Простой диагноз — смерть | A Simple Case of Death (гет)

— Ну, и как вы, любезные товарищи-похитители, вообще придумали этот «Свинвартс»? — резко спросил Хаус, когда они миновали двойные двери. Его голос взлетел на октаву, паршиво имитируя британский акцент. — «Жабвартс» был уже занят? Основатель этого… сомнительного заведения просто пошёл, что ли, на прогулку, нашёл дикого кабана и такой: «Ну привет, дружище! Давай-ка назовём школу в честь торчащих прыщей вокруг морды этой животины!»

Позади них усмехнулся Снейп. 

— Как вы узнали, что это школа? — изумлённо спросила Гермиона. 

— Ну, после того, как ты назвала этого хмыря профессором, стало довольно очевидно, знаешь ли, — язвительно ответил Хаус. — Потому как я вижу единственную причину называть мистера Мрак профессором, и, судя по твоему ответу на предыдущий комментарий о размере лифчика, это не про ваши предпочтения в постели… ну, или пока не про них.

Сложное выражение лица Гермионы сменилось глубоким смущением от подобного предположения, и её щёки приняли насыщенный красный оттенок. Хаус бросил короткий взгляд назад и с тихим восторгом отметил, что упомянутый профессор также покраснел, хоть Гермиона этого и не заметила. 

— Профессор Снейп. У него есть имя, знаете ли, — ответила она наконец спустя несколько мгновений, в которые молча пыталась вернуть себе спокойствие. — Если вы так ведёте себя со всеми пациентами, доктор, то я, честно, не понимаю, как вы смогли опубликоваться, не говоря уже о том, чтобы сохранить работу. Каким бы светилом вы ни были. 

Хаус уже почти нашёлся с новой подколкой, когда Снейп проскользнул мимо него к Гермионе и аккуратно положил руку ей на плечо.

— Мисс Грейнджер, — сказал он негромко, — вам следует пойти в больничное крыло и помочь там. Я… присмотрю за ним. 

Резким движением головы он указал на Хауса и презрительно усмехнулся. 

— Да, профессор, — согласилась Гермиона, благодарно глядя на высокого угловатого мужчину широко распахнутыми глазами. На её лице Хаус видел всё то невысказанное, что она сдерживала в ожидании ответа. 

Интересно. Абсолютно не связано с делом, но интересно. 

— Мы вскоре присоединимся к вам в больничном крыле. А теперь, если вас ничто больше не задерживает… — коротко ответил Снейп, разрешая себе немного опустить глаза, чтобы встретить её взгляд. Мгновение спустя он резко отвернулся, натягивая на лицо наиболее кислое выражение и возвращаясь к Хаусу.

— Конечно, сэр, я мигом. 

Гермиона тоже отвернулась и начала было уходить, но профессор внезапно повернулся на сто восемьдесят градусов и прочистил горло, останавливая девушку на следующем же шаге. 

— Да, и, Гер — кхм — Грейнджер, — сказал он угрожающе спокойно, — спасибо, что встретили нас. На улице холодно и мерзко, и не только из-за погоды.

Хаус уверенно помахал Гермионе. 

— Это он, конечно, обо мне! — театрально крикнул Хаус, тыча на себя пальцем. — Хорошо, что он не украл меня до того, как я принял свои чудо-пилюли, хотя это, вероятно, не лучший термин, я же не…

— Да заткнёшься ты или нет?! — ядовито прошипел Снейп, разворачиваясь к нему с диким взглядом. 

Хаус внезапно осознал, что температура вокруг резко упала. 

— А если да, то ты её наконец поцелуешь, или мне придётся наблюдать ваши переглядки и страдания всё оставшееся время? — отбрил Хаус, победно улыбаясь, пока Снейп угрожающе навис над ним, а лицо его плавно приняло фиолетовый от злости оттенок. 

Гермиона начала медленно отступать с очевидным выражением дискомфорта на лице, но, когда она услышала слова Хауса, её пальцы взлетели ко рту. Из её груди вырвался резкий сдавленный крик, а затем девушка отвернулась, бегом поднялась по ступеням и исчезла из поля зрения. 

— Посмотрите, что вы наделали! — заорал Снейп, всё же теряя самообладание. — Вам вообще знакомо слово «такт»?

Он достал палку («Палочку, — поправил себя Хаус, — это волшебная, блядь, палочка») и направил её на врача. 

— Вы не оставили мне выбора, — рыкнул он, и из кончика палочки выстрелил розовый луч, угодив Хаусу в шею.

