Галилея (гет)

Гермиона выбежала из ресторана и сразу аппарировала домой. К счастью, Джинни уже ушла, поэтому она смогла поплакать вволю.

Но долго предаваться отчаянию было не в характере Гермионы, её рациональный ум требовал разобраться в ситуации. Решительными шагами она подошла к столу и взяла деревянную шкатулку, в которой хранились все письма, полученные от Сальваторе, или правильнее сказать, от Снейпа. Девушка искала среди полученной корреспонденции какое-нибудь указание на то, что профессор уже давно знал, кто такая Галилея на самом деле. И действительно, тон его писем сильно изменился после двух первых её посланий…

Эта информация вкупе с последней фразой Снейпа «закончилось приятное времяпровождение», подтолкнула Гермиону к выводу, что мастер зелий хотел просто посмеяться над ней. Она заслужила всё, что с ней произошло! Как она могла быть такой глупой?

Девушка не спала всю ночь, в её голове вновь и вновь крутились произошедшие события. Воскресенье Гермиона провела так же, как и остаток субботы: закрывшись дома и не вылезая из кровати. Возможно, если бы так с ней поступил кто-то другой, боль не казалась бы такой сильной, но это был он… её школьная романтическая любовь.

Ближе к десяти утра Джинни аппарировала в квартиру Грейнджер. Она ходила за покупками с Августой и, так как старая леди привыкла много времени проводить в магазине тканей, девушка предпочла оставить её совершать покупки, а сама отправилась навестить подругу. Рыжая заговорщица была настолько уверена в благополучном исходе вчерашнего свидания, что состояние Гермионы повергло её в шок. Никогда в жизни она не видела Грейнджер такой подавленной.

— Что случилось? — спросила Джинни, открывая шторы в комнате.

— Это был Снейп, — пробормотала Гермиона, предполагая, что этого объяснения достаточно для Джинни.

— И? Разве не ты говорила, что он замечательный и не важно, кто это?

— Ты не понимаешь: он знал, что это я, и всё равно продолжал писать, — слезы снова заблестели в глазах Гермионы.

— Знал, что это ты? — переспросила Джинни, ожидая, когда её подруга расскажет свою версию произошедшего.

Гермиона рассказала молодой миссис Лонгботтом обо всех подробностях: о письме, которое отправила Снейпу, об изменении его манеры общения и о выводах, к которым пришла.

— А ты не допускаешь существования вероятности того, что Снейп продолжал тебе писать именно потому, что это была ты?

— Так я тебе это и говорю! — раздраженно ответила Гермиона. — Он знал, что это я, и ему показалось забавным поиграть с моими чувствами, — голос девушки сорвался.

— Не могу поверить в это, — сказала Джинни.

— Ты же помнишь все его злые шутки в школе. Как ты можешь думать иначе?

— Да, он груб, плохо воспитан, не общителен. Мы все знаем это, но я не думаю, что он стал бы поддерживать подобный фарс так долго. Это не имеет смысла, мне кажется, поняв, что это именно ты, он решил узнать тебя получше…

Но Гермиона явно не собиралась поддаваться на уговоры подруги, и Джинни решила пока не настаивать. Она буквально заставила Гермиону подняться, принять душ и собрать всё необходимое — молодая миссис Лонгботтом настоятельно приглашала подругу провести этот день у неё. Гермионе не хотелось никуда идти, но Джинни не была готова оставить её одну в таком состоянии, а Августа и сам Невилл ожидали её возвращения, поэтому они вместе отправились в дом Лонгботтомов.

Гермиону встретили как родную, и, после того, как Невилл забрал свою бабушку из магазина, усилия всех членов семьи были направлены на то, чтобы развлечь их опечаленную гостью. Как только появилась возможность, Джинни, оставив Гермиону на попечении мужа, отправилась в Хогвартс. Ей необходимо было поговорить с Дамблдором и определить новую стратегию действий…

* * *

Спустя пару дней с провального свидания Гермионы и Снейпа в окно лаборатории Stenmarck влетела Дамар с пакетом для Гермионы. Сначала девушка не хотела даже открывать его, но увидев, что сова явно не собирается улетать, не передав послание, она забрала пакет.

Открыв упаковку, Гермиона обнаружила пробирку с изумрудно-зелёным зельем. Чем же это могло оказаться? На посылке не было адреса отправителя, но девушка решила, что это был Снейп, так как обычно именно эта янтарная сова приносила прежде ей письма от него.

