Сборник рассказов о «Saibou no hanashi» (гет)

Он теперь был вынужден носить перчатки — они стали частью униформы. В последнее время правила, касавшиеся униформ, вообще стали строже, и даже появились слухи, что им скоро дадут передатчики и радары.

С каждой простудой или кишечной инфекцией увеличивалась защита организма и появлялось какое-то новое изменение. Самое последнее было, что тромбоцитов заставили одеваться в небесно-голубой цвет, чтобы сделать их более заметными и избегать аварии.

«Хоть подумали, наконец, о благе этих клеток», — думал 1117, пока тащился по сосуду. Он себя чувствовал еще не очень удобно в этих перчатках — было странно не ощущать больше холод ножа на коже. Почесав себе голову, он выдал несколько ругательных слов, ведь даже это было уже не то, как без перчатки.

— Долбанные перчатки.

Нейтрофил глубоко вздохнул и пошел дальше. Ему стало так скучно с тех пор, как Аe3803 дали другой маршрут, и они больше не встречались во время работы.

Он обычно веселился, играя с ней в безобидные шутки — например, дул ей в ухо, когда знал, что она его еще не заметила, или рисовал какую-то ерунду в ее блокноте.

Иногда он рисовал ей маленькую версию себя с плакатом «Это теперь принадлежит 1117» или ее с вопросительным знаком, будто она заблудилась там, в блокноте, а несколько раз еще — Т-киллера в одежде макрофага. Эритроцит смеялась, но затем ругала его, что он ей изрисовывает весь блокнот, на что он всегда утверждал, что подарит ей новый. В конце концов, они гуляли вместе, болтая о рабочем дне и других простых вещах.

Однажды страницы на самом деле закончились. В этот день не было особенно много дел, и они остановились, чтобы попить что-нибудь. Тут он сделал что-то, даже понятия не имея почему, «тупой импульс», как он называл все действия с ней, о которых даже не задумывался: он взял ее руку и написал на ней свой код «1117».

— Зачем ты это сделал?

— Не знаю, мне скучно, — ответил нейтрофил и добавил еще цветочек и смайлик, пока Аe не нахмурилась и не забрала у него ручку. — Не сердись, можешь сделать то же самое со мной, — предложил 1117 и поднял собственный рукав. Она сперва поколебалась, а потом согласилась и написала «Аe была здесь» на его руке, добавляя в качестве подписи сердечко.

— Ты мне еще должен новый блокнот, — пробормотала она и выбросила пустую банку от газировки в ближайший мусорник, собираясь пойти домой.

1117 взял обратно ручку и написал себе под ее словами: «Я должен Аe3803 новый блокнот».

— Так я не забуду, — засмеялся он, тыкая ей другой стороной ручки в щеку.

— Что-то ты стал немного наглым, знаешь? — заметила она, пока они вместе шли к ее жилью. С тех пор, как они нашли друг друга снова, они начали проводить много времени вдвоем и стали друзьями, хорошими друзьями, поэтому могли без всяких проблем делать такие замечания друг другу.

— Знаю, знаю.

— И небось гордишься еще этим, да? — пошутила она, вытаскивая ключи, что обычно означало, что ему пришла пора уходить. Но в этот раз 1117 вместо того, чтобы приподнять кепку в знак прощания, ногой открыл дверь. Эритроцит хотела уже возмутиться, но не успела, так как он взял ее за кисть и потянул внутрь, внезапно снова начиная писать на ней — теперь на ее предплечье.

— Что это с тобой?

— Ничего, просто сержусь, — ответил он, не останавливая свое дело.

— Хватит пачкать меня!

— Это важно, то, что я сейчас пишу — очень важная записка, — оправдывался он, и, наконец отпустив ее, плюхнулся на маленький диван в гостиной. Она взглянула на его важнейшую записку и потеряла дар речи:

«Навсегда Аe3803».

— Не поняла, — выдала она, наконец, осматривая эти слова на своей розовой коже.

