Слепое пятно Дамблдора (джен)

-1-

«Милый Гарри, передаем привет тебе от всей нашей большой семьи. Особо просили об этом Ронни и Джинни, очень уж они привязались к тебе. Мы же с мужем моим Артуром приглашаем тебя погостить у нас в Норе в эти последние летние деньки. Понимаю, как тебе, должно быть, трудно каждый раз расставаться со своей семьей, ведь вы с ними так привязаны друг к другу. Тетя и дядя, наверно, души в тебе не чают, ты же такой милый мальчик. Но все же в таких маленьких городках, как Литтл Уингинг, летом совершенно нечем заняться, вокруг только скука и однообразие. У нас же скоро, буквально на днях, состоится Чемпионат Мира по квиддичу, где в финале встретятся Ирландия и Болгария. Ах, мой Ронни буквально без ума от болгарского ловца Виктора Крама! Называет его не иначе, как квиддичная звезда всех времен и народов. Надеюсь, милый Гарри, ты примешь наше приглашение, и мы все вместе весело проведем время. В конверт вложен портключ, разломив который пополам, ты окажешься точно перед входом в наше скромное жилище. С наилучшими пожеланиями, Молли Уизли».

Читая принесенное совой письмо от миссис Уизли, Гарри немало повеселился. У этой женщины либо очень богатое воображение, либо она глупа, как диванная подушка. Особо умилила его вера Молли в его теплые отношения с семейством Дурслей. Да уж, теплее некуда. Особенно после того, как он вчера решил проверить новое усиленное воспламеняющее заклинание Инсендио на тетушкиных любимых розовых кустах. Те вспыхнули, словно свечи на праздничном торте. Петунию полдня валерианой отпаивали. Но на этом, пожалуй, стоит пока остановиться, а то как бы тетушку удар не хватил. Над кем же он тогда будет так мило подшучивать каждые каникулы. Стоит, видимо, принять предложение миссис Уизли и посетить их «скромное жилище». Да и Чемпионат Мира по квиддичу обещал много интересных и волнительных моментов.

Гарри заглянул в конверт в поисках обещанного портключа. На ладонь его выпало обычное квадратное печенье с изюмом. Брови Поттера приподнялись вверх в немом изумлении. Да, настолько дурацкого и ненадежного портключа ему видеть еще не приходилось. Зная неряшливость рыжего семейства, Гарри не удивился, обнаружив на одном из уголков печенья укус от мелких крысиных зубок. Как они вообще его еще целиком не сгрызли? Настолько непрочный артефакт мог запросто рассыпаться еще по дороге к адресату, находясь в конверте. Да его, в конце концов, могла учуять почтовая сова и без всякого зазрения совести разорвать конверт, чтобы добраться до лакомства. Просто верх головотяпства. Одно слово — Уизли. На такую непосредственность и разгильдяйство даже злиться толком не получалось. Гарри неодобрительно покачал головой и разломал пополам печенье. Его тут же подцепило где-то чуть пониже ребер (не слишком приятное ощущение) и потащило сквозь пространственную воронку, вывалился из которой он уже перед домом Уизли.

— Мама! — оглушил его звонкий вопль Джинни. — Мама! Гарри прибыл!

— Да слышу я, — не менее громко отозвалась откуда-то из дома миссис Уизли. — Чего вопишь, как оглашенная? Зови его в дом, как раз время слегка перекусить.

Слегка перекусить по-уизлевски означало съесть первое, второе, чай с вареньем и, конечно, фирменный пирог Молли, занимающий добрую половину кухонного стола. Как всю рыжую семейку поголовно еще не разнесло до китовьих размеров после таких «легких» перекусов, оставалось загадкой. За столом только и разговоров было, что о предстоящем Чемпионате по квиддичу.

— Прикинь, Гарри, — вдохновенно махал руками Рон, не забывая при этом откусывать от пирога, — будут биться одни из самых сильных команд сезона. В их составе только лучшие игроки, а Крам так вообще просто красавчик. Столько снитчей за свою карьеру поймал, мама не горюй. Будет жарко, однозначно. Зрелище предстоит просто офигенное, уж поверь. Я уже и ставку сделал на Крама. На этом парне кучу бабла поднять можно.

— Это из каких же, интересно, средств ты ставки делаешь, Ронни? — подозрительно посмотрела на сына миссис Уизли. — Уж не из тех ли, которые были предназначены на твои сборы к новому учебному году?

— Ну что ты, мамуля, нет, конечно, — смутился Рон. — Так, скопил кое-что из карманных расходов. И потом, Крам все равно одержит победу, так что все вложения окупятся, как пить дать.

— Смотри у меня, — погрозила сыну пальцем Молли. — А ты, Гарри, кушай, кушай. Совсем отощал за лето. Мы и Гермиону пригласили пойти с нами на игру, так что она тоже скоро прибудет. Я же помню, насколько вы с Ронни дружны с этой девочкой. И правильно. К умным людям надо держаться поближе. Глядишь, и своего ума прибавится.

Гарри всегда умиляли семейные разборки Уизли. Сам-то он, понятное дело, подобных «развлечений» был лишен, так как был сиротой. Не с дядюшкой же и тетушкой ему отношения выяснять. Те давно уже поняли, что не имеют на племянника абсолютно никакого влияния. Более того, старались держаться от него как можно дальше. Мстительный характер и привычка действовать исподтишка не добавляли особой любви к бедному сироте.

— Короче, через два дня предстоит жаркое рубилово, и я ни за что на свете не пропущу такое шоу. Даже будучи при смерти приползу, — подытожил Рон. — Билеты уже есть. Места, правда, не самые лучшие, но дареному коню в зубы не смотрят. Мы же билеты эти все равно в лотерею выиграли. Самим бы нам во век на них на накопить. Чертову уйму денег стоят заразы. Мы ж не Малфои какие-нибудь, так деньгами сорить. Джинни вон до сих пор в своей полудетской мантии ходит, из которой давно выросла. Да и мне, почитай, с первого курса обновок не покупали. За братьями все донашиваю.

Рон всегда бесхитростно выбалтывал самые неприглядные секреты своей семейки.

