Великое Дело профессора Дамблдора. О Гарри Поттере и Принце-полукровке (джен)

Министерство заверило сограждан, что детям в Хогвартсе ничего не угрожает. Охрана усилена, и магическая (добавлены дополнительные заклинания), и людьми — в Хогсмиде размещены мракоборцы. Двое из них нам знакомы. Это Нимфадора Тонкс, член Ордена, о чём после сражения в Департаменте тайн известно её начальству. А бравому Долишу доверяли самые щекотливые поручения, типа устранения неугодных. Понятно, что Скримджер хотел иметь близ школы доверенного человека не только на случай провокаций Пожирателей смерти. В сам Хогвартс сейчас никого заслать нереально, так хоть снаружи понаблюдать!

Мракоборцы сопровождают поезд с учениками 1 сентября.

В прошлом году на Гарри пялились, начитавшись в газетах, будто он буйный дурак, нынче те же самые писаки провозгласили его же будущим спасителем мира. Беззаботные девочки, жаждущие привлечь внимание Избранного, об этих пируэтах не задумываются, как и о том, что в Министерстве он был не один. Просто Гарри Поттер — знаменитость! Невилл Долгопупс и Полумна Лавгуд, на их взгляд недостаточно крутые и такие непредставительные, куда более самостоятельные личности, чем они. Из аутсайдеров постепенно вырастают лидеры.

За годы учебы Гарри получил по части известности огромный опыт, и повышенное внимание вызывает у него лишь досаду. Он слишком хорошо знает, насколько быстро может меняться отношение окружающих. Сам он за время поездки испытывает весть спектр чувств — от любви до ненависти, и диву даёшься, как некоторые читатели могут считать его пресным персонажем.

Не сменил Гарри гнев на милость и в отношении Мариэтты Эджком. За лето она так и не избавилась от «украшений» на лице. Что за заклятие откопала где-то в книгах Гермиона? Или доносчиков, тех, кто предаёт друзей, не любили не только неведомые нам заговорщики, изобретатели порчи, но и целители в больнице святого Мунго?

Гораций Слизнорт занял одно из купе и с энтузиазмом принялся за вычленение «восходящих звёзд» (его собственное выражение). Тем, чьи отцы угодили в тюрьму (например, Нотту, Малфою; их возможности в будущем, скорее всего, будут ограничены), на интерес профессора надеяться не стоит. О талантах детей судить ещё рано, поэтому на импровизированный банкет зазваны те, чьи фамилии на слуху. Это парочка старшекурсников, имеющих влиятельных родственников. Сын красавицы колдуньи, роковой женщины, пережившей семерых богатых мужей. Понятно, что с такими заделами легче подняться до солидных высот. Гарри Поттер — без вопросов. Родители Невилла были известными мракоборцами. И ещё тут оказалась Джинни Уизли, замеченная за красоту и умелое владение магией. Под угощение деликатесами производится оценка приглашённых. Не все проходят предварительный отбор. Большую часть пути счастливчикам приходится выслушивать воркование о прежних любимчиках профессора. Слизнорт, увлёкшись воспоминаниями, не обращает внимания ни на время, ни на взаимную демонстрацию презрения между слизеринцами и гриффиндорцами.

Самодовольство, замеченное на лице Драко в лавке Горбина, с тех пор не давало Гарри покоя. Вырвавшись от Слизнорта, он экспромтом пробрался в купе слизеринцев. Шпионаж принёс свои плоды: Драко туманно и многозначительно хвастал друзьям о задании, полученном от Него. Но финал разведывательной акции вышел неблестящим, излишняя самоуверенность опасна. Сломанный нос — небольшая плата за науку. Но помощь приходит быстро, Тонкс заметила, что Гарри не сошёл с поезда.

Она провожает Гарри со станции в Хогсмиде до ворот Хогвартса, где его с рук на руки принимает Снейп. Как и Гарри, девушка предпочла бы встретить кого-нибудь другого, но высказывать это вслух было неосторожно. Сейчас она схлопочет сдачи, и с процентами: «А, ты меня видеть не желаешь? А от тебя твой избранник бегает!» Привычка Снейпа говорить гадости в ответ на малейшее недовольство в свой адрес кажется неискореняемой. Это одна из самых неприятных его черт. Однако угроза снять с Гриффиндора 50 баллов явно была попыткой выяснить у Поттера причину опоздания и окровавленного лица. Хотя вытянуть у мальчишки, что с ним приключилось, Снейпу не удалось (взрослеет парень!), пантомимы Драко на пиру это прояснили.

По возвращению из отпуска преподавателей ждал неприятный сюрприз. Где директор повредил руку? Сам он ограничился обещанием, что в своё время они узнают, беспокоиться не о чем! Ни мадам Памфри (она в Тёмной магии не разбирается), ни Снейп (из него ничего лишнего не вытянешь) не помогли прояснить, насколько тяжелым было ранение, но все видели, что Дамблдору оно доставляет неудобства.

