Дом-призрак (джен)

— И что будем делать? — в очередной раз спросил Рон после рассказа Гарри.

— Гениально! — высказал своё мнение Финеас Блэк. — Хотя и глупо. Орион всегда любил возиться с артефактами.

— Я не понял, — не давал себя сбить с толку Рон, — как это — дом исчезнет? А если бы ты не знал? Ты бы тоже исчез?

— Мальчик-который-исчез… — саркастически вставил Финеас.

— Очень смешно! — огрызнулся Рон.

— Подождите! Дайте подумать, — Гарри попытался остановить перебранку. — Нет, живые не исчезли бы. Не знаю… Наверное, нас с Кричером просто выкинуло бы на улицу.

Рон представил Площадь Гриммо и толпу зевак, которые собрались полюбоваться на домового эльфа и очумелого Гарри.

— Бред какой-то, — подытожил он.

— Мистер Блэк, — обратился Гарри к Финеасу Найджелусу, — вы говорили про камин в кабинете директора. То есть про связь вообще со своим другим портретом. Сегодня воскресенье. Я знаю, ученикам не положено посещать Хогсмид без предварительного разрешения, но может, профессор МакГонагалл сделает исключение для Гермионы? Нам нужно срочно что-то придумать.

Финеас Найджелус внимательно посмотрел на Гарри, потом перевёл взгляд на Рона, примеряющего чёрные очки, усмехнулся и кивнул.

— Разумеется. Я быстро. Советую вам наведаться в комнату с часами и убедиться, что у нас ещё есть время.

Гарри с Роном так и поступили. Они спустились вниз, прошли мимо кухни, где гремел котлами Кричер, и вышли на лестницу.

— Что-то случилось? — спросила Вальбурга Блэк, когда они без лишних разговоров направились к средней декоративной тарелочке.

— Ничего страшного, миссис Блэк, — уверил её Гарри. — Э-э-э…

Что добавить ещё, он так и не придумал, поэтому просто потянул нос эльфа вниз. Раздался скрип. Портрет открыл проход.

— Слушай, если мы разберёмся со всем этим безобразием, я бы посоветовал тебе оставить старуху неподвижной. Так она мне больше нравится, — с чувством сказал Рон, пропуская Гарри первым в комнату часов.

Гарри промолчал.

Кто бы ему сказал, что он будет жалеть выжившую из ума по причине болезни и добитую смертью сына Вальбургу Блэк; сочувствовать Ориону Блэку, слишком серьёзно увлекшемуся идеями превосходства чистокровных семей и проглядевшему истинные ценности в своей жизни; не соглашаться с Сириусом, который утверждал, что ненавидит и презирает свою семью.

Кто бы ему сказал, что он всерьёз привяжется к этому дому, имеющему столько же общего с Гарри, сколько Дадли и балет. Родовое имение чистокровных волшебников, веками считающих, что быть чистокровным — то же самое, что быть королевской крови. Его тошнило от всех этих портретов, презрительно шептавших ему вслед унизительные слова; от траченного молью гобелена в гостиной с выжженными дырками на месте тех, кто был по-настоящему человеком.

Но, вынужденно поселившись здесь, на Площади Гриммо, 12 (не возвращаться же было к Дурслям), Гарри впервые почувствовал, что у него есть дом. Свой собственный.

Гермиона была права, когда прозорливо заметила, что дело не в доме, а в самом Гарри. В последние дни Гарри не испытывал враждебности к выцветшим обоям и старой обивке кресел. Ему было жалко дом.

Дом умирал, словно живое существо.

Гарри знал, что домовые эльфы способны творить чудеса. Но Кричеру не удавалось придать комнатам жилой вид. Сначала Гарри считал, что домовой эльф слишком старый, чтобы успевать поддерживать порядок в таком огромном особняке. Но теперь он понимал, что время дома утекает как песок сквозь пальцы.

Вернее, как песок в часах Ориона Блэка.

Несколько минут Гарри с Роном молча наблюдали, как тоненькой струйкой сыплется песок в нижнюю часть часов. В какой-то момент конёк крыши пошёл рябью, в центре появилось маленькое пока углубление, которое неизбежно в скором времени утянет в свою воронку остатки дома.

— Крыша поехала, — сказал Рон.

