Укрощенная Лестрейнджем (гет)

Так уж повелось, что в загородной резиденции Лестрейнджей, где должны были поселиться после свадьбы Рудольфус и Беллатриса, Барти Крауч-младший был кем-то вроде приживалки. Поскольку отец из-за политических и идеологических разногласий выгнал его из дому, юный Пожиратель вынужден был искать пристанища у друзей, и в какой-то момент, к лёгкому удивлению молодых Лестрейнджей, оказалось, что он поселился у них. К счастью для «блудного сына», братья отнеслись к этому обстоятельству философски, позволив ему остаться. В конце концов, Крауч-младший считался одним из самых ревностных сторонников Тёмного лорда, поэтому нельзя было допустить, чтобы он скитался там и сям, словно какой-то бездомный.

В тот день, когда у Рудольфуса и Беллатрисы состоялась свадьба, Барти как раз выполнял особо важное поручение, поэтому на торжество он не попал. Впрочем, жаловаться ему было не на что — ведь самое интересное только начиналось.

Крауч-младший как раз устроился у пылающего камина, чтобы отдохнуть и прийти в себя, как дверь в гостиную распахнулась, и в помещение ввалился мокрый, грязный и адски злой Рабастан Лестрейндж.

— Да пропади это всё пропадом! — заорал он, пинком посылая в полёт изящный пуфик эпохи Реставрации. — За что мне только это всё, клянусь бородой Салазара!

Барти хотел уже было деликатно заметить, что данное ругательство никак не подходит к первой части озвученной им фразы — он был известен своей дотошностью во всём, даже в вопросах синтаксиса — как Рабастан заметил его и в отчаянии воздел руки к небу.

— Зачем было только рождаться в самой знатной чистокровной семье Британии, если с тобой обращаются, как с горным троллем! — воскликнул он и со всего размаху бухнулся в свободное кресло, рядом с Краучем-младшим. — На кого я только похож, по-твоему?!

Барти задумался на секунду и открыл рот, чтобы что-то сказать, как Рабастан снова заорал:

— Да можешь не отвечать, дурень! Это был риторический вопрос!!

Крауч-младший понимающе кивнул, и некоторое время они молчали, так что слышно было лишь прерывистое дыхание Рабастана, да капание на пол стекающих с него дождевых капель. Наконец, Барти откашлялся и проговорил:

— Путешествие не задалось, я полагаю?

Рабастан посмотрел на него с какой-то сатанинской улыбкой и тихо сказал:

— А хочешь узнать, насколько оно не задалось?

Барти подался вперёд, чтобы лучше слышать.

— Да ни хрена оно не задалось!! — заорал Рабастан прямо ему в ухо.

С видом оскорблённого достоинства Барти выпрямился и прочистил пострадавший слуховой орган.

— Отличный способ рассказать историю, ничего не скажешь, — заметил он. — Может быть, ты хоть что-нибудь объяснишь по-человечески? В конце концов, я ведь волшебник, а не домашний эльф, чтобы так со мной разговаривать.

То ли Рабастан признал правоту коллеги, то ли ему просто захотелось выговориться — так или иначе, ответом Краучу-младшему стал гневный и весьма эмоциональный словопоток:

— Всю жизнь я знаю Рудольфуса — и вот, именно теперь в него словно бес какой-то вселился! Вместо того чтобы трансгрессировать или, на худой конец, прилететь на мётлах, мы поехали на гиппогрифах! На гиппогрифах, Барти! Упрямее тварей магический мир не видал, честное слово! Конечно, в какой-то момент мы остановились посередине дороги, потому что этим кобылам чего-то там не понравилось! И, конечно, в этот момент прорвало и другую кобылу!

— Дражайшая Беллатриса утомилась в пути, как я полагаю?.. — с невинным видом уточнил Барти.

