Цикл Любовь побеждает всё Ч1: Свет или Тьма?  (гет)

Глава 3 Возвращение домой

Перемещение прошло без проблем. Только Гермиона немного удивилась, поскольку считала, что аппарировать можно только туда, где когда-то был сам. Потом до нее дошло, что их перемещал Фоукс, но это все же не было ответом на вопрос. Скорее всего, Дамблдор уже был в ее доме и знал тут все, что нужно, чтобы переместиться без помех, либо феникс имел какие-то еще неизвестные ей свойства.

Вместе с ними в комнате появился еще один гость, правда, для всех он был невидим. Эта фигура была закутана в мантию изумрудного цвета с глубоким капюшоном, который скрывал лицо. Хотя эта предосторожность в данном случае была совершенно излишней, или же лицо было спрятано от тех, кто мог даже в таком невидимом для людей виде увидеть, как же он или она выглядит. С левой стороны на уровне груди на мантии был вышит знак, изображающий весы — знак равновесия. Незваный гость отошел к небольшому диванчику, стоящему в отдалении от всей остальной мебели, и уселся там, приготовившись наблюдать за развитием событий, и, в случае чего, вмешаться.

Гарри удивился тому, что перемещение с помощью феникса не вызывает всех тех неприятных ощущений, которые вызывают порталы, камин и аппарация. Глубоко вдохнув и выдохнув, Гарри стал оглядываться. В доме Грейнджеров он никогда не был. Сейчас они находились явно в гостиной, но она очень сильно отличалась от той, что он привык видеть в доме Дурслей. Это была просторная комната, залитая светом, струящимся через большое окно, почти во всю стену. Он лишь успел заметить, что все было выполнено в светлых тонах, как в гостиную ворвалась невысокая женщина лет сорока с красивыми длинными вьющимися каштановыми волосами. Она вихрем пронеслась вперед и обняла Гермиону, чуть не задушив ее в своих объятиях.. Гарри теперь понял, откуда у подруги такие волосы.

— Солнышко, как ты? — мать Гермионы обеспокоено смотрела на дочь, боясь выпустить ее из своих объятий, словно от этого будет зависеть, будет та жить или нет.

— Всё в порядке, — Гермиона в ответ обняла мать. — Но думаю, в подробностях тебе лучше все расскажет директор.

— Я уже все поведал вашим родителям, мисс Грейнджер, — тут же отозвался Дамблдор, сияя улыбкой в тридцать два зуба. Гермиона и Гарри переглянулись. Ну не нравился им такой директор. Слишком уж он был жизнерадостный и какой-то неправильный. «Не к добру это», — подумала девушка. Взглянув на друга, она поняла, что тот пришел к такому же выводу. От Дамблдора можно было ожидать всего, и сейчас он был мало похож на самого себя, что и настораживало обоих подростков.

— Совсем все рассказали? — вдруг подал голос Гарри, сам не совсем понимая, с чего вдруг решил заговорить. Гермиона бросила на него удивленный взгляд, почувствовав в его голосе легкий сарказм, которого раньше никогда не было в ее друге. «Он изменился, вырос, отбросил, наконец, свои розовые очки», — подумала она. — «Теперь нам есть о чем поговорить с Гарри и, наконец, все разложить по полочкам. Теперь Гарри меня выслушает и поймет»..

Директор лишь вздохнул, про себя пожалев, что не взял собой мадам Помфри, которая могла бы все объяснить лучше, не заставляя его это делать. Не любил он выступать на переднем плане. Он, конечно, заметил интонацию в голосе Гарри, но сам удивился, что почти не отреагировал на нее.

— Миссис Грейнджер, — мягко начал он. — Между вашей дочерью и мистером Поттером установилась сильная магическая связь. В данный момент она настолько сильная, что они не могут находиться далеко друг от друга, самое большее всего в нескольких метрах.

Джейн Грейнджер пристально смотрела на директора школы. В который учится ее дочь. За последние дни она не раз виделась с этим человеком, и сказать, что он ей нравился, она не могла. Что-то во всей этой истории, случившей, с ее дочерью и ее лучшим другом было неправильным, странным. Да и директор вел себя сейчас несколько иначе, чем скажем позавчера, когда приходил дать им некоторые наставления и объявить о том, что желательно, чтобы они приютили у себя Гарри Поттера. Она и Джонатан с удовольствие примут у себя мальчика, тем более были наслышаны о том, как с тем обращались его родственники. Она с мужем не раз пытались обратиться в социальные службы, но всегда их останавливала Гермиона, говоря, что Гарри все равно вернут туда, а всем, кому надо подчистить память. Это было как-то связано со смертью матери мальчика. Джейн знала, насколько Гарри Поттер дорог ее дочери, поэтому даже не задумалась, давая добро на его проживание в своем доме.

