Игра на выживание (джен)

Сидя на загаженном каменном полу новой темницы, Гарри горько усмехнулся. «Я не должен лгать» — о, он отлично заучил этот урок! Пока Мейр тащил его по коридору и лестнице, он пытался донести свою мысль, но чёртов мучитель лишь больнее выворачивал плечевой сустав, и в конце концов Гарри оставил попытки ещё до того, как его вновь швырнули в камеру.

Новая темница была просторнее, её даже можно было мерить шагами, но вскоре ходьба и стояние утомили и пришлось перебороть брезгливость и сесть. Теперь, в одиночестве, Гарри мог обдумать всё произошедшее за этот день, и напрашивающиеся выводы совсем не радовали.

Начиная с того, что этот мир вовсе не казался местом, где можно начать новую жизнь, и заканчивая простым фактом: без магии у него нет шансов. Палочку у него так и не отобрали, и Гарри вновь достал её. Простейшие заклинания не работали, и это ввергало в отчаяние.

— Да чтоб вы сдохли! — в ярости от неудачи закричал он… и отшатнулся от ослепившей вспышки характерного ярко-зелёного цвета.

Магия работала. Но не привычная магия Англии.

Про отчаяние и скуку Гарри тотчас же забыл, принимаясь перебирать заклинания и различные варианты словосочетаний, что в этом мире, по всей видимости, заменяли латынь. Логично, думал он, раз за разом взмахивая палочкой, пытаясь найти замену Ступефаю, в этом мире нет и не было латинского языка, древним и… элитным, пожалуй, — это слово лучше других отражало реалии, — был валирийский. Древневалирийский, если точнее. И, разумеется, Гарри его не знал.

Свет, вода, огонь и смерть — Гарри удалось за несколько часов подобрать лишь четыре заклинания, причём последнее действительно срабатывало после пожелания смерти. Конечно, на живых существах он его не проверял, но если свет освещал, вода мочила и утоляла жажду, а огонь грел и, скорее всего, обжигал, убийственный луч тоже должен был убивать.

Устав и проголодавшись — Бейлиш явно не планировал заботиться о сытости своего пленника, — Гарри машинально залез в кошель и достал загодя приготовленные бутерброды, и, съев больше половины, наконец сообразил, что произошло. Это меняло всё. Пусть неуч, пусть никто, теперь он мог выжить в этом мире без чужой помощи. А если найти замену Алохоморе и Ступефаю…

И всё же он не спешил вырваться на волю. Быть узником — мало приятного, кто бы спорил, но неизвестно, что ждёт снаружи. Лорд Аррен почему-то принял его за другого человека — что мешало ещё кому-то так же ошибиться? Кем был этот Джендри? Были ли у него враги? А друзья? Как поведут себя его знакомые, когда поймут, что ошиблись?

Нет, сбегать на волю пока не следовало. Нужно было сначала разобраться во всём.

* * *

Пробуждение от холодной воды начинало входить в привычку. Гарри подскочил и выругался.

— На выход, — мотнул головой на коридор Мейр. — Мизинец желает видеть тебя.

— Чей мизинец? — туго соображая спросонья, непонимающе переспросил Гарри и получил оплеуху. — Какого Мордреда, придурок?!

Мейр снова замахнулся, но теперь Гарри был готов к этому и сумел уклониться от удара, поднырнуть под руку и перехватить инициативу.

— Что, неприятно, когда выкручивают руки?

Держа согнутого Мейра в унизительной позе, как несколько часов назад делал тот, Гарри вдруг поймал себя на мысли, что манёвр удался слишком легко. Мейр был высоким и крупным мужчиной, у Гарри просто не хватило бы сил вот так его скрутить. Он уставился на собственную руку и почувствовал, как волосы становятся дыбом.

Широкая ладонь с короткими пальцами и грязными ногтями не была чужой — это была его рука, с шрамами от кровавого пера и банки консервированной кукурузы, которую он неудачно открыл в двенадцать лет, — но выглядела она иначе, чем он привык, а вот мозоли, которым просто неоткуда было появиться на руке Гарри, не державшего ничего тяжелее палочки да метлы, изумили. Внутри зудело желание немедленно взглянуть на своё отражение, но он и дома не знал заклинания, вызывающее зеркало, здесь же и подавно не представлял, как это сделать. Но был способ и попроще.

