Хроники Омоину, часть2. Память хранителя Вэйна (гет)

Небо на востоке едва начало розоветь, когда Вэйн проснулся, чтобы оставить замок своих предков. Он надел одежду из простой грубой ткани, в какой тренировались люди из княжеской дружины. Взял себе лишь простые кожаные доспехи, свой любимый боевой топор и смену одежды на случай праздников. Он твердо был уверен, что должен всего добиться сам, не пользуясь никакими привилегиями своего происхождения.

Вэйн шел по пустынным коридорам замка, мысленно прощаясь с ним. Воздух после праздника еще был насыщен благовониями, а на полу шуршали лепестки роз. Вэйна никто не провожал, среди хранителей было поверье, что если провожать уезжающего в Тэйнуэт, он может больше не вернуться.

К своему удивлению, рядом с конюшней Вэйн увидел Зена с двумя, уже оседланными лошадьми. Увидев его, брат смущенно опустил глаза.

—Я не прощаюсь с тобой, Вэйн. Просто хочу побыть вместе еще немного. Мы же всегда были вместе. Можно я доеду с тобой до черного камня?

—Конечно, Зен, я не верю приметам.

— Они молча ехали рядом по сонному Бонтихиллу, как и тысячи раз прежде. Потом так же молча выехали на дорогу вымощенную черным камнем, у которой одиноко возвышался высохший куст.

Когда замок скрылся из виду, Зен сказал:

— Миен следила за нами из окна. Она не велела мне об этом говорить, чтобы ты не оглядывался. Миэн говорит, что когда едешь в Тэйнуэт оглядываться нельзя.

—Значит будем смотреть вперед, — весело отозвался Вэйн. — Что грустить, мы же через год увидимся!

— Конечно, — ответил Зен.

— Через год я вернусь, — прибавил Вэйн, — и у меня на руках будут такие же звезды, как у Миэн.

Брат не ответил, и лишь когда они подъехали к черному камню, Вэйн увидел, что он плачет.

—Ты чего?! — спросил он.— Боишься, что я не вернусь?... После первого года все возвращаются.

—Нет, что ты, Вэйн, прости!.. Просто, я не представляю наш замок без тебя.

— Ничего, зато там с тобой Миэн. — весело сказал Вэйн. Мир вокруг стремительно менялся, и прежним, Вэйн это чувствовал, никогда уже не будет. Казалось, будто он падает в пропасть. И это ощущение придавало ему задора. Но при этом он знал, что будь на его месте брат, он бы тоже сейчас плакал.

Спрыгнув с коней братья подошли друг другу. Перед глазами Вэйна проносилось прошлое: игры, тренировки, праздники. Было грустно от того, что все это в прошлом, но он четко знал, что иначе нельзя. Братья обнялись и долго стояли молча. Зен тихо плакал шмыгая носом, а Вэйн думал, как его утешить.

Наконец он сказал:

—У всех свое дело, брат. Моё — охранять трещину, твоё — править. Если кто-то не будет делать то, что должен, всё рухнет.

—Ддда... — сквозь слезы сказал брат и кивнул.

— Тебе нужно ехать домой, там тебя ждет Миен и гости. У тебя свадьба. Не забывай.

Зен кивнул.

Он еще сильнее прижал Вэйна к себе и братья еще некоторое время стояли так, но оба скоро поняли, что это не может длиться вечно.

—До встречи, хранитель Вэйн, — сказал Зен, отпуская наконец брата и пожимая ему руку.

— До встречи, князь Бонти, — ответил Вэйн.

Братья сели на коней и их дороги разошлись.

На середине пути Вэйн почувствовал, что изрядно проголодался и очень обрадовался, увидев впереди постоялый двор, но тут вспомнил, что у него нет денег.

Он пустил коня пастись, а сам попил воды из протекающего мимо ручья. Потом, сидя на камне у дороги с завистью наблюдал, как конь с хрустит свежей травой.

"Жаль, не спросил у Миен, про съедобные растения," — подумал он.

Отдохнув, Вэйн продолжил свой путь и к вечеру оказался в широкой расщелине между гор, где располагался город хранителей.

Впереди он увидел небольшой домик из белого камня с пристроенной конюшней. Здесь у вновь прибывших скупали лошадей. Дальше ехать верхом было нельзя. Животных в городе держать запрещалось — их запах привлекал существ.

Из домика вышла женщина средних лет, по виду, степнячка.

— Хранителем хочешь быть? — не представившись спросила она, бегло окинув его взглядом.

— Хочу, — ответил Вэйн.

— Стихии? — снова спросила женщина.

— Вода и Воздух.

— А ну скинь вон тот камень оттуда, — она указала ему на два больших камня, лежащие один на другом, в пяти метрах от них.

Это оказалось совсем не трудно.

— Хорошо, — сказала женщина. Потом она долго рассматривала его коня. Наблюдая за ней, Вэйн понял, что в лошадях эта женщина разбирается.

Вздохнув и махнув рукой, словно делая одолжение, она протянула Вэйну одно солнце.

— Тебе в главное здание, — бросила женщина. — Сегодня как раз посвящение в хранители.

— Благодарю,— коротко ответил Вэйн, отдавать за одно солнце коня, за которого любой в Бонтихиле не торгуясь дал бы три, было очень неприятно, но, подражая предку, спорить он не стал.

Дальше пришлось идти пешком. К городу тянулась дорога, покрытая розовым камнем.