— Рон! — вновь прикрикнула на него мать. — Хватит языком трепать. Можно подумать, Гарри интересно слушать твои бредни. И чем, скажи на милость, тебе одежда твоих старших братьев не угодила? Да в ней еще твои собственные детки в Хогвартс отправятся, помяни мое слово. А Джинни просто сильно вытянулась за лето, вот и кажется, что одежда ей маловата. А ты, Гарри, милый, не слушай его, он еще и не такое наплетет. Совсем на своем квиддиче помешался, охальник. До чего дошло, по ночам вскакивает и орет на весь дом в полусне, что Крам чемпион, что Крам символ красоты и тактики в квиддиче.

— Да-да, — хихикнула Джинни. — Еще немного, братец, и я всерьез начну сомневаться в твоей ориентации. Так восхищаться парнем! Символ красоты! Подумать только! Хорошо, что пока еще не секс символ.

— Цыц, балаболка! — метнул в сестру грозный взгляд Рон. — Понимала бы что! Квиддич — это святое.

— Я и говорю, чокнутый, — показала брату язык Джинни и поспешила скрыться в другой комнате, пока тот не запустил в нее булочкой со стола или чем потяжелее.

-2-

На квиддич Уизли собирались так долго и сумбурно, что Гарри уже начал думать, что они никогда так и не выйдут из Норы. Рон бегал по дому быстрее всех и орал громче всех, пытаясь взять этот бедлам под контроль, раздавая ценные советы и указания, за что близнецы отвесили ему по паре щелбанов, а Перси придавил дверью ногу. Рон так изощренно матерился и так смешно скакал на одной ноге после этого, что смотреть без улыбки на него было решительно невозможно. Наконец, все сборы были завершены, и семейство Уизли вместе с Гарри и недавно прибывшей Гермионой отправилось в специально организованный Министерством Магии палаточный лагерь, ставить собственную палатку и ожидать начала игры.

Такой толпы народа Гарри еще не приходилось видеть. Ему то и дело кто-то наступал на ноги, толкал локтем в бок или пихал в спину, подгоняя вперед. Одна дама с длинным зонтом-тростью так заехала ему набалдашником зонта по ребрам, что у Гарри аж дыхание перехватило на мгновение, а какой-то толстяк в полосатом берете настолько залихватски свистнул ему почти прямо в ухо, что чуть не оглушил. В конце концов, Поттера довели до такого состояния, что он готов был не задумываясь заавадить всех этих гадов без зазрения совести. Помешало ему только то, что они с семейством Уизли уже дошли до трибун и принялись так же суетливо, как это у них заведено, занимать свои места.

Игра и впрямь получилась зрелищной. Гарри, никогда не считавший себя фанатом квиддича, даже одобрительно кивнул пару раз на особо удачные финты какого-то игрока. Несмотря на наличие у болгар знаменитого Виктора Крама в ловцах, победила все же сборная Ирландии. Рон был безутешен, и не только потому, что проиграл свои деньги, но и потому, что его кумир так позорно облажался.

— Как он мог?! Нет, как он мог?! — не переставая ныл Рон всю дорогу до палаточного лагеря, где они остановились. — Я же так верил в него, а он оказался самым настоящим обманщиком!

— Рон, — с улыбкой посмотрела на него Гермиона, — ты сейчас говоришь прямо как обесчещенная девственница после встречи с мачо, разбившим не один десяток сердец.

— Точно-точно, — поддакнула Джинни, — будто Крам обещал на нем жениться, а сам поматросил и бросил.

— Да что вы понимаете, профаны! — еще громче взвыл Рон и под общий смех скрылся под пологом палатки, сердито задернув за собой разноцветную ткань.

Обстановка в палаточном лагере после матча была накаленной. Фанаты то и дело пытались выяснять друг с другом отношения, тут и там вспыхивали ссоры. Авроры, призванные следить за безопасностью мероприятия, просто с ног сбились, пытаясь усмирить всех смутьянов. Гарри же поспешил скрыться во всеобщей сутолоке. Ему нужно было подготовить кое-какой сюрприз для всей этой обезумевшей толпы. Нельзя же, в самом деле, позволить мирно заснуть такому количеству народа. Они же приехали за яркими впечатлениями и экстримом? Так они все это получат сполна. Поттер давно хотел опробовать одно заковыристое заклинание, и ему самому было интересно увидеть его результат. Дух экспериментатора в нем был неистребим. И не его беда, что основан он был практически всегда на не самой светлой магии и хорошо развитом воображении.

В предутренние часы, когда подушка особенно мягка, а сон сладок, в черном небе над палаточным лагерем грянул оглушающий взрыв, заставивший покачнуться все палатки. Испуганные люди выбегали из палаток в одних трусах или пижамах, пытаясь понять, что произошло.

— Смотрите! — вдруг вскрикнул кто-то из них, указывая рукой вверх. — Там, наверху!

Все тут же задрали головы и застыли от ужаса. Над лагерем скалился в ужасающей ухмылке огромный сияющий череп. Вдруг он принялся как бы наезжать на орущих от страха людей, клацая зубами и издавая низкие завывающие звуки. Послышалась новая порция визгов и криков. Некоторые особо чувствительные дамы попадали в обморок. Тут же раздались свистки и крики авроров, призывающие всех успокоиться и взять себя в руки. Это, мол, чья-то обычная шалость, ничего серьезного.

— Ничего себе шалость! — хваталась за сердце насмерть перепуганная Молли Уизли. — Так и до инфаркта недолго дошутиться.

— Не переживай, дорогая.

Мистер Уизли обнял жену за плечи.

— Вот увидишь, авроры скоро найдут того гавнюка, который все это устроил, и уж мало ему не покажется. Сам бы с радостью помог им прищучить гада, да мешать профессионалам не хочу.

Хорошо, что Гарри не слышал это высказывание Артура Уизли, иначе одним именем в его черном списке вполне могло бы стать больше. Поттер в это время сидел неподалеку от палаточного лагеря в раскидистых ветвях высоченного дуба и от души наслаждался произведенным эффектом и всеобщей паникой. Да, не зря он потратил кучу галеонов в Лютном переулке, покупая эту убойную штуку. Смесь магловского фейерверка, в несколько раз усиленная специальными темными чарами, показала себя с наилучшей стороны. Второй раз, конечно, такая фишка уже не прокатит, но вполне хватило и первого. Надо думать, уже к утру палаты госпиталя имени Святого Мунго будут переполнены всякими невротиками и слабаками с расшатанным здоровьем.

