Рассвет над Британией (гет)

Над деревушкой Оттери-Сент-Кэчпоул спускался вечер. Августовское солнце бросало лучи на поля, деревья и кустарники, просёлочную дорогу, отражалось в маленькой речке с заросшими рогозом и осокой берегами. Никто не заметил, как посреди деревьев неожиданно материализовалась девушка. Невысокого роста, с длинными чёрными волосами, она была очень красива и в то же время выглядела утомлённой и печальной, под раскосыми глазами залегли тени.

Чжоу Чанг решительно пошла в сторону заросшего сухой травой пустыря, и перед ней словно из ниоткуда возникла покосившаяся деревянная ограда, а за нею — дом в несколько этажей высотой, выглядевший так, будто держался лишь силой волшебства. Отворив калитку, Чжоу пересекла небольшой дворик и постучалась в дверь.

Дверь распахнулась, и на пороге показалась Молли Уизли — похудевшая, с осунувшимся лицом, в огненно-рыжих волосах появилась седина.

— Здравствуй, Чжоу, — сказала она с вымученной улыбкой, — проходи в гостиную, собрание вот-вот начнётся.

Уютная гостиная «Норы» была полна народу. Волшебники разных возрастов расселись на диване, кресле, стульях и негромко переговаривались. Кое-кто посматривал на каминную полку, где стояла большая колдография с навеки молодыми Гарри, Роном и Гермионой, перевязанная траурной лентой. Чжоу села на свободный стул, Молли, бросив полный боли взгляд на колдографию, уселась на диван рядом со своим мужем, постаревшим и мрачным.

— Добрый вечер, — густым басом произнёс Кингсли Шеклболт, высокий чернокожий маг с серьгой в ухе, — и отдельно приветствую наших новобранцев: Анджелину, Оливера, Алисию, Кэти, Чжоу. Как вы все знаете, Орден Феникса сейчас переживает не лучшие времена — но и не самые худшие. Волдеморт мёртв, судя по всему окончательно, но его сторонники по-прежнему разгуливают на свободе и контролируют Министерство.

— Насколько знаю, у них сейчас разлад, — ответил Билл, — в «Ежедневном пророке» за головы Долохова и Лестрейнджей награду объявили.

— Ага, а по всему Косому переулку плакаты с их физиономиями расклеили, — вмешался Фред.

— Без Сами-Знаете-Кого приятели-Пожиратели быстренько перецапались, — подхватил Джордж. — Так что, пожалуй, пора брать господина министра, пока тёпленький. У тебя ещё остались связи среди авроров, Кингсли?

— Да, буквально несколько дней назад со мной связался Гавейн...

— Робардс? Начальник Аврората?! — воскликнул Артур, в голосе его слышалось отвращение. — При нём авроры наравне с Пожирателями охотились на магглорождённых. Что-то он тогда не особо стремился к сотрудничеству.

— Вероятно, Гавейн опасался в одиночку пойти против Пожирателей, пока они были сплочены, — сказал Кингсли. — Или, может, сам метил на пост министра и хотел свергнуть Яксли с нашей помощью. Так или иначе, мы должны были встретиться вчера, я, разумеется, был начеку, вдруг это ловушка. Но Гавейн так и не пришёл, а сегодня утром открываю свежий номер «Пророка», и там новость, что его арестовали. За «преступления режима Тикнесса», представляете?

— И в этот раз недалеко ушли от правды, согласен, Кингсли? — отозвалась Нимфадора Люпин, сидевшая рядом с мужем. — Но нам от этого не легче. Теперь на его место назначили Долиша, а тот лоялен Яксли.

— На Министерстве свет клином не сошёлся. Хогвартс охраняется куда слабее. И там у нас есть свои люди, — решительно произнёс Артур, кивнув в сторону Минервы Макгонагалл.

— Да, кстати, Минерва, какие новости из Хогвартса? — спросил Шеклболт.

— Про то, что Кэрроу изгнали из Хогвартса вы, наверное, уже слышали, — ответила Минерва.