По обе стороны от нее, среди весенней травы темнели ряды каменных рельс. Вскоре впереди показались стоящие на них дома на колесах. Рядом с Тейнуэтом трещина росла очень быстро и городу все время приходилось перемещаться.

Вэйн с интересом разглядывал жилища хранителей: круглые окна , стены из ажурного металлического каркаса, с вставленными в него пластинками из разноцветного камня. Желобки для сбора дождевой воды под крышей. К стенам крепились небольшие ящики с землей, в которых цвели розы.

Над городом тянулись канатные дороги, позволяющие живущим в отдаленных районах быстро достигать стены.

Главное здание Вэйн нашел быстро, оно было выше и длиннее остальных. Над ним развевался флаг с гербом Тейнуэта, — девочка на фоне восходящего солнца прогоняющая существ. Вэйну показалось, что она похожа на Миен.

Подойдя к дверям, он осторожно постучал. Открыла женщина лет тридцати в темно синем длинном шелковом платье и с чёрной лентой вокруг головы. Такие носили те, кто владеет даром Слова.

— Я Юма, — чуть улыбнувшись, представилась она. — Хотите заключить контракт?

— Хочу, — ответил Вэйн, он волновался так сильно, что даже забыл представиться.

Женщина провела его внутрь, усадила за небольшой стол из полупрозрачного голубого камня и положила перед ним плотный лист бумаги.

— Пишите: я, указываете свое имя и фамилию, если она у вас есть, указываете место, откуда вы родом и год рождения. Потом, — продолжала Юма,— пишете имена ваших близких, и указываете, где кто живет.

Воображение быстро нарисовало Вэйну, как по указанному им адресу отсылают письмо с известием о его гибели и по спине пробежал неприятный холодок.

"Что делать? Так надо!" — сказал он себе.

— Дальше,— продолжала диктовать Юма,— Пишите: после того, как стану хранителем, я обещаю защищать стену одиннадцать месяцев в году. Каждые семь дней проводя на стене не меньшее времени, чем проходит от восхода до восхода солнца.

Вэйн записывал все это чуть быстрее, чем она диктовала. Он хорошо знал, о чем говориться в контракте хранителя.

— Потом, — продолжала Юма, закуривая,— нужно написать сколько времени вы планируете защищать стену, когда станете хранителем. У нас самое меньшее, — три года, прибавила она, затягиваясь.

По комнате плыл ароматный дым, а Вэйн уже закончил фразу: "Защищать стену обязуюсь пожизненно", при этом ему казалось, что он падает с большой высоты.

— Дальше пишете, — продолжала Юма, вновь затянувшись.

— Я предупрежден, что данный контракт утрачивает силу лишь в трех случаях: право на владение какой либо областью, одной из шести земель, брак с наследницей какой-либо области одной из шести земель, и, — вздохнула Юма, — тяжелое увечье, из-за которого я не смогу сражаться с существами. В этом случае вы можете покинуть Тейнуэт, а можете остаться, — пояснила она, пока Вэйн записывал хорошо известные ему вещи.

— Дальше пишите: я соглашаюсь с тем что в Тейнуэте мое происхождение не имеет значения и потому, на то время пока я здесь нахожусь, я отказываюсь от своей фамилии, потом указываете фамилию, если она есть, — прибавила Юма снова затянувшись.

— В конце, — продолжала Юма, — словами а не цифрами пишете сегодняшнее число и обязательно указываете, что "от появления великой трещины". Потом подпись.

Не дожидаясь, пока она, не спеша покуривая, произнесет эту фразу, Вэйн написал своё имя и фамилию и подумал, что пишет её в последний раз.

— Теперь небольшая формальность, — сказала Юма, — нужно несколько капель вашей крови. Это нужно, чтобы вас в случае чего можно было опознать… Здесь всякое случается. Она вынула небольшой, но, по виду, очень острый стилет из подставки для перьев.

Вэйну было хорошо известно, что способность многих носителей дара Жизни позволяла опознать человека по капле крови.

— И не бойтесь, у меня дар Жизни, — с улыбкой прибавила Юма.

Вэйн спокойно протянул ей руку. Сердце его не забилось быстрее, и ни один мускул на лице не дрогнул, когда Юма провела своим орудием по его ладони и на плотную пористую бумагу упало несколько багровых капель. У меня же внутри все сжалось.

— Вот и всё, — сказала Юма,— её холодные пальцы легли на ладонь Вэйна и вскоре там остался лишь едва заметный след.

Потом Юма, взяла его контракт, быстро пробежала по нему глазами и ее губы расплылись в улыбке.

— Теперь это должна подписать госпожа Сиэна. Вы удачно приехали, сейчас как раз посвящение в хранители.

Они вошли в соседнюю дверь и Вэйн оказался в небольшой, но великолепно убранной комнате.

Вокруг круглого стола, покрытого темно-красным бархатом расположились пятеро.

Четверо показались Вэйну его ровесниками, а пятой была пожилая худощавая женщина с очень прямой осанкой. На ней был золотой плащ надетый поверх серого балахона, седые волосы собраны в пучок, а глаза в обрамлении мелких морщин светились живым интересом ко всему вокруг.

Вэйн знал, что это Сиэна, — верховный хранитель Тейнуэта.

Служительница Бога Пути, правящая городом уже более двадцати лет.

Сиэна взяла контракт Вэйна и положив на стоящую в углу конторку, быстро окинула взглядом, потом аккуратно поставила свою подпись и отдала Юме. Движения её были быстрыми и легкими, как у птицы. Затем, с улыбкой повернувшись к Вэйну, гостеприимным жестом пригласила его к столу.