— У меня у самого она скоро поедет, — вздохнул Гарри. — Пойдём, может, мистер Блэк уже ждёт нас.

Они вернули портрет Вальбурги в исходное состояние, отмахнулись от ворчания одного из портретов внизу лестницы (это была как раз та самая Араминта Малифлуа, двоюродная сестра Вальбурги) и поднялись на третий этаж.

Долго ждать им не пришлось. Не успел Рон высказать своё мнение, куда бы он засунул все эти портреты, будь его воля, в раме на стене послышался шорох, а затем появился и сам хозяин портрета.

— Знаете, мистер Уизли, — пристально посмотрел он на Рона, — здоровое зерно в ваших рассуждениях есть. Никому не понравится, если за ним день и ночь станут наблюдать давно почившие родственники. Обычно портреты на лестнице и в гостиной не вмешиваются в дела хозяев. Как бы это сказать… Жизнь в доме Блэков всегда была насыщенной. Приёмы, званые вечера, собрания… Дамы собирались в свой кружок, и, поверьте, нашим ушам хватало благодатной пищи. Теперь дом пустует, он одичал. Вот поэтому волшебники на портретах хватаются за любую возможность, чтобы поговорить.

— Пусть разговаривают друг с другом, кто им запрещает, — буркнул Рон. — Что это вообще такое? Один тип сказал мне, что моя походка вульгарна, так уважающие себя маги не ходят. Может, мне ещё тросточку взять, как у Малфоя?

— А ещё вы размахиваете руками, когда разговариваете, и слишком шумно едите, — ехидно сказал Финеас Найджелус.

Рон раскрыл было рот, но тут Гарри категорически заявил:

— Хватит! Слушайте, ну нашли время! Мистер Блэк, вам удалось поговорить с профессором МакГонагалл?

— А… — со скучающим видом сказал Финеас. — Она дала разрешение мисс Грейнджер на посещение Хогсмида сегодня. Мисс Грейнджер будет вас ждать в «Трёх мётлах» в шесть часов.

Гарри посмотрел на часы. У них оставалось ещё немного времени, чтобы заскочить к Джорджу и предотвратить убийство Рона за отсутствие в магазине.

— Отлично! Спасибо, мистер Блэк, — сказал Гарри и вскочил, направляясь к выходу.

Аппарировали Гарри с Роном возле «Кабаньей головы» и сразу направились в бар мадам Розмерты. Рон выглядел странно в тёмных очках, хотя в волшебной деревне встречалась публика и поживописней. Друзья поскорее прошмыгнули за дальний столик, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Но этот маневр явно не удался — к ним уже спешила хозяйка «Трёх метёл».

— О! Гарри Поттер! Какая честь для моего заведения! Рон, привет! Что будете?

— Спасибо, мадам Розмерта, нам просто содовой, — сказал быстро Гарри — на них уже начали оборачиваться.

— Что за жизнь? — пробурчал Рон. — Спокойно посидеть не дадут. Глядишь, Скитер вынырнет из-за угла.

Он нервно оглянулся на дверь, словно на него уже наставилось прытко пишущее перо. Однако на пороге стояла Гермиона, внимательно оглядывающая бар.

Гарри помахал Гермионе, а Рон вскочил, отодвигая для неё стул.

— Привет, — Гермиона выглядела встревоженной. — Как вы? Джинни тоже хотела пойти, но её МакГонагалл не пустила, сказала, дисциплину никто не отменял даже при самых сложных обстоятельствах. Что случилось? Рон, почему ты в очках? Для маскировки?

Рон снял очки. Мазь уже почти выдохлась за сутки, но всё ещё светилась, хоть не так ярко.

Они пересказали Гермионе последние новости, стараясь говорить потише. Гермиона слушала внимательно, переспрашивала в некоторых местах и хмурилась.

— Всё гораздо серьёзнее, чем я думала, — сказала Гермиона. — Не стоило вам соваться в пещеру без подготовки. Хорошо, что всё обошлось.

— Мы попробовали, — возразил Гарри. — Вдруг сработало бы.

— Думаю, кольцо за эти годы заросло водорослями или травой. Или его утянуло тиной. Простыми манящими чарами его не достать, — ответила Гермиона. — Если оно вообще ещё там. Хотя, если бы его не было, озеро бы не ожило. Значит, нам надо придумать, как его поднять на поверхность.

