Свой выбор - 3 (джен)

— Не холодно? — уточнил Гарри.

Солнце снова спряталось за облаками и от теплого ветерка не осталось и следа. Луна неопределенно пожала плечами. Ее больше интересовал фургончик, возле которого собралась небольшая очередь.

— Это что?

Поттер потянул носом и усмехнулся:

— Они торгуют рыбой и чипсами.

— А это что? — заинтригованно спросила девочка.

— Никогда не пробовала? — удивился Гарри.

Тетя Петунья к готовой еде с уличного лотка относилась пренебрежительно, но сама нередко готовила рыбу в кляре. А в Хогвартсе это блюдо подавали не меньше трех раз в неделю на ужин наравне с блюдами из курицы и свинины.

— Это рыба в кляре и картофель, все обжарено в масле. Хочешь попробовать?

Они были совсем рядом с парком, так что, купив две порции рыбы и еще несколько свежих булочек, подростки уже через четверть часа с комфортом расположились на газоне, использовав плащ Поттера в качестве пледа. Для собственного спокойствия Гарри накинул на обоих чары отвлечения внимания, заглушку и согревающее. Луна отнеслась к этому с улыбкой. Девочка скинула обувь и с наслаждением коснулась голыми ступнями короткой сочной травы.

Рыба оказалась сочной, корочка на ней и на картофеле — хрустящей. И если не считать немногочисленных, но очень наглых голубей, чаек и уток, на которых не действовали чары, молодые люди могли спокойно наслаждаться едой и прекрасным видом.

— Интересное место, — отметила Луна, рассматривая людей вокруг, расположившихся как на лавочках, так и просто на траве. Жителей Лондона не смущала переменчивая погода, все люди в парке наслаждались последними днями ускользающего лета. — И люди интересные.

Гарри с интересом огляделся, пытаясь понять, что заинтересовало девочку, но не заметил ничего необычного. Бегали дети, лаяли собаки, наглый голубь пытался утащить целую булочку или хотя бы кусочек картофеля. Любопытство могла вызвать разве что забавная парочка, покупавшая мороженое: невысокий, похожий на купидона, блондин в бежевом костюме и пальто и тощий длинный парень с рыжей гривой волос, обтянутый, будто чулком, черной одеждой.

— Кто тебя заинтересовал? — спросил Гарри, переходя на магическое зрение. Толстый и тонкий у лотка с мороженым выглядели совершенно обычно, в них не было ничего магического.

— Смотри, — Луна начала тыкать пальцем в людей на лавочках. — Они похожи на тех, кого укусила болтовошка.

Гарри перевел взгляд на указанных Лавгуд людей и усмехнулся. Пять или шесть человек сидели на расстоянии друг от друга, но выглядели до удивления одинаково: все в бежевых или серых плащах, в шляпах, с газетами.

— А какие признаки укуса болтовошки? — спросил Гарри.

— Болтовошки селятся в ворохах газет и в папках с бумагами, в ящиках столов. Им особенно нравятся люди, которые много говорят, а делают мало. После укуса такие люди хотят болтать еще больше и ленятся хоть что-то делать.

Гарри захихикал.

— Мой дядя точно пал жертвой этого существа, — сказал он обернувшейся к нему девочке. — Дома он никогда ничего не делает. Даже чай себе не приготовит, а на работе предпочитает все дела решать по телефону или перепоручить их помощникам и секретарю.

Луна улыбнулась.

— Ты виделся с родственниками этим летом? — спросила она.

— Нет, — покачал головой Поттер. — Но отправил пару открыток и фото.

Луна кивнула и продолжила рассматривать обитателей парка. Гарри улыбнулся, глядя на нее. Луна очень ему нравилась. И отчасти это было из-за того, что она не давала советов, не лезла с нравоучениями, не видела мир шаблонно и была открыта для всего и вся, без предвзятости и рамок.

— Кстати, — встрепенулась девочка и вытянула из-под золотисто-желтого топа знакомую Гарри нить голубого жемчуга, — я ведь тебе кое-что привезла.

Через несколько мгновений на траву перед подростками шлепнулся увесистый сверток. Упаковку из плотной коричневой бумаги перехватывали разноцветные шнурки и ленты.

— Что это? — заинтригованно спросил Поттер.

— Это копии рукописных дневников и мемуаров, — ответила Луна без пафоса и смущения.

— О! — обрадовался Гарри и поскорее освободил подарок от обертки.

Копии были оформлены, как внушительного размера каталог, но стоило коснуться кончиком палочки одного из названий в оглавлении, как чистые до этого страницы покрывались вязью значков.

— Это переводы с санскрита, телугу, панджаби, пушту, синдхи и других на урду и хинди, — пояснила Лавгуд, поведя пальчиком вдоль названий, записанных разными чернилами и разным почерком.

— А это? — указал Гарри на карандашные пометки на английском.

— Папа перевел названия и авторов, — ответила Луна.