Его взгляд упал на её руки: высший дар, множество лучей вокруг звезды в центре ладони, белый и желтый шнурки вместо браслетов на запястьях. Он и прежде слышал, что служители Бога Пути отличаются скромностью.

Сиэна наполнила кубок вином и протянула ему, прибавив:

— Добро пожаловать в Тейнуэт.

— Благодарю, госпожа Сиэна, — ответил Вэйн, чуть склонив голову.

Вино оказалось очень хорошим, такое редко пили даже в замке Бонти.

Мир вокруг сразу наполнился золотым светом и заискрился яркими красками.

— Теперь расскажи нам, кто ты, откуда и какими стихиями владеешь, — с улыбкой сказала Сиэна.

— Меня зовут Вэйн, — начал он, окидывая взглядом сидящих — я из Земли дождя. Стихии Вода и Воздух.

Сиэна достала из шкатулки две пары веревочных браслетов, два белых, и два голубых и протянула ему.

— Мы носим их чтобы знать о способностях друг друга, — улыбнулась она, — в бою это необходимо, так как приходится действовать сообща.

— Благодарю, — ответил Вэйн, закрепляя браслеты на запястьях.

"Она же видела мой контракт — подумал он, — неужели считает, что я не знаю, зачем браслеты!" — но потом он заметил, что у всех сидящих за столом браслеты уже были, причем у двоих не веревочные, и понял, что Сиэна просто не хочет его выделять среди остальных.

— Саруна из Долины солнца,— представилась девушка, с искуссно сделанными красно-черными браслетами, сидящая слева от него.

Все выдавало в ней представительницу знатной семьи Долины солнца: платье для верховой езды из плотного темно-красного шелка, точеная гибкая фигурка с очень тонкой талией и заметно выделяющейся грудью, вьющееся темные волосы, огромные черные глаза, в обрамлении длинных ресниц, маленький алый ротик.

Я предположил, что это и есть будущая княгиня Земли дождя. Мне она показалась очень красивой, но Вэйну сразу не понравилась. На её лице, с идеально правильными чертами и чистой словно, алебастровой кожей лежала тень какого-то мрачного беспокойства, отчего, ему хотелось держаться от этой девушки подальше.

— Кира, дочь хранителей Сэйма и Роны, весело продолжила знакомство её соседка, с черно-белыми браслетами. Эта девушка была полной противоположностью первой. Её большие голубые глаза весело смотрели на мир, а лицо, хоть и не отличающееся правильностью черт, просто светилось энергией и позитивом. Маленького роста, широкоплечая, с внушительными бицепсами, в кожаной безрукавке и таких же наручах. Всю её одежду украшало множество металлических подвесок, заклепок и цепочек. Темные, очень густые волосы были зачесаны назад и лишь пряди впереди ушей заплетены в две толстые косы в которые также были вплетены металлические подвески.

Вэйн подумал, что эта девушка явно принадлежит к подземному народу из Страны гор. Нам обоим она понравилась и захотелось познакомиться с ней поближе.

Напротив девушек сидело два парня: один в одежде из плотной белой ткани с голубой окантовкой. Высокий, худощавый с белыми как снег волосам и смуглой кожей. Его голубые глаза выражали величавое спокойствие. "Потомок людей-птиц из страны небес,— подумал Вэйн, — наверное крылья умеет призывать".

И оказался прав. Звали его Эйн, кроме Воздуха у него также был Княжеский дар.

Второй, рыжий в зеленовато серых одеждах, какие носят жители земли Лесов. Во взгляде его больших серых глаз читались доброта и ум. Он владел даром Воды и Жизни. Звали его Кэвин.

— Рада видеть вас здесь, — начала Сиэна, и её тонкие сухие губы растянулись в чуть заметной полуулыбке. — Сейчас я прошу вас быть моими гостями. Я же хочу рассказать вам об опасностях, с какими вы можете столкнуться на стене. И о том, что вы должны делать, чтобы остаться в живых.

Её спокойный доброжелательный голос создавал создавал теплую атмосферу. Все не торопясь принялись за еду. Ужин оказался просто великолепным даже по меркам замка Бонти.

А Сиэна меж тем неспеша продолжала:

— Изнанка мира населена множеством гигантских, опасных существ, которые через Великую трещину пытаются проникнуть в наш мир. Кто знает, какое существо самое опасное?

— Черный мансер,— сказал Кэвин.

— Песчаный спрут,— сказала Кира.

— Белый лабсер,— сказал Вэйн, вспомнив, что было с Миэн. Сказал просто для того, чтобы поддержать беседу, сам же он не сомневался, что правильного ответа не существует.

— Все они могут быть смертельно опасны,— продолжала Сиэна,— но всех их можно победить, если знать их слабые места. Так черный мансер, летает медленно и не отличается маневренностью, песчаный спрут не атакует при свете дня, а у белого лабсера очень тонкая кожа на шее.

Существа значительно превосходят нас размерам и силой. Наше же преимущество в том, что мы можем видеть их слабые места, — с улыбкой произнесла она.

