Заблудившиеся в тумане (джен)

За день они обошли всю северную сторону туманного города. По крайней мере, Алекс надеялся, что его встроенный навигатор не подвёл, и он примерно точно знал, какое из возможных направлений они ещё не проверили.

Смоги встречались трижды, потом долго пришлось откашливаться, стоя в узком переулке; фералы караулили их возле спуска к парку, где вдалеке мёртвыми скелетами стояли остовы каруселей; схизм внезапно напал возле здания ратуши — по крайней мере, Алексу померещился флаг на шпиле крыши.

Но самые жуткие создания поджидали их возле озера, куда Алекс с Фрэнком спустились уже на закате дня. Алекс посчитал, что, если удастся раздобыть лодку, можно будет проскочить туман, полагаясь на удачу и течение. Но внезапно возле самой кромки воды, там, где в трёх футах клубился молочный туман, вода заволновалась. Чёрное озеро вспенилось и выпустило на поверхность бледных мертвецов, покрытых струпьями. Глазницы их, впалые и пустые, таращились на беглецов забвения, и руки тянулись к их шеям, норовили утащить на дно, успокоить.

И Алекс понял, что он проиграл. Не хотелось больше бежать. Некуда было бежать. Склизкая ледяная рука схватила его за запястье, потащила вниз.

Остатками расплывающегося сознания он расслышал твёрдое: «Люмос!»

Сноп света исходил прямо из руки Фрэнка. Яркий шар напугал тварей, заставил их на секунду замешкаться.

— Инферналы боятся света. Ну же, Алекс, соберись! — услышал он решительный голос.

По-прежнему плавая в мире спасительного успокоения, Алекс нащупал на поясе фонарь. Врубил на полную мощность, не жалея батареек. Твари отступили, их вой — хотя Алекс не мог утверждать, что вой ему не почудился — эхом катился по чёрной глади. Пожалуй, соваться в озеро было не лучшей идеей.

Алекс повернулся к Фрэнку, чтобы сказать спасибо, и чуть не упал в воду.

Фрэнк снова повзрослел. Пожалуй, ещё на десяток лет. Плюс-минус тридцать, нет?

— Плюс-минус тридцать, нет? — на автомате произнёс он.

— Двадцать восемь, — неожиданно чётко ответил Фрэнк. — Я — мракоборец. У меня есть жена Алиса и маленький сын. Миру грозит опасность. Война продолжается.

— Война — это ад, верно? — сказал Алекс и сел прямо на камни.

Фрэнк сел рядом.

— Я заметил, ты — военный. Да и выправка у тебя наша.

— Иногда я вспоминаю сражения, — поделился Алекс. — Мне кажется, однажды я держал за руку раненого бойца, у которого оторвало ноги. Я перевязал их жгутом и заговаривал ему зубы, пока не подоспела помощь. А порой я понимаю, что форма на мне какая-то странная. Да и значки эти и медали, они же времён сражений моего отца.

— Ты — настоящий мракоборец, — успокоил Фрэнк Алекса. — Я не знаю, что у тебя случилось, но я рад, что мы с тобой встретились.

— Так странно… Сейчас ты старше, чем я. А ведь познакомились мы, когда ты был ещё ребёнком. Я принял тебя за брата.

— Что случилось с твоим братом?

— Я не помню. Я нужен ему. Да, родители любили его больше, но я всегда был ему другом. Я не знаю, что случилось.

— А я не понимаю, какого драккла я сижу здесь. Алисе может угрожать опасность. Он исчез, но Грюм не зря говорил о постоянной бдительности. Что-то должно произойти. Или произошло?

Фрэнк посмотрел на Алекса, вскочил.

— Идём, — бросил коротко.

Они шли по тёмным улицам, и отчего-то Алекс знал, что проклятые твари не посмеют на них напасть.

Возле дома с плюшевыми стенами Фрэнк остановился.

— Я чувствую, это где-то здесь, — прошептал он.

Внезапно стало холодно. Воздух оцепенел. Туман можно было резать кусками. А потом ночь стала абсолютно чёрной. Вязкой, потусторонней, на последнем издыхании жизни.

Алекс расслышал всхлипы. С придыханием, с жадностью. Так путник, который сорок дней брёл по пустыне, всхлипывает, когда видит впереди оазис. Но оазис может оказаться всего лишь миражом.

Не так ли, Алекс Шеперд?

Что ты делаешь тут? В тумане? Что ищешь? От чего прячешься?

Алексу стало душно. Каким бы ни было аспидным пространство, он различил колыхающиеся фигуры в балахонах до пят. Стоп не видно, казалось, они просто скользили и тянули свои руки с червякоподобными длинными пальцами. Хотели обнять, заключить в объятия. Поцеловать.

Вся радость и надежда покинули Алекса. Он вспоминал крики отца, равнодушие матери, хвастовство Джошуа на озере.

Руки-струпья тянулись к его горлу. Сопротивляться не хотелось.

— Экспекто патронум! — расслышал Алекс уверенный голос Фрэнка.

Воздух потеплел. Запахло надеждой. Давящая темнота отступила. Последним, что увидел Алекс, было решительное лицо Фрэнка и светящийся щит, от которого стало больно глазам. Алексу показалось, что сияние приняло очертания животного; впрочем, что это за зверь, Алекс не решился бы утверждать с уверенностью.

Очнулся он здесь же, возле калитки плюшевого дома. Фрэнк помог ему подняться. Затем, убедившись, что Алекс способен стоять на ногах, сказал:

— Мы совсем близко. Они не хотят нас выпускать. Твои твари сплотились с моими. Но и нас двое! Вместе мы прорвёмся. Давай, друг.

