Горькие слезы Гарри Пухлика (джен)

Глава 4

ЗЛЫЕ НЕВЕСТЫ часть 1

1.

Ночью ветер потрепал Черное озеро, а с утра резкие волны стучались в берега. Вскипала и гасла желтая от торфа пена между впившихся в гальку на пляже когтей на ногах усталой карги. Ну да, древняя Геката сидела, закутанная в огромную серую шаль, на валуне и наслаждалась свежим бризом. По-птичьи, на корточках, словно бы гриф-стервятник.

Она находилась не у замка, а дальше с километр по береговой линии, где заросли орешника и ивняка скрывали узкий заливчик, который давным-давно облюбовали озерные русалки, чтобы пережидать нередкие в северной Шотландии штормы. И была не одна — на гальке кверху брюхом лежала туша русалки с вспоротым снизу до горла животом. Волны вычистили кровь и потроха полурыбы, в гибели безобразная русалочья морда казалась разумней и спокойней. Когда-то карга Геката имела три ипостаси — обычную плюс рыбью плюс милой старушки. Спасаясь от Грюндевальда, перекинулась в рыбу, но и сквозь толщи воды великий немецкий маг достал ее одним из заклятий и запечатал тусклой искрой магии в этой форме. Тридцать примерно лет она была русалкой, понемногу восстанавливая и наращивая разум, память, навыки. Сами по себе русалки крайне ограничены, как размерами головного мозга, так и кривыми ручками плюс хвостовой плавник. Жрать, болтать, глазеть — три круглосуточных радости. Зато в теле этом карга узнала, что можно влюбиться и возжелать. Хорошо, хоть нарожать не успела. Пришел школяр с черным сердцем, Том Риддл, убил любовника и почти изничтожил Гекату-русалку. Страх, боль и желание спастись совместились в рывке магического дара, и Геката смогла перекинуться в человеческую ипостась — самый слабый и беспомощный ее вариант — старушку-привидение. Если отстраниться, можно и поблагодарить шустрого мальчугана, который ее бил-уродовал, но карга есть карга. Того, кто ей предлагал смерть, она должна настигнуть. И это желание очень помогло ей выбраться на берег, найти союзника и помощников, теперь Геката прикидывала, как быть дальше.

Лорд возрождается, про способы вернуть себя из небытия или с того света карга знала немало. Это он ночью уничтожил тело русалки, служившее много лет, да просто родным ставшее. От убийцы злорадный привет. Надо им с Эвансом ускориться.

Почему она рвалась в Хогвартс? В замке есть правило — нельзя убивать учеников. Частично под защитой школы, возведенной на местном источнике Основателями, находится и фамильяр ученика, до конца его развоплотить тоже не дает магия замка.

Из-под свисающих к воде зарослей черничника что-то заклекотало и пустило плески. Карга разглядела потешную морду гриндилоу. Скалит игольчатые мелкие зубки, голодный.

— Забирай,- дала отмашку, и гриндилоу на пару с энергичной молодой русалкой потащили прочь распоротое тело. Карга встала, сделала пару шагов по склону вверх и обомлела.

Метрах в двадцати от нее по пояс в густой траве стоял и улыбался высокий парень в черной мантии, коротко стриженный по моде послевоенных лет: надменно поднятое лицо с тяжелым подбородком и сверлящий взгляд глубоко засаженных глаз. Том Риддл? Парень едко усмехнулся и поднял кривоватую серую палочку из бузины.

— Парень ты веселый, Филч,- медленно, обуздав в себе тягу к убийству, проговорила карга.- Но шутки у тебя с перебором.

Фигура узкого надменного юноши потекла чернильной тушью, слилась и снова оформилась, поначалу в черного, как смола, а потом обычного завхоза. Филч добродушно ощерился.

— Хотел тебя удивить, чтобы кровушка твоя взбурлила. А у тебя на самом деле кровь или что? В общем, я рад снова повстречать тебя на этом свете, в красивом тихом уголке.

2.

Немудрено, что после ночных странствий Эванс просыпался в несколько приемов: когда закричал в открытую дверь староста, потом поливал его водой из стакана сосед Невилл, а окончательно его разбудила эльфийка Жужа. Она хныкала и дергала пацана за ухо — сработало! Он вскочил с койки, в палате пусто, спросил:

— Где все?

— Все ушли кушать, Гарри Эванс,- объяснила, слегка подпрыгивая, Жужа.- Вам надо очень-очень спешить, чтобы успеть на завтрак.

Раздачу горок зажаренного бекона и какой-то там каши он пропустил, но на стакан сока с булочкой успел. Быстро прожевал, оглядывался. В метре от него завтракал Рон Уизли. Выглядело это катастрофично: рыжий, опять огненно-рыжий долговязый парень двумя руками запихивал в рот сосиски, полоски бекона и куски гренок, за его спиной бегала Гермиона Грейнджер и с тоненьким воплем — Дайте, дайте, Рончик голоден, скоро еду заберут! — она спешила его накормить. Не только Эванс, многие в зале засмотрелись на уникальную заботу. Да и перемазанное лицо младшего Уизли не могло не впечатлять. Удар гонга, еда пропала, Рон с обидой что-то рявкнул, а девочка с гривой каштановых кудряшек уже тщательно обтирала перепачканное лицо кумира.

И тут Эванс увидел, как с брезгливой жалостью смотрит на эту сценку Дафна Гринграсс из-за стола Слизерина напротив. Ему стало очевидно — брюнетка что-то понимала. И он пошел не к себе в спальню за учебниками-тетрадками, а за ней. Издали подал знак. Дафна отстала от своих зеленых и в лабиринте подземного этажа свернула в сторону, там было еще два поворота, и он нагнал ее в тупичке.

— Чего хотел?- сурово спросила она. И демонстративно поправила еще одну волшебную палочку, закрепленную на петельке широкой синей юбки.

— Доброе утро, Дафна,- он когда бежал следом, напоминал себе о манерах, а то ведь никто из чистопородных с ним дел иметь не станет.- Рад тебя увидеть. И приношу благодарность, твои советы помогли мне оживить фамильяра!

— Ничего себе,- удивилась, растеряв недружелюбие, слизеринка.- Я была уверена, что у тебя не получится. Как?

— Слезы, как ты советовала, еще везуха перла, и немного эльфы помогли,- он старался не все выболтать, но навыка не хватило.

— Эльфы?- сразу прицепилась она.- Как помогли?

— Расскажу потом. Ты должна мне объяснить, потому что я видел твои взгляды в общем зале, вот какого лешего у нас Гермиона Грейнджер с ума сходит и бегает за Уизли? Это началось вчера, вдруг, и не заканчивается. Понимаешь, я немного с ней в первый день общался, и поверь, она не такая дура!

— С ней что-то сделали,- пожав плечами, коротко сказала она.

— Кто? Зачем?- растерялся он.- Заколдовали? Но разве так можно, захотеть и человека в дуру превратить?

— Она из маглов, защитников нет. А кто, не знаю. Кому выгодно, кому она нужна? Может быть, это обычный прикол близнецов, плеснули ей в еду или сок капли амортенции, любовного зелья. Сколько она за Уизли бегает?

— Вечер, всю ночь у спальни дежурила, и вот на завтраке,- перечислял он.

— Для шутки как-то долго длится. В общем, скажу так: если сегодня к вечеру приятельница не успокоится, тогда это не зелье влюбчивости, а что-то хуже. Есть заклятья, есть обеты. Все они запрещены, но это никого не останавливает. Смотри,- она вынула из-под мантии разноцветные шнурки с амулетами и бусами. Вот у меня паучок из яшмы, нагревается, если меня зельем травят. Или там пища несвежая. Двух паучков уже выбросила, думаю, жених мне что-то пытался скормить. Но я была готова. Все мы в Хогвартсе к такому готовимся,- повторила она ошарашенному пареньку.- А иначе опозорят или убьют.

— Убьют?

— В нашем мире, Эванс, смертность гораздо выше. Маги сильны и безжалостны друг к другу. Но уцелевшие живут намного дольше. Как-то так. Мне пора.

Дафна очень ловко метнулась мимо Эванса, словно боясь новых вопросов, или что он перегородит выход, и быстро-быстро застучали ее каблуки. Бежала прочь.

И он сам опаздывал на первое занятие по зельям. Бегом наверх в спальню за сумкой, потом опять вниз к кабинету зельеваренья, чудом успел. В гостиной Гриффиндора староста Перси и другие старшекурсники вчера и сегодня подробно объясняли, что декан Слизерина Северус Снейп им главный враг среди педагогов, и унижает гриффиндорцев почем зря. Самое умное сжать зубы и терпеть. Или копить обиду и тайком отомстить, добавляли близнецы Уизли, у которых лысина и черная щетина на двоих лишь повышали градус веселья. Или сумасшествия.

Он вбежал предпоследним, увидел пустую высокую парту на третьем ряду и метнулся к ней. На входе захлопнулась дверь, отбил сигнал гонг, и из-за кафедры с столами и шкафами, от прохода в лабораторию выплыл зловещей фигурой в развевающихся черных одеждах преподаватель по зельям. А по входной двери требовательно забарабанили. Очень сильно перекосило лицо Снейпа, но он щелкнул пальцами, освобождая запоры. Вошел Уизли, за ним Гермиона, которая несла две огромные сумки, в них звякали котлы и ножи для урока. Было понятно, что сумки без чар, поэтому ее согнуло в дугу под двойным весом.

— Вы снова рыжий, мистер Уизли?- спросил Снейп.- И от радости не стали спешить на занятия?

Рон что-то коротко бормотнул, отчетливо произнеся всем уже в замке знакомое «гавнюки там…».

— Десять баллов с факультета, и советую остальным гриффиндорцам объяснить Уизли, почему опоздавшие обязаны приносить всем извинения. А кто и зачем носит вашу сумку, Уизли?

— Гермиона Грейнджер, сэр,- высунулась и затараторила девочка.- Я должна помогать Рону. Он пострадал, когда у меня был стихийный выброс. Мне жаль, извините, сэр, эти испорченные лестницы…

— Слухи упорно твердили, что пострадал ваш Уизли, когда залез в чужой мешок,- безжалостно уточнил зельевар.- Нет, Грейнджер, вы не будете работать в паре с Уизли. Я сказал нет, за тупость минус десять баллов!

Снейп вскипел, потому что девочка пыталась сесть рядом с рыжим, одновременно с мольбой глядя на профессора. И полились слезы. От окрика зельевара она вся затряслась и пошла к свободному месту рядом с Невиллом.

