Похищенный трофей (джен)

Прошлое Кэндалл мы с папой узнали почти одновременно — пользовались одной программой для поиска информации, — но он сумел копнуть глубже. И связь с Фицпатриками выплыла наружу.

— Кто бы мог подумать, что миссис Касабланкас — это бывшая подружка Кормака Фицпатрика, — присвистнул папа, откидываясь на спинку кресла и в задумчивости прикрывая глаза, кажется, позабыв о моём присутствии. — Забавно, как порой складывается жизнь.

Предоставленная мной информация помогла забуксовавшему расследованию сдвинуться с мёртвой точки, папа поделился с шерифом сведениями о том, кто забрал машину Кэндалл, и Лэмб вызвал Лиама на допрос. Подозрения сразу же пали на него, однако у Лиама было неплохое алиби на несколько дней до и день после примерной даты исчезновения Кэндалл — его не было в штате, что подтверждали билеты на самолёт, квитанции из отелей и даже персонал невадских ресторанов и клубов. Однако окончательно увериться в его непричастности удалось лишь после того, как Лиам открытым текстом признал, что не только знаком с Кэндалл, но и считает себя её должником — ещё под именем Присциллы Бэнкс она крутила любовь с главой преступного клана Фицпатриков, Кормаком, и даже взяла на себя всю вину и села в тюрьму за телефонное мошенничество, осуждение за которое грозило Кормаку пожизненным сроком, так что вся ирландская семейка была у неё в долгу.

— …А насчёт машины — Кэндалл попросила избавиться от неё, — в конце концов признался он. — Прислала ключи и смс с местом. Я звонил ей, но она не ответила, телефон был выключен, и я просто решил помочь. Думал, она позже объяснится.

Как бы глупо это ни звучало, а причин не верить не было. Лиам был преступником, это правда, но сейчас, едва ли не впервые в жизни, он сотрудничал со следствием — как сказал папа, потому что боялся, что Кормак оторвёт ему голову за то, что не уберёг его подружку.

Проверка телефона подтвердила его слова — смс с телефона Кэндалл было отправлено вечером в день её исчезновения, опять же запись с камеры видеонаблюдения подтверждала, что «Мерседес» на том месте, где Лиам его забрал, оставила сама Кэндалл. Однако невиновность Фицпатриков всё запутывала ещё сильнее, уж очень удобным подозреваемым был Лиам, тем более что других вовсе не было. Полиция не смогла установить, кому махала Кэндалл от машины, и расследование вновь зашло в тупик. Но самым худшим было то, что подозрения с мистера Касабланкас, которому и так пришлось узнать не самые приятные новости о знакомствах супруги, не были сняты — в последний раз Кэндалл видели в вечер перед его отбытием в горы.

Пока полиция пыталась выяснить личность загадочного человека, на встречу с которым приезжала Кэндалл в свой последний свободный день, я пыталась понять, кто мог знать о её связи с Фицпатриками. В версию, что Кэндалл сбежала и сама требует за себя выкуп, я не верила из-за пальца.

Дело было сложным, даже сложнее, чем поиск виновного в смерти Лилли, потому что я не знала лично подозреваемых и не могла просчитать их шаги или хотя бы предположить мотивы их поступков.

Чем больше проходило времени, тем сильнее всем было наплевать. Пока в конце недели Дик не сказал, чтобы я бросила расследование.

— У полиции ничего нет, отцу не грозит обвинение, — честно сказал он, даже не удивив эгоистичной позицией.

Я всё равно не знала, что делать дальше, потому согласилась отступить, но папа дело бросать не собирался, и по вечерам мы обсуждали ход расследования.

— Проблема в том, что Кэндалл не видели после того, как Ричард улетел в Европу, — нарезая хлеб, делился он. — А потому снять с него подозрения невозможно. Он дал мне доступ к счетам жены, но ничего интересного в них не нашлось: никаких снятий крупных сумм, никаких неожиданных транзакций. Не думаю, что Кэндалл была в деле, а потому твой вопрос сейчас самый важный: кто знал о её связи с Фицпатриками? Бросить подозрения на Лиама — это очень умный ход.

