Игра факультетов (джен)

Время не только у маглов имело свой необратимый цикличный ход, безжалостно отвоевывая себе пространство у жизни. Хронометрический цикл неумолим даже к волшебному миру Хогвартса, где в максимально закрытом от любопытных глаз пространстве происходили самые невероятные с точки зрения рациональности вещи.

Завершился очередной год, и в цокольном этаже величественного замка, в котором Гарри Поттер со своими друзьями уже прошел четыре ступени освоения магии, собрались студенты всех четырех факультетов. Просторный вестибюль наполнился представителями Гриффиндора, Хаффлпаффа, Рейвенкло и Слизерина. Шумный гомон студентов перемежался сдержанной речью профессоров, с любопытством разглядывающих своих подопечных, вернувшихся после очередных каникул в родные пенаты.

— Прошу внимания! — зычный голос Альбуса Дамблдора перекрыл общий акустический фон замкнутого помещения, призвав к полной тишине, — Хогвартс рад снова видеть всех вас в здравии и с желанием продолжить усердные занятия по освоению не самых легких, а потому очень важных наук.

Директор престижного заведения сделал паузу, медленно обведя аудиторию своим цепким взглядом. После этого своеобразного осмотра он утвердительно кивнул и, сделав жест в сторону стоявшей рядом с ним чиновницы из Министерства, продолжил.

— Как вам хорошо известно, магическое сообщество Британии уже не первый год присылает к нам своих представителей, — в голосе седовласого директора слышались металлические нотки, — Госпожа Амбридж желает сделать всем нам напутствие. Прошу вас.

Альбус Дамблдор отошел от кафедры в сторону, предоставив возможность чиновнице выступить перед собравшимися.

— Тебе не кажется, что у Долорес появилась еще пара лишних фунтов? — шепотом спросил Поттер у стоявшей рядом с ним Гермионы, слегка улыбнувшись и поправив чуть запотевшие от волнения очки.

— Я заметила еще несколько морщин на ее лице, — тихо откликнулась та, изо всех сил пытаясь не рассмеяться.

Возможно, соскучившиеся за время разлуки во время каникул друзья могли бы и дальше продолжить обсуждение этой нелицеприятной во всех отношениях женщины, но их вербальный контакт был прерван строгим взглядом Амбридж перед выступлением.

— Сразу хочу предупредить всех вас, — чиновница даже не пыталась скрыть своего пренебрежения к присутствующим, явно считая себя здесь истинно последней инстанцией, — предстоящий учебный год станет для всех вас серьезным испытанием. И если кто-то еще думает, что обучение магии является легкой прогулкой в мир волшебства и чародейства, то он очень сильно заблуждается. Министерство внимательно наблюдает за Хогвартсом, и я не позволю никому использовать полученные знания и способности в личных целях.

Скрипучий голос женщины средних лет — с лишним весом и очень напоминающей «жабу» в трактовке многих студентов этого престижного учебного заведения — заполнял собой все пространство вестибюля. Казалось, что акустические волны, исходившие из гортани Амбридж, способны, словно паутина, обволакивать сознание всех присутствующих. Ведь частотные вибрации относились к тому диапазону, который затрагивал самые чувственные нервные окончания барабанной перепонки, связанные с эмоциональным состоянием.

«Если бы можно было сейчас залепить ей горло ватой, то я бы стал самым счастливым человеком в Хогвартсе… или даже Британии!» — мысли Поттера были направлены исключительно на общее благо всех присутствующих.

Как бы уловив исходящую от Гарри энергию, представительница Министерства прервала свою речь на самом акцентированном месте и внимательно уставилась выпуклыми глазами на студента пятого курса Гриффиндора, стоящего в первом ряду. Она неосознанно схватилась за горло, поправив прикрывающий дряблую кожу зеленый платок. Преодолев неудобство, связанное с подкатившим к горлу нервным комком, Амбридж продолжила свое напутствие.

— Каждый год учебный процесс в Хогвартсе носит соревновательный характер, — она строго смотрела поверх голов стоящих в вестибюле студентов и профессоров. — Не будем нарушать эту традицию и дальше. Помните, что Министерство бдительно наблюдает за всеми вами.

— Жаба лютует. Видимо, она получает удовольствие, когда другим страшно и некомфортно, — Гарри приглушенном шепотом делился впечатлением с соседкой. — Никогда не видел улыбку на ее лице. Может быть, у нее не хватает кожи для такой мимики?

— Тихо!.. Она уже несколько раз смотрела на нас. Не стоит ее злить, — Грейнджер старалась быть благоразумной.

Когда церемония начала нового учебного года в Хогвартсе была завершена, Гарри и Гермиону увлек в сторону их друг Рон.

— Вам не кажется странным, что нас собирали не в Большом зале, а в вестибюле? — Уизли непрерывно поправлял непокорную челку, что говорило о крайней степени его нервного возбуждения.

— Типичная демонстрация силы, — Грейнджер сделала недовольную мину на лице, стараясь пародировать мимику Амбридж. — Еще бы в подземелье или на кухне нас собрали.

— Ква-ква-ква!.. — скрипучим голосом Гарри пытался пародировать даму в зеленом.

Вся компания весело рассмеялась. В это время мимо них проходили Малфой и Крэбб, которым явно не понравилось настроение гриффиндорцев.

— Может, поделитесь радостью, неудачники? — Винсент подобострастно посмотрел на Драко.

— Не нарывайтесь! — Гермиона первой откликнулась на вызов слизеринцев. — Кроме сквернословия, вы на что-нибудь способны?

— Есть предложение? — Малфой, несмотря на дурной нрав, никогда не уклонялся от соперничества.

— Конечно, — в голосе Поттера почувствовался неподдельный интерес.

Новоиспеченный пятикурсник быстро соображал, как можно максимально унизить своих «заклятых друзей», используя наиболее приемлемые способы борьбы.

— Поправь очки и вытри нос, — Винсент никогда не отличался деликатностью, считая, что настоящий волшебник должен быть, в первую очередь, максимально брутальным со всеми, как говорится, вытекающими.

— Прокашляйся и извергни умную мысль наконец-то, — Драко с интересом смотрел на человека, которому уже давно хотел доказать свое превосходство.

— Думаю, что идея Амбридж нам вполне подходит, — Поттер переглянулся с друзьями и улыбнулся, — «Игра факультетов» может быть неформальной стороной того соревнования, про которое говорила представительница Министерства.

— Говори толком, — Драко нервно дернул подбородком, показывая свою неустрашимость.

— В течение всего учебного года мы коллегиально будем решать, какие именно состязания предстоит выполнить… конкретным ученикам или же группе студентов независимо от факультета, — Поттер поправил очки и продолжил: — Или какому-то отдельному курсу, или еще кому-то…

— Точно! — перебила Гермиона и продолжила его мысль: — Составим перечень заданий и путем жеребьевки будем как фанты вынимать их из лотерейного барабана. За выполнение полученных заданий будем начислять очки. Систему разработаем все вместе.

— Хм, мне нравится, — Малфой довольно улыбнулся, предвкушая свои будущие победы.

— Топор войны зарыт… на время, — подал голос молчавший до этого Уизли.

Драко молча кивнул.

— Только помните, что его и отрыть можно в любой момент, — Винсенту не терпелось хоть как-то унизить гриффиндорцев.

— Может, покажете, где храните свои лопаты, отрыватели? — Поттеру явно хотелось произвести впечатление на Грейнджер, и он незаметно использовал свое недавно отрепетированное заклятие «Лопатиус», которое однажды услышал от Минервы МакГонагалл.

Гарри шепотом произнес магическое заклинание и крепко стиснул свою волшебную палочку, которую по обыкновению носил в широком внутреннем кармане мантии. В тот же момент Малфой и Крэбб замерли в полусогнутом положении и непроизвольно стали совершать действия руками и ногами, очень напоминающие работу лопатой при копании углубления в почве.

— Ух, ты! А трудовой порыв в исполнении слизеринцев бывает очень забавным. Интересно, что они хотят откопать, как думаешь, Гарри? — Гермиона с трудом сдерживала смех, потому что в это время мимо группы студентов проходила Амбридж в сопровождении Дамблдора, МакГонагалл, Снейпа и Спраут.

По некоторым словам и жестам представителя Министерства, а также реакции преподавателей Хогвартса было понятно, что они бурно обсуждали что-то очень важное. Грейнджер, как самая наблюдательная и, что уж тут говорить о колдуньях, которым свойственна, мягко сказать, любознательность, небезразличная, быстро достала свой магический жезл из-под полы мантии и прикоснулась им к каменной стене. Произнеся хорошо отработанное в течение долгих упражнений заклятие «Акустико секретус», Гермиона послала его через минеральное основание вестибюля, откуда в коридор вышла «жаба» — в трактовке почти всех обучающихся магов — со своей свитой.

Теперь Гермиона через свою магическую «прослушку» могла в течение нескольких минут, пока кто-нибудь из преподавателей не сообразит поставить «защитный купол», слышать весь разговор. Причем она поймала на себе прямой взгляд Северуса Снейпа, который красноречиво говорил о его осведомленности проделками Грейнджер. Однако по тому, что она продолжала слышать все происходящее в их компании, было очевидно одно обстоятельство.

«Получается, что и сам декан Слизерин вовсе не против осведомленности студентов в части, касающейся намерений Министерства. По всей видимости, Снейп хочет заручиться нашей поддержкой в общем противостоянии той силе, которую сегодня представляет Долорес Джейн Амбридж», — эта мысль заставила Гермиону полностью сосредоточиться на злободневных событиях в преподавательской среде.

Поттер заметил, что его подружка отвлеклась от происходящего со слизеринцами. И так как вся его затея с заклинанием, направленным на копание условной ямы, переставала быть актуальной, то он поспешил снять его возгласом «Лопатиус стопинг». Причем Гарри позаботился о том, чтобы и Малфой, и Крэбб после «утомительной работы» не могли в течение некоторого времени, связанного с индивидуальными особенностями метаболизма каждого из них, сообразить, как именно их только что унизили. Для этого пришлось лишь финальное слово магической команды произнести с особой интонацией.

— Зачем так быстро остановил «экскаватор»?.. — шепотом произнес Рон Уизли и вопросительно взглянул на друга.

— Кажется, сейчас у нас появилась более важная задача, — кивком головы Поттер указал на Грейнджер, которая явно выключилась из их общения.

Та не сводила взгляда с огромной дубовой двери, которая сама закрылась за исчезнувшими в огромном проеме вестибюля, ведущем в сводчатый коридор, преподавателями.

— Гермиона, ты ничего не собираешься нам сказать? — в глазах и голосе Поттера читалась легкая встревоженность.

— Подожди чуть-чуть, и я все подробно расскажу, — та сделала жест рукой, предлагающий не отвлекать ее некоторое время.

Гарри кивнул и легко хлопнул Уизли по плечу, предлагая тому сосредоточиться на слизеринцах. А те в это время в такт друг другу забавно покачивали головами, как бы пытаясь скинуть с себя некое нахлынувшее на них наваждение.

— Все хорошо? — Поттер еле сдерживал веселый смех, который вызывал, в первую очередь, громила-Крэбб, удивленно вращавший выпученными из орбит глазами и пытавшийся понять, почему в его памяти образовался провал в несколько минут.

— Еще не понял, в чем подвох, но в любом случае, держись настороже, Поттер! Я всегда рядом, и ты мне не очень нравишься, — в голосе Малфоя слышалась неподдельная раздраженность, переходящая в прямую угрозу.

— Тема, известная всем гриффиндорцам и слизеринцам! Так что мог бы поберечь голосовые связки для более оригинальных заверений, — вступилась за Гарри Грейнджер, которая уже освободилась от «прослушки».

— Не прощаемся, — Драко небрежно развернулся спиной к Поттеру и его друзьям, после чего слегка кивнул в сторону Винсента, приглашая его следовать за собой.

Когда эта парочка «заклятых друзей» Гриффиндора удалилась на расстояние, обеспечивающее конфиденциальность общения, Гермиона заговорщическим тоном стала сообщать товарищам подробности услышанного, пытаясь при этом имитировать голоса собеседников.

