Вознаграждение (гет)

Путь на главную торговую улицу лежал через Площадь Богини, которая по совместительству являлась чем-то наподобие храма под открытым небом — в центре площади стояла статуя божества, к ногам которой жители и гости подносили свои дары, а в праздники проводились ритуальные действа.

Они должны были быть и сегодня, а пока что младшие жрецы, сияя лучезарными улыбками, совершали необходимые приготовления. Приношения лежали прямо возле ступней — цветы, монеты, украшения, фрукты, мед, благовония… Прямо возле большого пальца, красовались налившиеся соком яблоки, чей румяный кожистый бок глянцево отсвечивал на выглянувшем из-за туч солнце.

Ло остановился так резко, что отставшая немного принцесса налетела на него, не успев затормозить. Погасшее было несколько дней назад желание вспыхнуло с новой силой, как будто никуда и не пропадало. Вот они, яблоки, на расстоянии всего лишь нескольких шагов — только осмелься взять, даже платить не нужно. Разве этой статуе из светло-серого камня, увитой цветами и смотрящей пустыми каменными глазами с отвратительно-пресной улыбкой на лице, нужны все эти подарки зомбированных глупцов?

В конце концов, она не обеднеет от потери одного яблока. А если и обеднеет, то это не его проблемы. Она же должна счастье приносить, не так ли? А кто виноват в том, что только яблоко может сделать его счастливым (по крайней мере сегодня и сейчас)? Точно не он. Поэтому решение было очевидным и моментальным.

Сделать три шага до статуи, усиленно натягивая улыбку на лицо, наклониться, чтобы завязать так кстати развязавшиеся шнурки, протянуть руку, стащить яблоко. Подумать пару мгновений и стащить еще одно — на случай, если первого окажется мало.

Уточка ждала его на месте, стараясь делать вид, что все идет именно так, как и должно быть. Крика никто не поднимал, а это значило, что выходка его осталась незамеченной. Настроение подскочило.

— Яблоко хочешь?

Она недоуменно посмотрела на него, но все же кивнула, хоть и довольно неуверенно.

— Сходи и возьми, — формальная улыбка сменилась привычным насмешливым оскалом. — Их там еще много.

— Вы с ума сошли? А если кто-то увидит?

Пират фыркнул, запустил зубы в добычу и довольно захрустел. Какой-то мальчишка, судя по всему, невольный очевидец произошедшего, смотрел на него с нескрываемым ужасом. Ло молча показал ему средний палец и отвернулся, крайне довольный собой и своей выходкой.

— Так что, пойдешь?

— Нет, — в женском голосе снова послышались сердитые нотки, немало его повеселившие. Уже очень и очень давно никто не пытался читать ему нравоучения. — Давайте уйдем отсюда, пока вы не натворили… еще чего-нибудь.

— Нам налево, — спорить не хотелось, тем более что повода задерживаться здесь у них больше не было. Да и что спорить-то? Нет никаких причин раздувать из такой мухи огромнейшего слона.

Они прошли через площадь, свернули рядом с неказистой на вид забегаловкой под названием «Счастье для всех» и очутились на Торговой улице, служащей пристанищем для магазинов самой разной направленности — от антиквариата до хозяйственных мелочей.

— У меня тут еще дела, — мужчина расправился с огрызком и быстрым движением пальца выковырял застрявшую между зубами шкурку. — Как поступим?

Виви позвенела честно украденными монетами. Если бы она не стащила парочку кошельков, то, конечно, молча последовала бы за ним, стараясь казаться тише воды и ниже травы, но кошельки у неё были. Ровно как и необходимость прикупить некоторые мелочи. Например, одежду. Это, конечно, было не совсем разумно, но покупать обновку в его присутствии ей хотелось еще меньше. Да и опять же — экономия времени. О чем она и сообщила, когда сформулированные аргументы показались ей достаточно убедительными.

К огромному облегчению, спорить с ней не стали, только уговорились, что встретятся на площади около статуи ровно через полтора часа.

Как только принцесса скрылась в ближайшем магазине, Ло неспешным шагом двинулся вперед, выстраивая в голове дальнейший план. Нужно было зайти в книжный, канцелярию, пополнить корабельную аптечку и собственную травяную коллекцию. Обычно он предпочитал собирать травы сам, но сейчас не было такой возможности, и когда она появится, было совершенно непонятно.

Он решил оставить посещение аптеки на самый конец — оптовые покупки на девятнадцать человек слишком много весили, чтобы таскаться с ними по городу.

Городу, который, в общем и целом, был относительно неплох. Может быть это сказывался эффект от исполнения яблочной хотелки, но настроение было на высоте и, в принципе, ему тут нравилось. Конечно, были совершенно дикие моменты — например необходимость обязательно улыбаться и запрет испытывать негатив (это все попахивало чудовищным лицемерием), как будто настоящее счастье заключалось именно в этом.

На одной из улиц стоящая на углу миловидная путана с веселым свистом помахала ему рукой.

— Эй, парень, ты чего такой смурной? Хочешь, Лора развлечет тебя?

Она приблизилась к нему, зазывно виляя бедрами, и томным шепотом сообщила, положив руки на плечи:

— Ты, может, судьбой мне был послан, а?

Ло скептически посмотрел на неё. Недавно, что ли, во всем этом варится? Или это только ему такие подкаты кажутся откровенно идиотскими?

— С чего ты это взяла?

— А мне, может, нагадали, что у нас дочь будет, — шлюха подмигнула и расплылась в лукавой улыбке, но поняв, что её юмор не оценили, сразу же посерьезнела. — Скучный ты какой-то. Уж и пошутить с тобой нельзя. Может, хоть ласковым окажешься, а?

Показавшееся было заманчивым предложение утратило свою заманчивость. Помнится, её коллега в Логтауне болтала гораздо меньше, но зато больше демонстрировала свои навыки, насколько позволял формат людного кабака, что выгодно выделяло её перед этой… как ее зовут-то вообще?

Отвечать что-либо он счел необязательным — полтора часа, часть из которых уже прошла, можно было занять гораздо более продуктивно и рационально, чем болтовней с пожирающей его глазами падшей женщиной. С другой стороны — она могла оказаться полезной. В качестве информатора, например.

Ло не сдержал ухмылки. Ему льстили расширившиеся зрачки, выдававшие заинтересованность. Нравилось и ощущать на себе похотливые взгляды подобного контингента, когда он проходил мимо — это льстило его мужскому самолюбию. Пиратки, притворяющиеся благочестивыми гражданки да даже монашки — большинство из них недалеко ушло от их портовых товарок, просто последние были менее функциональными. Хотя, при желании, можно было манипулировать и ими тоже.

