Бездна (джен)

— Продолжайте в том же духе, Кунсайт. Нам это нравится.

Берилл дарит улыбку. Только ему, а не толпе придворных дармоедов. Не суеверному дураку из-за моря, который специализируется на туманных предсказаниях. Не рыжему. И не Джедайту, который сосредотачивается… Да, на чертежах, просматриваемых Берилл. Или на декольте королевы?

Оно сейчас на расстоянии от силы одного вдоха от стройных рядов формул, что мелькают на экране портативного носителя графической информации.

— Да, ваше величество.

Главный изобретатель экспериментальной лаборатории вооруженных сил королевства отвешивает поклон. Уровень церемонности средний. Форма одежды — полупарадная.

Королева передает носитель своему любимому секретарю, чтобы Зойсайт вернул его ученому. Джедайт переводит взгляд на украшения резной спинки трона. Молниеносно.

Недооценивать фаворита нельзя. Когда он заявился в столицу впервые, это уже было нежелательно. Эх, кто ж мог предугадать, что парень из какого-то провинциального филиала их конструкторского бюро, пусть и талантливый?..

Джедайт его догонит. Через пять лет, максимум — через восемь. И будет совершенствоваться дальше. Но его Берилл не питает интереса к дублированию верховных инженеров, ограничивается кем-то одним. Самым лучшим.

Кроме того, говорят, в постели новенький радует ее сильнее, чем астролог, выписанный кое-кем из-за моря через третьих лиц. Подставных. И дворцовая прислуга замечает одаренного провинциала у входа в монарший кабинет чаще рыжего секретаришки, который читает королеве вслух что-то захватывающее вечерами дважды в неделю.

Хм. Последнее открытие состоялось вовремя.

— Расследование ведут лучшие криминалисты. Более того, ситуацию контролирует ее величество. Лично, господин Кунсайт, уверяю вас.

Кто бы сомневался. А кивать нужно в любом случае. Да, с улыбкой. Вежливой! Чем он сейчас и занимается вместо научной работы на благо своей Берилл. И королевства.

— Благодарю, Тетис.

Девчонка с видимым удовольствием кажет ему на дверь будуара. Вздрагивает ресницами с претензией на томность, хотя на самом деле рефлексы у нее еще те. И кучность стрельбы. Других в телохранительницы королевы брать нельзя.

— Результаты в ближайшее время будут готовы, о чем вас обязательно известят. Честь имею.

…Проинформировать-то его, может быть, и не забудут, а толку? Кунсайт давит миниатюрный контейнер с данными посвежее. Швыряет его в корзину для мусора.

— Лучше поработай. Сразу полегчает, гарантирую.

Он чуть ли не с ненавистью смотрит на центральный экран лаборатории, а с него ему улыбается Металлия в бальном платье, смахивающем на бутафорскую тучу из ткани. Еще и глазки свои зеленые щурит, вот-вот рассмеется. Бесстыжая!..

— Почему ты солгала, когда главный следователь у тебя спросил о взломщиках? Говори, а то обесточу.

Девушка с экрана улыбается шире. Зеленые глаза на миг желтеют. Или Кунсайту только кажется?

— Не пугай. Я была в спящем режиме, ничего не видела. Обратное не докажешь, мы оба это знаем. Давай работать, а? Я соскучилась, начальник.

Зря он ее придумал в прошлом году! Наверное. Может быть.

Кунсайт вытряхивает расплющенный контейнер на пол из мусорной корзины, воровато озираясь, хотя рядом только виртуальная ассистентка: живые лаборанты всё еще дают показания. Зойсайт же в последнее время слишком занят, королева заваливает мальчишку работой по самые уши, навестить родного дядю некогда…

— Ай!

— Порезался? Горе ты мое, осторожней! Сейчас велю принести аптечку.

Металлия хлопает в ладоши. Робот-уборщик мчится к ящичку с медикаментами. Кунсайт смотрит, как яркая красная капля округляется на его ладони, выбираясь из ранки между большим и указательным пальцами левой руки.