— Уважаемый Альбус, вы, конечно же, имеете неоспоримый авторитет в глазах Министерства. Все мы знаем об «Ордене Феникса», основанном вами. Однако сегодня нельзя почивать на лаврах прошлых заслуг. Раздутый бюджет Хогвартса следует значительно сократить, — в голосе Амбридж даже в интерпретации Гермионы слышались металлические нотки.

— Но позвольте, содержание материальной части и прочее… одни только магические существа под патронажем Рубеуса Хагрида чего стоят. Вы же не будете оспаривать финансирование и полезность тех же кентавров, василисков и русалок?! — баритон Дамблдора явно свидетельствовал о недовольстве его носителя самой темой обсуждения.

— А сырье для наших зелий, которые приходится изготавливать из очень редких компонентов!.. — декан травологии вмешалась в разговор, который и ее затрагивал напрямую.

— Уважаемая госпожа Амбридж, — Снейп также не мог отмалчиваться в стороне, — для того, чтобы понять необходимый объем бюджета, важно как минимум расставить акценты. Ведь Министерству важно удостовериться, что выделенные средства используются эффективно. А для этого следует определить уровень вклада каждого факультета в общее дело. Это ведь очевидно.

— Знаете что?! — Долорес Джей остановилась и обвела взглядом всех присутствующих. — В Министерстве вообще ходят слухи о том, что все магические специализации в Хогвартсе в том виде, котором они сегодня существуют, намеренно раздуты. Зачем, интересно, волшебнику развивать в себе узкие направления магии, когда можно на единой основе обучаться сразу всему. Здесь же не маглы обретают знания и опыт. Это у них есть учителя, врачи, строители, военные и прочие профессии. Не можем же мы уподобляться низшим расам?! А этот ваш метод с определением предрасположенности будущих магов посредством шляпы Годрика Гриффиндора и распределением их по четырем факультетам... Никогда не понимала, зачем так все усложнять.

— У меня есть тысяча причин возразить вам! — директор Хогвартса едва сдерживал свое раздражение, чтобы в глазах коллег не опуститься до непосредственной ссоры.

— Думаю, что у всех нас достаточно аргументов, — МакГонагалл присоединилась к горячему заявлению Дамблдора.

— Настаиваю на подведении итогов соревнования между факультетами, чтобы понимать перспективу предстоящих финансовых сокращений. Ведь ясно, что победитель докажет свою обоснованность и в дальнейшем развитии учебного процесса, а аутсайдеру придется «закрутить гайки», как, я слышал, выражаются маглы, когда речь идет о различного рода сокращениях, — в реплике Снейпа можно было расслышать назидательные нотки.

— Опять вы об этих маглах, Северус, — голос Амбридж несколько помягчел, что явно свидетельствовало о симпатии «жабы» к молодому и привлекательному преподавателю.

На этом разговор обрывался. По всей видимости, сам Снейп решил, что «греть уши» Грейнджер больше не стоит.

— Думаю, что я смогла в точности передать всю беседу, — Гермиона весело обвела взглядом Поттера и Уизли.

— Как у тебя здорово получается пародировать наших учителей, — Рон с восторгом смотрел на подругу.

— А вам не кажется, что Снейп специально дал нам подслушать? — она задумчиво потерла кончик носа тыльной стороной ладони, что говорило о крайней степени ее сосредоточенности, — Похоже, и преподаватели ждут от нас поддержки. Ведь только единым фронтом мы сможем хоть как-то повлиять на решение Министерства.

— Думаю, что Амбридж захочет выслужиться перед вышестоящим руководством и будет максимально давить на всех нас и преподавателей в Хогвартсе. И нам нужно в первую очередь спасать студентов Гриффиндора. Причем усилия нужно прилагать как в официальном соревновании в процессе учебы, так и в теневом, которое мы будем проводить тайно, — в голосе Поттера слышалась максимальная серьезность.

— Все понятно, — Уизли только сейчас стал осознавать всю серьезность сложившейся ситуации, отчего на его лице появилась тревога.

— Рон, ты как-то сник, — Гермиона дружески похлопала его по плечу, пытаясь взбодрить.

— Дружище, выше нос, — вторил ей Поттер, весело заглядывая в лицо Уизли, — У нас есть все шансы победить!

Компания по старому обычаю скрестила указательные пальцы правых рук в знак общей поддержки и целеустремленности.

— Зададим жару этим слизеринцам, рейвенкловцам и хаффлпаффцам!.. — Гарри обвел друзей взглядом и кивком предложил выйти из вестибюля.

Первый день в новом учебном году Хогвартса прошел, как и положено, с массой впечатлений. Гарри с друзьями договорились с представителями других факультетов о том, что сегодня ночью встретятся в Общей гостиной Гриффиндора для выработки правил соревнования, которому они уже придумали звучное название «Игра факультетов». В урочное время здесь собрались делегированные со всех факультетов студенты.

Так как каждая из сторон, в первую очередь, преследовала именно собственные интересы, полностью игнорируя озабоченность конкурентов, то к полной договоренности удалось прийти только под утро.

— Драко, Полумна, Седрик, — Поттер по именам обратился ко всем представителям факультетов, которые обладали правом голоса. — Теперь мы можем уже считать нашу договоренность утвержденной?!

Раздались утвердительные голоса всех облеченных властью студентов.

— Тогда приложите свои большие пальцы на правой руке вот к этому минералу, — Гарри достал из широкого внутреннего кармана пижамы полупрозрачный дымчатый опал, который обладал магической способностью «запоминать» слова, сказанные на расстоянии досягаемости акустических волн, в привязке к их источнику. — Теперь каждый из нас коснется этого камня и скажет одно слово «Согласен». Это и станет нерушимым свидетельством нашего коллективного договора.

— Какой ты предусмотрительный, — не удержался от язвительности Малфой и первым выполнил необходимое действие.

Следом за ним манипуляции повторили делегированные представители других факультетов.

— Итак, студентам пятых курсов предстоит защищать честь своих факультетов, — как ни старался Поттер говорить беспристрастно, а все-таки в его словах слышался явный пафос момента. — И первым испытанием станет «Рыцарский турнир». Его проведение должно быть тайным. Помните, что Амбридж очень мнительна и всегда появляется в самый неожиданный момент.

— Ладно уже, — Малфой демонстративно зевнул и почти покровительно похлопал Поттера по плечу. — Пора спать, рыцарь. И готовь свои доспехи. Слизерин будет биться с Гриффиндором. Догадываешься, кто тебе надерет задницу, человек с плохим зрением?

В гостиной раздались разрозненные смешки.

* * *

В величественном коридоре Хогвартса было зловеще пустынно. Высоко под куполообразным сводом потолка висели канделябры, отбрасывающие тусклый свет на мозаичные витражи, рассеянные тени которых вызывали у присутствующих понятный страх. В это время суток здесь всегда было тихо и мрачно. Однако правила «рыцарского поединка» никоим образом не могли умаляться этими соображениями. Ведь будущий маг был далек от эмоций и воплощал собой лишь высший разум, основанный на рациональном и даже иррациональном познании мира.

Согласно уговору поединок между Поттером и Малфоем должен происходить при присутствии одного свидетеля с каждой стороны. Естественно, здесь было дозволено находиться Гермионе и Винсенту, которые, словно секунданты, внимательно следили за соблюдением всех деталей, установленных раннее протоколом.

— Помните, что каждое заклинание можно произносить только один раз? — в голосе Грейнджер слышалось явное волнение. — Причем в целях минимизации ущерба предусмотрено ограничение во времени их действия. Три секунды или срок жизни эхо в этом коридоре.

Гарри кивнул в знак согласия.

— Не стоит отдалять время моего триумфа. — Драко, словно конь под седлом гренадера, нетерпеливо перебирал ногами. — Крэбб, командуй уже начало поединка.

— Вперед! — Винсент для наглядности даже махнул алым шелковым платком, который специально для этого случая прихватил с собой.

Как бы в подтверждение того, что в коридоре замка Хогвартса начиналось необыкновенное действо, пара свечей в канделябре потухла на несколько секунд и вновь вспыхнула.

— Чтоб меня, — не сдержался Крэбб.

«Насколько я помню, трюк с тушением свечей и последующим их возгоранием всегда был фишкой Минервы МакГонагалл. Неужели она незримо присутствует здесь… или Гермиона освоила новое заклинание и не рассказала мне об этом. Но такое поведение ей не свойственно. Странно все это. Ладно, не буду отвлекаться на такие мелочи. Потом разберемся. Вон, Малфой уже покраснел от нетерпения! У него всегда все намерения на лице написаны, хотя он этого и не признает, считая себя гениальным тактиком», — Гарри отогнал нахлынувшие мысли и, сделав над собой усилие, сосредоточился на поединке с серьезным соперником.

И в это время рыцарский поединок дебютировал с первой реплики Малфоя, взвившегося к потолочному своду на своей метле с палочкой в руке: «Баубиллиус».

Наконечник волшебного предмета мгновенно изверг из себя молнию, которая ударила в непосредственной близости от уклонившегося Поттера. Разряд, отразившись несколько раз от каменных стен, исчез в темноте коридора. Малфой решил продолжить атаку и ринулся с высоты полета на противника, парящего в метре от пола.

Драко сразу же решил взять инициативу в свои руки, считая себя наиболее ловким и сильным в борьбе с этим «очкастым неудачником», которого всегда так называл, и не только за глаза. К тому же Драко не желал жертвовать своим авторитетов в глазах Винсента, который считал друга выдающимся студентом, которого ждала впереди исключительная слава ведущего мага Хогвартса.

Сейчас горячность Малфоя воспринималась его «секундантом» как бесстрашие, а гриффиндорцами — в качестве определенной уязвимости, которая мешала сконцентрироваться и совершать обдуманные действия. И чтобы усилить раздраженность соперника, Поттер специально акцентировано и не спеша поправил очки, как бы демонстрируя Драку свою невозмутимость. Ему очень хотелось по-детски высунуть язык, но присутствие Гермионы удержало от этого совсем не рыцарского поступка.

— Аресто моментум! — прокричал Поттер, и Драко тут же практически застыл на месте.

Гарри смог успеть различить его расширенные от гнева зрачки и замершую ухмылку.

За тот промежуток времени, который у него образовался из-за воздействия заклинания замедления, Гарри успел подняться на уровень соперника.

— Мелофорс, — спокойно проговорил он, еле сдерживая смех.

В тоже мгновение голова Малфоя превратилась в тыкву, вызвав громкий восторг у Гермионы, стоящей внизу и неотрывно следящей за поединком.

— Вот же черт, — выругался Крэбб и неодобрительно взглянул на Грейнджер.

— Твой приятель сейчас похож на овощную культуру, которую обычно используют в Хэллоуин, — Грейнджер продолжала глумиться над слизеринцами.

— Уверен, что этот трюк будет единственным в арсенале Поттера. Сейчас Драко надерет очкарику задницу, и мы спокойно отправимся в теплые кроватки, — Винсент раскраснелся от негодования, но был полностью уверен в способностях своего друга.

Однако отголосок эха от произнесенного заклятия уже исчез в дальнем конце коридора, и состязание продолжилось.

— Иммобулюс, — голова Малфоя вновь обрела свой первоначальный вид, и он с яростью устремился на соперника.

Возможно, Поттеру сейчас пришлось бы очень туго из-за серьезной форы соперника, пожелавшего парализовать его. Однако Гарри предусмотрительно парировал атаку, выкрикнув отталкивающее соперника заклятие «Флиппендо». Таким образом, время обездвиживания одного «рыцаря» нивелировалось отбрасыванием другого в дальнюю сторону коридора.

— Твой друг сейчас похож на бладжер, — веселый голос Грейнджер буквально подбрасывал Крэбба. — По всей видимости, игра в квиддич ему представляется в очень оригинальном виде.

— Что-то ты слишком много на себя берешь! — в глазах и голосе Винсента читались не только досада за Драко, но и желание самому вступить в рыцарский поединок.

Однако правилами «Игры факультетов» было не предусмотрено еще и состязание «секундантов», поэтому громила довольствовался только хрустом суставов при сжатии пальцев в кулаки и гневными взглядами в сторону обидчицы.