Достойные женщины ему встречались гораздо реже. Их отличало наличие самоуважения и тот особый, неподражаемый блеск в глазах, по которому видно сразу — человек имеет острый ум, способность постоять за себя и, что важно, наличие точки зрения, которую не боится высказывать и защищать.

У них несгибаемый внутренний стержень, напрочь отсутствует суетливость, и они никогда не болтают попусту. И энергетика, благодаря которой ему хотелось восхищаться и уважать, и неважно — была бы ли это нежная и смешливая девчушка, готовящаяся стать божьей служительницей, яростная искательница приключений или изворотливая, обманчиво-ласковая вице-президент Барок Воркс.

Принцесса была именно из таких — иначе он просто не взялся бы ей помогать. Да, она иногда его раздражала, и в целом ему было откровенно на неё плевать, но вот чисто по-человечески он ей немного симпатизировал.

Уточка не пыталась качать права, не требовала к себе внимания или особого отношения, даже немного помогала его ребятам с бытовыми делами — в меру того, что считала для себя приемлемым. Посуду, например, мыть наотрез отказывалась, но спокойно протирала в библиотеке пыль, не пытаясь при этом совать нос куда не следует.

А еще она иногда пыталась о них заботиться, как тогда, с этими бананами. Это было… странно. Непонятно, странно, подозрительно, хотя его не шибко избалованные подчиненные были очень признательны ей за них. Даже Бепо, с которым он поделился подозрениями, предложил ему пролечить разыгравшуюся паранойю.

— Это просто проявление благодарности, — сказал он тогда. — Не о чем беспокоиться.

Какая-то часть внутри Ло соглашалась с другом, но вторая упорно не желала сдавать позиции. Принцесса показала свою благодарность как наниматель в тот самый момент, когда спросила его про самочувствие в первый день пути. Какой смысл выражать это и дальше, да еще и ничего не ожидая взамен? Или на самом деле она ждала, просто молчала до поры до времени? Но чего именно ждала?

Мозг раз за разом пытался просчитать всевозможные варианты, но безуспешно. Единственное, что приходило в голову, — она просто хотела оставить их у себя в долгу, но приживаться данная версия событий упорно не желала.

Что она получала в случае, если это действительно было так? Власть? Нет, ну не настолько же она идиотка, чтобы всерьез на это рассчитывать? Или все-таки настолько? А если допустить, что настолько, то для чего ей это нужно?

Влияние? Синоним власти, с теми же самыми вопросами. Да и сложно было представить, что это поглощенное терзаниями о стране существо желает сделать их своими марионетками. Она, конечно, хорошая актриса, но, несмотря на все свои усилия, он так и не смог уловить ощущение фальши, которое, в случае притворства, неизбежно просачивалось бы наружу.

Больше вариантов не было, как и ответов, поэтому он просто ждал, что Уточка еще преподнесет им сюрпризы. Сегодня она начала это делать. Да, сюрприз был безобидный, даже любопытный, но кто знает, какие еще черти плавают в этом обманчиво-тихом омуте?

Шлюха провела пальцами ему по щеке, выводя из раздумий.

— Я совсем недавно сюда приехал, — он высвободился из объятий горе-соблазнительницы и выудил из кармана несколько белли. — Давай так — я куплю твое время, но ты предоставишь мне информацию, а не себя.

Она капризно надула губы и отстранилась.

— Не нравлюсь, да?

— Нет, — он не видел для себя причин скрывать очевидное. — Так что ты решила? Я не собираюсь торчать тут вечность.

— Пошли, — отвратительная томность исчезла, словно никогда и не появлялась, сменившись тем блеском в глазах, который бывает у чующего легкую наживу барыги. — Нам сюда.

Они свернули на одну из многочисленных узких улочек и спустились в подвальную забегаловку. Сидящий на входе громила-охранник с узкими глазами дернулся было исполнять свои обязанности, но получил условный сигнал рукой и вернулся на свое место.

Они попали в душную, прокуренную комнату, на стенах которой красовались ярко-красные шторы, придающие и без того вонючему до легкого головокружения дыму какой-то особенно зловещий оттенок.

— Я с клиентом, Эрн, — оповестила путана мрачного вида одноглазого старика за барной стойкой. Улыбки на его лице, как и на лицах остальных собравшихся не наблюдалось, что не могло не позабавить. Очевидно, здесь не испытывали страха возмездия свыше за то, что уголки губ не приподняты к верху для демонстрации своей счастливости. — Прошу меня не беспокоить.

Это было умно. Всего двумя предложениями эта женщина обезопасила себя и приковала ненужное внимание к нему. Это не пугало, но нервировало, хоть он и старался не подавать виду. Пока что получалось неплохо.

Будуар, куда они попали, спустившись по лестнице в укромном уголке притона, был выдержан в таких же тонах и восточном стиле, как и все заведение. Комната была небольшая, освещаемая исключительно светом расставленных повсюду свечей красного цвета. Большую часть пространства занимала огромная двуспальная кровать с газовым балдахином — тоже красным, только поярче. Около кровати стоял столик, на поверхности которого расположилась ваза с фруктами, бутылка вина и изящный золотой кубок.

Мужчина нахмурился. В такой обстановке никто не помешает подлить незадачливому клиенту снотворное и обобрать до нитки. А то и вовсе убить — мало ли, какая шушера бегает в голове у этой женщины.

— Нравится? — промурлыкала хозяйка всего этого, вальяжно распластываясь на красном (он начинал тихо ненавидеть этот цвет) покрывале.

— Выглядит отвратительно.

— Просто у тебя невероятно дурной вкус, — она перекатилась на живот и с интересом уставилась на него. — Так что ты хотел спросить?

— Расскажи мне про этот остров. Я много где побывал, но я впервые не вижу ничего, что походило бы на магазины оружия или табака. Люди… — он поморщился, вспомнив кричащую про очищение женщину, — словно зомбированы. Они все улыбаются и считают негативные эмоции грехом. Заведения, подобные вашему, явно скрываются в подполье, потому что на самой прибыльной улице города их нет.

