Море кости (гет)

Кабинет Драко Малфоя Гарри представлял себе именно таким — мрачным, затхлым и почти пустым. Настоящий склеп. Такой же унылый и старый, как и Малфой-мэнор, в котором все они имели несчастье побывать.

— Поттер, — Малфой привстал и шутливо поклонился, словно Гарри был дамой, а он — галантным кавалером, готовым пригласить его на бал.

— Малфой.

Начинать беседу первым он не хотел. Раз уж Драко сам его позвал, пусть сам и выкручивается. Юлит, выспрашивает и развлекается по полной, раз уж имеет для того возможность. Гарри стерпит. Во всяком случае приложит все к тому усилия. Ради Гермионы и себя, конечно.

— Рад, что ты услышал голос разума и решил явиться сам, без, так сказать, дополнительного сопровождения, — Малфой улыбнулся во весь свой великолепный белозубый рот, от чего Гарри передернуло.

— Боюсь, это был не голос разума, а голос Гермионы, — угрюмо ответил Гарри.

— В твоем случае, Поттер, это едва ли не одно и то же.

Со стены на Гарри зыркнули два стеклянных глаза. Голова оленя, прибитая к стене прямо над головой Малфоя, была слишком большой, гипертрофированной и злобной. Гарри показалось это весьма символичным.

— Никогда не верил, что питомцы и правда так похожи на своих хозяев, — он кивком указал на чучело, отметив про себя, что вид у оленя весьма глуповатый, потертый и породистый в самом плохом смысле этого слова. — Что, твое тотемное животное?

Малфой сжал губы и насупился. Гермиона, чтобы хоть как-то спасти ситуацию, быстро спросила:

— Может, закончим обмен любезностями и начнем? Мы ведь, кажется, не для того здесь собрались.

Малфой расправил плечи, мигом забыв об обиде, что только что была ему нанесена, или сделав вид, что забыл. Он тонко чувствовал собственное превосходство, удачную позицию и возможность влиять на обоих школьных врагов разом. Чувствовал и наслаждался этим.

Это бесило Гарри больше всего, в школе и тем более сейчас. Это его гаденькое желание поставить себя выше остальных.

— Что ж, леди не хочет долгих предисловий. Можем перейти сразу к делу. Как и зачем ты убил Джиневру Уизли, Поттер?

— Я ее не убивал! — Гарри неожиданно сорвался на крик. — Да, мы с ней не очень-то хорошо ладили в последнее время, но я ее не убивал.

— Заметьте, госпожа адвокат, подсудимый выбрал формулировку «не убивал». Мог сказать «и пальцем не тронул», «не причинил вреда», но остановился на «не убивал». Интересно, Вы не находите?

— Ничего особенного, — сказала Гермиона. — Не придирайся к словам.

— Но суд-то будет, — Драко откинулся на спинку роскошного кресла, и то сладко под ним скрипнуло. — Судьи придираться будут. И, простите за каламбур, суд будет. В том смысле что рано или поздно найдутся доказательства и допрашивать Поттера буду уже не я, а кучка старых маразматиков-друзей моего отца, которые своим занудством и злобными выпадами и камень заставят признаться, что тот, имея глубокие моральные противоречия и детские травмы, связанные с рыжими женщинами, не удержался и расплющил мисс Уизли, что теперь чистосердечно признает, раскаивается и далее по списку.

— Ты судишь предвзято, — Гермиона чуть подалась вперед, ближе к Малфою, будто это могло того убедить.

Гарри хмыкнул, но промолчал.

— Думаешь, они будут объективны?

— Думаю, что убедительных доказательств нет, — ответила она, а затем, чувствуя, что прозвучало это как-то не очень хорошо, добавила: — Их и не может быть, потому что Гарри… мой клиент никого не убивал. И пальцем не тронул, как Вы выразились, мистер Малфой.

— Мистер Малфой, значит? — Драко усмехнулся. — Что ж, что ж. А как насчет следов крови мистера Поттера на месте преступления? Следов борьбы?

Рубашка, перепачканная в его крови. Рана и Джинни, прижимающая к ней какую-то тряпку. Ее улыбка. Наверное, тогда он последний раз видел, как она улыбается. Если бы только знал.

Надо подуть. Так она тогда сказала. Говорят, это помогает.

Была не права, как и во всем остальном. С ее исчезновением сколько на его раны не дуй, уже ничего не поможет.

