Первые впечатления (джен)

Так поползли слухи о Бране и его безумном спутнике, сыне Серого Лорда, который говорил невероятные вещи о единстве, силе и пристанище. Изгои шептались о Королевстве Изгнанников, где даже у самого отъявленного преступника будет второй шанс; торговцы обсуждали земли, лежащие на западе, а странствующие барды воспевали благородные и удивительные приключения.

Лорды, живущие рядом с Окраиной, поглощенные войной, не придали значения этим пересудам. Все, кроме одного. По тайным каналам информация и слухи добирались до Этайна Серого.

В огромном дворце под Стеклянным озером незаметный посланник поклонился своему господину и поведал обо всем, что видел и слышал на Окраинах. И даже такого прожженного интригана, как Этайн, известия поразили.

— Так вы говорите, что он набирает последователей? — спросил он холодным ясным голосом, устремив разного цвета глаза на посланника. — Кто ему помогает?

— Милорд, мне понадобилось три недели, чтобы добраться сюда, и за это время число его союзников могло увеличиться…

Этайн отмахнулся от его сомнений.

— Расскажи, что знаешь.

— Его правая рука — изгнанный сидхе по имени Бран. Изгнанники знают Брана и доверяют ему. Вот почему они готовы слушать Джарета, когда он открыто заявляет, что является вашим сыном.

Серый Лорд тонко улыбнулся.

— Впервые он заявил о своих намерениях в гостинице Баттербура и чуть не погиб во время погрома. После этого он начал путешествовать по Окраинам, выступая где только можно. Поначалу его считали безумцем, но постепенно фейри заинтересовались его словами.

— Королевство-пристанище, — задумчиво произнес Этайн. — Если он сможет воплотить свою нелепую мечту в жизнь…

— Вы думаете, это возможно, милорд? — недоверчиво спросил посланник. Конечно, владыки Подземъя никогда не допустят этого.

— Если кто и может сотворить подобное, так это Джарет. Продолжай.

— Когда я в последний раз видел его, у него было пятнадцать последователей:

преступники, воры и беженцы, ищущие лучшей жизни.

— Он позволяет следовать за собой кому угодно?

Посланник задумался.

— Не совсем. Некоторые из тех, кто присоединился к нему, потом… пошли своей дорогой. Ходят слухи, что они были известны своим вероломством и жаждой власти. Но сам Джарет утверждает, что принимает всех.

Этайн слабо улыбнулся.

— Значит он завоевал поддержку нашего старого доброго Ворона, — он постучал пальцами по столу, задумчиво глядя в даль.

— Господин? — осмелился посланник. — Возможно удастся внедрить шпиона среди его последователей. У меня есть несколько подходящих изгнанников.

— Нет, Лир. Пусть делает, что хочет.

Этайн жестом отпустил посланника, и тот, поклонившись, удалился.

Оставшись один, Этайн какое-то время размышлял об услышанных новостях. Джарет не мог выбрать более подходящего времени, чтобы осуществить свой безумный план. Подземъе раздирала война как с внешними захватчиками, так и с амбициозными лордами, жаждущими захватить власть, в противном случае никто не стал бы мириться с восстанием изгнанников. Ни один советник не позволил бы молодому выскочке заручиться поддержкой самой большой группы воинов в Подземъе, не присягнувших на верность Дворам. Но времена были смутными, и все внимание было сосредоточено на войне… Если Джарет преуспеет в своем начинании, это изменит весь политический ландшафт Подземъя. А после разрушительной войны, как правило, возникает много возможностей.

* * *

Месяц спустя, где-то далеко-далеко на западе, Джарет и его пестрая банда сторонников ехали в тени огромного горного хребта. Маленькие жалкие существа, которые вели их через Великие Равнины, съежились в суеверном благоговении и время от времени чертили в воздухе знаки против зла, по мере их приближения к предгорьям. Их беспокойство передалось всадникам, и те ехали, встревоженно оглядываясь по сторонам. Помимо зловещей ауры, была одна проблема.

— Они называют их Кровавыми Горами, — пояснил Бран, отведя Джарета в сторону. — легко понять почему.

Джарет глянул на оранжевую землю, и его лицо побелело.

— Легко почувствовать почему — железо.

— Даже багровые ручьи отравлены.

Но Джарет зашел слишком далеко, чтобы сейчас повернуть назад.

— Только представь, — натянуто улыбнулся он, — какую великолепную защиту нам дали боги. Мы сможем выдержать осаду за этими горами.

— Если они нас не убьют, — парировал Бран. — У гоблинов и малого народца есть иммунитет к железу, но не у сидхе, ты это знаешь. Если мы рискнем пересечь эти горы, многие умрут, так и не добравшись до твоего королевства.

— Тогда они умрут в погоне за мечтой.

— Это их мало утешит, Джарет.

Джарет поджал губы, взгляд разнящихся глаз похолодел.

— Другого пути нет. Если кто-то из нас погибнет, пусть будет так. Назад пути нет, Бран.

Смотря на мрачное и решительное лицо Джарета, Бран на мгновение увидел в нем тень безжалостного Серого Лорда.

— Ты уверен, что твоя земля лежит за этими горами?

Джарет смягчился.

— Я видел ее во сне, Бран, — его голос дрогнул. — Так близко, я чувствую, как она зовет меня. Достаточно лишь протянуть руку…

— И мы доберемся до нее за четыре дня, прежде чем у нас кончится вода?

