Укрощенная Лестрейнджем (гет)

Тем временем над родовом поместьем Блэков опять сгущались тучи. Домовые эльфы, как один, попрятались по углам и тряслись от страха, пряча огромные головы в грязных, неопрятных наволочках. Сигнус отлучился по делам, так что в доме были только сёстры Блэк. Младшая, Нарцисса, мужественно работала над вышивкой гобелена, которую она надеялась закончить к концу следующей недели, в то время как старшая, Беллатриса, мерила шагами просторную гостиную, где трудилась Нарцисса, и, всем своим видом напоминая чёрную грозовую тучу, отпускала в адрес сестры едкие, злобные комментарии.

— Посмотрите-ка на неё, опять трудится, как пчёлка, — выплюнула Беллатриса, не замедляя шага; её чёрные, кудрявые волосы угрожающе колыхались на создаваемом ходьбой ветру. — Наверняка для кого-то из многочисленных женишков?

Нарцисса еле заметно поморщилась, не поднимая головы от работы.

— Сестра, прошу тебя — чем я заслужила эти слова? Я нисколько тебе не мешаю, а ты всё время стараешься меня обидеть. Ты же знаешь, никому из тех, кто сватается к нашему отцу, я не могу отдать предпочтения. Я никого из них не люблю.

Не сбавляя шага, Беллатриса расхохоталась в голос.

— Любовь? Да уж конечно — славная выдумка для таких сентиментальных дурочек, как ты! Ничего, рано или поздно отец продаст тебя одному из тех ничтожеств, что так упорно за тобой увиваются! Интересно, кто же это будет? Тот старый хрыч Долохов? Или этот мямля Эйвери? Я удивляюсь, как он вообще попал на Слизерин — такими отбросами даже Пуффендуй гнушается!

— Белла, как ты только можешь! — не выдержала Нарцисса, оставляя вышивку. — Они оба весьма достойные волшебники! Ты просто привыкла оскорблять всех, кто не принадлежит к нашему роду — неудивительно, что тебя никто не любит! Из-за тебя другие чистокровные семейства будут думать, что все Блэки такие!

— Что?! — взвизгнула Беллатриса, останавливаясь, как вкопанная. — Да как ты только смеешь?! Круцио!!

Нарцисса еле успела увернуться от пущенного сестрой непростительного заклятья, и оно попало в старинную вазу, что стояла за её спиной, отчего та разлетелась на куски. Беллатриса, которую промах привёл в ярость, уже вскинула руку для следующего удара, как вдруг гостиную озарил громкий возглас.

— БЕЛЛАТРИСА БЛЭК! ЧТО ТЫ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ?!!

Сигнус Блэк, отец семейства, появился в гостиной как раз в тот момент, когда его старшая дочь метнула в младшую одно из самых любимых своих заклятий. Побагровев от злости, Сигнус схватил Беллатрису за руку и так больно её вывернул, что у неё из глаз брызнули слёзы.

— А ну марш в свою комнату! — закричал он на дочь. — Что бы только сказала ваша бедная матушка, если бы это увидела!! Как ты только смеешь так поступать с сестрой! Добби!

Появившийся из ниоткуда эльф задрожал, как осиновый лист, когда увидел своих хозяев.

— Д-д-да, хозяин Сигнус?..

— Проводи мисс Блэк в её комнату! И почини вазу! — отрывисто приказал Сигнус и резко отпустил Беллатрису. Бросив на отца испепеляющий взгляд, она гордо вскинула голову и удалилась, а за ней, дрожа от страха, на негнущихся ногах поплёлся Добби. Как только они покинули гостиную, Сигнус подошёл к успевшей подняться Нарциссе и взял её ладони в свои.

— Дочка, ты в порядке?

Нарцисса передёрнула плечами и кивнула.

— Да, отец. Всё хорошо. Не переживайте, пожалуйста, я уже привыкла.

— Что ж, твоя правда, — покачал головой Сигнус. — Ладно, Нарцисса, ступай к себе. Несколько знатных волшебников пожелали сегодня нанести нам визит, и они должны прибыть с минуты на минуту.

— Конечно, отец, — Нарцисса послушно склонила голову и удалилась.

Не успел Добби починить вазу и привести в порядок гостиную, как другой эльф возвестил о приходе гостей. Ими оказались Рудольфус Лестрейндж, отпрыск знатного французского рода, Августус Руквуд, работавший в отделе тайн министерства магии, а также Долохов, один из женихов Нарциссы. С собой они привели двух незнакомых волшебников, фамилий которых Сигнус не запомнил — по словам гостей, они были учителями.