Не способствовало поднятию настроения и назначение Снейпа преподавателем ЗТИ. Его перевели на должность, обеспечивающую серьёзные личные неприятности. Директор объяснил это необходимостью иметь по предмету опытного специалиста, лучше Северуса никого не найти. Ну, а в конце года что-нибудь придумаем.

Дамблдор сказал правду, но не всю. Произошло что-то серьёзное — коллеги поняли и гадали, чего ждать дальше. Даже профессор Трелони явилась на банкет; то ли до неё дошли тревожные слухи, то ли узрела нечто внутренним оком, предсказательница, всё же. Выступление директора было встречено преподавателями в настороженном молчании.

Среди школьников, напротив, прошёл шквал перешептываний. Особенно сильное впечатление произвело, что Снейп добился-таки желанной должности; заботливо культивируемая деканом Слизерина легенда о своей, якобы, заветной мечте преподавать ЗТИ замечательно прижилась среди учеников.

Эту сенсацию и почерневшую руку Дамблдора обсуждали во всех концах Большого Зала, и только Драко демонстрировал подчёркнутое равнодушие к подобным мелочам. Вот выполнит он задание — его ждёт слава и близость к хозяину. Он всем покажет, какой крутой: ученикам, учителям, матери! Отомстит за отца, тот будет гордиться им. Посмотрим тогда, кого назовут Избранным! Словом, думать об учёбе, ему как-то даже неприлично. Что школа, когда обеспечено блестящее будущее! Прямо, как в классике: «Ужель, ты думаешь, охота моей судьбе, с её полета, смотреть на этих мотыльков?» («Собака на сене») Хотя часы жизни всех сидящих в зале показывают на «Смертельную опасность», над головой Драко топор уже занесён. Но он его пока не замечает. Однако борьба за душу мальчика между семьёй и школой продолжается. Впереди десять месяцев, у молодого Малфоя будет достаточно времени прочувствовать на собственной шкуре то, что Пожиратели несут окружающим. Распределяющая Шляпа, вновь призывая объединиться против общего врага, была совершенно права.

Хвастовство Драко вызвало на факультете недоверие, но не осуждение. Служить «ЕМУ» там не кажется ужасным. На распределении за столом Слизерина появились новые лица, мальчики и девочки, которые хотели попасть сюда. Хотели, хотя Пожиратели вновь взялись за страшные дела, и на каждом углу висели портреты чистокровных (или причислявших себя к ним) негодяев с надписью «Их разыскивают мракоборцы!» и перечнем совершённых преступлений. Не ужасаться этому можно было, только если уже усвоил, что их жертвы не стоят сочувствия, что они — чернь, существа низшего порядка.

Новички появились и за столами других факультетов. Кому из них Шляпа, как пять лет назад Гарри, предлагала Слизерин, просто исходя из природных черт характера? Куда направила за отчаянное и благородное желание «не быть плохим»? В Гриффиндор? Довольные, что ОБМАНУЛИ злую судьбу, ребятишки уселись вдалеке от слизеринского стола, но свои личностные качества отнюдь не утратят; будут настойчиво добиваться желаемого, в том числе и хитростью. Так же, как Гарри.

Иными словами, в настоящее время разница между Гриффиндором и Слизерином лишь в выборе, сделанном учениками, во взглядах на жизнь, привитых родителями. По этой причине соперничество между этими факультетами такое ожесточённое и непримиримое.

В этом году в школе нет ни василисков, ни зарубежных гостей, ни коварных вражеских засланцев. «Крутой» злоумышленник копошится где-то на заднем плане, постепенно приходя в отчаяние, и наметил жертвой не Поттера, а Дамблдора. Некоторые читатели упрекают директора, что он, зная, насколько скоро Гарри предстоит отправиться в самостоятельное плавание, ограничился историко-воспитательными беседами и не учил юношу мощной защитной магии. Но мы не поверим им, ни читателям, ни Дамблдору, и попытаемся разобраться сами.

Волею судьбы мальчик Гарри Поттер ещё до рождения оказался втянут в конфликт, в котором участвовали самые могущественные маги. Силу волшебника, как таковую, можно разделить на две составляющие: полученная от природы и развитая обучением. Мощные заклятия, использованные Дамблдором и Волдемортом при сражении в Министерстве, неподвластны и неизвестны большинству волшебников, задействованная ими Магия ощущалась физически. Даже печально известная Авада доступна не всем, как пояснил псевдоГрюм на уроке. «Это заклятие, требующее для выполнения серьёзной магической мощи. Вы можете все направить на меня волшебные палочки, однако сомневаюсь, чтобы меня от этого хотя бы насморк прохватил.» К тому же, Волдеморт собрал команду очень сильных магов. Вспомним, хотя бы, попытку Гарри сражаться со Снейпом в конце текущей книги, иначе как попыткой это не назовёшь. А Дамблдор в конце «Ордена Феникса» охарактеризовал Пожирателей смерти так: «Некоторые его (Волдеморта) сторонники почти так же ужасны, как он сам».

