A Pale And Pointed Mirror (гет)

Широкие каменные плиты блестели от дождя и мерцали с каждой зазубренной стрелой, рассекающей небо. Прямо в центре площади, на дороге лежала темная фигура в мокрой одежде, от которой темными лентами тянулись ручейки. Еще одна вспышка молнии, и над первой появилась вторая фигура в развевающейся на несуществующем ветру мантии. Она подняла руку, растопырив длинные и тонкие, как ветки древнего дерева, пальцы.

Метка Драко горела под кожей. Она обжигала его предплечье, вынуждая сжимать руку в кулак. Она ныла и пылала, заставляя его скрежетать зубами от боли, стиснув челюсти, чтобы крик не вырвался наружу. Против своей воли он сделал шаг вперед, затем еще один, приближаясь к двум фигурам в центре площади.

Ответил на зов.

Яркая вспышка вновь озарила небо, и Драко пересек площадь, остановившись возле темной фигуры, лежащей на земле. Вторая фигура подняла голову и поманила его белыми скрюченными пальцами. Под капюшоном была еще большая тьма, слабо освещаемая тусклым красным цветом, и Драко отвел глаза, посмотрев на скрюченную фигуру под ногами.

— С возвращением, юный Малфой, — голос, доносившийся из-под капюшона, звучал пронзительно и глухо, слабо отдаваясь эхом, как будто шепот доносился из пещеры.

Глаза Драко оторвались от тела на земле и уставились на капюшон, от которого исходил тусклый свет, казавшийся алым даже при ослепительной вспышке молнии. Он узнал этот голос и по телу прошлась дрожь.

— Ты мертв.

Тонкий смех эхом разнесся по площади, перекатываясь с раскатами грома.

— Том Риддл мертв. Я — нет.

Драко вздрогнул и попытался сделать шаг назад, но ноги отказывались повиноваться, его тело было таким же неподвижным, как и то, которое лежало между ним и темной фигурой.

— Поттер убил тебя. Это единственное полезное дело, которое он сделал. Ты мертв и это сон. Мне не впервые снится такое, так что я хочу кровавый дождь и змей. Давай покончим с этим, — его бравада не возымела должного эффекта из-за дрожи в голосе, и Драко тяжело сглотнул, сжав руки.

Темная фигура снова засмеялась.

— Если ты настаиваешь.

Неизвестный толкнул тело ногой, переворачивая его. Мантия порвана, темные волосы рассыпаны по каменным плитам. Сверкнула молния, и Драко увидел под пятном крови бледное лицо женщины, ее глаза безучастно смотрели в небо, а рот открыт в немом крике. Его внутренности скрутило, а ноги снова получили возможность двигаться. Он упал, ударившись коленями о каменные плиты.

— Ты убил ее.

Самая яркая вспышка пронзила небо, и Драко ясно увидел женщину. Карие глаза, потускневшие от смерти, россыпь веснушек на переносице. Каштановые кудри, промокшие в луже крови.

— Гер…

— Это твоя вина. Ее смерть на твоих руках.

Драко учащенно дышал, прижимая руку к тому месту на груди, где Поттер оставил ему длинный шрам много лет назад, который болел и заставлял задыхаться.

— Гер…

— Ее смерть на твоих руках.

Костлявые пальцы схватили его за подбородок, приподняли лицо, впились в щеки и заставили заглянуть в глубину капюшона, склонившегося над ним. Метка горела. Пальцы сжались сильнее. Высокий голос мягко, с любовью прошептал ему на ухо:

— С возвращением.

Драко закричал.

Его щеки горели от пощечины, и он резко открыл глаза. Лицо над ним было сморщенным и маленьким, а широко раскрытые выпученные глаза смотрели с беспокойством.

— Мэдди, — пробормотал он срывающимся голосом. — Мэдди, я… я не могу дышать.

Мэдди вскрикнула и, вскочив, слезла с его груди.

