Нас с Хэнком быстро поймали.

Стоило только на минуту отвлечься от наблюдения за дорогой, как начались неприятности.

— Ктооо это тут у нааас? — раздался пьяный до неузнаваемости голос. Человек в маске вышел из-за дерева, слегка пошатываясь — видимо, принял для смелости и крепко перестарался. — Две маленькие грязнокровки…

— Я вообще не грязнокровка, — фыркнула Алиса.

— Что же ты тогда дееелаешь здесь? — Пожиратель поднял палочку, но девушка оказалась быстрее. Полыхнула алая вспышка и две палочки оказались в ее руках.

— Сучка! — рявкнул он и бросился врукопашную. Миг — и они уже лежали на земле, и парень в маске всем своим весом вжимал пальцы в тонкую шею Алисы.

Ремус рванул капюшон врага и вцепился в короткие светлые волосы, потянул назад со всей силой, данной второй ипостасью — слизеринец не смог стерпеть, с противным визгом приподнялся — и получил второй рукой по маске. Они покатились по земле, по-маггловски избивая друг друга, крепко сплетясь и рыча, пока девушка громко дышала, трогала шею и прокашливалась.

Пожиратель оказался неожиданно сильным — или совсем сумасшедшим: он почти не реагировал на удары и наносил свои без всяких тормозов, драл волосы, укусил за ухо, едва не попал между ног. Юркий, бешено агрессивный противник — поэтому Люпин почувствовал искреннее облегчение, когда Алиса откашлялась до того, что смогла нормально прицелиться в эту мешанину из двух тел и прошептать "Остолбеней!"

С облегчением отпустив обмякшее тело, Ремус повернулся к девушке. Она сидела на земле, уже без капюшона, окончательно растрепанная, и на бледной тонкой шее расплывались жуткие синяки.

— Ты как? — хором спросили они друг у друга. Алиса потерла шею, Люпин обеспокоенно коснулся уха.

— Сними с него маску, пожалуйста, — с нездоровым присвистом попросила девушка. Ремус послушно наклонился — и под белой тканью оказалось лицо Барти Крауча, украшенное здоровым синяком на скуле.

— Вот мудак, я же ему списывать давала… Еще в прошлом году, — проворчала Алиса.

— Надо доставить его в замок, — Люпин надел белую маску обратно на бессознательного парня. — Инкарцео! Мобиликорпус!

Тело обмоталось веревками с ног до головы и поднялось в воздух.

— Пойдем скорее, — он подал девушке свободную от палочки руку. — Нам обоим нужен врач.

Поттер мчался по лесу на чистом адреналине, потому что в нормальном состоянии организма вряд ли смог бы так спешить, держа на руках фунтов тридцать живого веса. Но сейчас это было необходимо. Снейп наверняка пытался привести ее в сознание, и раз не получилось, это может быть какое-то ужасное проклятие, поэтому нужно бежать.

Джоэл бесшумно двигался рядом, во избежание траты времени на драки распространяя вокруг такую жуть, что всякое живое существо инстинктивно бежало в другую сторону.

— Как ты держишься, Поттер? — заинтересованно спросил равенкловец. В таком агрегатном состоянии он бежал, вовсе не запыхавшись и мог спокойно болтать и курить на ходу.

— Чего?

— Ну, почему тебе не страшно?

— Я боюсь за Лили, мне некогда за себя.

Это было вполне логично, следовало додуматься самому, но все же Джоэлу не понравилось собственное не-всесилие.

Бродяга шел на едва знакомый девичий запах, самый яркий из всех человеческих вокруг, не считая Снейповского. Это давало надежду на то, что с этой девчонкой все в порядке — даже если Нюниус встретит ее, вряд ли станет что-то делать — не то состояние, да и человек не тот. Большинство слизеринцев, присутствующих в лесу, наверняка пошли за парочкой психов из стадного инстинкта или страха — или Сириус слишком верил в людей.

Он обнаружил гриффиндорскую пятикурснику спрятавшейся между корнями огромного дерева — когда Блэк подошел, она даже не подняла палочку, просто закрыла голову руками и вжалась в землю еще сильнее. А когда поняла, что человек, нашедший ее — не враг, отчаянно разрыдалась.

