Слепая вера (джен)

Глаза Сэма были закрыты, но он все равно видел размытые блики мерцающего света над головой. Он лежал на чем-то мягком, и, судя по онемению в спине, лежал уже давно. Тихие голоса раздавались в пространстве вокруг него, становясь то тише, то громче. Сэм не мог распознать язык, но подозревал, что это один из ближневосточных диалектов.

Голос Бобби было легко узнать, голос, который Сэм слышал всю свою жизнь, такой же родной, как у папы или Дина. Он не понимал ни слова из сказанного, но легко различал тревожные нотки, то и дело проскакивающие в голосах двух мужчин. Собеседник Бобби был Сэму незнаком.

Голова раскалывалась, казалось, что мозг вытащили из черепа и протащили несколько миль по проселочной дороге. Видимо, сказывались последствия наркотического сна. Язык был похож на сухой кусок ваты, щекотавший рот. Сэм медленно провел им по чувствительным зубам. Только спустя пару минут он наконец понял, почему, черт возьми, он чувствует себя так паршиво. Он же был мертв… вроде бы.

Когда Винчестер открыл глаза, ему показалось, что он все еще спит и видит сны. Может быть, галлюцинации. Потому что для того, кто был готов проснуться в гробу или вовсе не проснуться, развернувшаяся картина была несравнимо лучше всех ожиданий. Абсурднее, но лучше.

Воздух был наполнен крошечными огоньками. Плавающие свечи мерцали и мягко покачивались, будто замерзшие звезды. Зрелище завораживало, и Сэму потребовалось несколько минут, чтобы увидеть тонкие, почти незаметные нити, соединяющие светящиеся стеклянные шарики с потолком. Чуть дальше на стенах были начертаны какие-то незнакомые буквы, и это послужило для Винчестера первым признаком того, что они с Тотошкой больше не в Канзасе…

— Вот, выпей, — рука со стаканом материализовалась прямо перед носом. Сэм почти рефлекторно взял его, просто из привычки делать то, что говорит Бобби. Чьи-то пальцы прикоснулись к задней стороне шеи Сэма и приподняли его голову.

Руки Сингера сильно огрубели за долгие годы тяжелого труда, и его прикосновение было бы больше похоже на прикосновение наждачки. Такой уж удел всех ученых и охотников.

До того, как Дин попал в ад, его ладони тоже были жесткими и мозолистыми от пистолетов и лопат, с которыми братья не расставались, но сейчас руки старшего Винчестера больше походили на нежные ладошки офисного клерка, который за всю свою жизнь не раскопал ни одной могилы.

Рука, которая притронулась к Сэму, не принадлежала ни Бобби, ни Дину. Это была рука незнакомца.

— Маленькими глотками, Сэм… твой организм должен привыкнуть, — продолжал наставлять Бобби, все еще придерживая стакан, чтобы как-то унять дрожь в руках парня. Давно уже младший Винчестер не чувствовал себя таким беспомощным, будто новорожденный жеребенок, едва способный держать голову.

Ощущение свежей воды, стекающей по шершавому, как асфальт, горлу, было лучшим, что Сэм когда-либо испытывал. Влага смыла едкую пыль, разгладила все мысли и чувства.

— Мы в Египте? — хрипло спросил он спустя пару минут, неохотно возвращая пустой стакан Бобби. Последнее, что он помнил, — голубое небо и серебристый самолет, пролетающий над ними. Там, где они находились сейчас, было гораздо теплее, чем в Южной Дакоте, и воздух казался совершенно другим: сухим и раскаленным. Окон вокруг не наблюдалось, но Сэм все равно слышал звуки, доносящиеся снаружи. Куры, козы и дети, смеющиеся неподалеку. Двигатель проезжающей мимо машины сухо закашлялся, будто старик с песком в легких.

— В Египте, — нехотя подтвердил Бобби, видимо, не слишком довольный этим фактом. — Можешь за ним присмотреть?