— Конечно, не просто так же их свиные рыла по всему Косому развешаны, — брезгливо сказал Фред. — Извините, профессор.

— На Прощальном пиру Снейп меня, мягко говоря, удивил — и не только меня. Он похвалил Гарри, Рональда и Гермиону за храбрость и преданность, — голос преподавателя трансфигурации дрогнул, — и призвал нас почтить их память.

— Вполне в духе нынешнего Министерства, не так ли? — заявила розовощёкая и черноволосая Гестия Джонс. — Но звучит действительно странно. Министерство не делало никаких заявлений про Гермиону Грейнджер и своё отношение к магглорождённым не поменяло.

— Снейп сказал то же самое, — продолжила Макгонагалл, — что, мол, в Министерстве не захотят, чтобы он напоминал студентам о Гермионе. А буквально неделю назад он отменил телесные наказания, объявил о приёме в Хогвартс магглорождённых студентов, и что все магглорождённые на территории Хогвартса находятся под защитой директора.

Изумлению собравшихся в гостиной не было предела. Кто-то ошеломлённо ахнул, кто-то недоумённо вытаращил глаза на Минерву, будто она объявила о том, что «Пушки Педдл» заняли первое место в лиге, или что Люциус Малфой открыл сеть благотворительных столовых для волшебников из маггловских семей.

— Наверное, этому есть своё объяснение, — сказал Кингсли. — Снейп, вероятно, пытается подобными действиями обелить свою репутацию и показать, что он якобы вовсе не приспешник Волдеморта.

— Ага, Северус Снейп, великий защитник прав магглов и магглорождённых, — мрачно пошутил Джордж. — Ему для полного счастья не хватает свой Орден основать... Орден Летучей Мыши.

— Непохоже это на Снейпа, — задумчивым голосом произнёс Ремус. — Сколько я его помню, он и школьником ходил с сальными волосами и на всех смотрел свысока, и став учителем, совсем не изменился. Не думаю, что Снейп стал бы заботиться о своей репутации — во всяком случае среди приличных людей.

— Плевать, что творится в голове у предателя и убийцы, — резко бросил Артур, — мы ушли от темы! Что будем делать с Хогвартсом?

— Лично я против атаки на Хогвартс, — ответил Шеклболт, — во всяком случае, немедленной. Яксли и прочие наследники Волдеморта этого так не оставят, и используют захват школы как предлог для нападения. Кроме того, у меня есть все основания полагать, что Снейп сейчас опасен куда в меньшей степени, чем Министерство или Долохов с Лестрейнджами.

— Согласна с Кингсли, — сказала Минерва. — Я ненавижу Снейпа, но мы можем поставить под удар студентов, а я, как педагог, не могу этого допустить. Кроме того, пока я нахожусь в школе, я могу следить за директором, контролировать его, и не позволять ему причинить кому-либо вред.

— Чудесно, просто чудесно, — яростно бросил Артур, вскочил с дивана и начал мерить шагами гостиную, — значит, Орден в очередной раз решил бездействовать!

Многие собравшиеся ошарашенно смотрели на разгневанного Артура Уизли, который обычно был спокоен, сдержан и очень редко доходил до подобных вспышек ярости. Однако немало было и тех, кто смотрел на главу рыжего семейства с сочувствием и бросал сердитые взгляды в сторону Кингсли: среди них были супруга, сыновья и невестка Артура, и всё «молодое поколение» Ордена Феникса.

— Артур, — успокаивающе проговорил Кингсли, — я прекрасно тебя понимаю...

— Ты?! Меня?! Понимаешь?! — вскричал Артур, повернувшись в сторону бывшего аврора, глаза его грозно сверкали. — Прости, Кингсли, но у тебя нет детей, и ты никогда, ни-ког-да не сможешь понять, как себя чувствует отец, у которого один сын погиб, второго покалечили, третьему изуродовали лицо, а дочь сбежала из дома, потому что ей надоело смотреть, как мы сидим сложа руки! И я сейчас как никогда согласен с ней!

