hiraeth (гет)

30 декабря. Поебать, что это за день недели

Думаю, есть смысл объяснить некоторые моменты, которые я намеренно опускал в своём дневнике. Или, по крайней мере, о них упомянуть.

Это не первый мой дневник, но, надеюсь, последний. Первый мне подарила Гермиона. На то время уважаемая всеми колдомедик — мисс Гермиона Джин Грейнджер. Она и сейчас всеми уважаема, но давно ушла из Мунго, защитив докторскую степень в области медицины и человеческого разума. Её специализация — процессы памяти. Сейчас она полноценный учёный и недавно провела первый в истории магического мира опыт по обращению заклинания Обливиэйт. В Австралии. Надеюсь, успешно.

Я не полетел вместе с ней. После судов над недопожирателями по фамилии Малфой Визенгамот обязал нас с отцом за свой счёт восстановить Хогвартс и реставрировать Министерство. Также было принято решение запретить нам покидать страну любым способом, кроме маггловских. Мать оправдали по всем статьям.

Но мы немного отвлеклись от главного. Дневник, что Гермиона впервые дала мне, должен был служить индикатором моего психического состояния после некоего потрясения. Если точнее — нервного срыва, повлёкшего за собой кратковременную потерю памяти. Это произошло десять лет назад. Мы живём вместе пять. Встречаемся чуть больше семи.

Десять лет назад мой отец умер от драконьей оспы. У нас в роду предрасположенность к этому заболеванию, особенно по мужской линии. Его не успели спасти. В основном потому, что никто не болел драконьей оспой последние лет восемьдесят.

Спустя неделю после похорон моего отца Астория Малфой покончила с собой и я овдовел. Спустя ещё сутки я узнал, что она была беременна. Хочется думать, что от меня.

Она не оставила записки, но так сильно горевала из-за смерти Люциуса, что я нехотя, но догадался о причинах её поступка. И сорвался. Помню, как сидел в нашей с ней спальне ноябрьским вечером, а затем уже — как очнулся в палате для буйных в Мунго. В средине декабря.

Грейнджер помогла мне. Несмотря на всё, что я вытворял в школе, она помогла восстановить часть потерянных воспоминаний и научиться жить с ними. Носилась со мной как с ребёнком. Применяла новомодные практики по самоконтролю и лечению нервной системы. Многие маггловские, но мне тогда было всё равно. Дело в том, что после подобных срывов волшебники теряют способность колдовать навсегда или временно.

Годы шли, магия не возвращалась, но рядом всегда была она. Глупая альтруистка, которая не бросала. Умнейшая женщина своего времени, которая всегда была со мной. Которая ответила взаимностью, хотя я и не надеялся. Она помогла устроиться в отдел статистики при Министерстве. Позаботилась, чтобы мы могли максимально долго скрывать ото всех факт того, что я практически сквиб. Посоветовала купить дом в маггловском районе и переехать. Я предложил переехать вместе со мной.

Спустя всего год совместной жизни магия начала возвращаться. Мама считает это чудом, но я знаю, что имя у этого чуда редкое и очень красивое. В отличие от фамилии.

Мы были неразлучны пять лет. Вместе день ото дня. Пока она наконец не поняла, как вернуть родителям память. Готова была лететь с пересадками самолётом, лишь бы со мной, но я откровенно струсил. На работе намечалось повышение, и я понятия не имел, чем мог бы заниматься в Австралии три месяца. Не захотел признать, что зависим от неё. Дурак. Но больше всего бесили её опасения по поводу моей нестабильности. Друзей, кроме Пэнси и Тео Ноттов, я не нажил. С товарищами Грейнджер — всегда общался сквозь зубы. Она посчитала, что я могу не справиться с одиночеством. Матери и самой нужна была моя поддержка. И возможно, именно из-за матери я и настоял. Настоял на том, чтобы остаться. Годовщина их смерти была в ноябре. Я должен был окончательно проститься с мёртвыми, чтобы вернуться к живым. Игрушечная метла была для моего не родившегося сына. Подарок на Рождество.

Я выбрал прошлое. Выбрал карьеру. Выбрал путь с, как мне казалось, наименьшим количеством потерь. Возможно, это и было необходимо, но больше подобной глупости я не совершу.

Гермиона давно не читает моих дневников, но попросила по возможности записывать всё, что помню. Особенно в моменты, когда чувствую себя отвратно.

Сейчас не такой момент. Я нахожусь в Хитроу. Утром я пригубил жидкой удачи и попросил Грейнджер взять прямой портключ не до Лондона, а в Дублин. Её рейс через двадцать минут, а в моём кармане та самая коробочка, что я выбрал несколько недель назад. С маминым фамильным обручальным кольцом. В моей голове всё чётко и ясно. Я знаю, что именно так всё должно быть. Мы вместе встретим ещё один новый год и проведём его рядом друг с другом.

* * *

Нет места, где искренность более уместна, нежели в этом аэропорту. Магия и любовь здесь повсюду. Никто не обратит внимания на чудаковато одетого блондина, встречающего женщину всей своей жизни. Не заметит, как во время страстных объятий его рука скользнёт в её карман. Как на выходе, потянувшись за перчатками она найдёт обручальное кольцо, а он лишь приподнимет бровь в немом вопросе. А она, конечно же, ответит поцелуем.

Ну… Я на это надеюсь.