— А чему ты удивляешься? — она наполнила бокал вином и протянула ему. Ло поблагодарил, принял угощение и даже поднес ко рту, но губ так и не разжал. По вспыхнувшему в глазах собеседницы огню алчности он понял — его подозрения были верны. К тому же, он чувствовал легкий запах мака, рождавший в голове только один вопрос — добавленная в напиток доза рассчитана на сон обычный или смертельный? — Это все под запретом. Да, нелегальный бизнес процветает, но на законодательном уровне это все строжайше запрещено, если, конечно, ты не хочешь окончить свою жизнь на плахе у ног Матери Эносимы. Фруктов?

— У меня на них аллергия.

— Тогда выпей еще вина. Оно у меня отменное. Жизнь слишком коротка, чтобы пить плохие вина.

— Значит, правительство решило, что стоит прибрать прибыль к рукам, перекрыв источники остальным? — он снова притворился, что пьет, подумав о том, что стоит держать себя поразвязнее. Ей вовсе не стоит знать, что её замысел был раскушен. — И конечно же в итоге этот остров окутан сетью нелегальной торговли.

— Конечно. Ты думаешь, люди здесь чем-то отличаются от остальных? — Лора с одобрением наблюдала за тем, как он откинулся на кровать, по неосторожности пролив на себя содержимое кубка. — Люди как люди. Такие же алчные, жаждущие развлечений и жратвы, как и везде. Просто маскируются лучше… — она подлила вина взамен выплеснутого. — Когда-то, это королевство было самостоятельным и независимым, но Мировому Правительству потребовались льняные богатства, которыми располагал остров. Оно подкупило жрецов и очень скоро те смогли внушить людям, что король жаждет их погибели.

Сквозь прикрытые глаза он ощущал прохладные женские пальцы у себя на щеке и мотнул головой, сбрасывая их и пытаясь сесть. Он хотел услышать конец этой истории. Хоть и догадывался, что именно услышит.

— …люди свергли короля и поставили верховного жреца во главе государства, но тот уже был подкупленной марионеткой в руках правительства. Вскоре правительство прислало своих людей, и от прежней Эносимы осталась только внешняя оболочка…

Больше его ничего не интересовало. Ло перевернулся на живот. Выроненный кубок с оглушительно-тихим стуком упал на пол. Его содержимое тут же натекло на пол, образовав лужу, похожую на кровь.

Шлюха договорила последнее слово и замолчала.

— Надо же… — она осторожно потрясла его за плечо, ответа не получила. — Кто бы мог подумать, что выглядящий таким сильным мужчина падет, так и не поняв, что с ним случилось. Впрочем, не первый и не последний раз…

Женщина перевернула свою добычу обратно на спину и уже приготовилась обчистить карманы, но внезапно ощутила, как внутри все заледенело от стылого ужаса — поверженный открыл глаза, и взгляд его был ясным, словно добавленный в вино мак не оказал никакого действия. Мужчина рванулся, протягивая к ней руки, чтобы схватить. Лора попыталась дать отпор, но было уже поздно — её опрокинули на спину, грубо прижав к кровати. В голове еще успела промелькнуть мысль, что вероятно ему все-таки приспичило овладеть ею, но в следующее мгновение раздался характерный хруст сворачиваемой шеи.

Ло перевел дыхание. Расслабляться было рано — то, что его деяние будет обнаружено — сомнений не возникало, а выход на улицу был только один. Сообщники наверняка в курсе, чем она занималась (простое усыпление казалось все менее и менее вероятным, потому что пробудившиеся жертвы грабежа создали бы множество проблем. Убивать в данном случае было выгодней — деньги можно было забрать себе, мясо продать, даже крови и костям, при желании, можно было найти полезное применение. Но и всех убивать она не могла — только приезжих. Одиночек. Которых точно никто не станет искать. И вот как раз таки о том, что она вела с собой клиента именно такого «сорта», бармен не знал.), поэтому он раздел труп, расположив одежду убитой на полу в порядке произвольного сбрасывания для более достоверной картины, растрепал ей прическу и уложил обратно, накрыв покрывалом. Выглядело это так, словно Лора умоталась после бурного полового акта и прилегла подремать, чтобы восстановить силы перед следующим клиентом.

Выждав на всякий случай еще около получаса, пират прикарманил золотой кубок и с облегчением покинул комнату. Эрн подозрительно покосился на него, но растрепанный вид и просьба непременно передать «благодарность Лоре, которая умеет выматывать как никто еще не сумел, а их было много, дайте мне чашку пива, вот черт я где-то потерял все свои деньги, ну ладно, все равно живу неподалеку» убедили его, что все в порядке.

Бармен отправился вниз — судя по всему, делить полученную добычу. Пора было уходить. Опрокинув в себя отобранную у первого попавшегося пиалу с какой-то сладкой, отдающей пряностями алкогольной дрянью местного производства (тот настолько растерялся от неожиданной наглости, что не нашелся с реакцией и теперь тщетно силился подобрать нужные слова) и отсалютовав охраннику, потерявшему к нему всяческий интерес, Трафальгар вышел на воздух. После темного, красного, накуренного помещения дневной свет бил в глаза, а кислород пьянил не хуже любого вина.

И все-таки, это того стоило, подвел он итоги своему случайному приключению. Но теперь, когда полтора часа почти истекли, следовало, наконец-то купить лекарства, а потом идти на площадь, ловить Уточку, собирать команду и уматывать отсюда нахрен. Он совершенно не горел желанием здесь задерживаться, а теперь и вовсе мечтал только об одном — отплыть с Эносимы как можно скорее, благо, что Лог Пос здесь настраивался всего два часа.

Аптека нашлась там же, где он заприметил её в прошлый раз — недалеко от площади — аптечная вывеска в виде змеи и чаши с тихим скрипом раскачивалась на подувшем со стороны моря ветре.

Внутри царили пыль, сумрак и обветшалость, повсюду висели травы и стояли стеллажи с медицинскими препаратами. Аптекарь оказался поджарым, бодреньким старикашкой, чей низкий рост невольно навевал мысли о гномах из детских сказок — чтобы увидеть посетителя из-за прилавка он взбирался на стремянку.

— Здравствуйте, юноша, — голос его напоминал писк. — Чем могу помочь?

— Мне нужны стерильные перчатки, вата, салфетки, — пират уходил на второй план, уступая место хирургу. — Кровоостанавливающее. Много. И еще одноразовые шприцы, — в голове с бешеной скоростью шли расчеты. — На девятнадцать человек.

— Медицинский спирт?

Фраза прозвучала весьма неоднозначно, но он пропустил это мимо ушей. Спирта в аптечке еще хватало, но лучше было перестраховаться.

— Будьте так любезны.

