Свет во тьме (гет)

Спустившись на следующий день в больничный кафетерий, чтобы пообедать, Молли Хупер невольно замерла на пороге.

— Простите, я не хотел вас напугать, — промолвил Майкрофт. В привычном костюме, пальто и с длинным чёрным зонтом, он выглядел, как и всегда, очень представительно, но было в нём какое-то смущение, которого этот облик не мог скрыть.

— Майкрофт, здравствуйте, — она шагнула к нему, улыбнулась. — Не ожидала вас здесь увидеть. У вас тоже обеденный перерыв?

— В некотором роде. Я хотел узнать, как вы себя чувствуете.

— Уже лучше, спасибо. Благодаря вам мне удалось не простудиться, — Молли рассмеялась. — Вы были очень добры, спасибо вам.

— Всегда рад вам помочь, — проговорил он. — Вообще-то… Вообще-то, я хотел пригласить вас пообедать… со мной. Или поужинать, если у вас сейчас нет времени.

— Это было бы здорово, — как-то слишком быстро ответила Молли и тут же смутилась. — То есть, я могу пообедать и поужинать тоже, если… если я вам не надоем.

— Пожалуйста, не говорите так, — попросил Майкрофт. — Я был бы… Я был бы очень рад.

Всё ещё смущённая, Молли, не поднимая глаз, сказала лишь, что сходит за пальто и вернётся через минуту.

Они чудесно провели время, пообедав в небольшом итальянском ресторанчике. Молли вела себя так, словно вчерашнего разговора не было, и вместе с этим, Майкрофт не мог этого не заметить, в ней произошла какая-то перемена. Выговориться довелось ему, а легче на душе отчего-то стало у неё. А ещё, он это видел, в её глазах, когда она смотрела на него, всё чаще мелькали ласка и нежность. От этого то, что он внушал себе вчера, сегодня казалось ему безумием. Разве можно отказаться от общества женщины, что впервые увидела в нём человека?

Вечером он заехал за ней домой, и они поехали на ужин в один из самых престижных в Лондоне ресторанов. Впервые с того памятного балетного спектакля Майкрофт купил Молли цветы. В скромном, но очень элегантном чёрном платье до колен и с короткими рукавами, она показалась ему сегодня особенно красивой. После ужина они допоздна гуляли, и впервые Майкрофт предложил ей взять его под локоть. Обычно он не выносил, когда нарушалось его личное пространство, но присутствие Молли почему-то приносило не дискомфорт, а покой. Почему-то с ней он чувствовал себя защищённым.

Вернувшись домой, не раздеваясь, он ничком упал на постель и пролежал так до самого утра. Ему казалось, что он умирает, что её близость разрывает его на куски. Как люди живут, испытывая одновременно столько эмоций? Как у них не разрывается сердце?

Очень просто — зазвучал в его голове знакомый голос. Они не способны чувствовать и десятой доли того, что чувствуешь ты. В этом и есть твой секрет. Не в разуме. А в сердце.

Поднимаясь утром, чтобы привести себя в порядок, Майкрофт почему-то точно знал, что этот внутренний голос принадлежал его младшему брату.

* * *

Следующие несколько дней он провёл как после тяжёлой болезни, с трудом понимая, что происходит, и разрываясь между двумя крайностями. Всю жизнь Майкрофт был человеком сильной воли и твёрдых принципов; половинчатых состояний он не выносил. Ему нужно было либо подчиниться голосу разума и навсегда разорвать с Молли Хупер всякие отношения, либо…

После того дня, когда они пообедали и поужинали вместе, они не виделись несколько дней и лишь обменивались сообщениями. Так наступила пятница, и Майкрофт вспомнил, что на следующий день, в субботу, в его любимом концертном зале известный пианист будет играть Шопена и Чайковского. Если Молли согласится пойти с ним на концерт, после они смогут поужинать и поговорить. Ему нужно с ней поговорить. Больше так продолжаться не может.

Он позвонил Молли, и она сразу же приняла его приглашение. Остаток вечера он провёл, сидя в кресле у камина и размышляя, что он ей скажет. Ложась в тот день спать, он вынужден был признать, что так и не нашёл ответа на этот вопрос. Так и не понял, как лучше поступить.

Субботний вечер прошёл чудесно. Они сходили на концерт, затем поужинали. Молли была такой же, как и всегда — очень элегантной и собранной, но вместе с этим приветливой и весёлой. Рядом с ней Майкрофт чувствовал себя столь спокойно и естественно, что запланированный разговор показался ему чем-то несущественным, какой-то придумкой, химерой, не имеющей ничего общего с реальностью. После ужина, на полпути к её дому, он отпустил водителя — Молли высказала желание прогуляться — и остаток дороги они прошли пешком. Майкрофт осознал, что так и не заговорил с ней о том, что не давало ему покоя все эти дни, только когда они очутились у её подъезда, где всегда прощались.