Алекс — в голове которого всё ещё изрядно шумело — поковылял за Фрэнком. Сначала шатаясь, затем обретая всё чёткие шаги.

Неважно, что случилось. Он просто обязан отсюда выбраться.

Они обогнули дом, нашли в изгороди неприметную калитку. За ней обнаружилась широченная дорога, которая привела их к очередному разлому. Но через бесформенные конструкции арматуры и асфальта был перекинут подвесной мост, терявшийся в тумане где-то по другую сторону.

— Думаю, нам надо перейти мост, — негромко произнёс Фрэнк, полностью взяв на себя руководство кампанией.

Алекс не возражал против руководства.

Он возражал против сборища тварей.

Но. Вместе теплее? Их теперь двое.

Алекс кивнул. Нащупал нож. Если что, он без боя не сдастся.

Они крались в странной темноте. Туман, твёрдый, обволакивающий, стелился по ногам. Казалось, что тело парит, отрубленное по коленки, покачивается над бездной.

Сначала было тихо.

А потом, когда они уже почти перебрались на ту сторону, Алекс расслышал тонкий звон тревоги. В голове, в душе, чёрт его знает где, только буквально через секунду на них обрушилась тёмная масса, чернее самой ночи. Это было адово полчище, и Алекс разглядел в скоплении шевелящейся массы Амниона, паукообразного монстра. А вот Фрэнк, похоже, увидел своего личного монстра, потому что вдруг рухнул прямо на поперечины моста, забился в страшных конвульсиях.

Алекс не понимал, что происходит. Амнион отступил. Слышалось странное слово, звучало, разрывая барабанные перепонки.

Сегодня приговор вынесен не ему?

— Круцио! Круцио! — кричали ночь и тёмная масса: то леденящим душу сумасшедшим смехом, то расчётливым холодом маниакальной преданности.

— Круцио!

И Фрэнк стонал, корчился, вытягивался в струнку, а Алекс желал помочь другу всей душой, но не мог проникнуть в его собственный туман.

— Алиса! — внезапно закричал Фрэнк. — Алиса!..

И обмяк, совершенно обессилев. А Алекс, повинуясь внезапному порыву, закрыл собой чёрное облако, накинувшееся на Фрэнка.

Четыре фигуры выплыли навстречу из чёрного облака, возникшего сразу же после взрыва, когда Фиделиус перестал существовать. Одна визжала, три других сосредоточенно наставили на него палочки. Он понимал, что выбранный им путь рано или поздно приведёт к подобному исходу, но за его спиной находились те, кого он обязан был защитить.

Они сражались не на жизнь, а на смерть. И Фрэнк знал, что Алиса так отчаянно кидается на обезумевших противников, потому что совсем рядом, в соседней комнате, безмятежно спал их годовалый сын.

Мучительно заныло сердце, сдавило так, как во время сумасшедших тренингов в школе мракоборцев, когда Грюм подвергал их Непростительным, исключая Аваду, чтобы они были готовы.

Это был не урок. Не тренировка. Это были доли секунды, когда суждено было либо смиренно сложить ладони в молитве, либо решительно противостоять противнику.

Фрэнк выиграл доли чёртовых секунд. Алиса упала рядом в беспамятстве; впрочем, она настоящий мракоборец, сейчас следовало заняться судьбой невинного создания.

Фрэнк выхватил Невилла из кроватки, метнул в противника оглушающим, выскочил в коридор.

Нейки, прижимая ладошки к ушам, сидела возле самого камина. На это и понадеялся Фрэнк.

Милая, добрая Нейки. Она не посмела убраться подальше, когда в дом ворвались приспешники Волдеморта. И, пожалуй, сейчас Фрэнк был искренне рад тому, что Нейки ушла вслед за ним в новый дом, покинув родовое имение Лонгботтомов.

На дом были наложены антитрансгрессионные чары. Иначе Фрэнк, подхватив Алису, давно бы трансгрессировал в безопасное место. Он не успел среагировать, они ворвались внезапно.

— Нейки, — Фрэнк схватил домовуху за руки, заставив оторвать их от лица. — Ты меня слышишь?

— Да, хозяин Фрэнк, — пролепетала домовуха.

— Я приказываю тебе взять Невилла и отправиться в дом своей прежней хозяйки. Ты должна доставить Августе Лонгботтом внука в целости и сохранности. Ты всё поняла?

Нейки кивнула, принимая из рук в руки драгоценный живой кулёк, а Фрэнк почувствовал, как спину обожгло нечеловеческой болью.

— Алиса! — закричал Фрэнк. — Алиса…

Из дневника Януса Тики

Я чутко следил за сном пациента сегодня, во время очередного эксперимента. Зелье мисс Фарли — настоящий прорыв, хотя я по-прежнему склонен утверждать, что наши пациенты блуждают в тумане и лишь только его величество счастливый случай способен им помочь.

Фрэнк Лонгботтом кричал, сперва совершенно односложно, но потом в его криках стали проскальзывать слоги, похожие на части заклинаний. Тех заклинаний, которых никак не мог знать подросток.

— Алиса! — тёмно-серые глаза распахнулись. — Алиса!

Миссис Лонгботтом кинулась к мужу и моментально оказалась притиснута его руками к постели.

Это сенсация. Я понимаю, что теперь придётся отбиваться от докучливых репортёров, и всё же мне немного грустно, что Алекс Шеперд остался в одиночестве. Если Фрэнк смог выйти из тумана, то Алекс остался там один.