Сэм нахмурился и скосил глаза на Сингера, не совсем понимая вопроса, но Бобби смотрел поверх младшего Винчестера на человека, который поддерживал его голову. Получив какое-то подтверждение, охотник схватился за колеса коляски и откатился в сторону.

Сэм попытался встать, с трудом преодолевая земное притяжение, упираясь локтями в покрытую ковром землю. Слишком быстро — у него снова закружилась голова и он торопливо поднес руку ко рту, пытаясь сдержать желчь.

— Только не на ковре, прошу вас… Это семейная реликвия, — попросил незнакомец, успокаивающее похлопывая Сэма по спине. Винчестер отстранился от него, сделал пару глубоких вдохов и наконец решил, что можно открывать глаза, не рискуя при этом потерять содержимое желудка. Раздался шорох одежд и незнакомец, шаркая, переместился в поле зрения Сэма.

На нем была длинная синяя галабея и белый шарф, обмотанный вокруг головы. Как и ожидалось, мужчина имел прямой нос и загорелую кожу, вполне обычные для египтян, но его оливковые глаза и светлые пряди в бороде выглядели странно и не вписывались в образ. Глубокие морщины в уголках глаз и седые бакенбарды указывали на то, что незнакомцу было около пятидесяти, плюс-минус лет пять.

— Вы кто? — спросил Сэм, главным образом для того, чтобы как-то смягчить тот факт, что он бестолково пялился на мужчину в течение последней минуты. Тот улыбнулся, по-видимому, ничуть не смущенный этим взглядом, и доброжелательно протянул правую руку.

— Мое имя Имам-Али Хабиб, я друг, — представился он. — Мы с Робертом знакомы уже целую вечность, так что вам не стоит беспокоиться насчет меня.

Сэм пожал мужчине руку и провел глазами по тускло освещенной комнате. Похоже на меленькую мечеть, если Винчестер правильно помнил их по фотографиям и телевизионным программам. Легко различался центральный купол, но он не заметил ни мебели, ни религиозных служителей. На стенах и потолке змеились надписи, видимо, на арабском. Ковер под ними был красный, довольно старый, но еще не совсем потертый, также исписанный арабскими словами.

Металлическое кресло Бобби, отражающее мерцание свечей, остановилось где-то у стены слева от Сэма. За ним, на полу, Винчестер увидел вытянутые ноги Дина.

— Твой брат, да? — спросил Имам, проследив за его взглядом. — Роберт беспокоится о нем… вы двое слишком долго не просыпались.

Сэм вскочил на ноги еще до того, как мужчина закончил говорить. Он должен был догадаться, что всё пройдет не так гладко, как они надеялись.

— В чем дело? — задал он вопрос, когда ноги перестали трястись и он смог подойти ближе. Как только слова сорвались с его губ, Сэм понял, что они совершенно бессмысленны. Только слепой не увидел бы «в чем дело».

Лицо Дина покрылось пятнами, под глазами пролегли серые тени. В общем-то, старший брат выглядел так же, как и в последние несколько месяцев, но пугало то, что он абсолютно не двигался.

— Почему он не просыпается?

Сэм понимал, что паника в его голосе никак не спасет ситуацию, но ничего не мог с собой поделать. Бобби поправил пакет с прозрачной жидкостью, которая висела над братом. Длинная пластиковая трубка соединила его с рукой Дина. Увиденное пробудило раздражающий зуд в предплечье Сэма, и он посмотрел вниз. В локтевом сгибе обнаружился маленький пластырь.

— Дадим ему еще немного времени, — успокоил Бобби. Младший Винчестер был почти уверен, что старик не столько разговаривал с ним, сколько пытался убедить в этом себя. — Я вколол ему меньшую дозу препарата. Доза зависела от разницы в росте и все такое… наверное, я должен был…

Он не смог заставить себя договорить: чувство вины сдавило ему горло. Бобби выглядел разбитым, как будто не спал целую неделю. Сэм понятия не имел, какое сегодня число, но, судя по колючей щетине на подбородке и шее, догадался, что они с Дином были мертвы не менее полутора суток. Бобби наверняка ни на минуту не сомкнул глаз с тех пор, как они покинули его дом в Южной Дакоте.