— Да мы и так придумываем! — горячо воскликнул Рон. — Целыми днями!

— Говори потише, Рон! Нас могут услышать. Я бы наложила заглушающее, но это не очень вежливо по отношению к мадам Розмерте.

Рон оглянулся на стойку, за которой протирала бокалы мадам Розмерта. Когда он повернулся обратно, Гермиона дотронулась до его глаза.

— Похоже, в состав входят крылья фей-светлячков, — сказала она. — Обычно их добавляют в Охранное зелье для прибавления сил. Да, ещё в зелье Красоты.

Гарри прыснул, а Рон обиженно засопел.

— Думаю, побочный эффект закончится через сутки, — успокоила Гермиона Рона. — Может, через двое.

Гарри вернул беседу в нужное русло, пока Рон раздумывал — обижаться дальше или нет.

— Инферналы не дадут просто так нырнуть в озеро.

— Конечно, — утвердительно кивнула Гермиона. — Нам нужен план. Мы должны предусмотреть любые мелочи. Здесь не самое подходящее место для разговора — может, прогуляемся?

Они расплатились с мадам Розмертой и вышли на улицу. Сентябрьский тёплый денёк уступал место ранним прохладным сумеркам. Гермиона поёжилась.

— В девять мне надо быть в замке. Пойдёмте к Визжащей Хижине.

Они направились вверх по дороге, где никто их не мог подслушать.

— Орион Блэк был в полном отчаянии, раз решил поместить собственный дом на пороховую бочку, — сказала Гермиона. — В чём-то он прав, но это слишком кардинальные меры.

— Да в каком надо быть уме, чтобы придумать такое? — возразил Рон. — Устроил подлянку.

— Представь, что ты принадлежишь к старинному магическому роду, — стала рассуждать Гермиона. — Это накладывает большую ответственность. Ты должен придерживаться определённых устоев, правил. Ты не должен быть хуже, чем твои знаменитые предки.

— Да при чём тут предки? — закипел Рон. — Я хочу жить собственной жизнью, а не висеть на гобелене в фамильном имении.

— Род Блэков является одним из самых известных, — продолжала Гермиона. — Детям с рождения вбивали мысль о том, что они — лучшие.

— Сириусу что-то так и не вбили, — вставил Гарри.

— Сириус — исключение, — возразила Гермиона. — Я уверена, что рано или поздно он помирился бы с семьёй. Возможно, не следовал бы законам Блэков, но не тяготился своим происхождением.

— Тебя послушать, так все Блэки — ангелы, — проворчал Рон. — Вспомни Беллатрису.

— Беллатриса Лестрейндж лишь подтверждение слов Ориона о том, что браки внутри семьи ни к чему хорошему не приводят, — сказала Гермиона. — Возьми Вальбургу. Она была троюродной сестрой Ориона. А Сигнус I умер в двадцать пять лет из-за слабого здоровья, хотя оставил после себя четверых детей.

— Офигеть! — сказал Рон.

— Откуда ты знаешь? — спросил Гарри.

— Я взяла в библиотеке книгу о родословной Блэков, — ответила Гермиона. — Хотела лучше понять историю семьи.

— Я женюсь только на маггле, — заявил Рон. — Не хватало мне ещё больных детей.

— И много у тебя знакомых маггл? — невольно улыбнулась Гермиона.

— Ну… — неопределённо протянул Рон и взмахнул руками. — Гарри, чего ты ржёшь?

— Гарри! Рон! — раздался громкий голос. Их догнал Хагрид.

— Как я рад вас видеть, — прогудел великан, заключая Гарри и Рона в объятия. — Чего это вы тут? Гермиона, как ты?

— Мы по делу, Хагрид, — ответил Гарри, потирая плечо. — Привет.

— А я тут это… решил прогуляться, пропустить стаканчик… Ну, в общем, прогуляться. Воскресенье ведь, — добродушно выдал свои планы Хагрид.

— А мы решили проведать Гермиону, — соврал Рон. — Её отпустили ненадолго.

— Молодцы, — похвалил Хагрид. — Друзья на то и друзья, чтобы не забывать друг друга. Тогда вместе пойдём, и Филча вызывать не надо будет.