— Знаешь, чем отличается ботинок от верблюда? — неожиданно спросила Грейнджер.

Естественно, Крэбб завис, что выражалось не только удивлением в его взгляде, но и отвисшей челюстью. По всей видимости, опция «думать» у этого крупного слизеринца была сопряжена с соответствующей рефлексией.

— Не парься, — она наслаждалась предсказуемостью оппонента, — это был риторический вопрос.

Как только отголоски эха от произнесенных магических слов умолкли, соперники вновь взвились на своих метлах на максимальную высоту, выставив свои волшебные палочки, словно древки копий, вперед.

— Коньюнктивитус! — громко произнес Малфой, ослепляя противника.

Поттер ощутил, что в глазах потемнело, и он уже не мог управлять своим движением. С трудом удерживаясь на метле, он резко снизил скорость и произнес: «Финита», мгновенно прекращая действие заклятия. В тоже мгновение зрение вернулось к нему.

— Силенцио, — Драко обрушил на едва пришедшего в себя Гарри новое заклинание.

Уста, словно приклеенные, сомкнулись, не давая возможности произнести ни одного слова. Однако Поттер на этот случай держал в голове невербальную команду.

«Левикорпус» — мысленно произнес Поттер, глядя в сторону слизеринца.

Мгновение, и Малфой уже недвижимо повис головой вниз, удивленно вращая ничего не понимающими глазами.

— Молодец, — Гермиона не могла скрыть своего восхищения от действий друга.

— Еще не вечер, — Крэбб, играя желваками, с хрустом сжимал кулаки.

— Не думаю, что от времени суток очень-то зависит победа в этом состязании, — вундеркинд-секундант снисходительно посмотрела на Винсента, пребывающего в состоянии серьезного нервного напряжения. — Борьба магов отличается не физической мощью, а исключительно силой духа и обретенными знаниями! Не знал?

Грейнджер продолжала глумиться над другом Малфоя, считая такой вклад в общую победу оправданным. Ведь между слизеринцами существовала незримая связь, которая напрямую влияла на состояние каждого из них.

«Этот Крэбб такой предсказуемый, как поворот железной дороги. Пожалуй, мне его даже жалко. Его абсолютная неспособность удивлять поражает меня даже больше, чем готовность Амбридж нанести урон Хогвартсу, словно она видит во всех нас своих врагов», — мысль о «жабе» несколько ухудшила настроение Гермионы, что не осталось незамеченным Винсентом.

— Уже чувствуешь приближение нашего триумфа?! — по реакции «секунданта» противоборствующей стороны тот посчитал, что в поединке намечается перелом, из-за чего его голос наполнился радужными нотками.

— Не спеши торопиться, — Грейнджер поняла, что неосознанно дала ложную надежду сопернику, о чем тут же и пожалела. — Выше голову, не пропусти момент.

— Либеракорпус — Драко нивелировал магическую команду противника и вновь обрел способность двигаться.

Сейчас «рыцари» выставили навстречу друг другу свои палочки и приготовились к атаке.

— Редукто! — буквально прогремел голос Малфоя, взорвавшего рядом с Поттером возвышающуюся от пола и до самого свода колонну.

— Репаро! — Гарри обезвредил магическое воздействие восстанавливающим заклятием.

Одновременно с этим он произнес «Портус», превратив витражное окно, на которое направил свой жезл, в портал. Гарри ловко исчез в образовавшемся проходе в другое измерение. У Драко буквально отвисла челюсть, когда на его глазах тот словно бестелесный дух проник сквозь непреодолимое препятствие. Этого мгновения было достаточно, чтобы Гарри неожиданно оказался у него за спиной и ударом ноги по метле соперника отправил его на мраморный пол.

Упав, Драко не сразу сумел вскочить на метлу, а, встав на ноги, ощутил, что они прочно приклеились к твердому покрытию. До слуха донеслась магическая команда соперника «Коллошу». Еще мгновение, и Драко услышал заклинание «Хербифорс!», за которым последовал громкий смех Грейнджер. В отражении окна, находившегося в непосредственной близости от него, «доблестный рыцарь» из Слизерина увидел на своей голове вместо волос цветы. Причем букет был явно составлен знающим флористом из самых экзотических растений с яркой окраской.

— Ничего себе!.. — Гермиона с восторгом наблюдала за происходящим, прекрасно понимая, что фокус с порталом был отработан с филигранной точностью. — Я впервые вижу такое совершенство.

Последняя часть реплики была произнесена ей неосознанно, ведь она действительно знала о такой магической практике больше в теории. Да, она видела, как Поттер пытался довести до вменяемого эффекта это заклинание, но его результативность всегда была, мягко сказать, «не на высоте».

— Если бы сам не увидел, то не поверил бы, — Крэбб и сам не мог сдержать своего восхищения от происходящего, хотя ему до глубины души было обидно за друга.

— То ли еще будет, — Гермиона смотрела на Поттера, который словно триумфатор готов был принимать восторженные аплодисменты от присутствующей публики.

Глаза гриффиндорцев встретились, и в них было нечто большее, чем обычное дружеское участие.

— Ты еще ему воздушный поцелуй пошли, — Винсент вдруг осознал, что невольно стал приветствовать происходящее в поединке, отчего сам на себя разозлился.

— Когда герой одерживает победу, ему следует обязательно выдать награду, — Гермиона не отличалась опытом романтических отношений, поэтому произнесла эту двусмысленную на взгляд Крэбба фразу с полной наивностью целомудренного мага.

— О какой победе идет речь, детка? — Винсент плотоядно ухмыльнулся.

— О скорой, — голос Грейнджер прервался, потому что турнир продолжился во всей своей неумолимости.

Отголоски эха от произнесенных Поттером заклинаний заглохли, и Малфой вновь взвился на своей метле вверх. От последних событий в его голове нарушилась стройность мыслей, и лишь ярость переполняла его сознание. Драко изо всех сил старался вспомнить хоть одно заклинание, которое еще не было использовано в поединке, но из этой затеи ничего не получалось.

Тогда он решил уподобиться средневековому рыцарю и сразиться с противником в рукопашном бою. Он выставил вперед свое компактное древко и со всей возможной скоростью устремился навстречу Поттеру.

Однако тарану не суждено было случиться, потому что тот произнес спокойным голосом два заклинания подряд: «Эверте Статум. Экспеллиармус», — сначала оттолкнув несущегося навстречу Малфоя, а потом и разоружив его.

— Шах и мат, — удовлетворенно произнесла Грейнджер.

Винсент же от ярости сел прямо на пол и обхватил голову обеими руками в знак полного разочарования, перед этим бросив в сторону Поттера стоявшую у стены тумбу.

— Депримо, — победитель удалил препятствие и продолжил, указывая волшебным жезлом в сторону друга поверженного противника: — Энгоргио Скулус.

Три секунды, пока эхо от заклинания, произнесенного им, не удалилось вдали коридора, присутствующие здесь студенты Хогвартса могли наслаждаться видом увеличенной головы Крэбба.

— Учение — свет, а неученых тьма! — перефраз эпической мудрости предков от вундеркинда венчал первый тур соревновательного процесса пятикурсников.

Одновременно с произнесенными Грейнджер словами несколько свечей в висящем под сводчатым потолком коридора канделябре потухли, а через несколько секунд вновь загорелись. Конечно же, такая знаковая иллюминация не могла трактоваться присутствующими никак по-другому, как окончание рыцарского поединка. Однако настроение и Малфоя, и Крэбба было таким скверным, что сейчас они просто не могли молча удалиться, оставив своим обидчикам лишь лавры победителя.

— Слезай уже со своей метлы, — Винсент убедился, что его голова приняла прежний вид, а потому был готов к нападению на обидчика. — Ты готов?

Громила изо всех сил пытался вспомнить хоть один вид состязаний, где бы он мог безусловно победить «неудачника в бабушкиных очках».

— Сейчас предложит тебе сыграть в квиддич, — Гермиона буквально читала мысли этого крупного слизеринца.

— Да, хотя бы и так, — с вызовом произнес Крэбб.

— Можно подумать, мы это не делали много раз! — Поттер с величественной улыбкой победителя, осознавая, что сейчас его рейтинг в глазах подруги еще более вырос, поправил запотевшие очки, после чего продолжил: — Квиддич командная игра, поэтому выяснить отношения лично получится не совсем очевидно.

— Ты же не думаешь, что после этого поединка у тебя появился шанс повелительного общения с нами? — подал голос едва пришедший в себя после поражения Малфой.

— Не помню, чтобы Гарри хоть с кем-то из Слизерина общался неуважительно. Это в вашем факультете всегда приветствовались хитрость и умение достигать своих целей любыми способами, включая даже самые бесчестные, — вступилась за друга Гермиона.

— Есть задача, и есть пути ее достижения. И между этими понятиями существует только эффективность, — Малфой был очень зол за проигрыш, однако в отличие от Винсента старался не подать виду, чтобы у противника не сложилось мнение о его слабости и уязвимости.

— В этом и состоит разница между нами. — Поттер продолжал пребывать в самом благодушном расположении духа.

— Наслышаны о храбрости и благородстве Гриффиндора, — Драко презрительно усмехнулся. — Только вот не всегда получается достать розу из кучи мусора в белых перчатках и не испачкаться.

— Если постараться, то и перчатки останутся белоснежными, и роза сохранит свое благоухание, — Грейнджер абсолютно не разделяла столь циничный подход к справедливости.

— Ты опять о своем, — Крэбб пребывал в самых растрепанных чувствах, поэтому не был расположен к философствованиям на тему о борьбе добра и зла, которую так любили муссировать гриффиндорцы, когда противостояли слизеринцам.

— Голова дана человеку, чтобы думать, а не модную прическу носить, — Грейнджер решила бить противника его же оружием, понимая, что состязание на ниве интеллекта ей проиграют оба слизеринца. — Драко, вот скажи, ты действительно считаешь, что внешний облик мага важнее его знаний?

— Какая чушь, — тот гордо мотнул головой, сбрасывая длинную белокурую челку со лба. — Просто такие атрибуты внешности, как прическа, одежда, обувь, манеры общения и даже взгляд способны сформировать отношение внешнего мира хотя бы на первых порах. И это очень важно. А знания никуда не денутся. В Хогвартсе очень хорошие преподаватели.

— Конечно, все слизеринцы обожают своего декана Снейпа, — в голосе Поттера не было и намека на издевку.

Ведь и сам Гарри очень симпатизировал Северусу, считая его возможным приемником Альбуса Дамблдора. Однако дух соперничества между факультетами Гриффиндор и Слизерин обязывал культивировать исключительно командный дух.

— Кто вам мешает обожать МакГонагалл? Тем более, она заместитель директора и явный претендент на престол Хогвартса, — вопрос о первенстве факультетов всегда обсуждался в контексте статуса их деканов.

И это было бы справедливо, если бы Северус Снейп не обладал таким специфическим юмором и не был первым из педагогического коллектива, кто всегда был готов стебать любого, кто подставится. Тем более Амбридж достала и его самого, что видели все, кто обладает зрением. А тут уже начинало работать правило «Враг моего врага — мой друг!»

Вот и складывалась такая многосложная картина, когда декану соперничающего во всем Гриффиндору факультета многие студенты выказывали свою симпатию. Хотя в Хогвартсе не было принято делать это открыто, и многие просто боялись прослыть «лояльными администрации» студентами, что сразу же сделало бы их хорошей мишенью для острых языков и явными изгоями в любой студенческой компании.

— Минерва хоть и строга, но справедлива. Лично у меня к ней вообще нет претензий, — Гарри незаметно бросил взгляд на Гермиону, которая уловила его.

— Разве что... — та сделала драматическую паузу, как бы привлекая внимание остальных, после чего продолжила: — Если бы на уроках трансфигурации она не заставляла нас из зеленых листьев делать лягушек. Мне лично каждый раз в такие моменты представляется Амбридж.

Шутка удалась, и даже Малфой, не удержавшись в образе бесстрастного мага с безупречным чувством юмора, в том числе, широко улыбнулся. Начинающие волшебники весело рассмеялись, нарушая тяжелую атмосферу, окружающую все смежное пространство после «рыцарского поединка».

