Холлоунест: новое рождение (Последний цикл Холлоунеста) (джен)

Пока Хорнет разбиралась с проблемами в гнезде, одомашнивала чревней, продлевала трамвайные пути и отдыхала, королевство вставало с колен. Проходило это постепенно, но не отвратимо. Первые изменения жители почувствовали уже тогда, когда Адель велела нескольким стражникам установить на одной из площадей Города Слез, которую решили назвать «Площадью Правосудия», камень, испещрённый законами Холлоунеста. Там были и законы торговли, и границы королевства, и наказания за различные поступки. Наиболее острые вопросы не попали на камень. Адель побоялась делать это, не сговорившись с принцессой.

Большинство знати временно убыли из города проведать свои владения в Кристальном пике. Адель думала, что вскоре сможет вернуть их в собственность королевства, ведь многие рабочие, нанятые знатью, умерли, а самостоятельно добывать кристаллы было глупо.

Также Адель решила, что будет не плохой идеей создать новые поселения, ведь во всем королевстве оставалось лишь четыре хоть как-то заселенные территории: Город Слез, Грязьмут, Тихая Деревня в перепутье и Далекая Деревня в гнезде. Адель активно собирала информацию о землях, прилегающих к Холлоунесту, и собиралась предложить Хорнет основать поселения на Венце Холлоунеста и в древнем котловане, и отправить экспедиции на запад — в Гиблые Пустоши, и на восток — в ранее не изведанную территорию.

Многие хвалили энтузиазм Адель. Огрим отзывался о ней крайне хорошо. Теперь же Адель сидела в шпиле хранителя, наблюдая в окно за тем, как старый рыцарь тренирует стражу. Она думала, что принцесса не зря попросила Огрима делать это. Должно быть, армия могла пригодиться для каких-то целей Хорнет.

Работы у Адель было не много. Население города сильно уменьшилось, и поэтому жалоб, доносов, рапортов и всякого-рода инцидентов почти не было. Новоиспеченной хранительнице оставалось только контролировать Коллекционера. Но проблем он не доставлял.

В прежние дни Адель любила сидеть в гостях у своих знатных друзей. Но теперь даже те из ее друзей, что выжили, не имели времени на безделье. Одни расширяли свои дома, присоединяя к ним соседние комнаты, другие отправились в кристальный пик, третьи искали возможность занять себе как можно лучшее место.

Вскоре Адель услышала, как кто-то поднимается на лифте вверх, к ее «кабинету». Хранительница отошла от окна и села за стол, который она перенесла в это место для работы. Лифт поднялся, и шпиль наполнил звонкий голос:

— Возмутительно! Грубияны! Невежды!

«О, Черв! Опять она!» — вздохнула Адель. К ее столу подошла, ругаясь, Эмилития.

— Вы не представляете, что теряете, игнорируя меня! И тот слизняк, и богомолы — все, все поклонились бы мне! Но вы! Вы!.. И эта «принцесса», и тот грязный старикашка, все вы так глупы, что…

Адель уже не раз приходилось успокаивать Эмилитию, обиженную на всякую мелочь. То стража не поклонилась ей, то кто-то посмеялся, когда она упала, то водостоки недостаточно эффективны — Эмилития всегда находила, на что пожаловаться. Но ее любимой темой для скандала было «Я хочу, чтобы вы сделали меня…». Далее обычно следовала какая-нибудь должность или титул, зачастую выдуманный самой Эмилитией.

— Успокойся, Эмми. Садись. И раскажи спокойно, что у тебя случилось.

— У меня?! У меня все хорошо! Лучше спроси, что у вас случилось!

Ее излюбленный прием. У нее все хорошо, только мир вокруг слишком плох.

— Что у нас случилось? — Адель знала, что в данном случае проще повиноваться.

— Я требую уволить этого грязного вонючего старика! Он совершенно не подходит! Он загубит королевство окончательно!

— Ты о Огриме? Знаешь, его ведь сделал рыцарем еще сам черв. Да и принцесса ему доверяет.

— Ерунда! Он тренирует воинов совершенно по-глупому!

— С чего ты взяла?

— Ни один из стражей не помогает мне! Никто не борется с преступностью! Они все так слепы, что не могут увидеть ни варюгу и контрабандиста Слая, ни безумие того жука, ни то, что принцесса — самозванка, ни то, что по городу ошивается какой-то богомол — явно лазутчик! Была бы я на твоем месте, я бы изгнала их всех! А на те деньги, что идут этому Оргиму, — Эмилития нарочно исковеркала имя рыцаря, устроила бы пир.

— Послушай, — Адель старалась успокоить Эмилитию, — Огрим — мастер своего дела. К тому-же, Слай — один из немногих жуков, кто платит налог уже сейчас. Ведь принцесса временно не собирает налогов, чтобы дать жукам оправиться. Да и то, что принцесса — не самозванка, как ты ее называешь, могут подтвердить некоторые жуки.

После переезда в Город Слез Слай стал одним из самых полезных жуков. С одной стороны — ему могли продать всякого-рода безделушки, вроде светомуших фонарей, одежды, артефактов или оружия, а с другой — купить необходимые для себя предметы. Слай практически в одиночку запустил экономику города, избавив от этой задачи Адель, за что она была ему очень благодарна. И налоги он платил. Десять процентов от прибыли и три процента от товара. Иногда он даже жертвовал короне какие-то важные вещи. Благодаря нему улицы быстро отчистились от гвоздей, которые он скупал, а потом перепродавал лучшие из них страже. Остальные гвозди он переделывал в разного рода запчасти, продавая их починжукам. Так он сделал себе довольно большое состояние за весьма короткий срок. Он купил себе дом возле площади Полого Рыцаря, и очень обогатил казну этой покупкой.

Эмилития тем временем не унималась:

— Все, все подкуплены! Никакой принцессы с роду не было! А тут вдруг какая-то, чтоб ее чума побрала, заявилась на все готовое! Адель, дорогая, надо поднять мятеж! Я слышала, что она даже не жук, а паук! Вот и гнать ее в гнездо! Только дай мне контроль над стражей, я уж ее!

— Послушай. Я ей доверяю. Не похожа она на самозванку. Ты хоть раз видела, чтобы она отдыхала? Я знаю, что она закрыла Колизей. Да и не похожа она на других. Выделяется. Странная маска, необычное оружие. Рядом с ней чувствуешь себя как-то… По-иному. Не замечала?

— Не замечала, и не хочу замечать! — Эмилития была непреклонна, — Адель, дорогая, ты что не помнишь, как мы танцевали на балах? Как вместе обсуждали короля?

Эти слова были правдой. Адель в молодости любила ходить на балы и проводить время в компании столь же юных отпрысков богатых семей. Но она с тех пор здорово изменилась, чего нельзя сказать о Эмилитии. «Странно. Кажется, что Эмилития была такой всегда. Перепады настроения, вздорно-веселый характер… Да даже ее вид не изменился с возрастом. Ее и правда не зря называли «Вечная», — думала Адель. Ей было не легко прогонять старую подругу, но сейчас Эмилития вела себя не серьезно, не обдуманно

— Эх, лучше бы все было как раньше, — тихо сказала Адель.

— Что? — Эмилития подумала, что фраза адресована ей.

— Меня назначала принцесса. Как и Огрима. Я не могу решать, — наконец ответила Адель.

Эмилития посмотрела на давнюю подругу, развернулась, и пошла прочь, бормоча под нос слова о том, что все еще узнают, какую ошибку они совершили.

Адель немного погрустила, а затем решила развеяться и прогуляться по городу. «Когда Эмми стала такой? Когда из веселой и жизнерадостной она превратилась в такую склочницу?» — думала она. На площади хранительница встретила Огрима.

С того момента, как Огрим стал капитаном стражи, он здорово изменился. Его панцирь очистился от навоза, и сиял белым пятном на фоне синих зданий города. Старость будто отступила, рыцарь был бодр и свеж. Он с энтузиазмом обучал стражу, активно участвовал в жизни города. В данный момент он наблюдал за тренировочным боем стражников между собой. Адель подошла к нему и спросила:

— Не знаешь, что нашло на Эмилитию?

— Здравствуйте, Хранительница. Не знаю.

— Огрим, сколько я повторяла тебе, что тебе не следует называть меня Хранительницей без необходимости. Это смущает.

