Нова Проспект  (гет)

 — Проснись, Нео… Ты увяз в Матрице.

Белый потолок медотсека. Адам закрыл глаза, пока не перестал мигать символ загрузки.

«Все системы онлайн».

Взявший на себя роль Морфеуса Притчард сидел возле него, склонившись над планшетом. Кардиограмма на дисплее показывала идеальный синусовый ритм.

 — Что произошло? — перед глазами пронеслись пульсирующие образы: удар машины Малик о бетон, зеленое сияние… — Малик в порядке?

 — Дженсен, ты… — Притчард взглянул на него с самым серьезным выражением лица: — … сгорел на работе.

Шутка явно отрепетирована — Притчард прыснул от смеха, едва произнеся ее. Адам выдернул шнур из запястья и поднялся с койки. Малик в порядке, иначе бы Притчард так не заливался.

Синхронизация времени с центральным сервером завершена. С инцидента на крыше прошло около четырех часов.

 — Стенд-ап по тебе плачет, Притчард. Я серьёзно.

 — Ты угодил под сильное электромагнитного излучение. Что-то вроде ЭМ-бомбы, — Притчард обычно не прибегал к расплывчатым формулировкам, — Не ссы, я тебе подлатал настройки — снизил чувствительность к гравитационным перепадам. А Малик отделалась легким испугом.

 — И источник этого изучения был?..

Притчард поднялся со стула и подошел к окну, в котором отражались неоновые огни вечернего Детройта. В глазах рябило от палитры: неоново-розовый, неоново-салатовый и выцветший неоново-красный.

Начальник отдела информационной безопасности и по совместительству механик-любитель — единственный в Шариф Индастриз, кто позволял себе носить длинные волосы и широкие штаны. До работы в компании Притчард был чёрным хакером, в основном — по части корпоративного саботажа. На официоз у него была врожденная аллергия.

 — Была.

Адам вытащил из пачки сигарету и машинально затянулся.

 — Не спеши расслабляться — тебе еще шефу докладывать, как только очухаешься.

Меньше всего Адаму хотелось докладывать о произошедшем шефу, но роскошь выбора и работа в корпорации — несовместимые вещи.

По пути в офис Шарифа обычно разговорчивый Притчард не отрывался от своего планшета, бегло пролистывая статью про квантовую телепортацию.

— Телепортация? Серьезно?

 — Ну, она либо телепортировалась, — задумчиво ответил Притчард, нажимая на кнопку лифта, — либо дезинтегрировалась. Какой вариант тебе кажется логичней?

Адам прокручивал перед глазами запись с крыши. Прежде чем девушка исчезла, она зажмурилась и прошептала что-то… Что? Адам еще раз промотал запись, но губы девушки едва шевелились.

 — Одна, блядь, маленькая проблема, — вырвал его из раздумий Притчард. — Телепортация в такой форме противоречит известным физическим законам.

 — Магия, — невесело усмехнулся Адам.

 — Скажи это Шарифу, он тебе в задницу файербол засунет.

Кабинет Шарифа занимал весь верхний этаж. Робот-садовник, похожий на большого механического краба, ухаживал за бамбуком в приемной. Сплав генной инженерии и химических воздействий сделал форму кустарников идеально круглой, а сами они были абсолютно одинаковыми.

Увидев Адама и Притчарда, Афина машинальным движением нажала кнопку, открыв бронированную дверь. Второе нападение на Шариф Индастриз вызвало у шефа очередной приступ паранойи.

Шариф стоял перед окном, заведя руки за спину, при этом его механическая рука крепко сжимала запястье руки из плоти. Адам ни разу не видел Шарифа в одном и том же костюме, но любой из них сидел на нем как влитой.

 — Добрый вечер, господа, — Шариф плавно развернулся, сверкнув белозубой средиземноморской улыбкой.

Адам давно подозревал, что выпускники бизнес-школ получали эти улыбки вместе с дипломом. В кабинете Шарифа его всегда что-то неуловимо раздражало: то ли черные шары, висящие у потолка, то ли картина Рембрандта «Урок анатомии доктора Тульпа», вызывающая ассоциации с мясокомбинатом.

 — Шеф.