— Это мы во всём виноваты! — воскликнула Молли. — Мы позволили Рону, Гарри и Гермионе уйти неизвестно куда, не защитили их, и они... они... — мать семейства Уизли, не закончив фразы, разрыдалась; заметив это, Артур перестал расхаживать по гостиной и вернулся на диван, утешая супругу.

— Насколько я знаю, — произнёс Кингсли, — Альбус поручил Гарри, Рону и Гермионе некое задание. По каким-то причинам они не распространялись о том, что это за задание, но я предполагаю, что оно было связано с уничтожением Волдеморта.

— Получается, что Дамблдор просто отправил их на убой. А мы теперь сидим и боимся даже пикнуть что-то против Яксли да Снейпа, — проворчал Артур, но в его голосе уже звучали скорее усталость и боль, чем гнев.

— Папа прав, — жёстко и решительно произнёс Билл, — к тому же сейчас наше положение куда лучше, чем раньше. Сами-Знаете-Кто сгинул, у Пожирателей Смерти раскол. Мы должны действовать.

— А он точно умер, — спросил Дедалус Диггл, нервно поправляя свой фиолетовый цилиндр, — а не исчез, как в прошлый раз?

— Я хорошо знаю Яксли, мы учились на одном курсе, — ответил Шеклболт. — Он честолюбив, но при этом очень осторожен. Вряд ли бы он осмелился публично отречься от своего хозяина, если бы не был стопроцентно уверен в его смерти.

— Значит, у нас сейчас преимущество, — вмешался Ли Джордан.

— И мы вступили в Орден не просто так, — подхватила Анджелина Джонсон, — а чтобы сражаться со сторонниками Сами-Знаете-Кого.

Казалось, весь клан Уизли вместе с «молодняком» Ордена был готов хоть сейчас ринуться в атаку на Министерство магии и Хогвартс. Члены «старой гвардии», явно сочувствующие Кингсли, но бывшие в меньшинстве — Гестия Джонс, Дедалус Диггл, Элфиас Дож, Стерджис Подмор — тихонько перешёптывались, бросая неодобрительные взгляды на Артура. Сам Шеклболт нервно переглядывался с Минервой; как негласный предводитель Ордена Феникса, бывший аврор понимал всю лежащую на нём ответственность за жизни его товарищей. Хотя во время Первой магической войны Кингсли ещё не состоял в рядах Ордена, но уже тогда он работал в Аврорате, вместе с Аластором, Алисой и Фрэнком. И смертность среди авроров тогда была не меньшей, чем среди членов Ордена.

Наконец Дож, слегка покряхтывая, встал со своего кресла; обведя всех взглядом, старый волшебник неторопливо заговорил высоким хрипловатым голосом:

— Во время Первой войны мы потеряли много наших товарищей, да и во время Второй войны тоже. Джеймс, Лили, Марлин, Гидеон, Фабиан, Сириус, Аластор, Альбус и многие другие. Артур, ты понимаешь, что если мы ринемся в бой, как ты предлагаешь, то мы понесём ещё больше потерь? Тебе мало того, что ты потерял сына — хочешь потерять остальных?

— Это что, угроза, Дож? — произнёс Артур, зловеще понизив голос.

— Успокойся, Артур, — вмешался в спор Ремус, предчувствуя надвигающуюся ссору, — Элфиас и не думал тебе угрожать.

Люпин встал с места, прошагал к центру гостиной и начал свою речь:

— Я согласен с Артуром. Я помню времена Первой войны, когда Пожиратели Смерти превосходили нас числом в двадцать раз и были едины, а Волдеморт был жив и силён, как никогда раньше. Мы несли огромные потери, Пожиратели просто расправлялись с нами поодиночке. Но мы тогда не прятались от смерти, не боялись сражаться — мы боролись с Волдемортом и его слугами, несмотря ни на что. И Гарри, Рон и Гермиона тоже не боялись. Я не знаю, что поручил им Дамблдор, но судя по тому, что Волдеморт сейчас мёртв, они справились с этим поручением, пусть и ценой собственных жизней. Как Лили когда-то...

