Королева (джен)

Смотреть и видеть, как чьи-то души

Взлетают медленно и покорно,

Как их дробленые оболочки

Совсем без веской на то причины

Вдруг собираются по кусочкам, -

И боль становится излечимой.

Анастасия Эйвазова

Королева скучала.

Казалось бы, теперь, когда главные заботы взяли на себя её соратники, можно было немного успокоиться и расслабиться... Но её, напротив, обуревала жажда деятельности. С некоторых пор скука и бездействие, прочно ассоциировавшиеся с серым цветом, пугали сильнее любой опасности.

Пока что Лиона могла лишь в сотый раз просматривать свои записи и старательно мозолить глаза венценосному супругу. За тем, кто постоянно на виду, нет нужды следить, ведь так? Но следовало быть осторожной — если Гван-Ло заметит, что жене стало лучше, то снова завалит её невообразимым множеством мелких, но утомительных королевских обязанностей. Она и теперь время от времени появлялась на публике, но гораздо реже, чем раньше. А правитель не любит, когда его послушные инструменты не выполняют свои функции, даже если эти функции чисто декоративные.

Но сейчас королеву меньше всего устаивала роль, как она выразилась в беседе с соратниками, нарядного аксессуара. Ей просто необходимо было сделать что-нибудь действительно полезное.

Для начала она, как и намеревалась, выбралась к Арк-Мину. К счастью, теперь у неё был Ир-Лат, а у Ир-Лата — машина. Химик даже согласился потратить свой законный выходной на то, чтобы её подвезти. Лиона была искренне ему благодарна — после пятидесятилетнего перерыва она сама вряд ли решилась бы сесть за руль.

По дороге они болтали. Даже не о деле — сам Ир-Лат так и не нашёл, чем себя занять, а Ол-Кет, по его словам, осваивал ремесло виртуального взломщика и ничего заслуживающего внимания пока не накопал. Но как здорово было просто поговорить с кем-то, плюнув на этикет!

Арк-Мин, на их счастье, по-прежнему жил в старом доме деда. Это было идеальное место для нелегальных сборищ — тихая окраина, укромные домики за внушительными заборами, пышные заросли декоративных растений, за которыми так легко спрятаться... Правда, в нужном им дворе сад, давно лишённый ухода, больше напоминал в дремучий лес, а сам дом всем своим видом умолял о ремонте. И хозяин был ему под стать.

Как выяснилось, Ол-Кета и Ир-Лата можно было считать счастливцами. Наверное, потому, что у одного осталась семья, а у другого — любимое дело. Арк-Мин выглядел значительно хуже. Лиона помнила импозантного мужчину с аккуратной бородкой и вечной сигаретой в зубах, таскавшего ей громадные букеты, а теперь видела перед собой беспомощного и оттого желчного инвалида, в мятой рубашке и с разросшейся бородой, навевавшей ассоциации с недоброй памяти генералом Баан-Ну. И, в точности как означенный генерал, он был явно не в восторге от того, что кто-то нарушил его затворничество.

— Вы кто ещё такие? — хмуро поинтересовался геолог в ответ на «здравствуйте».

— Коллеги, — мигом нашёлся Ир-Лат. Сама Лиона, наверное, сказала бы «друзья», но нейтральный вариант даже лучше.

Впрочем, им всё равно не поверили.

— И что вы тут забыли?

— Вас, — мило улыбнулась Лиона и шагнула через порог.

Арк-Мин предсказуемо попытался увернуться, но она гораздо проворнее человека в инвалидном кресле. К такому и силу применять как-то совестно... Может быть, из-за этого геолог и в себя приходил дольше других. Оставлять его одного было страшно, поэтому Ир-Лат отправился воевать с буреломом, а Лиона успела осмотреть дом. Точнее, его часть — в отличие от дворца, пыльный покров, к которому прилагались ещё и забытые в самых неожиданных местах окурки, тут был отнюдь не метафорическим, а колдовские превращения никак не влияли на чистоту костюма. И почему никто из волшебников не придумал способ борьбы с обычной пылью? Впрочем, поправить кое-какие мелочи вроде опасно покосившихся полок оказалось вполне в её силах.

Арк-Мин оклемался только через пару часов. И даже поблагодарил:

— Теперь я хотя бы помню, почему стал таким.

Геолог оказался невероятно ценным источником информации. Прямо перед катастрофой он успел пообщаться и с Ильсором, и с колдуньей Раминой, так что теперь мог сообщить много интересного.

— Тогда мир дошёл до того, что иначе как Призмой его было уже не починить, — рассказывал он с какой-то странной болезненной усмешкой. — Ну, так Рамина сказала... Думаю, в этом вопросе ей можно верить. Вот только планов переустройства было несколько. Как мы видим, план Верховного победил.

— А экипаж? Они же не просто так туда полезли?