— Уважаемый мистер Блэк, — с места в карьер начал Рудольфус, с почтением склонив голову, — эти джентльмены рассказали мне, что вы собираетесь выдать замуж вашу старшую дочь, Беллатрису. Надеюсь, они не ошиблись?..

Сигнус слегка опешил, но вида не подал.

— Да, они правы, — осторожно проговорил он.

— Отлично! — Рудольфус лучезарно улыбнулся во все тридцать два зуба. — Что ж, уважаемый мистер Блэк, раз так, я намерен просить руки вашей дочери Беллатрисы. Думаю, семья Лестрейнджей в особых представлениях не нуждается. Как вы знаете, мой отец недавно скончался, и, как старший наследник, я теперь распоряжаюсь большей частью семейного состояния. Одним словом, если говорить откровенно, я готов предложить вашей дочери имя, деньги и положение в обществе. Что скажете?

«Вот уж точно французская прыть, — проворчал про себя Долохов. — Сразу же взял быка за рога».

Сигнус первые несколько мгновений просто сидел и смотрел на Рудольфуса. Где-то за спиной маячила только что починенная домовиком ваза, и её присутствие старый Блэк в данный момент ощущал так сильно, будто она была человеком. Затем он моргнул и сказал, всё так же осторожно:

— Мистер Лестрейндж, ваше предложение делает мне честь. Однако я должен вас предупредить — я не думаю, что Беллатриса вам подойдёт.

Рудольфус и бровью не повёл.

— Отчего же? Я настолько безобразен?

Сигнуса его слова испугали.

— Нет, мистер Лестрейндж, что вы, — замотал он головой. — Просто… Просто Беллатриса… Как вам сказать… Натура необычная, и…

Где-то на заднем плане не удержался от смешка Руквуд. Рудольфус же по-прежнему выглядел невозмутимым.

— Мистер Блэк, — проговорил он, — возможно, дело в том, что вы не хотите с ней расстаться? Я понимаю, отеческая привязанность…

— Нет-нет-нет, мистер Лестрейндж, что вы, — поспешил прервать его Сигнус. — Я просто… просто…

Он так и не смог договорить, и, поскольку никто из других волшебников не был равен ему по возрасту, чтобы закончить фразу за него, Рудольфус, выдержав паузу, промолвил:

— Что ж, мистер Блэк, позвольте мне представить мистера Оллери, — он повернулся к одному из незнакомых хозяину дома волшебников. — Он весьма недурно играет на лютне и мог бы стать неплохим учителем для обеих ваших дочерей.

— А это мистер Роулинг, — пробасил из противоположного угла гостиной Долохов. — Он весьма искусен в стихосложении и прочих литературных… штуках. Как вы и просили.

— Да-да, джентльмены, да-да, — пробормотал Сигнус. Он явно всё ещё находился под впечатлением от предложения Рудольфуса. — Что ж, джентльмены, я весьма вам благодарен…

Вновь повисла немного неловкая пауза, которую на сей раз заполнил Руквуд.

— Мистер Блэк, насколько я понимаю, вопрос брака для вашей старшей дочери можно считать уже… почти решённым, — проговорил он. — А раз так, я хотел бы заявить о своем намерении посвататься к вашей младшей дочери.

Долохов на этих словах негодующе фыркнул.

— Вот как, мистер Руквуд? — Сигнус с явной охотой ухватился за эту новую тему для разговора. — Что ж, джентльмены, я должен признать — столько благородных предложений в один день дом Блэков не видел уже давно. Однако, я думаю, учителям, которых вы привели, скучно слушать наши разговоры. Добби!

С негромким хлопком в гостиной появился домовой эльф.

— Чего желаете, хозяин? — пискнул он.

— Добби, проводи учителей к мисс Нарциссе. Благодарю вас, господа, — кивнул он обоим мужчинам и, когда они удалились, собрался с силами и обратился к Рудольфусу. — Что ж, мистер Лестрейндж, если вы совершенно уверены в своём решении…

— Совершенно уверен, — ничтоже сумняшеся, подтвердил Рудольфус. — Послушайте, мистер Блэк, я знаю, какие слухи ходят о вашей дочери. Пусть они правдивы — так и что с того? У неё непростой характер, но таков и у меня. Прошу вас, не думайте, что я с ней не справлюсь. В конце концов, вам должно быть хорошо известно, что род Лестрейнджей не зря подарил миру столь много выдающихся волшебников. Не бойтесь, я буду их достоин и не дрогну. Даже перед лицом вашей несравненной дочери.

