Игра факультетов (джен)

Сторожка лесничего была любимым местом для отдыха Хагрида. Только здесь преподаватель по уходу за волшебными существами мог по-настоящему расслабиться и не прятать свою сломанную пополам волшебную палочку, которую обычно тщательно маскировал в розовом зонте. Про данную особенность этого очень своеобразного педагога знали многие, включая, конечно же, и неразлучную троицу хаффлпаффцев: Финч-Флетчли, Эрни и Смита.

— Захария, ты чего копаешься? — Джастин сквозь громкий храп бывшего лесничего пытался привлечь внимание друга. — Макмиллан будет стричь, а ты помогай ему удерживать голову.

Сам Финч усиленно искал зонт спящего бородача, чтобы лишить его возможности воспользоваться магией в случае провала их затеи.

И да! Пятикурсники Хаффлпаффа оказались здесь не случайно. Именно им выпало в рамках проводившейся «Игры факультетов» задание сменить имидж одного из самых закоренелых консерваторов Хогвартса. И, нужно сказать, что идею этого достаточно сложного мероприятия предложил именно Гарри Поттер, который непосредственно участвовал в формировании общего плана.

— У него голова тяжелее, чем кафедра Спраут. Да она просто неподъемная, — Смит выговаривал слова сквозь тяжелое дыхание, обусловленное крайней степенью напряжения.

— А еще нас считают спокойными и трудолюбивыми, — Эрни терпеливо наблюдал за действиями товарища и внимательно осматривал ножницы, которые держал в руках. — У меня даже возникла идея, как преобразить Хагрида, чтобы весь Хогвартс был поражен нашими творческими способностями.

— Кто бы сомневался, — тихо проворчал Джастин, побуждая к действию Захарию.

Несмотря на то, что вся троица из Хаффлпаффа старалась переговариваться почти шепотом, бывший егерь несколько раз прерывал свой могучий храп и начинал жевать губами, словно маленький ребенок, который потерял грудь кормящей матери. Конечно же, в такие моменты студенты тут же замирали, стараясь почти не дышать. Однако это было недостаточно для того, чтобы перед входом в сторожку не показался один из кентавров, который обычно гулял неподалеку на лужайке во время отдыха хозяина.

— Смотри, — Эрни озабоченно указывал товарищам кивком в сторону появившегося волшебного существа, — Что будем делать?

Финч-Флетчли сделал характерный жест рукой, призывающий к полной тишине, и тихо подошел к дверному проему, в который высунулась белокурая голова кентавра.

— Флоренц, — Джастин по имени назвал человека-коня, узнав обитателя Запретного леса по запоминающемуся окрасу и мужественному лицу, — Не выдавай нас Хагриду, мы не сделаем ему вреда.

«Ничего себе! Финч знает всех кентавров по именам, что ли?» — удивленно подумал Эрни в то время, как Смит уже начал готовиться к пробуждению бывшего егеря и прокручивал в голове возможные последствия своего незаконного проникновения в жилище преподавателя.

— Просто поверь мне, — в голосе вышедшего наружу из лесного домика хаффлпаффца слышалась мольба с примесью веселого задора, что совсем не походило на обычную реакцию вора или мошенника. — Понимаешь, мы хотим разыграть твоего хозяина, не сделав ему зла. Я даже уверен, что когда он узнает о нашей проделке, то нисколько не рассердится.

— Что вы хотите сделать конкретно? — утробный голос Флоренца не вызывал страха, так как волшебное существо на интуитивном уровне чувствовало, что пришедшие сюда студенты действительно не представляют угрозы.

— Нам троим нужно срезать волосы Хагрида так, чтобы он этого не заметил. А когда он в своем обновленном виде заявится на занятия, то весь Хогвартс узнает об успешном выполнении нами задания! Этот розыгрыш ничего не будет стоить твоему хозяину, ведь он сможет одним заклинанием вернуть себе всю растительность на голове, — Джастин, не моргая, смотрел на кентавра, что говорило о честности его слов.

— А если Хагрид расстроится? — Флоренц был очень привязан к волшебнику, частично утратившему свои способности, поэтому по-настоящему беспокоился за него.