— Твой отец знает урду и хинди? — удивился Поттер.

— Да, — кивнула девочка с таким обыденным видом, будто не видела ничего необычного в том, что ее отец выучил два языка с другого конца света.

— Здорово! — не мог не восхититься Гарри. Сам он из-за подарка однокласснице познакомился с этими языками лишь по верхам, когда изучал иллюстрированные книги по истории и традициям магической Индии.

— Папочка сказал, что знает, где достать артефакт-переводчик, — сказала девочка. — Он обещал взять на время.

Гарри кивнул, уже прикидывая, сможет ли он скопировать столь нужную вещицу. Примерное устройство подобных артефактов он знал, но Поттеры ничего подобного не делали, так что в мэноре было лишь несколько монографий о чужих наработках. Весьма примитивных, со слов бабушки Глицинии.

Пока Поттер с интересом листал зачарованную книгу, останавливаясь время от времени на иллюстрациях и схемах, Луна неспешно рассказывала о том, что не успела вместить на страницы тетради для переписки. Воображение Гарри рисовало ему многоцветие и насыщенные ароматы рынков, высокие прохладные залы дворцов, густое зловоние квартала красильщиков, террасы чайных плантаций, завораживающий шепот тростника вдоль рек. Почти каждый день Лавгуды оказывались в новом месте, и каждый раз находилось что-то интересное и увлекательное.

Особое внимание Луна уделила трем дням, проведенным в Такшиле. Как раз там они с отцом и раздобыли подарок для Гарри.

— Это даже не школа или университет, а целый город, центр образования, науки и искусств, — чуть подумав, сказала Луна. — Удивительное место. Изначально Такшила возникла как маггловский город, столица какого-то государства, существовавшего больше двух с половиной тысяч лет назад. Маги жили там рядом с обычными людьми, пока в какой-то момент группа ученых не решила построить собственное поселение. Они выбрали расположенные рядом горы и высекли в них первые здания. Постепенно поселение магов-ученых разрасталось, туда приходили все, кто хотел чему-то учиться и учить. Всего через столетие Такшила стала центром магического образования в данной местности. К моменту, когда маггловский город был разрушен и забыт, магическая Такшила разрослась до города с десятью университетами, двадцатью школами, там располагались дома Гильдий. Придя в этот город, маг мог получить любое знание, какое только было доступно как магам, так и магглам.

Гарри слушал, как завороженный. О данном месте упоминали сестры Патил, но лишь в контексте того, что родители думали отправить их учиться на родине.

— Город многое пережил за последующее века, — продолжила рассказ девочка. — Он то приобретал, то терял. Сейчас Такшила все еще великая, но занимает меньшую площадь. Город едва не был раскрыт перед магглами во время Раздела, но уцелел. Сейчас именно там учатся почти все юные волшебники магической Индии.

Поттер уже знал, что разделение Британской Индии, случившееся сорок пять лет назад, немного, но затронуло магическое население данного региона. Маги, как и по всему свету, не склонны были враждовать друг с другом из-за маггловских причин, а потому порой контуры стран для магов магглов выглядели не одинаково. Так магическая Индия не делилась на Пакистан, Индию, Бангладеш и Мьянму, а страной руководил не министр, а совет, из которого выбирались посредники для взаимодействия с властями маггловских стран.

— Магическая школа устроена весьма интересно, — взяв двумя пальчиками кусочек рыбы и рассматривая золотистую корочку на нем так и эдак, сказала Луна. — Каждый студент волен сам выбирать предметы. Никаких ограничений. Не ограничено и время обучения. Так один студент может пробыть в школе год и за это время взять лишь пару курсов. А другой останется в Такшиле на двадцать лет, постигая все доступные школьнику науки. Один может начать изучать медицину в одиннадцать, а другой — в двадцать.

— Как интересно, — искренне восхитился Поттер, поглаживая обложку книги.

— Да. Папа много лет переписывался с мистером Саифи. Он хранитель истории Такшилы и заведует музеем, — сказала девочка, прежде чем отправить кусочек рыбы в рот. — Мистер Саифи показал нам и музей, и древние постройки, куда почти никого не пускают.

— Древние? — нахмурился Гарри.

— Те самые первые дома ученых, — пояснила Луна. — Очень красивое место.

— А почему туда никого не пускают? — все еще хмурясь, уточнил Поттер.

— Потолок может обвалиться, — пожала плечами девочка. — Чары лишь немного его поддерживают.

— В мире много красивых мест, — тихо прошипел Поттер себе под нос. — И безопасных. Почему маги всегда оказываются именно там, где нет и речи о безопасность.

Луна обезоруживающе улыбнулась и продолжила:

— Там на стене вырезаны мемуары одной женщины. Считается, что она была одной из тех, кто положил начало поселению магов, но ее имя не сохранилось. Есть лишь сведения, что она была уже очень стара, когда присоединилась к группе ученых, и говорила на причудливейшей смеси языков, будто за свой долгий век успела пожить в самых разных частях света. Ее мемуары были написаны на санскрите, но встречались и непонятные слова, так и не переведенные до конца, хотя и сам мистер Саифи, и сотни магов-ученых до него исследовали эти записи.