Но вторую составляющую силы — знания, опыт, можно развивать. При подготовке к Турниру Трёх Волшебников Гарри, Гермиона и Рон основательно прошерстили литературу в библиотеке, нарыв запас полезных для обороны заклятий. Тренировки в Отряде Дамблдора дали им практику, позволили продержаться в Департаменте тайн. Однако достаточно ли этого на войне? Опытный боец отличается тем, что накопил большой набор приёмов и хитростей. Общеизвестных и, желательно, нестандартных.

Мы не погрешим против истины, восстановив из забвения диалог между Дамблдором и Снейпом, состоявшийся незадолго до того, как директор забрал Гарри с Тиссовой улицы.

— После моей смерти… Подожди, не прерывай меня!.. Через год Гарри достигнет совершеннолетия, станет самостоятельным. Как ты понимаешь, Северус, когда Лорд Волдеморт захватит власть, опасности, угрожающие мальчику, ещё больше возрастут. Горация Слизнорта я, так или иначе, уломаю вернуться в школу, а на тебя, как профессора ЗТИ, ложится забота расширить возможности Гарри по части защиты. Боюсь, ваши плохие отношения не должны стать тому помехой!

Снейп задумчиво погладил подбородок пожелтевшим от реактивов пальцем. Легко сказать — «научи»! На занятиях окклюменцией упрямый мальчишка, такое впечатление, что нарочно, назло учителю, делал всё наоборот.

— Пожалуй, у меня есть идея… Надо, чтобы Поттер думал, будто я по-прежнему буду преподавать зельеварение!

Посмотрев на него с интересом, Дамблдор кивнул головой.

Хороший руководитель не обижает сотрудников мелочным контролем, а уж тем более такое не годится со своим приемником, будущим директором. Задание дано — выполняй, а как — думай сам. Разве Дамблдор когда-нибудь требовал у Гарри отчёта, как тот сделал то или это? И не надо в качестве возражения беспокоить портреты, пусть себе дремлют на своих полотнах, пока их не призовёт директор. Потому что это портреты служат ему, а не наоборот, по аналогии, как достойное прошлое служит достойному настоящему.

Задача стояла непростая. Снейп, во время уроков окклюменции «видел» немало эпизодов из жизни Гарри. Нельзя отрицать, что когда мальчишку припрут к стенке, он находит неожиданные решения, но этого недостаточно. Снейп постоянно общался и с Орденом Феникса, и с Пожирателями смерти. Дуэль на кладбище между Гарри и Тёмным Лордом уже стала легендой. Многие Пожиратели лично присутствовали при этом событии, а фениксовцы знаменитое интервью Риты Скитер выучили чуть ли ни наизусть. Гаррин Экспеллиармус в ответ на Аваду нередко всплывал в разговорах, и неизменно вызывал изумление вперемешку с раздражением у бывалых бойцов, будь то Пожиратели или члены Ордена, да и у мракоборцев в своём кругу тоже. (Мы, в отличие от них, знаем об активированной Дамблдором Магии крови.) Это как у маглов пойти с вилами на танк, а тот, вдруг, подорвался на мине; такая победа останется в памяти очевидцев как пример храбрости и одновременно абсурда, никто не станет утверждать, будто одолеть танки можно, помахав палками.

С точки зрения здравого смысла второй раз такое не прокатит (мы, с высоты нашего всезнания уточним: с Волдом — прокатит, а от Пожирателей смерти бесполезно), подобная перспектива тревожила Снейпа не меньше, чем Люпина в седьмой книге: «Если ты не готов убивать их, то хотя бы оглушай!» Гарри Люпина вывел из себя — это надо уметь!

Итак, Гарри не узнал, какой предмет будет преподавать профессор Слизнорт. Дамблдор на реплику юноши, обрадовавшегося, что больше не придётся общаться со Снейпом, ответил уклончиво: «Не спеши, совят по осени считают!». За полтора месяца пребывания ребят в Норе не обмолвились ни родители Рона, ни другие фениксовцы; то ли договорились, то ли магия какая-то действовала. А ведь миссис Уизли не удержалась от нелицеприятного отзыва о профессоре Слизнорте, вовремя не оценившем истинный потенциал Артура! Результат сговора — отсутствие у Гарри учебника по зельеварению на шестой курс.