— Вряд ли она афишировала знакомство, — поддакнула я. — Раз даже имя сменила, чтобы начать с чистого листа, такие знакомства она бы точно скрывала.

— Верно. Так что скорее всего, кто-то случайно узнал об их связи и в нужный момент решил использовать эти знания. Ричард позволил проверить свои машины, но последний маршрут Кэндалл ни одна из них не повторяла…

— Это если GPS был включён, — перебила я.

Папа нахмурился и медленно кивнул.

— Верно. Но доказать отключение невозможно, да и не думаю, что кто-то из Касабланкас знает, как это сделать. Впрочем, я сомневаюсь, что неизвестный похититель стал бы проникать в дом Касабланкас, раз уж Кэндалл забрали с улицы, а значит, нам это ничего не даёт.

Насчёт причастности отца Дика у меня не было мнения. То есть я сомневалась, что он действительно стал бы так заморачиваться, чтобы избавиться от надоевшей жены, ещё сомнительнее было, что он стал бы марать руки лично, однако это не тянуло на уверенность и не свидетельствовало о его невиновности.

Береговая охрана с завидной регулярностью приглашала мистера Касабланкас в морг на опознание выловленных из океана тел разной степени разложения, упрямо не желая замечать наличие всех пальцев у покойных женщин, и в какой-то момент он не выдержал и сбежал. Лэмб рыпнулся было за ордером — нарушение условий освобождения под залог было на лицо, — однако судья его возмущение не разделил: штат мистер Касабланкас не покидал, так что переезд в Лос-Анджелес не мог считаться побегом.

Без отца Дик снова стал частым гостем в доме Логана, а с ним и Бивер.

И вот тогда-то я и заметила кое-что…

Кэссиди Касабланкас не был похож ни на отца, ни на брата. И речь, конечно, не о внешности, хотя визуального сходства у них тоже не было. Дик-старший и Дик-младший были яркими, весёлыми, шумными, открытыми и милыми, высокими и симпатичными, а Бивер — замкнутым, скрытным, молчаливым, мелким и щуплым, и… общаться с ним не хотелось.

Дик брата не то чтобы не любил, скорее пренебрегал им. Бивер таскался за ним хвостом, а Дик этого будто не замечал и никогда не учитывал его в своих планах — взять хотя бы его ночёвки в доме Логана. Надо отдать должное Биверу, тот старался не мешаться под ногами, чувствуя, что ему не рады, но друзья Дика были единственными, с кем он мог общаться, — своих друзей у него не было, — и потому он старался вписаться в нашу компанию.

Разница в возрасте в два года была ерундой, зато разница в мировоззрении — ощутимой. Бивер не говорил ничего особенного, и всё же было совершенно очевидно, что он кардинально отличается от Дика. А ещё было то, чего он не говорил, но что проступало у него на лице, выглядывало из глубины глаз, неслышно звучало сквозь нейтральные высказывания и невидимой аурой окружало его. Бивер пугал.

Говорить о своих ощущениях я никому не стала, это было странно, но осознав их, начала наблюдать, и увиденное подпитывало опасения, пока те не перешли в подозрения.

Пренебрежение, выливаемое на Бивера окружающими, не проходило для него незамеченным. Он притворялся, что всё нормально, однако чем больше времени мы проводили рядом, тем отчётливее я видела ненависть, испытываемую Бивером к брату. И не только к нему. Бивер, казалось, ненавидел всех.

О, он отлично изображал невинного младшего брата, вот только иногда его лживость не помещалась под маской. Например, Бивер утверждал, что не умеет водить. Прав у него действительно не было, но за рулём он сидел уверенно — считая, что его никто не увидит, Бивер куда-то уезжал поздним вечером. Говоря, что переживает за Кэндалл, он не мог скрыть злой блеск в глазах. Улыбаясь брату — с трудом сдерживал ненависть.

…Сразу после занятий Логан потащил меня к машине, не давая братьям Касабланкас шанса присоединиться.

— Ты чего? — удивилась я, когда Логан газанул с места.

— Хотел задать тебе тот же вопрос, — неожиданно серьёзно ответил тот и вопросительно поднял бровь. — Вероника, последние три дня ты ведёшь себя странно. Пялишься на Бивера и зависаешь. Ничего не хочешь мне сказать?