— Мне так жаль, так жаль, хозяин Драко! Хозяин не просыпался, он кричал, и Мэдди не могла его разбудить, поэтому ей пришлось ударить его, — Мэдди спрыгнула с кровати и подбежала к шкафу с намерением захлопнуть дверцу. — Плохая Мэдди!

— Прекрати это.

Мэдди застыла, держась одной рукой за косяк, а второй широко распахнув дверь шкафа. Драко сел, упершись локтями в колени и запустив руки в волосы.

— Ты поступила правильно, — пробормотал он, закрыв глаза, чтобы не видеть метку. — Это был просто кошмар. Сейчас все в порядке. Принеси мне выпить, Мэдди.

За его приказом последовала тишина, долгая тишина, и Драко поднял глаза. Мэдди стояла, съежившись у изножья кровати с вывернутым ухом в руках.

— Мэдди, — сказал он, смотря на эльфийку сузившимися глазами. — Бренди.

Мэдди сильнее закрутила ухо, и ему показалось, что она сможет открутить его от головы.

— Хозяин, бренди закончился.

Он вздохнул и откинул волосы с лица, чувствуя, как холодный пот со лба покрывает ладонь и впитывается в пряди челки. Драко застегнул манжету мантии, снова скрывая метку из виду, и чувствуя, как небольшой узел напряжения разматывается между его плечами, как только она исчезла с поля зрения.

— Тогда вино.

— Хозяин…— Мэдди опустила голову, избегая его взгляда. — Хозяин приказал Мэдди вылить все вино в рыбный пруд, когда обнаружил, что одна бутылка кислая. Вина больше нет. И-и-и. И вся рыба мертва.

Застонав, Драко откинулся на подушки.

— Мне нужно выпить, Мэдди.

Закрыв глаза, он увидел тусклое красное свечение и вздрогнул, ожидая рядом с ухом услышать голос. Мэдди выглянула из-за края изножья, сжимая пальцами темное дерево.

— Хозяин мог бы присоединиться к чаепитию госпожи Нарциссы в саду? — ее широко раскрытые глаза светились надеждой, а кончики ушей подергивались. — Может быть хозяин будет рад чаю? И он мог бы оскорбить эту грязнокровку. Это всегда делало его счастливым.

— Грейнджер здесь?

Драко приподнялся на локтях, глядя на Мэдди, выражение лица которой менялось на огорчение. Она наклонила голову вперед, ее уши окаймили лицо, как края длинного капюшона, и в свете масляных ламп, висящих над кроватью, глаза эльфийки засверкали алым. Сердце Драко ускорило ритм.

— Грейнджер здесь? — его голос надломился, и Мэдди попятилась, кивая, как будто ее голова была на пружине.

Драко зарычал, сбросил простыни и выскочил из комнаты.

* * *

С колотящейся головой и стучащим сердцем Драко мчался по садам позади Мэнора, его ботинки скользили по гравийным дорожкам. Мэдди не сказала, где Нарцисса пьет чай, но ему и не нужно было спрашивать. Он мог поклясться жонкиллями, ее любимыми цветами. Его мать никогда не менялась, несмотря ни на что. Драко добежал до конца тропинки, ухватился за одну из живых изгородей, затормаживая, и порезал ладонь об острые ветки. Вот стол, вот Уинифред. И вот Грейнджер.

Глаза Драко расширились и потемнели. Все, что он сделал в своей жизни, каждое преступления, которое совершил во имя Темного Лорда, все это было сделано для защиты его семьи. Каждый день Драко дрожал и плакал, пытаясь выполнить миссию, которая, как он знал, была самоубийственной, но должен был выполнить ее ради спасения родителей. Он сделает все, что угодно, чтобы защитить их. Поэтому вид Грейнджер, склонившейся над плечом его матери в продолжающейся борьбе, пробудил эту потребность защищать.