— Тогда ты все расскажешь ему самому, и пусть он решит, как поступить со мной и моими товарищами, — Финч-Флетчли уже осознал, что у этого белокурого кентавра на первом месте стоят честь и достоинство, а потому без соответствующих гарантий он не отпустит их отсюда.

«Интересно, насколько эти волшебные существа способны оценивать наш юмор?» — в голове Джастина крутился один-единственный вопрос, от которого, по сути, зависел успех всей этой операции с преображением образа волосатого великана.

— Не волнуйся, с юмором у нас все в полном порядке, — в голосе Флоренца, обладающего телепатическими способностями, не было и намека на веселость. — Только вы всегда забываете одну простую вещь.

Финч-Флетчли напрягся, понимая, что их взгляд на происходящее может не совпадать на все сто процентов.

— Я не совсем догадываюсь... — он открыто посмотрел в чистые и бесхитростные глаза своего необычного собеседника.

— Совсем не догадываешься, — кентавр глубоко выдохнул, обдав начинающего мага мощной струей теплого воздуха. — То, что тебе кажется веселым, для другого может оказаться обидным или вообще вредным. Но я принимаю твои заверения. Надеюсь на то, что мой друг не будет на тебя в обиде.

Финч-Флетчли отметил про себя, что Флорин считал лесника не хозяином, а именно другом, вспомнив, что и сам Хагрид всегда отзывался о своих волшебных питомцах исключительно с уважением, граничащим даже с пиететом.

— Как ты поступишь? — Джастин вдруг понял, что от его слов ничего не зависит, потому что Флорин умеет читать и мысли.

— Не очкуй! Все нормально, — белокурый кентавр вдруг тихо засмеялся, понимая, что до ужаса напугал незваных гостей.

— Спасибо, — ответил сдавленным голосом пуффендуйский переговорщик, понимая, что его только что серьезно разыграли.

А уже через какие-нибудь полчаса после этих событий Гарри Поттер с друзьями увидели спокойно шествующего по коридору учебного корпуса Хагрида в своем обновленном виде. По всей видимости, бывший лесничий только что прервал послеобеденную сиесту и еще не совсем прояснил мозги. Ведь в другом случае он мог бы почувствовать, что вместо густой шевелюры на своей огромной голове теперь красовалась аккуратная — но это, конечно же, на вкус любителя! — прическа в стиле «ирокез». Причем непослушный локон был покрашен в ярко-зеленый цвет, что говорило об особом вкусе носителя.

— Ну, что, бездельники, — в добродушном голосе преподавателя не было и намека на недовольство, лишь желание показать, что он рад их встретить. — Чего уставились на меня, словно впервые увидели?!

— Да, мы просто… хотели узнать про следующее занятие, — Гарри первым пришел в себя от увиденного.

— Дружище, а ты действительно способен на сюрпризы, — неожиданно появившийся Снейп с улыбкой посмотрел на новоиспеченного модника.

— Что ты имеешь в виду? — Хагрид вдруг начинал осознавать, что с его внешним обликом не все в порядке.

— Думаю, что у тебя появились достойные поклонники, а не только группка фанатов из Гриффиндора, — в голосе декана Слизерин чувствовалась явная насмешка.

— Северус, тебе не пристало говорить загадками! — бывший лесничий начинал по-настоящему волноваться. — На пару слов.

Громила буквально в охапку схватил коллегу по творческо-волшебному цеху и отошел с ним в сторону от студентов, чтобы объясниться.

Снейп как-то загадочно смотрел в сторону Гарри Поттера и его товарищей и спокойно кивал головой в ответ активно жестикулирующему Хагриду.

