Маленькие большие неприятности (джен)

Когда Себастиан снял с Сиэля пальто в прихожей, тот поежился и настороженно посмотрел на него:

— Ты так и не спросишь, что произошло в Норвич Хиллс?

Себастиан тихо фыркнул — слов ему не требовалось, чтобы понять истинные мотивы господина и подоплеку происшедшего.

— Слуге не положено проявлять ненужное любопытство, а вы уже любезно сообщили то, что сочли необходимым, — он почтительно склонил голову, скосил глаза и посмотрел на оставленный в углу прихожей сейф. Тот грозил прийти в негодность — прореха от косы жнеца стала шире, подкидыши потрудились на славу.

Непостижимо, как они забрались так высоко и умудрились расковырять аккуратный надрез до таких размеров, что в него уже пролезла бы половина грелльчонка? К сожалению, сейчас этого нельзя было узнать — малыши почти не подавали признаков жизни, лишь горько вздыхали и еле слышно шуршали железной стружкой.

Сейф еще должен был пригодиться как минимум однажды. Следовательно, паршивцев необходимо выпустить на волю и направить их жажду разрушений в другое русло.

— Да нет же! — топнул ногой Сиэль, и Себастиан взглянул на него. — Я отвлек жнецов от дома, в котором Сатклифф превратился в... эти недоразумения. Я почти уверен, но не отказался бы от твоего совета. После того как ты убедишься, что они живы.

Он величественно указал на сейф.

Себастиан улыбнулся. Господин нашел хорошее объяснение нелепому столкновению на крыше заброшенной фабрики, пусть оно и запоздало. Конечно, он уводил жнецов от разгадки, а не хотел свести счеты с жизнью и одновременно наказать дворецкого... Как бы то ни было, настоящему слуге не пристало указывать, как сильно повелитель кривит душой (и делает это не в первый раз). Ему пристало проявить скромность и заметить:

— Мне крайне льстит, что вы готовы полагаться на мой совет.

— Не полагаться, а выслушать, — надменно поправил его Сиэль и скривился. — Перестань притворяться, не перед кем изображать покорного моей воле дворецкого.

— Я бы на вашем месте не настаивал, — Себастиан повернул ручку сейфа и открыл его. — Только наш контракт и эта маска слуги благородного дома, которая меня развлекает, удерживают меня от недостойного поведения. Хотите, чтобы я назвал вещи своими именами? Ваше безрассудство может стоить и вам, и мне...

Ручка сейфа хрустнула и отломилась, испачкав ржавчиной перчатку дворецкого, Сиэль кивнул:

— Пожалуй, мне действительно не пристало настаивать на чистосердечной беседе. Я тебя сильно разозлил. Не думаю, что ты способен меня убить, но не стану проверять.

— Как прикажете, — Себастиан пожал плечами и заглянул в убежище грелльчат.

На него с надеждой уставились заплаканные и перепуганные малыши, сгрудившиеся в углу. Они смертельно устали, охрипли и могли лишь шипеть. Им определенно не понравилось, что их заставили летать в темном ящике, ненадолго выпустили из него, оглушили и потащили обратно. Теперь они страшились выбраться из своего пристанища: недоверчиво смотрели на дверь и, кажется, даже дрожали и стучали зубами. Впрочем, паршивцы скоро должны были очнуться и выйти из ступора, раньше они прекрасно справлялись с любым стрессом...

Их допустимо предоставить самим себе и их страхам — вдруг ужас окажет облагораживающее воздействие? Пока они отойдут от шока, он успеет подать господину ужин, а позже займется грелльчатами. Они никуда не убегут. А если попытаются — демон услышит и пресечет побег.

— Полагаю, вы сообщили жнецам наш адрес? — мимоходом осведомился Себастиан и слишком сильно стукнул тарелкой по белой скатерти.

Сиэль мимолетно поморщился, как будто проглотил лимон:

— Да.