Пять минут вступления про лучшую из магических дисциплин — готовка зелий. Палочка сломается, руны долго рисовать, а зелья навари на год-два вперед и ко всему будешь готов. На этот раз Эванс слушал внимательно, и его убеждали доводы Снейпа. Он не верил, что будет так же ловко вертеть палочкой, как чистокровные, которых обучали с пеленок, а то и с кровью родителей умения получали. Про руны ничего не знал. И странное дело, он осматривал кабинет, где по стенам громоздились шкафы, набитые котлами, флаконами, пробирками, а в другом банки с порошками, дальше пучки трав и веток, а в круглом закрытом аквариуме кишат синие червяки. И запах едкий, как если намешать бурду из всех запасов индийских специй. Но ему тут было уютно. Вдруг чем-то, порядком на полках, горелками или сверкавшими котлами, кабинет напомнил мамину кухню на Литтл-роуз. И в ней целыми днями хлопотала Петунья, а когда трое мужчин заканчивали с едой и благодарно кивали, ее лицо розовело от удовольствия.

И еще другое, непонятное предчувствие. Он будто бы заранее знал что-то, о чем сам не скажет и не покажет, вот про это дело, про изготовление лекарств и ядов. В нем ни с того ни с сего поднял голову и заинтересовался мертвецки спавший фанат зельеварения. Или так просыпается родовая кровь.

— Достали котелки номер три,- командовал зельевар.- Варим средство от прыщей, вижу, что и кое кого из вас они настигли. Рецепт на доске, весы и доски для разделки на нижней полке столов. Котлы заполняем водой на треть, далее по рецепту. Файер!

Все горелки на ученических столах бездымно засветились пламенем. Эванс метнулся к кранам за водой. Прочитал про ингредиенты на доске, цепко выхватывал глазами названия и таблички на шкафах.

— Что у вас на горелке, Гарри Эванс?- спросил, возникнув у его стола, Снейп.- Это золото?

— Да, сэр, я знаю, что котел номер три подразумевает либо бронзу, либо золото.

— И вы взяли в Хогвартс золотой котел? Это его искал ваш Уизли?

У Рона Уизли, неотрывно смотрящего на сверкающий котелок, из носа катилась сопля.

— Его надо заменить?- спросил Эванс.

— Его надо будет прятать, мальчик. Или хорошенько защитить от воров!

Примерно пятнадцать пар глаз повернулись к рыжему. Он утер сопли, и, не отводя взгляд от желтого блестящего горшка, отчетливо сказал:

— Он будет мой, чтобы вы, говнюки, подавились!

Эванс свое первое зелье сварил на «Удовлетворительно». У Рона котелок почти взорвался, но Гермиона успела перед брызжущим финалом прибежать и набросить на него асбестовую тряпку. Она и Рон получили еще по десять баллов штрафа. Свое зелье девочка сварить не успела и ей назначили отработку.

— Эванс, задержитесь на минуту,- сказал Снейп, когда гриффиндорцы и когтевранцы радостно убегали из пропахшего вонючими зельями кабинета.

Снейп сел на первой парте и жестом показал Гарри сесть напротив.

— Заменить котлы, сэр?- спросил Эванс.

— Мне плевать на чужие золотые котлы. Я хотел сказать вам, что когда-то много лет дружил с сестрой вашей матери. Дело давнее, я был отчаянно влюблен. Соответственно, жил на соседней улице с Эвансами, знал Петунью и их родителей. Их семья была ко мне дружелюбна, кормили и привечали, и я считаю, что имею перед вами долг. Буду рад помочь с учебой и обустройством в школе, а если пожелаете, Гарри Эванс, я могу подтвердить это магией,- с пафосом закончил зельевар.

— Был бы за это признателен, сэр,- кивнул Эванс.

Северус Снейп оказался сбит с толку.

— Чему признательны? Вы просите меня поклясться магией?

Мальчик встал и показал свою черную палочку. Сказал — Давайте вместе пообещаем, что никогда и ни в каком виде не нанесем вреда друг другу. Вы согласны, сэр? Мне очень не хватает здесь знакомых, которые точно не нападут и даже помогут советом.

Снейп знал про эту форму клятвы. Как и девочка семейства Гринграсс, он имел в мантии запасную палочку, и готов был в затруднительных случаях (запрещенное заклятье и всякое такое) ей воспользоваться. В отличие от Дафны, знал другое — нарушение клятвы будет не только бить по палочкам, уничтожая их, но с каждым разом происходит отдача по магии того, кто нарушал клятву и жертвовал очередной волшебной палочкой. Упорный клятвопреступник рискует стать сквибом. Он вздохнул, взял в руки запасную палочку, которой помешивал некоторые зелья и чистил на себе одежду, и они с Эвансом поклялись в непричинении вреда. В клятве Снейп рассмотрел истинную форму палочки от Гонтов, и был еще раз впечатлен. Слишком много сюрпризов.

— Два вопроса, и не буду вам мешать, профессор Снейп,- сказал Эванс, что-то лихорадочно обдумывая. Снейп подобрался, пока что каждый поворот беседы заставал его врасплох.

— Вы назначили отработку Грейнджер, но не Рону. Почему?

— Бесполезно. Его надо изолировать и терпеть на занятиях. Он для зелий годится лишь в роли вредителя. А вместе на отработке они будут невыносимы,- усмехнулся зельевар.

— На Гермионе магия ментального подчинения, это так?- спросил Эванс.

Профессор засмотрелся, как в сумку прячутся котел, ножи и перчатки мальчика.

— Вполне вероятно. Но это не мое дело, даже не мой факультет.

— Я могу прийти сюда в час отработки Гермионы?

— Да,- поколебался и кивнул Снейп.- А я могу переговорить с вашим фамильяром?

— Я ей передам,- и мальчик ушел из кабинета.

Снейп посмотрел на палочку после обряда клятвы, подумал, и бросил ее в топку для сжигания отходов.

Он шел с зельеварения очень довольным. Ему понравилось изготовлять волшебные смеси, а преподавателя зацепил на клятву, и есть шанс на отработке помочь, или хотя бы узнать, во что вляпалась Гермиона. Эванс не задумывался, откуда у него взялась такая забота по отношению к едва знакомой девчонке. С зубами! Лохматой! Требовала от него меньше, правильней питаться… Он здесь носится как пес, и худеет круче любого арестанта. Он попал в Хогвартс и отчаянно боялся тут находиться — никого знакомых, никому доверия, ничего не знаешь и не умеешь. И вот ее судьба, Гермионы, все как у него, только была полна радостных предвкушений, не настороже, и бац-бац, в больнице, потом заколдовали. Они, маги, все понимают и никто не вмешивается. Он все сильнее не любил магов.

Перешел на первый этаж, в расписании были уроки полетов со Слизерином. Более-менее Эванс представлял, как сквозь большой зал и мимо донжона выйти к школьному стадиону. Проходил мимо туалетов. Из одного кабинета высунулась голова какой-то незнакомой девчонки и крикнула: Эй, пухлый, тебя Дафна зовет! И обратно за дверью спряталась. Он на душевном подъеме даже не успел задуматься, потому что дверь была в двух шагах. Зашел — та белокурая девица оказалась долговязой, переминалась с ноги на ногу у запотевшего окна и странно гримастничала.

— Где Дафна? — успел он спросить, и от смачного удара по затылку отключился.

Кстати говоря, ненадолго. Минут через тридцать пришел в себя уже в подвальном лазарете у Помфри. Перед кроватью стояла декан Макгонагалл, что-то сердито выговаривала целительнице.

— Не отпущу.- сказала та.- Пропустит эти полеты. С чего бы это, откуда у него таланты? Минерва, он не Гарри Поттер и не Джеймс Поттер, он весит как взрослый Джеймс и выше того уже сейчас. А ты мне про полеты втираешь. Пацана долго пинали, минимум втроем, я дала костерост и три общеукрепляющих. Если найду другие последствия, на сутки ребенка спать законопачу. Проваливай, Минерва, не зли меня.

Сердито хлопнула дверь за деканшей. Помфри присела у ног Эванса.

— Видел, кто тебя отделал?

Он мотнул головой, а бинты мешали мотать.

— Не переживай. Ничего не сломано, синяки. И голова твоя крепкая, там будто бы кость сплошная, хе-хе, одна лишь шишка вскочила. Но побудь здесь, еду эльфы принесут, потом тебе надо поспать.

— Да все нормально,- сказал он.- Сильно не болит, не тошнит.

— Ну, я здесь тоже не курей развожу,- сердито заметила целительница.- Тебе в Хогвартсе страшно?

— Страшно, когда магия. А это нормальная драка была, просто я сглупил.

— Еще как сглупил,- подтвердил от входа профессор Снейп.- Эванс, вас объявили наследником Поттеров. Значит, дети сторонников Темного Лорда будут вас гонять. Это уж по-всякому. Умный парень не стал бы в одиночку прогуливаться.

— Вы правы, сэр,- сказал Эванс, удивляясь визиту Снейпа.

— Выйдем на минуту,- попросил Снейп целительницу, и когда они ушли, у парня начали ныть ребра, чесаться колено и сильно загудела голова.

Помфри не удержалась и накачала его после обеда снотворными, проснулся он лишь за час до общей побудки на следующее утро. Когда вернулся на Гриффиндор и увидел на своей кровати спящую Гермиону Грейнджер, то почти не удивился. Переоделся, напихал всякого нужного в сумку, пошел завтракать.

3.

Предупреждение Снейпа не ходить одному вызвало у Эванса обратный эффект. Он не доверял никому настолько, чтобы повернуться спиной, даже внешне безобидному Невиллу. А из-за чего тот ночами обнимает чудищ с тряпичными крылами и горюет, что не готов убивать, а его бабушка мечтает только об этом? И Невилл был чистопородным, о чем с гордостью рассказывал в компании гриффиндорцев, а всех их, наследственных колдунов, Эванс просто считал другим родом, вряд ли человеческим. И лучше уж ходить одному, по возможности безлюдными местами. Он первым в одиночестве позавтракал и самостоятельно пробрался на третий этаж в кабинет по Защите от темной магии.

Пришли слизеринцы во главе с Малфоем. Пацану хотелось вычислить, кто именно устроил ему в туалете темную, и подручных Драко, одинаково крупных бычков с невыразительными лицами, он записал в исполнители сразу. Они поглядывали в сторону Гарри Эванса с простодушным торжеством. Что сам Драко руки не марал, тоже был уверен. Кто еще?

Уже появились и сели вместе Рон Уизли и Гермиона с двумя сумками. Она выглядела хуже, чем вчера. Он перегнулся и спросил у нее, когда ее отработка у Снейпа — в семь вечера, он кивнул, не объясняя любопытства.

— Эй, пухлый,- обратился к нему Рон.- Да ты морду не криви, как тебя там, мне в спальне пацаны говорят, у тебя не один, а много разных котелков?