Драко быстро рванул через поляну, увидев их: поднявшую руку Грейнджер и отодвинувшуюся от нее Нарциссу. Вцепившись в первую попавшуюся и самую легкую цель — облако темных, густых волос — он сгреб ее в охапку. Под действием гнева позабылись все правила о том, что нельзя совершать насилия над женщинами. Драко схватил Грейнджер, оттащил от стола и матери, отшвырнув назад. Гермиона успела лишь вскрикнуть от удивления и боли. Как только она скрылась из его поля зрения, он словно забыл о ней и склонился над матерью, даже не заметив ее потрясенного выражения лица.

— Мам, ты в порядке? — пробормотал Драко, гладя ее щеки и плечи. — Она ведь не причинила тебе вреда, да? Но если она, что-то тебе сделала, то заплатит за это. Я обещаю.

Нарцисса моргнула, раздражение скрывалось за ее рассеянным взглядом.

— Я в порядке, — отрезала она, и резкий тон заставил Драко отступить на шаг назад, тревога и замешательство смешались с его гневом. — Я разговаривала с ней о том, что тебя не касается, и ты не имел никакого права вмешиваться, Драко.

Рука женщины хлопнула по столу и поднялась с палочкой. Она не была направлена на него, но он все равно вздрогнул и отпрыгнул назад, подняв обе руки в безуспешной попытке защититься.

— Я могу позаботиться о себе!

Драко прикусил губу и медленно двинулся вперед, опуская палочку Нарциссы одним пальцем.

— Мам, мне… мне очень жаль. Я увидел ее, и оттуда мне показалось, что между вами драка, и я просто…— он беспомощно пожал плечами, убрав волосы с глаз. — Я запаниковал. Я думал, что она собирается причинить тебе боль. Разве ты не знаешь, кто она?

— Я слепая, Драко, а не глупая. Конечно я знала, кто она, Уинифред сообщила мне. Мне стало любопытно, зачем она здесь, и боюсь я немного испугала мисс Грейнджер, когда назвала вслух ее имя, — выражение лица Нарциссы немного смягчилось, но она с раздражением скрестила руки на груди, от чего ее палочка уткнулась ей в щеку. — Она не причинила мне вреда. Я думаю, что это ты причинил ей боль.

Драко посмотрел через плечо матери, внезапно осознав, что натворил. Грейнджер сидела на земле, а Уинифред порхала вокруг нее, как сморщенная зеленая колибри. Девушка приложила руку ко лбу, но под его пристальным взглядом осторожно опустила ее. Изменение положения заставило кровь хлынуть из раны на лбу. Грейнджер вернула руку, но кровь уже покрыла ее щеку и стекала на подбородок. Драко ахнул, образ из его сна почти возник перед ним, и он пошатнулся, ухватываясь за чайный столик для удержания равновесия.

Нарцисса потянулась к нему, ее раздраженный взгляд мгновенно сменился материнской заботой.

— Драко, что случилось?

Он что-то пробормотал матери, не до конца понимая, что говорит, кроме «все хорошо, все впорядке», и бросился через траву, опустившись на одно колено рядом с Грейнджер. Драко выругался себе под нос, запинаясь в извинениях и ударился задницей, когда Гермиона развернулась и толкнула его.

— Ты-ты-ты придурок! — прокричала она, колотя его по плечу свободной рукой. — Ты с ума сошел? Ты ненормальный? Для чего тебе, черт возьми, нужен твой маленький мозг?

Драко попытался занять более оборонительную позицию.

— Извини! — воскликнул он, сумев наконец-то подняться на колени, одежда обвилась вокруг ног. — Грейнджер, мне жаль. Я просто… я думал… я не…

Драко запнулся под злобным взглядом, который Гермиона бросила на него, все еще прижимая руку ко лбу. Уинифред бросила на него почти такой же злобный взгляд, прежде чем в ужасе оглядела себя.

— Уинифред, иди проверь маму. Грейнджер, пожалуйста. Я прошу прощения. Я не хотел…— он протянул руку и нерешительно коснулся ее плеча. — Пожалуйста, позволь мне помочь.

