Командир (джен)

Серега не любил ходить на встречи с незнакомцами, даже если очень надо было. Вот и сейчас немного волновался, дожидаясь появления Исы — того самого, кто, по словам Чердачника, имел зуб на Рахимова.

Урчание в животе подсказывало, что неплохо было бы подкрепиться или хотя бы выпить чайку-кофейку, да и запахи, витавшие в практически пустом зале на втором этаже панорамного ресторана, говорили о том же. Но Физик терпел и тихо сидел в углу, всматриваясь в официантов и клиентов. Он понятия не имел, как Иса выглядит. Чердачник описал его в своем стиле, предельно скупо — молодой и обрусевший.

Серега сидел за столиком и машинально ломал зубочистки — одну за другой — уже почти полчаса, но мимо него мелькали только излишне активные официанты и люди явно старше сорока, и ни один из них не походил на чеченца, даже обрусевшего.

В затянувшемся бездействии он особо остро почувствовал, как неумолимо уходило время, а понедельник все приближался. С каждой минутой всматривался в народ все пристальнее, но едва ли от этого был толк — только нервы натягивались тугими струнами.

— Да где ж ты ходишь? — сквозь зубы пробормотал Серега и глянул на дисплей смартфона.

Чердачник объяснил, что Иса бывает в этом ресторане почти каждый день, обычно — в первую половину дня, но Физик его в упор не видел. Он слабо представлял, как заведет разговор, с чего начнет и чем закончит. Кулаки чесались в предвкушении, в голове звучал голос командира: «Иногда можно и убить. Сразу…» — но убивать Сереге не хотелось. Напротив, ему было любопытно разболтать этого Ису без крови и рукоприкладства, а уж если он окажется таким же упрямым бараном, как Рахимов, тогда можно и убить…

Пока он думал и вяло репетировал про себя разговор — получалось плохо, — отвлекся от зала, но глаза продолжали улавливать все и сканировать каждого, кто вальяжно или лениво проходил мимо, и подали сигнал, зацепившись за чернявого парня в джинсах, пиджаке и начищенных ботинках. Он о чем-то увлеченно говорил с подоспевшим официантом и резко размахивал руками — не то возмущаясь, не то, наоборот, радуясь.

Серега постарался не таращиться на него в открытую и иногда отводил взгляд. Особых примет Исы у него не было, интуиция молчала, один момент и вовсе нашептывал, что этот тип не может быть тем, кого он ищет. Парень был слишком молод, по крайней мере выглядел от силы лет на двадцать. Это смущало. Сереге никак не удавалось связать его и старого мамонта Рахимова. Что между ними может быть общего?

Пока он думал, парень уселся через столик от него и каким-то оцепенелым взглядом уставился в большое сверкающее панорамное окно. Физик все еще сомневался: он или нет, мало ли, сколько в Петербурге чеченцев? Но время поджимало, поэтому он на свой страх и риск подошел и спросил в лоб:

— Иса?

Фамилия, что назвал Чердачник, оказалась длинной и заковыристой, Серега запомнил ее и несколько раз проговорил про себя, но произносить не спешил.

— Да-а, — с нотками любопытства и опасения протянул тот и внимательно, с прищуром посмотрел на подошедшего незнакомца снизу вверх.

В левой руке он держал смартфон, правую сжал в кулак. Серега чуть не хмыкнул и присел напротив. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. За это время Серега так и не придумал, что сказать, чтобы не спугнуть нового знакомого.

— Ты ведь знаешь Рахимова? — снова не стал юлить он.

Иса продолжал таращиться на него с приоткрытым ртом, но не отвечал. По выражению лица трудно было предположить, о чем он думал, боялся ли или задумал дерзить. Пока Серега ждал ответа, он вспомнил, что Чердачник назвал его обрусевшим. Что он имел в виду?

За годы службы сначала в разведке, а потом в КТЦ Физик успел повидать разных представителей кавказских народов. Все они были разные, сгрести их под одну гребенку никак не получалось. С одними он умудрялся находить общий язык, других ненавидел, третьих убивал, но всегда испытывал к ним легкое недоверие — еще на уровне инстинктов, необъяснимо, но ощутимо. Вот и Иса разбудил в нем это чувство.

Внешне он походил на обычного чеченца — темного, высокого, худого. Но было в нем что-то еще, выбивающееся из правил.

— Знаю, — наконец отозвался Иса и приосанился.

Физик интуитивно напрягся — мало ли, вдруг сбежит? — и отметил про себя, что чеченец говорил без малейшей тени акцента. Может, об этом намекал Чердачник?