— Сколько времени прошло? — спросил Сэм, обходя кресло Бобби, чтобы лучше рассмотреть брата. Волосы Дина, которые всегда росли быстрее, чем у Сэма (к большому огорчению последнего), и мятая одежда делали его похожим скорее на пьяницу в неслабом запое, чем на человека, который целый день провел в грузовом отсеке самолета.

Бобби посмотрел на часы, скосил глаза и попытался сосредоточиться на цифрах.

— У нас сейчас около четырех утра… одиннадцать часов по местному? Полдень? — Бобби отважился взглянуть в сторону египтянина. И словно по сигналу сквозь стены просочился мужской голос, из динамиков снаружи полился целый ряд коротких мелодичных предложений.

— Настало время Зухры. То, что вы слышите, — это полуденный Азан, призыв к молитве, — объяснил Имам, кивая головой в такт напевному баритону.

— Черт! — выдохнул Бобби, подтверждая, что по всем расчетам, к этому часу Дин должен был быть уже на ногах. — Упрямый мальчишка, всегда все усложняет, хоть бы раз нормально… — бормотал он какие-то нечленораздельные ругательства в адрес старшего Винчестера.

— Что в капельнице? — спросил Сэм. На первый взгляд это было похоже на мутную воду из-под крана, но не ему сейчас об этом судить. Правда, он не имел ни малейшего понятия, где Бобби мог откопать какие-нибудь мало-мальски лекарственные средства. На самом деле, Сэму просто хотелось убедиться, что они делают все возможное, чтобы оживить Дина.

— Обычная вода и сахар, чтобы вытрясти из него остатки наркотиков, — объяснил Бобби. — А второй мешок, который я к нему прицепил… когда твой брат проснется, он будет мочиться будто утром после грандиозной попойки.

Теперь, когда Бобби об этом обмолвился, тяжесть в животе приобрела совершенно иной смысл.

— В принципе, если бы кто предложил, я бы и сейчас надрался, — охрипшим голосом вмешался старший Винчестер.

— Дин! — выдохнул Сэм, решив, что потребности собственного организма в общем-то могли и подождать. Широкая улыбка расползлась по лицу, и он упал на колени рядом с братом. Бобби добродушно усмехнулся. Было видно, что у него словно камень с души свалился.

Все знали, что авантюра была рискованная, и шанс того, что кто-то из Винчестеров в итоге не проснется, был высок. Ну, на этот раз пронесло.

Теперь, когда они оба проснулись, и старший уже начал отпускать какие-никакие шуточки, казалось, что все не так плохо.

— Дамы, вы болтаете, как попугаи, честное слово… У меня из-за вас голова скоро лопнет, — пожаловался Дин. Он потер лоб рукой, свободной от капельницы, сделал ладонь козырьком, сморщился и немного приоткрыл глаза. — Мы уже приехали?

* * *

Бобби позволил себе улыбнуться, когда Сэм рухнул на пол рядом с братом. Даже зная Винчестеров целую вечность, Сингер никогда не мог предугадать, с кем ему придется иметь дело в следующий момент: с хладнокровными солдатами, сражающихся за судьбу мира, или с детьми, дерущимися за последний кусок пиццы.

Сейчас он был чертовски счастлив, что им снова удалось убрать головы с плахи как раз в тот момент, когда топор уже врезался в дерево.

Рука Дина нащупала коленку брата и успокаивающе похлопала. После всего пережитого Бобби был решительно настроен найти в этом доме кровать и поспать хотя бы пару часов, но внезапно остановился как вкопанный.

— Что у вас за приступ экономии энергии? Здесь темно, как в бочке. Мы что, приземлились прямо внутри одной из пирамид? — с усмешкой спросил Дин. Он был единственным, кто засмеялся.