Стоп. Зойсайт. По венам этого мастера секретарских дел течет кровь. Тоже красная. Тоже — почти людская. Как и у провинциального фаворита. Внушительное количество человеческих предков может работать пропуском в лабораторию. В теории. А формулы, имеющие отношение к последней разработке, видели оба.

Три дня назад, в тронном!

В мужском туалете около столовой конструкторского бюро их великолепной столицы просто чудесные стены. Такие практически не пропускают звуки. Разные. Например, если нужно сказать что-то важное.

— Мы ведь поняли друг друга, не так ли?

— Да, коллега. Я подам рапорт об отставке сегодня. После обеда.

— Лучше сейчас, друг мой. Зачем же медлить?

Джедайт смотрит на его персону исподлобья. Зло? С обидой? В какой-то уязвимой, глупой растерянности? Кунсайту плевать.

— Хорошо. Только не трогайте ее, ребенка и моих братьев. Прошу.

— Слово чести, коллега. Мое почтение вашей очаровательной жене. А вам хорошей дороги.

Выходит, одна приятная во всех отношениях компьютерная дама снова оказалась права. Кунсайт медленно и старательно моет руки. Глядит, как теперь уже бывший соперник уходит, аккуратно прикрыв за собою дверь. Что там говорила Металлия на днях?

— Абсолютно стандартная ерунда. В каждой писульке у этих голубков — по рефренчику из песенки «Люблю-целую!» вперемешку с бытовухой. То Джедайт и его благоверная обмениваются мыслями о том, как назвать сына, то решают вопрос о новом инвентаре для садового участка… В общем, ничего интересного. Хотя нам же лучше. С ним будет легко справиться, он тебе не соперник!

В тот вечер Кунсайт старательно тёр данные. Высокой такой стопки миниконтейнеров. Пожалуй, на рост среднестатистического человека потянула бы эта коллекция… Да, там были чужие письма. На сбор и анализ необходимых сведений у его виртуальной лаборантки ушло немного времени. Ему это понравилось! Он еще улыбнулся почти тепло, посмотрев ей в глаза.

— И что ты предлагаешь?

— Скажи, мол, беременная женушка и прочие родственники ужасно заскучают, если кое-кто продолжит сверхусердно трудиться в столичной лаборатории. Не дурак, поймет и уволится. Еще научных идей подкинет, отчаливая, лишь бы ты не трогал его семью. Что, ловко я придумала?

— Да, пожалуй, так и сделаю. Ты молодец.

— Благодарю. Иди же, а я буду тебя ждать и трудиться над компроматом на остальных. Возвращайся как можно скорей!

Она подмигнула ему, делая вид, что хочет приникнуть к разделяющему их экрану грудью, едва прикрытой лифом ее любимого цвета. Или его? Не сама же себя Металлия сконструировала именно такой, включая одежду и тело, которое все эти тряпочки…

Кунсайт сглатывает. Не время думать о прелестях той, что не существует в реальной жизни!

Джедайта он, можно сказать, устранил. Кто остался? Не пора ли присмотреться чуть пристальней к деятельности ушлого парня, которого половина города считает его бастардом, а вторая — племянником? Или сначала имеет смысл вытрясти правду о взломе из Нефрита?

Кунсайт задумчиво отделяет и крепит на место верхушку дозатора емкости для жидкого мыла. Писем Нефрита Металлия смогла насобирать катастрофически мало. Да и те больше смахивают на сухие отписки, которые это ничтожество слало за море пару раз в месяц. Или того реже. Почему? Дозатор снова лишается головы.

Либо Нефрит — равнодушный к жене с детьми пустозвон, либо он куда умнее, чем кажется, а потому старательно лепит образ, который демонстрирует всем при дворе Берилл, чтобы максимально обезопасить своих близких, зарабатывая денежки в качестве предсказателя. Но если всё куда проще, и заграничный любитель гороскопов правда беспокоится только об особнячке побольше и о карете подороже? Как бы выяснить правду, не вызывая подозрений ни у кого?..

— Вы устали, коллега. Вам хочется отдохнуть.