— Прости, Адель. Лурьен любил, когда его называют хранителем.

— Да, но я — не он. Как проходят тренировки?

— Не плохо. Я вот тут подумал о том, зачем Хорнет армия. Либо для войны с богомолами, либо для освоения земель Унн, либо для захвата улья. Хотя, скорее всего я преувеличиваю. Черв тоже считал армию необходимым инструментом, но так ею и не воспользовался. Может, не успел?

— Не знаю, Огрим, не знаю. И я тоже не думаю, что принцесса воспользуется положением богомолов. Они искусные воины. Хотя, объяви принцесса им войну, они проиграют. Атака с гнезда и из города, а также вылазки предателей, этого они не вынесут.

— А может принцесса хочет помочь богомолам расправиться с предателями, а взамен включить деревню в состав королевства?

Адель задумалась. Такой ход событий был весьма возможен.

— Слишком много в ней похоже на Черва. И слишком много отличается. Холлоунест зарождался из союза мотыльков и жуков, объединенных силой черва. Теперь он возрождается, благодаря союзу жуков и пауков. Да и чума еще вернется. Если Хорнет не предпримет что-либо. Время вьется вокруг себя. В книге умерших будут и наши главы. А если она поможет богомолам, то это будет очередной виток времени. Черв тоже так делал.

Огрим лучше многих знал о том, что делал Бледный Король. Сам рыцарь даже считал, что знает слишком много. Но даже он не знал о тысячах мертвых сосудов, чьи тела устлали дно бездны, а тени не могут воссоединиться с Пустотой. Даже он не знал о муках Белой Леди, которой приходилось давать жизнь зная, что ее дети будут обречены на вечные мучения. Зная, что их тела, пропитанные пустотой настолько, что уже невозможно отделать плоть от пустоты, будут уничтожены и стерты со временем в пыль.

Многое Огрим не знал, и не хотел знать. Помолчав немного он ответил:

— Да, принцесса унаследовала многое от отца. Но я надеюсь, что и от матери она взяла немало. Иначе и ее, и то, что она выстроит, ждет такой-же незавидный конец.

Оба замолчали. Потом Огрим решил, что ему самому не мешало бы размяться. Он одел панцирь — оружие, подаренное ему Слаем, на руки и пошел в толпу.

Панцирь представлял из себя два щитка из изогнутых гвоздей, сплавленных воедино. При этом лезвия каждого из гвоздей оставались рабочими и острыми и могли проткнуть врага, оставляя ему раны, подобные ранам от жвал гарпид. Панцирь крепился на руку двумя ремешками, сделанными из упругих грибов. Ремешки могли легко разрезаться, но порвать их было невозможно. В основании панциря Слай приделал узор, практически точно копирующий знак Холлоунеста. Таким оружием можно было как атаковать, так и защищаться.

Огрим попросил одного из великих часовых помочь ему. Часовой должен был принимать удары рыцаря на шит, а потом делать контратакующий удар. Разумеется, не гвоздем, а металлическим прутом. Когда часовой встал в защитную стойку, Огрим нанес удар сверху вниз по щиту. Пять довольно больших царапин осталось на щите. Затем роли поменялись: Огрим отпрыгнул, загораживая себя панцирями на обоих руках, а часовой нанес удар. Адель наблюдала, как Огрим повторил это упражнение несколько раз. Затем старый рыцарь устал и вернулся к Адели.

Адель думала, что если бы Огрим был моложе, то производил бы впечатление на жуков из богатых семей. Сила, ум, бодрый характер, дружелюбие и опыт сочетались в пожилом теле.

— Слай очень искусен в оружейном деле! Панцирь, который он мне подарил, просто чудесен! Идеально подходит для меня. Даже при короле я не носил оружие — оно мешало бы мне сворачиваться в шар. А эти наручи не мешают, а наоборот, увеличивают мою смертоносность в этой форме! — подходя сказал Огрим

— Что? Слай что-то отдал бесплатно? Не поверю! — усмехнулась Адель.

— Я тоже не поверил! Но потом понял — он умнее! Гвозди он скупал практически даром, делая так, чтобы любой не мог взять на улице гвоздь. Так он создал спрос на оружие. А потом стал продавать гвозди страже дорого, ведь необходимость в них осталась, а взять их стало неоткуда! Он установил монополию! И он это понимает, поэтому не будет рисковать. Тогда ему осталось только получить пару влиятельных друзей, чтобы стать одним из самых уважаемых жуков в городе. И у него получилось!

Адель задумалась о том, не угрожает ли короне возросшее влияние Слая и пришла к выводу, что нет. Скорее даже наоборот — помогает. Предприимчивых жуков в городе никогда не было много, так что Бледному Королю приходилось опираться только на себя. И в индустриализации пика, и в строительстве лифтов и трамваев.

— Ты не знаешь, за что тебя так не любит Эмилития? Если бы она оказалась в твоей спальне, когда ты спал, она бы перегрызла тебе горло.

— Кажется, знаю. Она винит меня и принцессу в том, что мы отняли у нее Лемма.

— Лемма? — Адель не поняла, о ком идет речь.

— Старьевщика, в которого она влюблена. Она любила рассказывать ему истории о жизни в королевстве до чумы, а он слушал, так как не мог найти более надежный источник информации о Холлоунеста. Его очень интересует история Королевства, хотя он не из этих мест.

— А, поняла. А потом появился ты — живой рыцарь, и принцесса — потомок короля. Теперь понятно, почему она хочет устроить переворот.

— Переворот? Нет, покуда я жив, я не допущу этого! — Огрим очень разозлился, услышав о том, что кто-то хочет свергнуть принцессу, — Хорнет — единственная надежда Холлоунеста. Я сейчас же посажу смутьянку под стражу!

— Подожди! — Адель не на шутку испугалась за подругу, — она просто болтает. В ее словах нет ничего опасного! Она одна не сможет ничего сделать, а народ поддерживает принцессу!

— Ладно… Но при любой попытке напасть на принцессу Эмилития сильно поплатится, — Огрим успокоился, — слишком долго мы были без власти, чтобы дать убить принцессу.

— Да. Иногда Эмилития мыслит… странно. Как — будто не учится жизни, что ли?

— Эх, не знаю. Ее поведение доведет до беды.

Огрим попрощался с Адель и вернулся к тренировкам. Но даже тогда он анализировал то, как Эмилития может навредить ему или королевству. «Если она начнет призывать народ к бунту, ее тут же возьмут под стражу. Кажется, такой пункт даже указан на камне, стоящем на «Площади правосудия». А что она сможет сделать одна? Гнуть знаки, раскидывать мусор. Но штраф за хулиганство должен успокоить ее. Да, похоже Адель и правда права, и Эмилития просто своеобразно мыслит. Может стоит поговорить об этом с Леммом?» — думал Огрим, как вдруг пропустил удар. Удар пришелся по боку, не защищенному панцирем. Оправившись Огрим сказал:

— Да, хорошо, что мы тренируемся без гвоздей. Воины! Тренировка окончена, можете расходиться по постам.

С тех пор, как Огрим стал главой стражи, многое изменилось как в нем самом, так и в страже. Огрим заметил, что он стал внимательнее, собраннее, но груснее. В компании Хорнет или Адель он мог шутить и радоваться шуткам других, но, когда он оставался один, на него накатывала тоска по королю и рыцарям.

Верный Огрим пытался восстановить информацию о рыцарях. О смертях, о пропажах. Но вскоре все зашло в тупик. Первый, о ком Огрим узнал что-либо, был Хиггемол. Однажды Огрим гулял по городу, как вдруг заметил блеск до боли знакомых лат. Он кинулся на встречу старому другу, но нашел лишь Лемма, протирающего броню Хиггемола.

Расспросив старьевщика, Огрим узнал о жуке, по имени Акит, который рассказал Лемму о броне. Также, при осмотре брони Огрим обнаружил следы от гвоздя. «Значит, он дрался. Но не мог же Могучий Хиггемол погибнуть в драке. Он любым шестом мог перешибить практически каждого врага. Да и следов крови не видно. Надо найти этого Акита и спросить его». Огрим проводил с Леммом много времени, рассказывая ему о былой службе и пытаясь отыскать в дневниках, написанных на десятках наречий любую информацию о товарищах.