Гарри с чувством выполненного долга откинулся спиной на шершавый теплый ствол могучего дуба. Эх, красота! Вечно бы так сидел и слушал вопли этих безмозглых волшебников, которые не озаботились даже возведением вокруг лагеря элементарных защитных чар. За что, собственно, и поплатились. Не его, Гарри, вина, что маги в некоторых вопросах беззащитны, как дети. Так и хочется ткнуть их носом в их же собственную несостоятельность, чтобы впредь умнее были. Тем временем в небе над палаточным лагерем начинала разгораться заря, и сверкающий череп стал меркнуть и бледнеть и, наконец, исчез вовсе. Шум и крики в лагере стихли, но иногда до Гарри все же доносились чьи-то истеричные вопли. Ему даже показалось, что это миссис Уизли возмущается непрофессионализмом современных авроров и приводит им в пример служителей порядка своей молодости. Ха! Эта дама с характером, не то, что ее тряпка сынок и простофиля муж.

— Гарри, где ты был? — бросилась к нему Джинни, стоило Поттеру появиться рядом с палаткой Уизли. — Тут такое было! Такое! Ни за что не поверишь!

— Да я так крепко заснул, что, похоже, пропустил все самое интересное, — широко зевнул Поттер, потирая глаза для достоверности.

— Ну ты и толстокожий, друг! — восхитился Рон. — Вот это нервы! Мы тут все чуть со страху не описались, когда эта образина начала на всех кидаться и щелкать кривыми зубенками, а он дрыхнет, как сурок.

— Говори за себя, Рон, — закатила глаза Гермиона. — Я вот, к примеру, сразу поняла, в чем дело, и тем самым сэкономила себе нервы.

— Да? Раз ты такая умная, объясни нам, недалеким, что ты там поняла.

— Это были обычные учения авроров, приближенные к реальным боевым действиям. Только могли бы и предупредить людей, а то многие мнительные граждане до сих пор не в себе.

— А мне кажется, что это был знак, — поспешил вставить свои пять кнатов Гарри.

— Какой еще знак? — спросила Гермиона.

— О чем ты? — тоже заинтересовался Рон.

— Вы прямо как маленькие. Знак возродившегося Темного Лорда, конечно.

— Э?

— Знак Волдеморта, — терпеливо пояснил Гарри, в очередной раз привычно сваливая свои пакости на давно почившего противника. — Он уже несколько лет не дает спокойно жить обитателям Хогвартса, то и дело устраивая различные диверсии, типа наложения окаменительных чар или убийства профессора Квиррелла. Директор и его коллеги замалчивают все детали, связанные с возрождение Волдеморта, но я-то знаю правду.

Грейнджер и Уизли стояли, раскрыв рты. Гарри, удовлетворенный произведенным эффектом, юркнул в палатку. Надо же, наконец, и немного поспать после всех своих ночных свершений.

-3-

Альбус Дамблдор, торжественный, величественный и немного нелепый в своей дурацкой мятой остроконечной шляпе стоял в большом зале Хогвартса и делал важное сообщение.

— Дамы и господа, в этом году в стенах нашего замка будет происходить знаменательное событие, которое откладывалось уже много раз, но теперь оно все же состоится. Это ни что иное, как Турнир Трех Волшебников!

Директор обвел сияющим взглядом притихших студентов.

— Да-да, вы не ослышались. Хогвартсу выпала честь принимать на Турнире представителей из разных магических школ разных стран. В том году, помимо нас, участвовать в Турнире будут французская школа Шармбатон и болгарский Дурмстранг. Напоминаю, заявку на участие может подать любой желающий, достигший семнадцати лет, бросив в Кубок Огня записку со своим именем. Это единственное условие. Теперь же, если всем все понятно…

— Сэр, — раздался вдруг голос какого-то студента со стороны Когтеврана, — а почему Турнир отменялся все предыдущие годы?

— Э-э, — слегка замялся Дамблдор, — по техническим причинам, молодой человек.

— Как же, — тихо буркнула Гермиона, — по техническим… Во все прошлые разы во время проведения Турнира испытания были настолько серьезны и опасны, что ни разу дело не обошлось без смертельного случая. Дикость и варварство этот ваш Турнир.

— Если ни у кого больше нет вопросов, прошу всех разойтись, — поспешил свернуть назревающий конфликт Дамблдор и первым поспешил к выходу из зала.

Гарри же всерьез заинтересовался предстоящим мероприятием. Еще бы. Такой шанс утереть нос всем остальным школам, да и своей собственной тоже. Да и приз победителю должен достаться неплохой. Жить Гарри собирался долго и счастливо, может быть, даже дольше, чем померший на четвертом столетии Армандо Диппет, один из предыдущих директоров Хогвартса, а потому пополнить свой счет в банке никогда не повредит. Правда, остается один нюанс. Ему еще нет семнадцати лет, значит, Кубок не пропустит его кандидатуру. Тут Гарри вспомнил кое о ком, у кого перед ним должок, и кто поможет ему принять участие в Турнире, и глаза его сощурились в предвкушении крутой авантюры.

Гости из других магических школ начали прибывать в Хогвартс уже на следующей неделе. Без выпендрежа и показухи, как водится, не обошлось. Делегация из Дурмстранга эффектно возникла на огромном сияющем корабле прямо из самого центра Черного озера близ Хогвартса, а Шармбатон прикатил на гигантской карете, запряженной летающими гиппогрифами. Гарри только диву давался, сколько денег практически на ветер выбросили эти выпендрежники, ведь можно было обставить все намного скромнее и дешевле. К примеру, прилететь на метлах или воспользоваться портключами. Похоже, умение пустить пыль в глаза является одним из главных при назначении на директорскую должность.

Дамблдор и прочий преподавательский коллектив встречали гостей у ворот Хогвартса, дружески лобызались со всеми, как с ближайшими родственниками, и затем размещали всех на территории школы, со всем возможным комфортом, естественно. Единственный, кто оставался верен себе и своему мрачно-угрюмому стилю и этим выбивался из общей праздничной обоймы обитателей Хогвартса, был Северус Снейп. Он не бросался с объятиями и заверениями в вечной дружбе к каждому встречному иностранному гостю, не расписывал до небес красоты замка и не сыпал комплиментами направо и налево. Гарри даже невольно почувствовал к зельевару уважение за твердость его позиции и верность собственным принципам. Снейп сдержанно поздоровался с мадам Максим, учтиво поцеловав ручку, унизанную сверкающими кольцами, и по-мужски скупо, но крепко обнял Игоря Каркарова, директора Дурмстранга. Было видно, что они давно знакомы и находятся в хороших, если не приятельских, отношениях. Но вот, наконец, все гости были размещены и устроены с подобающим комфортом, и шумиха вокруг их приезда постепенно улеглась.