— Молли, я… — он откашлялся. — Не поймите меня неправильно, но я… Я хотел с вами поговорить.

Она застыла, и ему показалось, что в её глазах мелькнула какая-то тень.

— Хорошо, — тихо сказала она. — Может быть, вы тогда зайдёте?

Она думает, я хочу её бросить, понял Майкрофт. И как можно только быть таким дураком.

— Нет, что вы, не стоит, я… — О Господи. Он ведь даже не знает, что хочет сказать.

— Давайте хотя бы зайдём в подъезд, здесь холодно…

— О да, разумеется…

Они зашли в подъезд. Молли жила на первом этаже, так что пауза в разговоре не была долгой.

— Так что вы хотели сказать, Майкрофт? — она посмотрела ему в глаза.

Он мог репетировать свою речь годами, но он никогда бы не смог предвидеть, что он в итоге скажет.

— Молли, я… Вы имеете полное право считать мои слова слишком поспешными, но время, проведённое с вами, изменило мою жизнь. Если бы только… Если бы только я был не собой, а кем-то другим, гораздо лучше и достойнее, как вы думаете, всё… всё могло бы быть иначе? — он сглотнул.

Они смотрели друг на друга не отрываясь. Впервые в жизни Майкрофт ничего не мог прочитать по глазам другого человека.

— Вы это вы, Майкрофт, — проронила Молли.

Несколько секунд он словно не дышал. Время вокруг них будто остановилось.

— Да… — с трудом выговорил, наконец, Майкрофт. — Вы правы. Что ж, тогда… тогда спокойной ночи.

Машинально, не понимая, что делает, он взял её руку в свою ладонь, не осознавая, что она ничего ему не ответила. Его губы коснулись её кожи, и в следующую секунду он почувствовал, как её свободная рука мягко обхватила его за шею и притянула к себе.

Ему показалось, поцелуй выбил у них из лёгких весь воздух. Он почувствовал, как Молли забрала у него зонтик, так что он легко обнял её обеими руками и приподнял от пола, прижимая к стене. Сколько это длилось — несколько секунд или вечность — было не так уж и важно. Когда они отстранились, он ослабил объятие, и она легонько опустилась обратно на пол, даже не думая о том, чтобы поправить слегка помявшееся платье.

— Молли… — прошептал Майкрофт.

— Останься… — она взяла его за руку и потянула к двери в свою квартиру. — Пожалуйста, останься… Не уходи…

Это было безумием. Это было самым большим безумием в его жизни, но никогда, ни до, ни после, Майкрофт Холмс ничего не желал сильнее.

* * *

Утро следующего дня выдалось пасмурным и прохладным. Кажется, за окном опять моросил дождь, но Майкрофт не мог разобрать.

Он проснулся очень рано. Солнце спряталось за тучами, и в комнате чувствовалась царящая за окном невесёлая погода. Этот район города был очень спокойным, и сейчас вокруг Майкрофта было абсолютно тихо. Даже дыхание спящей рядом Молли казалось ему бесшумным.

Вечером, в темноте, он не смог толком разглядеть её спальню, поэтому только теперь он понял, что она была маленькой, но уютной. Шкаф рядом с дверью, кровать, занимающая большую часть свободного пространства, письменный стол у окна, комод, заставленный фотографиями и безделушками. На спинку стоящего рядом с комодом стула была накинута тёплая шаль, а на прикроватной тумбочке, примостившейся у кровати со стороны Молли, лежала книга, между страниц которой вместо закладки был вложен гребень, но эти свидетельства невольной небрежности лишь оттеняли аккуратность их хозяйки. Это была очень уютная комната, в которой хотелось жить и, как Майкрофт мог убедиться на своём опыте, хотелось просыпаться.

Теперь, после пробуждения, прошедшая ночь казалась ему сном. Они оба не могли оторваться друг от друга, словно двое голодных людей, истосковавшихся по любви и ласке. Никогда прежде Майкрофт не знал, что такое счастье, а теперь из-за переполнявших его эмоций он совсем не понимал, что делать дальше. Им было хорошо вместе, и они… они словно были созданы друг для друга. Она понимала его без слов, будто читая в его душе, как в книге, а ему больше всего на свете хотелось быть рядом с ней, заботиться и оберегать, чтобы она никогда ни в чём не нуждалась. Но не зря же Молли сказала ему вечером: «Вы это вы, Майкрофт». Как он может просить её стать частью его жизни? Жизни, в которой было столько боли и горя? А если с ней что-нибудь случится? Если запертые в глубоком подземелье демоны вырвутся наружу, и она пострадает? Он никогда не сможет себе этого простить. Если с ней что-нибудь случится, он этого не вынесет. Она сделала его сегодня самым счастливым человеком на свете, но он должен её отпустить, потому что иначе она будет обречена на жизнь, полную страданий и слёз.