Знакомый голос! Похоже, Джедайт на самом деле относится к породе мелкотравчатых деятелей, которые ограбят и зарежут кого угодно, только бы их домашний мирок не пострадал. Какой он после этого ученый?!

Чувствуя, как проваливается всё глубже в черное болото сна, больше похожего на обморок, Кунсайт успевает лягнуть зарвавшегося провинциала. И чем-то разгневанную Тетис. Или кого-то еще из лучших телохранительниц королевы?

А мимо распахнутой настежь двери торопятся лаборанты… Завтракать, наверное. В столовую идут. Если стоишь рядом с умывальником номер двенадцать, разглядеть их просто.

— Мое слово против его. Что ж вы поверили какому-то вундеркинду из провинции, Тетис? Ему, а не мне, главному инженеру всей планеты?

Улыбка телохранительницы Берилл по ту сторону барьера камеры предварительного заключения весьма печальна, но при этом — светла. Буднично. Честно. Без капли профессионального умения держать маску.

Хм. Кунсайта стошнило бы, останься в нем хоть немного отвращения, а не одно только холодное безразличие ко всякому сброду, плюнувшему на трудоголизм. Что, равнодушие он лишь демонстрирует, а на самом-то деле не отказался б разорвать на мелкие кусочки всех этих лодырей? Возможно. И начать бы — с Тетис!

— Я хочу, чтобы он был счастливым. Пусть не со мной! А вы… Вы угрожали его семье. Это низко.

Влюбилась, оказывается. В женатого, который в супруге души не чает. Ха-ха. Как же банально и старо это всё.

— Зато работает, девочка. Если бы только не!..

Тетис подходит ближе к лучевой решетке, почти задевая ею длиннющий подол своей парадной униформы. Говорит ему что-то еще. Кажется, о лишении всех наград, о временной опале, о пожизненном запрете на ведение научной работы… Кунсайт не желает слушать и отворачивается к стене.

Форменная ткань на одежде этой Тетис шипит и сгорает вместе со своей глупенькой хозяйкой, камерой, полицейским участком…

— Вы сегодня уже приняли все необходимые лекарства?

Стоп. Разве держат его уже не в полиции? Кунсайт щурится. Ощупывает стену. Мягкая? Странно… Вроде только что не была такой. А вот голос… Обернуться, что ли? А то звучит крайне знакомо.

— Доброе утро, Зойсайт.

Этого-то зачем к нему подсылать? Секретаря, который никогда не рождался, потому что был выращен однажды в столичной лаборатории. Когда-то давно, Кунсайт не может вспомнить точную дату. Или не хочет.

— Уже вечер, дядя.

Положим, он включил в геном Зойсайта немного своего личного стройматериала, но в остальном… Это гибрид лучших воинов. Сильнейших, неутомимых, привлекательнейших для всякой женщины. Не так ли?

Что до него самого, Кунсайт знает: он-то начал седеть еще в позапрошлом году. Сначала медленно, а потом всё быстрей и неумолимей, пока однажды утром не увидел в ударопрочном зеркале, когда умывался под наблюдением трех санитаров, что голова полностью!.. И еще у него побаливают суставы. Немного. Пока еще.

А у этого парня организм не стареет. Деление, теломеры!.. Каким был, таким Зойсайт и останется, пока лет через двести его натруженное сердце не перестанет исправно работать. Что? Здоровье? В рамках продолжительности отмеренной Кунсайтом жизни оно у этого счастливчика практически вечное. Да, почти как пресловутый двигатель, мечта гениев и безумцев!

— Неужели? Здесь нет окон, мой мальчик. Стало быть, я не знаю, какое сейчас время суток.

Оказывается, ему ничто сейчас не мешает почти дружелюбно беседовать с лучшим творением своего разума. Интересно… Кунсайт на миг-другой задумывается о том, почему раньше Зойсайт вызывал у него приступы раздражительности в тех случаях, когда рядом оказывалась Берилл.

— Я теперь читаю королеве четырежды в неделю, дядя. Хотите, попрошу за вас?

Рыжий, зеленоглазый. Так она пожелала. Именно эти цвета бесконечно драгоценная Берилл всегда находила и продолжает находить самыми-самыми, если речь о мужских лохмах и зенках! Еще королеве по нраву бледнокожие и жилистые среднего роста.