— А я вот не знаю, — простодушно признался Серега. — Но мне подсказали, что ты можешь о нем рассказать, — отчеканил он.

Снова воцарилось молчание. Физик потихоньку закипал, подсчитывая, сколько драгоценного времени потерял в ресторане. А Иса молчал с неоднозначным видом и только подливал масла в огонь, беззастенчиво таращась на незваного собеседника.

Что произошло дальше Физик даже не понял, не успел сообразить, сработали только отточенные до совершенства навыки. Иса зашевелился и открыл рот, но вместо слов откинулся на спинку стула, повел плечом, а в следующую секунду выбросил правую руку, в которой сверкнуло лезвие ножа — не складного, но компактного. Серега, еще не осознав выходки чеченца, отпрянул назад, выдохнул, одной рукой схватил Ису за запястье и с размаху вдавил его в стол, чтобы тот разжал пальцы. А второй дернул его за нос и слегка свернул шею — не смертельно, но неприятно. В ответ Иса зафыркал и постарался освободить уже побаливающий нос из хватки, но ничего не вышло, одной руки было мало, а вторую будто намертво пригвоздили к столику.

Нож уже выскользнул из пальцев и лежал в нескольких сантиметрах — близко, но Иса бы не дотянулся. Посильнее дернув его за нос, чтобы пододвинуть к себе, Физик тихонько сказал, чтобы не особо привлекать внимания, хотя на них уже во все глаза таращились два официанта, женщина с собачкой и подросток, которого невесть как занесло в заведение:

— Еще раз сделаешь что-то подобное, я тебе нос сломаю.

* * *

— Я думал, ты от Рахима! — в третий раз воскликнул Иса и потер лицо ладонью.

Если раньше голос его был грубоват, то теперь сделался виновато-перепуганным. А оболочка дерзкого чеченца, которая и так трещала по швам, и вовсе разлетелась вдребезги.

Физик не ответил, он замучился слушать надоедливые оправдания Исы. Как только тот утихомирился в ресторане, он, чувствуя на себе заинтересованно-вопрошающие взгляды, встал и выволок за собой не особо упирающегося Ису и повел его в машину, где спокойнее и нет посторонних глаз. По дороге терпеливо слушал нескончаемый поток фраз: извини, не знал, не хотел, не буду. В салоне Иса наконец замолчал, напоследок еще раз упомянув Рахимова, которого звал исключительно Рахимом, и Физик выдохнул с облегчением — уши у него гудели.

— Рассказывай, — потребовал он.

— А… а что рассказывать? Знаю я его…

Разговор буксовал, Иса трясся, Серега гневался и спрашивал себя, уж не напутал ли чего Чердачник? Может, это какой-то другой Иса — постарше да пострашнее — люто ненавидел Рахимова, следил за каждым его шагом, действительно имел причины для похищения и мог помочь Сереге, но не этот студент-первокурсник с дохлыми и задавленными чертами гордых и мстительных чеченцев?

— А Чердачника ты знаешь? — Физик решил начать издалека, дождался кивка и продолжил: — Он сказал мне, что ты практически ненавидишь Рахимова, но не сказал почему, поэтому я спрашиваю тебя…

— Он убил моего старшего брата, — чуть смелее обычного пояснил Иса.

А Серега едва не взвыл от ситуации. Мало ему было каких-то непонятных терок между абреком и Смагиным, так тут еще этот горе-мститель.

— Лет тебе сколько? — совершенно обреченным тоном поинтересовался Серега и прикинул, насколько далеко ушел от отправной точки — похищения внука и Марги.

— Девятнадцать, — сдавленно и негромко, словно стесняясь, пробормотал парень и шмыгнул носом.

— Вчера, наверное, исполнилось, — съязвил Серега и порадовался, что тот хотя бы совершеннолетний, иначе за помятые нос и психику пришлось бы отвечать сполна.

— Месяц назад, — еще тише шепнул Иса и опять шмыгнул носом.

— Так, ладно, давай про Рахимова. Что ты о нем знаешь? — Физик хмуро уставился на своего понурого собеседника и на всякий случай сказал: — Я не мент, если даже ты напридумывал кровавую месть, меня это не волнует. Я, может, сам этого деда с радостью прибил бы…

Пару минут Иса молчал, недоверчиво косясь на Физика, но его последние слова немного расслабили чеченца, и он все-таки заговорил. Рассказал про брата, который был немногим старше его самого и работал на абрека, был не охранником, не водителем и вообще непонятно кем. А однажды попал под горячую руку рассвирепевшего деда и погиб от огнестрельного ранения.