Сигнус внимательно выслушал его небольшую речь и уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, как вдруг где-то в коридоре послышались крики, и через несколько мгновений в гостиную вернулся один из учителей. Судя по тому, что на голову ему была нахлобучена лютня, это был мистер Оллери, музыкант.

— Ну ничего себе! — воскликнул Руквуд. — Как же это с вами приключилось?

Рудольфус, еле сдерживая смех, одним взмахом палочки освободил незадачливого учителя от столь необычного головного убора, и тот, судорожно глотая воздух, прохрипел:

— Мии… Мисс Бл-лэкк.. Увв-идела ме-ня в к-корид-доре…

— Нет, ну это уже совсем никуда не годится! -всплеснул руками Сигнус. — Мистер Лестрейндж, вы сами имели возможность убедиться — Белла неисправима! — оставив светский тон, в сердцах признал он.

Рудольфус лишь махнул рукой.

— Мистер Блэк, прошу вас, не волнуйтесь. Быть может, пора уже мне быть представленному несравненной мисс Белле, чтобы навсегда рассеять ваши сомнения?

— Что ж, видимо, вы правы, — Сигнус вздохнул. — Добби! — позвал он эльфа и, когда тот появился, приказал. — Приведи сюда мисс Беллу. Скажи, что к ней пришёл жених. А вас, господа, — обратился он к Долохову и Руквуду, — я приглашаю прогуляться по саду. Мне любопытно услышать детали ваших предложений.

Не прошло и пяти минут, как Руквуд, Долохов и потрёпанный недавним приключением музыкант покинули гостиную, а со второго этажа, держа впереди себя сцепленные в замок ладони, спустилась Беллатриса. Не без удовлетворения отметив, что эффект от его последнего наказания всё ещё держится, Сигнус представил их с Лестрейнджем друг другу и поспешил присоединиться к женихам Нарциссы.

Несколько мгновений царило молчание. Рудольфус с весёлым интересом беззастенчиво изучал взглядом старшую Блэк, в то время как она бесстрастно уставилась в пол. Наконец, Лестрейндж через всю гостиную подошёл к ней ближе и шутливо поклонился:

— Так значит, вы та самая знаменитая Белла?

— Для вас — мисс Блэк, — сквозь зубы процедила она, не поднимая глаз.

— Ну, это я уж сам решу, — заложив руки за спину, Рудольфус принялся прохаживаться вокруг Беллатрисы, изучая её, как пристрастный заводчик изучает особо ценного гиппогрифа. — Прекрасная Белла… — он поцокал языком, наслаждаясь эффектом, который его слова и действия производили на собеседницу.

— Вы что, лошадь? — вызывающе и с неприкрытым презрением поинтересовалась она.

— Ну, учитывая, что вы упрямая ослица, ваши слова я могу принять за комплимент.

От ярости Беллатриса побледнела.

— Да как вы только смеете… — угрожающе прошипела она, сжимая ладони в кулаки.

— О, а я вижу, лесть вам по душе, — самодовольно заметил Рудольфус. — Что ж, тогда, чтобы угодить вам, я добавлю, что в данный момент вы похожи на дикую кошку, готовую к прыжку, а если сделать полшага назад… — он проделал озвученную операцию, придирчиво всматриваясь в невесту, — вы приобретёте поразительнейшее сходство с разъярённой мантикорой.

— Да что вы себе позволяете?! — теряя всякий самоконтроль, завизжала Беллатриса и выхватила палочку. — Круцио!!

Рудольфус небрежным жестом выставил щитовые чары, и заклятье, отскочив, вспороло обивку дивана.

— Неплохо, весьма неплохо, — слегка грассируя, на французский манер, проговорил он. — Но учтите, ma cherie, я ведь могу и сдачи дать.

Еле заметно взмахивая палочкой, Рудольфус, одно за другим, с интервалом в миллисекунду, послал в ответ несколько невербальных заклятий. Опешившая от столь неожиданного удара Беллатриса еле сумела их отразить. Последнее, впрочем, она чуть не пропустила — не успев наложить ответные чары, она вынуждена была резко увернуться и, не удержав равновесия, угодила под стол.

— Вот видите, дорогая, со мной этот номер не пройдёт, — Рудольфус обворожительно улыбнулся, хоть и понимал, что этой улыбки его наречённая не увидит. — Советую вам запомнить это, иначе…

Договорить, однако, он не успел. Разъярённая Беллатриса, отбросив в сторону палочку, с диким криком набросилась на него с голыми руками и, вцепившись ему в волосы, повалила его на пол.