— Да она словно с цепи сорвалась, чтоб ей пусто было! — Рабастан буквально брызгал слюной. — Как завопила, что больше не может это терпеть — у меня чуть барабанные перепонки не лопнули! Выхватила палочку и как давай метать круциатусы направо и налево! И Руди, чёрт его дери, туда же! От испуга эти долбанные скотины разбежались кто куда, и я полчаса их ловил! А когда вернулся, Рудольфус умудрился оглушить чокнутую Беллу, и она лежала в грязи, прямо в своём подвенечном платье! Ну, мы водрузили её на одного из гиппогрифов и пошли дальше! Только час назад такой дождь зарядил — просто ужас! Я умолял Рудольфуса трансгрессировать, но ему хоть бы хны! В итоге Белла проснулась и как заорёт — то ли от злости, то ли от испуга! В общем, она грохнулась прямо в лужу, а Руди за ней! Так они и барахтались, лупя друг друга!

— А ты что? — с любопытством поинтересовался Крауч-младший — было очевидно, что эта история чрезвычайно его занимает.

— А я послал их обоих к шутам и трансгрессировал! Надоели до чёртиков эти полоумные! — в сердцах воскликнул Рабастан.

— Да уж, тебе не позавидуешь… — протянул Барти.

— Ещё бы, — буркнул Рабастан и исподлобья посмотрел на собеседника. Впрочем, он сразу же вынужден был отвести глаза — в минуты сильного эмоционального возбуждения Крауч-младший был склонен корчить какие-то немыслимые рожи, словно у него был тик (в среде Пожирателей даже ходил слух, что эта особенность краучевой физиономии изрядно нервировала самого Тёмного лорда — по крайней мере, собираясь дать ему новое задание, он всегда вызывал его в сумерках, словно не желая видеть его конвульсирующее от восторга лицо).

— Так значит, они скоро будут здесь? — после минутного размышления вопросил Барти.

— Видимо, — скривился Рабастан. Он вовсе не разделял того предвкушения новых эпатажных сцен, которое очевидно завладело Краучем-младшим. Однако больше он не успел ничего сказать — дверь в гостиную с грохотом распахнулась.

— Какого чёрта никто нас не встречает?! Куда подевались эти негодные эльфы?!!

Рабастан и Барти разом подпрыгнули и вскочили, оборачиваясь на голос.

В гостиную ввалился Рудольфус, на локте которого, как на привязи, висела Беллатриса. Дуэт они, и правда, представляли собой весьма эффектный. Если днём Сигнус и его домочадцы были в шоке от экстравагантности Рудольфуса, то сейчас они бы не обратили на неё никакого внимания — настолько его общий грязный вид перекрывал собой все несуразные детали его гардероба. Что же касалось Беллатрисы, то её некогда прекрасное подвенечное платье выглядело теперь хуже наволочки самой неряшливой домовихи, а её роскошные чёрные волосы склизкими сосульками болтались у её лица, закрывая ей всякий обзор. Из-за этого нельзя было точно сказать, в сознании ли вообще находилась Беллатриса, или же она была под действием Конфундуса или Империо.

— Где эти негодные эльфы, я вас спрашиваю?! — заорал Рудольфус, отпуская жену, и она, очевидно, не понимая, что происходит, упала на пол, словно кукла-марионетка без ниточек.

В ответ на возглас Рудольфуса в комнате появились несколько трясущихся домовиков.

— Х-х-х-оз-з-з-я-я-я-и-и-н-н... — пролепетал один из них, не смея поднимать глаза.

— «Хоз-зяин, хоз-зяин»! — передразнил Рудольфус. — Почему не встречаете господина и его молодую жену?! Где ваши манеры, чёрт бы вас побрал?!

— Пр-рост-тите, хоз-зяин, м-мы нак-крывал-ли на ст-тол…

— Накрывали на стол? Ну посмотрим, что вы там накрыли!

С этими словами Рудольфус, схватив Беллатрису под руку, резко поставил её на ноги и потащил в столовую. Рабастан и Крауч-младший, словно повинуясь какому-то чувству противоречия, последовали за ним.