— Вы прекрасно знаете, что мистер Поттер бывал в той квартире и раньше. Ровно как и или мистер Рон Уизли, если Вы такого помните, брат пострадавшей. Мисс Уизли любила принимать гостей, была открытым и добрым человеком.

— А вот в материалах дела сказано, что в последние недели перед исчезновением она оборвала почти все связи с людьми. А за несколько месяцев до этого порвала отношения с мистером Поттером. Это Вам не кажется странным? Или Вы недостаточно хорошо ознакомились с документами, что я направил?

Гарри заметил, как Гермиона напряглась. Ей очень хотелось ответить колкостью на колкость, но каким-то чудом она сдержалась.

— И какое отношение это имеет к мистеру Поттеру?

— Самое прямое, разумеется. Все всегда имеет отношение к мистеру Поттеру, словно все мы — персонажи дешевой пьески, а он в ней главный герой, — Драко говорил, говорил, не в силах остановиться, не желая останавливаться, пока не вывалит на них все. — Боюсь, Вы переоцениваете мистера Поттера и относитесь к нему… несколько необъективно. Сможете ли Вы вообще его защищать?

— Вы сомневаетесь во мне как в профессионале, мистер Малфой? — Гермиона глянула на Малфоя зло, и тот как будто притих, приосанился, понял что перегнул палку.

И мигом переключился за Гарри.

— А что обо всем этом думает сам мистер Поттер? Или у него язык отнялся?

— Я никого не убивал и на этом все. А Вам, мистер Малфой, нужно быть поосторожнее со словами, которые говорите дамам.

— Это что же, угроза? Убьете и меня, мистер Поттер? — Малфой забавлялся от души. — Мисс Грейнджер, прошу задокументировать. Угроза должностному лицу при исполнении.

— Скорее уж угроза должностному лицу не при исполнении. Хотя бы это мог бы запомнить, — устало и беззлобно заметила Гермиона. — Встреча ведь неофициальная. Что за стыд.

Они улыбнулись друг другу и от этой их улыбки, одной на двоих, общей, Гарри стало не по себе.

Он вновь задумался о том, что связывало этих двоих. Что такого могло произойти, пока они вместе учились в правовой академии и мечтали каждый о своем, она — защищать людей, а он сажать их в клетки на веки вечные?

Ему вдруг показалось, второй раз за день, что не все так чисто и прозрачно, как может показаться.

— Кхм, — Гарри кашлянул, чтобы привлечь внимание. — И что ты никак не уймешься, Малфой? Детские комплексы?

Драко глянул на него в упор.

— Что ты сказал?

— Ничего он не сказал, — Гермиона громко вздохнула. — Не это сейчас важно. Важно, что нам делать дальше.

— Да, точно, — сказал Малфой. — И что же нам делать? Помнишь, Гермиона, какой был уговор?

— Это непрофессионально!

— Профессионал у нас ты, а я не, сама знаешь. Так что будет так, как я сказал, или не будет совсем.

Гермиона вздохнула вновь и посмотрела сначала на Малфоя, долгим, тяжелым взглядом, в котором не было и намека на симпатию, а потом на Гарри.

— И что все это значит? — спросил Гарри.

— Он хочет, чтобы ты сам попросил его отпустить тебя.

— Лично и искренне, — добавил Драко.

Гарри не раздумывал и секунды.

— Нет. Давай, зови своих конвоиров, я готов.

— Гарри! — Гермиона повысила голос, в любой другой момент это осадило бы Гарри вмиг, но сейчас он ее как будто не услышал, слишком уж зол был.

— О, как интересно. Что ж, хорошо, — Драко энергично кивнул, но с места не двинулся.

Этого хватило, чтобы понять, никого и никуда он не позовет. Вероятно, он вообще не собирался это делать. А может — не мог. Не такая уж он, в конце концов, важная шишка, господин прокурор.

— Если он не хочет, я тебя попрошу, — сказала Гермиона в звенящей, наэлектризованной тишине. — Я прошу тебя отпустить его. Не надо никаких официальных обвинений, арестов и прочего. Просто отпусти его.

Драко колебался. Раздумывал. И тени мыслей, одна мрачней другой, без труда читались на его бледной, паршивой физиономии. Гарри ненавидел его как никогда.

— Гермиона, не нужно. Мы сами разберемся, — Гарри коснулся рукой ее колена, но Гермиона не шелохнулась.

Зато его жест заметил Малфой. Заметил и не оценил. На мгновение Гарри даже показалось, что он передумает и все же запрет его в каком-нибудь темном закутке, где его в жизни не найдут, но нет.