— Верное решение, чтобы отвлечь жнецов от разгадки, — саркастично заметил дворецкий.

— Я поступил опрометчиво и глупо, — выдавил Сиэль и вскинул голову, — ты доволен?

Себастиан неуловимо улыбнулся:

— По крайней мере, теперь отчасти ясно, почему они нас так легко отпустили. Они всегда нас найдут, если мы не сбежим.

— Отчасти ясно? — переспросил Сиэль и отодвинул опустевшую тарелку. — Они же объяснили, что боятся рисковать и стать такими же, как Сатклифф, поэтому препоручают нам эту честь.

— Эти соображения кажутся справедливыми, но их озвучил Спирс. Он способен скрыть свои намерения, и при этом его доводы покажутся верными и основанными исключительно на инструкциях и распоряжениях, — Себастиан поставил перед господином десерт и шикнул на белого котенка, который несмело мяукнул у двери, требуя свою долю взбитых сливок и чего-нибудь вкусного.

Сиэль резко обернулся, встретился взглядом с робко озирающимся котенком и равнодушно заметил:

— Кажется, ты забыл его покормить.

— Нет, он притворяется.

Котенок оценивающе посмотрел на Сиэля и Себастиана, понял, что никто не в настроении его развлекать, прокрался к высокому креслу у окна и запрыгнул на спинку. Достижение — он не стал драть обивку, как обычно, а потрогал ее лапкой, спустился на сиденье, изобразил безобидное пушистое создание и свернулся в клубок.

Сиэль поджал губы:

— Ждешь, что я разозлюсь? Я не настолько глуп, чтобы ревновать обычного слугу к каким-то... животным. Если я прикажу, то ты от них избавишься сию секунду... — он испытующе посмотрел на бесстрастно наливающего чай Себастиана и хмыкнул. — Но я не стану испытывать твою преданность таким образом.

Дворецкий едва не рассмеялся, чашка на блюдце дрогнула и звякнула, когда он ставил ее на стол — господин снова врал и не краснел и был уверен, что проиграет кошкам, поэтому не осмеливался идти на крайние меры. Забавно, но очень разумно.

— Это очень милосердный и взвешенный шаг, я вам благодарен, — произнес Себастиан и прислушался. Грелльчата отважились ненадолго выйти из сейфа, каблуки троих стукнули по паркету, но этот звук их так напугал, что они тут же вернулись обратно, причем шли на цыпочках. Демону даже стало их жалко — на краткий миг. Долго жалеть паршивцев не получалось.

Сиэль поперхнулся чаем:

— Не стоит благодарности. Обязанность господина — заботиться о благополучии слуг, — он отставил чашку и спросил:

— У тебя есть какие-то соображения о мотивах жнецов?

Себастиан покачал головой:

— Я могу лишь утверждать, что скрытые мотивы есть.

— Тогда это выяснится позже, нечего гадать. Пока понятно, что они нас помиловали, и я намерен воспользоваться отсрочкой, чтобы разобраться с... подкидышами. Это интереснее, чем предвидеть гибель через сутки и готовиться к битве со жнецами.

— И как вы планируете избавиться от этой... маленькой проблемы? Мерзавцев все еще можно утопить прямо сейчас, например, в супе... Я говорю не о жнецах, а о них, — Себастиан взглядом указал на группку грустных грелльчат, добравшихся до порога. Они все были унылы и подавлены, если не считать двоих вполне пришедших в себя и кравшихся вдоль стены к сервировочному столику. Паршивцы чуяли еду под крышками и желали ее раздобыть.

— Если их убить, то мы никогда не узнаем, откуда они взялись, и наживем себе непримиримых врагов в лице жнецов. Считаешь, что сомнительное удовольствие того стоит? — Сиэль проследил за двумя грелльчатами, готовыми взобраться по железным ножкам столика наверх, но пока оценивающими возможности. Один запустил пилу, запрыгнул на колесо и деловито начал прорубать в стальных трубках подобие ступенек. Второй последовал его примеру.

