В чужой шкуре (гет)

Аннабет не сразу попала в Эмпайр-стейт-билдинг. Один раз она промахнулась и перенеслась в Вашингтон прямиком к Капитолию (да, оба здания внушительны, но все-таки это не то), во второй раз ее унесло куда-то в Чикаго, и лишь на третий раз она добралась до нужного места. Войдя внутрь, Аннабет направилась прямиком к стойке секретаря.

— Ммм, здравствуйте! — начала она. Она всегда попадала на Олимп отсюда. Правда, у нее с собой обычно был специальный пропуск с текстом «главный архитектор Олимпа», но Нико-то архитектором не был, так что Аннабет просто понадеялась, что сумеет как-нибудь уболтать охрану. — Я бы хотел попасть на Олимп!

— А у вас назначено? — спросила равнодушная секретарша.

— Эээ, да! — соврала Аннабет. — У меня встреча с Афиной.

— Как вас зовут? — спросила секретарша, потянувшись к какому-то списку, и Аннабет мысленно прикинула, сможет ли вырубить ее и охрану, чтобы пробраться к лифту. Если она сейчас скажет, что ее зовут Аннабет и она тут главный архитектор, это будет звучать несколько странно, учитывая, что сейчас она мальчик, а если назовет имя Нико, то оно вряд ли окажется в том списке.

— Знаете, я солгал, — сказала Аннабет, вздыхая. — У меня не назначено. Но как я могу связаться с Афиной? Мне очень нужно с ней встретиться!

— Заполните бланк, — ответила секретарша после того, как окинула Аннабет презрительным взглядом, и протянула разлинованный лист бумаги формата А5. Ну что ж, хотя бы не прогнала прочь, а дала шанс.

Аннабет взяла ручку и попыталась прочесть то, что было написано на бланке. С трудом, но чтение все-таки далось ей. Тяжелее было писать. Прошло, наверное, минут десять, прежде чем Аннабет закончила. На листке рядом со строчкой «Имя» было криво выведено «Нико ди Анджело», а в пункте «Цель визита» указано «По поводу ее дочери».

Аннабет мысленно попросила маму посодействовать. Все-таки она богиня, так что должна была видеть, в каком дерьме находилась ее дочь. У нее, можно сказать, сейчас не дочь, а сын! А она даже виду не подала, что в курсе проблем Аннабет. Как, впрочем, частенько бывало.

Девушка протянула бланк секретарше, и та принялась читать то, что там было написано, при этом не забывая морщить лоб, ужасаясь почерку Аннабет. Ну, это Нико у нас так красиво пишет, сама дочь Афины тут ни при чем.

— Ближайшая запись — первое декабря, полдень. Вас устроит?

— Серьезно? Первое декабря? Это же почти полгода ждать! Почему так долго? Афина так популярна?

— Молодой человек, — снисходительно пропела секретарша, — это вам не президент Обама, это Афина! Богиня мудрости, справедливой войны и военной стратегии! У нее и без всяких посетителей полно дел. Часы приема у нее строго регламентированы! Она принимает раз в несколько месяцев буквально пару часов. Вам повезло, что есть небольшое окно первого декабря. Следующая запись будет только в марте!

Аннабет тихонько выругалась, отвернулась и пошла прочь. Она потратила десять минут своей жизни на то, чтобы заполнить дурацкий бланк, который в итоге оказался бесполезен. И почему мама так редко принимает посетителей? Как же было бы проще, если бы с Афиной можно было связаться как-нибудь иначе. Позвонить ей по телефону, например.

Погодите-ка! Ирида! Ну конечно! Аннабет никогда не посылала сообщений маме через радугу, но знала, что Хирон и мистер Ди пользовались этим способом, чтобы связаться с Олимпом. И как она сразу не догадалась?

Аннабет прошла чуть дальше от здания и нашла фонтан. К счастью, народу там было не очень много, поэтому она не почувствовала себя дурой, когда достала из кармана драхму (а Нико был довольно богат, судя по содержанию карманов) и бросила ее в радугу, которую создали струйки воды, со словами:

— О Ирида, богиня радуги, прими мою жертву! Я хочу связаться с Афиной!

И внезапно услышала в ответ:

— Данный вид связи не поддерживается.

И драхма вылетела из фонтана обратно в руки Аннабет. Та недоуменно взглянула на монету в своих ладонях. Раньше такого не случалось. Ведь Хирон же мог. И мистер Ди. Может, это потому, что Мистер Ди — бог, а Хирон — лучший друг Ириды? А простым полукровкам нельзя передавать сообщения богам через радугу?