— А она тебя послушает?

Зойсайт улыбается.

— Возможно. Или пусть ее Джедайт попросит, я договорюсь. Он бывает у нее чаще меня, вам же верховный инженер Земли благодарен за свой карьерный рост, а потому, дядя…

Кунсайт подходит ближе к лучевым прутьям больничной палаты, чтоб плюнуть своему шедевру в лицо. Но в последний момент он решает поступить иначе и выдает совсем другую реакцию вместо агрессии. Бессильной. Бесполезной. Видимость диалога же, с другой стороны…

— Нет, лучше ты с ней поговори.

Зойсайт примирительно кивает. Своему создателю? Или просто из вежливости, а сам не очень-то и вслушивается, улавливая, что именно ему ответили?

— Как скажете, дядя.

Идеальный фаворит. Живет интересами своей повелительницы. Не интересуется политикой ради личной выгоды, не понимает, что такое эта самая выгода. Почему? Из-за врожденных особенностей строения мозга. Всегда доброжелателен и приятен в общении как в постели, так и за ее пределами. Ну, чего еще можно пожелать любой даме?!

Только наскучил он Берилл чрезвычайно быстро. Она его через месяц фаворитской деятельности определила в говорящие барьеры для назойливых просителей. И в личные чтецы. Забавно-то как, а!.. Но сейчас королеве понадобилось что-то от Кунсайта, и вопрос отличается деликатностью, раз к нему подсылают не кого-нибудь, но абсолютно преданного Берилл получеловека.

Зойсайт же специально таким создан и был, он своей госпоже навредить просто не способен. Вообще. Ни словом, ни делом!

Спокойно. Даже военный суперкомпьютер может споткнуться о человеческую импровизацию, если она высшей пробы, а мозг Зойсайта устроен значительно примитивней. Этот мальчишка создан, чтобы радовать свою хозяйку в быту, а не для борьбы с противниками иного сорта. Позубастей. Кунсайт делает вид, что рад возможности поговорить с тем, кто не относится к персоналу спецлечебницы, в которой такие удобные палаты с мягкими стенами.

— Вот и договорились. Зойсайт, ты не подумай только, очень тебя прошу, это не брюзжание стареющего ученого, но… В этом заведении вкусно кормят, а парк для воздушных и солнечных ванн просто огромен, мое почтении королеве, и всё же…

Еще немного. Мальчишка примется ему сочувствовать. Ну!

— Вас что-то не устраивает, дядя?

Кунсайт давит из себя улыбку побезобидней, вспоминая драмкружок школьной поры. Как же давно это было!

— Мне запрещают работать, Зойсайт, а от бездействия недолго спятить.

— Но приказ ее величества… Мне чрезвычайно жаль, я не могу помочь вам.

Кунсайт заглядывает этому лабораторному придурку в глаза. Интересно, а просительности хватает или еще добавить, чтоб уж наверняка разжалобить?

— Знаю. Но мне не разрешают даже читать прессу. Свежую или антикварную, на глиняных носителях. Сделай доброе дело, расскажи, что сейчас происходит-то в столице, а!

Взгляд Зойсайта теплеет. Попался. Все-таки утешать — в его натуре. Ходячий антистресс для Берилл.

— О, я охотно поделюсь новостями, дядя. Вчера, например…

Кунсайт слушает неспешный, будничный рассказ о житье-бытье старых знакомых и вспоминает параллельно, как выяснилось опытным путем, что Берилл Великой куда интересней мужчины с мозгами, экстерьером… И коллекцией недостатков. Люди, полукровки ли вроде Джедайта. Или представители их с Кунсайтом вида приматов. Тот же Нефрит, к примеру, некогда выписанный, чтобы противопоставляться Джедайту.

Оказывается, астролог давно уволен за шарлатанство. И укатил на родной Сатурн, не бросив жену с потомством здесь. Поди ж ты, за море скатался за ними, а только потом дал деру… Заодно с любимой семейкой. Или ему была важна благосклонность жениной родни?..