Чуткий слух Поттера даже уловил некий звук, похожий на короткий смешок, который явно не относился к присутствующим гриффиндорцам и слизеринцам.

«Неужели я так перенервничал, что сейчас испытал звуковые галлюцинации? И ведь этот мнимый смех так похож на упомянутую Минерву МакГонагалл. Похоже, пора расходиться для отдыха. А то скоро наступит утро и целый день придется ходить с красными от бессонницы глазами и постоянно зевать, вызывая недоуменные взгляды преподавателей и студентов», — мысли Гарри Поттера постепенно приобретали совершенно обыденный характер.

Когда участники «турнира» стали покидать коридор, ведущий в вестибюль и Большой зал, для того, чтобы провести остатки ночи в своих постелях, Грейнджер спросила у Поттера о том, не слышал ли он в процессе поединка и последующего разговора со слизеринцами странных звуков. Конечно же, Гарри поделился своими подозрениями. Но еще более его удивило сообщение подруги.

— В какой-то момент мне показалось, что на стене, противоположной витражу, в котором ты заклинанием сделал портал, я увидела тень фигуры Снейпа, — в голосе Гермионы не было и намека на шутку.

— Странно, — Поттер задумчиво поправил на переносице диоптрии в роговой оправе. — Неужели ты думаешь то же, что и я?

Он посмотрел на подругу непонимающим взглядом.

— Если учесть, что Хогвартс переживает сейчас не самые легкие времена, а Министерство готово нарушить давно установленный порядок и традиции, то наши подозрения могут оказаться вовсе не вымыслом не выспавшихся пятикурсников, а самой настоящей данностью. — Грейнджер подмигнула собеседнику и ободряюще улыбнулась. — Мне кажется, такое развитие событий может быть для нас очень полезным. Ведь это станет означать лишь то, что преподаватели на нашей стороне.

— Ну, тогда Амбридж не поздоровится! — Гарри блеснул своими карими глазами из-под окуляров.

— Абсолютно согласна с таким заверением, — Гермиона широко улыбнулась и, кивнув, отправилась в сторону своей спальни.

Занятия по чародейству окончились, и студенты пятого курса Гриффиндора выходили из учебной аудитории в прекрасном настроении. Ведь сегодня они тестировали Гермиону Грейнджер и Невилла Лонгботтома на предмет их устойчивого перевоплощения в персоналии друг друга. Другими словами, этим студентам предстояло сыграть несвойственные им роли так, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что это именно они сами, а не их персонажи.

Да, им было недоступно менять внешность, так как заклятия на этом уровне были запрещены. Но поведенческие характеристики следовало продемонстрировать безупречно. И, конечно же, всем было очень интересно, как такие совершенно разные личности смогут справиться со своими привычными реакциями на самые обычные ситуации, чтобы у «зрительской аудитории» не возникло ни малейших сомнений, что именно так бы и поступил их оппонент по соревнованию.

Удивительно, но Поттер был уверен, что его подруга сможет, хоть и не без труда, справиться с присущей ей манерой педанта и всезнайки и превратиться на время в рассеянного, застенчивого, неловкого и пугливого Лонгботтома. И большие сомнения на успешное лицедейство однокурсников были связанным именно с последним. Ведь именно Невилл был под постоянный прицелом тех студентов Хогвартса, которые не могли обойтись без различного рода подшучивания и стеба. А это, естественно, требовало постоянной бдительности и контроля ситуаций.

— Невилл, ты помни, что от тебя сейчас зависит судьба не только «Игры факультетов», но вообще всего Гриффиндора, — напутствовал товарища Поттер перед важным испытанием.

— Ты говоришь так серьезно, как будто речь идет не об обычной забаве старшекурсников, а о жизни на планете, — Лонгботтом забавно пучил свои водянистые глаза и переминался на месте, стараясь сохранять максимальное спокойствие, что сейчас у него совершенно не получалось.

— Ты сам на себя не похож, — в разговор вмешалась Гермиона. — Смотри, твоя обычная рассеянность в течение этого дня станет моей.

Она, пытаясь разрядить возникшее у Невилла нервное напряжение, резко сделала жест рукой с одновременным сжатием кисти в кулак, имитирующий ловлю мелкой мошки, после чего разжала пальцы и дунула на ладонь.

— Все, Невилл. Теперь ты остался без забывчивости и пугливости, приобретя отвагу и решительность. И пусть даже будут возникать ситуации, которые подразумевают использование необыкновенных умственных способностей, ты просто обязан вести себя уверенно. Можешь отрепетировать мимику перед зеркалом, — Гарри потрогал свой магический жезл внутри кармана мантии и тихо произнес заклинание «Специлумиус».

Не успел Лонгботтом полностью осознать смысл сказанных однокурсником слов, как увидел на месте лица Поттера зеркальную поверхность с прекрасным отражающим эффектом.

— Давай, репетируй до совершенства, а мы посмотрим, — сказало возникшее «зеркало», мгновением назад бывшее ликом Гарри.

— Ух ты, — Невилл от неожиданности на несколько секунд потерял дар речи, после чего продолжил: — Не стоит думать, что в Гриффиндоре есть студенты, которые лучше меня владеют искусством заклинания червей. У меня этот дар с самого рождения, так что всем сомневающимся следует хорошо подумать над своим поведением!

Удивительно, но интонация, мимика и жесты Невилла сейчас были настолько убедительными, что сама Грейнджер была вынуждена захлопать в ладоши от удовлетворения увиденным. Такая реакция однокурсников воодушевила обычно застенчивого и немногословного Невилла и он, еще глубже войдя в образ, продолжил удивлять присутствующих:

— Представляете, сегодня я немного помедитировала перед завтраком и вызвала на ментальном уровне образ Амбридж, — перевоплощенная Гермиона сделала мимику воспроизводящую жабу с выпученными глазами и раздутыми щеками. — Ква-ква-ква!..

Товарищи весело засмеялись, что стало настоящей поддержкой для Лонгботтома.Тот перестал пародировать даму из Министерства и вновь перевоплотился в Грейнджер.

— Зная особое гастрономическое пристрастие Долорес Джейн к спаржевой фасоли и макаронам, мне пришла в голову гениальная идея, связанная с червями, — Невилл медленно обвел глазами однокурсников, пытаясь произвести максимальный драматический эффект, и продолжил: — Только представьте лицо Амбридж, наполненное удивлением, когда она поднесет ко рту не свое любимое лакомство, а несколько извивающихся представителей подотряда малощетинковых червей.

Поттер непроизвольно поморщился и бросил быстрый взгляд на улыбающуюся Гермиону. Это и стало для Лонгботтома действительным одобрением его стараний на почве лицедейства.

— Слушай, Невилл! Ты действительно хорошо поработал над заданием, — Потер произнес заклятие «Специлумиус Стоп», и его лицо вновь обрело обычное выражение. — Сейчас мы уверены, что ты справишься.

Гарри, улыбаясь, посмотрел на подругу, которая одобрительно кивала. Удивительно, но ни у кого из присутствующих не возникло желание тестировать модель «Лонгботтом» в исполнении гриффиндорки-вундеркинда.

Начинающие маги еще некоторое время пообсуждали наступающий Хэллоуин, на котором ожидалось много чего интересного. Ведь Хогвартс считал этот праздник наиболее статусным в виду его очевидной магической направленности.

Мимо прошла компания слизеринцев под предводительством Малфоя. И, конечно же, Драко не преминул подначить Поттера.

— Что, неудачники, сегодня вечером вы будете изображать из себя «зайчиков» или «снежинок»? Вам же слабо воплотиться в креативные персонажи, — белокурый слизеринец обернулся к своим однокурсникам и призывно засмеялся.

— Посмотрите на Лонгботтома. Он сейчас заплачет от напряжения, — Винсент пытался соответствовать манере своего кумира и по обычаю стал подкалывать самого уязвимого.

Слизеринцы остановились и продолжили в привычной манере обсуждать возможность преображения Невилла в «снежинку».

— Если его кудряшки выпрямить и в локоны вплести белые ленты, то получится снежок-симпотяжка, — голос принадлежал Грегори Гойлу, который, как и Крэбб, был неразлучным «телохранителем» Малфоя.

— Думаю, что для полного образа ему не хватает белой мантии и такого же цвета обуви. Тогда… — Винсент не успел окончить начатую фразу, потому что его перебил подошедший товарищ гриффиндорцев.

— Гермиона, ты слышала, что в Хогвартс прибыл Пеннивайз? — Рон Уизли приближался к группе однокурсников, среди которых были его друзья.

— Подумаешь, — откликнулся Лонгботтом, который изо всех сил пытался не провалить задание. — Прошлый раз он, кажется, посещал наше учебное заведение… лет тридцать назад. Мы и соскучиться не успели.

Поттер, еле скрывая улыбку, одобряюще смотрел на Невилла, который практически до совершенства отрепетировал свою роль перед зеркалом. Потому что сейчас он пытался состроить такую смешную гримасу, напоминающую Грейнджер, когда она намеренно пыталась показать свою минимальную заинтересованность. Невилл сделал губы «трубочкой», а брови «домиком». При этом он так изменил голос, что даже сама Гермиона вынуждена была резко обернуться, словно встретила свою вторую сущность.

Естественно, все свидетели данного разговора старались подавить в себе желание громко расхохотаться. Ведь задание должно было выполняться в абсолютно натуральной обстановке, исключающей стеб и любые формы предвзятости.

— Кажется, я догадываюсь, что за Пеннивайз сегодня будет наводить ужас во время празднования Хэллоуина.

Поттер хорошо помнил, что для визита танцующего клоуна, прибывающего из параллельного мира в реальный, был предусмотрен четкий временной график в тридцать лет, который еще не истек.

— Поделись соображением, Гарри, — Грейнджер приблизилась к говорившему и, сделав максимально глупое и рассеянное выражение лица, свойственное лишь Лонгботтому, поправила выбившийся на лбу непослушный локон.

— Альбус Дамблдор собственной персоной, друзья, — в голосе Поттера сквозила смесь иронии и гордости за директора Хогвартса, который ему всегда нравился в качестве наставника.

— Это нереально... — Гермиона слегка скосила глаза у переносицы, как это обычно делал ее персонаж при мозговом штурме, неподвластном его интеллектуальному уровню, после чего продолжила: — Но ведь ему не положено!

Все дружно рассмеялись, и только Лонгботтом, осознавая, что, по сути, этот приступ коллективного неистовства относится к нему самому, сделал беспристрастное лицо, чем действительно стал похож на Грейнджер.

«Надо же, Невилл настолько отжигает, что сама Гермиона не могла бы так быть на себя похожа. Искусство утрирования действительно заложено у него на высоком уровне», — Поттер с интересом наблюдал за «конкурсантами», защищавшими сейчас честь Гриффиндора.

Возможно, разговор, касающийся легендарного клоуна и директора Хогвартса, мог бы продолжаться еще долго, если бы в коридоре, ведущем в вестибюль главного корпуса, ни показался Пеннивайз, танцующий под всем знакомую мелодию Ghostbusters. Его настроение быстро передалось и присутствующим здесь студентам, которые с удивлением наблюдали, как носитель яркого клоунского наряда, подверженный вайбу Охотников, мгновенно исчез из поля зрения, когда вдали показалась знакомая фигура МакГонагалл.

Декан Гриффиндора быстро приблизилась к группе пятикурсников и, озираясь по сторонам, как-то чересчур заговорщически спросила:

— Никто не видел сейчас необычного клоуна?

— Госпожа декан, у нас сложилось впечатление, что директор не захотел с вами встречаться. — Невилл не переставал удивлять присутствующих своей активностью.

— Что-то подсказывает мне, что ваша компания разыгрывает какую-то новую забаву, — по интонации опытной гриффиндорки было понятно, что она прекрасно осведомлена о происходящем в рамках «Игры факультетов».

— Ну, что, бездельники... — к группе студентов Гриффиндора и Слизерин быстро приближался Снейп, который, увидев среди начинающих магов и свою коллегу, приветственно кивнул ей. — Добрый день, Минерва. У вас всех такой вид, будто увидели что-то очень странное.

