Суморок (джен)

Суморок снова у дома, из которого они с Риммой недавно ушли: убедившись, что иных наблюдателей нет, он вернулся ждать, когда разойдутся гости. Укрывшегося в тени упыря заметить может разве что другой упырь, да и то не всякий. Оловянный, на которого Суморок и устроил засаду, покидает сборище довольно рано, до одиннадцати.

Охота выходит славная: Суморок умело преследует жертву по параллельным улицам, благодаря своей упыриной чуткости подслушивает названный извозчику адрес, добирается туда окольным путём и некоторое время кружит дворами, стараясь определить, за каким из редких в этот час освещённых окон ходит, дышит, а, если повезёт, то и заговорит нужный ему человек. Благо, застройка в этой части города невысокая, двухэтажная.

Находит.

На квартиру, судя по всему конспиративную, не один Оловянный пришёл сегодня отчитаться. Когда доходит его очередь, осведомитель диктует куратору имена и фамилии, кого видел сегодня на посиделках, особо отмечая тех, кто сказал что-нибудь неосторожное. Упоминает он и Римму Горча, и доктора Савву Калинина — правда лишь в общем списке, особого внимания они пока не вызвали.

Возвращается Суморок домой в глубокой задумчивости: как отвести от себя подозрения? Раз попав в списки ненадёжных Охранки, не так-то просто из них выбыть. Провокаторы явно взялись за “общество” любителей чая и граммофона всерьёз — не важно по делу ли или из желания подражать столичным порядкам. Он знает, что последует дальше: массовые аресты, тюрьма и допросы, ссылка. Если их с Риммой разлучат…

Что делать?

Убивать Оловянного поздно, да и смысла никакого нет: подозрений гибель информатора ни с кого из им оговоренных не снимет, а вот навлечь ещё большие может. Внушать людям мысли Суморок умеет из рук вон плохо, и за Оловянного даже не возьмётся: больной ли, отчаявшийся ли, но Оловянный при общении показал такую волю и состояние ума, что Суморок год может еженощно ему сны подстраивать — и всё будет впустую.

Сдать Оловянного на суд товарищей, которых информатор только что заложил? Опять же этот подвиг никак Суморока и Римму в глазах закона не обелит. И может спровоцировать скорейшие аресты, где грести будут всех: и правых, и виноватых.

Вычислить настоящих заговорщиков и их склад запрещённой литературы, а то и типографию, сдать властям? Очередная глупость: если сведения передавать от своего имени, то от такого клейма не отмоешься — принудят и дальше сотрудничать; а если анонимно — снова нет никакой выгоды для его положения и Риммы.

На ум Сумороку приходит только одно: вновь сыграть на человеческой психологии.