В их странном союзе Джарет отвечал за идеи, амбиции, харизму, а Бран занимался вопросами практического характера.

Джарет вздохнул.

— Бран…

Но его спутник был настойчив.

— Это не шутки, Джарет. В нашей группе тридцать мужчин. Вода, земля, сам воздух — ядовиты. Теперь скажи мне, что мы достигнем твоих райских земель до того, как у нас кончатся припасы и мы все умрем.

— Ты знаешь, что я не могу этого пообещать, Бран, — тихо ответил Джарет. — Тебе нужны пустые заверения? Правда в том, что я не знаю.

На мгновение наступила тяжелая тревожная тишина. Лицо Брана было мрачным и совершенно непроницаемым, когда он смотрел на багровые горы, богатые залежами ядовитой железной руды.

— Мы все дураки, — наконец сказал он. — Ты и я самые главные.

С этими словами Бран пришпорил коня.

* * *

Прошло три дня, как они ступили на перевал. Айдан, самый чувствительный к железу среди них всех, ехал сгорбившись, прижимая ко рту окровавленный платок. Его лицо приобрело пепельный цвет, а под глазами пролегли темные круги. Бран поддерживал его за спину, изо всех сил пытаясь игнорировать пульсирующую боль в висках. Казалось, что горы двигались перед глазами, тени плясали…

Рядом с ним ехал Тоггл, скрюченный карлик. В отличие от высоких, бледных, сияющих сидхе, Тоггл почти не страдал от воздействия железа, и Бран был вынужден полагаться на его помощь.

— Он умирает, — прямо сказал Тоггл, глядя на Айдана. — И Дейт тоже плох.

Бран сжал губы. Его конь споткнулся, шагнув в небольшой ручей, и алые брызги попали всаднику на лицо и руки. Боль была ослепляющей: задыхаясь, Бран бросил поводья и чуть не выпал из седла, но Тоггл вовремя ухватил его за рубаху. Когда-то гном, возможно, был бы рад наблюдать за тем, как низко пали красивые сидхе, но за последние три дня, когда ему с собратьями — низшими фейри — пришлось взять на себя многие заботы, Тоггл понял, что железо великий уравнитель. Ллейлу, яркий, беззаботный Ллейлу, к которому тянулись даже низшие фейри, умер вчера в агонии. Гордый Айдан, носивший на поясе изящную рапиру, теперь беспрестанно кашлял кровью, а угрюмый и задумчивый Дейт побелел, как мел, и с трудом переводил дыхание. Даже Бран, самый сильный и способный в их отряде, дрожал под крепкой рукой Тоггла. Единственным сидхе, которого не брало железо, был Джарет. Или же его гламор был лучше, чем у остальных.

Он ехал впереди колонны, прямо и уверенно держась в седле, словно маяк, освещая им путь. Тоггл видел, как остальные смотрели на его несгибаемую спину, и находили в себе силы идти дальше. Даже Бран. Слабо ухмыльнувшись, он благодарно кивнул Тогглу и выпрямился, снова став непоколебимым воином. Но Тоггл видел сквозь чары и знал, что сидхе не были ни неуязвимыми, ни всемогущими. Он запомнит это на всю жизнь.

* * *

На четвертый день, когда Дейта пришлось привязать к седлу, а другой всадник вынужден был поддерживать Айдана, Тоггл услышал взволнованный крик одного из своих разведчиков. Он повернулся к измотанному Брану и встряхнул того за плечо.

— Гоблины! — прошипел он, щелкая перед лицом наемника. — Сник заметил следы гоблинов.

Глаза Брана медленно прояснились.

— Гоблины? — переспросил он, приходя в себя. — Где? Мы дошли до конца перевала?

Они направили лошадей к началу колонны, где Джарет совещался с разведчиком.

— Ты слышал, Бран? — глаза Джарета сияли. — Сникс нашел проторенную дорогу и прошел по ней на другую сторону гор. Через час мы будем там!

Джарет пустил лошадь галопом, громко выкрикивая новость. Бран горько улыбнулся.

— Гоблины. Ты когда-нибудь думал, что будешь рад известию о гоблинах?

Они перешли на рысь, колонна позади тоже ускорилась: известие воодушевило усталых полумертвых всадников.

Тоггл нахмурился.

— Ты не веришь в его мечту?

— Я верю в Джарета, — ответил Бран. — Мечты непостоянны и стоят дороже, чем того заслуживают.

Внезапно Брана скрутил страшный кашель. Встревоженный Тоггл хотел было помочь, но Бран отмахнулся.

Когда он с трудом выпрямился в седле и отнял ото рта ладонь, она была вся в крови. Вскоре они нагнали Джарета и разведчика на краю перевала. Перед ними тянулись широкие зеленые равнины, густые темные леса, извилистая серебряная лента реки. Воздух был свеж и чист. Джарет восторженно смотрел на пейзаж, а на губах его играла легкая улыбка. В тот же миг ввысь над горами взмыла белая сова.

* * *

Пока их спутники радовались окончанию пути, Бран внимательно следил за полетом совы, и отметил дрожащие крылья. Когда зашло солнце, он выследил Джарета у небольшой лесной поляны.

Джарет без сознания лежал у ручья, лицо его осунулось. Пятнистая тень от листьев рисовала узоры на его бледной коже. Бран приложил ладонь к груди и с облегчением почувствовал, как она слабо вздымается.

— Ты дурак. Удивительный безумный дурак.