Ощущения от него были такие, как будто в глотке взрывались пузырьки содовой. Это оказалось странно, но не неприятно, однако, когда Хаус открыл рот, чтобы ещё разочек подразнить Снейпа, он обнаружил, что не произнёс ни звука. Он попробовал ещё раз — громче — а потом ещё и ещё, пока не сорвался на крик. Но звука всё ещё не было. 

Хаус не понимал, зол он или впечатлён. И некая его часть была крайне благодарна тому, что у Кадди палочки не было, хотя его мозг пока что пытался просто осмыслить идею существования магии в этом мире. Он пораскинул мозгами в поисках лучшего объяснения всем странностям, которые испытал сам (мгновенное перемещение через несколько часовых поясов, например, для затравки), но не нашёл и решил принять пока то, что видел, за истину… по крайней мере, пока он не найдёт объяснение получше. 

«Вполне реально, что это всё может быть плохим приходом из-за той сомнительной такерии, в которой я был после работы, но даже если так, то я не уверен, что паршивый буррито может стать разумным оправданием этой занозы в заднице. Ну и если это вызванная отравлением галлюцинация, то где стриптизёрши?»

Попытки саркастично думать не давали того же эффекта, и Хаус скривился, сильнее хмурясь, когда Снейп мерзко оскалился в ответ. 

— Вы можете винить в этом только себя, доктор. Это были крайние меры, — уничтожающе зыркнув на него, сказал Снейп. — Вы совершенно не знаете, когда стоит заткнуться, не так ли? Увы, мне нужны ваши мозги, поэтому я намерен оставить вас в этом состоянии, пока вы не научитесь… вести себя прилично. 

Хаус молча показал ему два средних пальца. 

— Вы же знаете, что здесь этот жест не имеет того же значения, что и в Штатах, — ровно ответил Снейп, практически восстановив потерянное ранее самообладание. 

Чтобы подкрепить эффект, Хаус показал ему язык. 

— Как капризный двухлетка, — усмехнулся Снейп. 

Хаус пожал плечами, как будто говоря «а чего ты ждал?»

— Понятия не имею, с чего меня это волнует. Идёмте. Следуйте за мной и постарайтесь не отставать. Последующие попытки ставить палки в колёса будут иметь серьёзные последствия. 

После этого Снейп развернулся и направился по коридору прочь от той лестницы, по которой поднялась Гермиона. 

«Если мы не идём в больничное крыло, то куда?..»

Размышления Хауса прервал Снейп, остановившийся перед огромными двойными дверями. 

— Мы держим их здесь, в Большом зале, — объяснил он. — Пациентов слишком много, чтобы больничное крыло вместило всех, поэтому эта комната используется в качестве палат. Сент-Мунго тоже переполнен, поэтому школу на время закрыли, чтобы использовать это пространство. Директрису и министра перевезут, как только они будут стабильны. Мы разместим их в… более надёжном месте в целях безопасности. Я попрошу вас не раскрывать их местоположение, хотя вы, скорее всего, и не сможете в вашем текущем состоянии. 

Он угрюмо хохотнул, пытаясь притвориться, что не заметил подкрепляемую жестами беззвучную тираду Хауса, идущего позади. 

После этого дверь со скрипом отворилась, и Хаус почувствовал лёгкий кисловатый запах болезни, который было ни с чем не спутать. В огромном старомодном зале, как будто предназначенном для месс, стояли ряды белых кроватей. Большая часть из них была занята, и около многих, если не всех, собрались заплаканные члены семьи и друзья.

Парочка женщин в белых одеждах с маленькими белыми шляпками в волосах курсировала в узких проходах меж постелей, проверяя пациентов. 

Хаус сразу же отметил, что больные, как и говорил Снейп, не дышали и казались мёртвыми. Но запаха разложения не было — даже от тех, кто пробыл здесь больше недели. Хаус нахмурился, изучая историю болезни, прикреплённую к ножке ближайшей к нему кровати. 

«Ранее утром пациент жаловался на боль в животе, выпил чаю и через час был найден женой на полу в кабинете. Не реагирует на стимулы и любые восстанавливающие зелья. На текущий момент принимает Питательное и Укрепляющее зелья в целях предотвращения атрофии внутренних органов».

Хаус схватил ручку, прикреплённую к верхней части планшета и начёркал записку на пустой части страницы. Закончив, он потыкал Снейпа в спину, настойчиво указывая на выведенные им на бумаге слова. 