Северус внимательно посмотрел сначала на МакГонагалл, которая сохраняла полное спокойствие и, ответив на приветствие декана Слизерина, не торопилась делиться своими впечатлениями, а потом и остальных.

— Господин Снейп, разве вы еще не в курсе, — Малфой решил первым осведомить лучшего в Хогвартсе мастера зельеварения и защиты от Темных искусств о том, что по залам и коридорам их кампуса бродит Пеннивайз, — что директор решил собственным примером открыть ежегодное празднество Хэллоуина.

— Ух, ты! Забавно, — Снейп вопросительно взглянул на МакГонагалл, которая недоуменно пожала плечами. — Тогда мне не совсем понятно, почему остальные еще делают вид, что им неинтересно присоединиться к директору.

— Но традиционно демонический шабаш начинается после захода солнца и появления на небе «первой звезды», — обычно молчащий Лонгботтом явно не собирался изображать из себя массовку. — А это значит, что у нас еще есть время на подготовку.

Северус недоуменно взглянул на Невилла и, по всей видимости, принял его поведение за некий нервный срыв, который он мог получить на каком-нибудь проваленном зачете или практическом занятии.

— Что-то я не вижу рвения поддержать почин директора у гриффиндорцев, — Снейп с вызовом посмотрел на учеников Слизерина, которые из-за присутствия обоих деканов не выказывали явных признаков к бурному обсуждению темы Дамблдора. — Малфой, ты со своей командой тоже намерен ждать особого приглашения?

Декан Слизерин явно подначивал своих подопечных, чтобы в глазах МакГонагалл выделить их в лучшую сторону, что было бы его собственным успехом в этой негласной конкуренции. Тем более что «Игра факультетов», утвержденная, как говорится, на самом верху уже давно перешла с официального формата, отражающегося в специальных отчетах, на те уровни, где ведется постоянная, ежеминутная борьба за лидерство.

— Господин декан, можете не сомневаться в нашей готовности, — Драко сделал шаг вперед, выходя из общей группы студентов ближе к своему наставнику. — Вы считаете, что нам следует поймать Пеннивайза?

— А вы справитесь? — Снейпу нравилась целеустремленность слизеринцев, однако по интонации его голоса можно было понять, что он явно не уверен в их способностях справиться с таким сложным заданием без поддержки преподавателей. — Может, вам нужна помощь?

— Северус, вы же знаете, что Дамблдор затеял свое преображение не просто так! Сегодня весь Хогвартс должен заниматься его поимкой. Иначе, — МакГонагалл сделала недоуменное выражение лица, красноречиво говорящее о том, что игнорировать Альбуса просто невозможно, — нам это может выйти боком.

— Уверен, что успешно справиться с таким заданием можно только при четкой координации действия всех участников, — глаза Северуса засветились тем характерным блеском, который свидетельствовал, что ему все происходящее очень нравится.

— Я, как всегда, с вами, — декан Гриффиндора внимательно посмотрела на своих подопечных, особо задержав взгляд даже не на Поттере или Грейнджер, как это делала всегда в аналогичных ситуациях, а именно на Лонгботтоме.

«Неужели Минерва догадалась о нашем задании? Я еще после «рыцарского поединка» не нашел ответы на все возникшие тогда вопросы. А сейчас вновь появились аргументы «за», касательно неявного участия преподавателей Хогвартса в «Игре факультетов». Вот и сейчас декан Гриффиндора ведет себя так, словно понимает перевоплощение Гермионы и Невилла», — Поттер импульсивно поправил запотевшие очки на переносице и в знак удовлетворения услышанному от МакГонагалл кивнул.

— Госпожа декан, предлагаю разделить территорию кампуса на сектора, — Северус вопросительно взглянул на коллегу по преподавательскому цеху. — Вы со своими студентами можете контролировать Большой зал, а слизеринцы вместе со мной станут поджидать Дамблдора в коридоре и вестибюле. Беру на себя коммуникации с другими факультетами.

— Другими словами, вам не терпится возглавить нашу «экспедицию»? Что ж… ваша инициатива с самого начала была предсказуема, — МакГонагалл явно не нравилось, что ей отводилась второстепенная роль исполнителя, но, учитывая игровой характер мероприятия, она все-таки убедила себя не вести себя как обиженная, принимая во внимание и присутствие здесь учеников. — Вам и отвечать за результат.

Последняя фраза ставила точку в выявлении лидера этой необычной магической операции.

— Благодарю за доверие, Минерва, — в голосе Снейпа слышалась неподдельная радость от этой, пусть и незначительной, но победы над деканом Гриффиндора. — Малфой, Крэбб, Гойл — быстро за мной. Зададим гари новоиспеченному Пеннивайзу!

Последнюю часть фразы Северуса декан Гриффиндора трактовала исключительно как очередной вызов. Ведь в его словах читалась уверенность в том, что именно Слизерину предстоит взять на себя основную часть задания.

— Поттер, Лонгботтом, Грейнджер, Уизли, — в голосе МакГонагалл слышалось нетерпение «надрать зад» тщеславному Снейпу с его учениками. — Надеюсь, вам не следует объяснять, насколько важно нашей команде одержать сегодня победу.

«Надо же, по последовательности наших имен в обращении декана уже понятно, что она прекрасно разобралась в иерархии своих студентов! Еще одно косвенное подтверждение, что «Игра факультетов» проходит хоть и по нашим правилам, но все-таки под неусыпным контролем преподавателей. Это говорит об особой важности выявления лидера и аутсайдера», — в голове Поттера недостающие фрагменты пазла начинали складываться в общую картину.

Дальнейшие события по поимке Пеннивайза-Дамблдора происходили практически под полным контролем Поттера и его команды, а не Снейпа и МакГонагалл, как им самим могло показаться. Да, преподаватели в этой своеобразной разведывательной операции играли роли военных командиров, отдающих рядовым бойцам распоряжения. Однако начинающие маги из Гриффиндора сразу сообразили, что торжество момента, которое Альбус не мог ни учитывать по самому определению порядка вещей, как говорили маглы в подобных случаях, просто обязывало директора Хогвартса выбрать в качестве основной площадки для своих действий именно Большой зал.

Ведь здесь всегда происходили все знаковые события этого уважаемого учебного заведения Британии. А в Хэллоуин каждый год определялся негласный лидер среди студентов и преподавателей, исходя из наиболее ярких ролей, которые они демонстрировали всему коллективу Хогвартса. И, следуя именно этой логике, гриффиндорцы сразу поняли, что наиболее вероятным местом поимки танцующего клоуна следует выбирать данную локацию.

Возможно, Снейп рассуждал так же, когда сам предложил Гриффиндору устроить засаду в Большом зале. Но эту тайну и Поттер, и Грейнджер еще не были готовы сейчас разгадать. Уж слишком многосложной фигурой был декан Слизерин, чтобы так просто выявлять его сокровенные черты характера и предвзятости.

— Гарри, ты вместе с Лонгботтомом и Уизли должен контролировать трибуну и прилегающую к ней часть Большого зала, а мы с Грейнджер и Финниганом будем следить за парадной дверью и коридором, — в голосе Минервы явно слышались нотки доверия.

— Хорошо, мы справимся! — убежденно сказал Лонгботтом, явно глубоко вошедший в роль своего «антипода».

— У вас самый сложный участок, — назидательно продолжила МакГонагалл. — Можете считать его «точкой сингулярности» вашей новой вселенной.

Переход на космогоническую лексику в случае с деканом Гриффиндора означал лишь то, что она гордилась своими учениками и считала их лучшими среди всего пятого курса Хогвартса.

«А ведь то, что и Минерва, и Северус беспрекословно приняли Лонгботтома в качестве нового лидера-вундеркинда, занявшего место Гермионы, гарантирует нам «зачет» в этом задании. И это не обсуждается! Слишком авторитетно мнение таких арбитров», — в мыслях Поттера был полный порядок.

Теперь команда гриффиндорцев могла полностью сосредоточиться на следующем задании, связанном с поимкой Дамблдора.

Удивительно, как точно был рассчитан план Поттера, когда он предложил Уизли встать за кафедру в костюме самого Альбуса, готового выступать перед условной собравшейся в Большом зале аудиторией Хогвартса. Причем основным побуждающим появиться здесь веселому клоуну мотивом был даже не сам импровизированный носитель шляпы Дамблдора, а его основной антагонист из Министерства — Амбридж. И эту по-настоящему ключевую роль Поттер поручил именно Лонгботтому.

— Невилл, сегодня твой триумф лицедея венчается еще большим успехом. С задачей перевоплощения в Гермиону ты уже справился. Постарайся быть таким же убедительным и с Долорес Джейн, — Гарри говорил с не присущим ему пафосом, но совершенно не стеснялся этого, понимая, что сегодня решается очень многое в «Игре факультетов».

— Спасибо, конечно, за доверие, но… — Лонгботтом нервно почесал кончик носа, несколько раз поправили на голове прическу и даже покачал из стороны в сторону головой, совершая очень серьезный мозговой штурм. — Стать «жабой» для меня будет непросто.

— Потому тебе и доверяется этот участок фронта, — Поттер уже был готов вновь стать «зеркалом», потянувшись за магическим жезлом, чтобы его однокурсник смог отрепетировать новую роль.

— Не нужно, — уловил жест товарища Невилл. — Воплотиться в Амбридж, пожалуй, сможет любой второкурсник. Ведь эта дама для всего Хогвартса является символом самого отвратительного. Думаю, мне будет достаточно вспомнить ту картину, описанную Гермионой, где она пыталась накормить любительницу спаржевой фасоли и макарон дождевыми червями.

Веселый смех Уизли и Поттера стали свидетельством правильности мотивации «успешного лицедея».

Воодушевленный поддержкой товарищей Лонгботтом уже через несколько минут «превратился» в тучную женщину с обилием бородавок на лице в зеленом платье.

«И как ему удается быть столь убедительным?» — только и смог констатировать Гарри, когда внимательно осмотрел новоявленную Амбридж.

По задумке гриффиндорцев, Рон должен был произнести приветственную речь перед мнимой аудиторией Хогвартса. А мадам из Министерства в самой утрированной форме станет унижать собравшихся в своей никчемности и бесталанности. Поттер же будет сидеть в засаде, превратившись в одну из скамей Большого зала. А для того чтобы его хотя бы в первый момент было невозможно увидеть, он рассадил на другие места несколько «зрителей», созданных волшебным жезлом и заклятием «Копириус». Таким образом, на скамьях оказались довольно достоверные копии Помоны Спраут, Северуса Снейпа, Минервы МакГонагалл и нескольких других преподавателей из разных факультетов.

Расчет был основан на том, что Дамблдор будет скрытно наблюдать за происходящим, используя заклятие маскировки. А в это время незамеченный им Поттер применит магическое заклинание «Реверсиус иллюмин», способное выделять любой объект, включая и органический, путем его подсветки. Причем видеть свечение способен только тот, кто заставил работать магическую команду.

— Давай, — тихо сказал Поттер в адрес Уизли, когда все приготовления были окончены.

Рон смешно прокашлялся, прочищая горло, и начал заунывным голосом вещать на аудиторию. Причем он даже не старался быть похожим на директора Хогвартса. Он, наоборот, хотел вызвать в пародируемом Дамблдоре максимум негодования за собственную вербальную способность и полное отсутствие мотивирующего слушателя начала.

После того, как мнимый Альбус предоставил кафедру Амбридж, та в лице успешного лицедея Лонгботтома продолжила давить уши присутствующих своей ужасной акустикой.

— Вы даже не представляете, как в Министерстве внимательно отслеживают все так называемые успехи Хогвартса, — «жаба» старалась говорить глухим голосом, местами срывающимся на скрип, похожий на звук от несмазанных дверных петель. — И даже не думайте, что я буду покрывать все ваши недоработки. Ждите сокращения бюджета и даже штата сотрудников. А всех студентов-недоучек мы очень скоро будем отчислять. Кроме того, саму учебную программу, начиная с момента приема на факультеты, ждет серьезная трансформация.