Старичок оказался толковым, промедлений не возникало, и осталось только докупить травы, когда на улице раздался шум.

— …и еще пожалуйста аир болотный и…

Шум усилился. Ло отвлекся от беседы с аптекарем и прислушался. Он уловил выкрикнутое кем-то слово «апокалипсис» и поморщился, списав все на местных пьяниц (он не сомневался, что даже в таком рассаднике слепого фанатизма и лицемерия как этот город, обязательно найдется парочка неизлечимых алкашей), но внутри поселился навязчивый червячок тревоги.

— Аир болотный, мак, папоротник, анис обыкновенный, вербену, эфедру. На этом все. Сколько с меня?

Аптекарь назвал цену, клиент рассчитался, и они расстались крайне довольные друг другом. Ло вышел на крыльцо, поправляя лямки оттянувшего плечи рюкзака и понял — за то относительно недолгое время, что он пробыл в аптеке, Эносима словно сошла с ума.

Люди бежали слепо, ничего не разбирая перед собой, словно стадо перепуганных животных. Если кто-то падал в сумасшедшей давке, то шансов встать у него уже не было — остальные мчались прямо по ним, даже не думая о взаимопомощи. Тут и там кричали что-то про конец света, апокалипсис и его вестницу, которая пришла погубить их счастливый мир. О том, что любые эмоции, завязанные на негативе — грех, никто уже не вспоминал.

Он выскочил в толпу. Даже если эта вестница апокалипсиса не была Уточкой (шансы на такой расклад минимальны, потому что у него уже был пример того, как она пыталась развести самодеятельность), принцессу следовало отыскать.

Глупая, самонадеянная девчонка.

Его сшибли с ног. Пират с силой ударился о вымощенную каменной плиткой землю, из легких вышибло воздух, грудная клетка взорвалась от боли. Казалось, что он больше никогда не сможет дышать. Толпа напирала, совершенно не смотря под ноги, мужчина дернулся, пытаясь выбраться и вдохнуть, но тут со стороны площади донесся такой грохот, что содрогнулась земля. Участники давки замерли буквально на секунду, но этого оказалось достаточно.

— Пространство.

Голубая сфера куполом накрыла улицу. Трафальгар шевельнул пальцами и окружающие его люди взвились в воздух и отлетели, крепко впечатавшись в дома. Зазвенели выбитые стекла, посыпалась штукатурка.

Ло прокашлялся, поднимаясь на ноги. Интуиция вопила о том, что нужно идти на источник грохота. Толпа расступалась. Часть людей предпочла как можно скорее убраться куда подальше, но большинство просто стояло как оцепеневшее, провожая его взглядами, словно овцы, потерявшие своего пастыря.

Пространство незаметно исчезло, повинуясь тихому щелчку пальцев — на данный момент надобности в нем больше не было, поэтому стоило поберечь силы.

На площади почти никого не осталось — большая часть горожан убежала в паутину прилегающих улиц. Остались только те, кто по каким-то причинам не мог или не успел убежать, и те, кто упал на землю и более не поднялся.

Убежавшие выглядывали из-за углов, тихо перешептываясь между собой. Над городом витало ощущение трагедии. Дверь в таверну открылась, выпуская наружу развеселого от хмеля Шачи с местной девицей в обнимку. Девица перевела взгляд в центр площади и молча грохнулась в обморок, оставив своего кавалера в состоянии недоумения и легкой растерянности, ушедших, впрочем, когда он увидел своего капитана.

— Капитан, я совсем немного вып…

Ло отмахнулся. По правде говоря, он даже его не услышал — все внимание приковывала статуя Эносимы.

Статуя лежала на земле, расколовшись на несколько частей. Из-под обломков виднелись чьи-то конечности, судя по всему — мужские. Постамент, с которого он еще недавно воровал фрукты, пустовал — точнее почти пустовал, — левая нога богини все-таки осталась на месте, легонько покачиваясь туда сюда.

Около всей этой вакханалии, с дико горящими глазами, вся в крови и обсыпанная мелкой каменной крошкой, стояла Уточка. И в руках у неё краснело яблоко.

* * *

Покупки заняли гораздо меньше времени, чем она ожидала. Вместительный, но удобный рюкзак, несколько комплектов смены белья и одежды, предметы женской гигиены, травы и самая простая расческа отняли у неё всего сорок минут. А это значило — у неё почти час свободного времени перед тем, как идти на встречу с капитаном пиратов.

Виви поправила лямку рюкзака и задумчиво посмотрела по сторонам. Ей хотелось собрать информацию. А еще есть. И, если смотреть на ситуацию совсем честно, немного выпить. Так, чисто для расслабления. Нервотрепка последних дней нуждалась хоть в каком-то послаблении и раз у неё нет чая…

Из приоткрытых окон «Счастья для всех» доносились веселый гомон и какофония музыкальных инструментов.

Внутри обнаружились пластиковые столы и стулья, обшарпанная барная стойка, над которой висело повсеместное на этом острове изображение Богини и покрытый сажей некогда белоснежный потолок.

Девушка заказала себе тарелку риса с морепродуктами и кружку эля (эля, как и алкоголя вообще в забегаловке не оказалось, пришлось соглашаться на яблочный сок), заслужив тем самым неодобрительные взгляды сидящих неподалеку от стойки почтенных пожилых дам. Взгляды прошли незамеченными — желудок исполнял арии погибающего кита, да и не в её характере было обращать внимание на такие мелочи, поэтому принцесса с довольным видом забурилась в самый дальний угол и принялась за еду.

Расчет на уединение не оправдался — её покой то и дело тревожили люди, неизменно стучащие три раза по расположенной в стене небольшой дубовой дверке.

Это не могло не вызвать её любопытства, но Виви не торопилась — она предпочитала спокойно доесть, попутно производя тщательное взвешивание всех «за» и «против».

Тарелка и кружка наконец опустели.

Виви нерешительно замерла. Она бывала на заданиях разведочного характера, когда была в Барок Воркс, но там у неё был Мистер Девять. И Игарам. И Каруэ…

И зачем она послушалась пирата с его «никаких уток на моем судне» и не настояла, чтобы взять друга с собой? Насколько легче ей было бы все это время!

Девушка тряхнула головой и нервно потянула за шнурки капюшон новоприобретенной толстовки темно-сиреневого, почти фиолетового цвета. Решившись, она поднялась на ноги и протянула руку, чтобы постучать, но на середине пути изменила направление и стянула с головы капюшон, вытащив из хвоста парочку прядок — словно бы упавшие по обеим сторонам худого бледного лица волосы могли придать ей внушительности.