— Главная задача хранителя найти слабое место существа, — Сиэна сделала паузу, давая ученикам возможность проникнуться этой мыслью, — и… правильно его атаковать. Пройдет время и вы научитесь делать это интуитивно. Сиэна улыбнулась:

— Но вам нужно до этого дожить. Теперь запоминайте. Первое правило: вы должны мыться всякий раз, идя на стену, и тщательно мыть свою одежду и доспехи. Существ привлекают запахи нашего тела, потому на нём не должно быть волос. Допускаются лишь те, что покрывают вашу голову, а так же брови и ресницы, для вашей расы еще те, что покрывают уши, — уточнила она, глядя на Киру,— всего остального быть не должно, — прибавила она. — Коробочки с смолой серого дерева стоят у входа, кому нужно — берите.

Смола серого дерева — вещество полностью разрушающее волосы так, что после нескольких её применений они переставали отрастать. Ею пользовались во всех знатных семьях империи. Но Вэйн заметил, что при последних словах Сиэны глаза лесовика засветились интересом.

— Следующее правило,— продолжала Сиэна.— Нельзя выходить на стену без доспехов и шлема. Причем доспехи обязательно должны закрывать шею.Если у кого-то из вас их нет, — обращайтесь к Юме.

Вэйн снова заметил блеск в глазах Кэвина.

— На стене часто бывают ситуации, когда трудно справиться в одиночку,— продолжала Сиэна. — Кто знает, когда нужно звать на помощь?— спросила она.

— Если существ много,— сказала Кира.

— Правильно,— улыбнулась Сиэна.

— А еще когда?

— Если существо очень большое,— сказал Кэвин.

— Правильно, а так же, если вы не уверены, что сможете победить существо, или если вы встречаетесь с ним впервые и не знаете, чего от него ждать. Помните, ваша задача, — остаться в живых. Если вас не станет, — существо проникнет в город и тогда погибнет много людей.

Нависшее над столом молчание означало безоговорочное согласие. А Сиэна меж тем продолжала:

Когда мы не можем справиться с существом, мы используем красный сигнал. Она протянула им небольшую широкую трубку, один конец которой был густо смазан серой.

— Нужно чиркнуть о камень и подбросить вверх. Если существ очень много, или они очень опасны, нужно использовать двойной красный.

Она протянула трубку будущим хранителям, чтобы те могли получше ее рассмотреть.

— Кроме красного сигнала, у нас есть еще зеленый. Она протянула им еще одну трубку, покрытую светящейся зеленой краской. Кто знает когда мы его используем?

— Когда кто-нибудь ранен,— сказал Эйн.

— Правильно. Часто бывает так, что хранители, получив рану, не посылают сигнал о помощи, так как надеются продержаться до конца смены. Но когда они начинают слабеть и терять сознание, помощь к ним уже не успевает прийти.

— Конечно, — с улыбкой продолжала Сиэна, — если вы зовете на помощь, то половину вашего жалования получит тот, кто откликнулся на ваш сигнал. Но поверьте, если вы останетесь в живых, то сможете заработать куда больше, а главное, — она снова улыбнулась, — сможете эти деньги потратить.

Возражений не было.

— Еще запомните, — продолжала Сиэна, — даже если вам кажется, что кто-то из ваших друзей уже мертв,— посылайте двойной зеленый сигнал. Если человек только что умер, при помощи сильного дара Жизни его можно вернуть.

Взглянув на её руки Вэйн увидел изображение человеческой фигуры на фоне круга с расходящимися вокруг линиями. Знак, который могут получить лишь целители, — воскрешение. Рядом он насчитал девять лучей.

"Она воскресила девятерых," — подумал он, восхищенно глядя на Сиэну.

— Теперь поговорим о ядовитых существах, — продолжала она. — Каких ядовитых существ вы знаете?

Черного мансера на этот раз упомянул Вэйн.

— Хорошо, — тихо сказала Сиэна, — а кто знает признаки того, что вас укусило ядовитое существо?

— Меняется сознание,— сказал Кэвин.

— Правильно,— кивнула Сиэна,— ещё?

— Появляется сильная боль, — сказал Вэйн, опять же вспомнив Миен.

— Да,— кивнула Сиэна, — сильная боль или онемение. Ещё имейте в виду, что количество яда, выпускаемого существами рассчитано на обитателей изнанки мира. Для вас даже сотая его часть может оказаться смертельной. Яд существ изнанки мира либо растворяет ваше тело, либо парализует его, либо и то и другое одновременно. Ещё они могут отложить в него свои личинки.

При упоминании последнего на лицах сидящих появилась гримаса отвращения.

Потом был долгий разговор о ядовитых существах и разных противоядиях. Большую часть всего этого Вэйн уже знал, и порой ему становилось скучно. Но он понимал, что то о чем говорила Сиэна должен знать каждый хранитель.

— А кто знает, что для хранителей на стене опаснее всего? — вновь спросила Сиэна.

— Когда трещина распространиться за стену, — ответил Вэйн.

— Правильно, — улыбнулась Сиэна.

И всякий раз большинству хранителей удается уйти со стены и построить новую стену, благодаря тем, кто остается прикрывать.

— А они что, каждый раз погибают? — спросила Кира.

— Нет, обычно они возвращаются. Некоторые прикрывают даже в одиночку.

— А кто остается прикрывать в одиночку? — спросил Вэйн, при этом голос его чуть дрогнул.

— Госпожа Наита с первой башни и Гинт с шестой.

Вэйн решил непременно стать учеником одного из них.

Главное, помните, — продолжала Сиэна,— люди в этом мире могут жить спокойно только благодаря нам, хранителям. Потому цените и уважайте себя и своих товарищей, — её сухие губы снова расплылись в улыбке.