— В такие моменты удовольствие разделаться с ними кажется достойным любой цены, — усмехнулся Себастиан и за хвосты забросил "альпинистов" наверх, поближе к еде. К нему тут же подбежали остальные подкидыши и начали подпрыгивать, цокая каблуками.

— Это займет их на некоторое время, — одобрительно произнес Сиэль, когда грелльчата оказались на столике и устремились к блюдам. — Не надо снимать крышки и облегчать им задачу. В этом доме есть кабинет?

— Разумеется. Я вас туда незамедлительно провожу, — Себастиан забрал с кресла недовольно зашипевшего котенка и пояснил:

— Не стоит оставлять наших подопечных наедине с...

— Божественными непостижимыми созданиями, — насмешливо закончил за него Сиэль и последовал за ним на второй этаж.

Кабинет был просторным, два высоких подсвечника освещали письменный стол, но их свет не достигал углов, поэтому Сиэль сделал вид, что не заметил еще трех кошек на книжных полках. Он сел в отодвинутое Себастианом кресло, взял лист бумаги из аккуратной стопки и обмакнул перо в чернильницу.

— Такой символ тебе о чем-то говорит?

Себастиан склонился над рисунком господина — костер, заключенный в треугольник и перечеркнутый косой линией слева направо. Демон закатил глаза: только сегодня он мельком упомянул охотников за исчадиями ада — и вот они уже совсем близко. Надо либо проклинать свой длинный язык, либо превозносить интуицию — любая его догадка оказывается верной.

Он не сделал ни того, ни другого, всего лишь забрал у Сиэля перо и быстрыми росчерками дополнил эскиз, поясняя:

— Это знак одного из тех орденов охотников на демонов, который мнит себя самим древним. Циркуль, образующий стороны треугольника, символизирует науку, — на рисунке появился вполне узнаваемый циркуль, — в основании лежит меч, еще один пронзает адское пламя, означает... вероятно, умение сражаться. Однако в этом они не сильны. В остальном тоже не блещут. Где вы видели этот символ?

— На двери дома соседа покойной миссис Глэндон. Но это еще не все. Смотри, что я нашел в ветках живой изгороди, — Сиэль достал из кармана свернутый платок и отогнул край. В складках ткани безмятежно спала бесхвостая белка размером с фалангу его указательного пальца. — Напротив этого места висел какой-то прибор с тринадцатью линзами. Подойти ближе я не смог, дом как будто окружен невидимым барьером, мне и это животное пришлось придвигать к себе палкой — она прошла сквозь завесу. Предполагаю, жнеца что-то заинтересовало во дворе, и он оказался в зоне действия этого странного приспособления.

— Погнался за белкой, — легкомысленно предположил Себастиан, — хорошо, что не за птицей. От белки ему достался хвост, а от вороны он мог унаследовать клюв или крылья.

Себастиан содрогнулся, вообразив крылатых безмозглых паршивцев, щелкающих огромными клювами. С такими химерами совладать было бы сложнее...

Сиэль откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди:

— Задача — пробраться в дом, найти охотника или его записи, вернуть Сатклиффу человеческий... или жнеческий вид. Но демон не способен подойти близко к логову охотника. А тот нас ждет — у него что-то загудело прямо под крышей, когда я случайно задел барьер пальцем, и тут же с чердака кто-то начал рассматривать изгородь в бинокль. Меня он не заметил.

— Задача решаема, любой охотник — всего лишь человек, наверняка что-то упустил... Но я должен изучить подходы к зданию, чтобы сказать это со всей определенностью. Если позволите, я отправлюсь туда незамедлительно...

— Нет, я без тебя не останусь с этими... которые сейчас громят столовую.

Грелльчата поели и теперь, судя по звукам, катались на сервировочном столике и с одобрительным гамом врезались в стол и шкафы с посудой.

— Кстати, а если послать вперед кошку, она разрушит барьер? — поинтересовался Сиэль, глядя на книжные полки.

