Уличный принц (гет)

Луна Лавгуд, соседка по комнате и лучшая подруга, что-то воодушевлённо щебетала, препарируя несчастное животное на своём столе. В любой другой день Гермиона бы содрогнулась от вида крови на хирургических перчатках. Отличница до мозга костей, практическую биологию она всё же недолюбливала. Особенно такие негуманные задания, как это. В другой ситуации сама она не стала бы покорно вскрывать раздутое лягушачье брюшко, однако сейчас её пинцет изучающе отводил вспоротую кожу в сторону. И Гермиона даже вроде как видела то, на что смотрела. Что там должно быть? Сердце, лёгкие, селезёнка. Она была бы куда внимательнее, если бы не сумасшедшее напряжение, которое сковывало члены и путало мысли. А всё потому, что за два стола от неё выполнял подобное задание Драко Малфой, задира и сноб, а по совместительству Уличный принц. Это до сих пор не укладывалось в голове. Прошло уже два дня, они мало пересекались всё это время, и была надежда, что встреча пройдёт несколько естественнее и легче. Не прошла. Как только Малфой оказался в поле зрения, Гермионе показалось, что над ней зажглась красная лампочка с надписью «она знает». Оставалось надеяться, что её лицо не выдавало без слов, потому что объясняться с Малфоем хотелось меньше всего. Было. Прошло. Закончилось навсегда. Именно такой расклад устроил бы Гермиону. В теории — нетрудно.

Вот только невозможно было забыть, когда цепкий взгляд Малфоя то и дело прожигал ее затылок. Гермиона не оборачивалась, чтобы не выдать себя, но чувствовала, как он смотрит, как пронзает до самых костей. О чём он думал? Предполагал, что она разгадала его секрет? Думал, какая она всё же глупая? Она и правда вела себя глупо в его тайном жилище?

— Вы не видели жабу?

Невилл Лонгботтом, парень Луны, появился у их стола в наспех натянутых перчатках. Мало того, что прикрывали они только половину ладони, ещё и надеты были, по всей видимости неправильно, так как Гермиона заметила что-то похожее на большой палец там, где у перчатки предполагался мизинец.

— Я подготавливался, а она просто сбежала, — всплеснул руками Невилл. Выглядел он испуганно, разочарованно и растерянно одновременно, что, впрочем, было привычным для него состоянием.

— Жаба просто хочет жить, Невилл, — мечтательно протянула Луна и закатила глаза. — У неё появился крохотный шанс на лишний час жизни, и я безоговорочно поддерживаю её в этом. — Она чуть сильнее вспорола брюхо своей подопытной и подцепила краем скальпеля лягушачью печень. — Всё это крайне печально, вы не находите? Рождены, чтобы умереть. Незавидная доля.

За столом Малфоя прогремел взрыв хохота.

— Всплакнем же над бедными жабами, парни! — закричал на весь кабинет главный возмутитель спокойствия. Его призыв поддержали дружным смехом, на что Луна лишь поджала губы.

— Существует ли хоть одно животное, которое бы тебе понравилось, Малфой? — спросила она.

Гермиона знала ответ. Существует. Большой, рыжий и пушистый. Однако ответил Малфой совершенно другое.

— Мне очень повезло, что у меня на всех этих мерзостей аллергия. — Голос его был привычно ядовитым и надменным. — Так что мне не понять твоих полоумных рассуждений.

С этими словами он покрутил у виска, и большая часть присутствующих снова рассмеялась.

Луна, казалось, этого даже не заметила, но вот, судя по раздувающимся ноздрям и налитым кровью глазам, Невилл был близок к тому, чтобы здесь и сейчас затеять драку. Ситуацию спас Симус Финниган, опрокинувший на пол несколько пробирок. Не специально — с ним подобное случалось частенько. С громким звоном пробирки разбились вдребезги, и профессор Спраут, до того делающая вид, что её это не касается, всё же вмешалась в назревающий конфликт: выдала Симусу совок и веник, Невиллу — новую жабу, и всем без исключения — дополнительный параграф на самостоятельное изучение. Гермиону это не расстроило — весь материал она выучила ещё летом, куда больше её беспокоило другое. Малфой, такой противоречивый и непонятный. Ласкающий кота в своём гараже и отзывающийся презрительно обо всём живом здесь, перед всеми. Ещё и эта аллергия, которой у него совершенно точно не было. Что это — попытка казаться хуже? Желание сохранить свой сомнительный имидж? Сколько Гермиона ни думала об этом, понять, какой же Малфой на самом деле, она не могла.

