Рождественские встречи (гет)

Он потерял ее в Рождество.

Конечно, он всегда был заторможенным, поэтому узнал об этом лишь пару недель спустя, после того как впервые не получил от нее эсемески с поздравлением ко дню рождения. И понял он это лишь на следующий день. Ведь тот год был особенным — его первый спустя много лет день рождения в кругу семьи, вместе с родителями, братом и сестрой, которую он все-таки сумел привести домой. А поскольку он родился на Богоявление, празднование проходило в почти рождественской атмосфере. Родители еще не убрали елку и другие новогодние украшения, мама наготовила множество вкусностей, которых хватило бы и для прокорма целой роты солдат, а DVD-проигрыватель работал весь день, демонстрируя все имеющиеся в домашней коллекции рождественские фильмы — единственное условие, при котором его старший брат был способен вынести всю эту суету. Так что неудивительно, что он позабыл обо всем на свете и только на следующий день осознал, кто не поздравил его с днем рождения.

Первый импульс — проверить последние новости, но это только вызывает у него жгучее раздражение. Он всегда был слаб в немецком, да и сообщения из австрийской столицы были донельзя банальными. Захлопнув ноутбук с такой силой, словно устройство было лично повинно в сложившейся ситуации, он достает из кармана телефон и набирает номер, который знает наизусть, пусть и пользовался им всего раз. Личный номер герра Крюгера, молчаливого и весьма зоркого для своих лет старичка, что владеет часовым магазином на той же венской улице, где у нее цветочный магазин. Герр Крюгер отвечает спустя три гудка, ставших для него пыткой, и вместо приветствия говорит лишь три слова, произнесенных с мягким австрийским акцентом. «Kommen Sie hierher»⁽¹⁾. И вешает трубку.

Значит, его худшие опасения подтвердились. Первые секунды он не дышит. Экран телефона давно погас, а он все держит его рядом с ухом. Пальцы одеревенели, а рука застыла и не слушается. Этого не может быть. Наверное, это какая-то ошибка.

Но он знает, что ошибки нет. По крайней мере, его мозг точно в этом уверен, потому что начинает посылать нужные импульсы остальным частям тела. Он собирает нужные вещи, достает паспорт, бронирует место на ближайшем рейсе до Вены. Через несколько часов прощается с домовладелицей и на такси едет в аэропорт. Его материальная оболочка движется вперед. А душа, напротив, обращена назад.

Снова эти рождественские праздники. Совсем как тогда, много лет назад, когда она впервые ему доверилась. Отправила в качестве подарка дорогую ей вещь. Нет, неправильно — собственную жизнь. Она сама так сказала: «Этот телефон — моя жизнь». И она отдала ее ему. Сделала подарок на Рождество, ничего не попросив взамен.

То есть, он так думал.

Он никогда не верил в чудеса. Тем более в рождественские. Чудо как явление противоречило тому, что он ставил превыше всего — разуму и рациональному мышлению. Поэтому он считал, что в его мире чуду нет места. Но тогда, глядя на ее подарок, он вдруг засомневался. Ведь как иначе было объяснить не только то, что она им заинтересовалась, но и то, что она так точно его охарактеризовала? «Надломленный». Да, она была права. Он был надломленным. Внутри него что-то работало неправильно, а он никак не мог определить место поломки. Может быть, она знает, в чем дело?

Видимо, именно на это он подсознательно надеялся, когда согласился ей помочь. Она ведь пришла на Бейкер-стрит за помощью, а он никогда не отказывал тем, кто предлагал ему достойную внимания загадку. Услуга за услугу: она отправила ему подарок, он разгадал для нее ребус. С одной лишь маленькой поправкой. Она его обманула.

Обмана он не выносил. Его работой было вычисление и обнаружение обманов, поэтому, когда она сплела паутину лжи прямо у него под носом, он ее уничтожил. Без всяких сантиментов и сожалений. Ее подарок оказался обманом, и он разбил его у нее на глазах. Все-таки он оказался прав. Чудес в его мире не бывает.

А потом он вдруг пожалел о содеянном. Вычислил ее местонахождение и спас от неминуемой гибели. Больше — от казни. Потому что верил: такие люди, как она, не заслуживают смерти. Слишком расточительно избавляться от такого незаурядного ума и от столь проницательного человека.

Он спас ее, и она снова исчезла из его жизни, чтобы вернуться… на Рождество. Это случилось в тот непростой период, когда он ликвидировал подпольную сеть Мориарти. Одна из нитей привела его в Вену — так он и познакомился с герром Крюгером, бывшим агентом Штази, которому удалось улизнуть из Германии после объединения страны и тихо устроиться в австрийской столице. Герр Крюгер оказался весьма ценным источником информации и ускорил падение нескольких приспешников ирландского криминального гения, но для него знакомство со старичком было важно не поэтому. Благодаря нему он снова встретил ее.