Запомним также на будущее, что фениксовцы знали заранее о перестановках в Хогвартсе (хотя они касались, казалось бы, не Ордена, а школы), это напрямую следует из разговора директора с миссис Уизли в Норе. Этот факт противоречит глубоко укоренившемуся мнению о склонности Дамблдора скрывать абсолютно всё абсолютно ото всех. И посидеть, поговорить с Молли за чашкой чая он бы не отказался, если бы выдалась свободная минутка.

Гарри уже шестнадцать лет, и, в целом, можно доверять его суждению о разных сторонах жизни, но только когда дело не касается Снейпа. Надежда больше не зависеть от профессора рухнула, сильно испортив Гарри настроение, да и реально ли требовать от подростка симпатии к тому, кто постоянно причиняет неприятности? А Снейп и взрослых-то легко достаёт. У Поттера неприязнь к нему уже смахивает на озлобленность, и реплики по адресу профессора на пиру вызвали удивление сокурсников и осуждение Гермионы. В отрицательном смысле толкуется каждое слово и движение учителя.

Дебют Снейпа в качестве преподавателя ЗТИ учащиеся в целом оценили положительно, но Гарри не может с этим согласиться, ополчившись на Гермиону и Эрни МакМиллана за одобрительные отзывы. Ему не нравится решительно всё. И вступительная речь, и то, что ученики внимательно слушали профессора. Ещё бы не слушали! На дворе — война, и все хотят знать, чему могут научиться. И смотрел-то Снейп на него дольше, чем на остальных — разве не Гарри надо учить особенно тщательно? Ну, а насчёт злобности взгляда — взгляд профессора на пиру 1 сентября был истолкован юношей как торжествующий. С какой стати Снейп мог торжествовать? Уж не по поводу ли новых проблем?

Что должен был сделать учитель, чтобы заслужить одобрение Поттера? Присудить маглорождённой Гермионе 20 очков? А что бы подумали Малфой и прочие слизеринцы? Свою роль Снейп должен играть убедительно. В принципе, саму предоставленную возможность ответить на вопрос можно истолковать как расположение к Гермионе, фактически он предложил девушке продемонстрировать знания, хотя такое совсем не в его правилах; как там с «докучливой всезнайкой?» Абсолютно все знают: если что-то спросить, то Грейнджер выскочит отвечать! Даже когда надо придержать язык.

Защита должна быть изобретательной, гибкой и адекватной — таков смысл речи Снейпа. Гарри ответил ему самым свирепым взглядом, какой мог изобразить. Попытка лично потренировать Поттера была истолкована им как нападение, и обернулась скандалом, но это половина дела, видимая часть. Потому как истинные слизеринцы «к цели идут, никаких не смущаясь путей». В тот день Гарри получает не только наказание (за хамство), но и подарок. Поменявший на своём веку не одного владельца старый учебник, два десятка лет назад купленный Принцем в лавке старьёвщика на средства, выданные из хогвартского Фонда помощи неимущим ученикам, теперь переходит к Гарри Поттеру.

Подозревать Снейпа в забывчивости и отсутствии бдительности, нет никаких оснований! Хотя лично для него книга представляла ценность лишь как память о первых достижениях, такие вещи не бросают, где попало. В своё время заклятие Левикорпус узнала вся школа; быть униженным собственным изобретением — такого урока не забудешь!

Накануне Снейп вынул книжку из укромного места и положил к запасным учебниками в шкаф. Магически обеспечить её попадание именно в руки Гарри для профессора ЗТИ несложно. Как водится, директору было сказано, что делается это исключительно ради него, по его приказу. Дамблдор в очередной раз подивился упрямству Северуса, но у него самого упорства никак не меньше; последнее слово и в этом плане останется за ним, подождём ещё немного.

Никто из тройки друзей не узнал хорошо знакомого почерка профессора, а Рону так вообще не удавалось разобрать написанное. Магия и не на такое способна! Да, в книге были, в числе прочих, и сведения довольно сомнительно свойства. Но знания о Тёмной стороне тоже необходимы. Был риск? Стараниями Волдеморта жизнь всех людей была поставлена под угрозу.

За выдающиеся успехи нелюбимого профессора, в 16 лет нашедшего и исправившего в рецепте Живой смерти нарочитую ошибку (не учить же детей готовить страшный яд), профессор Слизнорт вручил Гарри флакончик «Феликс Фелициса». Сверх полезная вещь! Интересно, а Северус, учась в школе, удостоился награды? Возможно, обычай дарить зелье удачи на первом уроке самому продвинутому ученику в старшей группе Слизнорт завёл уже давно. Но вряд ли он предполагал, что мрачный злой мальчишка из магловской бедняцкой семьи, к тому же связавшийся с дурной компанией, добьётся в сообществе видного места; включать его в «Клуб Слизней» не имело смысла.