Также Огрим посылал часовых в рощу Измы. И доклады о ней были неутешительными:

«Прибыл в рощу Измы с целью разведки и сборе информации о состоянии члена Великой Пятерки, Доброй Измы. Препятствий не встречено. Рядовой Фовир.

Тело Измы найдено в мертвом состоянии. Признаков боя не обнаружено. Ран нет. Тело найдено в дальнем краю рощи. Его окутывают лозы. Из одной из лоз сочится жидкость. Подобную жидкость рекомендовалось использовать при операциях в землях Унн. Рядовой Фовир.

Попытки извлечь тело для перемещения в столицу и погребения к успеху не привели. Лоза не оплела тело, как я предполагал, она слилась с ним. Лоза живая, она поддерживает тело Измы в относительно живом состоянии. Она не мертва, вопреки тому, что я писал ранее. Но большинство функций утрачены. Рядовой Фовир.

У Измы сохранились некоторые возможности. В частности, лоза слабо реагирует на прикосновения, особенно это заметно, если прикасаться к телу Измы. Также, голова слабо поворачивается в сторону, если ее звать. Полагаю, она все-же более жива, чем мертва. Пытаюсь установить причину такого состояния. Рядовой Фовир.

Так как никаких признаков насилия не обнаружено, осмелюсь предположить, что Изма добровольно вступила в симбиоз с лозой. Однако, это лишь предположение. Заканчиваю осмотр, возвращаюсь. Рядовой Фовир.»

Такой доклад принес ему рядовой. После этого Огрим сам пытался пробраться в рощу, но смог это сделать только в обход, через край королевства. Изма и правда «откликалась» на имя и реагировала на движения. Огрим хотел остаться с ней, рассказать растению все, но ему надо было вернуться к службе. Он навещал ее периодически. А рядовому Фовиру была вручена премия, которую он потратил на лечение брата.

С Дрийей получилось сложнее и в тоже время проще. Огрим пробрался в сады через пустоши, обходя армии богомолов, и нашел убежище королевы. А рядом с ним Дрийю и тела богомолов. В том, что она мертва, не было сомнения. Труп довольно хорошо сохранился, и Огрим решил похоронить его тут же.

Разумеется, старый рыцарь не упустил возможности повидаться с Белой Леди. Он был изумлен, узрев метаморфозу, произошедшую с ней. Раньше леди могла ходить и была относительно мала, а теперь же она пустила корни и разрослась. Глаза ее ослепли, но мудрость осталась прежней. Леди утешила Огрима, подбирая нужные слова. Вернулся в город Огрим опустошенным, но в довольно хорошем состоянии.

Теперь рыцарю предстояло собрать информацию о Мистической Зе Мер. Этим он собирался заняться после того, как сходит в Грязьмут, и найдет там Акита.

Теперь же рыцарь направлялся домой. Долгое время его домом служила маленькая пещерка из навоза в глубине Королевских стоков. Но теперь необходимость в ней отпала, и Огрим попросил Адель предоставить ему комнату в Шпиле. Хранительница в свою очередь сочла это весьма хорошей идеей и охотно согласилась. Комнату Огриму предоставили на третьем этаже здания (Пояснение: Там, где раньше была гусеница). Старику не составило большого труда устроится там. Адель выплатила ему немного денег на обустройство. На них он купил у Слая все необходимые вещи.

Думая о судьбе Холлоунеста, Огрим пришел домой. Поднявшись на лифте на второй этаж, Огрим обнаружил несколько стражников. Эта комната служила местом притяжения для них. Адель разрешила им принести сюда диваны и столы и собираться здесь для обсуждения задач. Но, разумеется, стража разговаривала не о делах службы. Кто-то приносил еду, и стражники отдыхали здесь в веселой компании.

Один из стражников, тех, с кем Огрим был знаком чуть ближе, пригласил капитана присоединиться к ним. На их столе бегал и метался в страхе маленький грибочек. Огрим не стал прерывать веселье подчиненных, но и присоединиться отказался. Наконец поднявшись на свой этаж, он свернул вправо, в сторону своей комнаты.

Проходя по коридору, он увидел фигуру, скрытую в тени. Фигура была довольно высокого роста. Больше рыцарь ничего не смог рассмотреть из-за скрывающего жука плаща. Незнакомец молча посмотрел на Огрима, положил около его двери конверт и выпрыгнул в окно.

Рыцарь метнулся следом, но, когда он выглянул в окно, незнакомец уже бесследно растворился. Огрим подобрал письмо и вошел в свое новое жилище.

Комната Огрима делилась на несколько частей шкафом. В меньшей части, дальней от входа в комнату, стояла кровать, светильник и маленький портрет Хорнет. Во второй части стоял шкаф со скудными пожитками рыцаря — печатью Холлоунеста и Идолом Короля, и стол. Кинув письмо на стол, Огрим снял наручи и помесил их рядом со стенкой. Только затем он принялся читать письмо. Оно гласило:

«Через несколько часов, в библиотеке Святилища.

Во Благо Холлоунеста»

Огрим был озадачен и взбудоражен. «Кто мог назначить мне встречу? Да еще и в таком далеком уголке города? «Во благо Холлоунеста»? Кто мог написать это? И от чего предпочитает оставаться инкогнито? Столько вопросов. Но, мне терять нечего. Если это ловушка, то я умру в битве. Если нет — что ж, тогда поглядим.»

Огрим достал чистый лист и написал на нем:

«Ушел разведать обстановку в Западной части города, перепутье и Грязьмуте. Страже продолжать патрулирование. По всем экстренным ситуациям обращаться к Главе Города, Хранительнице Адель.

Капитан стражи Холлоунеста, Великий рыцарь Огрим.»

Оставив эту записку на двери с обратной стороны, рыцарь отправился к мосту, ведущему в другое здание. Пересекая мост, он думал о том, кто мог назначить ему такую встречу.

«Никто из рыцарей этого сделать не мог. Они бы не стали скрываться. Да и габариты незнакомца явно не Зе Мер или Хиггемола. Хорнет? Нет, ей нет смысла делать это таким образом. Похоже, кто-то переиграл меня. Ну ничего, скоро все выяснится»

Добравшись до Святилища, Огрим вновь увидел незнакомца, но тот скрылся. Огрим стал искать библиотеку. Он был в Святилище всего один раз, и то мимоходом. Ему нужно было забрать отчет о работе Мастеров Душ. В глубь Святилища его, разумеется, не пустили. Но тогда это место выглядело как храм науки. Теперь же — как запустевший склад или архив. Мастера Душ не пришли в себя после ухода чумы, а умерли. По крайней мере, никто из них так и не вышел в Город.

Огрим шел по коридорам. Эхо его шагов отражалось от стен. Часть пройденных им комнат представляла собой лаборатории, часть — склады. Пару раз он видел кусок серой накидки, скрывающийся за поворотом. Но позже перестал натыкаться на незнакомца. Он вышел в просторный зал. Снизу раздался какой-то вой. Огрим спрыгнул в тоннель и увидел…

Ранее…

Раппрет шел по улице города слез, наблюдая за тренировкой часовых. Он хотел бы найти кого-нибудь, кто мог бы подойти на роль тени. Одному ему было сложно управляться со всем. Как вдруг он услышал разговор. Говорили Огрим и Адель:

— Ты не знаешь, за что тебя так не любит Эмилития? Если бы она оказалась в твоей спальне, когда ты спал, она бы перегрызла тебе горло.

— Кажется, знаю. Она винит меня и принцессу в том, что мы отняли у нее Лемма.

— Лемма?

— Старьевщика, в которого она влюблена. Она любила рассказывать ему истории о жизни в королевстве до чумы, а он слушал, так как не мог найти более надежный источник информации о Холлоунеста. Его очень интересует история Королевства, хотя он не из этих мест.

— А, поняла. А потом появился ты — живой рыцарь, и принцесса — потомок короля. Теперь понятно, почему она хочет устроить переворот.

— Переворот? Нет, покуда я жив, я не допущу этого! Хорнет — единственная надежда Холлоунеста. Я сейчас же посажу смутьянку под стражу!

— Подожди! Она просто болтает. В ее словах нет ничего опасного! Она одна не сможет ничего сделать, а народ поддерживает принцессу!

— Ладно… Но при любой попытке напасть на принцессу Эмилития сильно поплатится, слишком долго мы были без власти, чтобы дать убить принцессу.