Сэм и Бобби обменялись тревожными взглядами, прежде чем снова посмотреть на лежащего на полу Дина. По его лицу пробежала нехорошая тень, говорящая, что их молчание слишком затянулось.

— Давай я включу для тебя свет, принцесса, — после короткой паузы сказал Бобби, его глаза нашли Имама. Что-то случилось, и старый охотник встревожился не на шутку. Бодрый и шутливый тон царапал горло, как колючая проволока. Египтянин без лишних слов щелкнул выключателем, и еще две лампы, тяжелые, с замысловатыми металлическими рамами, осветили комнату вместе с десятками зажженных свечей.

— Лучше? — с надеждой спросил Сэм, хотя по лицу Дина было видно, что ничего не изменилось.

Старший Винчестер сглотнул, потирая глаза двумя пальцами. Он прекрасно читал тревогу в голосе брата, точно так же, как и притворство в голосе Бобби.

— Все равно, хоть глаз выколи. Вы уже включили свет, да?

Сэм кивнул, понимая тщетность этого жеста только после того, как его сделал. Каким-то образом, это еще больше ухудшило ситуацию. Дин потерял зрение. Ослеп. Как это могло произойти, черт возьми?

— Ты вообще хоть что-нибудь видишь? — задал вопрос Сэм. Вопрос был совершенно идиотским, но паника не позволяла ему мыслить здраво. Пристальный взгляд, который Дин умудрился направить куда-то в сторону голоса Сэма, встревожил его еще больше.

— Помоги встать, — сказал брат, игнорируя вопрос. Он освободил руку от капельницы и протянул вперед. Ладонь Дина вспотела в тех местах, где соприкоснулась с ладонью Сэма.

* * *

Дин ни за что не станет обсуждать свою чертову слепоту, лежа на спине, как перевернутая вверх брюхом черепаха. Тем более, кровать была ужасно неудобной.

Он сел и готов был уже спустить вниз одну ногу, но пол оказался гораздо ближе, чем он ожидал. От внезапного удара ослабевшее колено дрогнуло, а голова заболела еще сильнее. Твою мать, он даже не смог определить, что лежит на полу, а не на кровати.

Разрушительная паника грозилась накрыть Дина с головой, и он до треска костей сжал руку брата. Если бы Сэм отпустил его в тот момент, он был уверен, что свалился бы в бездонную темную пропасть, которая разверзнулась под ногами.

— Медленнее, Дин, — голос Сэма заполнил пустоту в голове. Старший Винчестер не сразу понял, что брат говорил о его дыхании, а не о движениях. Дин просто перешел из положения сидя в положение стоя, но уже с хрипом ловил ртом воздух.

— Помедленнее. Вдох… выдох, ну же, — звучал ровный голос Сэма. — Если не угомонишься — свалишься без сознания через несколько минут.

Дин изо всех сил старался взять себя в руки, потому что от учащенного дыхания действительно кружилась голова. Но слишком трудно расслабиться, когда вокруг, куда ни взгляни, один кромешный мрак. Снова чувство потерянности и одиночества, как будто его бросили одного на дне глубочайшего океана.

— Постарайся успокоиться, — наставлял Сэм, аккуратно отпуская руку брата. Дотронулся до его щеки возле левого глаза и пробормотал: — Дай посмотрю.

Дин заставил себя не шевелиться, чувствуя как приближается лицо Сэма. Кончики большого и указательного пальцев прикоснулись к коже возле глаза, чтобы он не закрывался. — Дай мне свечу, пожалуйста, — кинул брат куда-то за спину.

Сжав руки в кулаки, Дин закусил губу, ожидая услышать, что все это неправда, что он не ослеп и скоро все будет хорошо. Глаза бегали из стороны в сторону в поисках вспышек света, но Дин нигде не мог их отыскать. Жар приблизился к лицу, и только так Винчестер понял, что свеча уже перед ним.

