Крылья свободы (гет)

Селения почти не помнила своих родителей. С раннего детства она знала лишь о том, что они были храбрыми и отважными йольфами, пожертвовавшими собой ради их племени. И иногда она задумывалась, почему же именно они? Почему не забрали ее тогда с собой? Почему… оставили ее совсем одну?

Тогда она действительно не знала ответов на свои вопросы. Закрылась в себе и долгое время жила будто бы совсем в другой реальности, выстроив вокруг огромную крепость, что разрушилась, подобно башенке из камней, после легкого толчка, стоило Лейлии протянуть ей тогда свою маленькую ладошку.

— Селения, ты ведь никогда не сдашь меня, верно? — ее проказливая улыбка не сулила ничего хорошего, когда вместо банального предложения поиграть или вместе чем-нибудь заняться, свободолюбивая девчонка вдруг положила начало их дружбе такой неоднозначной, такой странной, как и она сама, фразой.

Они впервые начали общаться после того, как Селения помогла ей скрыться от госпожи Расины и впервые в жизни солгала, дабы защитить едва знакомую ей девочку. И с тех самых пор Лейлия была едва ли не постоянным гостем в ее домике, заходя все время то на чай, то послушать игру на лире, то с какими-нибудь вкусностями, любезно приготовленными ее матушкой.

— А ты одна живешь? — удивилась Лейлия, как-то задержавшись у нее до позднего вечера, когда за маленьким окошком было уже совсем темно и лишь тусклый свет в домиках кое как освещал узенькие улицы.

— Одна. У меня ведь… больше совсем никого нет, — с тоскливой улыбкой она покачала головой, когда девочка виновато опустила взгляд.

— Тогда я буду заходить к тебе гораздо чаще! — довольно-таки громко выдала малышка, схватив свою скромную подругу за руки. — И больше ты не будешь одна! И вообще! Не будет тебе больше со мной покоя, ты поняла?

— Какая глупость, — Селения тихо засмеялась, когда в уголках глаз можно было заметить лишь выступившие слезы.

— Я тебе сейчас дам, «глупость»! — девочка надула щеки и нахмурилась, но обида ее не продлилась и нескольких секунд. Лейлия мягко улыбнулась своей подруге и обняла ее за плечи. — Завтра тоже к тебе зайду. И послезавтра. И каждый день после этого.

— Я буду тебя ждать, — тихо ответила маленькая кроха, едва сдерживая слезы благодарности.

* * *

С Лейлией она начала больше открываться другим йольфам. Подружилась с Макией, такой же одинокой девочкой, какой была и она сама, часто проводила время с госпожой Расиной, узнавая у нее больше о внешнем мире. О том, как живут люди, о том, какой невероятной красоты был раньше мир. Совсем недавно, несколько веков назад, сказочные существа обитали повсюду. Был народ с крыльями, как у птиц, цветы, поющие на рассвете, рыбы-гиганты впрягались в грузовые корабли. Но каждый из них безвозвратно покинул этот мир.

Народ йольфов, в простонародье известный как «Племя расставаний», тоже… навряд ли станет исключением, даже если они и скрывались от людей. На протяжении очень долгих лет они выживали и ткали свою историю. Каждый день, по небольшому обрывку, они вкладывали то, что не хотели забывать, то, о чем хотели бы поведать будущим поколениям. Рассказать об океане, о том, какие чудесные существа в нем обитали раньше. О путешествиях, о случившихся с ними несчастьях, о том, как сильно меняется все вокруг за один короткий миг и каким опасным становится внешний мир. О том, что лучше в него никогда и не входить, если не хочешь обрести себя на душевные страдания, ведь… лишь однажды побывав в нем, ты уже не сможешь полностью вернуться.

— Ой! — испуганно воскликнула маленькая девочка с большущей корзиной в руках, случайно врезавшись с нею в ребенка перед собой. Из-за огромной горы ткани она его сначала даже не заметила и едва не потеряла равновесие, когда мальчик поспешил ухватиться с другой стороны за рукояти корзины и потянуть на себя, благодаря чему падения в воду все же удалось избежать. — П… Простите…

— Ничего, — довольно тихо и спокойно ответил ей более зрелый мальчик, выглянув из-за белого полотна, благодаря чему девочка смогла его рассмотреть. — Ты ведь подруга Лейлии? — малышка на секунду растерялась и прослушала сам вопрос, слишком сильно акцентировав внимание на звучании его голоса.

— Что? — шепотом и даже с долькой страха спросила она, взволнованно подняв на него взгляд. Его теплые руки все так же лежали поверх нее, помогая держать тяжелую корзину. Селения с восхищением смотрела на красивого мальчика и щеки ее вспыхнули, когда она только поняла суть его вопроса. — Да! Да, мы с ней… подруги, — и девочка совсем чуть-чуть двинула руками в сторону, чтобы снова закрыться тканью от него. Мальчик, что сначала удивился этому действию, затем тихо рассмеялся, вновь перехватывая корзину и чуть потянул ту на себя, заставляя малышку сделать маленький шажок вперед.

— Давай помогу, — мягко произнес он, заставляя Селению залиться краской и живо замотать головой, чего ребенок сейчас даже не увидел. — Мне не тяжело. Можешь отпустить.