— Да. Иногда Эмилития мыслит… странно. Как — будто не учится жизни, что ли?

— Эх, не знаю. Ее поведение доведет до беды.

Раппрет затаился, слушая этот разговор. Эмилития — Старая подруга Адель. И, хоть Раппрет уважал мнение Хранительницы, он решил проследить за Эмилитией. Он как раз видел ее, выходящую из шпиля и идущую в сторону лавки. Раз она высказывается плохо о принцессе и капитане, то может нарушить равновесие в обществе.

Раппрет направился за Эмилитией. Раппрет уже встречался с этой жучихой раньше. Она привлекла его своей яркой внешностью и шумным характером. Если она веселилась, то этого не мог не заметить никто, если гневалась, то всем приходилось затыкать уши.

Дом Слая располагался в том же здании, что и магазин. Хоть расстояние до него было не велико, Раппрет спешил, ведь не хотел потерять след Эмилитии. Он решил следить за ней, как за потенциально опасной. Убивать ее только за слова, как он делал при власти Бледного Короля, он не хотел, ведь сейчас ситуация была другой. Но слежки Эмилития заслуживала.

Подходя к магазину, Раппрет увидел выбегающую оттуда Эмилитию. Ему пришлось изрядно потрудиться, чтобы она не заметила его. К Последней Тени у Эмилитии также были плохие отношения. Однажды Раппрет решил, как бы нечаянно, задеть ее, чтобы рассмотреть ближе. Она закатила скандал. Теперь у него было два варианта: последовать за жучихой или пойти в лавку Слая чтобы узнать, что она купила. Раппрет выбрал первое.

Аккуратно следуя за Эмилитией и не попадаясь ей на глаза, Раппрет проводил ее до самого дома, где она заперлась, сорвав перед этим пару цветов с растения, окутывающего ее дверь. Таким результатом Раппрет был вполне доволен. Он предполагал, что обиженная Эмилития не скоро выйдет на улицу. Теперь к Слаю. Чтобы не показаться подозрительным, Раппрет взял из ближайшего дома пару картин. Он решил сделать вид, что идет их продавать.

«Город пустеет. Раньше в каждом доме можно было найти что-нибудь. А теперь — только пустые комнаты. Вся мебель в городе скоро пройдет через магазин Слая. Это хорошо? Да, пожалуй. Бесхозность хуже пустоты. Если бы сейчас в городе вспыхнул очаг сопротивления, то страже достаточно было бы взять под контроль магазин, чтобы обескровить мятежников. Да и у жуков больше необходимости в работе. Да, пожалуй, Слай не самый хороший жук в городе, но его махинации оживили город так быстро, как не смогли бы любые указы» — думал Раппрет.

Магазин уже стал отличаться от других зданий. Во-первых, рядом с входом стояла рекламная табличка. Во-вторых, на стенах красовалась эмблема Слая — его голова с отражением гео в глазах. В-третьих, магазин был ухоженней многих других зданий.

Войдя в магазин, Раппрет увидел главного торговца собственной персоной. Он командовал прыгучему жуку, которого нанял на работу, в каком порядке раскладывать товар на витрину.

— Здравствуйте! Я бы хотел продать эти картины! — заявил Раппрет. В его голове уже появился план, как разузнать у торговца об Эмилитии. Слай ответил своим скрипучим голосом:

— Пока вы можете что-нибудь продать или купить, я рад вам!

Эта фраза являлась дежурным приветствием Слая. Раппрет понял это по голосу и тому, с какой выучкой он это произнес. Положив картины на прилавок, Раппрет стал ждать, пока торговец оценит их. В это время он наблюдал как прыгучий жук раскладывает табуреты и подушки по витринам. Поняв, что молчание затянулось, Раппрет обернулся.

— За картины не дам больше шести гео. У меня таких навалом. К тому же, ваши в довольно печальном состоянии. А вот за ваше оружие я готов отдать больше. Ручная работа?

Разговор перешел не в ту тему, в которую хотел Раппрет, но он все-же ответил:

— Коготь не продается. Уникальная работа.

— Я знаю. За все время я увидел только один такой Коготь. На нем были инициалы. Я хочу сверить тот Коготь с вашим.

Раппрет не верил своим ушам. Слаю попал в руки один из трех когтей? Это оружие предназначалось только для теней и не имело аналогов. Раппрет считал закругленное тонкое лезвие очень удобным.

— Коготь не продается. Ни за какие деньги.

— Что же, тогда прошу ваши шесть гео.

Раппрет взял деньги и начал делать вид, что что-то ищет на витринах. Слай тут же понял, что нужно делать:

— В моем магазине вы сможете найти самые разные товары. Только скажите, что вам нужно!

Эта фраза тоже была заучена. Теперь разговор шел в нужную для Раппрета сторону.

— Я тут встретил одну жучиху. Она советовала мне никогда ничего не покупать у вас.

Раппрет попал в точку. Слая взбесило одно упоминание Эмилитии. Он стал ругаться:

— Эта жучиха сама не знает, что хочет. Сначала просила отраву. Потом, когда я сказал, что отравы нет, она попросила какой-нибудь короткий гвоздь. Когда я озвучил цену, она не смогла заплатить и требовала отдать ей гвоздь бесплатно. Говорила, что она занимает важную должность. Но в мире гео все равны. Налоги я плачу, больше с меня никто ничего требовать не имеет права!

Раппрет улыбнулся от того, как просто оказалось выведать у торговца то, что хотела Эмилития. Он же выложил все! Раппрет подумал: «Хорошо, что он не знает, что за информацию тоже можно брать деньги». Теперь оставалось только закончить беседу не привлекая внимание.

— И за сколько же вы продаете гвозди?

Слай тут же оживился:

— Лучшие гвозди с острейшей заточкой всего за пятьсот гео!

— Я зайду к вам позже. Оставьте мне какой-нибудь гвоздик поострее! — Раппрет развернулся и вышел из магазина.

Теперь он хотел поговорить с Огримом. Один он не справится со всем, тем более если недовольства Эмилитии перерастут в нечто большее. А капитан подходил на роль того, к кому Раппрет мог обратиться за помощью, кому мог рассказать информацию. Идти к Адель он не хотел. Она ему не нравилась. Да и он подчинялся лично принцессе, а не ей.

Забежав домой, Раппрет написал на листе бумаги:

«Через несколько часов, в библиотеке Святилища.

Во Благо Холлоунеста»

Он не стал раскрывать ничего больше, опасаясь, что рыцарь пойдет к Адель. Да и если кто-нибудь другой получит письмо, то ничего не узнает. Конспирация — первое правило тени. Библиотеку Святилища он выбрал потому, что туда мало кто заходит, а атмосфера там располагает разговаривать так, как хотел поговорить он.*

Свернув письмо, Раппрет аккуратно положил его под плащ и вышел под потоки бесконечно капающей воды. Закрывая дверь, он остановил свой взгляд на гвозде. Гвоздь был отличной работы, достаточно легкий и острый, как бритва. Но такое оружие не подходило для нынешней ситуации. Раппрет подумал: «Интересно, сколько бы дал Слай за этот гвоздь? Продавать я его, конечно, не собираюсь, но все же».

Идя по городу, он обдумывал то, что Эмилития хотела купить. «Яд. Короткий гвоздь. Она либо хотела совершить, либо покушение, либо самоубийство. Но если покушение, то на кого? На принцессу? На Огрима? Может на того старьевщика? Или на Адель? А если самоубийство… Нет, это маловероятно. Она могла бы утопиться в водостоке или прыгнуть на шипы лифта. Благо, они приварены достойно, и никто не сможет оторвать их, не сломав лифт основательно. Починжуки знают свое дело. Значит, покушение. Надо следить за ней в оба. А заодно сообщить Огриму, чтобы он крепче запирал двери, когда ложится спать. Силы у нее не занимать, но кто знает, на что она способна.»

Добравшись до шпиля, Раппрет осмотрелся. На улице никого не было, но он все-же решил зайти за угол, прежде чем начать восхождение по отвесной стене. С клешней богомола он управлялся легко и уже очень скоро был на нужном этаже. Окна здесь никак не запирались, рассчитанные на то, что снаружи их невозможно открыть, однако Раппрету удалось подцепить когтем раму и распахнуть окно.