— А что Тетис? Она ведь сгорела, правда?

Зойсайт удивленно замолкает. Делает шаг назад. От барьера.

— Дядя, о чем вы говорите? В прошлом году ее повысили. Тетис отныне — старшая телохранительница ее величества.

Острая боль рвет голову Кунсайта на части. Ввинчивается на уровне висков!

— А… Джедайт? Он перевез жену с ребенком в мой дом? Небось планирует своих братцев пристроить на всякие непыльные должности при дворе?

— Он, его жена, трое детей и братья с их женами и потомками живут в резиденции верховного инженера уже десять лет. Джедайту было разрешено переехать, когда вас отправили в почетную ссылку, дядя, разве вы не помните?

Боль немного усиливается. Ах да… Зойсайту всегда было, есть и будет ровно девятнадцать. Годы не имеют власти над его рожей. Нельзя определить по внешнему виду, сколько времени утекло на самом деле. Как можно забыть о такой мелочи!..

— Прости, мой мальчик, я правда старею. А здесь так спокойно, слушаю только птичьи трели, вот и потерял счет дням.

Зойсайт опять начинает улыбаться безмятежно.

— Понимаю. И я волнуюсь за вас. Честное лабораторное. И королева переживает. Вот и приехал, она разрешила, говорит, съезди, конечно, проведай.

Кунсайт разве что не ощетинивается. То ли боль эта страшная виновата, то ли…

— В каком смысле, племянничек?!

Зойсайт продолжает улыбаться. Но теперь — капельку нервно.

— Я приехал узнать, всё ли хорошо, как вы здесь поживаете…

Кунсайт просовывает руку меж прутьев и хватает его за краешек воротника. Зойсайт успевает вырваться, отпрыгивая на безопасное расстояние.

— Дядя, что ж вы сразу драться? Прямо как с тем дозатором в туалете. Разве он вас обидел, зачем вы так плохо с ним поступили?

Тошнота. Жидкое мыло. Разве это не последнее воспоминание до опалы, а?!

— Не помню, Зойсайт. Что я натворил?

Его лучшее создание улыбается добро-добро, но ближе подходить не рискует.

— Вы обезглавили эту пластмассовую ерунду третьего дня. Руку еще о крепеж поранили, на санитаров орали дурным голосом… Угрожали им, обещая, что их покарает некая Металлия, с которой вы знакомы. Дядюшка, миленький, кто она такая?

Если Металлии нет, он ее создаст! Кунсайт обещает это сам себе, мысленно дает слово, вышагивая с удвоенной бодростью по дорожкам больничного парка.

О, конечно же, психиатрическая клиника, в которую его упрятали, окружена высоченным забором. Тот сделан из меркурианских монолитов, славящихся невероятно скользкой поверхностью. А если и найдется такой счастливчик, кому по силам вскарабкаться даже по ним, то наверху его ждет сюрприз. Безвредный, но почти мгновенно усыпляющий на пару часиков газ, бегущий по системе трубок, откалиброванных на автоматическое раздавливание только людьми, представителями другого вида разумных, обитающих здесь, и гибридными особями.

Так что ни птицы, решившие отдохнуть на таком удобном насесте, созданном вовсе не для пернатых, ни прожорливые грызуны, забравшиеся по стене, учуяв ароматы родом из помещений кухни и продуктовой кладовки, охранную систему не повредят. Не смогут.

И пусть! Кунсайт от души пинает ни в чем перед ним провиниться не успевший лист. Потом другой. Третий. Как, разве уже пора наступить осени? Что-то рано пока… Солнце вон греет ласково, вечерняя прохлада только собирается залезть в рукава и штанины утепленной пижамы для выходов на воздух. Мерзость какая — эта одежда! Белая до такой степени, что глазам больно. Кунсайт сжимает кулаки. Ничего, они еще все попляшут! Ответят за унижение верховного инженера и эту глупую ссылку!