— А теперь, — спросила она, — кто знает, в чем наше главное преимущество перед существами?

— Мы их умнее, — сказала Саруна.

Сиэна покачала головой.

— Нет, и существа порой бывают очень умными и хитрыми.

— Наш дар сильнее, чем их зубы и когти, — сказал Эйн.

— Далеко не всегда, — Сиэна грустно улыбнулась.

— Тем, что мы можем объединиться, — сказал Вэйн.

— Близко, но нет, — улыбнулась Сиэна,— и существа могут объединяться в стаи и эффективно действовать сообща.

Сиэна обвела всех взглядом и увидев, что больше идей ни у кого нет, сказала:

— Мы сильнее существ тем, что заботимся о слабых. Если существо ранено, остальные набрасываются на него и съедают. Мы же, если кто-то из нас попадает в беду, стараемся ему помочь, иногда даже ценой собственной жизни. Это и дает нам преимущество перед существами. Понимаю, сейчас в это вам плохо вериться, — прибавила она, увидев след разочарования на лицах собравшихся. — Но со временем вы сами увидите, что это так.

После ужина Юма дала каждому по две серебряные монеты именно столько получал в месяц ученик хранителя. Сказав при этом, что если кому-то недостаточно, то он может принять участие в общественно полезных работах.

Что же касается Вэйна, то он вообще не представлял, как можно жить на две серебряные монеты в месяц. Обычно он отдавал столько за ужин с друзьями в трактире.

После этого Юма отвела каждого в его жилище, Вэйна в последнюю очередь. После того, как они долго бродили по оживленному, несмотря на позднее время городу, Юма наконец подошла к одному из домов на колесах и открыла дверь.

— Извини, пока единственное освободившееся жилище, — вздохнув, сказала она. С соседкой, понимаю, не повезло, но что поделаешь.

И Вэйн оказался на грязной кухне. Судя по витавшему здесь запаху и состоянию окон, дверей и пола, было понятно, что здесь очень давно не прибирались.

Возможно, существа так и лезут на шестую башню, что хотят попасть сюда, — проворчала Юма.

— На шестую башню? — переспросил Вэйн.

— Да, здесь шестая башня, но местным повезло, Гинт редко просит о помощи, и каждую ночь проводит на стене.

— Пока вот, держи, — положив на стол небольшую пачку свечей, Юма вышла.

Вэйн подумал, что завтра утром непременно нужно будет попросить Гинта стать его учителем.

А пока, он зажег несколько светильников и взяв немного дождевой воды и смешав с порошком из сока мыльного корня, принялся за уборку. По сравнению с их замком пространство здесь было маленьким, но грязи было очень много. Хорошо, он научился очищать воду, иначе в баке, куда стекала с крыши дождевая вода её могло бы и не хватить.

К баку был приделан кран расположенный над овальным отверстием на небольшом возвышении. Все это располагалось за перегородкой, рядом с кухней. Контраст с замком действовал на меня угнетающе. Но Вэйн понимал, что на разрушающейся кромке мира трудно устроиться с большим комфортом.

Вэйну пришлось несколько раз протереть движущимся потоком воды потолок, пол, стены мебель, а особенно возвышение с отверстием, чтобы они стали чистыми согласно его понятиям.

Теперь и мне стало казаться, что здесь, в общем-то неплохо. Круглое окно. Пол и стены из розового камня. Такой же стол в углу, и несколько табуретов.

В это время за соседней дверью послышался скрип колес и из-за приоткрывшейся двери показалась женщина передвигающаяся при помощи очень странного приспособления. К небольшой платформе, снабженной четырьмя колесиками, крепился шест, с мягкой подставкой, на которую женщина опиралась тем, что осталось от её правой ноги, к другому концу платформы крепилось некое подобие руля. Левой ногой, на которой отсутствовала половина стопы, женщина отталкивалась от пола.

Выкатившись на середину кухни, незнакомка осмотрелась.

— Ух и красота, — вырвалось у неё, — а ты, полагаю, мой новый сосед, и у тебя дар Воды.

— Да, рад познакомиться, меня зовут Вэйн,— ответил он, внимательно разглядывая свою соседку. Ей было где-то под шестьдесят, вьющиеся седые грязные волосы, коричневое худое морщинистое лицо, большие серые глаза. Поношенная грязная одежда, поверх которой было надето что‐то вроде короткого кожаного жилета, с вертикальными металлическими пластинами. Коричневые морщинистые руки с проступающими венами. Несколько лучей, дар шестого уровня, браслеты в виде переплетающихся черного и белого ремешков.

— Камита я, и — весело ответила она, — ты не смотри, что меня существа поели. Руки оставили, а руки для нас — самое главное, — прибавила она, ловко рассекая по кухне. — Ты теперь обустраивайся. Та комнате твоя, значит, все что там теперь твоё. Сказала она гостеприимно открывая дверь сделанную ни то из очень тонкого камня, ни то из стекла, украшенную металлическим узором.

Комната Вэйна оказалась как и всё в этих домах-вагончиках небольшой. Примерно два на три метра. Стены из светло-розового камня с металлическим узором небольшое круглое окно.

Большая кровать застеленная ковром, на котором лежало ярко красное одеяло и несколько подушек ярких цветов.

Стеллаж из красного камня, рядом с которым в углу примостился большой сундук, покрытый причудливой резьбой. Всюду витал запах зелий в перемешку с благовониями.