Слизеринцы гнали ее по лесу, наверное, милю — просто смеялись вслед, бросали заклинания, но все время промазывали, кричали оскорбления — видимо, хотели поиздеваться без физического вреда. Разумом она понимала, что хотели бы — попали, но все равно невыносимо боялась.

Потом девочка спряталась здесь, а они почему-то отстали.

У Ремуса невыносимо затекла рука, которую он держал вытянутой, транспортируя Крауча, но переложит палочку он не мог, потому что другой рукой сжимал холодные пальцы Алисы. Надо было, наверное, поискать кого-нибудь еще — волчий нюх иногда улавливал в лесной мешанине человеческие запахи, но девочка так тяжело, с присвистом, дышала, так спотыкалась — определенно надо было спешить в замок. Да и боялся он брать на себя ответственность еще за чьи-то жизни. Это было стыдно и очень неприятно, но бороться не было сил. Да и Алиса…

Когда Джеймс и Джоэл вышли на опушку леса, хижина лесничего оказалась совсем рядом.

— Поттер, хочешь на прощание совет от Равенкло? — поинтересовался Моэм, останавливаясь. Гриффиндорец кивнул.

— Иди к Хагриду и попроси его донести Эванс. Ты уже на ногах едва стоишь — пускай тяжести таскают великаны.

— Спасибо, — сказал Джеймс. — Что помог, и за совет… Спасибо.

— Обращайся.

Равенкловец снова исчез между деревьев, а Потер действительно отправился к Хагриду, потому что у него на самом деле жутко дрожали ноги и руки, темнело в глазах и невыносимо горели легкие.

Вернувшись в лес, Джоэл снова почувствовал оставивший было его восторг — и решил этим воспользоваться, отправив Дамблдору Патронус. Чем раньше директор обо всем узнает, тем лучше, а эти еще пока дойдут…

Выполнив гражданский долг, он снова расслабился, впуская в себя силу Самайна, и углубился в чащу. Но прежде, чем найти своих будущих жертв, он обнаружил жертву чужую, уже бывшую.

Марлин Маккинон стояла, крепко примотанная веревками к дереву, и злобно плакала — Моэм даже не знал, что так бывает, но именно такой градиент эмоций слышался в ее голосе. Он изо всех сил попытался стать похожим на человека и снизить градус страха: получилось, конечно, не до конца, но уже был шанс не довести ее до разрыва сердца.

— Эй, — он медленно вышел к девушке, показывая пустые руки. — Привет. Я помогу тебе.

— Они… — прорыдала она. — Они с-сломали мою палочку! Они…

— Все будет хорошо, ты купишь новую, я сейчас отвяжу тебя и вытащу отсюда, — он достал палочку. Девушка попыталась шарахнуться, но оказалась слишком крепко привязана.

— Не бойся! Фините.

Веревки исчезли, и Марлин рухнула, как подкошенная, продолжая давиться слезами. Джоэл неловко обнял ее и погладил по спине, продолжая приговаривать: "Не бойся, все будет хорошо". Странно было призывать не бояться, будучи жутким, но ведь гриффиндорку пугал не он.

Самой неприятной находкой Сириуса и пятикурсницы оказалась Мэри, сидящая на земле рядом с бездыханным телом Луизы Джексон.

Дамблдор встретил их на крыльце — похоже, Моэм отправил ему Патронус. Судя по широкой ухмылке, он был единственным в Лесу, кто смог бы это сделать.

— Мистер Поттер, Хагрид! — взволнованно воскликнул директор. — Скорее в Больничное Крыло, объясните все по дороге.

Они снова бежали, теперь по каменным коридорам, и Джеймс, задыхаясь, говорил. О том, как Бродяга чутко спит, поэтому он проснулся от звука шагов и увидел, как Питер и Ремус надевают мантии. Как Блэк не смог их дозваться и разбудил его, чтобы пойти следом. Как они вошли в Лес и почти сразу потеряли друзей. Как Пожиратели объявили свои намерения. Как они наткнулись на Лили — о Снейпе он почему-то предпочел умолчать. Как Джоэл любезно охранял его всю дорогу до хижины Хагрида — без подробностей, конечно — а Сириус отправился искать других девушек, потому что акция была массовая.