Рон все это время не сводил восхищенного взгляда с невысокого плотно сбитого парня с коротким ежиком черных волос и квадратной челюстью. Виктор Крам собственной персоной предстал перед своими фанатами во всей своей красе. Рон уже и забыл, как совсем недавно ругал Крама последними словами за проигрыш его команды на Чемпионате Мира по квиддичу. Он бегал за болгарским ловцом хвостиком и выпросил у того уже штук пять автографов.

Кубок Огня, которому предстояло сыграть главную роль в отборе участников Турнира, стоял в самом центре холла замка и притягивал взгляды своими размерами и исходящими от него волнами магии. Первые записки с именами уже были брошены в его чрево и были милостиво приняты, что означало соблюдение всех правил игры. Через несколько дней настала пора объявить победителей и назвать имена тех счастливчиков, кого Кубок посчитал достойными участия в Турнире. На взгляд Гарри кандидатуры Кубок выбирал совершенно от фонаря. Ну как еще по-другому можно назвать действия этого артефакта, если выбор его пал с французской стороны на смазливую тощую нимфетку, на которую дунь, и она улетит, и на признанного хогвартского красавчика и покорителя сердец, у которого кроме женских прелестей ничего и на уме больше не было? Более или менее подходил, пожалуй, только вездесущий Виктор Крам из Дурмстранга. Да и тот с большой натяжкой. В воздухе на метле он проявлял чудеса ловкости, но на земле превратился в неуклюжего медведя, способного разве что пришибить тяжелой лопатообразной ладонью с одного удара. Короче, конкуренты были, по мнению Поттера, совсем не конкурентоспособны.

— Итак, — торжественно начал Дамблдор, величественно взирая на собравшуюся вокруг него толпу студентов и преподавателей, — вот и определены имена тех, кто…

Договорить ему не дали. Над Кубком Огня вновь поднялось голубое магическое зарево, и из него прямо в руки директора вылетела еще одна слегка подпаленная по краям бумажка. Дамблдор недоуменно развернул ее и прочитал написанное на ней имя.

— Гарри Поттер?

Все взгляды тут же метнулись к скромно стоящему в толпе четверокурснику.

— Гарри? — непонимающе вскинул мохнатые брови Дамблдор. — Что происходит?

Тот лишь с деланным недоумением пожал плечами. Ваш артефакт, мол, вы и разбирайтесь. Гарри не знал, как Сириусу удалось незаметно проникнуть в Хогвартс и подбросить бумажку с его именем в Кубок, но его это не особо и волновало. Главное, Блек оказался человеком слова, сделал то, о чем его просили и ухитрился не наследить и не попасться при этом. Его крестный как всегда оказался на высоте.

— Это какая-то ошибка! — возмутилась мадам Максим. — Альбус, как вы могли допустить подобное?

— Да, это прямое нарушение всех правил, — хмуро поддержал ее Каркаров. — Мы так не договаривались.

— Видимо, Кубок посчитал этого студента достойным участия в Турнире, — попытался оправдаться Дамблдор.

— Да как его имя вообще попало в эту несчастную пепельницу-переросток?! — гневно возопил Аластор Грюм, новый преподаватель Защиты от Темных искусств в Хогвартсе. — Неужели непонятно, что этот малек каким-то образом ухитрился обдурить Кубок?

Все вновь вопросительно уставились на Поттера.

— Я тут абсолютно ни при чем, — пожал тот плечами. — У Кубка, видимо, от старости все микросхемы ссохлись.

— Микросхемы? Ссохлись? — тут же зашуршало по толпе. — Что это? Какие-то мощные чары? Сглаз?

— Что-то магловское, — со знанием дела выступил Рон, важно кивая головой. — Мне отец рассказывал. По-моему, это приспособление для чистки овощей.

Толпа уважительно покосилась на подкованного подростка.

— В любом случае, — вновь взял слово директор, — мы не можем не считаться с мнением столь уважаемого артефакта, как Кубок Огня. К тому же, неизвестно, к чему может привести неповиновение его воле. Так что в этом году участников в Турнире будет не трое, а четверо.

-4-

Узнав о первом, самом легком, по идее, испытании, Гарри понял, почему во всех предыдущих Турнирах не обходилось без смертельных случаев. Украсть яйцо у самки дракона в период гнездования, да это же совсем больным нужно быть! Тем не менее, он справился с этим заданием одним из первых, в прямом смысле усыпив бдительность венгерской хвостороги мощным снотворным снадобьем, без зазрения совести прикарманенным из особо тщательно охраняемых запасов мадам Помфри в школьном лазарете. Сама колдоведьма причем находилась в это время всего в трех шагах от своего тайника, заполняя груду медицинских карточек на студентов. Сириус Блек такого дерзкого ограбления, верно, даже в свои лучшие годы не проворачивал. Мысль о том, что он не только достоин своего крестного, но в чем-то даже и превосходит его, неимоверно льстила Гарри и настраивала его на новые «подвиги».

Следующее испытание так же не отличалось глубиной мысли. Нужно было всего-навсего вскрыть прочнейшую драконью скорлупу на яйце и узнать содержащееся внутри яйца задание. Здесь Гарри тоже долго не раздумывал, а сразу отправился к признанному силачу Хогвартса Хагриду. Подпоив того незаконно пронесенным на территорию школы огневиски, Поттер уговорил великана лесничего испытать свою силушку богатырскую на бронированном яйце летающей ящерицы.

— Дык, это я мигом, — дыхнул сивушными парами лесничий, — это нам раз плюнуть, стало быть.

Уже здорово поддатый, а потому плохо соображающий Хагрид так двинул мощным кулачищем по зеленовато-бурой скорлупе, что чуть перелом себе не заработал. Скорлупа, однако, после такого молодецкого удара оказалась слегка надтреснутой. Гарри радостно тюкнул лежащим тут же молотком по яйцу и выхватил из груды скорлупы бумажку с заданием, таким же предсказуемо дурацким и опасным, как и все предыдущие. Всего то и требовалось, что вытащить из воды утащенных почти на самое дно Рона Уизли и младшую сестру французской нимфетки Делакур. И хоть Гарри в «Спасатели Малибу» (любимый сериал тетушки Петунии) не нанимался, из цепких русалочьих лапок все же утопленников вырвал и доставил на берег. Откачивать, правда, не стал, побрезговал, но и без него желающих чуть не целый пляж набрался. Гарри с усмешкой смотрел, как Гермиона кудахчет вокруг безжизненного посиневшего Рона, как она самоотверженно кидается ему на впалую грудь и неумело пытается сделать искусственное дыхание. Да и к сестричке Флер Делакур целая толпа спасателей выстроилась. В конце концов, не выдержав такой откровенной порнографии, мадам Помфри разогнала всех горе-спасателей и сама взялась за дело. Вскоре и Рон и мелкая французская дурочка уже ожили и дрожали, стуча зубами от холода, под накинутыми на них теплыми одеялами.