Хотела ли я говорить на эту тему? Не очень. Но Логан был единственным, с кем я могла обсудить не дающие покоя подозрения. Он был единственным, с кем я могла быть абсолютно откровенной и, что бы ни сказала, рассчитывать если не на понимание, то на внимание и конструктивное обсуждение.

— Мне кажется, что в исчезновении Кэндалл замешан Бивер.

Обычно Логан был эмоциональным, но сейчас я убедилась, что его выдержке можно позавидовать. Он не вздрогнул, не дёрнул руль, даже не изменился в лице. Лишь отпустил педаль газа и аккуратно свернул к обочине.

— Объяснишь? — почти спокойно попросил он, поворачиваясь ко мне.

— Это сложно. — Я вздохнула. — На него же никто не обращает внимания, будто никакого Бивера вовсе нет. И его это задевает.

— Его никто не заставляет таскаться за Диком, — хмыкнул Логан. — Пацан прекрасно понимает, что мы не его друзья.

— Именно что понимает. И ему обидно. И он ненавидит Дика.

— Вероника…

— Я серьёзно, Логан. Я наблюдала за ним, ты прав, и увидела немало пугающего. Бивер злорадствует и наслаждается каждой неудачей Дика…

— Я не спорю, — перебил он, — братские отношения — это их личное дело. Но при чём тут Кэндалл?

— Помнишь, когда Дик рассказывал о звонках похитителя, он сказал про объеденное рыбами тело. И мистера Касабланкаса постоянно приглашали на опознание именно выловленных тел.

— И что?

— А то, что у Бивера не было причин предполагать, что тело Кэндалл сожрали койоты, и её кости белеют на песке.

Логан задумчиво прикусил губу.

Этот разговор состоялся два дня назад и точно бы не запомнился, если бы не противоречие официальной версии. Конечно, странное высказывание ещё ни о чём не говорило, и всё же в голосе Бивера звучала такая убеждённость…

— Что ещё? — не торопясь комментировать, нахмурился Логан.

— Кэндалл скрывала связь с Фицпатриками, но Бивер же и дома был невидимкой. Он запросто мог подслушать что-то.

— Ещё?

— Помнишь Иоланту Гамильтон?

Логан изумлённо вскинул брови. Недолгое время Иоланта была нашей подругой, но с тех прошло немало времени…

— Помню. А она тут каким боком?

— Никаким. Недавно она сбежала, а её брат решил воспользоваться ситуацией и потребовал выкуп. Брайс не похож на Бивера, конечно, но младший брат-невидимка — это обычное явление. Иоланта даже не догадывалась, что Брайс в курсе всех её планов, а ведь тот даже не подслушивал специально. Я это к тому, что Бивер совсем не так прост, как все привыкли думать.

— Но на этом основании обвинять его?..

— По отдельности всё это кажется ерундой, — защищаясь, быстро заговорила я, — но вместе — становится сложно отмахиваться. Мы предположили, что похититель не догадывался, что говорит не с мистером Касабланкас, а с Диком, но что если он просто знал, что Дик ничего сам решать не станет и обязательно свяжется с отцом?

— А плохая связь в горах и трусливость Дика испортили ему планы?

— Да! Убивать Кэндалл никому не нужно. Точно не чужому человеку. Тем более не получив выкуп. Будь это обычным похищением, Кэндалл держали бы живой и невредимой максимально долго и присылали бы коробочки, пока у неё не кончились пальцы, чтобы не просто так рисковать пожизненным сроком…

— Нет свидетельств, что она мертва, — справедливо возразил Логан, которого всё же проняло упоминание коробочек с пальцами.

— Кроме того, что похититель больше не выходил на связь, — тут же привела я аргумент. — Что, он просто передумал? Полиция так и не установила, когда именно она исчезла. Это вполне могло произойти до того, как отец Дика и Бивер улетели. На плёнке видно, что Кэндалл знала того, кто последним видел её живой. Она махала без намёка на страх. Как она оказалась в том месте? На сотовом не было странных сообщений и звонков с неизвестных номеров. А теперь вспомним, что у Бивера нет прав, и он на регулярной основе просит его подвезти. Мог он попросить Кэндалл? Запросто. Если они договорились заранее, никаких следов в телефоне и не осталось бы.