Драко не был уверен, что стало причиной ее шока: сама его просьба или потеря крови, Грейнджер ошеломленно смотрела на него, и это означало, что он мог воспользоваться своим преимуществом. Малфой поднялся на ноги, протянул руку, и когда она схватила ее, все еще странно глядя на него, помог ей подняться на ноги. Гермиона немного пошатнулась, и он обхватил ее за талию, удерживая на ногах.

— Осторожно, Грейнджер. У тебя будет неприятная шишка. Что случилось?

Она пристально посмотрела на него, губы сжались в тонкую линию, брови нахмурились.

— Какая-то остролицая задница напала на меня.

Щеки Драко покраснели, и он наклонил голову, закрыв глаза и глубоко вдохнув.

— Мне жаль, — сказал, как можно мягче, чтобы было видно, что он хоть немного раскаивается. — Я не думал, что все так получится. Моя мама — самый важный для меня человек в мире, и я просто хочу, чтобы она была в безопасности. Мне показалось, что между вами возникла борьба, и у меня в голове что-то… щелкнуло. Моя агрессия не была направлена лично на тебя.

Грейнджер наклонила голову, ее брови поднялись, когда она посмотрела на мужчину, стоящего рядом.

— Драко Малфой. Это прозвучало эмоционально и искренне, — внезапно, она улыбнулась, и ее лицо засветилось, несмотря на засохшую кровь на лице. — Должно быть, я сильно ударилась головой.

Драко фыркнул с подавленным смехом, закатывая глаза.

— Тебе нужна помощь или нет?

Гермиона хлопнула его по плечу.

— Отпусти меня, и я подумаю об этом. Подумать только. Малфой предлагает помощь, это, вероятно, еще более редкое явление, чем те нарглы, о которых вечно говорит Луна.

Он не осознавал, что все еще держится за нее, поэтому отпустил ее, а его щеки снова вспыхнули румянцем. Драко не мог объяснить, почему обнимал Грейнджер.

«Не дай ей упасть, — сказал он себе. — На случай, если у нее закружится голова от удара. И это совершенно не имеет ничего общего с тем, что она удивительно теплая, мягкая и Гермиона Грейнджер, Малфой. Боже мой, прошло уже столько лет, но, видимо, не достаточно много».

Драко отошел от нее, качая головой.

— Нужно наложить повязку. Внутри.

Гермиона бросила на него странный взгляд, затем осторожно убрала пальцы со лба, чтобы потрогать ссадину.

— Думаю, что кровотечение остановилось. Но мне нужно привести себя в порядок.

Она оглянулась через плечо на Нарциссу и Уинифред, которые сидели за столом. Короткие ноги эльфийки болтались в воздухе, а в огромных глазах можно было увидеть дискомфорт от того, что ей пришлось разделить стол со своей госпожой.

— И мне нужно задать тебе несколько вопросов. Наедине.

* * *

Мэдди принесла в кабинет различные принадлежности, чтобы Грейнджер могла очистить и перевязать рану, которая выглядела гораздо менее пугающей, после того как кровь была смыта.

— Травмы головы кровоточат обильно, но редко бывают такими серьезными, как кажутся на первый взгляд, — сообщила ему Грейнджер своим отчетливым лекторским голосом, глядя в ручное зеркальце, и в этот момент Драко почувствовал небольшой прилив жалости к Поттеру и Уизелу, которые страдали от ее лекций все эти годы. — Не думаю, что нужно будет накладывать швы.

Драко, который предложил ей воспользоваться ванной внизу, пока он ухаживал за своей порезанной ладонью в кабинете, посмотрел на нее долгим взглядом поверх кончиков своих сцепленных пальцев.

— Швы? Это какая-то странная магловская штука? Обратно сшивать себя? Нет уж, спасибо. Я бы предпочел воспользоваться заживляющими чарами или…— он помахал бутылочкой с коагуляционным кремом, который использовал на руке. — Или зельем.