Третье испытание, оно же и последнее, вновь заставило Гарри усомниться в здравомыслии и адекватности организаторов Турнира. Участникам предлагалось пройти длиннющий лабиринт, полный смертельно опасных ловушек и жутко ядовитых тварей, чтобы в конце оного добраться-таки до супер приза — Кубка Трех Волшебников. Что это за кубок такой, никто толком объяснить не мог. Все только в экстазе закатывали глаза и твердили что-то о небывало редком и сильном артефакте, способности которого так до сих пор полностью и не раскрыты. Лезть в самую настоящую западню ради кота в мешке Гарри не улыбалось, но и отказаться он не мог. Прослыть трусом среди учеников — худшей участи и не придумаешь. И так большинство косится на него с подозрением и недоверием. Подсунул, мол, свою писульку в Кубок Огня и ходит гоголем.

— Гарри, друг, ты только не думай, что я думаю так же, как все эти жалкие неудачники, чью кандидатуру Кубок не выбрал. Я думаю, настолько смертельных приключений себе бы никто по доброй воле не пожелал. Ты только не думай, что я в обиде на тебя. Я вовсе так не думаю.

Рон, видимо, после шока и резкого переохлаждения был особо косноязычен и неуклюж в своем желании восстановить былые приятельские отношения с Поттером. Когда Дамблдор назвал имя Гарри, Уизли был одним из первых, кто скорчил презрительную рожу и отвернулся от него. Теперь вот на него нахлынуло запоздалое раскаяние.

— Рон, все в порядке, — успокоил его Гарри. — Иди вон еще чайку горячего хлебни, до сих пор синий весь и плохо соображаешь. А мне надо к лабиринту готовиться.

Турнир Трех Волшебников поставил на уши буквально весь Хогвартс. Весь привычный распорядок жизни был нарушен самым варварским образом, и как преподаватели ни старались вернуть мысли учеников к занятиям, изгонять посторонние думы на своих уроках из голов студентов удавалось пока только Северусу Снейпу. Под его внимательным взглядом черных бездонных глаз и градом ехидных комментариев мысли как-то сами собой направлялись в нужное для занятий русло. Остальным преподавателям, на чьих уроках дети бессовестно обсуждали Турнир и перебрасывались записочками на тему, кто победит, оставалось лишь смириться с их падающей успеваемостью и с завистью наблюдать за четко организованной деятельностью на зельеварении.

— Одна игра у всех на уме, — бурчала в такие минуты Гермиона, — когда к урокам-то готовиться? А ведь уже и экзамены почти на носу. Куда попечительский совет смотрит?

А попечительский совет, понятное дело, тоже не пропускал ни одного тура магического мероприятия. Члены совета даже ставки делали на возможных победителей, так что если бы жалобы мисс Грейнджер и дошли до их ушей, никакого отклика они бы там не нашли.

В лабиринт участники Турнира заходили одновременно, но с разных сторон. Их целью было добраться до его середины и получить главный приз, ради которого все и затевалось. Уже почти в десяти шагах после входа в лабиринт на Гарри напала какая-то непонятная шипастая тварь, опознать которую не с первого раза получилось бы и у признанного знатока всякой живности Хагрида. Потом Поттера чуть не придушили дьявольские силки. После силков он практически вляпался в ядовито-зеленую лужу, скрытую травой, успев отскочить в последний момент. Затем едва не оглох от визга мелкой, но чрезвычайно противной растревоженной мандрагоры. После мандрагоры его обстреляла из густых зарослей шипами какая-то скрывающаяся там зараза. Потом Поттера долго и нудно преследовал огромных воняющий тухлятиной ядовитый слизень, оставляющий после себя широкую полосу выжженной земли. Так много и изощренно Гарри не ругался никогда в жизни, недобрым словом поминая всех устроителей этого аттракциона на выживание и Альбуса Дамблдора в первую очередь, как главного зачинщика. Вперед Гарри продвигался исключительно на собственном упрямстве и алчности. Уж за такие-то мучения и награда должна быть достойной. Если же нет, то он просто заавадит всех подряд, как только выберется из этой мешанины щупалец, шипов, зубов и когтей. Такую полосу препятствий не каждый подготовленный аврор осилит. На Дамблдора и Ко смело можно писать жалобу по дискриминации малолетних и созданию условий, прямо угрожающих их жизни и здоровью.

Поттер совершено потерял счет времени. Прошла, должно быть, целая вечность, когда он, наконец, выбрался из густых колючих зарослей на квадратную небольшую проплешину в центре лабиринта. Там на невысоком постаменте и находилось то, к чему он стремился все это время, Кубок Трех Волшебников. Внешне он совершенно ничем не отличался от какой-нибудь большой приземистой вазы с широким горлом, во множестве рассованных по всему Хогвартсу. Выглядел он, по крайней мере, таким же старым, потемневшим от времени и не очень бережного обращения. Лишь подойдя к Кубку поближе, Гарри почувствовал исходящую от него волну магии. Какие преимущества давал этот артефакт своему владельцу, Поттеру предстояло разобраться позже. Пока же следовало хватать награду в охапку и бежать к выходу из лабиринта.

Вдруг ветки на другом конце полянки зашевелились, из густых зарослей выбрался еще один участник Турнира, Седрик Диггори. Выглядел покоритель женских сердец Хогвартса, мягко говоря, не самым лучшим образом. Грязный, растрепанный, с пятнами сажи и копоти на лице и подпаленной местами шевелюрой. Он устало, чуть измученно улыбнулся Гарри, но тут же вспомнил, что победитель может быть только один и со всех ног ринулся к артефакту. Глаза Поттера сверкнули опасным огоньком. Он понял, что не успевает раньше Седрика дотронуться до Кубка. Миг, и на пути бегущего Диггори возникли мощные полупрозрачные щитовые чары. Седрик со всей дури налетел на внезапную преграду и отлетел назад, держась за разбитый и кровоточащий нос. Он непонимающе потряс головой, как большой грязный пес, и в шоке уставился на Гарри. Поттер же вовсе не собирался останавливаться на достигнутом. Этот смазливый пройдоха вздумал покуситься на то, что ему не принадлежит, так пусть же теперь расплачивается по полной программе.