Она все-таки постучала. Дверь сразу же приоткрылась, выпуская наружу гул, стук и звон, что явно говорило о наличии тайного питейного заведения.

Виви очаровательно улыбнулась толстому привратнику и сбежала вниз по крепкой, но невысокой деревянной лестнице. В нос ей сразу же ударила волна духоты, которую дополнял стойкий запах пота, алкогольных паров и термоядерных женских духов.

Это действительно оказался подпольный кабак и контингент его был самый что ни на есть типичный — пираты, проходимцы, алкоголики. Между столами сновали пышногрудые официантки в коротких юбках, незаметно пихая коллег-конкуренток, а некоторым, особо прытким, даже удавалось уводить то одного, то другого клиента сквозь неприметные в полутьме и дымной завесе боковые двери.

Компания, засевшая у самой дальней стены играла в карты. Точнее, собиралась играть, и поэтому активно искала последнего игрока в свою «команду». Виви определилась мгновенно. Игроки — прекрасные источники сплетен. А еще с них можно сшибить золотишка, попутно ограничив от себя от возможных домогательств, по крайней мере, со стороны. Она напустила на себя как можно более уверенный вид и двинулась к намеченной цели.

— Эй, ты что здесь забыла, лапа?

Она так и подпрыгнула, когда кто-то с придыханием вытолкнул ей эту фразу на ухо. Круто развернувшись, Виви сделала то единственное, что пришло ей в голову — засветила незадачливому кулак в лицо.

Незнакомый мужчина взвыл и схватился руками за лицо — из разбитого принцессой носа вовсю капала кровь.

— Ах ты…

Девушка встала было в боевую стойку, но вмешалось новое действующее лицо.

— Э, да это же Уточка! — один из игроков поднялся со своего места и радостно замахал ей, игнорируя недовольные взгляды скинутой с колен девицы. Принцесса присмотрелась и с удивлением и радостью узнала в нем одного из пиратов сердца — Шачи, корабельного механика. — К нам иди, последней будешь… — кто-то из собеседников попытался заткнуть его, но это было бесполезно — глотка у механика была луженая. — А не умеет — научим!

От витающей в воздухе смеси ароматов шла кругом голова. На неё уже стали обращать нежелательное внимание. Несколько колючих взглядов дали понять, что её выходка пришлось далеко не каждому по душе и только вмешательство Шачи помогло избежать более крупных неприятностей. Виви решила принять приглашение и протиснулась к пирату и его компании, выбрав незанятый уголок грязно-зеленого дивана.

— Всем привет, — она нервно улыбнулась и заправила за уши выбившиеся из прически волосы. — Рада знакомству.

Шачи светился энтузиазмом. Пока принцесса и остальные знакомились между собой, он успел поругаться со своей девицей, спровадить её, найти себе новую и заказать новоприбывшей кружку какого-то алкогольного пойла здешнего производства.

Невысокий, полный тип с редкими усиками и нашлепкой родинки четко в середине лба раздал карты, попутно уточнив у девушки, умеет ли она играть.

Виви улыбнулась. Она умела. И мухлевать — тоже умела, спасибо Мистеру Девять.

Игроки сделали первый ход.

— Предлагаю выпить за нас! — провозгласил рыжий худощавый карлик, носящий на голове шляпу в виде головы ящерицы. — Кампай!

Виви, которая еще ни разу не пила ничего крепче эля, осторожно отпила от «подарка» механика. Напиток оказался сладковатым, с сильным привкусом пряностей. Внутренности словно обожгло огнем.

Шачи повысил ставку. Девушка втянула воздух через нос и облизала губы — в крови начинал кипеть азарт. Первую партию она проиграла с треском, но потом Фортуна повернулась к ней лицом и восемь мужчин раз за разом отдавали ей содержимое своих кошельков, что весьма приятно бодрило.

Шачи, который, кажется, дошел до предела своей алкогольной нормы, попытался было подкатить к ней, но получил три удара по носу и угомонился, переключившись на ничем не примечательную девушку, которую, если верить бейджу, звали Рони.

«Ронька», как мгновенно окрестил её настроенный на успех дамский угодник, сначала пыталась отнекиваться, но потом сдалась и уверенно расположилась на пиратских коленках, глупо хихикая, когда огрубевшие от пиратской жизни мужские руки оказывались на особо чувствительных участках тела.

Принцесса смеялась, поддерживая активную беседу то с одним, то с другим противником по игре. Скоро она знала, помимо истории города и краткого экскурса в здешние обычаи и бытовые, но важные мелочи, что их отправили сюда выслеживать какую-то важную шишку в количестве тридцати двух человек, и что сейчас не время их патруля, поэтому они залипают здесь, и что шишку зовут так же, как и её — Виви (они даже выпили за сие поразительное совпадение), и что они все так нравятся друг другу, что все такие классные, что теперь они — накама на веки вечные.

После третьего глотка голова пошла кругом, поэтому она дальновидно отказалась от идеи осушить кружку полностью. Видимо, все-таки стоило попросить Шачи заменить местный алкоголь привычным элем.

Где-то внутри возникло то мерзкое ощущение, когда еда вот-вот попросится наружу, но никак не начинает это делать. Она, сосредоточенно хмурясь, уложила голову на упиравшиеся в колени руки и попыталась оценить состояние в общем. Голова кружилась, слегка подташнивало, но все-таки в теле ощущалась приятная лёгкость, а мысли переставали казаться теми неподъёмными гирями, что раньше.

— Нужно прогуляться, — сообщила она самой себе. Все, хватит. Ей срочно надо трезветь прежде, чем предстать перед капитанскими очами.

Виви вывалилась на улицу через черный ход, как полагалось, с облегчением глотнув устремившийся к ней свежий воздух, закрыла за собой дверь и сердито фыркнула.

Капитанские очи. Прозвучало так, как будто он и её капитан тоже. Нет, конечно чисто технически оно сейчас именно так, но…

Ужасный человек. Совершенно невыносимый.

— Эй, Виви, погоди!

Её новые накама покинули клуб следом за нею. Шачи с ними не было — судя по всему, Ронька завладела его вниманием целиком и полностью.

— Что? — она отлепила руку от стены, которую подпирала последние несколько секунд, и улыбнулась. Головокружение почти полностью сошло на нет, но кислорода никак не становилось достаточно для того, чтобы она перестала жадно вдыхать его.