Себастиан задумался — охранные пентаграммы отличались друг от друга, а они имели дело явно не с самой простой, начертанной мелом на первой подвернувшейся поверхности:

— Кошка не заметит преграду и легко преодолеет ее, но, чтобы разрушить меловой круг, ей придется ходить туда-сюда по меньшей мере раза три, наступая на одно и то же место или стирая линию хвостом или подушечками лап. Для обучения такому трюку потребуются годы дрессировки, а это жестоко...

Он сознательно опустил один из очевидных вариантов — смазать отрезок чем-то вкусным, чтобы кошка слизала лакомство вместе с мелом — любой обман маленьких хищников казался ему святотатством.

— У нас нет столько времени в запасе, — перебил его Сиэль. — Надеюсь, Грелль не вызывает у тебя сочувствия, в отличие от кошек?

Себастиан предвкушающе улыбнулся:

— Дрессировка наших подкидышей... Попытаться можно, но они не так умны, чтобы добиться от них осознанных действий...

— Нам надо, чтобы они шли, куда прикажут. И не стоит над ними издеваться или бить. Легче приманить...

— Вам их жалко? — с издевкой переспросил демон.

— Очень, особенно сейчас, когда они уже разбили стекла на трех дверцах шкафов, — с сарказмом ответил Сиэль.

— Четырех, — поправил его Себастиан. — И они добрались до бокалов из богемского хрусталя.

— Неважно, суть в том, что у нас осталось не больше двадцати двух часов, за это время не добиться устойчивых рефлексов на наказание или боль. Мы не знаем, что именно они должны сделать по команде — притвориться мертвыми, подпрыгнуть или залаять. Нам нужна приманка. Что-то, что их привлечет настолько, что они захотят добраться до этого любой ценой.

В глубине души Себастиан был согласен с господином, но изобразил всепоглощающую скорбь и решил оставить это выражение на лице подольше — оно как нельзя лучше гармонировало с его чувствами, когда он отпер столовую.

Грелльчата развлекались с размахом: пол был усыпан мелкими осколками и остатками еды, по ним со скрипом катался сервировочный столик, вдавливая шоколадный крем и сливки в паркет. Себастиан пожалел, что недавно смазал колесики на столике — пятеро грелльчат толкали его легко и непринужденно, вспрыгивали на перекладину и радостно визжали, когда он врезался в очередное препятствие: стол, древний сервант или стену.

Шестеро паршивцев устроились на столике сверху и смастерили три подобия катапульт из ложек и кусков пирога — они деловито заряжали оружие кусочками сахара и запускали их куда придется, то есть повсюду. Сиэль благоразумно спрятался за Себастиана, а тот поймал пять кубиков и возвратил "артиллеристам". Он старался не причинить избыточный ущерб, но старался без должного усердия — попал троим грелльчатам в головы, и малыши свалились без чувств в блюдо с пирожными, еще двое пискнули, согнулись и упали, схватившись за животы. Оставшийся невредимым подкидыш обернулся на Себастиана, спрыгнул на пол и затаился за ножкой стула.

Ему не повезло — Себастиан взялся за ручку катившегося мимо столика и направил его как раз на этот стул. Тот зашатался и рухнул, едва не раздавив грелльчонка. Следом на пол со звоном полетели сервировочный столик, тарелки и супница. Она свалила с ног четверых грелльчат, прокатилась по паркету, задела сервант и словно выплюнула еще троих мерзавцев — вымокших в бульоне, но до неприличия довольных.

— Осторожней, — запоздало предупредил Сиэль.

— Они выживут, все без исключения, — процедил Себастиан, пересек столовую и извлек еще двоих грелльчат из камина.