— Ничего себе, Беллс, какая страсть! — захохотал Рудольфус, пытаясь схватить её за запястья. — Конечно, я всегда знал, что умею производить впечатление, но такое…

— Мерзкий грубиян! Поганая французская свинья! Да чтоб тебя дементоры сожрали! — вопила Беллатриса, отчаянно лупя его своими худенькими бледными кулачками. — Чтоб тебе василиск голову отгрыз!

— Дорогая, ты что, в Хогвартсе плохо училась? Василиск взглядом убивает, а не головы откусывает!

— Чтоб тебя инферналы на куски искромсали! Чтоб тебя русалки…

— Мерлин всемогущий! Что здесь происходит?!

Рудольфус, изловчившись, наконец сумел схватить за руки уже успевшую немного подустать Беллатрису и, обернувшись на голос, лучезарно улыбнулся.

— Дорогой мистер Блэк, ваша дочь — настоящее сокровище! Я просто очарован!

Сигнус не нашёлся, что на это сказать — он по-прежнему пребывал в шоке. Зато за его спиной Руквуд, кажется, откровенно веселился, а вот вечно мрачного Долохова эта ситуация явно раздражала.

— Мистер Лестрейндж… — пробормотал Сигнус.

— Что ж, уважаемый мистер Блэк, я рад, что мы уладили это дело, — Рудольфус поднялся на ноги и, отряхнувшись, довольно воззрился на будущего теста. — Думаю, со свадьбой откладывать не станем, как вы считаете?

— Я… — только и сказал старый Блэк.

— Вот и отлично! — заключил Рудольфус. — Что ж, раз так, вынужден откланяться. Нужно оповестить матушку и заняться необходимыми приготовлениями. Если что, ваша сова знает, где меня найти. Мистер Блэк, — он пожал ему руку. — Джентльмены, — кивок в сторону двух волшебников. — Несравненная любовь моя, не скучай, — обернулся он к невесте. — Совсем скоро нас сможет разлучить только смерть.

С этими словами, послав Беллатрисе сладкий воздушный поцелуй, он удалился и через несколько мгновений трансгрессировал с крыльца особняка. Как только он исчез, старшая Блэк, уже успевшая подняться на ноги, резким шагом подошла к отцу и почти насквозь пробуравила его взглядом.

— Как вы только могли! — прошипела она. — Пообещать меня этому чудовищу!

Не успел Сигнус и рта открыть, как она, грубо расталкивая Руквуда и Долохова, вылетела из гостиной.

«Очаровательная девица», — подумал про себя Руквуд, а вслух сказал:

— Что ж, мистер Блэк, позвольте поздравить вас с помолвкой старшей дочери. Вы не представляете себе, как мы счастливы этому событию.

— И всё же, — сухо заметил Долохов, — вы так и не решили, кому из нас отдать в жёны Нарциссу.

Сигнус в ответ лишь вздохнул.

— Джентльмены, должен признать, что оба ваших предложения делают мне честь. Однако…

— Однако все прекрасно понимают, что Нарциссе не нужен в мужья старик, — не без иронии закончил за него Руквуд.

Долохов слегка побагровел.

— Возраст, — сквозь зубы проговорил он, — не всегда бывает важен. Моё состояние гораздо больше вашего. Мои поместья…

— Поместья? — рассмеялся Руквуд. — Вы о двух покосившихся домах в глухой Сибири?

Рука Долохова стремительно метнулась к палочке.

— Я бы попросил…

— Джентльмены, прошу вас! — Сигнус воздел руки в примирительном жесте. — Одной магической дуэли на сегодня с меня достаточно! Ради всего святого, дайте мне сначала сыграть свадьбу Беллатрисы и потом уже думать о том, что делать с Нарциссой! Вы оба чистокровные волшебники с достойным приданым, так что пусть она сама решит, кому из вас отдать предпочтение! А я… Мерлин, джентльмены, вы не представляете себе, как я устал!

Сигнус понурил голову, и оба волшебника поняли, что им пора откланяться. Перед тем как трансгрессировать на крыльце особняка, Руквуд многозначительно посмотрел на своего визави:

— Что ж, мой друг, пусть победит сильнейший.

Долохов лишь сурово сдвинул брови и ничего не ответил.

Примечания:

Ma cherie — моя дорогая (фр.)