— Не стоит… — робко произнесла она, борясь со своим желанием куда-нибудь спрятаться или сразу же под землю провалиться. — Правда. Я и сама могу. Тебе не нужно помогать мне.

— Это еще почему? — на этот вопрос девочка ответа уже не нашла. — Боишься?

— Нет, — живо выпалила она, когда на самом деле очень боялась. Точнее… волновалась. И чувствовала себя жуть как неудобно. — Не хочу быть тебе должной.

— И это все? — растерялся мальчик, услышав настолько тихое, настолько скромное, но в то же время и такое глупое оправдание. — Если так беспокоишься об этом, можешь просто составить мне компанию. Так же будет честно? Я помогу тебе, а ты своим разговором — мне.

— Ладно… но о чем мы будем говорить? — через несколько секунд молчания, все же выдала она, наконец избавив себя от тяжелой ноши и размяв запястья, когда мальчик же держал корзину так, словно она для него и не весила ничего.

— Как твое имя? — а теперь, когда они шли бок о бок друг с другом, маленькая йольфийка боялась даже поднять на него взгляд.

— Селения… я думала, ты уже знаешь, — все-таки, он ведь сразу понял, что она — подруга Лейлии. А это уже означало только то, что мальчик, так или иначе, знал ее.

— А я — Кулим, — с такой добродушной улыбкой представился он. — Давай тоже будем друзьями, Селения?

— А разве так можно?..

— А почему нет? — он очень мило склонил голову в бок, когда девочка смущенно улыбнулась.

— Не знаю, — шепотом призналась она. — А ты тоже друг Лейлии? — задалась малышка вопросом, все же подняв на него взгляд.

— Ну… наверное, можно и так сказать, — как-то даже смущенно ответил ей ребенок. По одной лишь его реакции можно было твердо сказать, что одним словом «дружба» он не стал бы ограничиваться.

— Наверное? — взволнованно переспросила Селения, точно не зная, что же это значит.

— Ты задаешь слишком странные вопросы, — хмурясь, ответил ей ребенок, на что та сразу же опустила голову.

— Прости…

— Да шучу же я! — и он снова мягко рассмеялся, вызывая у нее тем самым легкую улыбку. — Спрашивай, о чем захочешь. И больше не стесняйся. Хорошо?

— Ладно, — она кивнула, когда во взгляде все же появились маленькие дольки уверенности. — А почему ты решил мне помочь?

— Да как-то… и не знаю. Но нельзя же оставлять тебя в беде? Корзина выглядит слишком тяжелой, тебе следовало брать на себя меньше, — как-то даже строго ответил Кулим, невольно сравнив эту девочку с малышкой-Макией, что точно так же стеснялась и убегала даже от одного его взгляда. — Так что думаешь? Мы сможем подружиться?

— Сможем, — а теперь она набралась смелости на то, чтобы сказать это твердо и решительно, но при этом со стороны казалось так, будто девочка только что бросила вызов самой себе. — Над чем ты снова смеешься?

— Прости-прости! Просто… ты такая милая, Селения, — мальчик счастливо улыбнулся, даже не пытаясь того как-то скрыть, когда его новая подруга снова порозовела прямо на глазах, сразу же опуская голову, подобно разве что какому-то провинившемуся перед родителем ребенку. — А, так куда эту корзину? К храму?

— Нет, ее… к моему дому. Это моя лента, — тихо и так скромно ответила она, опустив взгляд.

— Такая большая? — поразился Кулим, вспоминая, как сам он в неделю ткал гораздо меньше. — Насыщенная, все же, у тебя, должно быть, жизнь.

— Это плохо?

— Наоборот же! Даже стало интересно, что ты на ней расписала, — признался мальчик, на что Селения смущенно улыбнулась.

— Может… когда-нибудь я буду готова тебе ее показать, — неловко поправив прядь волос за ушко, произнесла белокурая малышка.

— Буду ждать.

Половину оставшегося пути они прошли молча. Девочка стеснялась и хотела спросить его еще о многом, но они уже стояли у дверного прохода в ее крохотный домик и им следовало уже попрощаться. Селения уже кучу раз успела обдумать и мысленно пригласить его к себе, чтобы угостить чем-нибудь вкусным и вместе выпить чаю, но вслух не смогла произнести ни одного слова. Он же, не желая ее более смущать, отослался на какие-то незавершенные дела и попрощался, сказав, что еще обязательно зайдет за ней с Лейлией и они вместе погуляют. Малышка тихо поблагодарила его в последний раз и еще некоторое время провожала его взглядом, но… когда он обернулся — детка быстро юркнула за шторки, заходя к себе домой.

По традиции, каждый йольф ткал свою историю. Память о прошлом ветшает и изнашивается от времени, но ленты дней хранили в себе все самые красочные моменты в их жизни, которые бы просто даже не хотелось забывать. И первым, что выткала малышка, придя к себе домой, было всего несколько коротких, но таких значимых для нее строк: «Дорогие мама и папа. Сегодня я познакомилась с новым другом и… кажется, встретила свою первую любовь. Прошу вас, поддержите меня на этом жизненном пути». Раньше Селения не понимала, почему же родители бросили ее здесь совсем одну. Но после одной встречи она ясно осознала одну вещь…

«Пока я жива, их лента дней будет продолжаться. И я сделаю все для того, чтобы это вышла самая красочная лента во всей истории нашего народа»