Малыши утащили несколько кубиков печеного яблока в шоколадной глазури и не захотели расставаться с лакомством или делиться им с другими. Так и доедали — громко чавкали и давились в полете, после того как Себастиан швырнул их поближе к сородичам. Те уже спрятались под накрытый скатертью стол. Но Себастиан не обольщался — и минуты не пройдет, как они либо выберутся, либо стащат скатерть вниз. У нее была чересчур красивая бахрома — украшенная золотыми нитями, и один грелльчонок уже перебирал ее, словно струны, своей пилой, пока что выключенной.

— И как тут определишь, что им нравится? — задумчиво сказал Сиэль. — Они бестолковые, в восторге от разрушений и всего блестящего, немного опасаются тебя, но это нам не подходит... Едой их уже не приманить, они наелись.

— Думаю, выход найден. Посмотрите, — Себастиан указал на сервант.

Там обосновались четыре грелльчонка. Трое с наслаждением уничтожали хрупкие бокалы — казалось, они долго выясняли, с каким усилием надо толкнуть тонкую ножку, чтобы хрустальный кубок упал и раскололся на части, и теперь паршивцы ликовали, что у них все получается.

— Они без ума от разбитой посуды, — констатировал Сиэль под предсмертный звон еще одного бокала. — Подожди, я понял. Дело не в них.

Он задрал голову и посмотрел на самую верхнюю полку серванта, где один грелльчонок в благоговении замер перед вазой для фруктов. Она была украшена причудливой резьбой и покрашена так, чтобы зрителю казалось, что в хрустальные бока инкрустированы цветные драгоценные камни. Именно на них уставился грелльчонок, ловя свое отражение в каждой из граней фальшивых изумрудов и рубинов.

— Какая самовлюбленность, — почти с завистью сказал Сиэль.

— Единственное качество Сатклиффа, которое неуничтожимо или настолько велико, что его хватит на двадцать крохотных Сатклиффов. Или он любит блестящие побрякушки. Проверим, — Себастиан приблизился к серванту, смёл с нижней полки троих разрушителей и злорадно прищурился: грелльчата заверещали, когда их протащило по осколкам бокалов, и начали горько рыдать на полу, рассматривая прорехи в камзолах.

Дворецкий проигнорировал их жалобы и взялся за ножку вазы для фруктов. Созерцавший свое отражение подкидыш недоуменно проследил траекторию движения и уцепился за основание — он не желал прощаться с обретенным сокровищем и вместе с ним оказался на паркете, рядом с оплакивавшими свою одежду мерзавцами. Они мгновенно успокоились, увидев "чудесный сосуд", и завороженно уставились на блестевшие фальшивые камни.

Прятавшиеся под столом грелльчата тоже заинтересовались вазой и бегом устремились к ней.

Сиэль спросил от двери:

— Зеркало не заставит их так же забыть обо всем?

Себастиан покачал головой:

— В нем меньше отражений, и во всем доме нет маленького зеркала, а разбивать ради них большое — крайне расточительно. Нет смысла усугублять нанесенный ими ущерб.

— И что ты предлагаешь? Вырезать имитацию камней из вазы?

Себастиан даже вздрогнул. Уничтожить еще что-то в угоду мерзавцам — немыслимо.

— Есть лучший способ, без излишнего варварства, — заметил он и взялся за раму картины, висевшей слева от серванта.

Ничем не примечательный туманный пейзаж прикрывал дверцу потайного шкафа. Небольшого, но набитого до предела драгоценными камнями. Несколько мелких сапфиров, опалов и рубинов выпали и подкатились к ботинкам Себастиана.

— И откуда такие богатства? — Сиэль подошел поближе и присел на корточки над рассыпанными сокровищами.

— Нетрудно обобрать родственников какого-нибудь ювелира-контрабандиста, особенно если демону нужны средства для покупки дома, ювелир давно мертв, а наследники не подозревают о спрятанных их предком драгоценностях, — уклончиво ответил Себастиан.

— Мне кажется, одним ювелиром, даже долгожителем, здесь дело не обошлось бы, — Сиэль поднял крохотный бриллиант. — Если бы он помещал в тайник по такому мелкому камню каждый день... Тогда он жил бы лет сто, чтобы заполнить этот шкафчик до половины.