— Ты классная.

— Да, вы тоже.

А дальше все похоже на галлюцинации, потому что дневной свет намного ярче кабачного полумрака, а на руке одного из них — татуировка. Та самая татуировка с символикой Барок Воркс, и все последствия посиделок окончательно улетучиваются, обрушив на голову реальность, похожую почему-то на дождь из пылающего стекла.

Чтобы она еще хоть раз взяла в рот этот проклятый алкоголь! Идиотка-идиотка-идиотка. Ну как, как можно было НАСТОЛЬКО сглупить? И самое главное — как теперь разгребать все это дерьмо?

Тем более, что мелкие пешки крокодайловской организации тоже её узнали. Правда, что удивительно, не набросились, только стояли с видом полного недоумения и отрешенности.

— Так мы, значит, враги? — растерянно почесал голову один из них.

— Но мы же пили за то, что мы накама… — потерянно прогудел второй.

Вдарившая в голову паника немного отпустила. Виви прочистила горло, искренне надеясь, что её голос не будет напоминать комариный писк. Она не знала, что именно не так с этими кандидатами в номерные агенты, но это нужно было хотя бы попытаться обернуть в свою сторону.

— Может, вы меня тогда отпустите? Вы не видели меня, а я — вас?

Миллионс (или биллионс? Черт, да какая сейчас разница!) смотрят на неё, сбиваются в кучку, переговариваются между собой, снова смотрят на неё, косятся, шушукаются, а потом внезапно поднимаются по ступеням, направляясь обратно в царство дыма, выпивки и полумрака.

— Ты поразительно похожа на принцессу, которую мы ищем. Будь осторожнее, потому что остальные наши не будут разбираться где ты, а где она, — Элви салютует ей шапкой, и вся компания ныряет внутрь, закрывая за собой дверь.

Принцесса утерла выступивший на висках пот и направилась в сторону Торговой улицы. Ей стоило найти хотя бы кого-то из пиратов сердца, которые расползлись по городу как тараканы. Шачи сейчас ей не поможет. Большинство она могла найти исключительно случайно, но хотя бы шанс отыскать Трафальгара Ло у неё был — он упоминал, что ему понадобится аптека. Это не значило, что ей повезет, но попытаться-то стоило.

Проблемы начались именно в тот момент, когда на глаза ей попалась нужная вывеска.

— Так, так, так… — три высоких мужчины с татуировками Барок Воркс окружили её. — Это наша потерянная принцесса.

Внутри все заледенело, но нельзя было подавать виду, что ей страшно. Кажется, то, что с ней случилось, характеризовалось как «из огня да в полымя».

— Я не понимаю, о чем вы, — девушка одарила их улыбкой и повернула было к аптеке, но они снова перегородили ей путь. Сдаваться она, впрочем, не собиралась. Она собиралась играть дурочку и тянуть время. — Кто вы, черт возьми, такие?!

— Мы — миллионс! — самый широкоплечий ударил себя кулаком в грудь, словно самец примата в брачный период. — Кандидаты в номерные агенты.

— За твою голову мы получим огромную награду, — прогнусавил второй.

— Босс моментально приблизит нас к себе, — не остался в стороне от беседы третий, пока их жертва медленно отступала назад.

Еще пару шагов, и край ближайшего прилавка уперся ей в поясницу. Миллионс наступали. Виви с тоской подумала о том, что ничего бы не было, если бы она не решила идти в одиночку. Но она решила. А потому — придется пить чашу до дна.

Она резко толкнула ближайшего к ней противника и побежала. Заскочила в первую попавшуюся на глаза лавочку, за задней дверью которой обнаружилась переносная торговая палатка нелегального характера — в ней продавались ножи. Стоящий за прилавком подросток испуганно вскрикнул и убежал, но дела до него никому никакого не было.

Её догоняли.

Виви выхватила с лотка один из товаров, неудачно задев при этом соседний. Острое лезвие вспороло кожу на внутренней фаланге пальца, вызвав легкое жжение и тепло от потекшей наружу крови. Выкинула блеснувшее мягким светом лезвие, развернулась и сделала выпад вперед, рассчитывая перерезать одному из преследователей глотку.

Цель успела увернуться — лезвие прошло в миллиметре от сонной артерии. Сила инерции утянула девушку за собой — Виви не устояла на ногах и упала, сшибив с ног одного из преследователей и ободрав локти. Перекатилась, вскочила на ноги, покачнулась и привела резаки в боевую готовность.

В этот момент случилось то, чего никто не ждал. Внезапная активность движений вкупе с кувырками привели к тому, что содержимое желудка решило, что это именно тот самый момент, когда следует выйти на поверхность.

Её вырвало. Барок Воркс брезгливо сморщили носы и отскочили в сторону — вид и запах вылившегося на землю оказались весьма и весьма специфическими.

Позывы прекратились так же внезапно, как и начались. Принцесса воспользовалась внезапной возможностью и кинулась бежать по узкой улочке, ведущей, как оказалось, прямо к статуе под открытым небом. Пару раз её занесло в сторону. По чистой случайности это оказались именно те моменты, когда бегущие за ней кандидаты в номерные агенты делали атакующий выпад.

Уже вбегая на площадь, где пахло миррой и ладаном, а жрецы пели молебны, так как пришло время Счастливых Таинств, Виви снова навернулась, с силой приложившись подбородком о камни, и, как ей показалось, едва не откусив себе язык. Рот наполнился солоноватым привкусом крови. Она сплюнула её себе под ноги.

Гнусавый кинулся вперед, и Виви скользнула в сторону. Резаки со свистом раскрутились и впились прямо в живот противнику, вызвав вопль боли и проклятия в свой адрес. На мостовой зацветали красные цветы.

Атмосфера возвышенности окончательно исчезла, уступив место ужасу — в глазах собравшихся их поведение было высшей формой кощунства, ведь один из самых страшных грехов — агрессия.

Её снова атаковали. Пришлось отпрыгнуть, ненароком опрокинув одну из жаровен. Теперь она стояла совсем рядом со статуей. Просвистело в минутной тишине лезвие резака…

Прежде, чем полететь во врагов, оно чиркнуло по камню, из которого была сделана Эносима, оставив на нем порез и разрубив одну из цветочных гирлянд. Словно в насмешку над ситуацией, это оказались темно-бордовые сладко пахнущие чайные розы, чье падение вполне походило на небольшое кровотечение.