— Для варки зельев считается правильным иметь три типа котлов,- вставила Гермиона, поправляя спутаные волосы.- И каждого сплава используют два размера, итого шесть котлов. Нам, школьникам, разрешено иметь универсальные оловянные, тоже двух размеров, но в учебниках пишут, они не профессиональные, в них при варке зелья теряют многие свойства. И получаются на выходе быстропортящимися, а также остается опасность расплавки олова…

— Заткнись, заучка,- вскипел Рон, и пожаловался Эвансу.- Вот ведь пригрел дуру, теперь мучаюсь.

— Прогони,- сказал Эванс.

— А кто сумки таскать будет? Домашку кто мне напишет? Нет, ты не врубаешься, пусть зудит…

Гарри посмотрел на Гермиону, она то хмурилась, то кривовато улыбалась, ничего не говоря. По недавно гордому лицу пробежало то самое туповатое выражение. И Эвансу показалось, что кудри девчонки приобрели отчетливый рыжий отлив.

— Эй, я тебя про золото спрашиваю,- напомнил Рон.

— У меня два золотых, два серебряных и еще есть из легированной стали котлы.

— В мешке?- простодушно уточнил рыжий.

— Нет, перепрятал,- с тем же простодушием ответил Эванс.

Над ними кто-то зашевелился, пахнуло густой вонью — немытого тела, давленого чеснока и чего-то совсем невообразимого, как полужидкий кошак весной в подвале, а тихий голос произнес:

— Ма-мальчики, хватит говорить про котлы, но конечно, ими можно запросто убить мелкого зы-зы …

Профессор Квиринус Квиррел в длинной мантии, похожий на скелет в коричневом мешке с рукавами и карманами, замахал руками, чтобы протолкнуть наружу слово — не помогло. Он вернулся к кафедре, налег на нее тощим телом и попытался сквозь частые заикания объяснить, насколько всем важно уметь защищаться от всякой нечисти. Эванс, который очень хотел защитам тут научиться, не мог разобрать ни слова и обиделся почти до слез. Ученикам быстро надоело делать вид, что лекция занимательна. Все громче слышались смешки и разговоры. Малфой начал чистить ногти, его компаньоны Гойл и Крэбб задремали. На задних партах во что-то играли, перекидываясь записками и жеваными шариками. А преподаватель в какой-то момент дернулся и упал на пол, не как человек, а как груда досок или кирпичей, с грохотом и лязгом, при том сильно ударившись головой в цветном тюрбане об угол передней парты.

— Всем молчать, гаденыши!- вдруг накрыл класс его неестественно высокий голос, и Квиррел то ли взлетел, то ли всплыл с пола. Эванс сидел в углу на втором ряду и видел, что туфли борца с нечистью перестали касаться пола.- Обнаглели? Всем задание, переписать из учебника в тетради три первых параграфа, после уроков сдадите. Выполнять!

Чучело в тюрбане переплыло к креслу у окна и плюхнулось в него, нелепо запрокинув назад голову. Вроде как уснул. Но шуметь никто не рисковал — ненависть в голосе учителя детишек придавила не по-детски. Скрипели перья и ручки. Спустя полчаса Эванс глянул на профессора. Голова в тюрбане у того успела по-птичьи завалиться вбок, и был виден один глаз. Распахнутый, залитый черным поверх белка, он чуть светился и будто бы прожигал в пацане дырку. И амулет на груди начал греться.

В голове у паренька зашумело, он беспомощно завозился. Посмотрел на свою палочку, и она, словно в ожесточении, сбросила детско-лакированный вид, стала древней и кривой, с узлами и выбоинами. Он взял палочку двумя руками и прижал к груди.

— Смотри на меня, гаденыш,- сказал кто-то в его голове — голос был не Квиррела, сиплый и едва слышим, и вроде даже детский.

А Эванс почему-то вспоминал лицо на портрете Мерлина, и как тот оскалился, когда палочка Гонтов его током тормознула. Амулет от Воблы на груди жег раскаленным углем, палочка вибрировала и почти сама, показывая детенышу, как надо спасаться, развернула один конец в сторону профессора, и из нее вылетел короткий ледяной луч. Сине-белый. И тут же хлопок — кресло было пустым, Квиррел исчез. Эванс исподтишка оглядывался: никто его возни с палочкой вроде бы не заметил. Но загалдели все. Он в общей суматохе вскочил, подбежал к медному умывальнику на входе и наплескал себе за пазуху холодной воды. Амулет остыл. И тут ученики обоих факультетов повалили прочь из кабинета, швыряя тетради с конспектами на учительский стол.

4.

Дело к семи. Уже не желторотым разгильдяем, а опытным разведчиком пробирался чуток полноватый рослый паренек по коридорам подземелья к кабинету зельевара Снейпа. Несколько раз видел, глядя из-за угла или в зеркальце на длинной костяной ручке (мешок не пожадничал), группы зеленых однокурсников, также маршировали в сторону эльфийской кухни пуфендуйцы, любители навернуть перед сном пирожков и запеканок, но встреч и стычек боец счастливо избежал. Напротив кабинета имелись туалеты — опасное место, он зашел в женский. Гостиная Слизерина была далеко, пуфендуйцы еще дальше, и кто, кроме Снейпа, мог в этот час зайти в туалет? Разве лишь Грейнджер. Так она ему и нужна.

Грейнджер пришла за две минуты до срока. Он слышал легкие и довольно медленные шаги, явно топал не парень, выглянул — она осела на пол прямо у двери к зельевару. Эванс приподнял ее, потормошил, намочил водой в туалете тряпку и выжал на кудри Гермионы. Кудри были рыжие. И это зрелище будто бы переключило мозги самого парня в другой, отстраненный режим. Он пинком распахнул дверь, взвалил девочку на плечо и так ввалился в кабинет. Снейп сидел за своим столом у окна и проверял ученические эссе.

— Вы охамели, Эванс? Двадцать баллов с факультета!

— Плохо ей стало, она упала в коридоре,- сказал он, сваливая Гермиону на широкую столешницу лабораторного стола, лицом вверх. Девочка оставалась бесчувственной.

Снейп быстро подошел, пустил струю воды из палочки. Дал две пощечины, оттянул веко на глазу. Все молча. Гермиона после пощечин пришла в себя.

— Извините, профессор,- сконфузилась она.- Я не хотела опоздать. Наверное, поскользнулась…

— Перечислите, что вы ели и пили сегодня, Грейнджер,- сурово потребовал зельевар.

— Не помню,- наморщив лоб, тихо сказала девочка.

Снейп показал пацану на графин с водой. Эванс метнулся к учительскому столу, плеснул воды в чашку, поднес. Зельевар помог Гермионе сесть и подал чашку. Она поднесла чашку к губам, но что-то испугало ее.

— Нет-нет, там ждет Рон,- затараторила сухим голосом обезумевшая гриффиндорка.- А вдруг он захочет напиться!

— Что с ней?- злобно спросил Эванс.- Отвечайте мне! Это не любовное зелье?

— Нет.

— Она чуть живая, вы должны помочь ей! Я требую!

Зельевар стоял возле девочки, которая с трудом сидела, свесив ноги со стола, похожая на куклу. Лицо его было мрачным, как у киношных убийц.

— Бинго! Жужа! Защитник Поттеров Форца! Я требую помощи и защиты- не без истеричности прокричал Эванс. И из воздушных завихрений с легкими хлопками возникали вызванные им эльфы. А Снейп вдруг сделал шаг в сторону и гораздо тяжелее, с треском и клубом пыли, пропал. Аппарировался в туман. На отвались.

— Кто-то понимает, что с ней сделали?- спросил мальчик у эльфов.

— Они знают и не могут сказать, они под обетом,- сварливо сказал сморщенный и сгорбленный, почти как еж без иголок, эльф Форца. Ну так, нос такой же длинно-острый, и глазки-бусинки.

— Эльфы обязаны помогать ученикам,- возразил Эванс.- Доставьте сюда Дафну Гринграсс, она догадывалась, что с Гермионой творится.

Эльфы Хогвартса исчезли. Форца подобрал чашку с водой и выпил.

— Ты умнеешь, мальчик. Гринграссы тут очень кстати.

— Почему?

— В роду у них некроманты, многие члены рода практикуют легилименцию, лучшие сильны в артефакторике.

А тут и сама Дафна объявилась. Отбиваясь от ручек эльфов. Брали ее в спальне, отсюда халат, какие-то цветные бумажки в волосах, на лбу бурая грязь. И какие ругательства знает!

— Это я попросил эльфов призвать тебя на помощь.

— Не впутывайте меня в грязные игры!- рявкнула пунцовая от злости слизеринка.

— Гермиона вторые сутки не может есть и пить. И всем наплевать. Тебя тащили насильно под венец. Ее тоже насильно к чему-то принуждают!- сказал Эванс.- Дафна, она почти как ты, только совсем без защиты.

— Уважаемая леди Гринграсс, перед вами главный эльф и защитник рода Поттеров. Косвенно мы явились причиной ваших неудобств, Поттеры полны сожаления и в будущем готовы загладить вину,- медленно, с поклонами и пируэтами ручонок, сказал Форца.- Наш вассал юн, горяч, но говорит очевидные вещи.

— Дай совет, как помочь ей,- потребовал Эванс.

Дафну вроде как дернуло током, в руках ее объявилась палочка вишневого цвета, с мелкими рунами, покрывшими лакированную поверхность. Дафна села и всхлипнула:

— Ну ты и гад, без любимой палочки останусь…

— Помогите, Дафна, все благое от вас магией и Хогвартсом зачтется,- мрачно посоветовал Бинго.

— Она под Империо, и они все тут, кроме тебя, суслика щекастого, это видят,- обратилась к пареньку с горечью Дафна, зачем-то тыкая в него палочкой. Форца немного занервничал, пощелкал пальцами, и палочка Дафны уперлась ей же в подбородок.

— Зачем Империо?- непонимающе спросил Эванс, а эльфы невразумительно бурчали, отводя глаза.

— Очень мощное и кривое Империо, ей велели оберегать Рона Уизли, но передавили на разум, теперь она не способна ни о чем другом помышлять. — Слизеринка какое-то время боролась со своей палочкой, потом предпочла направить ее в пол.

— Эта мерзавка плохо говорит про Рона,- вдруг горячо зашептала Грейнджер.

— Кто наложил заклинание? Дамблдор?

— Никак невозможно,- возразил Бинго.- Хогвартс запрещает директору причинять прямой вред ученикам. Тут не обхитрить, потому что Империо запрещено для всех в магическом мире. А ломать разум детей — страшный грех!

— Я попробую,- взвизгнула Дафна, скорее не эльфам и мальчику, а своей палочке, которая начала вдруг светиться.