«А ведь декан Слизерин прекрасно знает об «Игре факультетов». И он нисколько не удивился увиденному. Да и вообще, мне кажется, что он часто симпатизирует нам. Или это всего лишь подстрекательство к обычному противостоянию со слизеринцами. Мне до сих пор не совсем ясно, как в том поединке с Драко Малфоем, мне удалось так просто открыть портал в витраже окна заклинанием «Портус». Ведь до этого я его много раз тренировал, но результата добивался лишь в одном случае из семи, что объясняется специальным настроем и предварительной диетой. А тогда? Что-то подсказывает мне, что Снейп присутствовал рядом и даже помогал нам. Кстати, и у Драко тогда многое стало получаться лучше, чем на занятиях. Есть над чем подумать. Вот и сейчас в его взгляде можно прочитать насмешку и какой-то намек. А учитывая, что ему всего-то тридцать с небольшим, и он безвылазно сидит в Хогвартсе уже больше десяти лет, то немудрено, что он заскучал. А тут представилась такая прекрасная возможность сделать гадость… или в его случае получить радость. Собственно, благодаря игре, мы сможем понять, что декан Слизерин не такая уж и сволочь, а очень даже ничего. Ладно, поживем — увидим», — с этими мыслями Гарри Поттер задумчиво улыбнулся и про себя отметил, что хаффлпаффцам удалось выполнить поставленную задачу полностью.

Пока Гарри пытался разобраться в одолевающих его мыслях, глядя на декана Слизерин и бывшего лесничего, последний, видимо, получил от собеседника необходимые разъяснения и направился в свою учебную аудиторию, где ему предстояло провести лабораторные занятия со своими учениками. Удаляющаяся грузная фигура, медленно покачивающаяся по длинному коридору, привлекла взгляд Поттера, словно намагниченная поверхность металлический предмет.

По всей видимости, он таким образом пытался детально разобраться в ситуации, связанной с носителем модной прически. И по уверенной размашистости шага полувеликана становилось понятно, что Хагрид еще не успел осознать главное — сегодня он является объектом повышенного внимания не только среди студентов, но и преподавателей Хогвартса.

— Поттер, ты же знаешь, что мне известно все, что происходит в Хогвартсе, — многозначительное заявление Северуса Снейпа усилило сердечный ритм Гарри.

Тот неосознанно сжимал свой волшебный жезл в поиске многих ответов на самые злободневные вопросы. А среди них был и тот, что затрагивал настоящее отношение декана Слизерина к нему и его друзьям.

— Конечно, господин Снейп, — в голосе можно было услышать не только почтение к одному из ведущих преподавателей Хогвартса, но и благодарность за его неравнодушие к судьбе и своих подопечных, и учеников других факультетов.

— А ведь испытывать добродушие Хагрида таким способом могли только настоящие циники, — замечание Северуса сейчас можно было расценивать и как угрозу обидчикам.

— Поверьте, те, кто это сделал, действовали всего лишь в рамках поставленных им задач. Уверен, что вы слышали об «Игре факультетов», — Гарри решил, что сейчас самое время для откровений.

— И слышал, и даже несколько раз был свидетелем, — многозначительная улыбка декана Слизерина стала для Гарри очевидным признанием, а значит и свидетельством того, что его сомнения в целом ряде случаев имели под собой реальные основания.

— Я догадывался… — тихо сказал Поттер, — и в «Рыцарском турнире», и даже на Хэллоуин!

Возможно, сейчас могло состояться некое объяснение со стороны всегда такого беспристрастного Снейпа, что было навеяно самой сентиментальностью момента. Однако в это время до их слуха донесся громкий смех учеников Хаффлпаффа, переходивших в учебную аудиторию для очередных занятий.

— Чего пялитесь на меня, словно впервые увидели?! — сквозь раскаты многоголосого хохота раздавался зычный голос Хагрида.

В ответ слышалась сбивчивая речь Эрни и Смита, которые, по всей видимости, менее других однокурсников были удивлены увиденным.

— Разрешите мне покинуть вас, мистер Снейп? — Гарри вопросительно посмотрел на не совсем явно, но все-таки симпатизирующего ему декана Слизерин.

«Наверное, Северус в чем-то даже покровительствует мне и Грейнджер. Только делает он это из-за поддержания высокого напряжения между нашими факультетами и, конечно же, учитывая его сложные отношения с МакГонагалл, считая ее, в первую очередь, главным соперником на преемственность статуса директора Хогвартса. Ведь Альбус не может же быть вечным носителем шляпы Дамблдора», — эти мысли вихрем пронеслись в голове Поттера.

— Разрешаю, — бесстрастный голос Северуса донесся до слуха Гарри, когда он уже увидел прямую спину декана Слизерина, направившегося в противоположную сторону.