Войдя в шпиль столь необычным образом, он встал в тень, дожидаясь Огрима. И вскоре он его дождался. Рыцарь уставился на Раппрета. Постояв немного, Раппрет положил письмо рядом с дверью и сиганул в окно.

Вонзив клешню и коготь в стену надо окном, Раппрет подтянулся и быстро стал ползти вправо по стене. Он рассчитывал на эффект неожиданности, который мог дать ему время, необходимое, чтобы скрыться. Когда он уже поворачивал за угол, он увидел голову рыцаря, высовывающеюся из окна. Но Огрим сперва посмотрел вниз и Раппрету хватило времени завернуть за угол.

«Да, сноровку я подрастерял. Но все получилось. В письме нет оснований идти к Хранительнице, и капитан гарантированно его прочитает.» — подытожил он. Спустившись со стены, Раппрет увидел пару. Он был низкого роста, пухлый, она высокая и худая. Они несли чемоданы и другие вещи. Из его чемодана торчали листы. Ее чемодан был аккуратен. Кроме того, в ее руке был гвоздь!

«Хм… Огрима я успею обогнать. Хочу пронаблюдать за ними», — сказал сам себе Раппрет и принялся смотреть. Подойдя к одному из домов, пара начала разговор. Первым высказался он:

— Интересно, а мы сможем позволить себе этот дом? Хорошо, что тот добрый жук принял нас, не смотря на заболевшего брата. Но более его беспокоить мы не можем. Верно? — он поставил один чемодан на землю.

— Да, не можем. Но денег должно хватить. Фовир, помниться, говорил о шпиле. Я думаю, что там мы уладим этот вопрос. Давай пока оставим чемоданы в этом доме. Он выглядит не слишком обитаемым и вряд ли кто-нибудь возьмет их.

— Давай. Найти бы кого-нибудь из местных, кто мог бы подсказать…

Раппрет решил вмешаться. Жучиха очень понравилась ему. Жук — не слишком, но и отвращения он не вызывал. Он подошел к паре и сказал:

— Я невольно послушал ваш разговор. Полагаю, что вам нужна помощь. Шпиль прямо за вашей спиной. А чемоданы лучше с собой возьмите, если не хотите выкупать их содержимое у Слая.

Жук развернулся и, даже толком не рассмотрев Раппрета, сказал:

— Вот видишь! Слай уже здесь!

Жучиха внимательнее осмотрела Раппрета. Ее взгляд остановился на похожем на богомолье тельце, скрытое плащом, на когте. «А она внимательная. Над бы познакомиться ближе когда-нибудь» — подумал Раппрет, но сказал:

— Извините, но я вынужден попрощаться. Дела!

— До свиданья, — сказала жучиха, а жук, увлеченный своими мыслями, повторил эту фразу значительно позже.

Раппрет быстрым шагом пошел по улицам города. Ему нужно было пересечь площадь Полого Рыцаря и подняться на верх следующего здания. Там и располагалось святилище. Путь занял не много времени, и секретный агент Холлоунеста считал, что обогнал Огрима. На входе в святилище они встретились, но Раппрет ускользнул от вопросов рыцаря. Все в библиотеке.

Раппрет то там, то тут показывался на глаза Огриму, чтобы рыцарь не сбился с пути. И только в конце коридора, он удалился. Одна часть коридора вела в библиотеку, вторая — в испытательный корпус. Раппрет сел на стул и стал ждать. «Должно быть он изучает местность. Если бы я не был здесь, я бы тоже так сделал» — подумал Раппрет.

Он любил Святилище и эту библиотеку. Когда раздумья лучших мастеров души в королевстве переключились с создания лекарства от чумы к поиску бессмертия, это место сильно изменилось. Из испытательного корпуса убрали всю старую аппаратуру и один из ценнейших объектов изучения — улитку, которою пропитала пустота. Все это было сложено в небольшую кладовую секцию. Но кто-то все-же позаботился о том, чтобы улитка выжила.

Библиотека тоже не была нужна, но ее решили не переносить. И тогда юная тень узнала об этом. Раппрет тайком таскал книги из святилища. Тайны души его не волновали, а вот почитать о исследованиях и опасных экспериментах было интересно.

А потом Лучезарность окончательно подчинила себе это место. Мастера не замечали трупов подопытных и навсегда искалеченных тел своих товарищей, стремясь достичь совершенного фокуса. В одной из книг Раппрет прочел о совершенном фокусе то, что ему приписывают фантастические свойства. *

В старых книгах говорили о мгновенном исцелении самых серьезных ран, о чтении мыслей и возможности быть везде и нигде. В новых — о том, что Черв переродился как раз с помощью совершенного фокуса. И ни хотел раскрывать секрет этого мифического ритуала. Но даже тогда Раппрет понимал, что это лишь бред, вызванный Чумой. В одной из книг он прочел и про это.

А теперь Святилище было мертво. Не было ни мастеров души, ни их забытых товарищей, ни той теневой улитки. Зато был он и Огрим.

«Да где же он? Возможно, что он заблудился или свернул в испытательную зону вместо библиотеки. Надо пойти проверить» — подумал Раппрет, когда услышал откуда-то вой.

Огрим спрыгнул в тоннель и увидел Парадокс. Это было существо розово-фиолетового цвета. Его шарообразное тело крепилось к полу и потолку восьмью щупальцами. Существо обладало множеством глаз и отверстий жадно всасывающих воздух. Некоторые «рты» пожилали трупы жуков.

Парадокс отрастил пару щупалец, которые, растянувшись, полетели в сторону рыцаря. «Значит, все-таки западня» — подумал Огрим, уворачиваясь от атаки. Щупальца уцепились в стену за Огримом и Парадокс стал стремительно приближаться. Огрим нырнул в слой тел и вынырнул за спиной у монстра. Парадокс ударился о стену и отскочил немного. Огрим не упустил возможности нанести удар. Он замахнулся наручем и ударил сверху вниз. Тело монстра стало жадно поглощать оружие. Огрим едва успел отдернуть руку. Существо взвыло, а на панцире осталась часть монстра.

— Ага! Значит по кускам тебя растерзаю! — Огрим не терял позитива. Он даже был рад битве. Но в отличии от той улыбки, которую он надевал для Адель и Хорнет, эта была настоящей.

Парадокс развернулся и начал отращивать конечность. Больше всего это данная конечность походила на дубину, но все же, представляла большую опасность. Парадокс выстрелил еще двумя щупальцами, но на это раз они устремились не в рыцаря, а в противоположные углы комнаты. Подтянувшись на щупальцах, монстр стал стремительно ускоряться, но летел он не в Огрима, а в центр комнаты. Но траектория замаха руки-дубины была такой, что Огрима бы повалило на пол.

Рыцарь прыгнул и свернулся в шар в воздухе. Парадокс налетел на шар, что оставило в нем глубокую вмятину. Огрим оттолкнулся он монстра и отлетел в стену. Затем он, от рикошетив от стены и пола, ударился о брюхо врага, оставив вторую вмятину.

Раппрет вошел в комнату и крикнул:

— Что здесь происходит!

— Так это ты! Ты заманил меня сюда! — Орим развернулся из шара и воспользовался моментом, пока Парадокс восстанавливается чтобы сказать это.

— Да. Но о существовании монстра я не подозревал. Надо уходить! — Раппрет достал коготь и приготовился отражать атаку.

— Оставить его здесь! А если…

— Он никуда не уйдет. Он слишком велик и глуп, чтобы покинуть Святилище.

— Что это та… — Договорить Огрим не успел. Его сбило с ног щупальце. Прилепившись к ноге рыцаря, оно стало тянуть его к монстру. Раппрет среагировал быстро. Его нож перерезал щупальце. «Как чувствовал, что гвоздь надо брать!» — поругал себя за недоверие интуиции Раппрет. Он помог рыцарю подняться, и они устремились к выходу. Но Парадокс отрастил еще одно щупальце, через которое передал часть своей массы, закупорив выход.

— О Черв! — Раппрет не ожидал такого от монстра. Он кинулся резать щупальце, но его остановил Огрим:

— Стой! Если ты разрежешь его, их станет двое. Верно?

— Да, но ты сможешь привести сюда стражу.