Палочка взметнулась к лицу Гермионы, и та впала в прострацию. Несколько затейливых пасов. Длинные заклинания на латинице. Слизеринка сбивалась, начинала заново, всплакнула, и в какой-то момент Грейнджер преобразилась, скорчила угрюмую гримасу и сказала чужим низким голосом:

— Тебе с этого момента сильно нравится Рон Уизли. Рон предложит совершить магическую помолвку, древний и красивый обряд, а ты согласишься…

— Это Молли Уизли,- кивнул Форца,- мать Рона. У нее семеро детей, безденежье и клеймо предателей крови. Совсем сдурела.

— Как снять Империо? Вы теперь, узнав виновного, снимете?- спросил Эванс у эльфов.

— Идите все прочь, я люблю Рона,- зашептала девочка с белым лицом и рыжими кудрями.

— Гарри Эванс, в этом мире никто не может нарушить клятвенных обещаний. Молли связана обетами с Дамблдором. По факту его вассал. Эльфы Хогвартса принадлежат замку , но и они дают обеты каждому новому директору замка. Нужен тот, кто живет в замке и независим от Дамблдора, кто не побоится его и Молли,- заключил старший эльф Гриффиндора Бинго.

— Устала я вас подслушивать!- раздался бодрый хриплый голос , и привидение старушки в красных сапожках по имени Вобла возникло у правого плеча мальчика.- Значит так, пока еще войнушку не начинаем. Девчонку спрячем, ей подлечиться надо. Молоко единорога, травки, свежие овощи-фрукты.

— Это же она?- зашептала, отодвигаясь к входной двери, Дафна.- Ой, настоящая карга, мамочки!...- и побежала прочь.

— Вовремя, я сама ее хотела прогонять,- сказала ей вслед Вобла.- А Грейнджер твою пока приютит василиск. Не нервничать! Он вообще то самка, наверняка о своих детках сотни лет мечтал, вот дадим шанс понянчиться. А я побуду до помолвки с Роном, хи-хи. Жду страстно встречи с суженым!

— Зачем?- спросил обескураженный Форца.

— Мать примчится на помолвку, мы ей скажем — отвечай за Империо или сдохни. Пусть выкручивается. Директор на запрещенном обряде светиться не будет, помолвка насильственная, замок это почует. Да вся их затея взрывоопасная и воняет. Он, скорее уж, подальше в Европу с дипломатическим визитом смоется на это время.

— А русалки или кентавры Гермиону не возьмут?- спросил Эванс.- Змеюка ваша на меня злится, как ненормальная. Сожрать обещала.

— В Запретном лесу еще водятся вампиры, оборотни и акрамантулы, — сообщила ему Вобла.- И все они ненавидят шумных, наглых и невыносимо вкусных школьников. Зачем нам с ними связываться? А василиск прирожденный легилимент, мозги твоей магле поправит. За дело, пока наша чокнутая не окочурилась!

Народ разбежался, кто по воздуху, кто по каменному полу. Минут через пятнадцать дверь открылась, вошли Снейп и матрона Помфри. Посмотрели друг на друга, и было непонятно, хотели ли они узнать, чем дело кончилось. Помолчать им долго не дали, настиг негодующий голос от входа:

— Снейп, что тут у вас происходит? Мне доложили, что на отработку к семи часам была вызвана Гермиона Грейнджер. Между прочим, лучшая по оценкам в нашей группе первокурсников. Как такая умница нахватала на зельеварении штрафных баллов, вы мне сейчас же объясните. И где она? У меня младший Уизли возмущен, потому что у них большая дружба, без нее он не может ни уроки делать, ни есть, ни спать.

В дверях стояла декан Макгонагалл и сверлила зельевара глазами. Из-за ее спины выглядывали сразу трое Уизли: мрачный Рон и оба близнеца с дурашливыми улыбками.

-Девочка пришла на отработку к семи,- Северус Снейп тщательно подбирал слова.- Ей стало плохо. Из расспросов выяснилось, что она сегодня и вчера ничего не ела…

— Какая ерунда!- вспылила Минерва.

— И даже не пила. Ни капли воды, сока, чая. А это просто опасно. Призываю в свидетели старшего эльфа по Гриффиндору!- нашел выход из положения Снейп.

Появился Бинго, усталый и недовольный.

— Чем могу помочь плохим преподавателям Хогвартса?- спросил он.

— Чего-чего?- лицо Минервы вытянулось.- Да как ты смеешь! Ты способен рассказать, что ела и пила девочка Грейнджер сегодня и вчера?

— Да, я уже спрашивал эльфов, которые подают еду, и тех, что присматривают в гостиной и спальнях. С момента выписки из лазарета Гермиона Грейнджер ничего не ела и не пила.

— Полнейшая чушь, я ее видела в зале на всех обедах и ужинах, да и на завтраке. Она сидела за столом!

— Вы совершенно правы. Приходила с Роном Уизли, кормила Рона Уизли, уходила с ним. Сама не ела и не пила,- сказал Бинго и исчез.

— Какое то магловское помешательство? И где она теперь?- оглянувшись на братьев Уизли, обратилась декан Гриффиндора к медведьме.

— Честно говоря, мы сами не знаем. Знаем, что ее надо срочно лечить. И еще, это непростой случай,- замялась Помфри.- Но я или Снейп, мы ее не вылечим. К тому же, нас к ней не подпустят.

— А что тогда мне делать?

— С утра вместе сходим к Дамблдору. До завтрака я рассчитываю получить о девочке новости,- сказала Помфри.

— Да чего они болтают!- крикнул из коридора Рон Уизли.- Где моя невеста?

Минерва Макгонагалл сильно дернулась, обернулась — а никого там не было, близнецы уже тащили прочь недотепистого братца.

5.

Великий светлый маг Альбус Дамблдор привыкал ощущать себя не человеком, а пожарной командой. Уже несколько дней. Там и тут случалось нечто непредвиденное, зачастую неприятное и с длинными некрасивыми последствиями, а он привычно ощущал себя английским демиургом, обязанным контролировать и направлять основные процессы и события в магическом обществе. При том убивать и карать он не любил, светлому магу такое возобранялось, к тому же прямое открытое насилие вызывало противодействие, то есть далеко бегущие печальные последствия. Директор Хогвартса проповедовал терпимость и постепенное сближение с миром маглов. Но, как никто, он осознавал, что маги не люди. Иные существа. Какой-нибудь дурак заговорит про суперменов, но старик в золотом колпаке и в халате с звездочками знал цену этих слов. Маги был хищниками. Любой из них, в ком дар достигал хотя бы средних значений, был одержим амбициями и хотелками, потому становился неуправляем. Его можно запугать лишь на время, сковать рабским клеймом или самым полными клятвами, тоже на время. В каждом маге течет родовая кровь, которая шепчет и жжет и требует усиления, обогащения, прославления рода, все препятствия должны быть уничтожены или обойдены. Эти родовые голоса включены на полную громкость в каждом и каждой в их свирепом, по большому счету, змеином магическом мирке.

Что касается женского пола, не магов, а ведьм, то их Альбус считал такими же хищниками, но вдвойне опасными, так как ведьмы были лишены любых ограничителей. Если ведьма решала, что должна во славу рода получить ребенка, к примеру, от враждебного ее семье мага, или решала сделать сына или дочь главными, перебив кучу родственников, да много чего дикого могла она захотеть, то она включала режим берсерка и сносила все и вся на пути. В режиме «рывка к цели» такая ведьма становилась на порядок сильнее и хитрее себя обычной. Поэтому Дамблдор, еще в юности посмотрев на мать, сестру, некоторых знакомых, зарекся навсегда брать в ближние союзники ведьм, делать серьезную ставку на ведьм, давать средства или полномочия каким-либо ярким или перспективным ведьмам. Ну их к лешему. Они оставались женщинами хотя бы в одном — говори много-много, льсти и обещай, делай это с регулярностью, и тогда сумеешь годы и десятилетия доказывать, что земля это небо, а черное это белое, а он лучше всех обо всем знает и его слова как золото, сгодятся оплатой вместо золота настоящего.

У эльфов неопытная повариха сожгла котел с кашей на обед, в приступе самоуничижения разбила голову на три куска, половина мозгов улетела в ту кашу. Эльфы поволокли поваренка к целительнице Помфри, а та была в запое. Бинго и Хрум, старшие эльфы общины, примчались к директору с жалобами. Он вызвал Снейпа, тот кое-как склеил головенку эльфийскому детенышу рыбьим клеем, намотал скотча и положил в стазис. Через неделю поваренок должен был самоизлечиться. А Помфри была в таком плачевном состоянии, что даже влить в нее зелья или наложить империо не предоставлялось возможным.

Почти одновременно с этими хлопотами прилетела сова от Молли Уизли. Она, ненормальная рыжая тетеха, где-то от кого-то наслушалась, что в Хогвартсе самый мощный магический источник и фон (что было правдой), и поэтому надежнее, перспективнее всего совершать магические помолвки именно на таком источнике (опять правда), для чего через два дня она нагрянет ночью с родственниками, а он, директор Хогвартса и Верховный Чародей, пусть для рыжих Уизли все необходимое подготовит. Куда Молли спешит? О чем грезит? Риски огромны! Он тут директор и не имеет права, тем более не захочет, лично оказаться замешанным! Но и это не все. Спустя пару часов опять прилетела ее сова и принесла очередное послание: Рону выдали для обучения треснутый оловянный горшок, одна штука, а придурку, которого директор назначил новым Поттером, убивцем Лордов, выдали россыпью золотые, серебряные и еще какие-то горшки, и Молли начала вопрошать — что за фигня? Почему ее Рону не дали цветных горшков? И почему, к примеру, не сделали ее Рона новым Поттером? Лучшей кандидатуры просто нет!

Он написал ей второй ответ, а спустя полчаса ему сообщили эльфы замка, что старая сова Уизли сдохла над Запретным лесом, устав туда-сюда летать и выслушивать крики, брань и угрозы. Кентавры обещали прислать чучело. У птиц нежные сердца и слабые нервы. А у него? Вторично сочинять вразумляющее письмо для четы Уизли он не стал.