Внимание Вэйна сразу привлекли несколько книг стоящие на полке. Когда он взял одну из них в руки дыхание его замерло, а сердце забилось чаще. Это оказалась копия автобиографии одного из правителей Долины Солнца. По традиции этой страны, каждый Хозяин огня должен был написать книгу о своей жизни.

Копии этих книг хранились в библиотеке Долины солнца и любой житель страны мог их читать. Жители же других земель туда не допускались. Теперь Вэйн поверить не мог своей удаче. Узнать мысли правителя самой могущественной и богатой земли в империи, представителя древнейшей династии, существовавшей полторы тысячи лет! Это казалось просто неслыханной удачей.

Он взглянул на следующую книгу. Она принадлежала его сыну, следующему Хозяину огня. Еще одна книга принадлежала его дочери, изредка случалось в истории Долины, что Огненный скипетр держала женщина.

Ну, а следующая книга принадлежала ее сыну, деду нынешнего Хозяина огня.

— Вот смотри, вино тут тебе осталось, — прервал его мысли голос Камиты. И краем глаза Вэйн заметил стоящие на стеллаже несколько бутылок.— Собин, да идет он по Белому пути вечно, дрянь не пил.

— Госпожа Камита, — попросил Вэйн, — расскажите мне, о нем, кто он был, откуда?

— Ох, вот ведь… госпожа Камита, — женщина расплылась в улыбке, — ну, откуда он был…из Долины конечно и не из простых, как видишь. Фамилию не спрашивала, не положена нам её иметь-то. Ну, что ещё сказать. Дар был высший. Кольца не наши, из степи. Охранял седьмую башню, это опасная зона. Подружка у него была, иногда забегала. Деньги не экономил. Иногда уборку тут заказывал.

Вэйн подумал, что самой Камите с уборкой справляться трудно и словно угадав его мысли, она спросила:

— Вымоешь завтра мою комнату?

— Зачем откладывать на завтра, госпожа Камита, — я могу сделать это и сегодня.

Соседка вызывала у Вэйна уважение и просто запредельное сочувствие. Все в нем горело желанием хоть как-то ей помочь.

Со всей осторожностью, на какую был способен, он тщательно вымыл её комнату, стараясь ничего в ней не сломать. Последнее оказалось особенно трудно, так как там было много стеклянной посуды, но Вэйну это удалось.

Вид посуда имела не самый лучший,чашки и блюдца из разноцветного стекла в виде цветов и листьев, выглядели неказисто и аляповато.

— Это я делаю, — похвасталась Камита. На продажу. Дочке помогаю. Хочу чтоб она часто на стену не ходила, у неё семья, дети. А то, что. Мне платят как новичкам. Две белые в месяц. Нет. Жить на них конечно можно, но хочется ведь и детям, и внукам что-то дать, так ведь?

При виде вымытой комнаты она сразу приободрилась и заулыбалась.

А Вэйн не мог понять, почему дочь не помогает ей. Камита подарила ей жизнь, сама пострадала, очень её любит, почему же дочка живет не с ней? Но чувствовал, что будет крайней бестактностью спросить об этом прямо.

Некоторое время, Камита смущенно опустив глаза о чем то размышляла. Потом сказала опустив глаза.

— Дорогой, может ты и меня помоешь.

— Без проблем,— ответил Вэй стараясь , чтобы его голос звучал как можно непринужденнее.

— Раздеваться я не буду, давай так, — сказала Камита выезжая на середину кухни.— Заодно и одежда чистая будет.

Вэйн тем временем уже грел около ведра воды над печкой.

Ты столько воды на весу удерживаешь, и как у тебя дара хватает? — удивилась Камита.

Вэйн сделал вид что смущается, хотя в глубине души восхищение собой и своим даром он считал чем-то вполне обыденным.

Вскоре вода была достаточно теплой и добавив в нее мыльного корня он заставил её медленно двигаться по телу своей соседки, следя при этом за тем, чтобы вода не попадала в нос и глаза.

Камита блаженно потянулась.

— Ну и ну… давно так не было. Мечтательно прикрыв глаза она принялась вспоминать.

— Вот мы бывало, тоже в бане собирались сказала она. Кайл, помню воду нагревал, Огнем владел, пламя у него синее было. А Сайна и Мител нас мыли, дар был у них сильный, вроде твоего…

Кайла потом со стены песчаный спрут утащил, — грустно прибавила она, и словно на утратив связь с реальностью, начала предаваться воспоминаниям о том, как погибли все её друзья.

Тем временем, Вэйн заметил, что вода, которой от мыл Камиту приобрела серый цвет. Пришлось её очистить, при помощи особой техники, подогреть и использовать вновь. Когда он наконец закончил, одежда Камиты была чистой и сухой.

Женщина стояла посреди кухни и улыбалась.

— И откуда ты такой весь… хороший и правильный взялся?

— Из Бонтихила,— ответил Вэйн.

Её слишком бесцеремонная манера общения немного его раздражала, но он решил, не показывать виду, учитывая состояние своей соседки.

Ловко рассекая по кухне, Камита подьехала к шкафчику.

— Есть хочешь? — спросила она,

— Нет, благодарю, я сейчас был на посвящении в хранители.

— Сиэна, это да. — Камита с благоговением подняла глаза к небу. Она и мне помогать хотела, да я отказалась. Руки есть, —сама должна справляться. Теперь тебе, получается, учителя нужно искать, — перевела она тему.