Вздох, сорвавшийся с губ Сэма, был самым ужасным звуком, который Дин когда-либо слышал.

— Ну и? — натянуто произнес он, хотя уже знал, что ему ответят.

— Я не понимаю, что не так с твоими глазами… — сказал брат ошарашенно. — Они нормально реагируют на свет и выглядят неплохо, но…

Но Дин ни черта не видит. Он провел рукой по лицу, больше всего на свете желая сорвать завесу тьмы, окружающую его. Он снова схватился за запястье Сэма, полностью сосредоточиваясь на этом ощущении, чтобы окончательно не двинуться рассудком от страха.

— Может тебе снова лечь? — раздался слева голос Бобби. — Пусть капельница постоит еще пару часов, возможно, удастся вывести остатки препарата.

Его голос показался Дину каким-то слишком хриплым. Старик всегда так говорил или…?

— Думаешь, это из-за наркотиков? — спросил старший Винчестер. Это было не обвинение, но он запоздало понял, что для Бобби его реплика прозвучала именно так.

— А из-за чего еще это может быть? — вопросом на вопрос ответил он. Слова выходили из старика, как воздух из воздушного шарика. — Я…

Он замолчал, и всем оставалось только гадать, что он собирался сказать. Что он сожалеет… что не может ничем помочь… что он убежден, что это пойдет…

Скорее всего, даже сам Бобби не знал.

— Я думаю, это какой-то необычный временный эффект после препарата, — вмешался Сэм. Его голос стал значительно бодрее, теперь, когда внезапно их положение перестало казаться совершенно безнадежным. — У тебя всегда была странная реакция на анестезию. Помнишь, как однажды ты вскочил из операционной палаты, пробежал целый коридор и только потом сообразил, что на тебе только больничный халат и ты уже несколько минут носишься по больнице с голой задницей?

* * *

Сэм со смехом вспоминал плачевный вид восемнадцатилетнего голозадого брата, бегущего по коридору больничного лазарета и голосившего, что нельзя ущемлять права маленьких щеночков, что бы это ни значило. Сейчас Сэм смеется, но тогда он был до смерти напуган, не зная, выживет ли Дин и сможет ли он когда-нибудь увидеть его. Для четырнадцатилетнего пацана стало настоящим испытанием остановить артериальное кровотечение голыми руками, особенно когда кровавые ванны ему устраивал собственный брат. Он до сих пор помнил это ощущение всепоглощающего ужаса, которое чуть не свело его с ума.

Сейчас, в желтом мерцании свечей и двух лампочек, серое липкое лицо Дина выглядело почти как в тот день. На короткий миг Сэм почувствовал, как кровь снова струями бьет между пальцами, и сжал руки в кулаки, чтобы отогнать наваждение.

— Давай просто подождем. Я уверен, что уже через пару часов ты будешь как новенький, — с глупой усмешкой добавил он. Боже, как это остановить? Все эти сопли, которые вырываются изо рта, нужно было прекращать. Но, кажется, паника сломала все барьеры между мозгом и языком. Он сам понимал, что его слова звучат глупо, но ничего не мог с этим поделать.

— У Каса нет пары часов, — отрезал Дин. Сейчас его голос звучал спокойнее, за последние несколько минут ему удалось полностью овладеть собой. — Мы должны идти прямо сейчас.

Он сознательно отпустил руку Сэма и попробовал в одиночку ощутить окружающие предметы, звуки и запахи. Появилось чувство, что он родился заново, и привычный мир снова стал для него для него таинственным и непонятным.

— Сейчас полдень, и Абу-Симбел будет кишеть туристами, — заявил мужской голос с сильным акцентом откуда-то справа. — Мы должны подождать ноч…

— А это еще кто? — дернулся Дин, инстинктивно хватая руку Сэма. Всю свою жизнь он гордился тем, что хорошо ориентируется в пространстве, быстро реагирует на то, что другие еще даже не заметили, и ему всегда казалось нелепым, что обычные люди соображают настолько медленно. И тот факт, что за все время, пока он был в сознании, он не смог определить, что в комнате находится четвёртый человек, говорил о том, что Дин… облажался по полной программе.