Присел, накапал успокоительного, заварил чаю, внизу на входе истерически заклекотала горгулья. Эти птички тоже его достали. Големы вроде как бесчувственные монстры из гранита, но за сотни лет превратились в клуш безмозглых. Пошел разбираться: горгулью душил лесник Хагрид, который был взволнован и кричал, что опять подумают на него. Он нашел у ворот Хогвартса дохлое тело, подумал, что оборотни или вампиры из леса подбросили (иногда такие шутки случались), и по инструкции потащил тело к фестралам в качестве корма. А фестралы жрать не стали, его самого отпинали — Хагрид обиделся, потому что он же их накормить хотел!. Но труп зашевелился. Это был Квиринус Квиррел. Дамблдор тоже разволновался, рванул к фестралам, подобрал болезного профессора, наспех перекинул полумертвеца в Выручай-комнату, где оборудовал временный лазарет. Плох был Квиринус. Чем-то долбануло. Опрос портретов-осведомителей дал невразумительную картину: на уроке у слизеринцев и гриффиндорцев Квиринус психанул, отключился, потом начал по-черному колдовать, а его шибануло, и едва ли не прощальным выбросом магии он аппарировался из Хогвартса. Катапультировался, как говорят магловские летуны. Дамблдор его откачал, истратив уйму зелий, сил и времени. Хагриду выдал премию — литр огневиски. Вернулся к привычно холодному горькому чаю на столе в кабинете. Опять задумался:

В конкуре на его ипподроме Хогвартс все меченые кони кувыркались, расставленные барьеры не брались, даже лабораторные крысы себя орлами возомнили.

Квиринус был добрым малым и товарищем по сражениям из славного отряда Феникс. Активно подмазывался и мозолил глаза, чтобы пробраться в преподаватели Хогвартса. Дело понятное, шла гражданская война — ну, изловчился ты хлопнуть сторонника Воландеморта, а у мертвеца трое-четверо братьев, а то и подрастают горячие детки, плюс родители и прочие кровные родственники, и хоть кто-то из оравы решит отомстить. Но у тебя тоже есть родня, и если ты спрячешься в Хогвартсе, начнут с родни. По стечению обстоятельств (заготовленных Дамблдором) они с Квиррелом узнали про несколько кристражей Лорда. Один, и вроде бы главный, был запрятан в лесах Албании. Квиррел загорелся найти и уничтожить крестраж. При том он был хорошо образованный малый, но как боец и тем более как могущественный маг — никто. И как-то невзначай, за бутылкой вина на двоих, Дамблдор вслух выдвинул теорию: а если крестраж Лорда не распылять, а использовать в личных целях, получив знания и силу Лорда, но подавив зачатки (фу, ну какие там зачатки?) разума, то можно и ого кем стать, и над проклятым Темным Лордом поизгаляться. Квиринус так и сделал, но когда вернулся в Хогварс, уже не он, а им управляли. Крестраж был хитрее, сильнее, злее охотника.

Что-то в этом роде великий А.Д. предвидел, он-то думать умеет. И аналогично предвидел, что зародыш из крестража, окупировавший темя Квиринуса, попытается собрать остальные осколки личности, а затем устроит ритуал воскрешения. Пусть ищет, главное — издали контролировать поиски и вовремя отбирать находки. К тому же, с неполноценным возвращенцем и поддельный Гарри Поттер увеличит шанс справиться.

В Выручай-комнате Квиррел был уложен на широкой кушетке, в любимой коричневой мантии ниже колен. Он стал так худ, что в распятом виде был похож на натурщика для урока библейской живописи. А сорви мантию — пожалста к анатомисту пересчитать все ребра и суставчики. На случай приступа одержимости директор школы трансформировал кушетку в железо, запястья и лодыжки охватывали стальные кандалы. Директор нагнулся и ловил взгляд мутных, а бывших нежней глазури, зрачков, но теперь и белки, и зраки преподавателя избуровили лопнувшие сосуды крови. Легилименция не работала, в сознании подопытного висел черный полог.

— Мальчик мой, ты еще способен меня услышать?- спросил бородатый старик.

— Слышу,- прохрипел Квиринус.

— Ты пытался убить Гарри Эванса?

— Подчинить. Это он попытался подчинить мальчишку. А прилетело в ответ мне,- почти обиженно сказал Квиррел.

— И ты уже не можешь навязать ему свою волю?

— Смогу. Я болен, нужно окрепнуть, тогда справлюсь…

Он лгал, это Дамблдор слышал, лгал, чтобы его не убили. Директору приходилось полагаться на авось: рассуждая прагматически, Хогварт не допустит насилия преподавателя над учеником, а после стычки на уроке и сам крестраж не рискнет повторить ментальную атаку. Его как можно скорее нужно загонять в ловушку, в защищенный сосуд, или…

— Мальчик, я с тобой, я спасаю тебя, но скажи мне самое важное, кого Лорд вызвал, кто уже нашел тебя и Лорда?

— Кобра, она иногда появляется,- кровавые зрачки завращались, это крестраж мешал говорить Квиррелу.- И крыса где-то тут. Мерзкая тварь, опасная тварь…

— Ты сильно помог, ты молодец. Отдыхай,- и в лоб одержимого влетели заклинания сна, очистки ближней памяти и приказ избегать агрессии. Уже в спящего влил из своих запасов зелья для сердца и укрепления мышц, два питательных раствора на основе женьшеня и мандрагоры. Все дорогое, но это тело кормило собой зародыша высшей нечисти, гомункулуса, и заживо разлагалось. А зомби в Хогвартсе абсолютно неуместен.

Далее Квиринус отлеживался вечер у себя в аппартаментах, одно его занятие взял на себя директор, со вторым подсобил преподаватель Чар Флитвик. Безотказный в рамках педагогики полугоблин, но муштровке, к сожалению, не поддавался никак. Он один сообразил при поступлении в Хогвартс отыскать полный текст договора с Хогвартсом, шестнадцатого века, в том варианте пост директора был номинальной должностью, примерно на правах теперешнего завхоза Филча. И как только Дамблдор давил на низкорослого получеловека, тот скалил совсем нечеловеческие зубы, числом поменьше, но размером и остротой вполне, да, и просил найти в договоре упоминание об обязанности или услуге, которую требует директор. Бюрократ из гоблинских подземелий. Но и понятно — такому выжить лишь в позиции строжайшего нейтралитета, а тронь без повода, прискачет за ответом вся гоблинская община.

Когда Дамблдор его брал, то предположил, что гоблины рассчитывают лет через двадцать-тридцать отдавать своих детей в Хогвартс. Годы шли-шли, гоблины не шебуршились. Он просчитался? Или заваруха с Воландемортом отпугнула зеленокожих? Или он сам, Светлейший маг, им не нравился…

6.

Завтрак несколько успокоил встревоженных преподавателей Хогвартса. Гермиона Грейнджер пришла, села рядом с Роном, наложила в большие тарелки две горы снеди, а потом наравне с ним всю еду уничтожила. Кудри были рыжими, мордашка улыбалась. Мало кто обратил внимание (Снейп обратил), но на ногах у нее сияли высокие, слишком магловские и вычурные для школьницы-заучки, красные сапожки.

Эванс тоже хотел понаблюдать за этой Гермионой, но в самом начале завтрака прилетела мелкая сова с огромным крюком вместо клюва, сбросила письмо и села напротив. Ждет ответа. Он сунул ей большой кусок сыра, сова стала выклевывать дырки, а парень развернул записку: »Свидание будет сегодня. Надо переговорить. Сейчас у Плаксы.» Записка рассыпалась пылью. Он подумал, что глазеть на Дафну и кивать будет неправильно. Выдернул у совы перо, стерпел удар клювом, написал на перышке клюквенным морсом «Да». И впихнул послание в пасть сове, а та стартовала вверх, как китайская ракета. Гадила из вредности и теряла пух.

Перемена блюд — вместо ненавистной манной каши и козьего сыра появились пончики и кисель. Это он любил, но начинал привыкать, что сытое брюхо в жизни беспомощного юного мага не самое важное. Вскочил и направился к Плаксе Миртл.

Дафна заскочила в туалет пятью минутами позже. Если кто-то представил, как расслабленно мальчик стоит у окна и ждет красотку на свидание, черта с два. Он залез на окно, отвернул ставню, предварительно убедившись, что от двери его не будет видно. При появлении худой черноволосой фигурки высунул голову и кивнул, а слизеринка начала сосредоточенно накладывать какие-то заклинания на дверь — от чужаков.

— Почему свидание сегодня?- спросил он, спрыгивая с окна.

— Что вы сделали с Грейнджер?- в свою очередь воскликнула Гринграсс.

— Давай отвечай,- сказал он после паузы.- Про Грейнджер не спрашивай, ей помогают школьные эльфы.

— Но ты мне врешь!

— Проехали. Что там про свидание?

Дафна надулась, потом рыкнула, потом пнула дверцу крайней кабинки, и внутри заголосила девочка-привидение Миртл. »Ай-ай, она хочет меня убить! Никому я не нужна!». Взмах ловкой гринграссовской палочки, кабинка затихла.

— Он утром сказал, что выходные проведет с родителями, а нам сегодня разрешили до восьми вечера погулять. Его отец надавил на Снейпа, Снейп прогнулся, — и лицо у Дафны беспомощно скривилось.- Мамочки, за что мне это?

— Нет-нет, реветь не надо. Куда пойдете гулять, к пристани?

— Не знаю!

— А где вы выходить будете из замка?

— С главного входа,- притихнув, она смогла соображать.- Я скажу, мне туда подойти удобнее.

— Получается, в семь часов на главном, я буду ждать снаружи. И там он у нас схлопочет,- пообещал Эванс.

А Дафна стала серьезней.

— Слушай, ты ведь не такой лопух, каким казался. Повернется что-то не так, он старше на три года, многое умеет. Тогда не строй из себя героя, беги быстро и далеко, если драка начнется. Меня тронуть этот придурок не посмеет.

— Так уж не посмеет?- засомневался Эванс.

— Возьму пару артефактов, ну и еще кое-что. Ладно, до вечера,- и она пошла на выход, снова выписывая вензеля, ее палочки не было видно в быстром мельтешении.

7.

Все люди несчастливы по-своему, и детки тоже. Гермионе Грейнджер было двенадцать с хвостиком, на завтрак ей эльфичка Жужа принесла пончики, щедро политые клюквенным джемом, и большую чашку овсяного киселя, тоже приторно сладкого. Гермиона почти шипела, возмутившись, какой гадостью ее тут кормят. При том она была голодна, сидела в темной змеиной норе, вокруг лежали мелкие косточки, и пахло там не очень то приятно.

Под империо она почти не соображала, и не могла оценить или возмутиться, когда на ночь глядя мелкая эльфийка, похожая на бракованную куклу, но с сильными цепкими ручонками, схватила ее и перенесла в дальний зал подземелий Слизерина. Легендарная Тайная комната, где плохо пахло, валялись фрагменты мелких и крупных костей, а в одном углу громоздились рваные выползки (сброшенные василиском чулки изношенных шкурок). Эванс очень боялся сюда попасть, и собрался кричать во всю мощь легких, но Бинго не стал колдовать, а ловко и довольно сурово затолкал ему в рот свой кулачок. Пальцы пожилого эльфа в котелке были холодными, но сладкими. Эванс удивился и это помешало панике. Но ему в темном вонючем зале было очень страшно, а когда загремели кости, еще страшнее.