— Нужно, — согласился Вэйн.

— Тогда слушай. С первой по десятую башню,— опасная зона. Там Трещина растет очень быстро и стоят хранители с очень сильным даром. К ним учиться не ходи.

А то долго хранителем не станешь. А жить на две белые в месяц, — плохо. Ладно, я старая, мне ничего не надо, а ты молодой, тебе надо с друзьями гулять, с девушками встречаться. На две белые не развернешься… А вот когда станешь хранителем, ночь на стене, — пять красных, а в опасной зоне даже одна белая. За день, конечно, в два раза меньше дают, но днем-то вообще легко.

— Благодарю вас за совет, госпожа Камита,— ответил Вэйн, почтительно склоняя голову.

Совет действительно казался ему разумным, но поступать он намеревался совсем по другому.

Утром он проснулся еще до восхода солнца и отправился к стене вместе с хранителями из соседних домов воспользовавшись канатной дорогой.

Город от стены отделяло расстояние около двухсот метров. Вэйн без труда отыскал шестую башню. Стена с двух сторон сходилась к ней, образуя тупой угол, и Вэйн сразу понял, почему это место называют черный треугольник. Один из прибывших с ним хранителей поднялся на стену, и Вэйн увидел, как они со стоящим там человеком обменялись приветствием "да пребудет с тобой солнце". Затем бывший на стене хранитель начал спускаться и Вэйн смог как следует его рассмотреть.

Хранитель этот был невысокого роста и худощавого телосложения. Легкие, скупые движения. Мелкие морщины на обтянутом кожей лице, темные круги под черными блестящими глазами. Правильные красивые черты лица. Вэйн подумал, что в молодости этот человек был очень даже симпатичным.

Он решительно подошел к нему.

— Господин хранитель, вы Гинт с шестой башни? — спросил он на всякий случай, опасаясь ошибки.

— Да, — односложно ответил тот.

— Прошу вас быть моим учителем, — сказал Вэйн, чувствуя что от того что Гинт ответит, зависит, получится ли у него повторить судьбу его предка.

Гинт окинул его взглядом и чуть насмешливо произнес.

— Приходи ночью на шестую башню.

— Благодарю вас. — ответил Вэйн и направился домой.

Камита тут же принялась его расспрашивать про учителя. Вэйн решив, что скрывать правду все равно бесполезно рассказал ей про Гинта.

— Да ты чего! — вздохнула она. — С ним же никогда хранителем не станешь! У Гинта же дар запредельный. Да и на шестой башне опасно очень, там же трещина быстрее всего растет.

Она покачала головой.

— Но знаешь, — вообще-то Гинт хороший. — Однажды, представляешь, у меня посреди улицы эта штука сломалась,— она указала на свое средство перемещения. Он подошел, починил, помог мне на неё забраться. С тех пор она не ломается, и даже ездит быстрее. Покупки мои в корзину сложил и все молча так, молча.

Вэйну было приятно узнать, что его будущий учитель,— порядочный человек.

— А сейчас,— прибавила Камита, — дома у нас есть нечего. Едем на рынок.

Возражать Вэйн не стал.Сначала он подумал, что Камите понадобится его помощь, чтобы спуститься из домика по крутым ступенькам, но она сказала:

— Ну, ка посторонись.

Потом открыла дверь на улицу и хорошенько разогнавшись перепрыгнула ступеньки совершив поворот в воздухе вокруг своей оси.

— Теперь попробуй, догони, — прибавила они, глаза её блестели.

Скорость Камита развивала вполне приличную, и Вэйну приходилось бежать почти на пределе своих возможностей, чтобы не отстать от неё.

Увидев, что дорога впереди стала неровной, он сделал вид, что устал.

— Если ты сейчас устаешь, что же будет ночью на шестой башне, — проворчала она, сбавляя скорость.

Только при свете дня он наконец разглядел одежду своей спутницы и ужаснулся тому, до чего же она изорвана.

К ветхой, выцветшей ткани было аккуратно пришито множество заплат. Некоторые из них тоже поизносились и заплаты пришивались уже к ним.

Он подумал, что хорошо бы подарить Камите новую одежду. Но взглянув на местные цены, он быстро понял, почему она ходит в таком рванье. Одежда здесь стоила в три, а то и в четыре раза больше, чем в Бонтихиле. Как впрочем и все остальное.

Лавки торговцев располагались вдоль улиц в небольших фургонах. Камита проехала мимо них к самой окраине города, и приблизившись к неказистой с виду тележке, на которой сидел седой бородатый старик.

— Друг, кинь мне всего на две капли, — сказала она и протянула ему небольшой кожаный мешочек.

— Тот медленно встал и начал наполнять её мешок из разных корзин и ящиков стоящих на тележке. Высыпал пару мер муки, положил несколько яиц, кусок сухой колбасы и несколько веточек зелени.

Вэйн удивился, что он складывает все в один мешок, но ничего говорить не стал. Ему было интересно узнать, как можно жить на две серебряные в месяц.

— Запомни, у него самые дешевые продукты, — сказала Камита, по дороге. Это нам с тобой сегодня поесть, а завтра еду покупаешь ты.

Вэйн кивнул, воспроизводя в памяти дорогу к месту, где торговал старик. Как знать, возможно его продукты, — единственное, чем придется теперь питаться раз уж он выбрал учителем Гинта.

Добравшись до дома, Камита отдала Вэйну мешочек с едой и попросила пошире открыть дверь. Потом разогнавшись, за два прыжка оказалась внутри.