— Да что это только за ужин! — заорал Рудольфус, едва переступив порог столовой. — Всё ведь подгорело!! — он снова уронил на пол Беллатрису и, схватив со стола массивное блюдо с запечённым фазаном, изо всей силы швырнул его в гущу домовиков, отчего те с пронзительным писком разбежались в разные стороны. — Это немыслимо! — в Рабастана полетел кувшин с вином. — Это просто какой-то саботаж! — Барти еле успел отвернуться от летящей прямо на него супницы, а Рудольфус уже доставал из кармана мантии палочку.

— Авада Кедавра! — завопил он, ни в кого конкретно не целясь. Зелёный луч попал в люстру и расколошматил несколько хрустальных подвесок, так что осколки дождём посыпались на всех присутствующих, но никто из них этого не заметил. Ополоумевшие от страха домовики громко визжали, натыкаясь друг на друга и на предметы мебели, падая и создавая ещё больший хаос. Рабастан, уклоняясь от новых заклятий старшего брата — насколько смертоносными они были, он не имел ни малейшего представления, — спрятался под стол и, достав свою волшебную палочку, сотворил вокруг себя защитный щит. Крауч-младший, видимо, строя из себя какого-то великого дуэлянта, напротив, почти что подставлялся под заклинания обезумевшего Рудольфуса и, отражая их с невероятной кошачьей грацией, корчил при этом какие-то жуткие инопланетные рожи, способные любого довести до инфаркта. Но поразительнее всего было поведение Беллатрисы. Смертоносное заклинание из уст мужа буквально её оживило. Вскочив на ноги, даже не думая о том, чтобы воспользоваться палочкой, она запрыгнула ему сзади на спину, обхватив его за шею, так что Рудольфус, продолжающий посылать направо и налево невербальные заклинания, закружил её вокруг своей оси.

Сколько продолжался этот ужас, Рабастан не знал. В какое-то мгновение Рудольфус, видимо, насытившись устроенными им разрушением и хаосом, остановился как вкопанный, так что Беллатриса снова упала бы на пол, если бы не держалась за его шею мёртвой хваткой. Внезапно стало очень тихо. Рабастан осторожно снял щитовые чары и выглянул из-под ножки стола.

— Что ж, мой цветочек, — изрёк явно довольный собой Рудольфус, — пусть мы остались без ужина, нам ещё явно есть чем заняться. Пошли.

С этими словами, перекинув Беллатрису через плечо, он покинул столовую.

Тяжело дыша, Рабастан вылез из своего укрытия и отряхнулся. Оглядев устроенный старшим братом беспорядок, он задумался о том, остался ли в этом доме хоть один живой домовой эльф, как вдруг в дальнем углу что-то зашевелилось. Рабастан пригляделся и понял, что почему-то старинная напольная ваза его прадедушки обзавелась дополнительным украшением в виде торчащих из неё человеческих ног.

— Ну вот, — пропыхтел Барти Крауч-младший, садясь прямо и не без усилия снимая с себя массивную вазу. — А Трэверс ещё спрашивал, почему я не хочу жить у Кэрроу. Да тут же в сто раз веселее!

Рабастан в ответ лишь заскулил от досады.

* * *

Тем временем в доме Блэков, впервые за долгое время, наконец-то воцарился покой. На следующий день после свадьбы Беллатрисы к Нарциссе вновь пришли учителя, а также на чай заглянул Руквуд (происходящее вокруг сестёр Блэк по-прежнему весьма его забавляло). Долохов после происшествия с опрокинутой вазой слёг с простудой.

На сей раз уроки решили провести в саду, куда и направился Руквуд, ожидая, пока Сигнус спустится вниз (в данный момент старый Блэк беседовал с Мальсибером, который, придя в восторг от вчерашнего обеда, запросил рецепты почти всех блюд). Его взору предстала следующая картина: Нарцисса в дальнем уголке сада о чём-то оживлённо беседовала с замаскированным Малфоем, в то время как мистер Оллери сидел в беседке со своей злополучной лютней и чуть не лопался от досады.

— Я вижу, уроки музыки сегодня не в почёте, — со смехом заметил Руквуд, садясь с ним рядом.

— Нет, вы только посмотрите на это! — с плохо скрываемым возмущением воскликнул горе-лютнист. — Мерзкий учителишка совсем её охмурил!