— И что же там написано? — спросил Гарри. — Мистер Саифи вам перевел?

— Пересказал, — ответила девочка. — Та, что высекла письмена на камне, повествовала историю своей матери, Марам. Этой женщине еще при рождении была предсказана несчастливая судьба. Она родилась в богатой магической семье, была красива, как цветок, но все ее будущее виделось пророку черным и безрадостным. Марам предстояло семь раз выйти замуж и семь раз потерять мужей. И лишь раз она смогла бы испытать радость материнства, но и та продлилась бы недолго. Марам знала о предсказании и всячески противилась ему, но то сбывалось довольно точно. Женщина была сильной волшебницей и хотела хоть как-то изменить свою судьбу. И придумала, как это сделать.

Гарри слушал очень внимательно, неотрывно глядя на Луну.

— Способ не был идеальным, но Марам была рада и этому. Она нашла способ, как разделить душу человека. Для этого был необходим ритуал и огромное количество магической энергии. И проводить разделение стоило лишь над очень маленьким ребенком, тогда половинка отделенной души впоследствии могла легко восстановиться до целого.

Гарри вздрогнул и движением пальцев проверил чары вокруг, убеждаясь, что они все еще незаметны для окружающих. А потом перешел на магическое зрение, проверяя окрестности, но магов, вроде бы, рядом не было.

— Подожди, выходит, не Герпий Злостный… это придумал… разделение души? — спросил Поттер.

Луна неопределенно пожала плечами и ответила:

— Не знаю.

— Рассказывай дальше, — попросил Гарри.

— Марам любила своего еще не рожденного ребенка и вряд ли желала ему зла, — немного подумав, сказала Лавгуд. — Марам хотела спасти, дать возможность жить.

Гарри хмуро кивнул, принимая ответ девочки.

— У Марам в конце концов родилась дочь. Но ребенок был болен и мог в любой момент умереть. И тогда Марам провела придуманный ею ритуал, черпая энергию из места силы. Все получилось, половинка души ребенка была заключена в кольцо Марам. В своих поисках способа дать ребенку новую оболочку Марам много путешествовала, училась и учила других. И в конце концов нашла несколько вариантов, как достичь желаемого. Но во время этих странствий ей не повезло оказаться в плену. У Марам выведали все тайны, а потом использовали ее знания: не раз и не два она наблюдала с высоких стен, как маги пленившего ее правителя выращивают в огромных котлах недолюдей, в которых было мало жизни, мало души, но очень много одержимости. Лишь много лет спустя Марам сумела сбежать и переместить душу дочери в другое тело, случайно лишившееся души. С тех пор Марам никогда долго не жила на одном месте. Мать и дочь постоянно преследовали те, кто мечтал о вечной жизни. Но и Марам, и ее дочь не собирались хоть однажды повторять ритуал для себя или для других.

— То, что было создано материнской любовью и для спасения жизни, превратили в жажду бессмертия, — пробормотал Гарри, задумчиво глядя на безмятежную гладь озера. — Если это все правда, а это наверняка правда, то Герпий Злостный вполне мог быть тем, кто и вытянул у Марам знания. Или же потомком тех, кто это сделал. Но Герпий все переиначил… Превратил в самое темное и наиотвратнейшее колдовство.

Луна молчала.

— Спасибо за историю, — спохватившись, улыбнулся девочке Поттер. — Хотелось бы мне увидеть древние тайны Такшилы.

— Папа думает поехать в Индию следующим летом, — легко дала увести себя от мрачной темы Луна. — Мистер Магнуссон в восторге от папиных дорожных заметок.

— Не уверен, что смогу покинуть страну, — честно признал Гарри, — но мне бы очень хотелось. Кстати, о путешествиях!

Окончательно задвинув лишние сейчас мысли в дальний ящик, Поттер похлопал по плащу, смутился, когда уплотнение обнаружилось под газетами с рыбой, и вытащил из кармана коробочку.

— Ты его доделал! — улыбнулась Луна, открыв футляр и обнаружив в нем очень простой на вид браслетик из то ли пластиковых, то ли стеклянных кубических бусинок жизнерадостных цветов.

Гарри улыбнулся, видя восторг девочки.

Через минуту браслет красовался на левом запястье Луны, а Поттер, осторожно держа девичью ладошку, пояснял функции каждой бусинки.

— Нужно только настроить. Ну и… его, кажется, ни одно диагностическое не должно воспринимать как артефакт. Безделушка — и все.

— Спасибо, Гарри, — искренне сказала Луна.

«А об услышанном я подумаю дома», — решил юноша, улыбнувшись девочке.

— Кажется, пора домой, — перебирая бусинки, заметила Луна.

— Точно, мистер Лавгуд, наверное, уже начал волноваться.