Бездна (джен)

— Мое слово против его. Что ж вы поверили какому-то вундеркинду из провинции, Тетис? Ему, а не мне, главному инженеру всей планеты?

Улыбка телохранительницы Берилл по ту сторону барьера камеры предварительного заключения весьма печальна, но при этом — светла. Буднично. Честно. Без капли профессионального умения держать маску.

Хм. Кунсайта стошнило бы, останься в нем хоть немного отвращения, а не одно только холодное безразличие ко всякому сброду, плюнувшему на трудоголизм. Что, равнодушие он лишь демонстрирует, а на самом-то деле не отказался б разорвать на мелкие кусочки всех этих лодырей? Возможно. И начать бы — с Тетис!

— Я хочу, чтобы он был счастливым. Пусть не со мной! А вы… Вы угрожали его семье. Это низко.

Влюбилась, оказывается. В женатого, который в супруге души не чает. Ха-ха. Как же банально и старо это всё.

— Зато работает, девочка. Если бы только не!..

Тетис подходит ближе к лучевой решетке, почти задевая ею длиннющий подол своей парадной униформы. Говорит ему что-то еще. Кажется, о лишении всех наград, о временной опале, о пожизненном запрете на ведение научной работы… Кунсайт не желает слушать и отворачивается к стене.

Форменная ткань на одежде этой Тетис шипит и сгорает вместе со своей глупенькой хозяйкой, камерой, полицейским участком…

— Вы сегодня уже приняли все необходимые лекарства?

Стоп. Разве держат его уже не в полиции? Кунсайт щурится. Ощупывает стену. Мягкая? Странно… Вроде только что не была такой. А вот голос… Обернуться, что ли? А то звучит крайне знакомо.

— Доброе утро, Зойсайт.

Этого-то зачем к нему подсылать? Секретаря, который никогда не рождался, потому что был выращен однажды в столичной лаборатории. Когда-то давно, Кунсайт не может вспомнить точную дату. Или не хочет.

— Уже вечер, дядя.

Положим, он включил в геном Зойсайта немного своего личного стройматериала, но в остальном… Это гибрид лучших воинов. Сильнейших, неутомимых, привлекательнейших для всякой женщины. Не так ли?

Что до него самого, Кунсайт знает: он-то начал седеть еще в позапрошлом году. Сначала медленно, а потом всё быстрей и неумолимей, пока однажды утром не увидел в ударопрочном зеркале, когда умывался под наблюдением трех санитаров, что голова полностью!.. И еще у него побаливают суставы. Немного. Пока еще.

А у этого парня организм не стареет. Деление, теломеры!.. Каким был, таким Зойсайт и останется, пока лет через двести его натруженное сердце не перестанет исправно работать. Что? Здоровье? В рамках продолжительности отмеренной Кунсайтом жизни оно у этого счастливчика практически вечное. Да, почти как пресловутый двигатель, мечта гениев и безумцев!

— Неужели? Здесь нет окон, мой мальчик. Стало быть, я не знаю, какое сейчас время суток.

Оказывается, ему ничто сейчас не мешает почти дружелюбно беседовать с лучшим творением своего разума. Интересно… Кунсайт на миг-другой задумывается о том, почему раньше Зойсайт вызывал у него приступы раздражительности в тех случаях, когда рядом оказывалась Берилл.

— Я теперь читаю королеве четырежды в неделю, дядя. Хотите, попрошу за вас?

Рыжий, зеленоглазый. Так она пожелала. Именно эти цвета бесконечно драгоценная Берилл всегда находила и продолжает находить самыми-самыми, если речь о мужских лохмах и зенках! Еще королеве по нраву бледнокожие и жилистые среднего роста.

— А она тебя послушает?

Зойсайт улыбается.

— Возможно. Или пусть ее Джедайт попросит, я договорюсь. Он бывает у нее чаще меня, вам же верховный инженер Земли благодарен за свой карьерный рост, а потому, дядя…

Кунсайт подходит ближе к лучевым прутьям больничной палаты, чтоб плюнуть своему шедевру в лицо. Но в последний момент он решает поступить иначе и выдает совсем другую реакцию вместо агрессии. Бессильной. Бесполезной. Видимость диалога же, с другой стороны…

— Нет, лучше ты с ней поговори.

Зойсайт примирительно кивает. Своему создателю? Или просто из вежливости, а сам не очень-то и вслушивается, улавливая, что именно ему ответили?

— Как скажете, дядя.

Идеальный фаворит. Живет интересами своей повелительницы. Не интересуется политикой ради личной выгоды, не понимает, что такое эта самая выгода. Почему? Из-за врожденных особенностей строения мозга. Всегда доброжелателен и приятен в общении как в постели, так и за ее пределами. Ну, чего еще можно пожелать любой даме?!

Только наскучил он Берилл чрезвычайно быстро. Она его через месяц фаворитской деятельности определила в говорящие барьеры для назойливых просителей. И в личные чтецы. Забавно-то как, а!.. Но сейчас королеве понадобилось что-то от Кунсайта, и вопрос отличается деликатностью, раз к нему подсылают не кого-нибудь, но абсолютно преданного Берилл получеловека.