Недолго думая, она схватила пробирку и с силой швырнула её на пол.

— Прости меня... — тихо сказала жидкость, растекаясь по полу.

Гермиона сильно удивилась. Во-первых, потому, что было трудно представить, что Снейп извинился, а во-вторых, потому, что она не знала ни одного зелья, способного воспроизвести человеческую речь. С осторожностью она собрала остатки зелья и начала его изучать, невольно вспомнив ту открытую улыбку Снейпа, которая так очаровала её в баре. Интересно, он был искренен в своих извинениях? Она не знала, но прошлые выводы уже не казались ей такими однозначными. Её сердце отчаянно хотело поверить в раскаяние своего бывшего профессора.

* * *

В школе Магии и Волшебства Хогвартс профессор зелий пытался сосредоточиться на повседневных заботах. Все жители замка заметили, что его настроение испортилось два дня назад, но никто не осмеливался расспросить его об этом. Единственным, кто знал причину такого поведения, был директор, и он посоветовал всем не приставать к коллеге и учителю и не провоцировать лишний раз в мастере зелий желание превратить окружающих в пыль.

Профессор Снейп успел накричать даже на группу слизеринцев, что было для него крайне необычным, как вдруг он увидел Афину, влетающую к нему в кабинет. Первой его реакцией было удивление: он не думал, что Гермиона попытается связаться с ним, тем более так скоро. Потом закралось сомнение: действительно ли послание было от Гермионы или это опять подделка Дамблдора?

Почти не задумываясь, он подошел к Афине и отцепил письмо от её лапки. На пергаменте он обнаружил перечень ингредиентов для зелья, и его сердце дрогнуло, когда он заметил, что они были в количестве, необходимом для порции зелья забвения. Что Гермиона хотела сказать этим? Что хочет всё забыть? Или напротив, что им стоит забыть эту переписку и неудавшееся свидание и попробовать начать сначала? Он не знал правильного ответа, но сердце хотело поверить во второй вариант.

* * *

Через две недели после получения Гермионой и Снейпом странных писем Дамблдор решил устроить собрание всех бывших членов Ордена Феникса; согласно записке, старик хотел провести встречу всех оставшихся в Англии соратников, посвященную их достижениям в послевоенное время.

В письмах для Севеуруса и Гермионы была сделана приписка, из которой следовало, что директор планирует особую секретную миссию и нуждается в их помощи. Если бы не этот постскриптум, то ни Грейнджер, ни Снейп даже и не подумали бы присутствовать на этом собрании.

Но, самое главное, оба не имели не малейшего понятия, что приглашение пришло только им. Встреча была назначена на следующей неделе в Визжащей хижине.

* * *

Гермиона прибыла на встречу, назначенную Альбусом Дамблдором, вовремя, но, подойдя к хижине, она поняла, что там никого нет. Она знала о непунктуальности многих членов Ордена Феникса, но казалось странным, что все сразу решили опоздать.

Вокруг было пустынно, и она с осторожностью вошла в дом. Да что же такое происходит?

Гермиона ещё не успела добраться до кухни хижины, как услышала шум в прихожей. Она быстро направилась к дверям и замерла, увидев Снейпа, входящего в дом. Увидев её, он сразу повернул обратно, но прежде чем успел сделать хотя бы шаг, двери плотно закрылись, не давая обоим покинуть хижину.

— Я должна была предположить, что ещё одна ваша шутка, только я не могла и подумать, что вы используете для этого Дамблдора, — гневно сказала Гермиона.

— Я не привык шутить, — сухо ответил Снейп. — И вы должны это знать, — добавил он.

— Разве нет? — раздражённо сказала девушка. — Вы играли со мной!

— Вы ошибаетесь, — спокойно сказал Северус, — но я всегда знал, что, как только откроется настоящая личность Сальваторе Стоуна, вы прекратите мне писать…

Невольно их взгляды встретились.

— А теперь ошибаетесь вы, — сказала Грейнджер, начиная что-то понимать. — Вы должны знать, что я не сторонюсь людей, которые честны со мной.

«Неужели и правда он боялся, что она прекратит общение? Ведь это невозможно, она же всегда его любила…»

— Вы бы так не поступили? Не перестали бы мне писать? — ехидно поинтересовался Снейп.

— Возможно, я так бы и сделала, а возможно, и нет, но теперь мы этого не узнаем, — печально сказала Гермиона, опуская глаза.

Снейп немного приблизился к ней, чтобы лучше видеть её лицо.