 — Тебе лучше, Адам? — Шариф дал ему ровно две секунды для утвердительного кивка, прежде чем включить проекцию на экране во всю комнату.

Запись с камеры слежения. Варшава, 18 июля 2027 года, 8:52. Помещение на видео напоминало библиотеку — и, судя по тому, как работники этого заведения игнорировали посетителей, они находились на государственной службе.

Корпорации забрали у государств почти все, но библиотеки милосердно оставили. Прибыльная библиотека — такой же оксюморон, как неподкупный судья.

Около минуты ничего не происходило. Когда в углу экрана появилась знакомая женская фигура, Адам забарабанил пальцами по мраморной поверхности стола. Меньше двух часов с инцидента. Варшава. Детройт.

Девушка подошла к стойке и спросила что-то с наигранно дружелюбным выражением лица. Шариф увеличил изображение девушки. Подрагивающие губы ее выдавали. Ей явно было страшно.

 — Шеф, ни один суперджет… — Притчард уронил голову на руки и тяжело вздохнул.

 — Существующие технологии не позволяют за это время добраться до Варшавы.

Шариф никогда не перебивал. Он умел мягко внушить мысль, что его высказывание по умолчанию важнее высказывания собеседника.

 — Что она спросила? — поинтересовался Адам, увидев, что неуверенность на лице девушки сменилась смятением.

Шариф пожал плечами.

 — Что-то, из-за чего она меньше чем через полчаса очутилась в психбольнице.

 — Жертва экспериментов? — предположил Притчард. — Сорвало крышу?

Адам покачал головой. Она не походила на умалишенную. К тому же, если бы она сбежала из лаборатории, где изобрели способную изменить мировой порядок технологию, в погоню за ней отправили бы армию.

 — Никто, кроме нас, ее не ищет?

 — Отличный вопрос, Адам. Никто. Мертвая тишина по всем каналам — а ведь ее лицо транслировали по всем новостям мира.

Адам быстро пролистал новостные заголовки — безликое «разыскивается» среди сотен таких же.

 — Ничейная, никому не нужная девочка, умеющая телепортироваться за тысячи километров. Пока что у нас есть фора.

Курочка, несущая золотые яйца. На лице Шарифа появилось знакомое выражение легкой одержимости.

«Ты обязан этому человеку жизнью, — одернул себя Адам. — Ты ему по гроб должен».

 — Доставь ее сюда, Адам, — обратился к нему Шариф, положив кибернетическую руку на его плечо, из-за чего теплый жест стал несколько механическим, — без лишнего шума.

 — Мы не имеем ни малейшего понятия, с чем имеем дело! — Возражение Притчарда улетело в пустоту.

 — Пока что. Но если в этой девочке есть что-то, позволяющее ей телепортироваться, мы найдем, что это.

Найдем, запатентуем, размножим, получим прибыль, взлетим на самый верх Доу-Джонса. Адам бросил взгляд на картину Рембрандта, на острые скальпели, занесенные над бледным обездвиженным телом.

 — Никто не причинит ей зла, Адам.

Конечно, нет. Шариф заменил разорванные на куски конечности имплантами ради его же блага.

 — Я не сомневаюсь в этом, шеф. Я этого не допущу.

Угроза в его голосе завуалирована настолько тщательно, что никакой социальный модуль не смог бы ее распознать.

* * *

 — Еще три часа — и мы в Варшаве!

В голосе Фариды всегда появлялся нездоровый энтузиазм, когда она была взволнована. Что-то подсказывало Адаму, что ее волнение не было связано с тем, что она находилась за штурвалом непривычного ей скоростного джета.

 — Мы не пробудем там больше двух часов, Малик, — остудил ее пыл Адам.

Над Атлантическим океаном трясло, как на американских горках. Адам вцепился в поручни кресла.

«Получены файлы Patient_Zero».

Входящее сообщение, переданное по зашифрованному каналу. Видеофайл и пару картинок.

На видеозаписи появился мужчина с худым и печальным лицом. Ему явно непривычно говорить на камеру — он неуверенно ерзал в кресле.

«Добрый день, господин Дженсен, — мужчина выдержал паузу, словно Адам мог ему ответить. — Доктор Агнус Бамби, заведующий отделением психиатрии. Господин Шариф попросил меня предоставить вам предварительные результаты диагностики».