«МНЕ НУЖНА МОЯ КОМАНДА. НУЖНО ВЗЯТЬ КРОВЬ. НУЖЕН НАУЧНЫЙ ПОДХОД, А НЕ ЭТИ ШИРЛИ-МЫРЛИ». 

Снейп глянул на раздражённое лицо Хауса и закатил глаза. 

— Я прекрасно знаю, что вам нужно. Позже мы сходим до «Трёх мётел» и позвоним вашим коллегам по телефону, чтобы они могли собрать всё необходимое. В замке техника не работает, — сухо ответил он. 

Внезапно позади них раздался звук распахивающихся настежь дверей. 

— ЭЙ! Где Снейп? Миона сказала, он тут, — заорал высокий раздражённый парень с ярко-рыжими волосами. Заметив обалдевшего Хауса рядом с искомым мужчиной, он подошёл к ним и приподнял бровь, глядя на джинсы и футболку на Хаусе, а затем развернулся к Снейпу и продолжил уже нормально: — У нас тут ситуёвина. 

Они проследовали за ним обратно в коридор, закрыв за собой двери Большого зала с глухим хлопком. Здесь, в коридоре, их ждал лохматый черноволосый мужчина, шевелюра которого торчала так, будто он хватанул провод под напряжением. Его круглые очки скрадывали возраст, но серьёзное выражение лица сводило этот эффект к нулю. 

— Мы разместили их в кабинете директора согласно вашим указаниям, — сказал он, — но есть кое-что ещё…

— Не тяните, Поттер, — нетерпеливо рявкнул Снейп. 

Из-за спины мужчины выглянула тонкая невысокая рыжая девушка, держа в руках небольшой свёрток. 

— Он был с ними, когда они… — умолкла она, глядя на свёрток, который скинул с себя белую ткань с тихим гулением, и…

— Ребёнок, Уизли? — недоверчиво спросил Снейп. — Ваша семья, конечно, известна способностью подвергать детей опасности, но это уже перебор. Что именно заставило вас притащить ребёнка в замок, а?

Хаус не особенно любил детей. Единственное, что их оправдывало, так это то, что они были тупыми и не умели лгать (это не особо помогало, потому что родители частенько лгали за них). Детишки, помимо этого, бывали шумными, шебутными и неспособными к коммуникации — то есть обладали ровно теми качествами, в которых Хаус не терпел конкуренции. 

— Он не мой, — рявкнула женщина в ответ, стреляя глазами в Снейпа, от чего тот даже слегка попятился. — Он их. И я уже давно не Уизли. 

— Да вы шутите. 

Он постарался сохранить бесстрастный тон, но для всех удивление Снейпа было очевидным. 

— Джинни не шутит, — громко сказал парень в очках (Поттс? Поттли? Хаус не успевал за событиями), уверенно приобнимая её. — Директор Макгонагалл и министр Бруствер держали это в секрете, с учётом последних нападений. 

— Невозможно! Я бы знал!

Хауса прямо подмывало выдать что-нибудь особенно остроумное насчёт совершенно ошеломлённого выражения, которое приняло лицо Снейпа, но другой парень, который рыжий, опередил его (конечно, только потому что он мог говорить).

— Да ну? И вы так удивляетесь? Вы хотите сказать, что мы с Гарри носились с взмыленными задницами весь месяц и просто так притаскивали вам больных людей на лечение, а на самом деле у нас супер-простой случай с актёрами, которые очень, очень хорошо притворяются мёртвыми, и всё это — огромный заговор, чтобы не дать вам узнать о тайном ребёнке?

Снейп мгновенно перестал выглядеть шокированным, и теперь походил на человека, заглотившего бутылочку дёгтя с лаймовой долькой на закуску.

— Насколько ваши причудливые идеи забавны, мистер Уизли, настолько же они неуместны и тратят драгоценное время, — пророкотал он угрожающе, пока упомянутый парень на грани слышимости буркнул что-то про сальноволосого урода. — А вы, Джиневра… Поттер, судя по всему, нашли себе новую работу, в частности, заботиться об… этом. 

Он ткнул длинным костлявым пальцем в вертящегося младенца, который начал упорно жевать свой кулачок. 

— Ох, насчёт этого… Я бы хотела, но не могу, — девушка всучила свёрток Гарри, — у меня через час практика, и я по контракту обязана появиться на поле, или же на меня обрушится гнев тренера и многочисленных фанатов команды. 