В голосе Ремуса звучала боль, он сделал паузу. Артур одобрительно посмотрел на товарища по Ордену, почувствовав в его лице весомую поддержку. Но Люпин ещё не закончил.

— Тем не менее, я согласен и с Кингсли. Я не боюсь рисковать, если надо — и своей жизнью, но риск должен быть оправданным. Если мы прямо сейчас пойдём штурмом на Министерство магии, это будет самоубийственной атакой. Можно уповать на то, что часть авроров перейдёт на сторону Кингсли и Доры, но я бы на это сильно не надеялся. Что касается Хогвартса — я ненавижу Снейпа, и попадись он мне в руки, я не стану колебаться и убью его. Но Кингсли прав, напав на школу, мы спровоцируем Яксли или кого-нибудь ещё на ответный удар, и далеко не факт, что мы сможем после него хотя бы уцелеть. И я бы особо не рассчитывал на «разлад» Снейпа с Министерством — уверен, они с радостью пришлют авроров ему на помощь. Даже если Снейп будет один, он всё ещё очень опасен — загнанная в угол змея кусает больнее.

Спокойный и уверенный тон Ремуса успокоил и отрезвил почти всех. Гостиная погрузилась в молчание, даже Артур растерял свою прежнюю ярость; глянув на колдографию на каминной полке, он печально опустил голову. Наконец отозвался Кингсли:

— Ремус, я и не говорил о том, что мы должны бездействовать или прятаться от смерти. Но ты прав: нам не стоит лезть на рожон. Прежде всего нам надо укрепить свои силы. Я и Тонкс...

— Я давно уже не Тонкс, Кингсли, — Нимфадора, до этого нежно глядевшая на мужа, повернулась к своему коллеге. — Люпин. Зови меня Люпин.

— Хорошо. В общем, я и Люпин возьмём на себя авроров — тех, кто сейчас работают в Министерстве, но недовольны его политикой, и тех, кто в своё время бежал. Их помощь будет для нас как нельзя кстати. Билл, у тебя ещё остались связи среди гоблинов?

— Более того, Кингсли, я по-прежнему работаю в Гринготтсе, — ответил Билл. — Гоблинам всё равно, в каких отношениях с Министерством полезные им люди.

— Чарли, я рассчитываю, что ты и дальше сможешь налаживать контакты с иностранными магами...

— Я тоже могу этим заниматься, Кингсли! — воскликнула Флёр. — У papa есть д’гузья в Министе’гстве — ф’ганцузском, ’газумеется. И ещё я напишу мадам Максим, она тоже может нам помочь.

— Спасибо, Флёр. Артур, ты свяжешься с семьями, которые сочувствуют нашим, такими как Фосетты, Диггори, Макмилланы и остальные. Чем больше у нас будет союзников, тем лучше.

— Хорошо, Кингсли, — Артур окончательно успокоился и теперь сидел с мрачной решимостью на лице, а Кингсли продолжил отдавать распоряжения.

— Минерва, вы продолжайте наблюдать за Снейпом, а заодно за теми, кого он возьмёт на место Кэрроу, — Макгонагалл ответила коротким кивком. — Ли, твой «Поттеровский дозор» отличная идея, так что продолжай выходить в эфир. Фред, Джордж, проследите за настроениями лавочников в Косом переулке. И я надеюсь, у «Вредилок» найдётся несколько Отвлекающих обманок для Ордена?

— Обижаешь, Кингсли, — откликнулся Фред. — Мы поможем Ордену всем, чем можем.

— Отлично. Новобранцы, вам надо будет много тренироваться. Я и Люпины будем готовить вас по аврорской программе. Первая тренировка будет в ближайшую субботу, время и место я вам сообщу. Всем спасибо, собрание окончено.

* * *

Никто из посетителей «Всевозможных волшебных вредилок» не посещал личной лаборатории близнецов Уизли; кроме самих владельцев магазина волшебных фокусов и приколов, мало кто вообще когда-то бывал здесь. Однако сегодня был особый день. Образцы и заготовки, котлы и инструменты переместились на полки и тумбочки, за большим столом расселись сами близнецы, их лучший друг Ли Джордан, товарищи по школьной квиддичной команде — Анджелина Джонсон, Алисия Спиннет, Оливер Вуд, Кэти Белл — и Чжоу Чанг.