Вновь взмах рукой, и невербальные чары отбросили Диггори еще дальше, почти в самые кусты, из которых он недавно вылез. Со злорадной усмешкой и жестоким блеском прищуренных зеленых (ах, совсем как у его матери, по словам директора) безжалостных глаз Поттер смотрел, как его соперник ковыряется в грязной земле, пытаясь встать, как из кустов в его сторону метнулось толстое шипастое щупальце неведомой твари, как оно крепко обхватило Седрика за лодыжку и потащило обратно в густые заросли. Через несколько мгновений, когда Гарри уже держал в руках заветную награду, крики Диггори, наконец, стихли, и на поляне воцарилась тишина. Все, что напоминало о недавно разыгравшейся драме, — борозды от судорожно цеплявшихся за землю пальцев Диггори, когда его тащили на верную смерть.

-5-

— Ура! Гарри! Ребята, смотрите, это же Гарри! — раздались со всех сторон выкрики, когда Поттер, наконец, выбрался из чертова лабиринта. — И у него Кубок! Он победитель Турнира! Он всех сделал! Ура! Хогвартс рулит!

Гарри скромно улыбнулся и вытер грязное вспотевшее лицо чистым полотенцем, поданным ему Джинни Уизли. Альбус Дамблдор сиял, как начищенный медный таз. Лица же мадам Максим и Игоря Каркарова приобрели такое выражение, словно они минимум неделю питались переквашенной и прокисшей капустой. Еще через полчаса после возвращения Гарри из лабиринта с разных его сторон показались Флер Делакур и Виктор Крам, выглядевшие такими же потрепанными и усталыми, как и Поттер. Седрик Диггори же так и не появился, ни через час, ни через два, ни через пять. Всерьез обеспокоенный его долгим отсутствием, Дамблдор послал за ним в уже обезвреженный лабиринт Хагрида и Северуса Снейпа. Час спустя оба преподавателя вернулись обратно. На лицах их не было ни кровинки, губы Хагрида тряслись от еле сдерживаемых рыданий. На своих огромных вытянутых ручищах он держал чье-то безжизненное тело, в котором с трудом можно было признать Седрика Диггори, настолько оно было обезображено множественными укусами и разъедено пятнами кислоты. Одна рука Диггори безвольно болталась, пока Хагрид медленно нес его тело к окаменевшему от шока Дамблдору.

— Как, как это могло произойти?! — не сдерживаясь, орал во всю глотку час спустя в директорском кабинете Аластор Грюм. — Как, вашу мать, мы допустили, чтобы одного из студентов прибили, можно сказать, прямо на наших глазах?!

— Аластор, его не прибили, как ты выразился, его, э-э, пытались съесть, — осторожно вклинился в эмоциональную тираду Грюма Снейп.

— Да какая разница, ядрена кочерыжка?! Вы что не понимаете, как паршиво это скажется на имидже школы?

— Это все, что тебя волнует, Аластор? — закипая от гнева, произнесла Макгонагал, которая тоже присутствовала на наспех созванном педсовете. — Имидж школы?

— Нет, конечно, — слегка сбавил обороты Грюм. — Но нужно же выяснить, что произошло в долбанном лабиринте, если мы не хотим, чтобы нас по судам затаскали.

— Лексикон мистера Грюма оставляет желать лучшего, не правда ли? — громким шепотом, который не расслышал бы только глухой, поинтересовалась мадам Максим у Дамблдора.

— Одно слово, бравый аврор, — поддержал ее Каркаров и много тише добавил на ухо Снейпу:

— А может, и сидел когда по малолетке, вот и нахватался.

Слыша все нелестные эпитеты в свой адрес Грюм начал закипать еще больше.

— Фурункул ядреный! Одна пустая болтовня вокруг! Действовать надо, а не сопли на кулак мотать! Снейп, тащи сюда из своих закромов самый лучший веритасерум!

— Зачем? — осторожно поинтересовался Северус.

— Как зачем? Будем допрашивать этих малолетних сопляков, которые по лабиринту хрен знает сколько времени шастали и, конечно же, что-то видели или слышали, но не говорят. Сейчас я поговорю по душам с этими гоблинами вислоухими.

— Ах! — закатила глаза мадам Максим. — Моя Флер, моя девочка, и гоблин? Мужлан! И ушки у нее одни из самых милых во Франции!

Она гневно ударила Грюма по плечу своим веером, украшенным драгоценными камнями.

— Как есть неотесанный мужлан!

— Да, Аластор, тут вы слегка переборщили, — поморщился Дамблдор. — Да и веритасерум применять к детям… Вы же знаете, без санкции Министерства Магии, совета попечителей школы или аврората я на такое не пойду. Да и не гуманно это, в конце концов. Да и что могут знать о гибели Седрика эти невинные дети? Они всего лишь честно выполняли условия Турнира.

— А я бы все же поговорил с учениками, — неожиданно встал на сторону бушующего мракоборца Снейп. — По крайней мере, с одним из них. Сдается мне, что мистер Поттер может рассказать нам много интересного, если задать ему правильные вопросы.

— Опять ты за свое, Северус! — рассердился Дамблдор. — Когда ты уже начнешь относиться к Гарри, как к обычному студенту, а не задирать его на каждом шагу?

— Может, тогда, когда он начнет вести себя, как обычный студент? Слишком уж много странного происходит именно при его непосредственном или косвенном участии.

— Так чего же мы тогда гамаши жуем! — рявкнул Грюм. — Тащите сюда этого молокососа! Уж я-то выбью из него все говн… э-э… всю правду, я хотел сказать.

Грюм немного настороженно покосился на мадам Максим и тяжелый сложенный веер в ее руках.

— Что ж, — вздохнул Дамблдор, — раз вы так настаиваете, господа, я приглашу мистера Поттера, но, умоляю, никакого давления на мальчика! Он еще так юн и невинен. Его хрупкие нервы могут не выдержать вашего солдатского напора, Аластор.

— Что правда, то правда, — хохотнул Грюм. — Под моим напором и не такие ломались. Ладно-ладно, Альбус, обещаю держать себя в руках и обойтись без членовредительства. Ведите подозреваемого.