— Прости меня, друг. Это было невежливо с моей стороны, — сказал мужчина. Английские слова неуклюже ворочались у него во рту, будто он пробовал каждое на вкус. — Я Имам-Али Хабиб. Место, где вы сейчас находитесь, когда-то давно было мечетью, и сейчас оно больше не используется в целях поклонения. Моя семья присматривает за тем, что от нее осталось.

— Бобби? — настороженно спросил Дин. В этом слове было все, о чем он не рискнул бы сказать вслух. Ему можно доверять? Он знает, что мы делаем? Он знает, зачем мы сюда приехали?

— Имам — наш человек, Дин. Мы дружим уже долгие годы, — успокоил его Бобби. Он знал парня наизусть. — Он хочет помочь.

— Что ж… Имам, — выдохнул Винчестер, привыкая к необычному имени. В мозгу невольно всплывали образы воинов-варваров с плохой стрижкой из старых утренних мультфильмов. «Хи-мэн — самый сильный человек во Вселенной», вспомнил он и мысленно усмехнулся. — Не знаю, что тебе сказал Бобби, но время нашего друга истекает, и мы не можем позволить себе ждать, пока настанет ночь, и все туристы разъедутся по отелям.

Раздался шорох тканей, рядом с Дином появилось еще одно теплое тело, и он бессознательно отшатнулся из-за неожиданного движения египтянина. Стоять так близко к человеку, которого он даже не мог увидеть, было жутковато.

— Мне жаль вашего друга, но это не обычный общественный сад, куда вы можете ввалиться и творить, что вам вздумается, — сказал мужчина суровым голосом, в котором всё же проскакивали нотки понимания. — Днем там усиленная военная охрана, а также множество контрольно-пропускных пунктов, которые будет трудно обойти при дневном свете. Доверьтесь мне. Мы не потратим время вашего друга напрасно, если будем осторожны.

Дин посмотрел в том направлении, где вроде бы стоял мужчина. Его аргументы звучали убедительно, и в любое другое время Винчестер даже согласился бы с ним. Но сейчас, в это самое мгновение, ему были абсолютно необходимы продвижения, попытки что-то предпринять. Если он остановится и задумается о том, что сейчас происходит, его крыша съедет окончательно. И это уж точно никак не поможет Кастиилу.

* * *

— Имам прав, — сказал Бобби, узнав опасную тень, промелькнувшую на лице Дина, который тут же повернулся на звук его голоса. Старому охотнику было чертовски больно смотреть в зеленые глаза парня и видеть этот стеклянный взгляд, направленный в пустоту. Они редко показывали эмоции Винчестера с такой точностью, как сейчас. Дин даже не представляет, что глаза выдают его с головой. Бобби первым отвел взгляд, не выдержав. — Нам все равно нужно кое-что обдумать, прежде чем отправляться в путь.

В неловкой тишине все ожидали услышать уверенный протест Дина. Гнев еще не сошел с его лица, а свободная рука была сжата в кулак. Когда спустя полминуты он так ничего и не сказал, Сэм положил руку ему на плечо, намереваясь увести из комнаты, как будто брат грозился взорваться, пробудь он там чуть дольше.

Дину ничего не хотелось так сильно, как отмахнуться от Сэма и сделать то, что подсказывало ему чутье: просто сгрести свое барахло и найти Кастиила самому, пока не стало слишком поздно. Но он не мог сделать ни того, ни другого. Потому что он ослеп и находился в чужой стране, язык которой не знал. И чувство утраченной независимости ранило Дина гораздо больше, чем перспектива вечно пребывать во мраке.

— Пойдемте, друзья… Эбе приготовила для нас еду и напитки. Вы, должно быть, очень голодны.