Эльфийка долго по-особому выщелкивала длинными жесткими пальцами, потом открыла прихваченный огромный мешок, ущипнула что-то и раздалось: «Бее-ее!» большого сонного барана. В темноте стал различен шорох, какая-то серая, чуть светящаяся масса надвигалась к двум девочкам.

— Говори с ним,- тихо шепнул пареньку Бинго.

— Гарри Гонт приветствует василиска. Мне стыдно тревожить твой отдых. Ты нужен нам,- кое-как прошипел Эванс.

— Скажи, что Хогвартс просит помощи,- так же тихо шепнула Жужа.

— В Хогвартсе беда, напали на девочку. Хогвартсу нужна помощь,- сказал уже уверенней Эванс, потому что шорох затих. Василиск смотрел и слушал.

— Это Гермиона Грейнджер, она под империо, девочку хотели в невесты с обрядом заколдовать. Двое суток она уже без еды и воды.

— Вижу,- раздалось шипение.- Помогу. Отойдите.

— Если ты голоден, тут лучший в Хогвартсе баран,- добавил Эванс и всем показал, что нужно освободить место.

Потом прилетел хвост василиска, стиснул кольцом тело Грейнджер и исчез.

— Осторожней с ней!- заорал паренек. А эльфы захихикали.

— Гарри Эванс, куда ты меня привел?- сердито, но очень неуверенно спросила из темноты Гермиона через пару минут.- Гарри, немедленно выпусти меня, или я … Я хочу пить! А где я?

Девочку напоила Жужа и усыпила. Сказала, что дальше разберется сама. Как василиск барана утащил, никто и не заметил.

8.

Первое его занятие по Чарам с гоблином Филиусом Флитвиком, плюс соседи пуфендуйцы. Для всех это второе занятие, просто Эванс отсутствовал, недомогал после одного из конфликтов. В кабинете было много забавных картинок, где резвились магические животные. Душа отказывалась смириться и продолжать учебу, кушать пирожки и мечтать о прогулке в том мире, где взаправду существует цербер — дикое творение о трех головах, все зубато-голодные, ярость и злость словно бы выталкивают зверя с картинки наружу. Вот-вот. И его придумали для охраны отар овечек древние греки. Кто кипятил мозги тем грекам? Или за овечками приходил Александр Македонский, и их этот ворюга достал?

Сел он за сладкой парочкой — Рон Уизли и Гермиона. Хотелось держать их под приглядом. Там позиции слегка сдвинулись, теперь Рон был пришибленным, а девочка часто хихикала и задорно трясла волосами, пихала соседа в плечо, подсуживала. Дали новое заклятие — зажигать на кончике волшебной палочки свет — Люмос! Но тем, кто отсутствовал или не справлялся, нужно было продолжать разучивать тему предыдущую — левитацию перышка. С перышком боролись Рон с Гермионой, Эванс и еще три-четыре пуфендуйца. Сосед ему страшно понравился. Дали им на двоих длинное белое перо. Пуфендуец перо осмотрел, обнюхал, продул, запоминая, как воздух топорщит опушку перьевую. Тщательно подумал и раза три выговорил заклинание. Перу наплевать. А сосед не расстроился, кивнул перу и вынул из сумки огромный бутерброд с ломтями жареной колбасы. Вот правильный подход!

— Ты кто?- спросил его Эванс.

— Салливан Фаули. Кто ты, знаю. Вижу, ты голодный. А почему с собой еды не взял?

— Я не знал, что на уроках разрешат поесть.

— У Флитвика можно. Он же гоблин, сам всегда голодный, детей голодных понимает. В магии нужны силы, для сил нужно больше жрать. Смотри,- Фаули дожевал, махнул палочкой, и перо чуть подлетело и шмякнулось.

— Мы-то ладно, растем, магия растет, врубаюсь. Он почему голодный? Потому что гоблин? Я видел, Снейп в общем зале почти не ест, неужели стесняется? А ночами в кабинете, наверное, жрет за троих!

— А, ты из маглов, дикий Гарри,- с ухмылкой кивнул Фаули.- Когда будешь слушать на истории магии про пять столетий гоблинских войн, помни одно. Не будут говорить, но помни: гоблины охотно наворачили человечину. Для нас это была война за территорию и ресурсы, а они ловили и поедали людей. Для них люди были трофеем и самым полезным продуктом. Как воевать перестали, гоблины ходят голодными. Есть мнение, они теперь и размножаются с большим трудом.

— Врешь!- воскликнул Эванс.

— Не то чтобы врет,- сказал писклявый, но при том сильный голос сбоку. Это неслышно подошел к разболтавшимся ребятам профессор-гоблин.- Но преувеличивает и сильно перевирает. Я вот людей не ел, а маг неплохой и в школу учителем взяли. Замок Хогвартс меня не боится. А вас, Фаули, я на заметочку возьму, да. Эванс, что у вас с левитацией? Демонстрируйте!

Паренек вздохнул. Палочка Гонтов по-прежнему относилась к нему с пренебрежением. Брать в руки опасался. Взял, ощутил мелкие болезненные уколы, добавил в хватку злости. Теперь ему было достаточно вспомнить перекошенную физиономию Мерлина на портрете, и злость заполняла мозг и глаза — ярость по приказу. И палочка вздрогнула и стала ледяной, сигнализируя, что не враг, а изготовленное к бою орудие.

Профессор Чар сделал полшага назад, резко вычертил палочной окружность, Эванса, кусок парты и профессора закрыл полупрозрачный купол.

— Смелее!- подбодрил профессор Флитвик.

Эванс произнес заклинание, одновременно с трудом, как в вате, вывел нужный рисунок зигзага. Перо дернулось, взлетело на полметра, тут же будто сплавилось в комочек непонятно чего и выстрелило, целясь в гоблинское лицо. Флитвик ощерился хищными клыками и с непостижимой ловкостью увернулся, а пуля из перышка впечаталась в купол. Купол лопнул черными искрами. Вокруг подростки нервно галдели. Сосед Фаули максимально отодвинулся, вынул яблоко и смачно откусил. Спереди обернулась и смотрела Гермиона, довольно раздраженно.

— Не выделывайся, Гарри,- сказала она с укором.

Он ответить не успел, Флитвик опять колданул, шум исчез, а узкое гоблинское лицо, да просто жутковатая морда с черными глазами и горбатым носом-рубильником, придвинулось вплотную.

— У вас проблемы, Эванс,- ухмыльнулся гоблин.- Вы змееуст. Это палочка для змееуста. И ее оскорбляют неправильные заклинания.

— Я их нечетко выговариваю?- спросил он.

— У змееуста заклинания на змеином языке,- снисходительно объяснил профессор.- Такого словаря или справочника я вам не могу предоставить. Редкая вещь. Но если вам дали палочку, пусть дадут и список заклинаний для змееуста. Иначе будут взрывы, пожары, нам такого не нужно.

Полог тишины пропал. Эванс закивал. Гермиона придирчиво переводила взгляд с него на Флитвика, о чем-то ее сзади попросил Рон, она не глядя сунула ему руки большой кусок копченой колбасы, и рыжий сосед весело зачавкал.

Гарри Эвансу стало обидно, он жрать хотел посильнее Уизли, это факт. Но новая Грейнджер в этом смысле была не добрее прежней. На завтраке отобрала у него тарелку с бисквитами. Рассыпчатыми и с клубничной прослойкой.

9.

Ближе к вечеру он стал нервничать. Парни Слизерина были крутые, некоторые вполне профи в деле Пожирателей, так говорили старшие на Гриффиндоре. Готовые убийцы маглов. Он набил карманы отборными камнями, проверил рогатку. Когда выпал момент, отозвал кудряшку в красных сапогах и коротко ввел в курс дела. Она помрачнела, но кивнула: Долги обязан отдавать, и за девицу заступиться полезно.

— Флитвик мне сказал, ты, Эванс, змееуст и палочка от змееустов, тебе, говорит, надо уметь заклинания шипеть. Иначе палочка взбесится. Где я их возьму?

— Только в одном месте у одного одичавшего змея,- мрачно объяснила псевдо-Гермиона.

— Придумай что-нибудь,- попросил жалобно Эванс, но она в сомнении качала головой.

В начале седьмого он сквозь окно мокрого туалета под ругань Плаксы Миртл выскочил из замка наружу.

Сентябрь задался хмурым, и к ночи опять обложило небо, свежел и злился ветер, начиная взбивать порывами заросли орешника и длинную ограду бересклета, что тянулась от главного входа к лодочной пристани. Филч пару раз в год выстригал кусты бересклета и можжевельника, но, что называется, без энтузиазма. Тот же гоблин Флитвик под настроение мог заклинанием Секо постричь все посадки за час, и сквибу щелкать огромными садовыми ножницами было, говоря его языком, впадлу. Раз полагается, слегка отрихтуем, а все лето кусты закрывал плющ, и никто на запущенные посадки не жаловался. Эванс выбирал лежку и маршрут отхода. Все привычно — как еще недавно весной, после уроков в Литтл-школе, на Тисовой или соседних улочках: готовишь засаду в темноте, а потом надо ловко убежать, чтобы противник сразу сбился со следа. За левыми кустами бересклета была выкопана глубокая канава, по дну сочился ручей. На Эвансе красовались полувоенные ботинки с мощной рубчатой подошвой. И сверху он предпочел плотный верблюжий свитер и лыжную шапчонку, все темно-серого цвета. Мантия в рюкзачке, который не мешал, свисая за плечами на ослабленных лямках.

— Теодор Нотт, я согласилась прогуляться, но лапать меня ты не будешь!- отчетливо донеслось до паренька, сидевшего на корточках в яме под кустом. Дафна Гринграсс с ходу начала «строить» кавалера. Потом он их увидел. Девчонку, нахохленную в теплой пуховой мантии, непокрытые волосы тянутся за ветром влево, где на подъеме, заваленном гранитными обломками, там и тут высоко взметаются рыжие стволы сосен. Парень был выше ее на голову. Одной рукой крепко придерживал суженую за предплечье, а вот в другой держал палочку и озирался по сторонам.

— Дафна, ты поисковые знаешь? Я ради любопытства парочку запустил, и в ближней округе сразу три существа почувствовал.

— Кто-то еще захотел освежиться под ветром,- равнодушно заметила Дафна.- Ты обещал сказать что-то важное, я слушаю.