День пролетел незаметно. Кабинеты и профессоры просто сменяли друг друга, Гермиона что-то делала, на что-то отвечала — она даже особо не уловила на что и кому. Вся теоретическая часть свободно лилась из неё, и Гермиона лишний раз порадовалась за свою привычку всё изучать заранее. Потому что сейчас она просто не смогла бы понять новый материал. Не тогда, когда мысли блуждали где-то далеко.

— Ну хватит дуться, я же извинился, — Рон пихнул Гермиону локтем и придвинулся ближе.

Она сидела, не отводя взгляд от доски, и даже не развернула к нему головы.

— Я давно не злюсь, Рон, — отрезала холодно. — И это не то, о чем стоит говорить на психологии.

Она понимала, почему у Рона всё ещё ощущение, будто она не желает с ним говорить. Слишком отстранённой она казалась, слишком неразговорчивой. Но если нельзя было рассказать друзьям о случившемся, если невозможно было спросить их мнения на этот счет, нужно было думать самой. Да скорее даже не думать, а то и дело вспоминать какие-то отдельные моменты. Того Принца, которым Драко Малфой просто не мог быть.

— Я правда очень сожалею, что толкнул тебя к Круму. Я же не знал, что ты так испугаешься. — Рон неуверенно поерзал и придвинулся ещё ближе, коснувшись бедром её бедра. Он определённо не собирался сдаваться.

— Ты поступил необдуманно, — сдалась Гермиона, решив, что подыграть ему будет проще. — Мне на самом деле было страшно. Я не злюсь. Просто немного обижена.

Рон хотел что-то сказать, но профессор Трелони многозначительно пригрозила пальцем. Не решившись испытывать судьбу, Рон отъехал по скамье к своему учебнику и сделал вид, что читает. Гермиона же, удовлетворённая тем, что её, наконец, оставили в покое, вернулась мысленно к сегодняшней перепалке. Что-то не вязалось. Не теперь, когда она знала две личины Малфоя. Принц, пусть и знакомый ей по короткому часу, не стал бы никого задирать просто из спортивного интереса, а Малфой, раздражающий и неприятный, не мог гладить кота в уютной атмосфере скейтерской берлоги.

Понаблюдать издалека — это казалось самой удачной идеей. Присмотреться, разобраться. Понять Малфоя стало вопросом принципа.

К часу, когда занятия закончились, Гермиона наметала два списка, прописав все сходства и различия двух таких разных личин, и теперь, идя через двор к своему шкафчику, думала о том, что что-то упустила. Какое-то особенно значимое связующее звено, которое позволило бы объяснить подобные метаморфозы.

Ещё издалека она поняла, что что-то не так. Слишком людно оказалось у шкафчиков в этот час. До ушей донёсся шум, и Гермиона смогла уловить только пару слов: «хорёк», «долбанутый» и «драка». Маленькая и верткая, орудуя локтями, Гермиона пробилась в эпицентр происходящего и оказалась рядом с Джинни, стоящей в первом ряду. Гарри с Роном и Лавандой тоже были здесь, но внимание Гермионы привлекли не они. Невилл и Малфой стояли друг против друга в образованном студентами круге, первый — угрожающе размахивая кулаками, второй — равнодушно сунув руки в карманы.

— Что здесь происходит? — спросила Гермиона у Джинни, хотя уже и сама начинала понимать.

— У них произошёл конфликт, Малфой назвал Луну полоумной, а Невилл теперь пытается защитить её честь, — пересказала младшая Уизли.

Гермиона кивнула. От вспыльчивого Невилла можно было ожидать подобного. Нужно было догадаться, что он так всё не оставит. Но Малфой… Гермиона ни разу не видела, чтобы он применял грубую силу. Это было ниже его царского достоинства.