— Вот такая дырка была в животе, — Иса после судорожного выдоха ткнул себе пальцем в брюхо и изобразил дыру примерно с крышку бутылки газировки. — Так и умер…

Физик уставился на него с непонятной смесью спешки, нетерпения и жалости. Помолчал пару минут и дал чеченцу возможность прийти в себя, вернуться в прежнее состояние, а потом спросил:

— А чего вдруг старик разозлился? — и чуть не болтнул, мол, вспыльчивость — характерная черта всех вас, но вовремя прикусил язык.

— Чего-чего… — Иса снова вздохнул, но уже с нотками злобы. — Известно, чего, из-за Руслана.

Серега машинально кивнул, но не сразу вспомнил, кто это. Иса, Исмаил, Эмин, теперь еще и Руслан — все смешалось в кучу. А потом до него дошло, это же виновник торжества: Рахимов-младший!

— А какие у них отношения?

С каждым вопросом Серега все больше чувствовал себя героем сериала, этаким бравым полицейским, перед которым открывают душу все, даже конченные рецидивисты, девушки его обожают, а генералы строятся в ряд и отдают честь. Не хватало только наручников и пистолета.

Иса опять ответил не сразу, поэтому Серега успел поругать себя за то, что, кажется, ни вчера, ни сегодня не задумался над основой — как вообще жили дед и внук? По рассказам всех и каждого следовал вывод, что никто Рахимова-старшего особо не любил, так, может, и внук тоже не питал теплых чувств? И тут же вспомнилась фраза Чердачника: «Может, он сам внука похитил…». Тогда Серега не стал вдаваться в подробности, да и сама мысль показалась ему слишком… картинной, не из реального мира.

— Не могу сказать точно. Всякое про них говорят. Но ссорились часто, — наконец высказался Иса, а Серега вздрогнул — уже успел забыть о нем.

«Ссорились», — Физик сделал пометку про себя, но немного опасался развивать эту тему: мало ли, кто с кем ссорится? Кот с Мурой, Багира с Приговым, он сам… со всеми сразу.

— Хорошо, — произнес он, мыслями будучи далеко от Исы и реальности. — Рахимов ведь сейчас тут, в городе, ты знаешь, где его искать? Хотя бы предположительно?

— Ну-у… — Иса почесал затылок и задумался, Физик терпеливо ждал. — Он не ходит по ресторанам, не останавливается в отелях, здесь у него даже нет официального бизнеса. Зато есть дом, он тоже как бы неофициальный. Построен без разрешения, о нем мало кто знает…

— Адрес, — не своим голосом потребовал Серега — не жестко, но убедительно.

* * *

Однажды Марги проверяли на устойчивость психики. Не били, не пытали, не угрожали. Только забыли о нем на некоторое время — может, на день или два, или неделю. Его не замечали, не слышали, игнорировали все — от случайно забредших к нему курсантов до седых генералов. Смагин не предполагал, что для него лично это окажется тяжелее, чем скачки* или длительные — по несколько лет — командировки в чужие государства. Он выдержал, прошел проверку, но ощущений — безысходности, обиды и глухой ярости — не забыл.

Сейчас, когда он сидел один и гадал, что с ним станет дальше, они обострились. Правда, на этот раз Марги был к ним готов и почти не растерял присутствия духа. Только начал опасаться, что не успеет до понедельника — ни Серега, ни он сам. Это огорчало.

В подвале, где Смагин сидел почти безвылазно, темно было круглые сутки, но внутренние часы подсказывали, что на улице светло, день, а может, позднее утро. В это время вчера никто к нему не лез, не расспрашивал и не приглашал наверх. А сегодня он услышал за дверью, на лестнице, шаги — все ближе и ближе. Затем дверь тихо отворилась, даже замок не лязгнул, и на пару мгновений стало светлее. Этих жалких секунд Марги хватило, чтобы разглядеть гостя, а точнее хозяина дома и положения — Эмина Рахимова — худого и поджарого старика, старого знакомого, а когда-то хитрого и коварного недруга.

Едва спустившись в подвал, абрек закрыл за собой дверь и затерялся в темноте. Смагин, хоть и привык к сумраку, но не разобрал даже зыбкого силуэта. Только почувствовал, что чеченец рядом и смотрит на него пристально и тяжело.

— Хочешь позвонить еще? — после затяжных минут в гробовом молчании спросил Рахим, и в темноте засветился широкий экран смартфона.