— Какого ляда вы в такое время думаете о чёртовом квиддиче? Любой из вашей семейки может быть следующим, даже ваш собственный ребёнок! Мало родственников потеряли? — ледяным тоном ответил Снейп, на ходу меняя тактику. 

Это сработало. Лицо Джинни побелело от гнева, и она сжала ладони в кулаки, двинувшись на высокого профессора настолько угрожающе, насколько она могла, учитывая то, что девушка была ниже него более чем на фут⁽¹⁾. Оба парня: и брюнет, и рыжий — попятились и инстинктивно зажмурились. Хаус намёк уловил и сделал то же самое. 

— Не смейте говорить со мной так, Северус Снейп! — озлобленно завопила она, указывая на парней позади себя пальцем, трясущимся от гнева так же, как и её голос. — Вы можете быть их профессором, но не моим, и я скорее пошлю вас в самые глубины ада, чем стану выполнять приказы! А ещё — вы реально хотите быть ответственным за гнев всей магической Британии из-за того, что моя команда не смогла выступить из-за нехватки игрока? Потому что, поверьте мне, я не погнушаюсь дать им ваш домашний адрес, чтобы они могли вам этот гнев продемонстрировать. 

Снейп побледнел, что было удивительно, учитывая его и без того мертвенный цвет лица.

— Вы не посмеете! — наконец выдал он. 

— Не заставляйте меня это доказывать, — прошипела девушка в ответ, и стало ясно, что победа осталась за ней. 

— Но… но что насчёт?…

Вопрос повис в воздухе не заданным, но каждый понимал, что он имел в виду. 

— Почему бы вам не присмотреть за этой булочкой? — В её глазах плясали черти. — И не смейте называть меня прирождённой нянькой только из-за того, что я женщина!

Она развернулась и пулей вылетела из Хогвартса, захлопывая за собой двери так, будто они ничего не весили. 

Снейп вопросительно посмотрел на двоих парней, но тёмненький просто застенчиво передал ему свёрток, пока Уизли выдал отмазку:

— Мы могли бы, но должны возвращаться в Аврорат. Через полчаса обязательное совещание для всего персонала. 

Через пару сочащихся напряжением секунд они также отвернулись и покинули здание. И Хаус уже знал, что мрачный профессор собрался делать, ещё до того, как тот начал двигаться. 

И вот Хаус уже обнаружил себя держащим ребёнка под мышки подальше от себя и скривившимся, как будто это был какой-то особо вонючий мешок с мусором. 

«Ты мог бы хотя бы вернуть мне голос», — сказал он одними губами, указывая на горло. 

Снейп фрустрировано застонал, сжимая пальцами переносицу. 

— Ладно, — сказал он устало, махнув рукой в контрзаклятии, — но вы несёте мелкого паршивца в Хогсмид, чтобы мы могли позвонить. 

— Снаружи холодно! Я… имею в виду, он замёрзнет! — саркастично выдал Хаус, не преминув воспользоваться новообретённым голосом. 

— Я наложу на него согревающие чары. Вы же… переживёте.

— Обломщик, — глухо пробормотал Хаус. 

— Невыносимый мудак! — отбрил Снейп.

— Похититель! — продолжил Хаус громче. 

— Отвратительный болтливый мизантроп, усложняющий всем жизнь!

— Ты — да, но я?

Снейп ничего не ответил, постукивая ногой, но жестами весьма доходчиво объяснил, какие именно нецензурные слова пришли ему в голову. 

— Знаешь, когда ты так делаешь, ты здорово напоминаешь мне Формана! Я понимаю, что в это будет трудно поверить, но он куда чернее тебя. Его цвет кожи и всё такое. По сравнению с ним ты просто позёр. 

Хаус продолжал лыбиться закипающему Снейпу, пока внезапно не заметил, что ребёнок начал вонять. 

Дерьмо. 

— Святой боже, что это?! — воскликнул он, на мгновение забыв, в чьей компании находится. 

— А это, доктор Хаус, — сказал Снейп, открыв дверь в холодную тёмную наружность, — карма. 

— Я всегда знал, что карма — та ещё сука, но это перебор, — заворчал Хаус, когда ребёнок, сделав своё вонючее дело, улыбнулся и начал клевать носом. 

— С моей точки зрения, должен сказать, полностью, от всего сердца, не согласен, — ответил Снейп, ухмыляясь краешком рта, и пошёл впереди, указывая путь к Хогсмиду.

1) прим. переводчика: около 30 см

Вернуться к тексту