Грейнджер уставилась на него, глаза медленно расширялись, щеки и кончик носа постепенно розовели. Драко усмехнулся и откинулся на спинку стула, закинув ноги на стол.

— Даже не подумала об этом? Я думал, ты волшебница, Грейнджер.

Она поставила зеркало и некоторое время смотрела на него, затем сложила руки вместе и глубоко вздохнула.

— А я думала, что ты и тебе подобные верили, что я не заслуживаю быть волшебницей, Малфой.

Гермиона, казалось, смотрела прямо на его левую руку, и Драко напрягся, отворачиваясь от нее.

— Думала, что ты и тебе подобные просто душки, пытающиеся нас всех убить, — до него донесся глухой, горький смех, и Драко съежился. — Думала, что ты сегодня попытаешься меня убить.

— Я никогда не хотел никого убивать, — сказал Драко прежде, чем успел подумать и уставился на носки своих ботинок, чтобы не смотреть на Грейнджер.

Тебе подобные. Слова из той фразы всплыли в его сознании, и он знал, что увидел лишь малый проблеск ее ненависти. Он достал из кармана портсигар и закурил, чтобы отвлечься от мыслей о тебе подобных в своей голове. Бросив зажигалку на стол, Драко выпустил длинную струю дыма и искоса взглянул на Грейнджер. Она наблюдала за ним с каким-то выжидательным выражением на лице, и он пожал плечами.

— Что еще я могу сказать, чего не было в моем протоколе суда, Грейнджер? Я присоединился к Пожирателям Смерти потому что мне приказали. Я взял на себя задачу убить Дамблдора, чтобы защитить родителей. Я выполнял команды сумасшедшего, потому что не знал ничего лучше, — он вздохнул и стряхнул пепел в хрустальное блюдо. — Потому что я не хотел знать ничего лучше. Не хотел слушать никого, кто осмеливался сказать мне, что я или мой отец неправы.

Легкая печальная улыбка тронула его губы, и Драко покачал головой.

— Мне никогда не нравилось, когда меня критиковали. Ты могла бы заметить это.

Грейнджер продолжала смотреть на него со смесью понимания и жалости, но молчала. Судя по тому, что он помнил о ней еще со школы, это молчание было почти чудом. Но оно также и доставляло неловкость, и Драко продолжил говорить, просто чтобы скрасить тишину и остановить ненужные мысли в голове.

— Я никогда не хотел никого убивать. Черт, я даже не уверен, что все сказанное мной о грязнок… маглорожденных было тем, во что я действительно верил. Чистокровное превосходство немного сложнее принять, когда оно на самом деле не кажется правильным, — Гермиона издала тихий звук, и Драко ответил ей взмахом сигареты. — Я иногда читаю газеты, Грейнджер. Значительная часть последних достижений в области зелий и других областях Магических исследований была достигнута полукровками и маглорожденными. В общем, самые успешные ведьмы и волшебники — это те, кто не стоит имени, по определению, которое я использовал большую часть своей жизни. А чего достигли чистокровные? Мы вымираем и растворяемся в безвестности.

Он широко развел руки и посмотрел на себя.

— Потомок Малфоев и Блэков. И что я от этого получил? — он положил сигарету в пепельницу, расстегнул ворот мантии и закатал рукава. — Блестящий ошейник и чертову татуировку.

Краем глаза Драко заметил, что Грейнджер встала и подошла к нему. Он замер, едва дыша, и все его напряжение сконцентрировалось в кончиках пальцев. Во время добровольной изоляции у него было много времени на размышления, и большинство этих мыслей ужаснули бы юного Драко. Однако после войны, глядя на ее результаты, он пришел к выводу, что был абсолютным идиотом. Кроме Нарциссы Малфой, они все были таковыми. По крайней мере, ему посчастливилось пережить это.

«Но, — подумал он, когда Грейнджер подошла к его столу, — если она собирается обнять меня за то, что я излил душу, на этот раз мне придется причинить ей боль нарочно».

Она дотронулась до него, но лишь до запястья. Левого запястья. Драко начал отдергивать руку, но Грейнджер сильнее схватила ее.