Хагрид старался ступать помедленнее, чтобы ребята не отставали от него. Пришлось прекратить военный совет, а вместо этого рассказывать Хагриду о последних новостях. Гарри просто не смог сказать ему, что у них важный разговор — не хотелось обижать.

— Рон, а чего ты в очках-то? Солнце уже почти село, — спросил Хагрид, когда они уже вышли на тропинку к Хогвартсу.

Рон снял очки. В светлом баре казалось, что действие мази почти выветрилось, но сейчас, в сумерках, глаз его светился так же ярко, как и вчера.

— Ох! — опешил Хагрид. — Ты похож на болотного фонарника!

Только через несколько шагов, когда Рон успел вкратце, без подробностей, рассказать о казусе, Гарри заметил, что Гермиона отстала.

— Гермиона? — обернулся Гарри.

Гермиона стояла с таким видом, словно на неё внезапно наслали Петрификус Тоталус.

— Гермиона? — повторил Гарри. — Что случилось?

Теперь и Хагрид с Роном остановились, с волнением глядя на Гермиону.

— Хагрид! — звонким голосом сказала Гермиона. — Где профессор Люпин брал болотных фонарников для нашего экзамена на третьем курсе? Нам они очень нужны!

Хагрид посмотрел на всех по очереди, а потом упёр руки в бока:

— Так, а теперь пойдём в мою хижину, и вы всё мне расскажете. Проведать они решили… Куда вы опять вляпались?

Рон с Гарри пока не поняли, зачем Гермионе понадобились болотные фонарники, но послушно направились рысцой за Хагридом, который теперь даже не думал укорачивать шаги. У ворот они неожиданно наткнулись на Филча, отмечавшего вернувшихся из Хогсмида студентов.

— Мисс Грейнджер, — сделал галочку Филч в блокноте. — А вам сюда нельзя, мистер Поттер и мистер Уизли.

— Да они со мной! — рассердился Хагрид. — Я — профессор! Это мои гости.

Филч хотел возразить, но боязливо отошёл в сторону, когда Хагрид потряс в воздухе кулаком.

— Я думал, он после Битвы изменился, — заметил Рон, когда они направились к хижине Хагрида.

— Убрал мурлокомль щупальца, как же! Да он теперь накидывается на первокурсников за малейшую провинность, — отмахнулся Хагрид.

— Хагрид, а кто это такой мурло… как там его? — спросил Гарри.

— Да ты в школе не учился, что ли? — остановился Хагрид. — Я ж рассказывал вам. Вроде бы…

— У нас в Норе их полно, — вставил Рон. — Их гномы любят. Мама говорит, неизвестно, кто хуже — гномы или эти грибы с щупальцами.

— Они не грибы, — авторитетно заявил Хагрид. — Они — животные, да. Вот мы и пришли. Клык, фу! Свои!

Клык уже и сам понял, кто к ним с Хагридом пожаловал в гости, и радостно обслюнявил всех по очереди.

В доме Хагрид сразу поставил чайник и достал щербатые кружки.

— Не ждал я вас. Так бы печеньица испёк, — озадаченно сказал он.

— Мы не голодные! — дружно сказали Гарри с Роном.

— Хагрид, а где у тебя фарфоровые чашки? Ну, ты раньше всегда их доставал, когда мы приходили.

Хагрид покосился на Клыка.

— Травма у него. Как это… психоделическая.

— Психологическая? — поправила Гермиона.

— Не знаю. Так считает Сильванус, а уж он разбирается в повадках животных получше моего.

— Кто такой Сильванус? — спросила сбитая с толку Гермиона.

— Да профессор Кеттлберн! — ответил Хагрид. — Он же, как вышел в отставку, живёт в Хогсмиде. Я захожу к нему иногда. Сам-то он не может в таком виде.

Гарри переглянулся с Роном. По дороге он прикидывал, как и что рассказать Хагриду об их поисках, и решил, что Хагриду можно довериться. Сейчас разговор явно ушёл не в то русло, но Гарри было интересно, что случилось с Клыком и какое отношение к этому имеет бывший профессор ухода за магическими существами. Всё, что знал о нём Гарри, это то, что он бессчётное количество раз подвергался испытательному сроку на своей должности и ушёл на пенсию не со всеми конечностями — об этом упоминал Дамблдор при назначении Хагрида преподавателем.