Аннабет разочарованно сунула монету обратно в карман и пошла куда глаза глядят, раздумывая, что же делать дальше. Может, вернуться назад к той секретарше и записаться на декабрь? Нет, она не вынесет находиться в этом теле еще полгода! Нужно что-то сделать! Помочь в этом вопросе ей могут только боги. Может, Аид что-нибудь посоветует? Он вроде не против ее возвращения в Подземный Мир. Интересно, мистер Ди вернулся в лагерь?

Аннабет подумала о Перси. Ох, она же хотела все ему рассказать! Хотя теперь уже не так сильно, как тогда. Просто Нико выбесил ее своим отказом, вот она и захотела как-нибудь ему отомстить. Но сейчас Аннабет думала, что это была плохая идея. Нет, Перси не должен ничего знать. Вообще никто, кроме Нико, не должен ни о чем знать!

Аннабет не понимала, почему не хотела делиться этой информацией ни с кем. Наверное, ей было несколько неловко признаваться, что теперь она в теле Нико. Понятное дело, друзья вряд ли будут смеяться над этим. А что если будут? Нет, они никогда так с ней не поступят! Хотя… Лео наверняка скажет что-нибудь едкое. Да и Перси будет неловко. Ох, нет. Это всех только сильнее запутает.

Аннабет шла и не замечала, как за ней следовало какое-то существо. Другим оно не казалось чем-то необычным, но если бы люди могли видеть сквозь туман, то они бы поняли, что рядом с ними, совершенно ничего не боясь, шла мантикора.

Мантикора была замечена в тот момент, когда Аннабет вдруг застыла на месте и развернулась, намереваясь все-таки вернуться в Эмпайр-стейт-билдинг, чтобы записаться на декабрь. Глаза ее в ужасе расширились, когда она увидела перед носом ядовитый скорпионий хвост.

— О боги! — воскликнула она, уворачиваясь от удара острого хвоста. Она бросилась прямо в толпу, и люди, проходящие мимо, вертели пальцем у виска и кричали ей что-то вслед, но она не слышала что именно. Аннабет бежала куда-то во дворы, планируя оторваться от монстра и успешно избежать боя. В этом теле она боялась сражаться — все было слишком непривычно. Вдруг она собьется с ритма и пострадает? Мантикора бежала следом, причем так быстро, что Аннабет все-таки смирилась с тем, что оторваться от монстра у нее не получится. В тень она не уходила, потому что не знала, может ли монстр последовать за ней по теням. Вдруг перемещение лишит ее сил, и она не сможет принять бой?

Аннабет свернула в один из поворотов и с ужасом осознала, что там был тупик. Что ж, придется сражаться. Хорошо, что у Нико всегда с собой был меч. Стигийская сталь была ей непривычна, но клинок был острым и хорошо сбалансированным, к тому же, что важно, не был слишком тяжелым для ее рук. Впрочем, теперь это были руки Нико, так что волноваться ей было не о чем.

— Ну, раз ты хочешь сразиться, то давай сделаем это!

Она ударила мечом по направленному к ней хвосту; капли яда с кончика хвоста с шипением упали на клинок и растворились в нем. Ну да, это же стигийская сталь. Такая реакция меча не должна была быть чем-то особенным. Перед носом Аннабет пролетела когтистая лапа, и она едва увернулась.

Мантикора подпрыгнула, пытаясь избежать удара клинка, и вновь бросилась на полукровку. Львиная пасть широко раскрылась, словно мантикора хотела проглотить Аннабет целиком. Перекатившись, девушка отползла к мусорному баку, но мантикора была слишком быстрой. Лапы монстра пытались разорвать ее, но Аннабет все-таки решилась на краткое перемещение по теням, появившись вновь за спиной зверя. Ее противник не понял, куда она вдруг делась, и вонзил когти в мусорный бак, словно думал, что она все еще там. Воспользовавшись тем, что мантикора ее не видит, Аннабет взмахнула мечом и отрубила монстру ядовитый кончик хвоста.

Животное взревело от боли. Увидев Аннабет, оно кинулось на нее, требуя расплаты, но полукровка уже занесла меч, чтобы ударить его прямиком туда, где у обычного льва находилось сердце. Прямой удар отравленного водами Стикс клинка нанес окончательное поражение противнику, и тот рассыпался в пыль.