— Эта чертова татуировка — то, о чем я хотела поговорить с тобой, — она перевернула его руку, чтобы метку хорошо было видно. — Она вернулась. Они все вернулись.

Драко вопросительно посмотрел на нее, и Гермиона быстро рассказала ему о последних событиях. Тошнотворное чувство ужаса поселилось в его животе, когда он слушал, но оно было смягчено чувством облегчения. Возможно даже более сильным, ведь эта информация от Грейнджер означала, что он был не один. Что он был не единственным человеком, которого снова призвали на службу. Но судя по подробностям о бунте, Драко, похоже, был единственным, кто отказался отвечать на зов. Возможно он чему-то научился во время своего домашнего ареста.

Грейнджер указал на метку, на голову змеи прямо над сухожилиями на запястье.

— Они вернулись, но казались какими-то другими. Я никак не могла понять. Твоя мать сказала, что это был узор чешуи, а теперь он похож на шеврон. Кажется, так и есть.

Драко посмотрел на свое запястье, невольно заинтересовавшись. Он придвинул руку ближе, изучая отметину. Уже много лет Драко пытался притворяться, что ее не существует, но с тех пор как она возродилась, ему понадобилось для этого еще больше усилий. Он не заметил перемены, поэтому сейчас долго разглядывал ее.

— Похоже на букву, — сказал он, поднося руку к глазам. — Может быть В? Или… подожди. Здесь две отметины.

Либо это потускнели его глаза, либо газовые лампы, потому что метку становилось все труднее разглядеть. Драко поднял глаза и встретился со встревоженным взглядом Грейнджер.

— На улице совсем стемнело, — сказала она дрожащим голосом.

Драко уставился на окно, сквозь которое должен был пробиваться свет, даже несмотря на плющ, покрывающий стекло. Ничего. Кромешная тьма. А потом он услышал звонкий восторженный крик матери.

— Люциус!

И все вокруг стало зеленым.

* * *

Драко промчался через дом, Грейнджер отстала, спотыкаясь о мебель и стены. Драко знал, где находятся все стулья и столы в Мэноре. Знал, что с тех пор как Нарцисса ослепла, вся мебель оставалась на своих местах, поэтому он передвигался по комнатам по памяти. Крик матери эхом отдавался в ушах, и в зеленоватой темноте, окутавшей дом, он мог видеть образы из своего кошмара, как будто они были реальными. Мокрая от дождя площадь, фигура в капюшоне, женщина, скорчившаяся у его ног… Драко сглотнул и ускорился.

Малфой споткнулся о дверной косяк и выскользнул на каменную террасу в задней части дома, ударившись коленями. Она сияла над головой, и из его груди вырвался крик отрицания. Зеленый череп и змея в небе, парящие перед облаками. Темная метка Его метка. Такая же зеленая и светящаяся на фоне темного неба, как и черная на бледной коже его руки. Это был не первый раз, когда Драко видел этот знак в небе, не первый раз, когда слышал крики при его появлении, но это был первый раз, когда эти крики были такими громкими и такими близкими.

Грейнджер, спотыкаясь, вышла из дома и врезалась в Малфоя, запнувшись и приземлившись рядом. Она подняла глаза и ахнула.

— О, нет. О, нет. О, нет, — тихо повторяла Гермиона. Она обхватила себя руками и покачнулась на коленях, волосы упали ей на лицо. — Малфой, нет.

Посреди широкой лужайки, четко обозначенной зеленым ухмыляющимся черепом, на земле лежали две фигуры. Одна маленькая, длинная полоса ткани тянулась по траве, очерчивая путь Уинифред, по которому та ползла. Ползла к своей хозяйке.

Драко втянул воздух, издал еще один крик, и вскочил на ноги. Он пробежал через террасу и газон, чтобы броситься ко второй фигуре. Дорогая мантия, слишком большая по размеру. Длинные светлые волосы. Золотое обручальное кольцо. Драко перевернул ее на спину, от усилий и ужаса у него заболела грудь под шрамом, а дыхание стало прерывистым.