— Так куда ты должен был меня отвести? — не отпуская Мейра, спросил он, и тот, осыпав его ругательствами и изощрёнными угрозами, снизошёл до ответа:

— К лорду Бейлишу.

— А почему ты назвал его пальцем?

— Не пальцем, а Мизинцем! Его так все зовут! Ну, то есть… За глаза, понимаешь? Это типа прозвище.

— А, — протянул Гарри.

— Ты что, вправду никогда не слышал о Мизинце?

Гарри отпустил Мейра и благоразумно отступил, прежде чем ответить:

— Говорю же, я ничего не помню.

— Я думал, ты притворяешься. — Как ни странно, но после отпора поведение Мейра изменилось и стало чуть ли не дружеским. Из подозрительного незнакомца, встреченного в темноте подземелья, Гарри в одночасье превратился в обычного парня, для вражды с которым не было причин. — И лорд Бейлиш так думает.

— Я так и понял, — буркнул Гарри, вздохнув. — Веди давай, пока твой лорд не всыпал нам обоим за то, что заставили его ждать.

Мейр вздрогнул и почти бегом бросился к лестнице, что утвердило Гарри в сделанном ранее предположении: может, Бейлиш и не выглядел страшным, внешность была обманчива, внушать страх он умел мастерски.

Пользуясь тем, что Мейр идёт впереди и не может его видеть, Гарри поправил палочку в рукаве, молясь Богу и Мерлину… то есть Семерым богам, чтобы чары не подвели и никто кроме него не увидел палочку — лишиться оружия точно было худшим, что могло произойти с гостем из другого мира.

Провожатый вывел его к закрытой двери, за которой обнаружился будуар… оказавшийся кабинетом лорда Бейлиша.

— Попробуем снова? — мягко произнёс тот вместо приветствия. — Итак, как тебя зовут?

— Милорд, — вспомнив, как сам Бейлиш обращался к вышестоящему по социальной лестнице человеку, почтительно поклонился Гарри, — мой ответ не изменится, ведь я говорю правду.

— А ты упрям. Сутки голода не сломили твой дух, как я погляжу?

— Я не пытаюсь вас обмануть…

— Ступай.

Мейр шагнул к нему, но хватать не стал — Гарри без споров двинулся к выходу.

Этот променад повторялся на протяжении недели. Его действительно не кормили и давали всего одну кружку затхлой воды в день, что наверняка бы сломило любого пленника… но не того, кто обладал кошелём с чарами расширения пространства. И потому представая перед Бейлишем, Гарри вновь и вновь повторял одно и то же: что не лжёт.

Неделя прошла продуктивно. Гарри был неприхотлив, детство в чулане закалило его тело и характер, а потому замкнутое ограниченное пространство не действовало на него. Предоставленный сам себе, он восстанавливал арсенал рабочих заклинаний и морально готовился к предстоящему. Бою ли, словесному сражению, побегу — всему, что судьба сочтёт нужным обрушить на него. Но ничто из этого не пригодилось, поскольку на восьмой день ставший привычным распорядок был нарушен.

— Эй, Гарри, подъём, — приветствовал Мейр, чьи шаги Гарри услышал заблаговременно и успел подготовиться, убрав и еду, и палочку. — Мизинец требует тебя. Откуда ты знаешь десницу? — спросил он, отпирая решётку и приглашающе кивая на выход.

— Ну я же уже сотню раз сказал: я его не знаю!

Мейр хмыкнул, очевидно не поверив, но не став возражать, и к кабинету Бейлиша они пошли в тишине.

— Джендри, — со странной интонацией произнёс тот самый лорд Аррен, перед которым кланялся в Красном замке Бейлиш. — С тобой хорошо обращались?

— Благодарю за беспокойство, милорд. Меня морили голодом и держат в камере, а в остальном — мне не на что жаловаться.

Глаза лорд Аррена сверкнули сталью, однако теперь Бейлиш не только не прогнулся, но и встретил недовольство ответной гримасой.