Дышала она часто и тяжело.

— Ты… все из мешка… вытащи, — попросила она его. Потом достала из сумки на поясе пачку сигарет и поспешно закурила. По запаху, Вэйн понял, что это зелье.

— Что с вами, госпожа Камита? — спросил он, выполняя ее просьбу.

В ответ она лишь махнула рукой.

— Ничего, сейчас покурю и пройдет. Сковородку на огонь поставь, — прибавила она. — Помой все… и начинай резать… сейчас покурю и тебе помогу.

Вэй принялся нарезать колбасу, и овощи с тревогой поглядывая на неё.

— Ладно бы мне только пол ноги отгрызли, — пояснила Камита, перехватив его взгляд. Я б тогда и на стену ходила. У меня здесь, — она показала на свой левый бок, — ещё половины ребер не хватает. Немного прокатишься, уже внутри все болит.

— Хотите, я позову кого-нибудь с даром Жизни? — спросил Вэйн.

— Ты чего, не надо! Они ещё денег затребуют, а зелье и так помогает. На сковородку добавь масла, а когда оно нагреется, кидай все, что покрошил.

Вэйн подумал, что хорошо бы ей подниматься и спускаться с лестницы более удобным способом.

— Слушай… — прибавила она, словно прочитав его мысли, — ты если с Гинтом поближе познакомишься…попроси его мне крыльцо удобное сделать… Ему это ничего не стоит

— Конечно, — ответил Вэйн, подумав при этом, что появилась еще одна причина заслужить доверие Гинта.

Ну, всё, отпустило вроде, — пробормотала Камита, выбрасывая окурок.

— Дальше, помешивай все это. А теперь смотри.

Она разбила несколько яиц в миску и принялась размешивать. Потом она применила дар и белая масса в миске принялась вращаться с огромной скоростью.

— Видишь, когда все это превращается в белую пену, добавляешь муку, щепотку соли и очень медленно осторожно перемешиваешь сверху вниз.

Вэйн наблюдал за тем, как мука растворяется в белой пене. И тут ему пришло в голову, что, возможно, и с ним когда-нибудь будет то же, что и с Камитой. И он задумался над тем, что же будет тогда делать.

Он чувствовал, что ужасно не хотел бы в этом случае возвращаться в Бонтихил. Ощущать на себе сочувственные взгляды отца, Зена, Миен, людей из дружины. Нет уж, лучше оставаться здесь, среди равных себе.

— Теперь выкладываешь все это на сковородку,— прервала его размышления Камита,— накрываешь крышкой и ждешь ну, минут пять, пока поджарится, потом переворачиваешь.

Вскоре по кухне плыл вкусный запах.

— Смотри какая красота получилась,— сказала Камита, выкладывая большую воздушную лепешку на тарелку и нарезая на куски. Садись есть.

То, что у них в итоге получилось, действительно было вкусно. И Вэйн с радостью подумал о том, что повторить подвиг своего славного предка будет не так уж и трудно.

Оставшуюся часть дня он посвятил тому, что разбирал вещи бывшего хозяина комнаты.

Около десяти бутылок вина. Набор бокалов из темно-красного стекла. Шкатулка с сигаретами разных цветов. Это были травы из Долины Солнца, курение которых давало разный эффект. Одни снимали боль и помогали отвлечься от грустных мыслей, иные погружали в сон, другие помогали увидеть яркие сновидения. Шкатулку эту он отдал Камите, чему она очень обрадовалась.

— Ты, если что тебе не нужно, отдай старьевщику в лавку, — сказала Камита. — Книжки, к примеру.

— Нет, книжки я читать люблю, — отозвался Вэйн. Он и представить себе не мог, как можно расстаться с этими книгами.

В сундуке он нашел много одежды очень хорошего качества, но вся она была размера на два больше.

Он отнес её в лавку к старьевщику а вырученные за неё деньги отдал Камите, написав перед этим на куске пергамента от имени бывшего владельца комнаты, что все содержимое своего сундука он завещает соседке. Вэйну удалось настолько хорошо воспроизвести стиль вельмож Долины, что у Камиты не осталось и тени сомнения.

Радостно вздохнув, она вновь пожелала бывшему владельцу комнаты идти по Белому пути вечно. Сама же немедленно собралась к дочери, чтобы отдать ей полученные деньги. Что вызвало искреннее непонимание Вэйна.

На его вопрос, почему же она не купит себе новую одежду, Камита ответила, что у неё и так есть, что носить, а дочери нужнее. Затем, наказав Вэйну, чтобы он немедленно ложился спать, так как его ожидает ночь в Черном треугольнике, спрыгнула с крыльца и скрылась из виду.

Послушавшись её совета, Вэйн прилег на постель. Отношение Камиты к дочери он искренне не понимал. "Почему она заботится о дочери, когда дочь должна заботиться о ней? — думал он. — Почему она пытается помогать всем вокруг, но при этом не может помочь себе? Нет, если когда-нибудь со мной случиться подобное, я приложу все усилия, чтобы не вызывать жалости" — подумал он, засыпая.

Примечания:

Курс Омоинских денег к нашим (довоенным).

Капля зари — 50 рублей

Заря — 500 рублей

Луна, или серебряная — 5000 рублей

Солнце — 50 000 рублей.

Ориентируюсь на средние цены на продукты и товары первой необходимости. Лошади в империи значительно дешевле, так как их много и они пользуются спросом.