— Вы полагаете, что я никогда не узнал бы правду? Подобное сокрытие моей личности позволило мне лучше узнать вас, и вы так же получили возможность лучше узнать меня.

— Да? — она снова посмотрела на него. — И как же я могла понять, что вы были искренни? Всё могло быть частью вашей шутки, — глаза девушки вновь засверкали от гнева. Она вновь начинала закипать, считая, что бывший профессор продолжает играть с ней.

Снейп чувствовал, что Гермиона не хочет понять причину, по которой он продолжал эту переписку, даже зная правду о Галилее, и это вывело его из себя.

— Да не было это шуткой, черт возьми! — рявкнул Северус, схватив её за руки. — Вы самая удивительная женщина, которую я когда-либо встречал! — почти выкрикнул он.

Это заявление Снейпа поразило обоих. Её, потому что он сказал это, а его, потому что он осмелился это сказать. Девушка широко распахнула глаза от удивления, она казалась слегка испуганной и, вопреки всем ожиданиям, не знала, что и ответить. Так они и замерли, глядя друг другу в глаза, не говоря ничего, он — раздраженный её непонятливостью, а она — шокированная прозвучавшим признанием.

— Я не могу так легко простить тебя, — прошептала, наконец, она.

— А я не просил тебя это делать, — сказал он, пронзительно глядя на неё, и по его губам скользнула та же легкая улыбка, что и в баре.

Именно это убедило Гермиону. Разве может он врать, улыбаясь ей таким образом? Хотя она знала о его шпионской деятельности во время войны и умении прекрасно скрывать свои эмоции, сейчас она была уверена, что увидела в этой улыбке искренность и надежду, и эти чувства были настоящими.

— Но ты сделал это, — сказала она тихо, подойдя ближе, — я получила говорящее зелье, которое твоим голосом просило прощения…

— Я не отправлял тебе ничего, — ответил Снейп, отпуская руки девушки и переместив ладони ей на плечи, — это ты попросила прощения, я же получил твоё послание…

Его слова удивили её.

— Ты ошибаешься, я ничего не писала, — взволновано, но твёрдо сказала Гермиона, отшатнувшись от своего бывшего профессора. Почему он утверждал, что именно она извинялась? Ведь говорящее зелье прислал он…

К сожалению, ни Гермиона, ни Северус не относились к тому типу людей, которые способны легко простить, и поэтому оба отказывались принять даже саму мысль, что именно он сделал первый шаг… К тому же оба говорили правду, отрицая свою причастность к последним письмам с извинениями. Афина и Дамар были посланы Джинни. Афина принесла записку, написанную юной миссис Лонгботтом, чей почерк специальным заклинанием был изменён на почерк Гермионы. А Дамар доставила зелье, изобретённое рыжей интриганкой… Поэтому, в действительности никто из них двоих не принёс свои извинения сам.

Поразмыслив немного, Гермиона поняла всё, что произошло: извинения, так же, как и сами письма, были делом рук одного человека, и она знала, кого именно.

— Джинни Лонгботтом! — воскликнула девушка. — Я знаю, это твоих рук дело!!

Она подбежала к двери и попыталась её открыть. И хотя дверь не поддавалась, она продолжала стучать и кричать, чтобы им открыли.

Через какое-то время стало понятно, что рядом с хижиной никого нет, и девушке не оставалось ничего другого, как снова повернуться к Снейпу. Она как раз собиралась с мужеством сделать это, когда услышала голос профессора:

— Никто не придёт.

— Нет, — выдохнула она и посмотрела на него. — Я думаю, что ты не будешь извиняться, — тихо сказала она.

— …и ты тоже, — ответил он.

Оба насторожённо смотрели друг на друга, никто из них не хотел потерять возможность продолжить отношения в реальности, но как приблизиться, не изменив принципам?

— Ты прав, — кивнула Гермиона, — кажется, что всё закончится здесь, хотя ты сохранил моё письмо, — добавила она с каким-то новым блеском в глазах.

— Да, — ответил он, снова приближаясь к девушке, заставляя её шагнуть к стене. Возможно, они ещё могли спасти ситуацию…

Гермиона поняла, что отступать больше некуда. Она оказалась в ловушке, зажатая между стеной и телом Северуса Снейпа, но не чувствовала никакого дискомфорта. Он стоял очень близко к ней и вдруг поднял руку и заправил её выбившуюся прядь волос за ухо. Это было нормально?