— Сто пятьдесят, — обронил Себастиан.

— И кого ты в итоге ограбил? Надо признать, твоя сказка неплоха, но она не может быть правдой.

Себастиан сосредоточенно перекладывал камни и выбирал наименее ценные — с мельчайшими дефектами:

— Слуга дома Фантомхайв не может так низко пасть. Опуститься до грабежа... Недопустимо. Все было почти так, как я описал. Правда, ювелир до сих пор жив и здоров, тайники он оборудовал не для себя, а для нескольких своих клиентов, а они отчего-то решили его убить и не платить за работу...

— А ты случайно проходил мимо и спас беднягу? Как Сатклифф мимо белки? — фыркнул Сиэль.

— По крайней мере, результаты моих прогулок впечатляют больше, — Себастиан оскорбленно шваркнул дверцей шкафа. Ему не хотелось вдаваться в подробности, демонам всегда немного стыдно повествовать о добрых делах, даже если они совершены небескорыстно.

На его удачу, грелльчата пожелали оспорить его последнее утверждение о результативности прогулок и пронзительно завизжали, вцепившись друг другу в волосы. Им всем не хватало места вокруг вазы, до этого они молчаливо отпихивали друг друга, но это оказалось недостаточным, поэтому подкидыши начали драться, а пара наиболее сообразительных отбежала в сторону и запустила пилы.

Себастиан сокрушенно покачал головой — жаль, что от мерзавцев нельзя избавляться. Такой шанс будет упущен, когда они сами готовы погубить друг друга... Он прицелился и кинул в визжащий комок на полу несколько камней — три срикошетили от непробиваемых черепов паршивцев и попали в двух хитрецов, собиравшихся распилить собратьев, остальные "снаряды" оглушили дравшихся и попадали на пол рядом с бесчувственными грелльчатами.

— Им потребуется не более пяти минут, чтобы очнуться, — буднично заметил Себастиан, — силу удара я рассчитал верно.

— Тогда и проверим твою теорию, — Сиэль собрал в горсть выпавшие из шкафа камни и прошествовал к креслу у окна.

Теория оказалась абсолютно верной. Грелльчат околдовали драгоценности, и мнилось, что они будут часами, годами или столетиями рассматривать игру света на гранях камней. Так и станут тихо сидеть и вертеть их в руках и прервутся лишь тогда, когда сокровища отнимут. С последним Себастиан справился легко — подкидыши словно погрузились в транс и не сопротивлялись.

— Сработало, — протянул Сиэль и кинул рубиново-алый камень на пол недалеко от кресла. Грелльчонок, у которого Себастиан только что отобрал «сокровище», торжествующе пискнул и подбежал к брошенной Сиэлем драгоценности. — Что и требовалось доказать.

Подкидыши действительно были готовы на все. Они покорно шли за тем, кто показывал им несколько сапфиров, подпрыгивали и забирались по стене на подоконник, если на нем лежали изумруды и аметисты, расщепили пилами паркетину, под которую демон положил алмаз, вспороли подушку, когда Себастиан на их глазах поместил в нее несколько рубинов. И самое главное — грелльчата по своей воле вернулись в сейф, метнулись туда со всех ног вслед за горстью камней. Демон с печалью наблюдал за их энтузиазмом. Было немного обидно, что он раньше не додумался до такого простого способа контролировать паршивцев.

— Пора нанести визит неизвестному охотнику, — Сиэль решительно открыл дверь, но не спешил переступать порог. — Считаешь, у нас есть шансы победить?

— Даже жнецы испугались Сатклиффа в его новой ипостаси. Вряд ли человек окажется более стойким, — беззаботно сказал Себастиан и поднял сейф.

Грелльчата промолчали, занятые своими сокровищами, только шелестели одеждой, стараясь придвинуться ближе к свету, который падал на дно из разреза на ребре сейфа, оставленного косой жнеца.