— Если она приехала забрать Бива, зачем ей было выходить из машины?

На этот вопрос ответа у меня не было, и я просто пожала плечами.

— Ты знаешь, что Бивер умеет водить? — Логан неопределённо пожал плечами. — Кому было выгодно исчезновение Кэндалл? Она просто трофейная жена, так зачем от неё избавляться?

— И зачем?

Я выразительно улыбнулась и озвучила главный козырь:

— Вспомни, что Бивер сказал позавчера, когда мы обсуждали твоё наследство?

Логан натурально вытаращился.

— Вероника, я не помню, что сам говорил, а уж слова Бивера…

— Что тебе повезло, и делить всё нужно на двоих.

— И что?

— У тебя есть сестра, у него — брат. Так почему тебе повезло делить на двоих?

Несколько секунд Логан непонимающе смотрел на меня, а затем присвистнул.

— Хочешь сказать, Кэндалл была беременна?

— Других версий у меня нет, — развела я руками, — а эту не проверишь без тела.

— Можно поговорить с Бивером, — хищно сверкнул глазами Логан.

— И с чего бы ему признаваться?

— Можно попробовать вывести его на разговор… — начал Логан, но я перебила:

— Не думаю, что это сработает. Бивер не так глуп, как все привыкли думать. А выбивать из него признание ты вряд ли собираешься.

Логан помолчал, а затем досадливо скривился:

— Знаешь, всё же это слишком… Слишком. После того, как мой отец убил мою девушку, по идее, я уже не должен ничему удивляться, но… Как тебе вообще пришло в голову заподозрить Бива?

— Ты что думаешь, я проснулась три дня назад с мыслью: «А не заподозрить ли мне Бивера?» — возмутилась я, чуть не подскочив на сидении. — Я не планировала этого, он сам спровоцировал подозрения против себя. Но подозрений мало, а улик против себя он, кажется, не оставил. GPS был отключён, звонки были с одноразового телефона или вовсе через интернет, палец был прислан через службу доставки анонимом… Даже мотив недоказуем.

— А камеры?

— Что — камеры? — не поняла я.

— И вы с отцом, и полиция не искали конкретную машину, только саму Кэндалл, так? Что если попытаться отследить по камерам перемещения Бивера?

— И какую машину искать, учитывая, что у него вообще нет машины? Да и все машины Касабланкас проверяли.

Логан задумался, а затем просиял улыбкой.

— Машина механика. Дэвид Моран был каскадёром, он работал с моим отцом. Но из Голливуда его попёрли за наркотики и с тех пор он работает с дорогими машинами — он вправду отличный механик. К нему обращались многие наши знакомые…

— Ближе к делу, — перебила я.

— В прошлом месяце его снова арестовали за хранение с целью распространения, но ключи от его гаража есть у многих его клиентов. И Бивер отлично знает, что его машину никто не хватится в ближайшие пару месяцев точно.

Волна азарта едва не заставила меня подпрыгнуть.

Наркотики — чем не связь с Фицпатриками?

— Поехали! — заёрзав на сидении, велела я. — Проверим!

Логан просиял, но сразу же посмурнел.

— Вероника… Он брат Дика.

Моё оживление тоже испарилось.

— Я понимаю, — медленно протянула я, — но если Бивер вправду виновен… Прости, Логан, но я не хочу, чтобы такой человек находился рядом с нами.

— Что скажем Дику?

— Если подозрения подтвердятся… — я запнулась, представила себе ситуацию и поморщилась. — Биверу придётся многое объяснить. Уверена, Дик первым потребует ответов. А что до последствий… Это решать не нам.

Я видела, что Логан не согласен с таким планом; не испытывая к Биверу ни симпатии, ни даже сочувствия, мы хорошо относились к Дику и не хотели причинять ему боль правдой. Но если Бивер избавился от Кэндалл, опасаясь конкуренции за наследство… Наш друг Дик тоже мог оказаться в опасности. А этого никто из нас не желал.