— Знаешь, как я тебя тогда нашел? — спросил 1117, глядя в потолок. — Я же сказал, что буду тебя помнить в следующей жизни, и вот, вспомнил… и пошел к некоторым базам эритроцитов, но из-за всяких изменений вы уже не работаете в отрядах, поэтому отряд Аe больше не существовал. И я подумал: «Черт! Как мне теперь найти ее?» и начал просто спрашивать у других эритроцитов. Жаль только, что твои коллеги меня боятся. В конце концов, мне надоело, и я залез в офис Т-хелпера, где нашел твое имя.

— Это было мило, — заметила покрасневшая Аe и села рядом с ним (после того, как убрала его ноги с дивана).

— И вдруг у меня возник вопрос: Что будет с нами, когда закончится твой жизненный цикл? Что, если поменяют твой код? Как я тебя тогда найду?

— Эй, не надо…

— Поэтому останься навсегда Аe3803 — не знаю, как, но останься, чтобы я всегда мог тебя найти.

1117 повернулся к ней. Она была вся красная и растроганная от его слов, хотя ее и смущала откровенность нейтрофила, который глядел ей прямо в глаза.

— Э, а, эм… и по… почему ты сердился? Из-за этого?

— Тоже, но особенно потому, что ты завтра получишь новый маршрут.

— Всего лишь на два дня.

— Для меня это целая вечность! — ответил он, открыл снова ручку и начал рисовать смайлик на ее шее. Она забрала ее у него, чтобы сделать то же самое.

— Хватит уже! Знаешь, как трудно потом отмывать твою ерунду?

— В этом и весь прикол, — ответил он, взял опять ручку и нарисовал ей линию на лице. Аe, которой это все уже по-настоящему надоело, собиралась дать ему подушкой по лицу, но он внезапно схватил ее еще раз и кратко поцеловал в щеку.

— Я серьезно, останься навсегда Аe3803, — пробормотал белый солдат, прижал лицо к ее шее и обнял ее впервые, как беспомощный парень, просивший любви.

Она инстинктивно сняла его кепку и начала молча гладить его по волосам. И так они потеряли счет времени и в конце концов уснули.

А теперь нейтрофил ходил по сосуду, ворчал и обвинял перчатки в своем плохом настроении, прекрасно зная, что на самом деле просто скучал по Аe3803.

— Долбанные перчатки…

Вдруг ему кто-то подул в ухо, заставив его подпрыгнуть от неожиданности.

— Хватит так дуться! — вскрикнула весело эритроцит.

— А что с твоим маршрутом?

— Я уже почти все закончила — осталось только доставить эту корзину, — ответила она, взяла карточку с задачами, висевшую у него на шее, и разорвала ее пополам.

— Какого черта ты это сделала?

— Ты еще не знаешь? Вы больше не работаете по задачам. Вместо них собираются ввести новую вращающуюся систему — значит, будешь дольше жить!

Она была так рада доставить ему такую хорошую новость. Хотя его и не сильно тревожила необходимость умирать снова и снова, ему все-таки хотелось хоть один раз провести с ней побольше времени.

— Классно! Э? А почему у тебя подушка на голове?

— Даже не напоминай — это наша новая кепка. И это еще не все: я услышала, что униформа следующего поколения эритроцитов должна быть полностью красной, — фыркнула она.

— Знаешь, может, изменения все-таки не такая плохая штука.

— Во всяком случае, нужная.

— О том, что я тебе сказал тогда… — Нейтрофил сделал маленькую паузу и дал ей знак зайти с ним в пустой коридор. — Вообще-то, не так страшно, если поменяют твой код — я тебя все равно как-нибудь найду.

— Что-то ты мало в меня веришь.

— Э?

Она укоризненно уперла руки в бока.

— Думаешь, что только ты сможешь меня найти? Я тебя сама найду, — ответила она, наконец, с легким румянцем на щеках и милой, но смущенной улыбкой. Было очевидно, что их дружба превратилась уже в нечто иное, что к ней прибавилось новое невинное, но очень сильное чувство. Любовь, к которой остальные клетки до сих пор относились с неодобрением, поскольку они оба имели разные роли в этом мире. Но сейчас у них, этих двух клеток, чья судьба была встречаться снова и снова, хотя бы ненадолго появилась возможность спрятаться от других и их нелепых предрассудков и втайне насладиться нежным поцелуем.