Как и положено настоящему руководителю, который ратует за свое детище, словно тигрица за свежим выводком, ряженый Пеннивайз тут же подал Поттеру характерный сигнал о своем присутствии. Причем вслед за подсветкой, которую мог видеть только сам Гарри, визуализация нахождения в Большом зале стала проявляться уже и в наиболее явном виде. Альбус не смог совладать с обуревавшими его эмоциями и от нервного напряжения разразился приступом кашля, что в его случае было не так уж и часто.

Этого конфуза с маскировкой было достаточно, чтобы окружившие выпавшего буквально из стены директора Хогвартса окружили трое гриффиндорцев и, произнеся в один голос магическое заклинание «Аресто моментум», которое в свое время уже испытал на себе сам Поттер во время «рыцарского поединка» с Малфоем, временно обездвижили его.

— Молодцы, — раздался громкий голос подошедшей МакГонагалл, которая своим присутствием зафиксировала сам факт удачного выполнения задания ее подопечными гриффиндорцами.

— Не могу сказать, что результат стал для меня ожидаемым, но присоединяюсь к поздравлениям, — Северус тоже уже стоял рядом.

Через несколько секунд заклятие ослабло, и к Дамблдору в костюме танцующего клоуна вернулась способность говорить и двигаться.

— Ну, чего вылупились, словно впервые увидели Пеннивайза. Хэллоуин продолжается! — Альбус, проявляя завидную проворность, бросился из Большого зала, побуждая присутствующих последовать его примеру.

Сторожка лесничего была любимым местом для отдыха Хагрида. Только здесь преподаватель по уходу за волшебными существами мог по-настоящему расслабиться и не прятать свою сломанную пополам волшебную палочку, которую обычно тщательно маскировал в розовом зонте. Про данную особенность этого очень своеобразного педагога знали многие, включая, конечно же, и неразлучную троицу хаффлпаффцев: Финч-Флетчли, Эрни и Смита.

— Захария, ты чего копаешься? — Джастин сквозь громкий храп бывшего лесничего пытался привлечь внимание друга. — Макмиллан будет стричь, а ты помогай ему удерживать голову.

Сам Финч усиленно искал зонт спящего бородача, чтобы лишить его возможности воспользоваться магией в случае провала их затеи.

И да! Пятикурсники Хаффлпаффа оказались здесь не случайно. Именно им выпало в рамках проводившейся «Игры факультетов» задание сменить имидж одного из самых закоренелых консерваторов Хогвартса. И, нужно сказать, что идею этого достаточно сложного мероприятия предложил именно Гарри Поттер, который непосредственно участвовал в формировании общего плана.

— У него голова тяжелее, чем кафедра Спраут. Да она просто неподъемная, — Смит выговаривал слова сквозь тяжелое дыхание, обусловленное крайней степенью напряжения.

— А еще нас считают спокойными и трудолюбивыми, — Эрни терпеливо наблюдал за действиями товарища и внимательно осматривал ножницы, которые держал в руках. — У меня даже возникла идея, как преобразить Хагрида, чтобы весь Хогвартс был поражен нашими творческими способностями.

— Кто бы сомневался, — тихо проворчал Джастин, побуждая к действию Захарию.

Несмотря на то, что вся троица из Хаффлпаффа старалась переговариваться почти шепотом, бывший егерь несколько раз прерывал свой могучий храп и начинал жевать губами, словно маленький ребенок, который потерял грудь кормящей матери. Конечно же, в такие моменты студенты тут же замирали, стараясь почти не дышать. Однако это было недостаточно для того, чтобы перед входом в сторожку не показался один из кентавров, который обычно гулял неподалеку на лужайке во время отдыха хозяина.

— Смотри, — Эрни озабоченно указывал товарищам кивком в сторону появившегося волшебного существа, — Что будем делать?

Финч-Флетчли сделал характерный жест рукой, призывающий к полной тишине, и тихо подошел к дверному проему, в который высунулась белокурая голова кентавра.

— Флоренц, — Джастин по имени назвал человека-коня, узнав обитателя Запретного леса по запоминающемуся окрасу и мужественному лицу, — Не выдавай нас Хагриду, мы не сделаем ему вреда.

«Ничего себе! Финч знает всех кентавров по именам, что ли?» — удивленно подумал Эрни в то время, как Смит уже начал готовиться к пробуждению бывшего егеря и прокручивал в голове возможные последствия своего незаконного проникновения в жилище преподавателя.

— Просто поверь мне, — в голосе вышедшего наружу из лесного домика хаффлпаффца слышалась мольба с примесью веселого задора, что совсем не походило на обычную реакцию вора или мошенника. — Понимаешь, мы хотим разыграть твоего хозяина, не сделав ему зла. Я даже уверен, что когда он узнает о нашей проделке, то нисколько не рассердится.

— Что вы хотите сделать конкретно? — утробный голос Флоренца не вызывал страха, так как волшебное существо на интуитивном уровне чувствовало, что пришедшие сюда студенты действительно не представляют угрозы.

— Нам троим нужно срезать волосы Хагрида так, чтобы он этого не заметил. А когда он в своем обновленном виде заявится на занятия, то весь Хогвартс узнает об успешном выполнении нами задания! Этот розыгрыш ничего не будет стоить твоему хозяину, ведь он сможет одним заклинанием вернуть себе всю растительность на голове, — Джастин, не моргая, смотрел на кентавра, что говорило о честности его слов.

— А если Хагрид расстроится? — Флоренц был очень привязан к волшебнику, частично утратившему свои способности, поэтому по-настоящему беспокоился за него.

— Тогда ты все расскажешь ему самому, и пусть он решит, как поступить со мной и моими товарищами, — Финч-Флетчли уже осознал, что у этого белокурого кентавра на первом месте стоят честь и достоинство, а потому без соответствующих гарантий он не отпустит их отсюда.

«Интересно, насколько эти волшебные существа способны оценивать наш юмор?» — в голове Джастина крутился один-единственный вопрос, от которого, по сути, зависел успех всей этой операции с преображением образа волосатого великана.

— Не волнуйся, с юмором у нас все в полном порядке, — в голосе Флоренца, обладающего телепатическими способностями, не было и намека на веселость. — Только вы всегда забываете одну простую вещь.

Финч-Флетчли напрягся, понимая, что их взгляд на происходящее может не совпадать на все сто процентов.

— Я не совсем догадываюсь... — он открыто посмотрел в чистые и бесхитростные глаза своего необычного собеседника.

— Совсем не догадываешься, — кентавр глубоко выдохнул, обдав начинающего мага мощной струей теплого воздуха. — То, что тебе кажется веселым, для другого может оказаться обидным или вообще вредным. Но я принимаю твои заверения. Надеюсь на то, что мой друг не будет на тебя в обиде.

Финч-Флетчли отметил про себя, что Флорин считал лесника не хозяином, а именно другом, вспомнив, что и сам Хагрид всегда отзывался о своих волшебных питомцах исключительно с уважением, граничащим даже с пиететом.

— Как ты поступишь? — Джастин вдруг понял, что от его слов ничего не зависит, потому что Флорин умеет читать и мысли.

— Не очкуй! Все нормально, — белокурый кентавр вдруг тихо засмеялся, понимая, что до ужаса напугал незваных гостей.

— Спасибо, — ответил сдавленным голосом пуффендуйский переговорщик, понимая, что его только что серьезно разыграли.

А уже через какие-нибудь полчаса после этих событий Гарри Поттер с друзьями увидели спокойно шествующего по коридору учебного корпуса Хагрида в своем обновленном виде. По всей видимости, бывший лесничий только что прервал послеобеденную сиесту и еще не совсем прояснил мозги. Ведь в другом случае он мог бы почувствовать, что вместо густой шевелюры на своей огромной голове теперь красовалась аккуратная — но это, конечно же, на вкус любителя! — прическа в стиле «ирокез». Причем непослушный локон был покрашен в ярко-зеленый цвет, что говорило об особом вкусе носителя.

— Ну, что, бездельники, — в добродушном голосе преподавателя не было и намека на недовольство, лишь желание показать, что он рад их встретить. — Чего уставились на меня, словно впервые увидели?!

— Да, мы просто… хотели узнать про следующее занятие, — Гарри первым пришел в себя от увиденного.

— Дружище, а ты действительно способен на сюрпризы, — неожиданно появившийся Снейп с улыбкой посмотрел на новоиспеченного модника.

— Что ты имеешь в виду? — Хагрид вдруг начинал осознавать, что с его внешним обликом не все в порядке.

— Думаю, что у тебя появились достойные поклонники, а не только группка фанатов из Гриффиндора, — в голосе декана Слизерин чувствовалась явная насмешка.

— Северус, тебе не пристало говорить загадками! — бывший лесничий начинал по-настоящему волноваться. — На пару слов.

Громила буквально в охапку схватил коллегу по творческо-волшебному цеху и отошел с ним в сторону от студентов, чтобы объясниться.

Снейп как-то загадочно смотрел в сторону Гарри Поттера и его товарищей и спокойно кивал головой в ответ активно жестикулирующему Хагриду.

«А ведь декан Слизерин прекрасно знает об «Игре факультетов». И он нисколько не удивился увиденному. Да и вообще, мне кажется, что он часто симпатизирует нам. Или это всего лишь подстрекательство к обычному противостоянию со слизеринцами. Мне до сих пор не совсем ясно, как в том поединке с Драко Малфоем, мне удалось так просто открыть портал в витраже окна заклинанием «Портус». Ведь до этого я его много раз тренировал, но результата добивался лишь в одном случае из семи, что объясняется специальным настроем и предварительной диетой. А тогда? Что-то подсказывает мне, что Снейп присутствовал рядом и даже помогал нам. Кстати, и у Драко тогда многое стало получаться лучше, чем на занятиях. Есть над чем подумать. Вот и сейчас в его взгляде можно прочитать насмешку и какой-то намек. А учитывая, что ему всего-то тридцать с небольшим, и он безвылазно сидит в Хогвартсе уже больше десяти лет, то немудрено, что он заскучал. А тут представилась такая прекрасная возможность сделать гадость… или в его случае получить радость. Собственно, благодаря игре, мы сможем понять, что декан Слизерин не такая уж и сволочь, а очень даже ничего. Ладно, поживем — увидим», — с этими мыслями Гарри Поттер задумчиво улыбнулся и про себя отметил, что хаффлпаффцам удалось выполнить поставленную задачу полностью.

Пока Гарри пытался разобраться в одолевающих его мыслях, глядя на декана Слизерин и бывшего лесничего, последний, видимо, получил от собеседника необходимые разъяснения и направился в свою учебную аудиторию, где ему предстояло провести лабораторные занятия со своими учениками. Удаляющаяся грузная фигура, медленно покачивающаяся по длинному коридору, привлекла взгляд Поттера, словно намагниченная поверхность металлический предмет.

По всей видимости, он таким образом пытался детально разобраться в ситуации, связанной с носителем модной прически. И по уверенной размашистости шага полувеликана становилось понятно, что Хагрид еще не успел осознать главное — сегодня он является объектом повышенного внимания не только среди студентов, но и преподавателей Хогвартса.

— Поттер, ты же знаешь, что мне известно все, что происходит в Хогвартсе, — многозначительное заявление Северуса Снейпа усилило сердечный ритм Гарри.

Тот неосознанно сжимал свой волшебный жезл в поиске многих ответов на самые злободневные вопросы. А среди них был и тот, что затрагивал настоящее отношение декана Слизерина к нему и его друзьям.

— Конечно, господин Снейп, — в голосе можно было услышать не только почтение к одному из ведущих преподавателей Хогвартса, но и благодарность за его неравнодушие к судьбе и своих подопечных, и учеников других факультетов.

— А ведь испытывать добродушие Хагрида таким способом могли только настоящие циники, — замечание Северуса сейчас можно было расценивать и как угрозу обидчикам.

— Поверьте, те, кто это сделал, действовали всего лишь в рамках поставленных им задач. Уверен, что вы слышали об «Игре факультетов», — Гарри решил, что сейчас самое время для откровений.

— И слышал, и даже несколько раз был свидетелем, — многозначительная улыбка декана Слизерина стала для Гарри очевидным признанием, а значит и свидетельством того, что его сомнения в целом ряде случаев имели под собой реальные основания.

— Я догадывался… — тихо сказал Поттер, — и в «Рыцарском турнире», и даже на Хэллоуин!