Фред взмахнул палочкой, дверцы одного из шкафчиков распахнулись, и оттуда вылетела бутылка огневиски и восемь стаканов. Терпкая золотистая жидкость сама разлилась по стаканам; не чокаясь, юноши и девушки выпили.

— Значит, снова ждать, — мрачно проговорил Ли.

— И готовиться, — ответил Вуд, — мы должны встретить Пожирателей Смерти во всеоружии, так ведь?

— Так-то оно так, Оливер, — печальным голосом сказал Фред, — вот только моего брата ко встрече с Сами-Знаете-Кем никто не готовил. И Гарри с Гермионой тоже.

— И Джинни тоже, — продолжил за братом Джордж. — Получается, что сестрёнка оказалась храбрее нас. А теперь я и за Джинни переживаю, как бы с ней что-нибудь не случилось. И мы теперь даже не знаем, как с ней связаться...

— Чего хочет Кингсли? — спросила Анджелина, нервно накручивая дреды на палец. — Я-то понимаю, что нужно готовиться и всё-такое, но пока мы разучиваем новые заклинания, Пожиратели по-прежнему убивают людей, а Министерство арестовывает магглорождённых и отправляет в Азкабан, — с отвращением выплюнула она.

Никто ей не ответил. В комнате повисло грустное молчание, за окном уже сгущались сумерки. Кто-то из молодых «орденцев» снова пригубил огневиски.

— Кстати, Чжоу, — голос Кэти прервал тишину, — а как ты узнала об Ордене?

— Ох, это длинная история, — отозвалась китаянка. — После седьмого курса я устроилась работать в Министерство, в Отдел магических игр и спорта. А тут как раз Сами-Знаете-Кто сверг Скримджера, начали преследовать магглорождённых, Гарри объявили «Нежелательным лицом». И я высказала, что думаю обо всём этом, Мариэтте, моей подруге... теперь уже бывшей. Гарри ведь предупреждал меня, что она предательница, а я ему не верила!

По щекам Чжоу потекли слёзы, остальные подавленно молчали — они помнили, как Мариэтта Эджком настучала Амбридж на Армию Дамблдора, но не пытались попрекать Чжоу за дружбу с доносчицей.

— В общем, на следующий день меня вызвал Несбитт, мой начальник, и предложил написать заявление об уходе по собственному желанию. Я тогда ещё легко отделалась — если бы Мариэтта настучала не Несбитту, а, скажем, Яксли, меня бы выгнали с волчьим билетом или вообще отправили в Азкабан. Мне повезло устроиться в магазин «Всё для квиддича» здесь, на Косом, и тогда я повстречалась с Фредом и Джорджем, мы даже несколько раз пообедали вместе. А потом... потом я узнала, что Гарри погиб, — голос Чжоу задрожал, и она снова заплакала.

— И после смерти Сами-Знаете-Кого, — продолжил за девушкой Джордж, — когда за нами прекратили охотиться и мы смогли вернуться на Косой переулок, эта прекрасная леди со слезами на лице и решимостью в глазах пришла к нам и заявила, что хочет сражаться. Ну как мы могли ей отказать?

— Я... я ведь тогда не знала, — всхлипывая, продолжила китаянка, — что Гарри потерял крёстного! Я бы вернулась к Гарри, пошла бы за ним, защитила бы его... А теперь, — не договорив, Чжоу снова зарыдала, уронив лицо на сложенные руки; Алисия и Кэти гладили девушку по волосам, утешая её.

Наконец собравшиеся вновь подняли стаканы. Над столом раздалось «За Гарри, Рона и Гермиону».

* * *

Молли Уизли сидела на диване в гостиной. Рядом с ней в воздухе висели спицы, которые что-то вязали, но Молли не обращала на них никакого внимания, сквозь слёзы смотря на колдографию с Роном и его друзьями. Вошёл Артур и, не говоря ни слова, обнял жену, а Молли зарыдала, уткнувшись мужу в плечо.