— Вот как? — Руквуд всплеснул руками, изображая негодование. — И как он только посмел!

— Да и Нарцисса тоже хороша, — обиженно поджал губы учитель. — Готова оказывать знаки внимания любому встречному и поперечному!

— Да уж, мистер Оллери, — протянул Руквуд. — Ветреная вам досталась ученица.

Учитель в ответ только рукой махнул.

— Эх, Руквуд, давайте оставим этот маскарад, — он махнул рукой, а затем щёлкнул пальцами. Чары скрыта исчезли, и взору волшебника предстал раздосадованный Эйвери. — Никакой я не учитель и на лютне никогда не играл. Думал схитрить, а вышло только хуже…

— Дорогой мой Эйвери, мне искренне жаль! — посочувствовал ему Руквуд. — Впрочем, раз Нарцисса так резво бросилась в объятия какого-то незнатного литератора, я не думаю, что вы многое потеряли.

— Ваша правда, Руквуд, — вздохнул Эйвери, потирая переносицу. — Знаете, я, пожалуй, пойду. Староват я уже для того, чтобы свататься к молодым дамам. И вообще, я тут подумал: мадам Кэрроу ведь вдова. Она очень знатна и богата, да и поклонники за ней не особо вьются. Наверное, я попытаю счастья на этом фронте.

— Удачи, мой друг, — искренне пожелал ему Руквуд.

Как только Эйвери удалился, Нарцисса и Люциус быстрым шагом подошли к нему.

— Ну что, лютнист сдулся? — с нетерпением обратился к приятелю Малфой.

— А то! — довольно подтвердил Руквуд. — Лютнист сдулся, русский медведь совсем захворал — дай Мерлин ему здоровья. Горизонт чист, мой дорогой Люциус.

— Отлично! — воскликнул Малфой, и они с Нарциссой обменялись радостными взглядами. Она уже собиралась было что-то сказать, как вдруг в сад вышел Мальсибер. Оглядев их своим философско-кислым взглядом, он остановил его на Нарциссе и проговорил:

— Мисс Блэк, ваш отец сейчас спустится. Он попросил, чтобы вы и мистер Руквуд прошли в гостиную.

Нарцисса с непониманием наморщила лоб, но вслух сказала:

— Благодарю. Мы сейчас будем.

Руквуд нахмурился. Почему-то ему это не понравилось.

* * *

На следующее утро после свадьбы наследника дома Лестрейнджей в родовом поместье ничего не говорило о том, какой хаос царил там накануне вечером. Домовые эльфы — никто из них, к счастью, не пострадал, — привели в порядок полуразрушенную столовую, Рабастан наконец-то смог принять ванную и выспаться, а Крауч-младший, к вящему удовольствию обитателей дома, снова куда-то подевался. Галерею второго этажа оглашал протяжным звуком зычный храп Рудольфуса, так что казалось, что всё было хорошо.

Этого, однако, совсем не чувствовала Беллатриса, новоиспечённая мадам Лестрейндж. Ночью она почти не спала, но в этой фразе не было ничего предосудительного. Притащив её в спальню накануне вечером, Рудольфус сначала полчаса читал ей лекцию о пользе воздержания, а затем затянул «Всё для тебя, рассветы и туманы, для тебя — моря и океаны…», открыв таким образом настоящий кошачий концерт, растянувшийся на два часа. Не в силах терпеть его жутко фальшивое пение, Беллатриса спряталась под кровать, изо всех сил моля всех возможных богов, чтобы это наконец закончилось. К её удивлению, Рудольфус не стал извлекать её из-под кровати. Закончив петь, он рухнул на постель и задрых, и из-за его храпа она не смогла уснуть до утра. Беллатриса была уверена, что он использовал какое-то заклинание для усиления издаваемых его носом и ртом звуков, потому что невозможно было, чтобы нормальный человек в его возрасте мог так жутко храпеть.