Возможно, сейчас могло состояться некое объяснение со стороны всегда такого беспристрастного Снейпа, что было навеяно самой сентиментальностью момента. Однако в это время до их слуха донесся громкий смех учеников Хаффлпаффа, переходивших в учебную аудиторию для очередных занятий.

— Чего пялитесь на меня, словно впервые увидели?! — сквозь раскаты многоголосого хохота раздавался зычный голос Хагрида.

В ответ слышалась сбивчивая речь Эрни и Смита, которые, по всей видимости, менее других однокурсников были удивлены увиденным.

— Разрешите мне покинуть вас, мистер Снейп? — Гарри вопросительно посмотрел на не совсем явно, но все-таки симпатизирующего ему декана Слизерин.

«Наверное, Северус в чем-то даже покровительствует мне и Грейнджер. Только делает он это из-за поддержания высокого напряжения между нашими факультетами и, конечно же, учитывая его сложные отношения с МакГонагалл, считая ее, в первую очередь, главным соперником на преемственность статуса директора Хогвартса. Ведь Альбус не может же быть вечным носителем шляпы Дамблдора», — эти мысли вихрем пронеслись в голове Поттера.

— Разрешаю, — бесстрастный голос Северуса донесся до слуха Гарри, когда он уже увидел прямую спину декана Слизерина, направившегося в противоположную сторону.

А уже через несколько минут Поттер был свидетелем того, что Хагрид разглядывал свой новый облик в зеркальную поверхность лица Финч-Флетчли, использовав для этого знакомое многим пятикурсникам Хогвартса заклинание «Специлимиус».

— Эх, шельмоватое отродье! Думаете, я не узнаю, кто сотворил со мной такую шутку? — огромный преподаватель ухода за магическими существами беззлобно и, мнимо пряча улыбку за уже отсутствующей бородой, бросал взгляды то на «зеркало», то на студентов Хаффлпаффа.

А дружная компания пятикурсников перешептывалась между собой, обсуждая увиденную картину преображения Хагрида.

— Я, конечно же, не буду использовать магию для восстановления своего традиционного обличья сегодня. Пусть это будет наградой тем «злоумышленникам», которые смогли усыпить бдительность Флоренца… или даже сделать его соучастником, — здоровяк задумчиво почесал необычно гладкий подбородок и, увидев подошедшего Гарри, сделал ему жест рукой, чтобы тот приблизился. — Что, Гарри, скажешь? — бывший лесник симпатизировал гриффиндорцу, а потому интересовался его мнением не формально. — Может, оставить мне этот «ирокез»? Возможно, я стану сегодня не только знаменитостью, но еще и модником.

— А не боишься, что ваши волшебные существа перестанут видеть в вас наставника и просто испугаются или вообще перестанут подчиняться? — Гарри еле сдерживался от подкатывающих приступов смеха, чтобы не обидеть Хагрида.

— И то правда, — носитель зеленой пряди волос потрогал огромной ручищей недавно побритую по бокам габаритную голову и даже причмокнул от получения необычных ощущений. — Теперь я понимаю, почему у лысых всегда проблемы в холодное время года без головных уборов.

— Господин преподаватель, вы бы вернули Джастину лицо, — напомнил Хагриду о том, что его товарищ вынужден пребывать в несвойственном ему состоянии, Эрни.

— Специлимус, — бывший лесник направил на Макмиллана свой неразлучный розовый зонт, в котором хранил, словно клинок в ножнах, обе части некогда сломанной волшебной палочки.

В то же мгновение великодушная улыбка исчезла с лица Эрни, превратив его в аналогичное с другом зеркало.

— Так-то лучше! — Хагрид расположил обоих студентов Хаффлпаффа таким образом, чтобы увеличить спектр обзора собственной головы. — Могли бы и более тщательно выбрить вот в этих местах.

Бывший лесник потрогал щетину на висках и сделал недовольное лицо. Было видно, что после превращения Джастина и Эрни в отражающую поверхность он испытывал некоторое облегчение, считая это адекватным ответом на их шалости.

«Уверен, что Хагрид уже понял, кто стоит за его перевоплощением», — Поттер в очередной раз убедился, что бывших магов не бывает, памятуя о том, что даже репрессии Министерства не смогли умалить опыт и знания этого наполовину великана, а частично человека.

Он в свое время учился в Хогвартсе на факультете Гриффиндор, но был исключен из состава студентов по ложному доносу Риддла, который обвинил его в открытии Тайной комнаты. И Поттер чувствовал в этом полувеликане гриффиндорский дух, который и является основой храбрости и благородства, свойственных, в первую очередь, именно их факультету.

— Ух, ты! — к Гарри подошла Гермиона, — а ведь безликость очень идет хаффлпаффцам.

Грейнджер сразу же поняла суть происходящего и была склонна занять позицию именно бывшего егеря. Ведь она так же, как и Поттер, всегда симпатизировала ему, считая, что тот более многих преподавателей Хогвартса достоин быть магом и воспитателем новых поколений их сословия волшебников.

— Как думаешь, кто из «зеркал» первым взмолится о прощении? — тихо спросил Гарри свою подругу.

— Ставлю на маглорожденного Джастина. Ведь Эрни чистокровный волшебник и не позволит себе выказать слабость при использовании магии, — её безупречная логика в очередной раз поразила Поттера своей простотой и убедительностью.

— Вынужден согласиться, — Гарри поправил запотевшие очки на переносице и, улыбнувшись, продолжил наблюдать за искусно разыгранной Хагридом «местью» обидчикам.

Пятый курс уже давно перевалил за свой экватор, и многие преподаватели стали открыто намекать старшекурсникам на их очевидные учебные итоги. «Игра факультетов» перестала быть чем-то тайным для многих преподавателей Хогвартса, включая, естественно, Дамблдора, МакГонагалл, Снейпа и Спраут. Удивительно, но Амбридж, которая уже несколько раз была обескуражена тем, что в ее тарелке вместо спаржевой фасоли и макарон оказывались дождевые черви, одна из немногих была в полном неведении от происходящего в рамках теневого соревновательного процесса этого уважаемого учебного учреждения.

Представительница Министерства продолжала оказывать свое непрерывное давление на всех, кто только попадал в поле ее зрения. Она регулярно отправляла отчеты в ведомственный отдел, курирующий Хогвартс, в которых с завидным постоянством «выявляла» и «вскрывала» недочеты учебной системы. Причем каждый свой донос она сопровождала отметкой «Копию предоставить министру Корнелиусу Освальду Фаджу». Однако в какой-то момент Альбус стал замечать, что хватка «жабы» ослабела, и некогда неутомимая поборница «справедливости» превратилась в пассивную наблюдательницу.

Однако до этой трансформации Долорес Джейн Амбридж миновало еще несколько месяцев, за которые произошло немало интересных событий, связанных с «Игрой факультетов». Чего только стоил выпад декана Рейвенкло, когда он с бас-гитарой в руках исполнил композицию тяжелого рока Thunderstruck — AC/DC. Ведь для многих тогда он разрушил казавшиеся незыблемыми утверждения о том, что Филиус Флитвик является закоснелым стариканом, который привык смотреть на окружающий мир исключительно через призму научного подхода.

Тот необыкновенный случай попал в летописи Хогвартса. Ведь свидетелями своеобразного концерта этого маститого профессора заклинаний стала вся музыкальная труппа. Тогда смешанный коллектив из студентов всех факультетов после вокальной репетиции в рамках хора волшебников перед концертным выступлением в честь прибытия в учебное учреждение самого Министра на «бис» более часа вызывал Флитвика. У свидетелей того события буквально челюсти отвисли, когда их зануда-профессор предстал им в абсолютно новом образе.

Конечно же, никто не сомневался, что Филиус обладает соответствующим слухом и голосом, так как его руководство хором Хогвартса было непререкаемым и вполне обоснованным. Но одно дело проводить вокальные занятия в рамках классической подготовки студентов, и совершенно другое, когда подопечные становились слушателями настоящей концертной программы формата «тяжелого металла».

И, конечно же, всем было интересно понаблюдать за Амбридж, которая также присутствовала на этом импровизированном мероприятии. Возможно, тогда и был запущен тот неумолимый процесс трансформации ее консервативных взглядов на учебный процесс Хогвартса.

— Смотри, Гарри, — указывала тогда на «жабу» Гермиона, заметив, что та непроизвольно пританцовывала в такт грохочущей музыке. — Неужели у этой «безупречной» представительницы Министерства тоже есть чувство прекрасного?!

— Уверен, если бы сейчас здесь не было студентов… она обязательно пустилась бы в пляс, — отвечал, перекрикивая басы Флитвика, Поттер.

— Никогда ее такой не видела! Филиус — настоящий музыкальный гений! — почти хохоча, резюмировала Гермиона.

— Кстати, можешь полюбоваться и Спраут, — Гарри поправил очки и кивком указал в сторону хаффлпаффского декана.

— Кажется, сегодня могут рухнуть многие стереотипы, — Гермиона широко улыбалась, активно пританцовывая.

— Все-таки Помоне далеко до Долорес.

Через отблески диоптрий Гермиона увидела отчетливые искорки задора у своего друга.

— Не будь занудой. Давай отожжем! — она уже вошла во вкус и вовсю использовала свои хореографические способности, которые оказались у нее не такими уж и слабыми, как могло показаться на первый взгляд.

— Как я посмотрю, любовь к музыке на базовом уровне есть у многих студентов и преподавателей Хогвартса, — резюмировал Поттер, когда убедился, что просторное помещение актового зала, предназначенное для торжественных мероприятий, было практически полностью заполнено.

Причем многие слушатели этого спонтанного концерта не хотели быть пассивными участниками, и отдались голосу тела, подверженному мощному воздействию музыкальной акустики.

* * *

Не успели затихнуть разговоры о декане Рейвенкло, который у многих вызвал переоценку традиционных взглядов на жизнь, как участники «Игры факультетов» в рамках промежуточного подведения итогов пришли к выводу, что еще рано определять победителя и аутсайдера, так как большинство заданий было выполнено успешно.

— Возможно, нам нужно провести общий семинар по правилам викторины, чтобы выявить на интеллектуальном уровне степень подготовки студентов, — прозвучавшее от Грейнджер предложение для многих собравшихся в вестибюле студентов было неожиданным.

Наступила пауза, во время которой представители Хаффлпаффа и Слизерина, переглядываясь между собой, только пожимали плечами. Ведь было очевидно, что в их среде практически не было эрудитов. И на первый взгляд могло показаться, что Гриффиндор подготовил для них ловушку.

— Неплохая идея, — первым откликнулся рейвенкловец Терри Бут, считавшийся на факультете достаточно умным студентом.

— Мы согласны, — за весь свой факультет высказался и Майкл Корнер.

— Еще бы! — скептически отреагировал Эрни. — Рейвенкло же считается самым остроумным. А что бы вы сказали про соревнование на трудолюбие и упорство?

— Это слишком заунывно, — отозвался Малфой, который отличался особой хитростью и готовностью строить различного рода западни своим соперникам. — Уж лучше что-нибудь спортивное или рискованное.

Раздался шум голосов собравшихся, каждый из которых желал высказаться. И только через пару часов оживленных обсуждений по настоянию Гриффиндора решили проголосовать. С минимальным преимуществом победу одержали сторонники викторины, которую сразу решили провести на следующий день. А чтобы мероприятие прошло в максимально адекватной обстановке, от каждого факультета решили делегировать по два студента.

Таким образом, от Гриффиндора были назначены Поттер и Грейнджер, от Хаффлпаффа— Финч-Флетчли и Макмиллан, от Рейвенкло — Бут и Корнер, а от Слизерина — Малфой и Крэбб. Причем последний стал участником интеллектуального соревнования не в силу одаренности в этом аспекте, а исключительно в качестве максимально доверяющего своему другу однокурсника.

И вот наступило время выявления победителя в соревновании на эрудицию. Восемь студентов из четырех факультетов удобно устроились в одной из учебных аудиторий, где сегодня уже не планировались занятия, и приступили к викторине.