Он никогда не забудет, как увидел ее в тот рождественский вечер. Шел снег, было довольно холодно, и она вышла на улицу в элегантной пушистой шубке, чтобы убрать возвещающий о рождественской распродаже рекламный щит и закрыть магазин. Он сразу же заметил, что она перекрасила волосы в светло-каштановый цвет, поменяла косметический бренд, которым пользовалась, и надела брюки прямого покроя и рождественский свитер, который раньше ни за что бы не выбрала, но ее аура оставалась прежней. Для посетителей ее магазинчика она, возможно, была всего лишь милой продавщицей незаурядной внешности, но вот агенту уровня герра Крюгера все сразу стало ясно, и он хранил ее секрет — услуга за услугу. Не скрылось от него и то, как побледнел этот чопорный и слегка раздражительный молодой британец, когда увидел фройляйн Нортон. И как он дождался, пока она закроет магазин и выключит свет, чтобы с черного хода пройти в квартирку на втором этаже, где она жила.

Лучший друг вряд ли поверил бы ему, но в тот Сочельник они просто поужинали. В этом чужом городе, оба под прикрытием, они вдруг захотели нормальности, захотели обычного Рождества. Несмотря на то что она собиралась встречать праздник в одиночестве, она приготовила несколько традиционных блюд, и впервые за долгое время он поел домашней еды. На кухне, где она за неимением места накрыла на стол, уютно поскрипывало старенькое радио, из которого доносились рождественские песни на разных диалектах немецкого, и он ничего не мог разобрать, хоть мелодии и были знакомы ему с детства. После ужина, уже за полночь, она предложила ему пройтись, и он согласился. Наверное, она думала, что потом они вернутся к ней домой, но этого не произошло. Они расстались без слов, просто в один миг оказались по разные стороны улицы. По ее глазам он понял, что она могла бы его упрекнуть, но не стала этого делать. Она уже вышла из игры, а для него все было в самом разгаре, и ставки были слишком высоки. И чтобы уберечь ее, он перешел на другую сторону дороги. Сантименты. Или просто глупость.

Потом она еще несколько раз ему написала. Он ответил лишь дважды, после того как лишил жизни газетного магната, пытаясь защитить Мэри, и после того как секретарша лишила жизни Мэри, пытавшуюся защитить его. Ответил — и тотчас пожалел. Не хватало еще, чтобы она растревожилась и помчалась в Лондон, чтобы его утешить. Но в этом он оказался не прав. Она была сентиментальной, верно. Но не настолько глупой, чтобы рискнуть всем из-за его ошибки.

А потом в его жизнь вернулась младшая сестра, и на какое-то время он вообще о ней позабыл. Наверное, потому, что впервые за долгое время вновь ощутил себя единым целым, обрел гармонию и понимание, сумел починить то, что надломилось в нем много лет назад. Однако судьба даже здесь сыграла с ним злую шутку. Вернув в свою жизнь одну дорогую женщину, он вскоре после этого навсегда потерял другую.

И сегодня он стоит на знакомой венской улице и смотрит на заколоченную витрину цветочного магазина. Рождество уже покинуло этот город — исчезли блестящие украшения и разноцветные гирлянды, в киосках перестали продавать глинтвейн, продавцы книжных магазинов разобрали рождественские витрины, а ставшие ненужными елки заполонили специально отведенные для этого мусорные контейнеры. Праздник ушел из жизни людей, но пустота почему-то выросла у него в сердце. Через одиннадцать с половиной месяцев Рождество вернется вновь. А ее он больше никогда не увидит.

Герр Крюгер говорит, что ее убили в Сочельник. Обезглавили и рассекли напополам туловище. Судя по всему, это сделал недавно перебравшийся в Австрию террорист, принадлежащий к той же организации, от которой он спас ее много лет назад. Поэтому полиция и молчит о случившемся — боится роста ксенофобии и шумихи в соцсетях. По официальной версии, фройляйн Нортон стала жертвой грабителя. Похоронили ее тихо и без шума. Если мистер Холмс желает, он сводит его на кладбище.

На кладбище он не идет. Вместо этого он отправляется бродить по городу и в точности повторяет маршрут, по которому они прошли в то Рождество. У него на душе тяжело, но в его глазах нет слез. Не в его привычке поддаваться сожалению и строить гипотезы о том, что случилось бы, останься он тогда вместе с ней. Если у него и был когда-то шанс, о котором говорил его друг, он оставил его без внимания, и на то была достаточно рациональная причина.

Он потерял ее в Рождество.

Но разве можно потерять то, чем никогда не обладал?

1) Приезжайте сюда (нем.)

Вернуться к тексту