— Мама, мама, пожалуйста.

Ее лицо, обращенное к небу, было расслабленным, спокойным, улыбающимся и абсолютно неподвижным.

Драко опустился на колени рядом с телом матери и зарыдал. Ее смерть на твоих руках. Нарцисса умерла. Его мать умерла. Это была его вина. Он отказался отвечать на зов, отказался вернуться на службу, и вот результат, вот что произошло. Это была его вина. Драко взвыл и склонился над Нарциссой, не видя, как Грейнджер присоединилась к нему, не чувствуя, как ее рука скользнула по его плечам. Однако он услышал, как она прошептала: «Мне так жаль», — и рухнул на нее. Гермиона притянула его поближе к себе, прижала к своему плечу и провела рукой по его затылку, бормоча «мне так жаль» снова и снова.

Драко покачал головой, не заботясь о том, кто прикасался к нему, не заботясь о том, кто шептал ему на ухо, только о том, что женщина, за которую он отдал бы свою жизнь — и почти сделал это — была мертва. Он отстранил Грейнджер и наклонился, обнимая Нарциссу. Ее руки и ноги безвольно повисли, голова поникла. Тяжело вдохнув, Драко притянул мать к себе и приподнял ее голову, его пальцы запутались в длинных светлых прядях.

— Мама, мне так жаль, — прошептал он, целуя ее холодный безжизненный лоб. — Очень жаль.

Драко стиснул зубы, морщась от холода ее кожи, и усилил свои объятия. Позади него Грейнджер придвинулась ближе и скользнула дрожащей рукой по лицу его матери, чтобы закрыть незрячие глаза.

— Давай отнесем ее внутрь, Мал… Драко, — сказала Гермиона самым мягким голосом, на который только была способна. — Она не хотела бы лежать в траве, когда прибудут сотрудники министерства.

Он крепче прижал Нарциссу к себе, яростно кивая, хотя и не совсем понимал почему. Нарцисса не хотела бы, чтобы ее нашли в саду. Что касается сотрудников министерства, он даже не думал о них, но предполагал, что они придут. Они расследовали все другие убийства Пожирателей Смерти. Так что они придут, проведут расследование и найдут убийцу его матери.

И тогда они, наконец, смогут арестовать его за совершение убийства.

Драко осторожно поднялся на ноги, помощь Грейнджер удержала его от того, чтобы споткнуться или упасть на колени от горя. Тело матери было легким, и осознание того, как мало она весила, потрясло его. Она так долго носила мантию Люциуса, ожидая возвращения мужа, что Драко даже не заметил, как она похудела.

— Прости, мама, — снова пробормотал он срывающимся голосом. — Я должен был уделять тебе больше внимания.

Каждый день, когда он игнорировал ее, предпочитая пребывать в скверном настроении, каждый день, когда он пытался забыть о том, что случилось с ними, пытаясь забыть о ней, падал на него, как каскад камней, и его плечи содрогались. Его вина. Во всем виноват только он.

Рука коснулась его щеки, и Драко медленно поднял голову, Грейнджер наблюдала за ним, ее лицо было в слезах.

— Отнеси ее внутрь, Драко.

Он снова кивнул, впервые в жизни благодарный приказу. Кто-то другой давал указания, а это означало, что ему не нужно было думать, ведь сейчас это было последним, что он мог сделать. Драко повернулся и направился к дому, затем остановился и оглянулся через плечо.

— Не забудь про Уинифред, — сказал он Грейнджер, каждое слово было напряженным и дрожащим. — Она была маминой любимицей.

Гермиона уже опустилась на колени рядом с домовым эльфом и натянула длинную простыню на место тоги Уинифред.

— Я не забуду про нее, — Грейнджер посмотрела на Драко, ее губы содрогнулись в легкой улыбке. — И я рада, что и ты не забыл. Я принесу ее.