Сначала участники составили вопросы, записав их на клочки бумаги, свернутые в небольшие конверты. Все задания были помещены в урну, из которой представители факультетов по очереди их доставали и давали исчерпывающие ответы. По итогам заполнялся протокол с указанием набранных баллов. Простым подсчетом распределялись и занятые факультетами места от первого до четвертого.

Сначала вопросы носили общеобразовательный характер, и все участники давали на них правильные ответы. И это было вполне обоснованно, ведь каждый рассчитывал, что ему удастся найти в барабане с заложенными конвертами именно свой вопрос. Этой логике последовали даже слизеринцы, которые свои конверты сложили определенным способом, и рассчитывали при жеребьевке выявить их из общего количества.

Однако предусмотрительная Грейнджер смогла незаметно наложить на урну заклятие «Небулаус», которое, словно туман обволакивало предметы, тем самым делая их неузнаваемыми. Таким образом, очень скоро все убедились на собственном опыте, что такая тактика не может себя оправдать. Поэтому стали усложнять вопросы, надеясь, наоборот, что создадут максимум проблем своим соперникам.

И, конечно же, тяжелей всех было Финч-Флетчли и Макмиллану, которые первыми выбыли из гонки. Они раз за разом проваливали задания, касающиеся заклинаний и зельеварения. А тема травологии, в которой они были наиболее осведомлены, по, так называемому, «закону подлости» им как назло не попадалась.

Вторыми, несмотря на собственное остроумие, выбыли из соревновательного процесса Бут и Корнер, которым доставались вопросы от слизеринцев, рассчитанные не столько на сообразительность, сколько на умение предусматривать хитроумные ловушки. Так, их приговором стали загадки с иррациональной основой, рассчитанные на отсутствие однозначных ответов.

— Сколько лет шляпа Дамблдора будет классифицировать абитуриентов по факультетам Хогвартса? — прочитал свой вопрос Корнер.

— Пока Альбус носит ее на своей голове, а значит, много, — рейвенкловец уже понимал и сам, что сейчас он будет дисквалифицирован.

— Много — это не ответ! Ведь в этом понятии, сходном с математической бесконечностью, нет численной идентификации. Назови точное натуральное число, — Гермиона хоть и не была слизеринкой, но не могла выдержать такой вольной интерпретации оппонента.

— Этот вопрос без ответа. В нем явная уловка! — Терри чуть не заплакал от своего бессилия.

— Нам жаль, но вы с Бутом выбываете из «Игры факультетов», — констатировал неумолимый итог Малфой, который составил это задание.

— Скажи хотя бы правильный ответ напоследок, — спросил Бут.

— Шляпа Дамблдора будет существовать вечно, только вот ее могут отдать в музей Хогвартса по указанию Министерства. И это зависит от всем нам хорошо известной мадам Амбридж. Лично мне кажется, что ее отчеты уже лежат на столе министра. Вывод прост... — Малфой сделал драматическую паузу, после чего продолжил бесстрастным голосом: — Этой практике больше не бывать. Правильный ответ — ноль.

— Во всей этой логической цепочке налицо и полное отсутствие магической иррациональности, и даже сам посыл носит слишком вероятный характер. Хотя, по мнению многих преподавателей, пессимистический прогноз является более обоснованным. Жаль, что такой примитивный вопрос срезал и эту пару, — в голосе Гермионы, по умолчанию взявшей на себя обязанности секретаря этого мероприятия, ведущей протокол, чувствовался достаточно высокий уровень скепсиса.

— Если уж говорить на языке вероятностей, присущем в основном маглам и профессорам математических наук и естествознания, то мой, так сказать, «прогноз» превышает пятьдесят процентов, что и делает его наиболее вероятным, — Драко не очень любил витиеватые высказывания, но сейчас пытался говорить на языке Гермионы, как бы дразня ее для того, чтобы она вышла из зоны комфорта и стала нервничать.

Однако перепалке не суждено было перейти на новый уровень, потому что представители Рейвенкло сами удалились из аудитории, где продолжался конкурс на пальму первенства «Игры факультетов».

— Вот мы и в финале, — подвел итог Поттер, поправляя очки на переносице, что говорило о его высокой концентрации.

— И победитель будет один, — решил вставить слово и Крэбб.

— Завидная ясность мысли, — Гермиона озарилась своей самой очаровательной улыбкой и даже кокетливо тряхнула головой, убирая прядь волос со лба, что в ее случае свидетельствовало о полной готовности к противостоянию с соперником. — Тогда вперед.

— Все хорошо, что кончается аналогично, — Малфой не терял присутствия духа, что было отличительной чертой всех студентов Слизерина, обучавшихся у декана Снейпа.

— Если не возражаете, то давайте отойдем от нашего барабана. Ведь всем и так понятно, что внутри него нет ничего интересного и достойного для определения победителя, — Грейнджер прекрасно представила, какие банальные вопросы могли они там встретить.

— И каким образом мы будем соперничать? — Драко явно насторожился, понимая, что отдавать инициативу гриффиндорцам не следует.

— Не бойтесь. На нашем факультете не принято решать вопросы за счет хитрости и применения запрещенных приемов, — Поттера забавляло, как оба слизеринца напряглись.

— Предлагаю совершить трансфигурацию предметов. Задание не очень сложное, если не принимать в расчет ее намерение, — Гермиона внимательно посмотрела на соперников, после чело спросила: — Согласны?

— Трансфигурация бывает разная. Одно дело кирпич превратить в гвоздь, и совсем другое, когда следует из змеи сотворить кабана, например, — Винсент вспомнил свой последний тематический опыт, когда он из утки пытался создать жабу, напоминающую ему Амбридж.

В тот раз он облажался, потому что в кульминационный момент в лабораторию зашла Долорес Джейн и сбила его с толку. Крэбб перепутал заклинание превращения объектов «Трансформиус» и произнес «Мовенсис», что заставило крякающую птицу оказаться внутри его собственной мантии. Конечно же, тогда вся группа учеников, находящаяся в лаборатории, стала свидетелем «позора» Крэбба, и ему потом пришлось еще долгое время сносить насмешки, в том числе и от Малфоя.

— Не бойся, речь пойдет лишь о таком превращении предметов, которое может считаться наиболее удивительным или неожиданным, — Гермиона широко улыбалась, вспоминая тот самый казус Винсента, о котором потом судачил весь Хогвартс.

— Но разве любая трансфигурация не может расцениваться как самая уникальная и неповторимая? — Малфой уже прикидывал в уме, как ему следует удивлять своих оппонентов.

— Естественно, это так, но… — Поттер поправил запотевшие от напряжения очки, сделав паузу, после чего продолжил: — Степень необычности можно определить по шкале удивления, которую, кстати, разработал ваш декан.

Гарри специально упомянул Снейпа, который в Слизерине пользовался нерушимым авторитетом, чтобы сейчас не пришлось долго и упорно спорить на эту тему.

— Ну, ладно, — подал голос Крэбб, который прекрасно понимал, что приведенный гриффиндорцами аргумент является нерушимым. — Наш декан всегда считается эталоном мудрости.

«Ага!.. Не мудрости, а хитроумности, что не одно и то же», — подумал Поттер.

— Надеюсь, вы помните, что Северус для этого предлагает использовать дымчатый опал, который уже однажды мы все приняли в качестве хранителя нашей договоренности по «Игре факультетов», — Грейнджер бросила взгляд на Поттера.

— Да, он всегда со мной, — Гарри достал из внутреннего кармана мантии уже знакомый всем присутствующим магический минерал и положил его перед собой на столе. — Прикоснитесь к нему указательным пальцем левой руки.

Сказав это, он на личном примере продемонстрировал, как это нужно сделать и другим. Когда процедура идентификации присутствующих студентов Хогвартса была завершена, Поттер продолжил:

— После того, как мы все по очереди совершим трансфигурацию объектов, камень сам определит удивление каждого из нас и, произведя нужные расчеты, выдаст нам имя победителя.

Гарри убрал в карман минерал, который уже вобрал в себя ментальную энергию магов.

— Откуда у тебя этот дымчатый опал? — спросил вдруг Крэбб, который не мог увязать метод Снейпа с обладанием такого мощного артефакта.

— Как вам хорошо известно, мой отец был членом «Ордена Феникса», — в голосе Поттера слышалась гордость. — Эта лишь небольшая часть его наследия.

Последнюю часть фразы Гарри произнес отстраненным голосом, что красноречиво говорило о закрытии этой темы. По крайней мере, сейчас.

— Кинем жребий очередности, — Гермиона взяла в руки магические кости и предложила каждому их бросить.

К бурному неудовольствию Крэбба, ему предстояло первым удивлять присутствующих. Потом эстафету должна была принять Гермиона, следом за ней Малфой, и последним — Поттер.

— Малыш в очках всегда занимает самые козырные места. Ладно, — по интонации Драко было понятно, что он не совсем доволен результатом очередности.

Однако правила игры были нерушимыми, и Винсент первым произнес заветное заклинание «Трансформиус», направив свой магический жезл на предварительно брошенный себе под ноги клочок бумаги. В этот же миг на месте первоначального предмета появилась говорящая голова рыбы, которая произнесла имя всем известной представительницы Министерства: «Амбридж».

Это была тайная месть Винсента за тот неудачный опыт, причиной чего и стала она сама.

Присутствующие весело рассмеялись, что сам Крэбб воспринял в качестве очевидной удачи своего опыта.

Следующей была вундеркинд из Гриффиндора. Грейнджер устремила кончик своего волшебного жезла на стену и громко произнесла «Апертас». Через мгновение фрагмент бетонного перекрытия превратился в прозрачный экран, по которому транслировался вид из помещения, где в этот момент находилась Долорес Джейн. Причем представительница Министерства в этот момент с большим аппетитом поглощала омаров и устриц, которых, по всей видимости, ей организовал сам Альбус из органических отходов, находящихся на заднем дворе возле камбуза в баках для мусора. Ведь всем было известно пристрастие Дамблдора к вечному круговороту вещей в естественной природе.

И на этот раз все вынуждены были признать, что у Гермионы есть чувство юмора.

На очереди стоял Малфой. Он взмахнул волшебной палочкой в сторону Поттера и превратил его голову в тыкву, произнеся «Кукурбитас», как бы отдавая ему долг за те неприятные моменты, которые в свое время испытал из-за обидчика во время проведения «Рыцарского турнира». Удивительным было и то, что на месте рта Гарри тут же организовался хвостик от этого фрукта⁽¹⁾.

Даже Грейнджер не смогла удержаться от смеха. Уж слишком быстрой была трансфигурация, и она не успела настроиться на предельную серьезность.

И вот финальное упражнение, которое должен совершить Поттер. Гарри не спеша взял в руку свой магический жезл и направил его на заблаговременно приготовленную тарелку со спаржевой фасолью. Мгновение, и по ней уже поползли дождевые черви. У всех присутствующих мгновенно возникло брезгливое желание отвернуться. Однако оно быстро сменилось улыбками, когда на дне тарелки после ее опустошения все увидели живое изображение Амбридж, поедающей этих самых червей.

Эффект был столь потрясающим, что на мгновение показалось, как сама «жаба» всунула в тарелку голову и набросилась пожирать свое «лакомство».

— Удивительно, что минерал указал на Поттера, — Крэбб до последнего был уверен, что именно его трансфигурация была самой успешной.

* * *

Пятый курс для Поттера и его друзей закончился так же быстро, как и все предыдущие. За прошедший год студенты Хогвартса не только получили новые знания и опыт начинающих магов, но и еще больше утвердились в мысли о том, что их жизнь не является случайной трансформацией органической материи, а способна изменить окружающий мир в лучшую сторону.

Причем такой пафосный вывод стал не причиной завышенной самооценки, а очевидным фактом. Ведь благодаря усилиям всех участников «Игры факультетов» Амбридж по секрету сообщила директору Хогвартса, что ей надоело тратить свои силы на его подопечных, и убыла под крыло своего покровителя Фаджа. А тот по ее рекомендации прекратил преследование Дамблдора и его любимчика Поттера, взяв курс на управление страной на благо ее народа.

И нужно отметить, что опытному политику это удавалось очень хорошо. Тем более что о Темном Лорде не было ни слуху ни духу.

1) Здесь всем нужно точно уяснить, что указанный продукт не является овощем!

Вернуться к тексту