— Твой отец нешуточно зациклился на нашем браке. У рода Ноттов в прошлом были долги перед Гринграссами, и отец мне сказал не ерепениться, а соглашаться и помалкивать. Два месяца назад, на приеме у Малфоев, твоя мамаша подарила мне защитный амулет, все это время лучшие спецы из гоблинских подземелий над ним корпели и выяснили, что мастерство артефакторов твои родственники не утратили. Шесть закладок в маленьком амулете! Я должен возжелать тебя, я должен подчиняться тебе, и в случае нужды ты или твоя мать могут меня вырубить. Я в восхищении! Еще больше меня поразил мой папаша, он плечами пожал и сказал, что амулет лишь доказывает, в какие надежные руки меня отдают. Вы моего отца под империо не брали?

— Меня эти игры не касаются,- резко сказала Дафна.- Забей на все, амулет сожги, но умнее будет его продать, дорогая штучка. А мы прилюдно разругаемся с парой оскорблений. Все их планы улетят в трубу!

— Ты намекаешь, будто мамаша с тобой свои планы не согласовывала? Или сперва ты была с ней, а затем решила играть в свою игру, потому что эльф Поттеров сделал тебе предложение, от которого трудно отказаться?- насмешливо спросил Теодор.

Эванс загрустил в своей яме, вдруг услышав, что слишком мало понимает, куда и на какие игры его пригласили. Хуже того, ему отчетливо был виден этот Нотт. Дафна стояла спиной, а тот развернулся — гордое и нормальное такое лицо бравого орленка с гримасой обиды. Не гавнюк, словами Уизли. Над парнем, если правдивы его упреки, обидно издевались и втемную использовали родственники и другие прочие маги. Но дальше Теодор схватил девочку за плечи и встряхнул, а это грубость! В промежутке между женихом и невестой что-то тихо треснуло, взрывная волна ушла низом, разметала листву и даже выдрала куски дерна.

— Ты готовилась к моим объятьям?- засмеялся парень.- А у меня в поясе как раз два поглотителя с протего, чтобы ненароком не отшвырнуло.

Эванс встал, максимально натянул жгут рогатки, целясь парню в грудь — так наверняка попадет, но не покалечит. И тут сзади донесся хруст камней, кто-то или что-то двигалось сюда, к нему, по ручью. Долетел тихий рык, в котором мнительный мальчуган уловил желание убивать. Он резко развернулся, не увидел, а угадал черную тень метрах в пяти от себя, и запулил в нее из рогатки камнем.

И выбил оборотню левый глаз. Огромный волк и без того мялся в тягостном раздвоении: его принудило залезть в мокрую канаву заклятье от Дамблдора, и чутье не подвело — добыча в виде подростка покорно ждала в нескольких метрах. Полцентнера сахарных костей, юного мясца и даже с нежным жирком! Слюни не капали, потекли обильнее, чем вода в ручье. Но где-то внутри серой туши скрывались разум и ужас Люпина, который сопротивлялся охоте, требовал повернуть в сторону. А потом сильнейшая боль, искры, кровь, половина зримого мира выключилась. От боли и внезапности оборотень рванул вбок и вверх, проломив телом массивы столетнего кустарника, вылетел на середину аллеи. И оказался в трех метрах от двух других подростков. Теодор Нотт без промедления оценил угрозу, толчком отбросил Дафну назад, к дверям замка, где спокойно и приветливо полыхали факелы, сам же собрался в пружину, а с его палочки уже летели подряд ступенфай, два секо, и для ослепления, яркий люмос.

Вот только волк-оборотень сильно отличался от соперников по дуэлям, или даже от врагов-магов. Вся цепочка заклинаний попала в тушу, но лишь разозлила зверя, слегка раскровянив плечо и волчью пасть, отчего оборотень завыл песню смерти, да как засовы на воротах лязгнули клыки и зубья. Вспышка ему не помешала, глаз без того залит кровью, а чутье не обманет, но вот Нотта своя же вспышка ослепила. И оборотень в низком, по земле, рывке атаковал смелого парня. Хрясть — оторванная правая нога по колено осталась в пасти, а тело отлетает почти в объятья Гринграсс. Девочка как раз успела распахнуть входную дверь. Наружу вынесло Кровавого Барона, чьих учеников начал калечить оборотень, и привидение, из красного став черным, взвыло тонко и мерзко, шарахнуло чем-то вроде густой пыли по последнему глазу волка Люпина. Волк взвыл по-собачьи, тявкая — пыль била по разуму, обонянию, насылая миазмы кошмарных видений, и оборотень в несколько прыжков взобрался по склону влево, а судя по завываниям, уносил ноги-лапы и дальше. Конечность младшего Нотта, кстати, держал в зубах. Метров через двести на ходу проглотил.

Директор Хогвартса наблюдал за скоротечной схваткой сверху, метрах в десяти над аллеей, оседлав метлу для квиддича. Тряхнул юностью бородатый старик. Он, формально говоря, насильственно вытащил волка из Визжащей Хижины, чему способствовало давнее империо, направил к месту свидания, зная, что там первым появится Гарри. К счастью, ни мальчик, ни его фамильяр еще не оценили, как далеко слышат и быстро сообщают начальству обо всем портреты в коридорах замка. И ведь еще раз указал Люпину, что пацана не жрать надо, а заразить ликантропией, сделать собратом-оборотнем. Перед походом выдал волку для перекуса двух кролей. И что? Никакой отдачи.

Гулкие хлопки аппарации: эльфы замка были вызваны Кровавым Бароном и спешили эвакуировать искалеченного Нотта и полумертвую от шока Гринграсс. То, как сразу и куда надо — к темной боковой башне — улепетывал бывший Дадли, Дамблдора умилило. Удирать, да и выживать, пацан умел. Но для схватки с Воландемортом этого было ничтожно мало!

А потом директору поплохело, да так, что он прижался грудью к древку метлы и уронил с носа золотые очки. Магия в нем взбесилась, словно бы компоненты в алхимическом горшке стали конфликтовать и пузыриться. Он на инстинктах вернулся к верхнему окну второй, донжонной башни, где находились его аппартаменты, и просто упал в окно, внутри поднялся на ноги, держась за портьеру. Палочкой по телу — обручи последних обетов, с Гарри Эвансом и Люпином наложились друг на друга и жгли красным огнем. Они конфликтовали между собой и с магией Хогвартса, защитника учеников, прямо сейчас Дамблдор мог лишиться руки, а то и жизни. Он произнес отрывисто три заклятия: разрубил эти обеты, но слетели и все остальные, которые Люпин давал десять и пять лет назад, а Джеймс Поттер, назначенный через ритуал родовой отец Гарри Эванса, давал еще на седьмом курсе своего обучения. Из-за откатов директору стало сильно плохо, как если бы он ощутил себя на свои сто десять лет. Подлетел феникс, сунул куриную голову, и Дамблдор поймал морщинистой ладонью две слезы, слизнул. Тяжело, по стеночке, пошел к шкафу, искать и пить зелья. А ведь немного позже Помфри начнет у входа беситься! Где нога, что за дела, прочие неприятные вопросы.

— Меня нет в замке, буду через час-полтора,- сказал он горгульям и решил вздремнуть. А там и зелья с птичьими слезами помогут.

Снейп подлянки ждал. С того момента, как Дафна Гринграсс сообщила, что согласилась прогуляться с женихом закатным вечером. Он в пропуске отказал. Помнил про сидельца в Визгливой Хижине, и в целом замок и окрестности словно бы наливались опасностью и насилием, как яблоко соком. Ему прислали сов с письмами отцы Дафны и Теодора с вежливым, а по сути, ультимативным требованием не мешать их сводническим усилиям. Он хотел найти поддержку у директора, ведь именно тот завел у замка оборотня. А Дамблдор сказал — пусть детки погуляют. И вот вечер, он сидел и ждал, и это случилось. Кровавый Барон дал сигнал, как только оказался на месте боя. Снейп выскочил из дверей на пару минут позже . Он лишь расслышал хлопки от исчезающих эльфов и угасало эхо в темном сыром воздухе после отчаянного крика искалеченного Теодора. И большая лужа крови. Снейп сдержал порыв и не помчался к Помфри, опытная целительница была привычна к любым несмертельным травмам. Там лишь на матерные рулады сейчас наткнешься. Беда случилась, крайний — он. Зельевар сделал несколько шагов в сторону озера, надеясь встретить оборотня Люпина. Его убьют, неприятности закончатся, или он завалит оборотня — почти герой. Оборотень не вернулся, а в ветках можжевельника он нашел целехонькие золотые очки.

10.

Гарри Эванс влез в окно туалета. Переоделся в камзол гриффиндорца, сказал пару ласковых фраз Плаксе, чтобы привидение не скандалило. От комплиментов лиц другого пола девочка впадала в прострацию, млела и мечтательно пускала пузыри из мокрого рта, присев верхом на унитазе. А он ждал, как вот-вот весь замок всколыхнется паникой, огнями факелов, криками, его схватят и куда-либо волоком оттащат. Шел пустыми коридорами к спальням Гриффиндора — никого, не летают привидения, даже на портретах все персонажи отсутствовали, уйдя спать или в самоволки. Тем более, нигде не было слышно возмущенного мява кошки Норрис и шарканья старого Филча. И в спальне детишки сладко смотрели сны. Рон храпел и чмокал, Невилл укрылся в чуть заметном серой мутью заклятьи тишины, а третий сосед, из маглов, спал с затычками в ушах. Он лег и не понимал, что делать? Там зверюга, там убили или покалечили других учеников. Нельзя же… Уснул.

Выспаться, конечно, не дали — за два часа до общей побудки карга-Гермиона подергала за руку, потом за нос, и чем-то (грязными носками) приткнула рот, чтобы он не шумел спросонья.

— Выходи,- шепнула она.- Хочу отчет о вчерашнем услышать от тебя.

— А ты ничего не знаешь?

— Да вроде бы никто не знает,- пожала она плечиками и ушла из мальчиковой спальни.

Он все еще не привык различать в этой копии Гермионы свою Воблу. Почти детское лицо, рыжие беспорядочные кудри, в умных глазах частые всполохи золотыми искрами то ли злости, то ли просто магии. Он рассказывал, что и как происходило в аллее, она не встревала, но по личику пробегали гримасы и оскалы, отчего крупные грейнджеровские зубы казались клыками зверя.

— Ты понимаешь, как они тут устроились? Я сперва решил, ну, маглы им не люди, вот заколдовали Гермиону, в овощ превратили, так потому что магла, а теперь чистопородного убили или искалечили, прямо тут растерзала зверюга, и опять тишь-благодать. Хогвартс не школа для детей магов, а притон с маньяками!

— Оборотень напал снаружи замка,- рассудительно ответила Вобла в детском тельце.- Ты при поступлении не успел послушать Дамблдора, а он громогласно объявил: запрещено с заходом солнца находиться за стенами замка, также в любое время суток заходить в Запретный лес. Кто нарушил, их проблемы.