— Половина ноги и одна рука, — рассказывал Хагрид. — Но он совершенно не отчаивается. Собирается снова в экспедицию в Румынию. Драконы — его слабость.

— Так что с Клыком? — вернула Гермиона Хагрида к теме разговора, зная, что в противном случае им предстоит выслушать лекцию о драконах.

Хагрид погрустнел.

— Во время Битвы. Ну, вы помните, что тут было. Сильванус, кстати, жалел, что не смог пройти через бар Аберфорта — он как раз ожидал новые протезы после последней вылазки к драконам. Так он выпустил на головы Пожирателей весь запас флоббер-червей из окна.

— Фу… — сказал Рон.

— А Клык со мной же был. Трусливая он псина, все знают это. Но преданный — никогда меня не бросит. В холле, когда заварушка началась, он хвост поджал, но защищал наших. Одному Пожирателю до крови ногу разодрал. А потом кто-то из них пальнул заклинанием в лестницу, и сверху свалилась огромная фарфоровая ваза — помните, на первой площадке стояла?

Ребята кивнули.

— И прямо на него. Я как раз оглянулся, успел увидеть ужас в его глазах. Клянусь, человек так не посмотрит. Кто-то из Ордена замедлил падение, ваза зависла прямо в дюйме над Клыком. И он сбежал. Нашёл я его потом в хижине, утром, когда всё закончилось. Забрался под кровать и не выходит. Дня три сидел. Я уже пытался его по-всякому выманить. Он нос высунет — и обратно. Потом потихоньку пришёл в себя, но как видит фарфоровую посуду — всё, в глазах тот же ужас.

Клык, словно понимая, что разговор о нём, подошёл к Гарри и положил голову ему на колени. Хагрид вздохнул.

— Старый он делается. Из дома и не выходит, считай.

Хагрид подпёр рукой щёку и вздохнул. Однако через минуту он буквально подскочил:

— Эх, я хорош! Про Клыка вам рассказываю. Что у вас-то случилось? Зачем вам понадобились фонарники?

— Понимаешь, Хагрид, — начал Гарри. — В общем, у меня, то есть не у меня, или всё же у меня? У меня проблемы…

Хагрид слушал Гарри так же внимательно, как и Гермиона. Он не перебивал, понимающе кивал и качал головой.

— Да, задачка сложная, — сказал Хагрид после того, как Гарри выговорился. — Инферналы, будь они неладны, не подчиняются ничьим приказам. Но у вас есть преимущество — верно подметила Гермиона. Свет и огонь!

— Да, Хагрид, только вряд ли можно использовать заклинание Огненного шторма под водой, — возразил Гарри. — Как-то надо умудриться нырнуть и выбраться живым. И это ещё при условии, что мы точно будем знать место, где лежит кольцо.

— А я так и не понял, чем нам помогут фонарники, — признался Рон.

— Болотные фонарники существа своенравные, но дружелюбные, — ответил Хагрид. — У меня в Запретном Лесу в заболоченной низине есть небольшая колония. Обычно они никуда не выходят за пределы своего болотца, но, по большому счёту, им без разницы, где светить — главное, чтобы был водоём, да желательно заболоченный. Эти почти домашние, мы с ними ладим. Профессор Люпин одолжил их тогда, для полосы препятствий.

— Дружелюбные, — буркнул Рон, вспомнив, как фонарники чуть не заманили его в болото.

— Думаю, они пригодятся, — сказал Хагрид. — Тут такой случай, что надо заранее учесть все ситуации. Ни к чему тревожить инферналов восемь раз кряду. Всё надо сделать за один раз.

— Но Хагрид, ты уверен, что у нас получится? — спросил Гарри.

— Конечно! — простодушно ответил Хагрид. — Когда за дело берётся ваша троица, успех неизбежен. Вот что, уже поздно. Я схожу к фонарникам завтра. И ещё загляну-ка я к Сильванусу, он побольше моего разбирается в живности. Инферналы, конечно, не живность, но Кеттлберн чего только не повидал, отчаянная голова.

Уверенность Хагрида вселяла надежду, что им каким-то чудесным образом удастся добыть кольцо Регулуса. Пока им везло, так почему бы удаче вновь милостиво не улыбнуться?