А уже через несколько минут Поттер был свидетелем того, что Хагрид разглядывал свой новый облик в зеркальную поверхность лица Финч-Флетчли, использовав для этого знакомое многим пятикурсникам Хогвартса заклинание «Специлимиус».

— Эх, шельмоватое отродье! Думаете, я не узнаю, кто сотворил со мной такую шутку? — огромный преподаватель ухода за магическими существами беззлобно и, мнимо пряча улыбку за уже отсутствующей бородой, бросал взгляды то на «зеркало», то на студентов Хаффлпаффа.

А дружная компания пятикурсников перешептывалась между собой, обсуждая увиденную картину преображения Хагрида.

— Я, конечно же, не буду использовать магию для восстановления своего традиционного обличья сегодня. Пусть это будет наградой тем «злоумышленникам», которые смогли усыпить бдительность Флоренца… или даже сделать его соучастником, — здоровяк задумчиво почесал необычно гладкий подбородок и, увидев подошедшего Гарри, сделал ему жест рукой, чтобы тот приблизился. — Что, Гарри, скажешь? — бывший лесник симпатизировал гриффиндорцу, а потому интересовался его мнением не формально. — Может, оставить мне этот «ирокез»? Возможно, я стану сегодня не только знаменитостью, но еще и модником.

— А не боишься, что ваши волшебные существа перестанут видеть в вас наставника и просто испугаются или вообще перестанут подчиняться? — Гарри еле сдерживался от подкатывающих приступов смеха, чтобы не обидеть Хагрида.

— И то правда, — носитель зеленой пряди волос потрогал огромной ручищей недавно побритую по бокам габаритную голову и даже причмокнул от получения необычных ощущений. — Теперь я понимаю, почему у лысых всегда проблемы в холодное время года без головных уборов.

— Господин преподаватель, вы бы вернули Джастину лицо, — напомнил Хагриду о том, что его товарищ вынужден пребывать в несвойственном ему состоянии, Эрни.

— Специлимус, — бывший лесник направил на Макмиллана свой неразлучный розовый зонт, в котором хранил, словно клинок в ножнах, обе части некогда сломанной волшебной палочки.

В то же мгновение великодушная улыбка исчезла с лица Эрни, превратив его в аналогичное с другом зеркало.

— Так-то лучше! — Хагрид расположил обоих студентов Хаффлпаффа таким образом, чтобы увеличить спектр обзора собственной головы. — Могли бы и более тщательно выбрить вот в этих местах.

Бывший лесник потрогал щетину на висках и сделал недовольное лицо. Было видно, что после превращения Джастина и Эрни в отражающую поверхность он испытывал некоторое облегчение, считая это адекватным ответом на их шалости.

«Уверен, что Хагрид уже понял, кто стоит за его перевоплощением», — Поттер в очередной раз убедился, что бывших магов не бывает, памятуя о том, что даже репрессии Министерства не смогли умалить опыт и знания этого наполовину великана, а частично человека.

Он в свое время учился в Хогвартсе на факультете Гриффиндор, но был исключен из состава студентов по ложному доносу Риддла, который обвинил его в открытии Тайной комнаты. И Поттер чувствовал в этом полувеликане гриффиндорский дух, который и является основой храбрости и благородства, свойственных, в первую очередь, именно их факультету.

— Ух, ты! — к Гарри подошла Гермиона, — а ведь безликость очень идет хаффлпаффцам.

Грейнджер сразу же поняла суть происходящего и была склонна занять позицию именно бывшего егеря. Ведь она так же, как и Поттер, всегда симпатизировала ему, считая, что тот более многих преподавателей Хогвартса достоин быть магом и воспитателем новых поколений их сословия волшебников.

— Как думаешь, кто из «зеркал» первым взмолится о прощении? — тихо спросил Гарри свою подругу.

— Ставлю на маглорожденного Джастина. Ведь Эрни чистокровный волшебник и не позволит себе выказать слабость при использовании магии, — её безупречная логика в очередной раз поразила Поттера своей простотой и убедительностью.

— Вынужден согласиться, — Гарри поправил запотевшие очки на переносице и, улыбнувшись, продолжил наблюдать за искусно разыгранной Хагридом «местью» обидчикам.