Дамблдор выслушал его спокойно, сверкая стеклами очков-половинок в свете ночных факелов.

— Я вызвал Грюма, он со своим отрядом уже в Лесу, — сообщил он, когда Джеймс закончил. — Только, боюсь, они никого не поймают — скорее всего, Пожиратели уже скрылись.

— Это школьники, профессор! — горячо воскликнул Джеймс. — Слизеринцы! Я уверен!

— Даже если и так, если они будут пойманы с поличным, мы ничего не сможем сделать, Джеймс, — директор тяжело — даже преувеличенно — вздохнул.

Авроры нашли их уже почти на территории Хогвартса, и Ремус был безмерно счастлив встретить помощь. Три молодых парня наколдовали носилки для них с Алисой и взяли на себя транспортировку Крауча, так что дальнейший путь в Больничное Крыло обошелся без происшествий. Разве что, когда они пришли, мадам Помфри уже осматривала бессознательную Лили Эванс.

Увидев новую партию пострадавших, она ахнула.

— Ну что же такое!

— С нами ничего страшного, — робко сказал Ремус. — Никаких проклятий, только синяки и девушку душили.

Джеймс, неподвижно сидевший у кровати Лили, поднял остекленевший взгляд.

— Рад, что ты в порядке, Лунатик.

— Мистер Поттер, — медсестра повернулась к нему. — С мисс Эванс все будет в порядке. К ней применили заклятие Остолбеней, а потом закрепили его чарами, блокирующими любые способы привести человека в сознание — но они легко снимаются, если знать, как. Оживите ее, если хотите.

— Эннервейт, — слабым голосом произнес Джеймс — и это сработало. Лили открыла глаза, зеленые и восхитительно живые.

— Джеймс… — прошептала она.

— Лили!

— Мисс Эванс, — вмешалась мадам Помфри. — Вам нужно отдохнуть.

Безапелляционным движением она вручила пациентке стакан зелья Сна Без Сновидений.

Утро застало Лили на больничной койке. Она не сразу открыла глаза, восстанавливая в памяти события вчерашней ночи. Вот она слышит, как одеваются девочки, они не отзываются, она идет следом, вот встречает в Лесу Пожирателя, небольшая драка — а потом, провал. Похоже, он ее вырубил.

Черноту обморока взрезает лицо Джеймса Поттера — такое родное, красивое… А потом чернота возвращается, но теперь она безопасная. Просто сон.

Минимально разложив все по полочкам, девушка осторожно открыла глаза и огляделась. В дальнем углу, отгороженная ширмой, лежала спящая красавица с Равенкло, за белой тканью, как в театре теней, был виден силуэт ее брата.

Алиса Сноу с шестого курса, оказавшаяся ее больничной соседкой, крепко спала, Ремус, лежащий от Лили через кровать, смотрел на нее, не отрывая взгляда.

Эванс подтянулась, устраиваясь в положении сидя и увидела напротив Марлин и Мэри. Макдональд сидела на покрывале, спрятав лицо в ладонях, и нервно тряслась, Маккинон осторожно гладила ее по плечу.

— Я-я н-ничем н-не смогл-ла п-помочь ей… — Лили подскочила и решительно спустила ноги на пол. Ее подруга начала раскачиваться из стороны в сторону, как будто пытаясь вытрясти из себя переживания. — Они уб-били ее…

— Кого убили? — ошарашенно спросил Ремус, тоже садясь.

— Л-луизу…

Лили почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Луиза Джексон, добрая девочка, которая не была ей близкой подругой, но все же спала на соседней кровати, улыбчивая, такая живая и солнечная — теперь ее нет? Как это?

Так не бывает, так не должно быть!

Она столкнулась взглядом с Люпином — и прочитала в нем отражение своих чувств.