Безусловно, ответ был отрицательный, но ей это показалось самым естественным в мире, и, не задумываясь, она перехватила руку профессора и прижалась щекой к его ладони.

Взгляд Снейпа на несколько секунд задержался на лице Гермионы, и он медленно склонился к ней, касаясь её губ легким нежным поцелуем.

— Я храню все письма, полученные от Галилеи, как и то, что я получил лично от тебя, хотя мне кажется, о некоторых из этих посланий ты ничего не знаешь, — тихо сказал он, оторвавшись от её губ.

— Ты же покажешь мне их, — прошептала Гермиона, снова притягивая к себе Северуса для нового поцелуя. И профессор нисколько не возражал.

* * *

« Что будешь делать сегодня? Галилея».

«После работы приглашаю тебя поужинать. Ты уже отправила письмо? Сальваторе».

* * *

Джинни была заинтригована, получив письмо из Хогвартса, в котором Дамблдор сообщал ей о необходимости встретиться этим вечером. Альбус писал, что между Гермионой и Северусом опять не всё гладко и снова требуется их помощь для исправления ситуации. Что ещё могло случиться? Она верила в удачливый исход их предприятия, но если Альбус сказал, что есть проблемы, то ему виднее.

Подойдя к школе, она обнаружила Дамблдора, ожидавшего её. Это её насторожило, а когда он молча пригласил её в небольшой зал на первом этаже замка, опасения лишь усилились. Войдя вместе с директором, она увидела стол, накрытый на двух персон. И что он хотел сказать этим?

Девушка подошла к столу ближе и увидела лежащую записку. Джинни узнала почерк Гермионы.

«Полагаю, вы задаётесь вопросом, что означает это ужин, так вот, это благодарность за всё, что вы сделали для нас, я имею в виду за ВСЁ. Мы поняли, что, чтобы свести нас вместе, вы изменяли тексты писем, которыми мы обменивались, а также полностью написали первое письмо, с которого всё началось.

Джинни, я никогда не думала, что ты настолько хороша в зельях, твое разговаривающее зелье — — это нечто, тебе стоит запатентовать его.

В конце концов, этот ужин — наш способ сказать вам СПАСИБО за то, что помогли нам найти друг друга, что не обратили внимания на наши жалобы и нашли способ устранить препятствия для общения между мной и Северусом.

Гермиона и Северус (правда, он не хочет ставить свою подпись)».

Директор и Джинни с сомнением посмотрели на ужин, стоящий перед ними. Насколько он безопасен?

— Как ты думаешь, это можно есть? — спросил директор.

— Конечно, — не очень уверенно ответила девушка. — Я не верю, что Гермиона может причинить мне вред…

— А Снейп? — Дамблдор сомневался всё больше.

— Она не позволит ему сделать это, — Джинни внимательно изучила записку, — это подпись Гермионы, в этом нет сомнений.

— Итак, ты думаешь, что мы можем спокойно начать наш ужин?

Джинни не ответила, она достала странный предмет, которым поводила над стоящими блюдами, и радостно улыбнулась.

— Это безвредно! — уверенно сказала она.

— Так это же замечательно! — обрадованно воскликнул директор. — Этот лимонный пирог выглядит просто божественно…

Без промедления сообщники сели за накрытый стол, чтобы воздать должное ужину. Безусловно, меню, составленное Снейпом и Гермионой, показалось им превосходным. Всё было очень вкусным… И после того, как Дамблдор и Джинни насладились ужином, они поднялись из-за стола, договорившись, что им необходимо будет поблагодарить новоиспечённую пару за этот жест благодарности.

Две пары глаз внимательно наблюдали за тем, как заговорщики покинули зал.

— Похоже, они съели всё, что мы им приготовили, — серьёзно сказала девушка с копной непослушных каштановых кудрей.

— Разумеется, — ответил высокий мужчина в чёрной мантии. — Я был уверен, что ваш аппарат, который вы используете в лаборатории, не сможет обнаружить моё зелье, — добавил он гордо.

— Кажется, так и произошло, — сказала девушка, указывая на прекрасные двухметровые хвосты, которые теперь украшали и Джинни, и директора Хогвартса. Неспешно она подошла к мужчине и обняла его за талию. — А я думала, что ты никогда не шутишь, — прошептала она ему на ухо.

— Я говорил, что не привык делать этого, а не то, что не умею шутить совсем, — сказал он тихо, и без предупреждения поцеловал её под изумленными взгляды студентов Хогвартса.

Конец.