— Нет, он вырвется. Надо уничтожить его здесь и сейчас, — сказал Огрим, уворачиваясь от очередной атаки. Раппрет бросился на помощь рыцарю. Его коготь вообще не подходил для боя, но оставаться в стороне Раппрет не желал. Монстр втянул в себя все щупальца, опуствшись на землю. Заем он атаковал всеми ими в сторону Огрима. Рыцарь отскочил. Парадокс ударился о стену. Рыцарь использовал прием, который еще совсем недавно оттачивал на тренировке: подскочил к монстру, ударил наручем и отскочил. Часть монстра отделалась и осталась на лезвиях. Попытавшись выжить, но не сумев, фиолетовая жижа сползла с клинков и безвольно упала.

Так бой продолжался долго. Парадокс атаковал все теми же способами, а тень и рыцарь отрывали от него кусочек за кусочком. После очередной атаки монстр закричал и стал расползаться по полу.

— Победа? — не поверил Раппрет и тут же получил ответ на свой вопрос. Монстр стал атаковать их сплетением щупалец из-под груды тел.

— Эх, сюда бы Хорнет с ее белым корнем! — заявил Раппрет.

— Или Дрийю. Но здесь только мы, э… — Огрим понял, что не знает имя своего союзника.

— Тень. Следовало бы звать меня так. Но ты можешь звать меня Раппрет.

— Хорошо, Раппрет. Что это за существо? — спросил Огрим уклоняясь от очередной атаки.

— Парадокс. Когда жук не может сдержать силу души, он превращается в Ошибку или Просчет. Но я читал, что иногда они объединяются в таких существ.

— Значит, это может быть не последний? Почему тогда этих Ошибок и Просчетов нет в остальной части Святилища? — Огрим попытался пресечь очередную атаку щитом.

— Больше быть не может. Все, кого не поглотил этот Парадокс умерли после ухода чумы. А он как-то выжил. Но давай я расскажу тебе все, как и договаривались, в библиотеке. А сейчас надо понять, как его одолеть, — Раппрет разрезал ножом очередное щупальце, от которого увернулся

— Но он под трупами. Как мы достанем его оттуда?

— Никак. Видишь дыру в потолке?

Огрим посмотрел вверх и ответил:

— Вижу.

— Там должен быть тотем души. Один из предметов изучения. Он должен либо усилить, либо убить Парадокс. Я заберусь туда и принесу тотем. А ты расчисть под дырой место, чтобы тотем упал на Парадокса.

— Выбор не велик. А что будем делать, если тотем его усилит?

— Бежать. Я — домой, за гвоздем, ты — в шпиль, за стражей.

Огрим подумал. Было ли возможно убить Парадокса как-то иначе? Было ли возможно уйти, не деля Парадокса? На первый вопрос ответа Огрим не знал. А на второй знал, и ответом было: «Нет». Огрим не сможет уйти через дыру в потолке. Он не до конца доверял Раппрету, но рассудив, что Раппрет мог бы усилить и выпустить монстра и сам, и тогда Парадокс принес бы больше проблем, счел его предложение единственным и от того правильным.

— Иди. Я расчищу место, — согласился Огрим. Раппрет стал карабкаться по стене, а Огрим — постепенно откидывать тела. Вскоре рыцарь стал уставать, ведь ему приходилось и отбрасывать трупы и изворачиваться, избегая атак. Но место он расчистил. Докопался сквозь трупы до фиолетовой жижи, из которой состоял Парадокс.

А Раппрета все не было. Избегать щупалец стало все сложнее. Огрим даже подумал, что Раппрет обманул его, когда сверху раздался голос:

— Готово?

— Да! — изо всех сил крикнул Огрим. Сверху послышался шум, а затем на расчищенное от тел место упала святящаяся статуя сгорбленного жука. Парадокс издал пронзительный душераздирающий крик и стал как бы всасываться в тотем, испаряясь при этом.

Следом спрыгнул Раппрет. Он удовлетворенно наблюдал за процессом уничтожения монстра. Когда от Парадокса ничего не осталось, Раппрет повернулся к Огриму и сказал:

— Что же, теперь пора познакомиться как полагает. Я Раппрет, последняя Тень Короля и первая Тень Принцессы.

— Странное звание. Или это прозвище?

— Ну… Скорее все-таки звание, — Раппрет подошел ближе.

— Ясно, а я Верный Огрим. Один из Великой пятерки. Капитан королевской гвардии.

— Ха, я знаю, Огрим, знаю. Предлагаю все-таки пройти в библиотеку.

— Да, мой путь туда несколько затянулся, — улыбнулся Огрим. Он давно не сражался с кем-то, столь сильным. Битва доставила ему радость, хоть и утомила.

Тень и рыцарь поднялись по ступенькам вверх по тоннелю и повернули в другую сторону коридора, ведущую в библиотеку. Само помещение представляло из себя купол с стеклянными стенами и металлической крышей. Починжуки сохраняли это место в идеальном состоянии, но, разумеется, не убирались. Пол и лабиринт из книжных шкафов был под толстым слоем пыли.

Раппрет открыл окна, чтобы запустить в помещение немного влаги и воздуха, поставил два стула с разных сторон он упавшего шкафа, заднюю стенку которого он собирался использовать как стол, с пригласил Огрима сесть.

— Что ж, я расскажу тебе то, что хочу рассказать о себе и отвечу на твои вопросы. Но перед этим я бы хотел обсудить поведение Эмилитии, — Раппрет стал что-то чертить когтем на толстом слое пыли.

— Она как дитя. Избалованное взрослое дитя, — ответил Огрим.

— Опасное дитя. Пока ты тренировал стражу, Эмилития была в шпиле. Точного содержания ее разговора с хранительницей я не знаю, но…

— Адель не любит, когда ее так называют, — Огрим перебил Раппрета.

— Но сути дела это не меняет, — продолжил он, — я могу предположить, что она на что-то жаловалась храни… кхм, Адель. А после этого она направилась в лавку Слая. Я нечаянно подслушал ваш разговор и решил проследить за ней. Особого труда это не составило. В лавке она хотела купить короткий гвоздь или яд. Но яда у Слая не было, а на гвоздь Эмилитии не хватило денег.

Раппрет замолчал, предлагая Огриму рассказать о Эмилитии что-нибудь еще. Теперь, когда рыцарь знает о намерении Эмилитии получить оружие, он может решить рассказать еще что-нибудь. Раппрет не ошибся.

— Эмилитию я знал еще до второй волны чумы. Она болтливая и вспыльчивая, и это позволило ей влиться в высшее общество Халлоунеста. Но лично я ее не видел. Только слышал о ней то там, то тут. Но раньше о ней говорили в основном хорошо. А потом… Потом пришла чума, умер король и Изма, я постарел. После ухода чумы Эмилития сильно изменилась. Она влюбилась в старьевщика Лемма.

— А потом пришел ты. Живой рыцарь. Что может быть лучше для старьевщика — историка. С этого момента подробнее.

— Я встретил Лемма почти сразу после выхода из стоков. Он собирал доспехи Хиггемола. Я устремился к нему думая, что увидел Хиггемола, но ошибся. Мы с Леммом разговорились, и он узнал, что я — один из великих рыцарей. Мы направились к нему. Он не мог упустить возможность описать меня и законспектировать все, что я говорю, а я — расспросить его о Хиггемоле.

Во время нашего общения пришла Эмилития. Она хотела его внимания, и я всеми силами пытался оторвать это внимание от себя, но ничего не получилось. В конце концов Эмилития не выдержала и сломала один из идолов короля. Лемм выгнал ее.

Мы встречались еще. Он постоянно тянул меня к себе домой, забывая про Эмилитию. А она правда его любит. Странно, вспыльчиво и ревностно. И очень сильно. С этих пор она и обиделась на меня, да и похоже, что на всех.

— Я понял. Спасибо. Я буду следить за ней. Она опасна. Возможно даже опаснее Парадокса. Я думаю, что страже о ней знать на обязательно. Случись чего, они и так поймут, что делать. Вот ее дом, — Раппрет указал когтем на нарисованную на пыли поваленного шкафа схему города. Огрим, который все это время не замечал манипуляций Раппрета, недоуменно уставился на схему, пока не понял, что это изображение Города Слез сверху. Последний из Теней Короля продолжал:

— Это просто, чтобы ты знал. А теперь, я постараюсь ответить на твои вопросы. Уверен, у тебя их много. На некоторые я не дам ответ, если посчитаю, что это секретная информация.