Около ног статуи по прежнему лежали яблоки, натолкнув девичий мозг на мысль о том, что из них может получиться прекрасное метательное орудие. Сказано — сделано. Вскоре к запахам на площади примешался сладковатый аромат яблочного сока.

Один из снарядов угодил прямиком в затылок лысого и толстого жреца. Жрец издал какой-то нечеловеческий вопль и трясущейся рукой указал на неё, возвестив срывающимся от страха голосом:

— Эта женщина — вестница апокалипсиса! Она вестница конца света, пришедшая погубить наш счастливый мир! Спасайтесь!

Люди, и без того уже начавшие спасаться бегством, теперь и вовсе словно сошли с ума, получив завет от самого Верховного Жреца. Девушке до них дела не было — противники наседали, и она полностью сконцентрировалась на битве, благодаря богов за то, что площадка перед статуей, где еще совсем недавно проходил ритуал, осталась свободной.

Она наклонилась, чтобы поднять очередной снаряд, и широкоплечий, проявив необычайную для его комплекции прыть, умудрился схватить её. Но ненадолго — схваченная не растерялась и с силой приложила пленителю коленом в пах.

Мужчина заревел как раненый вол и с силой отшвырнул её от себя. Виви вскрикнула, но сделать ничего не смогла — она пролетела пару метров и врезалась прямо в Мать Эносиму, разбив висок, по которому тут же потекла ярко-красная струйка. Яблоко из руки, впрочем, так и не выпустила.

Мать Эносима пошатнулась, накренилась и обвалилась, словно разбитый безжалостной бурей корабль. Виви сделала рывок в сторону как раз в тот момент, когда миллионс пытались помочь потянувшему лодыжку товарищу и задержка оказалась роковой — они оказались прямиком на траектории падения статуи, обломки которой отправили всех, кто не успел отскочить, в глубочайший нокаут.

Земля содрогнулась, в воздух взвились клубы каменной пыли.

Принцесса медленно поднялась на ноги, машинально отметив ноющую боль в левом колене. Страха, да и вообще каких-либо эмоций она не испытывала — в совершенно пустой голове лениво плавала мысль о том, как забавно все получилось — мгновение и то, что казалось непоколебимым и вечным, превратилось в груду камня.

Да, богиня не была красавицей — четыре руки, излишне приторная улыбка, равнодушный взгляд, — но она была богиней. Целую кучу времени она стояла на этом месте, а теперь пала. Пала по воле нелепой, совершенно незапланированной случайности.

К горлу подступал смех. До неё только сейчас начал доходить масштаб случившегося.

Она. Раздолбала. Статую.

Она раздолбала чертову божественную статую прямо в праздник изображенного божества, в городе, полном слепых фанатиков, площадь практически опустела, а потом ей на глаза попался слегка помятый и ошарашенный Трафальгар Ло, и она больше не смогла сдерживаться.

Смех душил, мельчайшие частицы пыли попадали в горло, вызывая кашель, но остановиться она уже не могла. Смешно. Это все было слишком смешно и нелепо.

Толпа молчала, все еще пытаясь осознать случившееся. Шачи, вывалившийся пару мгновений назад из обители пьянства-разврата, благополучно успев забыть про черный ход, но уже успев протрезветь от наличия в зоне видимости капитана, пораженно присвистнул.

Ей внезапно захотелось провалиться сквозь землю. Она же не хотела… так. Она просто собирала информацию и очень слабо улавливала тот момент, когда все заварилось… вот в это.

Смех застрял в горле, когда она поняла, что капитан Полярного Тана перестал стоять неподвижно и подходил все ближе к ней. В горле резко пересохло. Они ведь не должны были привлекать внимания. Он убьет её. Точно убьет.

Эносимцы, судя по всему, думали так же — средь выглядывающих из-за угла людей прошел шепоток.

— Наш избавитель… — шептали женщины, вытирая слезы волнения.

— Посланник Матери… — вторили им мужчины, одобрительно качая головами.

Никогда, никогда больше не буду пить!

— Если ты все-таки решила стащить яблоко, это можно было бы сделать гораздо более незаметно, — сообщил пират, подходя к ней на расстояние вытянутой руки.

— Что? — только теперь Виви вспомнила, что все еще сжимает в кулаке «метательный снаряд» и отчаянно покраснела.

Но, что было ничуть не менее удивительно, чем погрязшие в своих тараканах семь членов Барок Воркс, угрозы она не чувствовала.

Ошарашенность — чувствовала. Раздражение — чувствовала. А вот угрозу — нет.

— Я не хотела, — голос был слишком хриплым, пришлось прокашляться. — Я просто натолкнулась на миллионс и…

Мужчина пожал плечами, показывая, что не желает больше слушать её оправдания и обратил свое внимание на единственный уцелевший обломок.

Нога одиноко покачивалась на засыпанном пылью постаменте. Все дары, украшавшие его, были безнадежно испорчены. Трафальгар склонил голову на бок, нахмуренно глядя на тот единственный кусок, что остался уцелевшим.

А потом подошел и заинтересованно ткнул его пальцем.

Нога отправилась следом за остальными частями тела.

Шепотки в толпе моментально стихли. Люди пытались переварить тот факт, что человек, которого они приняли за Спасителя, оказался еще одним вестником Апокалипсиса.

— Пойду-ка я отсюда, — глубокомысленно заключил Шачи, заходя обратно в «Счастье для всех».

Ход его мыслей был довольно прост — как только люди поймут, что именно произошло, то начнется месиво. Капитан, конечно же, с месивом разберется, но очень маловероятно, что он будет специально высматривать своих людей в толпе беснующихся. Гораздо продуктивнее будет выйти через черный ход, обчистив попутно местную кладовку и идти к кораблю, по возможности подловив по пути других членов команды, которые наверняка в курсе всей ситуации и имеют достаточно мозгов в голове на то, чтобы не заставлять тянуть с отплытием.

Шачи точно знал — капитан понял его мотивы. А если не понял, то предоставит ему возможность объясниться. Снаружи послышалось нарастающее роптание. Корабельный механик отыскал кладовую и сунул за пазуху несколько батонов колбасы. В карманах разместились пять пачек кокосового печенья. Связка сосисок подобно боа обвила шею, мгновенно не досчитавшись парочки своих товарок. Больше его ничего здесь не удерживало.

Откусив кусок от еще одной сосиски, крайне довольный собою Шачи направился в сторону Полярного Тана.

* * *

Площадь безмолвствовала. Тишина, воцарившаяся над нею, была настолько плотной, что казалось — сунь нож, и она разрежется, только вот закончилось все так же внезапно, как и началось.

