Цвет настроения (джен)

Хруст осенней листвы под ногами был тихим и осторожным, словно сама природа боялась нарушить покой этого места. Чжоу шла, сжимая в руках жёлтые нарциссы — те, что нравились Седрику больше прочих цветов, и уже издалека всматривалась в отполированную до блеска мраморную колдографию, с которой на неё, улыбаясь, смотрел до некоторых пор главный мужчина в её жизни.

Он был таким радостным, он ждал её, и Чжоу, положив цветы на небольшой холмик, опустилась на колени и смахнула с изображения невидимую пыль. Эльфы отменно ухаживали за этим местом, не было ни лишней соринки, ни увядших цветов — только покой, тишина и чистота. И смерть.

Чжоу улыбнулась, глядя на смеющиеся глаза Седрика. В отличии от картины, которая могла и увидеть её, и вступить в диалог, колдография лишь сохраняла короткий момент, в который был сделан снимок. Момент, в котором Седрик улыбался, не ей — всего лишь фотографу, но до чего же хотелось думать, что он видит её, узнаёт.

Она ходила сюда уже больше трёх лет, поначалу отказываясь верить, что всё действительно кончилось. Затем, уже будучи в отношениях с Гарри, приходила извиняться, и тогда Седрик со снимка, как ей казалось, улыбался печально и подавленно, и она даже могла бы предположить, что он ревнует, если бы не помнила, что настоящий Седрик уже никогда не сможет испытать эмоций. Никаких.

Мысль об этом странным образом утешала — знать, что разбивает ему сердце, было бы тяжелее всего. Но потом они с Гарри расстались, и снова захотелось окружить себя ложью. Почувствовать, пусть и заведомо фальшивую, радость от того, что Седрик всё так же улыбается своей обаятельной улыбкой.

Только правда была в том, что не улыбаться он уже не мог. Фотограф просто не оставил выбора, а смерть… Смерть лишила всего остального.

— Я закончила школу, — тихо поделилась Чжоу, шмыгнув носом. — И даже ничего не завалила.

Этой новостью она не делилась ещё ни с кем из родных, но не сказать Седрику не могла.

— Помнишь, мы с тобой мечтали работать вместе. Прости… Прости меня, что этого никогда не произойдёт. Но я обещаю, Седрик, обещаю, что проживу эту жизнь так, как мы хотели. За нас двоих. Я не подведу тебя, знай это.

Она смахнула слёзы и в очередной раз улыбнулась в ответ на улыбку всё ещё любимого человека. Может ли смерть забрать её чувства? Чжоу мотнула головой. Она знала, что нет. Смерть может разлучить, может забрать человека, но не любовь к нему. Любовь всегда сильней.

Лепестки нарциссов качнулись на ветру, а Седрик всё так же улыбался, словно говоря: он с ней, рядом. И Чжоу верила, что так оно и есть, что могила на пустынном кладбище — не приговор, и существуют такие чувства, у которых есть лишь начало. А конец… Он есть не у всего.