— Валите, — Драко отвернулся, живо потеряв к ним всякий интерес. — Ты его поручитель, Грейджер, мисс Знайка. Если что-то более ощутимое найдется — я лично его посажу. И не дам тебе быть его защитником. Сделаю все, чтобы тебя к нему и на пушечный выстрел никто не подпустил, поняла?

— Спасибо, — только и сказала Гермиона.

Гарри почувствовал себя престыженным. Быть спасенным таким образом ему совершенно не нравилось.

Они поднялись, словно по команде и вместе пошли к двери. На пороге Драко окликнул его:

— И еще, Поттер, если я узнаю, что ты еще кого-нибудь убил…

— Знаю, знаю. Лично меня посадишь. Ты уже говорил.

— Посажу. Уж в этом можешь не сомневаться.

Гарри хлопнул дверью так громко, как только мог. Он почти почувствовал, как Малфой вздрогнул. Гарри улыбнулся.

Они в тишине прошли в кабинет Гермионы и заперлись там изнутри.

— И что это было? — спросил Гарри, не в силах молчать. — А Рон об этом знает?

— Знает о чем? Рон, знаешь ли, слишком занят в последнее время. У него магазин, деньги, родители, всякая другая родня. Ты даже не представляешь, сколько у него родни и разных дел. Иногда мне кажется, что он самый занятой человек во всей Англии. Ты и сам занят, поэтому не заметил, но это так.

— Вы что, разошлись?

— Полгода как.

Гарри кивнул. Он не спрашивал об этом напрямую, не смел задать такой вопрос раньше, но чувствовал, что в отношениях Гермионы и Рона произошла какая-то перемена. Неприятная и гадкая, так хорошо ему знакомая.

— Я, конечно, все понимаю, но Малфой…

— От тебя он, знаешь, тоже не в восторге, — Гермиона посмотрела в окно. — Но это не то, о чем ты думаешь, совсем не то. Переживать не о чем.

— Ты уверена?

— В том, что это что-то другое?

— В том, что переживать не о чем.

— Уверена, наверное, — она вздрогнула, будто вдруг оказалась на холодном, пронизывающем ветру. Гарри захотелось подойти, закрыть все окна (хоть они и так были закрыты), обхватить ее за плечи, согреть. — А знаешь, мне понравилось, когда ты назвал меня своим Дамблдором. Это было… странно и лестно, — она мягко улыбнулась и что-то внутри Гарри дрогнуло.

Гермиона явно постаралась переменить тему, и он позволил ей это. Он почувствовал ее напряжение, даже надлом, и решил не спрашивать. Понял, что услышанное, даже если она вдруг решит открыться, ему не понравится. Симпатия к Малфою, если она и была, в чем Гарри понемногу начал сомневаться, в этих отношениях — не главное. И ему лучше не знать, никогда не знать, что так и как на самом деле. Так проще, правильнее. Спасительное малодушие.

— Больше лестно или больше странно?

— Больше все-таки странно, — Гермиона обернулась и посмотрела на него в упор. — В любом случае это не победа. Впереди много всего и, если мы хотим снять с тебя все подозрения, придется постараться и найти Джинни.

— Если ее можно найти.

— Верно.

Гарри понял, что на этом разговор окончен и ему пора уходить. Гермиона не сказала этого напрямую, не погнала его прочь, но он кожей чуял, что в каком-то смысле она бы очень этого хотела.

Время истекло, двери закрываются. Будьте осторожны и не задерживайтесь на пороге. Вам пора. Пора вам, говорят.

Гарри стоял и ждал сам не зная чего. Он не мог уйти сейчас, чувствовал, что это неправильно, но отношению к ней и к себе самому.

— Может, выпьем кофе? Здесь недалеко есть вполне сносная кофейня, а мне ведь надо как-то тебя отблагодарить.

— И часто ты пьешь кофе на ночь?

Гарри почувствовал, что слегка краснеет. Это удивило его, но удивило приятно. Он и забыл, когда чувствовал нечто подобное в последний раз. Смущение. Ребячество.

— Бывает временами, — ответил он. — Ну так что?

— Извините, Гарри, сегодня не смогу. Сегодня я занята.

— А, конечно, занята.

Гарри вышел, не попрощавшись. Отшила его. Он ведь прекрасно знал, что дома ее никто не ждет, что времени у нее навалом. И… отшила.

Умница.