Джейн посмотрела на Гарри, тот же ответил ей изучающим взглядом, но в нем было легкая обеспокоенность и любопытство. Ободряюще улыбнувшись ему, женщина перевела взгляд на Дамблдора.

— Думаю, мы можем присесть и поговорить, — указала она на диван и кресла вокруг круглого стола, который служил обеденным столом, когда в доме были гости. — Хотя, думаю, Гермиона и Гарри могут пойти наверх и немного отдохнуть, — тут же заметила она. — Гермиона, комната Гарри рядом с твоей.

Как только подростки вышли, миссис Грейнджер серьезно посмотрела на директора.

— Профессор Дамблдор, я не знаю, что у вас там произошло, но мне это не нравится. У вас не школа, а какая-то полоса препятствий, и в ней постоянное участие принимают моя дочь и ее друг, — произнесла она.

— Это недоразумение, миссис Грейнджер, — улыбнулся Дамблдор. Ему было бы проще изменить ей память, но тогда и Гарри, и Гермиона что-нибудь заметят. Оба подростка в последнее время стали вести себя по-другому, и явно потеряли к нему часть доверия. А это было плохо.

— Возможно, — только и ответила Джейн, явно не поверив такое абсурдное заявление. «Ничего, Гермиона мне все расскажет, как всегда это и делает», — про себя же подумала женщина.

— Мадам Помфри раз в неделю будет вас навещать для осмотра ребят. Они все еще не совсем здоровы, — решил быстро сменить тему директор. — Вот, у меня есть ее рекомендации, — он протянул лист пергамента женщине. Та молча его приняла и начала изучать. В гостиной повисла тишина, позволяя каждому обдумывать про себя происходящее. Правда, что каждый при этом думал, осталось для них секретом. Директор все же опасался применять легилименцию. У него было странное чувство, что все происходит совсем не так, как он хотел и планировал.

Джейн ознакомилась со списком. И всё бы ничего, но вот нюанс, что Гарри и Гермиона должны спать в одной комнате, её несколько напряг. Она не собиралась так поступать, не дай Бог кто-нибудь узнает, потом не оберешься. Портить репутацию дочери она не собиралась, как, впрочем, и репутация мальчика. Им еще жить и жить, строит свое будущее. Правда, она не собиралась разговаривать на эту тему с директором, лучше уж она все выяснит у колдомедика. Почему-то Джейн казалось, что нахождения в одном доме, а также если их кровати будут стоят через стенку, вплотную к ней, будет пока достаточно. Торопиться устраивать ребят в одной комнате она не собиралась.

— Господин директор, эта связь обратима или нет? — подняла голову от списка Джейн. Дамблдор не был готов к такому вопросу, совсем. Его вообще не устраивала вся эта ситуация. Сейчас он мог ответить только словами мадам Помфри, поскольку сам еще не занимался эта проблемой. Он все равно будет искать тот путь, который позволит обратить эту связь.

— Тут всё зависит только от них самих — произнес он. — Все решат их чувства друг к другу, — он вздохнул. — Поймите, миссис Грейнджер, они вдвоём многое пережали, и их очень многое связывает.

Джейн в очередной раз поставила мысленную галочку узнать у дочери все подробности их приключений и что подразумевается под этим «многое связывает»

— Ваша дочь, — начал Дамблдор. — Она всегда поддерживала Гарри, даже когда от него отворачивался их второй друг. Они вдвоем могут вселить уверенность в других людей. И прошедший год отлично продемонстрировал это.

Джейн собралась задать вопрос, но её опередил Дамболдор, решивший высказать все, что хотел и побыстрее отбыть. Ему совсем не доставляло радости находиться под пристальным допрашивающим взглядом этой магглы.

— Я не знаю, в праве ли я распространятся на эту тему, — Джейн еле удержалась от хмыка. — Поэтому, пускай они сами решат, стоит ли вам знать всю картину происходящего в нашем мире или же оставить вас в неведении, — женщина еле подавила свое изумление. Что-то было не так, а, значит, ей точно надо переговорить с дочерью и ее другом. Похоже, ответы на свои вопросы она сможет получить только от них. И чем больше проходило времени, тем сильнее она хотела разобраться в том, что происходит в мире, который становится родным для ее Гермионы. Она, если честно, начинала бояться за нее все сильнее. Правду говорят, что неведение — это благо.