— Понимаю. Что за Тени и почему ты последний?

— Последний, потому что остальные умерли. Скорее всего. По поводу того, что представляли из себя тени и чем мы занимались, отвечу одно: мы помогали Холлоунесту.

— Понятно. А что за существо этот Парадокс? — Огрима распирало любопытство.

— Полагаю, мне стоит начать сначала. Полагаю, ты знаешь, что Святилище душ строилось еще до первого пришествия чумы. Целью его было изучение души, ее возможностей. Умнейшие из жуков приходили сюда проводить исследования. Один из первых Мастеров души — Бел. Он предполагал, что сможет изменить разум жуков с помощью души. Его техники были не из лучших — многие умерли от его экспериментов. Но Черв простил ему это. В одной из работ Бела говориться: «Чтобы управлять душой, сначала надобно перестроить разум. Не многим дано выдержать такое. Путь к истинному развитию ошибками полнится». Бел первый разработал технику сосудов души. Благодаря этому, жук мог получить значительно больше души, чем позволял ему его организм. Но многие не выдерживали этого и превращались в бесформенные комки плоти и души. Их стали называть Ошибками и Просчетами.

На старости лет Бел спятил. Стал утверждать, что Черв переродился при помощи души. При помощи совершенного фокуса. А теперь он прячет ото всех эти знания, чтобы править одному. А это Бледный Король не простил.

Следующим Мастером Душ был Аба. Он был смел и упрям. Он стал мастером незадолго до первого прихода чумы. В ранних записях Аба сообщал о удивительных экспериментах с душой. Опытным путем он установил, что обычный жук может спокойно использовать один сосуд души. Но были и исключения. Улитки — шаманы могли вмещать и больше, гораздо больше души.

А во время первой чумы Абе было поручено изучать воздействие чумы на душу и наоборот. Но, пользуясь тем, что король уделял Святилищу меньше внимания, он вернулся к методам Бела по изменению разума. Он прикрывал это исследованиями над чумой, но от короля это не скрылось. Одним из последних своих приказов было отстранение Абы от должности и изгнание его из города. Но его фразу увековечили в записи. Фраза гласила: «Наш разум до сих пор ограничен. Как нам порвать сдерживающие путы? Как достичь совершенного фокуса?». Он сказал ее перед самым изгнанием. Эти два вопроса отодвинули все указания короля.

Последним мастером был Ценд. Король лично назначил его. Вначале, когда контроль за святилищем был велик, Ценд выполнял все приказания. Но этот контроль быстро ослабевал. А после гибели Монарха исчез совсем. Я полагаю, ты должен помнить. Святилище постепенно становилось закрытым клубом фанатиков даже до смерти Бледного Короля.

Ценд не сразу поддался искушению стать бессмертным. Он изучал душу. В частности — улитку, пропитанную тьмой. Такой уникальный предмет для изучения. И Ценд даже сделал некоторые успехи. Ему удалось синтезировать заклинание. Раньше это могли только улитки. Но в рядах его подчинения росло недовольство, и ему пришлось примкнуть к фанатикам. Да и чума делала свое дело. Так незадолго до смерти Короля, Ценд пришел к нему во дворец. Но монарху, разумеется, было не до этого. Ценду запретили проводить подобные исследования, но проконтролировать это никто не мог. Святилище осталось само по себе.

Постепенно чума забрала разум мастеров и самого Ценда. Они погрязли в ошибках. Их деятельность перестала даже казаться научной. Войны ловили жуков на улицах и силой принуждали участвовать в экспериментах. Из одних душу выкачивали, в других наоборот — вливали. Но конца было не миновать. Лучезарность показывала им бессмертие, что всегда было на шаг впереди. Но когда они шагали, их цель удалялась.

Те, в кого закачивали душу, да и сами мастера, в процессе экспериментов становились Ошибками или Просчетами. Бесформенные сгустки. Они просили лишь об одном, чтобы их бывшие коллеги сделали им новые тела. Но их никто не слышал. Иногда они собирались в группы и образовывали Парадоксов. Первый такой был известен еще Белу. А этот Парадокс собрал в себе почти всех жертв неудачных экспериментов в святилище.

Огрим был шокирован этим рассказом. Он не подозревал, что прямо в столице могло образоваться такое тайное общество фанатиков. Смерть их была не завидна. Лучезарность водила их за нос. Но Огрим решил подумать об этом позже и продолжил задавать вопросы.

— Откуда ты столько знаешь? Ведь если даже от короля они умудрялись скрываться, то как ты узнал так много?

Раппрет ухмыльнулся, и ответил:

— Мы в библиотеке, Огрим. Но оглянись — полки шкафов полупустые. Как думаешь, где эти книги? Они у меня дома. Я всегда любил читать что-то про эксперименты или приключения, а в дневниках, особенно Бела, описаны многие опыты. К тому-же, я взял и справочники. Читать я их не люблю, да и смысла нет. Но я полагаю, что информация в них может когда-нибудь оказаться полезной.

— Хорошо, я понял. А ты знаешь что-нибудь о остальных Рыцарях?

— Нет. К сожалению, я не очень продуктивно проводил время, пока буйствовала чума.

— Эх… Ты ведь подчиняешься лично принцессе, верно?

— Да.

— Ха-ха, славная компания подчиненных у Хорнет собралась, не правда ли? Старый рыцарь, таинственная Тень и бывшая помощница Хранителя, — Огрим отдохнул достаточно, чтобы к нему вернулось хорошее настроение.

— Иногда даже этого хватает для великих дел. К тому же, ты забываешь о подчиненных из гнезда. Уверен, там их не мало, — Раппрет оставался серьезен.

— Что ты будешь делать теперь?

— Секретная информация.

— А как познакомился с принцессой?

— Личная информация.

— А чем занимался во время чумы? — Огрим упорно хотел узнать Раппрета получше, но тот даже не собирался давать такую возможность.

— Личная информация.

— Эх, Раппрет, возможно твоя должность накладывает отпечаток. Где ты хоть живешь, скажешь?

— Зачем?

— Может, в гости приду. Иногда хочется поговорить с кем-нибудь по душам.

Раппрет задумался. Он помолчал несколько минут, но потом сказал:

— Второй этаж. Крайняя дверь, — и указал когтем в точку на карте.

Они замолчали. Огрим не хотел уходить потому, что еще не считал, что спросил достаточно. Раппрет — потому, что думал, что лучше ответить на все вопросы сейчас, чем потом, когда будут обстоятельства хуже. Но Огрим с вопросами не спешил. Наконец, спустя несколько минут он спросил:

— Что бы ты сделал со Святилищем? Очевидно, что с силой душ могут справиться лишь шаманы, а жукам остается только смотреть. Но оставлять огромную пустую лабораторию без присмотра неправильно, и даже опасно. А уничтожать ее, та еще работа.

— Думаю, Хорнет найдет, для чего его можно использовать. Что ж, я, пожалуй, пойду?

— Да. Мне тоже пора. Нужно еще отдохнуть и до Грязьмута добраться.

— Лучше сходи домой. Отдохни, — Раппрет думал, что старику нужно будет восстановиться после битвы. Но он недооценил силу рыцаря.

— Нет. До лифта совсем чуть-чуть, а дальше путь легок.

— Как знаешь. До встречи.

Огрим попрощался с тенью и начал выбираться из Святилища. Раппрет был намного быстрее и Огрим быстро потерял его из виду. Но путь назад он нашел довольно быстро. Выбравшись в город, он пошел к лифту в перепутье. Первому попавшемуся стражнику он приказал занять пост у входа в Святилище. Он не был до конца уверен, что Святилище безопасно.

Добравшись до перепутья, он изумился его состоянию. С одной стороны, было отчетливо видно, что перепутье сильно пострадало от чумы: периодически в дорогах и стенах встречались провалы от чумных пузырей, валялись маски жуков. С другой — было ощущение, будто его только что отстроили. Как будто картинки целого и разрушенного перепутья разрезали на кусочки, а потом собрали, словно пазл.

Первой целью Огрима стал Храм Черного Яйца. Ему было интересно посмотреть на то, как он изменился. В конце концов, храм явно был рассчитан на второй сосуд. Или нет?