— Он не подозреваемый! — возмутилась Макгонагал. — Он всего лишь свидетель. Возможный свидетель. Так что относитесь к мистеру Поттеру подобающим образом.

— Ничего, не хрустальный, не развалится, — отмахнулся от нее Грюм. — Альбус, где там этот малек?

Гарри Поттер, появившийся на пороге директорского кабинета, немного отдохнувший, успевший умыться и кое-как причесать непослушные вихры на голове, еще больше запутал и усложнил дело.

— Не знаю, что конкретно произошло с Седриком. Я и видел-то его мельком, всего около минуты. Мы встретились в одном из коридоров лабиринта, и у меня создалось впечатление, что он чем-то смертельно напуган, что он пытается от чего-то или кого-то убежать. Ну, это и не удивительно. Ведь весь лабиринт буквально кишел разнообразными опаснейшими тварями, одолеть многих из которых не всякому опытному аврору по плечу.

Гарри просто не мог упустить столь удобный момент и не подпустить шпильку в адрес Дамблдора и прочих устроителей смертельного аттракциона.

— Я попытался поговорить с Седриком, спросить, что с ним случилось, предложить помощь, но он будто не слышал меня. Он находился в состоянии такого ужаса, что мои слова просто не доходили до его сознания. Тогда я схватил его за руку, пытаясь привести в чувство, но он просто стряхнул ее и бросился бежать дальше сломя голову. Меня его поведение озадачило и насторожило, ведь Седрик вроде был не из пугливых. Ну, я имею ввиду, не трус или что-то в этом роде. А потом я заметил, как за ним устремилась какая-то полупрозрачная тень, наподобие хогвартских призраков. Она имела человеческие очертания и более того, когда она пролетала мимо меня, я услышал ее почти неразборчивое бормотание. Призрак грозился догнать Седрика и выпить его душу. И мне кажется, да я даже уверен, что это был призрак Волдем…

— Довольно! — вдруг совсем не свойственным ему тонким голосом выкрикнул Снейп. — Альбус, вы что не видите, к чему клонит этот мальчишка? Он же вновь пытается обвинить во всем моего давно почившего учителя! Он же прямым текстом намекает на Тома Реддла! Он же врет самым наглым образом!

Дамбдлор, да и все остальные неодобрительно и удивлено посмотрели на такого обычно невозмутимого коллегу.

— Северус, — успокаивающе произнес директор, — держи себя в руках, прошу тебя. Как бы ни чудовищно звучали слова Гарри, у нас нет причин в них сомневаться. Похоже, посмертие Тома Реддла оказалось не таким безоблачным, как нам всем хотелось бы, и пророчество Сивиллы оказалось верным.

— Да он же лжет! — не унимался Снейп. — Посмотрите только в его наглые смеющиеся глаза! Он же с самого первого курса вешает нам лапшу на уши, а мы едим ее за милую душу!

— Поппи, — тихо шепнул Дамблдор мадам Помфри, как и все, пораженной вспышкой ярости зельевара, — у вас при себе нет случайно какого-нибудь успокаивающего эликсира? Боюсь, Северус сейчас несколько неадекватен в своих высказываниях и поведении.

— Да-да, конечно, — засуетилась колдоведьма, шаря в своих бездонных карманах. — Вот, Альбус, возьмите. Как сердцем чувствовала, что пригодится.

Она незаметно вложила в руку Дамблдора маленький флакончик. Тот так же незаметно капнул несколько капель из него в чашку с уже остывшим чаем.

— Северус, не нервничай так, вот, выпей-ка чайку. Уверен, он благотворно скажется на твоих нервах.

Снейп, не глядя, сделал большой глоток из протянутой чашки. Руки его мелко дрожали. Он и в самом деле слишком близко к сердцу принял все обвинения в адрес своего давно умершего друга и наставника. Постепенно дыхание зельевара выровнялось, пульс перестал бешено частить, мысли в голове успокоились, и уже не хотелось рвать и метать, обличая грязные, лживые слова мелкого гриффиндорского щенка. Снейп как-то разом обмяк и тяжело опустился в заботливо подставленное ему кем-то кресло.

— Делайте, что хотите, — угрюмо произнес он, — мое мнение вам известно. Если что, не говорите, что я не предупреждал.

В директорском кабинете на некоторое время установилась гнетущая тишина.

— М-да, — протянул Грюм, — интересная вырисовывается картина. Если парень не лжет, то мы столкнулись с одним из самых опасных противников современности.

— Сэр, — повернулся к Дамблдору Гарри, — разрешите мне высказать еще кое-какие предположения обо всем происходящем.

— Да-да, конечно, Гарри, мы слушаем тебя, — встрепенулся Дамблдор. — Что ты хочешь сказать нам?

— Да-с, молодой человек, — пристально глядя на Поттера, добавил Каркаров, — вы мыслите очень оригинально и трезво. Мне тоже любопытно было бы узнать вашу точку зрения.

Снейп лишь страдальчески поморщился, предвидя новую порцию сенсационных разоблачений неугомонного гриффиндорца в адрес своего наставника, и не ошибся.

— Если вы припомните, сэр, — начал Гарри, — я с самого первого года своего обучения в Хогвартсе начал сталкиваться с некой странной сущностью, именуемой себе Волдемортом, а вам известной, как Том Реддл. И при каждой нашей встрече это существо так или иначе упоминало о поглощении им чужих душ, чтобы стать сильнее, чтобы приобрести могущество и в итоге вновь возродиться к жизни, пусть и столь противоестественным образом. Так вот, мне почему-то кажется, можете считать это неким предвидением, что Волдеморт поглотил уже достаточное количество чужой энергии для возрождения, которое вот-вот случится или уже случилось.

В комнате раздались сдавленные вздохи и восклицания.

— Не может быть!

— Это чудовищно!

— Надо что-то делать!

— Прищучить гада, пока не поздно!

Снейп на все эмоциональные проявления своих коллег лишь устало прикрыл глаза рукой. Ну не верил он в измышления Поттера, не хотел верить. Дамблдор тоже выглядел ничуть не лучше зельевара. Он, в отличие от Снейпа, сразу и безоговорочно уверовал в слова Гарри, слишком уж свежо было в его памяти пророчество, произнесенное много лет назад Сивиллой Трелони.