Стоп. Надо сосредоточиться. Листья под прогулочной обувью не шуршат, он их перешагивает. Так… Металлия, значит? Хорошее имя, переделывать не надо. А раз она и не только, но всё это, всё, что он изобрел, думая о ней, всё было очередным сном… Кошмарным? Или вещим?! Кунсайт сосредоточенно разглядывает листья на хорошо знакомой дорожке, вымощенной плитами с подогревом. Эти закупают на Венере, он помнит. И думает. Сейчас. О науке, а не о Венере.

Предположим, что не все гениальные творения, включая Металлию, оказались плодом его воображения, а часть их реальна? Он сомневается, но верить данным, которые ему время от времени сообщают другие, опасно. Ведь мало ли что на уме есть у работников психушки и редких посетителей, которых лично он в гости не звал. Один такой явился недавно. Только ничего толком выспросить не смог. Вот!

Кунсайт чувствует, как на глазах выступают слезы. Как же качественно, с каким блеском он смог на днях обдурить этого Зойсайта! Спасибо, спасибо, цветов не нужно, ваши аплодисменты — вот награда, которой жаждет сердце артиста!.. Он хохочет, вспоминая по-детски обиженное выражение лица этого лабораторного чуда.

Слезы бегут исправно. Достигают подбородка, и вот две соленые дорожки соединяются в одну. Кап. Обычная слеза. Кап. Вторая. А вот номер три!.. Эта слеза твердеет, оформляясь в сфероподобное нечто. Подправить немного — красивый будет камень, хоть сейчас в корону или скипетр. Например, венценосной гостьи, которой он рад. Которая ценит науку! В отличие от некоторых. Не его госпожа кивает, выступая из тени деревьев. Пряча лицо за узорчатым ажуром веера тонкой работы, созданного лучшими из лучших мастеров лунного королевства.

— Мы приобретем ваше изобретение сегодня же, господин Кунсайт. И с удовольствием профинансируем дальнейшие научные изыскания в этом ключе. При условии сохранения коммерческой тайны, если позволите.

Он прикладывается к холеной руке. У этой красотки жуткий крем. Слишком жирный. Духи — еще ужаснее, хотя такое кажется невозможным. При ее-то изяществе… Забавно. Вблизи женщина из публичных трансляций инопланетных праздников и тайных записей разведки не тянет на идеал. А вот его королева!.. Хотя эта дамочка по-своему интересна. Даже очень.

— Благодарю вас.

Жаль только, что всё еще не получается убедить перспективного консорта Эндимиона в неотразимости королевы, а Джедайт по-прежнему ходит в фаворитах. Но и то, и другое — из категории решаемых вопросов. Теперь он в этом уверен. Хотя интуиция почему-то упрямо орет, чуя опасность, которой не может быть. Значит, пора в отпуск. Вот укрепит свои позиции везде и всюду, а потом и в летнюю резиденцию поотдаленнее можно поехать. Вместе с Берилл, конечно.

— Нам приятно слышать, что взаимопонимание достигнуто, милорд.

Она медленно, тягуче отворачивается, собираясь домой. Ждет, когда распахнутся двери ее межпланетной кареты, среагировав на сигнал пульта, встроенного в ее тусклую брошь. И с торжеством глядит на кристалл восхитительной красоты, только что перекочевавший к ней в ладони. Гладит его длинными липкими пальцами. Камушек мягко сияет.

На землянина тратить взгляды нет смысла. Ей всё известно и так благодаря многолетнему опыту: вот сейчас он пожирает ее глазами, пылко мечтая о том, что скрывается под нарядом инопланетянки. Бедолага.

Бледнокожая и в общем-то невзрачная с точки зрения местных разумных женщина смеется. У нее давно увяла кожа шеи, рук… Да всего тела! Конечно, старение не является противоестественным явлением или же состоянием, но у нее слишком нездоровый цвет лица. И косметика не помогает. Увы. Да и одевается она всегда в платья грязно-серых оттенков… Такие плохо смотрятся на Земле, о чем она уж точно не забывает подумать вскользь, поднимаясь на борт своего межпланетника. Тоже серого и будто выцветшего.

Что? Ее родное космическое тело не может похвастаться минеральными ресурсами или яркими красками? Зато гипнотические способности жителей Луны всегда на высоте.