Выбравшись из-под кровати, она отыскала в своём багаже сухое платье и переоделась, а затем спустилась на первый этаж. На кухне Рабастан давал эльфам указания относительно сегодняшнего меню, и она поспешила туда — со вчерашнего утра у неё маковой росинки во рту не было.

— Рабастан, слава Мерлину! — она бросилась навстречу деверю. — Я умираю от голода, пусть эльфы что-нибудь приготовят.

— Хм… — задумался Рабастан. — Как насчёт телячьей ножки?

— Чудесно! — воскликнула Беллатриса.

Рабастан, однако, нахмурился.

— Нет, боюсь, она повредит вашей печени. Что скажете о жирной требухе?

— Обожаю это блюдо!

— А впрочем, нет, вам и это будет вредно. Может быть, говядину с горчицей?

— Прекрасно, я с удовольствием её съем! — Беллатриса была на гране отчаяния. Рабастан же снова задумался и отрицательно покачал головой.

— Нет, пожалуй, горчица вас разгорячит.

Беллатриса завыла, потрясая кулаками.

— Заговор, это просто заговор!! — с криком она выбежала из кухни. Не успев ничего придумать, она остановилась — по раздающимся в холле голосам она поняла, что у них гости.

— Эйвери, друг, заходи, — Рудольфус, источая радушие, препроводил приятеля в столовую. — Мы как раз собирались завтракать. Рабастан! — позвал он брата. — Скажи эльфам, чтобы накрыли на стол. О, Белла, душечка, ты уже встала, — он подошёл к жене и с улыбкой чмокнул её в щёку. — Садись, будем завтракать…

В мгновение ока стол оказался заставлен всевозможными вкусностями. Рудольфус усадил во главе стола несколько смущённого Эйвери. Рабастан сел напротив брата, а Беллатриса — по левую руку от мужа.

— Не хотел вам навязываться, — забормотал Эйвери, — просто пришёл узнать, как вы поживаете. И ещё хотел сообщить, что я намерен свататься к мадам Кэрроу.

— Правда? — Рудольфус округлил глаза. — Мой друг, я чрезвычайно этому рад… Белла, дорогая, что ты ешь?

Беллатриса уже собиралась положить на свою тарелку бекон, как Рудольфус выдернул его у неё из рук.

— Но… — начала было она.

— Цветочек мой, это же такая гадость — как ты только можешь такое есть? — брезгливо морщась, Рудольфус положил бекон на тарелку Эйвери и подмигнул своему ошеломлённому другу. — Я думаю, тебе сегодня стоит ограничиться водой.

Беллатриса застонала и уронила голову на стол.

— Дорогая, неужели ты огорчилась? — притворно расстроился Рудольфус. — Ну же, не стоит. Впереди ведь примерка новых мантий!

— Новых мантий?.. — с недоверием повторила Беллатриса, садясь прямо.

— Ну конечно! Я ведь специально для этого пригласил мадам Малкин! Она прибудет сразу же после завтрака!

Действительно, когда с едой было покончено (Беллатриса не могла сказать, как так получилось, но всё, что она хотела съесть, почему-то оказывалось на тарелке Эйвери), Рудольфус пригласил всех в гостиную, где их уже ждала мадам Малкин. Она принесла с собой образцы лучших выходных мантий, взглянув на которые, Беллатриса даже забыла на секунду обо всех своих невзгодах. Она давно мечтала о таком шикарном гардеробе.

— Мадам Лестрейндж, — портниха склонила голову в знак приветствия, — позвольте представить образцы последних моделей парадных мантий. Я уверена, они вас не разочаруют.

— Не знаю, не знаю, — Рудольфус поцокал языком, придирчиво оглядывая представленную одежду. — Как по мне, они выглядят довольно убого.

Мадам Малкин слегка покраснела.

— Мистер Лестрейндж, я думаю, вам стоит сначала увидеть эти мантии на мадам Лестрейндж, прежде чем выносить окончательный вердикт.

— Хм… — протянул Рудольфус. — Ну ладно.

Мужчины уселись на диване, и мадам Малкин предложила Беллатрисе зайти за ширму, чтобы переодеться. Молодая женщина примерила самую красивую мантию и сразу же поняла, что она очень ей идёт.