— Дафну и Теодора выпустили на свидание через главный выход,- напомнил Эванс.

— Тогда они вышли с одобрения декана или директора, а декан Слизерина шестерит на Дамблдора, отсюда делаем вывод — случившееся было частью какого-то очередного плана директора. Еще есть шанс, что план не совсем удался. На кого охотился волк, на тебя или конкретно на Теодора? Непонятка.

— Нотты темный род, присягавший Воландеморту, это я от Дафны слышал. И что, директор задумал перебить всех детишек Пожирателей?

— Я больше верю в акцию устрашения. Он хочет уничтожить окончательно Темного Лорда. Уничтожить, посадить в Азкабан или растоптать помощников Лорда, чтобы те больше не могли собраться в значимый союз. И все средства хороши. Гринграссы известны как упрямые нейтралы. Поссорить их с родом Пожирателей — еще один плюс. Ты все верно услышал, это сами Гринграссы пытались охмурить и подчинить Теодора Нотта? (он кивнул) Видишь, все у нас по нашим правилам — каждый за себя и род против всех!

Начали выходить в гостиную старшие гриффиндорцы. Вобла-Гермиона озаботилась и пошла будить Рона, чтобы рыжее недоразумение успел умыться и одеться к завтраку. Свежая версия Грейнджер была намного решительней, даже в гостиную доносились ее команды и обиженные выкрики Рона Уизли. Вскоре прибавился громкий хохот разбуженных близнецов.

На черном донышке этой ночи, в пол-третьего полуночи, Снейп был вызван к Дамблдору. Он ждал вызова, заблаговременно переоделся в черный парадный костюм — мантия, брюки, штиблеты, плюс аксессуары вроде галстука и запонок, плюс две палочки и несколько боевых амулетов на всякий случай. Час назад медбригада спасателей из клиники Святого Мунго забрала Теодора Нотта. Тяжелые травмы у магов были часты, и по причине стычек с нечистью, опасными животными, в драках и поединках некоторые заклятья, вроде популярной бомбарды, отрывали у врагов руки-ноги. Парню предстояло пять-шесть месяцев лежать в палате, часть времени в стазисе, потом в лечебном сне. И вырастят новую конечность. Случались травмы с наложенными проклятиями и порчами, обнаруживались в самом роду давние болезни и генетические ограничения. Но данный случай был без гадостей и отягощений, вернут ногу. Хоть опять откусывай. Следовала часть бюрократическая — кто не виноват и как его наказывать. Прибыли в замок отец Теодора, лорд Тиберий Нотт, и председатель Совета попечителей школы лорд Люциус Малфой. Они же приятели Снейпа по преферансу в других местах и более теплой обстановке, они же ближний круг почившего без мира и покоя Лорда Воландеморта.

Радовало Снейпа одно, не явилась мамаша Гринграсс, та еще ведьма, дикая и простодушная Беллатрис Лестрейндж в мстительности и коварстве ей разве что в подметки годилась. Он сделал три шага по лестнице с кругового коридора в башне, сказал «Изюм» и поднялся дальше, в кабинет директора. Лордов не было, и Снейп вслух этому удивился.

— Они решили меня перехитрить и отправились с расспросами к бедной девочке, я имею в виду Дафну Гринграсс,- ответил Дамблдор, прихлебывая чай.

Снейп сразу разглядел, как сильно пострадал сидящий перед ним маг. И причину тоже — магический откат после разрушения обетов. А сколько их нарушил директор, и на кого они были завязаны (сразу исключая из числа загадок серого Люпина и, в какой-то форме, наказание от самого Хогвартса — если у замка калечат дите, замок обязательно будет недоволен директором)

— Вам предстоит серьезное лечение,- сказал вслух Снейп.

— Мое лечение немного подождет. Первый вопрос, как ты объяснишься с нашими гостями? Какую вину возьмешь?

— Я выпустил детей под прямое разрешение их родителей. И ваше тоже.

— Нет, не так, я им сказал, что меня ты не уведомил. Потому как молод и самонадеян наш зельевар, хотя чертовски талантлив!

— Альбус, если я вас, как вы заявили, обманул, они будут вправе заподозрить с моей стороны интригу. И копать, в чем она, им не нужно. Назначат виновным перед двумя родами, потребуют войти в черное вассальство.

Черное вассальство означало временное, а иногда и пожизненное искупление вины на положении раба, так как обеты-клятвы в этом случае были односторонними.

— Ты раб Лорда, меченый раб, что тебе еще одно рабство?- спросил директор с деланой беспечностью.

— Если вы придумали мне еще одну «важную для всемирного блага» роль, и как можно догадаться, более унизительную и непристойную, чем теперешняя, я решительно от нее отказываюсь.

Снейп вынул из кармана и положил на чайный столик золотые очки. Зельевар смотрел на директора. Один легилиментор транслировал второму картинку с залитыми в флаконы воспоминаниями. На всякий не тот случай.

— Спасибо, мой мальчик, совершенно не мог вспомнить, кто и где их стащил. Любят, знаешь, сорванцы над стариками шутить…

Старик громко это бормотал, а с лестницы в сопровождении старшего эльфа Слизерина вошли лорды Нотт и Малфой. Эльф был в слезах, до оскорбительного сердито приветствовал директора и исчез.

— Привет, Снейп,- сказал от входа лод Нотт, маг солидных лет, что выражалось сединой, некоторой грузностью фигуры и обилием морщин и складок на угрюмом лице. Впрочем, умел он и веселиться, это зельевар знал, иногда на пирушке с друзьями, иногда радуясь по-детски мучениям недругов.

— Вид у тебя, Северус, чопорный как у покойника. Думал, на суд повезем, прямо на заседание Везенгамота? Не жги нервы, картина вполне ясная — по словам девочки Гринграсс оборотень их ждал буквально в двух шагах от дверей Хогвартса. То есть, это была засада. Представить, что дикий оборотень гулял-гулял и догулялся до парадных дверей, где его непременно обнаружат и затравят, мы оба с Ноттом отказываемся.- рассудительно заговорил старший Малфой.

— Нам нужен оборотень,- снова встрял Нотт.- Сразу узнаем, кто и зачем его туда приволок или заманил. К вам обоим, директор и декан Слизерина, один вопрос. Вы знаете, кто из оборотней напал на детей?

— Не имею представления,- рассудительно покачал головой Дамблдор.- Я не видел воспоминаний Дафны и Теодора. А догадок не имею.

— Я не присутствовал при нападении, но зато имею догадки,-мрачно сказал Снейп.

Он ненавидел многих. Больше остальных в этой неудачной жизни он ненавидел четырех человек. И одного из них выпал шанс уничтожить.

— Дамблдор, при всем уважении, вы должны поклясться нам, что ничего не знаете, или же мы добьемся созыва Верховного суда,- обозначил непреклонность Малфой.- Снейп, не тяни павлина за хвост, излагай догадки.

— Я грешу на Римуса Люпина. Он был здесь. Он из тех оборотней, которые совершенно не контролируют себя в зверином виде. Пятнадцать лет назад он напал на меня. Я спасся, но на спине и ногах остались украшенья. И вчера я видел его возле Хогвартса. Сказал ему, чтобы убирался, но меня Люпин слушать не стал…Я не голословен, его видела и целительница Поппи Помфи.

Он видел, как на него смотрит директор, в сощуренных глазках за тяжелыми веками чередовались цифры, чувства, резоны, решалось, жить или сгинуть строптивому зельевару. В очках взгляд у директора всегда казался более добрым и веселеньким. Альбус Дамблдор и сам вспомнил это, нацепил на нос золотые дужки. Трое посетителей кабинета внимательно наблюдали, будто он чем-то неприличным занялся.

Примерно через полчаса лорды отбыли из замка. Дамблдор объяснил Малфою — тот замазан в черных деяниях Воландеморта, и Нотт замазан, а если они финансируют школу, искупая грехи, это не дает им права требовать клятв от победителя Воландеморта Альбуса Дамблдора. Если они решили, что Дамблдор не печется о детях, пусть выносят недоверие на заседание магического трибунала. Как Верховный Чародей Визенгамота Дамблдор надеялся справиться и с составом трибунала. По Римусу Люпину он подтвердил, что тот два дня назад приходил и просился на должность преподавателя. Очень плох Квиринус Квирелл, подхватил в Албании порчу и скорее всего, в ближайшее будущее отправится на лечение в Мунго. Но Дамблдор не стал ничего обсуждать с Люпином именно потому, что тот оборотень, который не владеет в абсолюте второй, звериной ипостасью. Точка.

— Что вы тут творите, Дамблдор?- спросил после отбытия гостей Снейп с горечью и бессильной злобой в голосе.- Неужели вам по-человечески не жаль детей, которых грызут оборотни, мучают и заколдовывают…

— Перестань, мальчик,- рявкнул старик, и на зельевара навалилась белая, но если отстраненно анализировать, пугающая не меньше, иногда поболее прочих, тьма. Магия, внутри ее можно было представить себя стократно завернутым в слои мокрого шерстяного рулона, без воздуха, света. Мягкий смертельный кокон, полновластная аура сильнейшего в Англии чародея, к тому же в плохом настроении.- Я не люблю болтунов. На тебя пошел откат от Хогвартса? Нет? Ты даже ни в чем не выпачкался. А определять, где пределы моей решимости охранять мир, где и какие силы привлекать, дано тут мне. Или ты думаешь пойти в мудрецы-советчики? Мне некогда чистить и полировать совесть, Северус Снейп. И я вижу всю картину: прямо сейчас у меня абсолютно проигрышная позиция перед силами, которые незримо и зримо стягиваются к еще невоскресшему Тому. Отовсюду идут вопли, как он им нужен, сколько накоплено надежд и планов. Но в битве с Первым лордом Гриндевальдом я был никто, запасная пешка, а победил. И в первой схватке с Воландемортом я был слабее во сто крат. Черная магия по факту сильней всегда. И победить ее может ум, расчет, плюс стратегия случайных и организованных помех. У Тома всегда будут страх, мощь, дикие силы из бездны, а у меня только расчет и предвидение. Я проделывал такое, и еще раз организую управляемый хаос, бурлящую алхимическую лаву, из которой вынырнут вдруг фигуры бойцов и убийц Лорда. Кстати, почитай работы магловских ученых по теории Хаоса, там много блестящих рецептов и выведенных закономерностей! Он маньяк, а я стратег, дьявольская разница. Иди-ка прочь, нам всегда не хватает сна и сил, и надо суметь их урвать у времени. И тебе не вычистить перышки в белое, черный ворон Снейп, не вычистить. Я не ломаю тебя, зачем мне сломанный кнут? Главное, не забывай, кого ты обязан поддержать в самый последний момент…