Зойсайт же специально таким создан и был, он своей госпоже навредить просто не способен. Вообще. Ни словом, ни делом!

Спокойно. Даже военный суперкомпьютер может споткнуться о человеческую импровизацию, если она высшей пробы, а мозг Зойсайта устроен значительно примитивней. Этот мальчишка создан, чтобы радовать свою хозяйку в быту, а не для борьбы с противниками иного сорта. Позубастей. Кунсайт делает вид, что рад возможности поговорить с тем, кто не относится к персоналу спецлечебницы, в которой такие удобные палаты с мягкими стенами.

— Вот и договорились. Зойсайт, ты не подумай только, очень тебя прошу, это не брюзжание стареющего ученого, но… В этом заведении вкусно кормят, а парк для воздушных и солнечных ванн просто огромен, мое почтении королеве, и всё же…

Еще немного. Мальчишка примется ему сочувствовать. Ну!

— Вас что-то не устраивает, дядя?

Кунсайт давит из себя улыбку побезобидней, вспоминая драмкружок школьной поры. Как же давно это было!

— Мне запрещают работать, Зойсайт, а от бездействия недолго спятить.

— Но приказ ее величества… Мне чрезвычайно жаль, я не могу помочь вам.

Кунсайт заглядывает этому лабораторному придурку в глаза. Интересно, а просительности хватает или еще добавить, чтоб уж наверняка разжалобить?

— Знаю. Но мне не разрешают даже читать прессу. Свежую или антикварную, на глиняных носителях. Сделай доброе дело, расскажи, что сейчас происходит-то в столице, а!

Взгляд Зойсайта теплеет. Попался. Все-таки утешать — в его натуре. Ходячий антистресс для Берилл.

— О, я охотно поделюсь новостями, дядя. Вчера, например…

Кунсайт слушает неспешный, будничный рассказ о житье-бытье старых знакомых и вспоминает параллельно, как выяснилось опытным путем, что Берилл Великой куда интересней мужчины с мозгами, экстерьером… И коллекцией недостатков. Люди, полукровки ли вроде Джедайта. Или представители их с Кунсайтом вида приматов. Тот же Нефрит, к примеру, некогда выписанный, чтобы противопоставляться Джедайту.

Оказывается, астролог давно уволен за шарлатанство. И укатил на родной Сатурн, не бросив жену с потомством здесь. Поди ж ты, за море скатался за ними, а только потом дал деру… Заодно с любимой семейкой. Или ему была важна благосклонность жениной родни?..

— А что Тетис? Она ведь сгорела, правда?

Зойсайт удивленно замолкает. Делает шаг назад. От барьера.

— Дядя, о чем вы говорите? В прошлом году ее повысили. Тетис отныне — старшая телохранительница ее величества.

Острая боль рвет голову Кунсайта на части. Ввинчивается на уровне висков!

— А… Джедайт? Он перевез жену с ребенком в мой дом? Небось планирует своих братцев пристроить на всякие непыльные должности при дворе?

— Он, его жена, трое детей и братья с их женами и потомками живут в резиденции верховного инженера уже десять лет. Джедайту было разрешено переехать, когда вас отправили в почетную ссылку, дядя, разве вы не помните?

Боль немного усиливается. Ах да… Зойсайту всегда было, есть и будет ровно девятнадцать. Годы не имеют власти над его рожей. Нельзя определить по внешнему виду, сколько времени утекло на самом деле. Как можно забыть о такой мелочи!..

— Прости, мой мальчик, я правда старею. А здесь так спокойно, слушаю только птичьи трели, вот и потерял счет дням.

Зойсайт опять начинает улыбаться безмятежно.

— Понимаю. И я волнуюсь за вас. Честное лабораторное. И королева переживает. Вот и приехал, она разрешила, говорит, съезди, конечно, проведай.

Кунсайт разве что не ощетинивается. То ли боль эта страшная виновата, то ли…

— В каком смысле, племянничек?!

Зойсайт продолжает улыбаться. Но теперь — капельку нервно.

— Я приехал узнать, всё ли хорошо, как вы здесь поживаете…

Кунсайт просовывает руку меж прутьев и хватает его за краешек воротника. Зойсайт успевает вырваться, отпрыгивая на безопасное расстояние.

— Дядя, что ж вы сразу драться? Прямо как с тем дозатором в туалете. Разве он вас обидел, зачем вы так плохо с ним поступили?

Тошнота. Жидкое мыло. Разве это не последнее воспоминание до опалы, а?!

— Не помню, Зойсайт. Что я натворил?

Его лучшее создание улыбается добро-добро, но ближе подходить не рискует.

— Вы обезглавили эту пластмассовую ерунду третьего дня. Руку еще о крепеж поранили, на санитаров орали дурным голосом… Угрожали им, обещая, что их покарает некая Металлия, с которой вы знакомы. Дядюшка, миленький, кто она такая?