Видимо, в своей оценке она оказалась права. Когда она вышла из-за ширмы, мадам Малкин одобрительно закивала, Эйвери захлопал в ладоши, и даже Рабастан очевидно был впечатлён.

А вот Рудольфус, конечно же, пришёл в негодование.

— Нет, Беллс, это решительно никуда не годится! — воскликнул он, подходя к жене. — Ты выглядишь как какая-то оборванка!

Мадам Малкин была оскорблена до глубины души.

— Мистер Лестрейндж, что вы себе позволяете! Мои мантии…

— … не стала бы носить и грязнокровка — это вы хотели сказать?! Нет, это просто ужасно! — он дёрнул Беллатрису за рукав мантии, и он сразу же порвался. — Снимай сейчас же! Нам некогда тратить время на эту ерунду — сегодня ещё нужно ехать в гости к моему дорогому тестю!

Беллатриса спрятала в ладонях лицо и заплакала. Вокруг неё, кажется, разгорался какой-то спор, но она его не слышала. Разве была сейчас на свете волшебница несчастнее неё?

* * *

В данный момент, однако, с этим могла поспорить её родная сестра.

— Что вы сказали, отец?.. — выдохнула Нарцисса. Она не верила своим ушам.

— Дочка, я ведь ясно выразился, — Сигнус Блэк был в таком хорошем расположении духа, что даже дочерняя несообразительность не могла его огорчить. — Я принял решение выдать тебя замуж за мистера Руквуда.

«Вот зараза», — только и подумал Руквуд.

— Но отец, — пролепетала Нарцисса, — разве вы не говорили, что…

— Ах, моя дорогая, я много чего говорил — но ты ведь никому до сих пор не отдала предпочтения. К тому же, — облако промелькнуло на его лице, — должен сказать, что эти молодые отпрыски чистокровных родов как-то не очень надёжны. Я не могу позволить себе выдать тебя замуж за человека, который словно каждый Божий день выдаёт себя за кого-то другого. Одного раза мне уже хватило, благодарю покорно. Возможно, если бы мистер Долохов показал себя с лучшей стороны, я бы ещё подождал, но я не выдам тебя замуж за волшебника, которого свалила обыкновенная простуда!

Нарцисса перевела беспомощный взгляд на Руквуда. Решив, что дело надо спасать, он проговорил:

— Мистер Блэк, я благодарю вас за оказанную честь. Однако я не мог бы и помыслить навязывать себя мисс Нарциссе, если её сердце этому противится.

Сигнус только рукой махнул.

— Мистер Руквуд, я вас умоляю — разве кто-то спрашивал, чего хотело сердце моей дорогой Беллатрисы?

«Вот как ты запел, сбыв её с рук, — не без злости подумал Руквуд. — ”Моя дорогая Беллатриса”?» Вслух же он сказал следующее:

— Что ж, мистер Блэк, раз так, я безмерно счастлив назвать себя женихом Нарциссы.

Девушка от его слов дар речи потеряла. Старый Сигнус, напротив, расцвёл.

— Вот и отлично! — он пожал руку будущему зятю. — Раз так, прошу меня простить — нужно отдать необходимые распоряжения эльфам. Да и вам, я думаю, нужно побыть вдвоём, — заговорщически им подмигнув, он вышел из гостиной.

— Что вы только удумали! — воскликнула Нарцисса, как только её отец удалился. — При всём уважении, мистер Руквуд, я люблю Люциуса, а не вас!

— Дражайшая Нарцисса, — он взял её руки в свои, — мне прекрасно это известно. Поэтому вот что мы сделаем…

* * *

Беллатриса проснулась от толчка. Выпрямившись, она огляделась по сторонам, пытаясь понять, что происходит.

Гиппогриф, на котором она ехала, отчего-то остановился. К её чести, надо было признать, что она уже почти привыкла к этим своенравным животным — настолько, что даже заснула, пока они ехали. Конечно, вопреки всякому здравому смыслу, Рудольфус решил, что они должны поехать к её отцу вечером, так что уже давно стемнело. Однако, оглядевшись по сторонам, Беллатриса смогла различить очертания границы их владений. Значит, они уже почти приехали. Почему же тогда они так внезапно остановились?