Дамблдор поднялся из кресла.

— Что ж, мне пора, миссис Грейнджер, — и исчез.

— Боже, как невоспитанно, — пробормотала Джейн. — И больше было похоже на бегство. Что ж, господин директор, придется меня всю картину произошедшего собирать из других источников.

Наблюдатель, все это время просидевший на дальнем диване, чему-то кивнул, а затем также исчез.

Пока директор и мама Гермионы решали «организационные вопросы» в гостиной, ребята поднялись на второй этаж.

Гермиона сразу провела его в свою комнату.

— Как ты понимаешь, показывать, тебе другую комнату все равно смысла нет. Мы-то с тобой уже знаем, чем все это заканчивается. Надо будет только родителям объяснить. Они поймут, — со вздохом падая на свою кровать, произнесла девушка.

Она вновь с извинением посмотрела на Гарри. Тот тоже вздохнул и уселся на двухметсный диванчик у окна. Гермиона постаралась поймать его взгляд, и когда ей это удалось, она заговорила.

— Гарри, понимаешь, я думала, что это миф. В тот момент я даже не понимала, что делаю, оно как-то все само произошло, — она снова виновато потупилась. — Видишь ли, был миф, что, если, — она замолчала. «Чёрт, говорить ему или нет?» — нервно подумала она про себя, а затем решила. — «Ладно, пока не удостоверюсь точно, скажу ему так». Она продолжила вслух. — Если на долю самых близких людей уготованы великие свершения, то в определенный момент, если один из этих людей пообещает никогда не предавать, а второй имеет задатки самого великого и светлого мага, то между ними образуется связь. Их магия перестраивается, а при появлении более глубокой и сильной связи возможно и принятие сильных сторон друг друга, — все это она говорила, аккуратно подбирая слова. Она замолчала и теперь в ожидании смотрела на своего друга. Она даже затаила дыхание, ожидая его реакции.

— Гермиона, ты сейчас можешь мне сказать, что стало причиной того, что ты пошла на этот шаг? — совершенно спокойно спросил Гарри. Гермиона даже удивилась этому. Друг изменился, и очень сильно. В этом еще предстояло разобраться. Возможно, она все же на так хорошо знала Гарри, как ей казалось все это время.

— Я тогда подслушала ваш разговор с Дамблдором, и когда дело дошло до пророчества…, — она замялась. — Ну, я и пообещала, что никогда тебя не предам, и всегда буду рядом. А потом я сразу упала в обморок, — Гермиона замолчала. Гарри слушал ее очень внимательно и даже был ей признателен за такую поддержку, но все же считал, что она поступила безрассудно, совершенно ей не свойственно. Он встал, подошел к ней и обнял ее.

— Спасибо, — не признать того, что он ей благодарен, он не мог. Гермиона была слегка удивлена и поэтому не сразу отреагировала на его объятия, но потом все же ответила тем же.

— За что ты благодаришь? — тихо спросила она. Если честно, она думала, что Гарри будет недоволен. Он ведь никогда не хотел вмешивать в свои разборки и приключения друзей. А уж о таком и говорить не приходилось. Она же привязала его к себе.

— За то, что ты есть в моей жизни, и за то, что ты, несмотря ни на что, всегда рядом со мной, — ответил ей юноша.

А потом они так и сидели, обнявшись и молча. Казалось, им не нужны были слова. Даже появление матери Гермионы не заставило их отстраниться друг от друга. А та сразу обратила внимание, что вещи обоих находятся в одной комнате. Начинать душещипательную беседу сейчас она не собиралась. Время еще есть.

— Обед готов, пойдемте, — улыбнулась она. Не заметить того, что дочь и ее друг красиво смотрятся рядом друг с другом, она не могла.

Из комнаты они вышли все вместе. Гарри, идя по этому дому, впитывал в себя его атмосферу, полную света и любви. Здесь он чувствовал себя спокойно, безопасно и счастливо. «Вот это действительно Дом», — подумал он. Яркая вспышка, окутавшая дом, осталась для всех его обитателей невидимой. Они еще не знали, что вся защита, о которой столько талдычил Дамблдор, вдруг полностью встала на этом доме. На самом деле на доме Дурслей был лишь задаток защиты Лили, а поскольку Гарри никогда не считал его своим домом, то ее так фактически не было. А теперь она полностью активировалась, и была абсолютно независима от того, являются люди кровными родственниками Гарри или нет. Директор в свое время сильно ошибся, считая, что Лили создала кровную защиту на сына.