— Ого! А Нико хорошо натренировал свое тело, — удивленно отметила Аннабет, убирая меч в ножны. Она осмотрела останки поверженного врага, которые теперь разметались по ветру, и удовлетворенно вздохнула. А потом подумала и решила вернуться в Подземный мир.

Замок Аида находился чуть дальше того места, куда она хотела переместиться. Что ж, придется потренировать перемещение. Хотя лучше, наверное, подумать, как связаться с Афиной. Все-таки ей в этом теле недолго осталось находиться. Хотя новые силы нравились Аннабет. Она вдруг почувствовала себя… могущественной. Наверное, так себя чувствует Перси во время боя. Круто быть ребенком одного из богов Большой Тройки. И это после того, как ты всю жизнь прожил, умея только мечом махать да читать умные книжки. А тут и перемещение по теням, и странное ощущение, когда понимаешь, что кто-то в мире умер (иногда немного мешает, конечно, но все равно интересное чувство). А еще куча всего того, что Аннабет еще не успела опробовать. Нико ведь должен уметь манипулировать землей и призывать мертвых? А то таинственное темное пламя, которое может жечь даже металл? Интересно же! Скоро Аннабет придется вернуть Нико это тело и силы, но прежде она может немного опробовать, каково это — обладать таким могуществом.

* * *

Нико правда думал, что его решение остаться в теле Аннабет — полностью обдуманное и окончательное. И первое время ему все даже нравилось. Он понемногу привыкал к женским формам и одежде, даже длинные волосы, которые с таким трудом расчесывались, его не раздражали. А уж поцелуи Перси так вообще каждый раз лишь укрепляли его во мнении, что он поступил правильно.

Но была и ложка дегтя. Во-первых, Нико теперь должен был ходить в университет и пытаться там учиться. Первое время он основательно подмачивал репутацию Аннабет своими глупыми ответами, но вскоре более-менее реабилитировался. Разбираться в новом материале было несложно, и он сумел как-то нагнать университетскую программу.

Во-вторых, быть девочкой — это не только носить платья. Нико всерьез думал, что умрет, когда обнаружил кровь на своем белье. К счастью, он не стал никому об этом рассказывать, а просто погуглил. Реальность оказалась шокирующей. Нико целый день провалялся дома, подтянув колени к подбородку и пытаясь справиться с болью в животе. Он с ужасом осознавал, что теперь это будет происходить с ним каждый месяц, и при мысли об этом все внутри него переворачивалось. Он подумал о том, что Хейзел никогда в жизни не жаловалась на такие боли и во всех поисках ни разу не показала свою слабость. Как она это выносит? Нико было неловко расспрашивать сестру о таких вещах.

В-третьих, нельзя было так просто отказаться от социума. У Аннабет были подруги. В основном она общалась со своими сестрами, Пайпер, Рейной и Хейзел. И если с двумя последними Нико было легко, то с Пайпер все было очень плохо. Нико помнил, что они с дочерью Афродиты не очень ладили, поэтому было странно видеть ее дружелюбной и отзывчивой по отношению к нему. И он не знал, как с ней общаться. Он надеялся, что они вообще будут как можно меньше видеться, особенно после того раза, когда Пайпер, Хейзел и он остались наедине и вдруг решили поговорить о парнях. Нико не хотел об этом говорить. Он не хотел знать о том, как хорош Джейсон в постели. Нико даже представить себе не мог Джейсона и Пайпер голыми в одной кровати. Он никогда об этом не думал. После этого разговора он долго приходил в себя. К счастью, больше они об этом не говорили.

А еще Нико очень волновала Аннабет. Куда она пропала? Почему она до сих пор не объявилась? Как бы между делом Нико спросил Хейзел, где ее брат, и она ответила, что недавно видела его в Подземном мире. Что Аннабет делает там? Неужели решила сама найти способ вернуться в свое тело? Так почему же она ничего до сих пор не рассказала Перси?

Неопределенность и отсутствие информации пугало Нико. Второе даже сильнее. Нико так уже привык все знать, во всем находить ответы. Он боялся, что Аннабет где-то потерялась, ранена, нуждается в помощи, а она просто в Подземном мире! И даже ни весточки не отправила!

Но где-то глубоко внутри Нико был этому рад. Какое-то время у него оставалось. Ему хотелось выяснить, что Аннабет задумала, но еще сильнее ему хотелось пребывать в счастливом неведении.