— Рудольфус, — позвала она мужа, что ехал на гиппогрифе чуть впереди. — Рудольфус, почему мы остановились? Что-то случилось?

— Ничего, мой дивный апельсинчик! — с охотой отозвался Рудольфус. — Я всего лишь хотел полюбоваться на это яркое солнце, что согревает нас своими лучами!

— Солнце? — повторила Беллатриса. Подняв глаза, она уставилась на серебряный диск луны. — Вы уверены? Мне кажется, это луна.

Рудольфус обернулся. Взгляд его в мгновение ока стал очень сердитым.

— А мне кажется, что это солнце! — запальчиво воскликнул он. — Нет, ну это же надо! Такая строптивая жена! Нет, с тобой, Беллс, каши не сваришь. Поворачиваем обратно!

— Нет, что вы! — поспешила возразить Беллатриса. — Я вовсе не это имела в виду. Я хотела сказать, что никогда ещё не видела столь яркого солнца.

Рудольфус недоверчиво на неё посмотрел.

— Солнца? — повторил он.

— Солнца, — подтвердила Беллатриса.

— Ты что, ума решилась? — он покрутил пальцем у виска. — Это же луна!

— Пусть будет так, — согласилась Беллатриса. — Как скажете, так и будет.

Рудольфус продолжал смотреть на неё с подозрением.

— Ну ладно, — сказал, наконец, он. — Едем дальше.

Не успели они пройти и пары шагов, как у границы владений Блэков трансгрессировал какой-то волшебник.

— О! — воскликнул Рудольфус, останавливая своего гиппогрифа. — Мадемуазель, вы куда?

Волшебник, оказавшийся седобородым старцем сурового вида, обернулся на голос.

— Беллс, — обратился Рудольфус к жене, — смотри, как удивительно хороша эта юная девица! Никогда не видел такой красоты.

— Добрый вечер, мадемуазель, — Беллатриса приветливо улыбнулась. — Куда держит путь в столь поздний час столь юное создание?

Незнакомый волшебник слегка покраснел от гнева и уже готов был что-то сказать, как вдруг Рудольфус с силой тряхнул жену за плечо.

— Беллс, ты что, с ума сошла? Ты не видишь, что это почтенный джентльмен? Почему ты так оскорбительно к нему обращаешься?

Беллатриса моргнула, словно приходя в себя.

— Прошу прощения, сэр, — она склонила голову. — Во тьме я вас совсем не признала.

— Хотелось бы верить вашим словам, мадам! — возмущённо отозвался волшебник.

Рудольфус спешился и помог жене слезть с гиппогрифа.

— Рудольфус Лестрейндж, к вашим услугам, — он слегка поклонился. — Моя жена Беллатриса.

— Абраксас Малфой, — с достоинством представился пожилой маг. — Мадам Лестрейндж, я как раз направляюсь к вашему отцу.

— Вот как? — с интересом проговорил Рудольфус. — И какова же цель вашего визита?

Абраксас сердито нахохлился.

— Вы поднимите меня на смех, мистер Лестрейндж, но я потерял своего сына! Вот уже несколько дней он не отвечает на мои патронусы и не выходит на связь! Я приказал своим домовым эльфам провести расследование, и они обнаружили, что почти всё это время он был в доме мистера Блэка!

— Вот как? — слегка удивилась Беллатриса. — Боюсь, мистер Малфой, ваши эльфы ошиблись. Ваш сын не приходил к нам домой. Мы бы запомнили.

— Хочется верить! — Абраксас сердито передёрнул плечами. — Но у меня нет причин не доверять моим эльфам. Вы же знаете, у них своя магия, и иногда они бывают весьма полезны.

— С этим не поспоришь, — согласился Рудольфус. — Однако, я думаю, нам не стоит теряться в догадках. В конце концов, мы уже почти пришли — сейчас сами всё и разузнаем.