На видеозаписи появилась девушка, лежащая без сознания на длинной белой кушетке. От ее висков и запястий тянулись металлические провода. Почти обнаженная, если не считать белых полосок ткани на груди и бедрах. Адам сильно сомневался в этичности подобной записи. Впрочем, наивно думать, что в договоренности Шарифа и Бамби было хотя бы что-то отдаленно напоминающее врачебную этику.

Медицинское помещение выглядело типично для бывшего коммунистического блока — стенки были из обшивки дешевого дерева, которая имитировала скверную имитацию какой-то другой обшивки, которая, вероятно, имитировала забытый оригинал.

«Пациентка на момент поступления находилась в галлюцинаторно-бредовом возбуждении. Первичный анализ обследования головного мозга не показал типичной клинической картины для расстройства шизофренического типа».

Приглядевшись к девушке, Адам нашел объяснение тому ощущению инопланетности, что она вызывала — необычный разрез глаз.

«Белая женщина двадцати лет. На теле многочисленные шрамы, в анамнезе несколько застарелых сросшихся переломов. На щеке шрам от рубленой раны, нанесенной с большой силой неизвестным острым предметом с искривленным острием».

Жертва насилия? Девушка выглядела беззащитной и потерянной в этом искусственном сне, в плену глубокого наркоза.

«На зубах не обнаружено следов стоматологического вмешательства. На внутренней стороне бедра, почти у самого паха, татуировка в виде розы. Не рожала, не делала абортов.».

На лице девушки застыло невинное детское выражение — впечатление портил только лишь шрам на щеке. Бейби-фейс, вечная девочка, один из самых растиражированных типов красоты.

«Не делала прививок. Росла в стесненных условиях, питалась скудно и мало. Скорее, всего, вдали от цивилизации и нормального медицинского обеспечения».

Детали головоломки начинали складываться у Адама в голове, но то, как выглядела конечная картинка, ему не нравилось.

«К вашему прибытию, господин Дженсен, будет готов предварительный анализ ДНК».

Тряхнуло. Малик выругалась. Адам вспомнил о том, что нужно скачать польский. Языковые программы были далеки от совершенства, и зачастую скатывались до машинного перевода, но ему придется что-то сказать девушке, когда та очнется от транквилизаторов, пусть и на ломаном языке.

Адам отключил проекционный модуль. Закрыл глаза. Когда это все закончится, он опрокинет стаканчик хорошего Dalmore пятидесятилетней выдержки.

Когда Адам проснулся, за окном уже раскинулась панорама Варшавы с ее окутанными странной дымкой куполами церкви Собора Марии Магдалины.

* * *

 — Добро пожаловать в Варшаву, господин Дженсен. Все добро?

Языковой модуль подвел его уже на первом вопросе. Адам кивнул.

Мраморный пол исследовательского центра давно потерял былой блеск, покрывшись шершавыми выбоинами от ног бесчисленных посетителей. Отделение психиатрии находилось на двадцать втором этаже.

 — Мы получили предварительные анализы ДНК.

Драматическая пауза после предложения не предвещала ничего хорошего.

 — Вам лучше взглянуть на это самому.

Но прежде чем профессор успел спроецировать голограмму ДНК на своем рабочем столе, оглушительная сирена сотрясла здание. Как в плохом фильме, у Адама возникло жуткое чувство дежа вю. Он подсознательно ждал чего-то в этом роде.

 — Это наверное, учебная….

 — Где она? — прервал его Адам. Он даже не сомневался в том, что сирена связана с девушкой.

 — Шестая палата. Прямо по коридору. Господин Дженсен, если это не учебная тревога, полиция прибудет…

Ему не нужен лишний шум. Адам должен исчезнуть из здания раньше, чем до него доберется полиция.

Учебная, мать его, тревога. По белому полу растекалась лужа крови — нижняя часть разрубленной пополам женщины еще сидела на стуле. Добро пожаловать в психиатрию!

Дверь в шестую палату распахнута.

 — Зираэль, — услышал Адам низкий мужской голос. Дженсену показалось, что неизвестный говорит по-французски.