— Если все и впрямь так, как говорит Гарри, нужно немедля известить Министерство Магии, чтобы они начали предпринимать необходимые меры по противодействию возрождающемуся злу, — выдавил Дамблдор. — Самим нам, боюсь, не справиться с существом, обладающим настолько мощной силой, что даже посмертие не стало для него преградой для возвращения в мир живых.

-6-

— И вы только представьте себе, эти старперы решили отменить школьные соревнования по квиддичу! Как им такое вообще в голову пришло?!

Возмущение Рона Уизли не знало границ, после того, как Дамблдор во всеуслышание объявил, что в этом учебном году чемпионат по квиддичу среди хогвартских факультетов будет отменен.

— Я всегда говорил, что у Дамблдора в голове полно тараканов, но чтобы настолько! Покуситься на святое! Да как он мог?!

— Рон, — строго оборвала его Гермиона, — имей совесть! На недавно проведенном Турнире Трех Волшебников погиб человек, студент Хогвартса Седрик Диггори, а ты хочешь, чтобы директор после такого трагического события взял и разрешил вдруг проводить увеселительные мероприятия? Все правильно он сделал, что запретил игру.

— Да, погиб, да, жалко парня, но жизнь-то продолжается! — не желал униматься Уизли. — Мы-то почему должны страдать из-за этого? К тому же, Седрик сам нарвался в лабиринте. Все остальные вон живехоньки и здоровехоньки вышли, а он полез, куда не просят, вот и поплатился. Придерживался бы правил игры, тоже сейчас радовался бы жизни в ожидании квиддичного матча.

— Рон! — ахнула Гермиона. — Такого цинизма я от тебя не ожидала! Как у тебя вообще язык повернулся сказать нечто подобное? А если бы на месте Седрика оказался ты сам?

— Тогда, думаю, мне было бы абсолютно все равно, будут проводить квиддич или нет, после того, как я склею ласты.

— Да ты… Да ты…

Грейнджер просто не находила слов, чтобы достойно ответить на грубую бестактность Рона.

— Ты просто бесчувственный чурбан, Рон Уизли! Не хочу иметь ничего общего с настолько ограниченным и эмоционально неразвитым индивидуумом!

Она гневно сверкнула глазами и, резко развернувшись, пошла прочь.

— А что я такого сказал-то? — возмутился Рон. — Почему сразу чурбан-то? Гарри, хоть ты меня поддержи.

Гарри, хрустевший яблоком неподалеку и с интересом наблюдавший за ссорой однокурсников, лишь пожал плечами.

— А что тут сказать? Попал ты, Рон. Не следовало так говорить с Гермионой. Ты очень недальновидно поступил.

— И ты туда же? Тоже считаешь, что я не прав, что я чурбан?

— Да я не об этом.

Гарри отбросил в кусты яблочный огрызок.

— Мерлин с ним, с Седриком. У кого ты теперь списывать-то будешь?

— Это да, — пригорюнился Рон, — тут ты прав. Пойду поищу ее что ли… Надо как-то загладить плохое впечатление.

— Давай-давай, экзамены на носу, — хмыкнул Гарри ему вслед, — сам не потянешь.

Выигранный им на Турнире Кубок Гарри отнес в свою банковскую ячейку в Гринготтсе, решив разобраться с его свойствами и возможностями как-нибудь позже, на досуге. На Седрика ему, как и Рону, тоже было плевать. Тем более, что он и сам в какой-то мере поспособствовал его гибели, удачно свалив все в очередной раз на многострадального Тома Реддла. Ему, что удивительно, вновь поверили. Похоже, наивность Дамблдора просто не знала границ. Один из самых сильных волшебников современности, в некоторых вещах директор Хогвартса проявлял глупейшую недальновидность. Гарри бы на его месте ни за что не поверил бы какому-то сопляку, на голубом глазу выдающему такую чушь. Снейп, конечно, пытается что-то там вякать каждый раз, но Дамблдор все время затыкает ему рот, обвиняя зельевара в предвзятом отношении. Ну да это только на руку замыслам Поттера. Если уж даже Дамблдор проглотил наживку, то поверят и все остальные. Он, кстати, как и обещал, рассказал обо всем в Министерстве Магии, где ему ожидаемо не поверили. Корнелиус Фадж обидно расхохотался старику в лицо, прямо намекнув тому, чтобы занимался своими прямыми школьными обязанностями и не лез, куда не просят. Иначе ведь на пост директора можно найти и кого другого, не страдающего старческим маразмом и не склонного сочинять небылицы. Дамблдор вернулся из Министерства весь красный от гнева и унижения. Мадам Пофри даже начала опасаться, что его вновь хватит сердечный приступ, как несколько лет назад. То, что высокопоставленные чиновники не хотят верить директору, было только на руку Поттеру, ведь в таком случае он мог и дальше безнаказанно творить на территории школы все, что заблагорассудится. Но, немного поразмыслив, Дамблдор решил создать свой фронт борьбы с новоявленным Темным Лордом, укомплектовав его доверяющими ему людьми. Такого финта Гарри от него не ожидал. Похоже, следующий год простым не будет, как, впрочем, и все предыдущие. Пока же следовало все же взяться за учебники, как и советовала Гермиона. Экзамены, в отличие от квиддича, никто пока отменять не собирался, и готовиться к ним становилось с каждым годом все сложнее.

Поттер вздохнул. Похоже, придется идти в библиотеку в одиночестве. Рон ни за что туда не сунется, он лучше сделает все возможное и невозможное, чтобы помириться со всезнающей подружкой. Гарри же приходилось рассчитывать в учебе лишь на свои собственные силы. Раньше поддержка Грейнджер распространялась и на него, но после наложенного на нее на втором курсе Обливиэйта она стала относиться к Гарри со все возрастающим недоверием, с прохладцей даже. Он вновь тяжело вздохнул и побрел в сторону замка. От свежего воздуха у него уже начинала болеть голова, а может, и не только от свежего воздуха. Слишком уж много в ней роилось мыслей. Так, учеба и еще раз учеба. Все же Хогвартс это не увеселительное заведение, а одна из самых лучших магических школ современности. И даже будущим великим темным магам, к коим уже сейчас себя причислял Поттер, необходима определенная база, не всего можно достичь в процессе самообучения, где-то и наставники требуются. Пусть эти самые наставники порой и не вызывают большого доверия и ведут себя неадекватно, то превращаясь в оборотней, то исходя желчными замечаниями на каждом своем уроке, а то и вовсе являясь призраками.