— Чего ты ждёшь, Лонгботтом? Того, что твои кулаки смогут добавить здравого смысла твоей подружке? — Малфой заметил Гермиону и криво усмехнулся. Нет, от Принца в нём было чуть. — Сходи лучше, принеси ей носовых платков и порыдайте вместе над участью бедных лягушек. Уверен, это ты умеешь лучше, чем махать кулаками.

Невилла словно ударили. Гермиона заметила, как тот отшатнулся, прежде чем, вздернув кулаки повыше, понестись на Малфоя. Противник этого ожидал. Он не стал обороняться, не стал бить в ответ. Просто ускользнул из-под самого носа нападающего, занырнул вправо, заставляя Невилла пролететь дальше, в руки Крэбба и Гойла.

— Он ваш, парни, — бросил Малфой бесцветно и, поправив галстук, оттеснил младшекурсников и направился прочь.

Гермиона с ужасом наблюдала за тем, как Невилл получает пару ударов. Гарри и Рон выступили из общей толпы, чтобы вмешаться, вот-вот должна была начаться крупная потасовка. А он, главный её виновник, невозмутимо уходил. Этого позволить было нельзя. Гермиона сорвалась с места, оставив мальчишек решать мальчишеские проблемы, сама же рванула за Малфоем, с лёту вцепилась в его пиджак и рыкнула:

— Не смей! Не смей быть таким! Ты слышал?!

Малфой развернулся, смерил её пренебрежительным взглядом, опустил глаза к её руке, всё ещё сжимающей ткань и ядовито процедил:

— Кажется, я велел тебе никогда не прикасаться ко мне, зубрила.

Это был он. Привычный Малфой-хорёк, который не вызывал ничего, кроме раздражения и неприязни. Но, к его сожалению, Гермиона видела его другим. И теперь, когда он смотрел на неё, как на пустое место, ей как никогда захотелось сбить с него корону. Снова увидеть такого Драко, каким, она знала, он может быть.

— Ты сам прикасался ко мне после того. Держал за руку. И не думай отпираться. Я всё знаю, Принц.

Она выделила последнее слово и тотчас пожалела о сказанном. То, как Малфой сжал её плечи, как припечатал к стене — казалось, он её убьёт.

— Скажешь кому-то — сильно пожалеешь, — зашипел он, приближая к ней своё лицо.

Сердце ухало где-то в пятках. На миг пришло ощущение, что она ошиблась — в Малфое нет ничего доброго. Признавшись ему она, вероятно, совершила самую большую ошибку в своей жизни. Но отступать было поздно.

— Если бы хотела, давно бы уже рассказала, — ответила она, вскидывая голову. Затылок царапнула шероховатость стены. Своими словами Гермиона хотела успокоить его, показать, что она не враг и не думает его выдавать, но Малфой понял всё совсем иначе.

— Всё ясно, — процедил он, всё ещё сжимая пальцы у неё на плечах. — Решила сорвать куш, стерва? Нужно было бросить тебя там — от ночи за решёткой ещё никто не умирал.

Он сильнее ухватил её за плечо и дёрнул на себя.

— Чего ты хочешь? Говори. Денег? Сколько?

Гермионе было противно. От его слов и от того, что он о ней подобного мнения. Но с другой стороны она испытала жалость к человеку, который не ждёт от других ничего хорошего. Подумалось, что он, должно быть, очень одинокий и непонятый, и слова слетели с губ сами собой.

— Я хочу, чтобы ты отвёл меня в свой гараж.

Малфой посмотрел на неё, как на сумасшедшую, а затем его пальцы сжались ещё сильнее.

— Думаешь, я такой дурак, Грейнджер? Считаешь, что покажу тебе дорогу? А может, надеешься сделать пару снимков на свой дешёвый телефон?

Он боялся, Гермиона почувствовала это так, словно сама испытывала его страх. Боялся, что его мир, тщательно скрываемый ото всех, вытянут на свет, используют против него. Гермиона не понимала, отчего ему понадобилось скрывать увлечения, но могла понять желание защитить, не впустить никого чужого на личную территорию.

— Я могла сделать фотографии ещё в первый раз, — как можно спокойнее сказала она. — Я отдам тебе телефон на входе, если хочешь. Просто отведи меня туда.