При подходе к храму Огрим заметил странное летающее существо. У него было черно-красное тело и пара крыльев. Оно стремительно удалялось от храма. Огрим хотел догнать его, но существо было быстрее.

Храм был изуродован. Его стены, а именно их внешнюю часть, как будто прожгли или вырезали. Срединный же слой из черного вещества оставался как новый. Само яйцо практически не изменилось. Только на двери не было больше масок Грезящих. От этого места тянуло умиротворением и спокойствием. Но Огрим знал, что внутри яйца происходит битва божества и сосуда, битва Лучезарности и Призрака.

— Надеюсь, ты продержишься, маленький жучек с огромными задачами.

Постояв немного у двери, Огрим отправился в Грязьмут.

В городе было спокойно. Даже спокойнее, чем хотелось бы. Путешественники обычно здесь не задерживались, а местных было не много. Огрим остановил первого попавшегося жука. На вид это был крепкий жук с мощным торсом и руками, с темно-серым панцирем. На голове у него была маска, напоминающая маску Полого Рыцаря, но немного большего размера и с двумя парами рогов. Вторая пара была как бы за первой.

Он был одет в необычную для Холлоунеста кирасу, сделанную из хитиновых пластинок. За поясом у него был гвоздь.

— Здравствуй! Не подскажешь, где я могу найти жука по имени Акит?

Жук оглядел Огрима с подозрением. В его глазах читалась боль и скорбь прошлого.

— Нет. Не подскажу.

Огрим удивился такому ответу. Открытой враждебности или презрения не было, но видно было, что жук не доверяет Огриму. Или страшится? Жук направился на юг от города. Там виднелся небольшой дом и загороженное пространство рядом. Огрим решил, что поищет кого-нибудь другого.

На площади он встретил Старейшину. Рыцарь подошел к нему и поздоровался:

— Здравствуй! Боже мой, сколько времени прошло! Я ведь помню тебя еще совсем юным!

— Огрим? Неужели! Я знал, что королевство ожило, но не думал, что ты жив? Как ты?

— С радостью бы посидел с тобой. Но мне нужен жук по имени Акит. Не знаешь, где он?

— Акит? Он обосновался в дальнем доме по этой улице. Он как раз должен был вернуться.

— А что это за жук тут появился? Я хотел спросить его, но он как-то… Эм… Холодно мне ответил и ушел.

— Должно быть ты о Акраме. Он действительно с подозрением относится к незнакомцам. Он построил себе дом на окраине и разводит бальдров.

— Хорошо, спасибо тебе. Еще свидимся!

Огрим пошел по городу. Он ощущал здесь спокойствие. Пройдя по улице, он заметил странную пару из полной жучихи и маленького жучка с деревянным гвоздем. Было видно, что жучиха уже устала от своего товарища. Как только она увидела Огрима, ее взгляд сделался заинтересованнее. Ее спутник, похоже, не заметил этого.

Огрим прошел до конца улицы, пока не дошел до дома Акита. Хозяин красил стены дома в голубую краску. Огрим обратился к жуку:

— Извините, вы — Акит?

Акит отложил свою кисть и ответил:

— Да, я. Вы что-то хотели?

— Да. Я Огрим, капитан стражи Холлоунеста, Великий Рыцарь. Мне рассказал о вас Лемм. Мне надо кое, о чем вас спросить.

— Можете обращаться ко мне на «ты». Пройдемте в дом?

— Хорошо.

Внутри дома Акита было уютно. Возле двери стояла вешалка, переделанная из указателя, на которой висел синий шарф. Огрим подумал, и повесил на нее свои наручи. По другую сторону от двери было небольшое окошко. В противоположной стене также были два небольших окна. С панорамными окнами Города Слез их было не сравнить, но уют они придавали. Между окон стоял стол. По обе стороны от него по стулу. В углу висел гамак, прикрепленный к слегка выпуклой стене. Кое где из-под глины стен выглядывали камни, из которых был сложен дом. Огрим отметил это, так как не многие дома в Грязьмуте были сделаны из кирпичей. В основном дома делались в ракушках.

Огрим сел на стул. Акит сел на против. Рыцарь начал:

— Как я уже сказал, мне рассказал о тебе Лемм. Он говорил, что это ты рассказал ему о броне, которую нашел в перепутье.

— Да. Я надеюсь, Эмилития уже простила его?

— Что? — Огрим не ожидал такого вопроса.

— Когда я рассказал Лемму о броне, ему стало очень интересно и он захотел притащить ее в город. А Эмилития, жучиха, с которой он гулял, когда мы встретились, не хотела идти с ним, и она поссорились.

— А, так вот оно что! — Огрим был уверен, что Раппрет бы стал задавать вопросы по поводу Эмилитии, но он здесь не за этим. Он продолжил:

— Эта броня принадлежит моему другу.

— Ох, извините, если я что-то сделал не так. Просто она лежала на земле, а рядом никого не было, вот я…

— Не волнуйся, я пришел не ругаться. Понимаешь ли, мой друг пропал. И все, что осталось от него — его броня. И статуя на входе в город. Опиши пожалуйста, как ты наткнулся на броню, где это было, и какая там была обстановка, — Огрим выжидающе и умоляюще посмотрел на Акита.

— Ну, я пришел с востока. С кристального пика. Пошел по первому попавшемуся коридору, куда глаза глядят. Вскоре я вышел в просторный зал, посреди которого лежала эта броня. Металлическая маска была снята. Рядом лежал металлический шест. Кажется, обод маски и воротник, если можно так сказать, брони были в чем-то рыжем. Ах да, еще в той комнате, над броней, был сломанный потолок. Эм… И все. Я больше ничего не видел. Я рассказал Лемму о броне. Что было дальше, я не знаю.

— Эх. Не много. Может, ты отведешь меня в комнату, где нашел броню?

— Почему нет!

Огрим снял с вешалки наручи, и они с Акитом направились в перепутье. Акит любил прогуливаться по этим переплетениям коридоров и залов, поэтому без труда привел Огрима к нужной комнате. По пути они говорили.

— Скажите, а какой он, ваш друг?

— Могучий Хиггемол? О, он был необычайно большим и добрым жуком. Но была у него одна беда — его хитин был хрупок. Поэтому и нужна была броня. Он защищал слабых с сокрушал врагов ударами своих могучих кулаков или меча. С его силой любой предмет превращался в оружие. Король отправил его охранять перепутье, когда пришла чума. Что с ним было дальше, я не знаю. Мы не виделись с тех пор. Поэтому то я пришел к тебе. Я увидел броню Хиггемола у Лемма, а он рассказал о тебе. Я хочу найти друга или хотя бы узнать, что с ним стало.

— Ох, печально.

Акит не знал, что еще он может сказать. Лишь молча продолжал вести рыцаря. Когда они пришли, Огрим стал осматривать комнату. Он искал хоть что-то: трупы, следы боя, обломка оружия либо возможные указатели, но не нашел ничего, кроме опустошенного сундука. Но тут он посмотрел вверх и увидел, что потолок пещеры сломан.

Огрим побежал на верхний ярус. Там он также осмотрелся, но на этот раз нашел больше. Первое, что он подметил, это то, что стены в некоторых местах были сломаны. И это не походило на разрушения, оставленные чумой. Стены как — будто били.

Тогда Огрим решил осмотреть верхний ярус. Он с трудом забрался наверх, но все, что он там обнаружил, это три трупа опарышей. В его голове возникла картина: «Хиггемол в броне защищает опарышей от неведомой опасности, но проигрывает. А обидчик добирается до своей цели». Огрим стал рассуждать вслух по этому поводу:

— Но как это возможно? Кто мог обладать такой силой, чтобы убить Хиггемола? Тем более, что броня цела. Значит, его вынудили снять ее. Либо обхитрили.

Огрим даже не подозревал, насколько далек от истины. Но пора была возвращаться. К поискам он еще вернется, но позже. А пока, он распрощался с Акитом и пошел к лифту в город.

Акит подумал, что Огрим очень расстроился. Но ничего сделать не мог.

Вернувшись домой Раппрет успокоил себя мыслью, что Эмилития одна ничего сделать не сможет. Но Эмилития не была одна…

https://www.donationalerts.com/r/voidkinghollowknight

Ссылочка на донат, если хотите продолжения