— Вот он! — Ло повернул голову на раздавшийся откуда-то со стороны крик и обнаружил запыхавшегося бармена из того заведения, где недавно побывал. Бармен растрепался и задыхался, как и прибежавшая вместе с ним компания телохранителей, среди которых был и тот, что сторожил вход. — Это он погубил мою сестру… — и осекся. — Мать Эносима! — бармен обхватил голову руками и грохнулся на колени. — Мало тебе моей сестры, так ты еще и на самое сокровенное для нашего города покусился, грязный ублюдок!

Толпа, видимо, пришла к такому же мнению и загудела — сначала тихо, а потом все сильнее, сильнее…

— Сжечь их! — завизжала какая-то сгорбленная старуха.

— Сжечь! — подхватил бармен.

— Сжечь! Сжечь! Сжечь! — неистовствовала толпа.

Единственным, что лезло в голову капитана пиратов в такой ситуации, оказалась выдержка из прочитанного накануне краткого справочника по Гранд Лайновским островам.

Эносима — город сказка, город мечта, населенный самыми искренними и счастливыми людьми на всем Гранд Лайн и за его пределами…

Город Сказка, город мечта. Да, конечно. Именно так. Хорошая искренность и счастье интересное. Ло не сдержал усмешки.

Кажется, ему стоило внести в этот справочник свои поправки, коих было весьма немного:

Жертва Мирового Правительства. Самый колоссальный рассадник фанатизма и лицемерия. Лен красивый. Обходить как можно дальше, если только не хочется поупражняться в актерском мастерстве и пощекотать нервы.

Кто-то запустил в них приготовленной в дар Богине банкой льняного варенья весьма увесистого размера. Ло шагнул в сторону, действуя чисто на автомате, и на таком же автомате надавил ладонью на затылок Госпожи Уточки, заставляя её наклониться к земле. И вовремя — банка просвистела четко там, где мгновение назад была голова принцессы, ударилась о стену близстоящего дома и разбилась, измазав фасад голубоватой вязкой массой.

Ситуация принимала критические обороты. Времени на раздумья не оставалось.

Раз — создать сферу Пространства, недовольно отметив про себя ощущение легкой слабости, всколыхнувшееся в теле на долю секунды.

Два — запустить в островитян осколками статуи, подняв очередной приступ ужаса.

Три — предпринять стратегическое отступление, вынужденно схватив слегка оторопевшую от происходящего принцессу за запястье — с неё станется натворить еще какой-нибудь ерунды, а то и вовсе потеряться в паутине городских улиц.

Запястье у неё — тонкое, изящное, кажется — надави сильнее чем нужно — рассыплется словно побитое стекло, но его это не волнует — все будет в порядке, если она будет бежать достаточно быстро.

Виви спотыкается о какой-то камень и летит на землю, приходится рывком поднимать её на ноги — не время разлеживаться. Толпа, у которой они выиграли небольшую фору, нагоняла и намерения у неё были совсем не мирные.

— Виви! Эй, Виви!

Семь мужчин с татуировками Барок Воркс выскочили из ближайшего переулка словно черти из табакерки, едва ли не приплясывая от одной им понятной радости.

— Мы можем спрятать вас! — рыжий карлик так и лучился восторгом. — И тебя, и вот этого вот, — он ткнул в пирата пальцем. — Ныряйте вон в тот подвал, мы отведем толпу и потом поможем вам выбраться. Иначе вам не выйти из этого города без сражения, а какой смысл привлекать излишнее внимание?

— Ребята… — прошептала Уточка. Ло перестал понимать происходящее, но у него было четкое ощущение, что его компаньонка поневоле сейчас расплачется. — Спасибо вам…

— Мы же накама! — улыбнулся еще один. — Слова, скрепленные алкоголем, — самые крепкие слова в мире!

Крики преследовавших раздались совсем близко. Трафальгар мысленно пообещал себе, что убьет наследницу трона Арабасты при первой же возможности, но решил принять предложение. Все равно им некуда бежать кроме как на корабль, а этот вариант был сейчас крайне нежелательный. Не стоит привлекать к субмарине слишком много внимания. Особенно на таком острове как этот. Это может крайне нехорошо аукнуться.

Они свернули на боковую улочку, скрывшись за дверью с зеленым клевером как раз в тот момент, когда жители острова показались из-за угла.

Было слышно, как кто-то из неожиданных спасителей кричит:

— Они побежали к воротам! Сжечь гадов!

И как толпа озверевших людей несется по улице, оглашая воздух яростными криками, которые постепенно отдалялись, становясь тише.

Виви перевела дыхание и сползла по стене на пол. Ссадины, получившиеся в результате падений, загрязнились и кровоточили, а судя по тому, как она потирала плечо, там образовалось растяжение связок и кроме того, на её запястье намечались синяки, в форме его пальцев, но стыда Ло не испытал, предпочитая рассматривать место, где им предложили отсидеться.

Все вокруг покрывала пыль — очевидно помещение было давно заброшено. Мебели никакой не было — только стены, пол и небольшое окно почти под самым потолком. Легкий приступ головокружения заставил пирата последовать примеру принцессы и сесть на пол, подперев собою стену.

До него только сейчас начало доходить, что именно не давало ему покоя — от неё шел легкий запах той пряной дряни, которую он глотнул в притоне, дабы сбалансировать внутреннее состояние. И вроде надо бы отругать, но как отругаешь, если у самого рыльце в пушку, а последствия её накачивания алкоголем принесли свои, весьма неожиданные плоды, в то время как у него…

То есть, он не накачивался, но проблемы все равно возникли. Глупо получилось. Хотя ей, конечно, знать об этом не стоило. И вообще никому не стоило.

И к тому же, у него все равно имелось несколько вопросов.

— Эй, Уточка.

Девушка повернула голову, давая понять, что слушает. Она выглядела бледной и ослабевшей, то ли от алкоголя, то ли от всей ситуации в целом.

В мозгу скользнула мысль о том, что надо будет обработать ей раны, когда они отплывут, но сейчас его интересовало другое.

Как она вышла на подпольные организации? Почему агенты Барок Воркс помогают ей? Как так вообще вышло, что она с ними пила? Было ли совпадением, что поблизости от неё оказался пьяный Шачи? И, самое главное, — что ей удалось выяснить о городе, и может ли это как-нибудь пригодиться им, когда придет время уходить из временного убежища?

— Ты ничего не хочешь мне рассказать?