Тип в экзоскелете, склонившийся над девушкой, ему не понравился с первого взгляда. Адам наставил на него «Зенит» и вспомнил, что у него в Польше нет лицензии на убийство. Ладно, он сделает ублюдку одно единственное предупреждение положить…

Еще один меч?!

Меч и острые уши. Острые, мать его, уши! Гребаный эльф! Уровень безумия в жизни Адама пробил потолок — как удачно сложилось, что до психиатрии рукой подать.

Эльф, гном, гоблин — язык металла понимают все. Пуля вылетела из ствола «Зенита», нацеленная эльфу прямо промеж глаз

Энергетический щит отразил ее. Неплохие технологии для средневековой расы. Дерьмо.

Девушка закричала, тщетно пытаясь вырваться из удерживающих ее медицинских проводов.

Эльф ударил мечом плашмя. Скрежет металла о металл, удар был такой силы, что посыпались искры. Блокировав выпад рукой, Адам направил кулак противнику в нос. Щит, тонкий, словно изо льда, прогнулся, но выдержал удар. Адреналин в крови Адама быстро и неудержимо нарастал, уровень бетафенэтиламинового возбуждения зашкаливал.

Вторым замахом меча эльф метил в туловище. Адам едва увернулся, но острый, как бритва, клинок оставил на кожаном плаще длинный разрез. Если пуля и кулак не смогли пробить щит, настало время тяжелой артиллерии.

Адам уловил звуки быстрых перебежек и резкие, рваные команды. От сирены до прибытия отряда быстрого реагирования прошло меньше пяти минут.

«Взрывная система „Тайфун“ готова к использованию». Ограничить радиус поражения до девяноста градусов.

Огонь!

Ударная волна шрапнелью пробила ледяной щит, покорежила сталь доспехов. Эльф упал навзничь, по его бледному лицу потекла кровь. Он выругался на незнакомом языке…

И исчез.

 — Сзади!

Если бы не этот крик, удар меча пронзил бы его насквозь. Адам резко развернулся и перезарядил «Тайфун». Еще одна волна — и эльф отправится в свою волшебную страну.

Уши заложило от оглушительного хлопка. В воздухе рядом с Адамом образовалась черная дыра. И ещё одна — в двух метрах, у выхода. Потом ещё одна. В их темноте уже угадывались человеческие — или нечеловеческие — очертания. Эльф призвал на помощь подкрепление.

 — Не двигаться, спецназ!

Адам многое бы отдал, чтобы увидеть схватку, которая развернется здесь с минуты на минуту, но времени было в обрез.

Ему потребовалась около секунды для того, чтобы пропустить через медицинского робота высоковольтный разряд. Еще одна, чтобы схватить девушку за талию и ударить кулаком в оконное стекло, разбив его вдребезги. Выстрел. Еще один. Адам не оборачивался.

«Система „Икар“ готова к использованию».

Двадцать второй этаж. Увидев пустоту под ними, девушка забилась, тщетно пытаясь выскользнуть из его хватки.

 — Не-е-е-е-е-ет!

Прежде чем Адам успел предупредить ее, что все в порядке, в его спину ударила ледяная глыба, толкнув их в пропасть. Пропасть длиной в шестьдесят очень длинных и очень коротких метров.

 — Caranthir, neen!

Программа-переводчик зависла.

Адам стремительно падал вниз вместе с осколками стекла и кусками ледяной глыбы. По лицу били пепельные волосы, ногти девушки вцепились ему в бок.

 — Идио-о-о-о-о… — полный отчаяния крик ему на ухо.

Перед глазами проносилась панорама Варшавы — купола собора, неоновые вывески, небоскребы. Белый. Синий. Красный. Зеленый. Зеленый?!

 — Спокойно, спок… — краем глаза он уже видел знакомое сияние.

Дерьмо, только не это!

«Нестабильная гравитация. Система Икар дезактивирована».

Подлатал так подлатал, Притчард! Как же ее зовут-то, черт возьми…

 — Зираэль, усп…

«Столкновение с землей через десять метров».

От этого имени она только больше задергалась.

Вырубить ее в полете невозможно — слишком мало времени. Адам в отчаянии пытался перезапустить Икар.

«Столкновение с землей через пять метров».

Твою мать. Твою мать!

«Столкновение с землей…»