Майкрофт чуть приподнялся, посмотрел на спящую рядом женщину, стараясь дышать как можно тише, чтобы не разбудить её. Молли спала, свернувшись калачиком и прижавшись к его груди. Он был высоким и крепко сложенным, а она — маленькой и хрупкой, и сейчас выглядела до боли беззащитной. Она тоже его искала, подумал Майкрофт. Искала защиты, искала опоры, искала… любви. Любовь. Майкрофт вдруг вспомнил, как она призналась Шерлоку. Тогда, в «Шеррингфорде», тысячу лет назад. Осторожно он коснулся тыльной стороной ладони пряди её волос. Нет, Шерлок никогда не любил её. Точнее, не любил её так, как она того заслуживает. И она… Нет, с ним она была совсем другой. Его она никогда не позвала бы… Ему она никогда не отдала бы себя целиком, без остатка. Никогда не попросила бы остаться.

«О Господи, прости меня…» — Майкрофт прикрыл глаза, пытаясь справиться с охватившим его душевным спазмом. Ему хотелось поцеловать её в лоб, но он побоялся разбудить её, поэтому, стараясь двигаться как можно незаметнее, выбрался из постели.

Одевался он, как ни странно, в обычном темпе, но его пальцы дрожали, так что ему было сложно застегнуть пуговицы на рубашке и жилете и приколоть запонки. Он ненавидел себя за то, что делал, и отвращение, которое он в тот момент к себе испытывал, было одной из самых сильных эмоций за всю его жизнь. Он не помнил, как оказался в коридоре, надел пальто, взял зонт. Он уже направился к двери, как вдруг услышал у себя за спиной тихий, чуть хриплый голос.

— Майкрофт?..

Он обернулся, даже не задумываясь. Невозможно было не ответить, если его звала она.

Молли стояла на пороге спальни. Растрёпанная, босая, в одном тонком халатике, что она успела накинуть. В её глазах была боль, и от этого ему стало дурно. Но ещё хуже было то, что она сказала.

— Ты не голодный?.. Не хочешь позавтракать?..

Это было то, что он меньше всего ожидал услышать. Она проснулась в пустой постели, ей было холодно стоять на голом полу почти без одежды, она едва застала его перед тем, как он собирался с позором уйти, и всё, что она спрашивает, это не хочет ли он позавтракать.

Майкрофт не понял, как повесил зонт и пальто на крючок, а в следующую секунду уже подошёл к ней.

— Дорогая, ты замёрзнешь, тебе нужно одеться… — он обнял её, и Молли привстала на носочки, зарываясь лицом в его одежду. Он впервые назвал её «дорогая», и впервые они обнимались вот так, как двое любящих людей. Что бы Майкрофт ни говорил себе, он был не в силах с этим бороться.

— Я сейчас, приведу себя в порядок, ладно?.. — Молли мягко отстранилась, посмотрела ему в глаза. — Не знаю, что ты любишь на завтрак, поищешь что-нибудь на кухне, хорошо?..

— Да, конечно, — он сглотнул, отпуская её, и Молли исчезла в спальне.

За то время, что они встречались, Майкрофт успел привыкнуть к виду её кухни, но сейчас ему опять вспомнился экран монитора в «Шеррингфорде» и ведущий обратный отсчёт таймер. Нужно было заняться готовкой — Молли была права, завтрак пришёлся бы очень кстати, — но Майкрофт просто стоял и смотрел на эту кухню, не в силах сдвинуться с места.

— Ты не голодный, да?..

Майкрофт резко обернулся, словно застигнутый на месте преступления.

В глазах Молли опять была боль, а ещё печаль, от которой разрывалось сердце. Она была одета в домашние бриджи и рубашку, волосы она убрала в низкий хвост. И даже в такой одежде она всё равно была для него самой прекрасной на свете.

— Молли… — проговорил он.

— Ты жалеешь? — тихо спросила она, не дав ему договорить.

Это был прямой вопрос, и данное обстоятельство придало Майкрофту сил.

— Нет, — он покачал головой. — Как я могу жалеть о чём-то подобном?

Молли смотрела на него очень внимательно.

— Я тоже не жалею. И то, что я сказала… Я действительно имела это в виду.

Несколько секунд он молчал.

— Я тоже, — ответил, наконец, Майкрофт.