— Я спрашивал о природе ваших отношений, но упрямец отказался отвечать, — невозмутимо поведал он, как будто это всё объясняло и снимало с него ответственность за недельное тюремное заключение. И к возмущению Гарри, оказался прав — Аррен добродушно рассмеялся. — И он утверждает, что его зовут Гарри. Не так ли? — и он вперил сканирующий взгляд в Гарри.

— Верно, милорд, — ответил Гарри Бейлишу и повернулся к Аррену. — Простите, но я не тот, за кого вы меня приняли. Мы не встречались раньше.

Лицо Аррена ничего не выражало, но молчал он слишком долго, чтобы обмануться на его счёт.

— Могу я поговорить с парнем наедине?

— Разумеется, — приторно улыбнулся Бейлиш, однако его улыбка быстро померкла, когда Аррен заговорил:

— Он пойдёт со мной. В вашем заведении ведь ничто не ускользнёт от вашего внимания, да?

— Милорд…

— Какие-то проблемы? Вы же не станете утверждать, что он один из ваших работников?

Бейлиш благоразумно промолчал, и уже через минуту Гарри шагал рядом с десницей короля в неизвестность.

* * *

На сей раз путь в неизвестность не пугал. Стараясь не пялиться, Гарри рассматривал Джона Аррена, и всё увиденное недвусмысленно указывало, что этому человеку можно доверять. Высокий лоб, жёсткая линия рта, волевой подбородок, но главное — глаза. Внимательные, строгие, умные. Гарри прекрасно понимал, что нельзя судить о человеке по внешности, но невольно проникался доверием к тому, кто вызволил его из заточения в борделе.

Пройдя пару кварталов, Аррен внезапно свернул к таверне.

— Не накидывайся на еду, может стать плохо, — предупредил он и сделал заказ. Гарри благоразумно промолчал и не стал отказываться: это было бы странно после «недельной голодовки».

— Благодарю вас, милорд, но…

— Молчи. Здесь небезопасно, — отрезал Аррен, и Гарри замолчал.

Еда была жирной и невкусной, но в его положении не приходилось выбирать, так что Гарри съел всё предложенное и вопросительно уставился на молчаливого лорда.

— Идём.

Идти оказалось недалеко, и минут через десять они остановились перед… кузней? Гарри никогда не встречал ничего подобного, но подсмотренных через щелку в двери фильмов хватило, чтобы догадаться, где они.

— Зачем мы здесь, милорд?

Аррен непонимающе нахмурился.

— В каком смысле — зачем? Ты здесь живёшь.

Гарри вытаращил глаза.

— Здесь?! Я?!

— А, Джендри! Вернулся, поганец!.. — раздался грубый голос и сразу же на свет вышел крупный мужчина с красным лицом. — О, милорд, прошу прощения…

— Джендри? — окликнул застывшего Гарри Аррен. — Ты не помнишь Мотта, своего учителя?.. Постой, ты что, не притворялся?

— Боюсь, нет, милорд, я действительно не представляю…

И Аррен, и мужчина из кузни, Мотт, смотрели на него со странными выражениями на лицах, и Гарри поостерегся отрицать, что он некий Джендри. Быть может, Аррен и мог его перепутать, но кузнец, на которого, по всей видимости, этот Джендри работал длительное время, знал его достаточно хорошо, чтобы исключить возможность ошибки, а это означало…

— Я не помню ничего до встречи с лордом Бейлишем.

— Почему ты назвался Гарри? — кажется, Аррен просто не знал, какой вопрос задать, потому что интереса на его лице не было, лишь глубокая задумчивость.

— Не знаю. Само собой получилось. Он требовал назвать имя, а поскольку я не помнил своего имени… — Гарри замолчал, боясь ляпнуть что-то лишнее.

— Ты пойдёшь со мной, — постановил Аррен после долгого молчания.

— Но как так, милорд? — заворчал кузнец, впрочем, не осмелившись повысить голос. — Он же мой ученик, как же вы его заберёте?

Аррен отцепил от пояса кошель и не глядя бросил кузнецу, после чего кивнул Гарри.

— Идём. Раз боги зачем-то пожелали лишить тебя памяти… Идём, — повторил он, — поговорим в моих покоях. Уж там нас точно никто не подслушает.