Пальцы на её плече чуть расслабились. Малфой долго смотрел, прищурив глаза, затем спросил:

— Зачем тебе это?

В вопросе не было былой злобы, скорее интерес. Оставалось ответить так, как его бы удовлетворило. Но Гермиона боялась, что любые её слова будут расценены неверно и воспримутся в штыки.

— Мне понравилась атмосфера, — выдавила она неуверенно. — И кот.

Малфой усмехнулся. Пальцы разжались.

— Его зовут Косолап, — бросил он, отворачиваясь.

Потасовка возле шкафчиков уже прекратилась, и Крэбб с Гойлом направлялись в их сторону. Слегка потрепанные, но явно довольные.

— В семь на парковке, Грейнджер. — Малфой пошёл прочь, и уже через пару секунд скрылся со своими товарищами за углом.

Гермиона с шумом выдохнула. Она и сама в полной мере не осознала, что произошло, понимала только одно: гараж, она, Малфой. И теперь маски будут сняты. Оставалось надеяться, что она не совершила ошибки.

* * *

— А вот нечего было геройствовать, — Луна в очередной раз промокнула ссадину на скуле Невилла, и он в очередной раз ойкнул.

Гермиона оторвалась от учебника и бросила взгляд в другую часть комнаты. Невилла ей было жаль. Слова Малфоя не могли не разозлить, и она понимала, что спускать подобного не стал бы ни один парень. Она и сама ударила его пару дней назад — заслужил. И всё равно часть неё не поддерживала физических разборок. Отчего-то стало стыдно. Будто это из-за неё Невилл пострадал, словно она могла не допустить драки, но подвела. Даже Гарри с Роном заработали по паре синяков, а она вместо того, чтобы вмешаться, вместо того, чтобы велеть Малфою остановить дружков, что делала — назначала ему встречу?!

Находиться в комнате было невыносимо, а между тем время медленно подползало к назначенному часу, так что, отложив учебник и прихватив с вешалки куртку, Гермиона бросила что-то вроде «пройдусь» и направилась на встречу с самым раздражающим на свете парнем. Отправлялась лишь затем, чтобы доказать, что он не такой.

Несмотря на то, что до встречи оставалось ещё пятнадцать минут, Малфой был на месте. Стоял, опершись о машину, и изучал асфальт перед собой. Как обычно: в чёрном костюме и при галстуке, не теряющий лица даже в свободное от учёбы время.

Гермиона ощутила сильное волнение и крепче обняла себя руками в попытке скрыться от пронизывающего взгляда. Враждебного и холодного.

— Ваш домашний джинн прибыл, миледи, — едко проговорил Малфой, когда Гермиона подошла ближе. — Сдавайте телефон на хранение и наслаждайтесь поездкой.

Он открыл дверцу и жестом пригласил занять своё место. Гермиона, закатив глаза, протянула ему мобильник и села. Салон авто, хоть и был прогретым и мягким, казался ей невероятно неуютным. Слишком дорогим — даже шевельнуться было неловко. Малфой также выглядел не таким уверенным, как всегда, хоть и пытался сохранять невозмутимость. Гермиона видела, как он напряжен, словно в любую секунду ждал подвоха. Это было понятно: они оба совершали очень сомнительную авантюру, и только упрямство подталкивало каждого из них.

— Желания ваши, условия наши, — Малфой взял с приборной панели конструкцию, похожую на очки, и протянул ей.

— Что это? — не поняла Гермиона. Соглашаться на условия, толком их не понимая, всё же не хотелось.

— Замена повязке на глаза, — фыркнул Малфой, заводя мотор. — Думала, я позволю тебе узнать дорогу к гаражу? Надевай, записал тебе какую-то жутко занудную документалку по биологии. Ты вроде такое любишь.

Гермионе ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Она прекрасно понимала стремление Малфоя защитить свою тайну и согласилась, что предложенный вариант куда лучше повязки. И те пару минут, пока машина мчала сперва по асфальту, затем по не слишком ровной земле и после снова по асфальту, Гермиона смотрела интересный материал и думала, что, несмотря на внешние колючки, всё же Малфой позаботился о её комфорте, и это в очередной раз подтвердило: Принц — не просто образ. Оставалось только понять, как сильно настоящий Малфой похож на её спасителя.