Его слова придали ей уверенности. Молли сделала полшага вперёд, в его сторону.

— Почему тогда ты не хочешь быть вместе?

Ещё один прямой вопрос. Кажется, до той поры Майкрофт не осознавал до конца, насколько простыми она делала их взаимоотношения.

— Я не говорил этого, — молвил он. — Не говорил, что не хочу. Но я… я не могу.

А вот эти его слова заставили её напрячься. Предпринимая усилие, чтобы совладать с собой, Молли попыталась улыбнуться:

— Что же, у тебя есть жена и пятеро детей?

Её предположение удивило Майкрофта, но ему удалось это скрыть.

— Нет, — он покачал головой. — Никого у меня нет.

— Тогда в чём же дело? — она почти рассмеялась, но смех получился слишком неуверенным.

— Молли, я… — Майкрофт взвесил то, что собирался сказать. — За свою жизнь я очень многое пережил, и по большей части это несчастливые воспоминания. В любой момент демоны прошлого могут вырваться наружу, и я не могу допустить, чтобы ты из-за них пострадала. Я не смогу жить, если причиню тебе боль.

— Боль мне причинит только то, что тебя не будет рядом… — не сопротивляясь порыву, она подошла ещё ближе к нему, но тут же замерла, словно опомнившись, и вложила охватившие её чувства в слова. — Майкрофт, я знаю, кто ты, и мне всё равно…Ты нужен мне таким, какой ты есть…

— Ты не знаешь, что говоришь, — сдержанно сказал он.

— Как и ты, — в её голосе проступили нотки отчаяния. — Ты думаешь, я пригласила бы мужчину провести со мной ночь, если бы не была готова разделить с ним его жизнь?

Майкрофт помотал головой.

— Я никогда не смогу дать тебе то, чего ты заслуживаешь…

— А чего я заслуживаю? Боли? Страданий? Слёз по единственному настоящему чувству в этой жизни? Майкрофт, я так устала. Так устала влачить жалкое существование, незаметное и никому не нужное. А с тобой рядом, я… я живу. Я так счастлива. И может, в этом и есть моя судьба? Может, мне суждено быть с тобой и помочь тебе справиться с теми демонами, о которых ты говоришь. И если ты скажешь, что я тебе безразлична, что я тебе мешаю, что ты ничего ко мне не чувствуешь, я уйду. Но если это не так, не лишай нас обоих счастья, пожалуйста. Не лишай меня выбора, я прошу тебя.

Пока Молли говорила, Майкрофт смотрел на неё, не отрываясь, и у него заслезились глаза. Внезапно он почувствовал себя полностью опустошённым. Груз, что он носил все эти годы, словно стал легче, и Майкрофт чувствовал себя будто пробудившимся после долгого сна.

— Я… — он не знал, как это сказать. — У меня никогда не было… отношений, я не знаю, что нужно делать…

— Это не страшно… — проговорила Молли. — Мы можем… можем попробовать пожить вместе, вот и всё. Я… Я не хочу тебя отпускать. Если ты позволишь, то есть, если ты захочешь…

Она не договорила, словно внезапно смутившись собственной смелости. Несколько секунд Майкрофт внимательно на неё смотрел, а затем сказал:

— Есть кое-что, что я хотел бы узнать.

Молли на мгновение перестала дышать.

— Да?.. — прошелестела она.

Майкрофт был непроницаем.

— Ты была помолвлена, — проговорил он.

— Да… — выдохнула Молли.

— Почему ты расторгла помолвку?

Молли сглотнула, но ответила почти сразу же.

— Я не любила его. Он был мне симпатичен, да, но я… я его не любила. Не так, как… До тебя я никого по-настоящему не любила.

Не двигаясь с места, Майкрофт протянул ей ладонь.

— А я никого не любил до тебя, — тихо сказал он.

В глазах Молли заблестели слёзы, когда она взяла его за руку и позволила ему заключить себя в объятье, пряча лицо у него на груди.

* * *

— … и, таким образом, нам удастся изрядно сократить расходы в первом квартале, после чего можно будет направить вырученные средства на разработку новых инноваций…

Майкрофт поморгал, приходя в себя. Сколько уже он слушает болтовню этого идиота? Незаметно он скользнул взглядом по настенным часам на противоположной стене. Полчаса. Боже, неужели целых полчаса. Как же хорошо, что от него не требуется никакой ответной реакции.

Воспользовавшись паузой в исходящем из уст премьер-министра словопотоке, Майкрофт умело подвёл разговор к завершению. Визит на Даунинг-стрит и так уже затянулся, а его ещё ждало много работы. В конце концов, надо же и делами иногда заниматься.