Прошла неделя после того, как Волдеморт убил Гарри, Рона и Гермиону. Несмотря ни на что, Уизли поначалу надеялись на то, что Волдеморт солгал, и троице друзей удалось чудом вырваться из лап Врага, но эта надежда с каждым новым днём неизбежно таяла. Они сидели на кухне в доме сварливой тётки Мюриэль, молча и уныло ковыряя вилками по тарелкам. Наконец Джинни прервала молчание:

— Что Орден теперь будет делать?

— Наверное, пока всё то же самое, — ответил Артур. — Сама понимаешь, наши возможности сильно ограничены, а Тот-Кого-Нельзя-Называть силён как никогда.

— Просто замечательно, — презрительно бросила Джинни, — безносая мразь, погубившая моего любимого, моего брата и мою подругу, по-прежнему коптит небо, а Орден Феникса будет послушно сидеть на месте.

— Я понимаю твой гнев, Джинни, но мы до сих пор не знаем, как победить Сама-Знаешь-Кого. Если мы пойдём на него с палочками наперевес, он просто перебьёт нас, и всё.

— Значит, я предпочту умереть! — прорычала Джинни. — Я лучше умру, чем буду терпеть, как тот, кто убил дорогих мне людей, всё ещё жив! Почему Дамблдор не помог Гарри победить Врага, не рассказал ему, как это сделать? И почему Орден не потрудился выяснить, что за поручение Дамблдор дал Гарри?!

Джинни вскочила со стула, гневно тряхнув рыжей гривой, в её карих глазах, влажных от слёз, пылала ярость. Родители, братья, даже тётушка Мюриэль с изумлением смотрели на разгневанную девушку.

— Всё-таки Рита Скитер в чём-то была права! Это из-за Дамблдора погибли Гарри, Рон, Гермиона! А до них — Сириус, Грозный Глаз, родители Гарри! Для нашего покойного директора люди были пешками, плевать он хотел на чужое горе, если позволил себе бросить Гарри в беде!

— Джинни, успокойся, пожалуйста, — сказала Молли, готовая вот-вот разрыдаться.

— Я не могу быть спокойной, мама! — в голосе Джинни звучали истерические нотки, слёзы текли по веснушчатым щекам. — Дамблдор отправил Гарри вместе с Роном и Гермионой на бойню! Это он виноват в их смерти! И Орден, который всё это время ничего не делал, тоже виноват! И вы — тоже виноваты!

Стул с жутким грохотом свалился на пол, Джинни побежала в свою комнату. Все остальные удручённо молчали, лишь всхлипы Молли нарушали гнетущую тишину. Наконец раздалось ворчание тётушки Мюриэль:

— А Джиневра-то права. Дамблдор всегда был обманщиком и манипулятором, которому было плевать на всех, кроме себя.

Следующие недели и месяцы прошли, как в кошмарном сне. Джинни замкнулась в себе, почти ни с кем не разговаривая и большую часть времени не покидая своей комнаты. Лишь в июне, когда было объявлено, что лорд Волдеморт сгинул, Джинни ожила. Она по-прежнему оставалась мрачной и замкнутой, но, по крайней мере, теперь она общалась со своими родными и посылала письма друзьям, а в её взгляде вместо отчаяния, сменявшегося апатией, появилась решительность.

А потом она ушла.

Это случилось спустя несколько дней после того, как Уизли вернулись в «Нору». Однажды утром Молли обнаружила, что дочь пропала; на холодной кровати осталась лишь коротенькая записка:

«Мама и папа, простите меня, но я не могу больше сидеть сложа руки, и уж тем более не вынесу ещё одного года в школе, которой руководит сальноволосый убийца и предатель. И если Орден считает меня слишком юной, чтобы бороться, то я пойду сражаться сама, вместе с моими верными друзьями.

Надеюсь, когда-нибудь вы меня поймёте. Джинни».

— Всё будет хорошо, Молли, — приговаривал Артур, прижимая к себе плачущую супругу и гладя её по голове, — всё будет хорошо.