— Не просто. Вот только к тому моменту, когда я там появился, изначальный план полковника уже пошёл... очень далеко. Верховный почти добился того, что хотел, а остальные, как могли, пытались ему помешать. Как я понял, единственное, что ещё оставалось сделать — перехватить контроль над Призмой и загадать ей желание самим. Что собирались загадывать наши и кто именно, я не в курсе, но это не сработало.

Звучало неутешительно.

— Почему? — продолжала допытываться Лиона.

— Потому что никто не знал, что делать, — мрачно пояснил Арк-Мин. — Какое-то подобие плана было, кажется, только у Ильсора, но он до места не дошёл. Помните того чёрного дракона? Ильсор не вовремя подставился под удар крылом и свалился в воду. Там вроде было невысоко, но ушибиться иногда можно и на ровном месте. С ним летела Гелли, но даже ей требовалось время на лечение, а в той ситуации его было критически мало. Я, правда, за ними не следил... — Тут, к немалому удивлению собеседницы, геолог отчётливо смутился. — А потом свет, грохот, провал в памяти. Ну, это вы знаете и без меня.

Тем не менее, к предложению о сотрудничестве Арк-Мин отнёсся скептически. Нет, он не собирался никого выдавать и даже не возражал, чтобы остатки экипажа собирались у него дома. Но, по-видимому, болезнь что-то в нём сломала: жизнь ему виделась даже не в серых, а в беспросветно-чёрных тонах. Мир, по его мнению, был обречён, и он не видел смысла что-то с этим делать. Арк-Мин даже говорил об этом равнодушно, без особого сожаления, глядя на собеседников, как умудрённый жизнью старик на неразумную молодёжь, и от этого взгляда Лионе становилось особенно жутко.

На обратном пути она целиком погрузилась в раздумья, предоставив Ир-Лату разглагольствовать о его последних исследованиях. О Призме и её возможностях рассказывала ещё Элли, да и в заметках её собственной предшественницы Ни-Вин попадались занятные упоминания. Надо бы всё-таки навестить свой домик в дереве и покопаться там в поисках всяких полезностей. Не факт, конечно, что самое интересное уцелело, да и Гван-Ло мог предпринять такой рейд задолго до неё... А, собственно, зачем ему? В любом случае, съездить туда надо хотя бы разнообразия ради, пока дворцовая серость вновь не начала её душить.

Даже за ужином королева продолжала размышлять. Намазывая на тонкий ломтик хлеба лососевый паштет, она словно видела в блеске ножа острые сверкающие грани кристаллов. Итак, когда Призму использовали в предпоследний раз, появился субмир, где оказались заперты пять рамерийских колдуний со своими кристаллами. Потом кристаллы вернулись на Рамерию, сделав возможным новое использование Призмы... которое изуродовало мир. Что дальше? И где теперь сами кристаллы? Лиона поняла, что раньше не задавалась этим вопросом. Она знала, что её собственным кристаллом завладел Верховный, и до недавнего времени это знание её удовлетворяло. Но с тех пор она вообще ничего о кристаллах не слышала...

— Лиона!

Она вздрогнула и царапнула палец ножом. На бледно-розовый ломтик упала пара алых капель.

Гван-Ло всем своим видом выражал сдержанное недовольство. Ещё бы, аксессуару не пристало над чем-то задумываться! Анэй-Ло, хотя и старался держаться степенно, смотрел на мать с отчётливым беспокойством.

— Ты сегодня необыкновенно рассеянна, — хмуро заметил Верховный.

Лиона демонстративно уронила нож. Тот звякнул о тарелку, и Гван-Ло поморщился от громкого звука. Так ему и надо!

— Я устала и сегодня поем у себя. Хорошего вечера.

В недоумённой тишине скрежет стула и стук каблуков прозвучали зловеще. Уже на пороге Лиона услышала, как Гван-Ло в очередной раз втолковывает сыну, что высокому лицу недопустимо показывать слабость. Ребёнка жалко, но пусть уж лучше Верховный сочтёт супругу совсем больной, чем догадается о её поисках.

* * *

Увы, визит в лесную резиденцию надежд королевы не оправдал. Гван-Ло, которого она на всякий случай поставила в известность, поездку вроде бы одобрил и предоставил в распоряжение жены одного из своих пилотов. Лиона даже почувствовала нечто вроде благодарности... ровно до того момента, когда пилот в ответ на предложение вернуться во дворец и забрать королеву через пару часов отказался это сделать, ссылаясь на приказ правителя:

— Нам запрещено оставлять вас одну.

Лионе стало страшно. Это просто всегдашняя въедливость Гван-Ло или он что-то заподозрил? В любом случае, план связаться с Ир-Латом и попросить её украсть с треском провалился.

Домик приветствовал блудную ведьму ровным светом фиолетовых факелов. Узкий каменный коридор в таком освещении выглядел довольно мрачно, но атмосферно и по-своему уютно. Лиона впервые за много лет почувствовала, что она дома.

А вот в комнатах оказалось подозрительно аккуратно... и пусто. Неужели так и было, когда хозяйка появлялась здесь в последний раз? Увы, это было слишком давно, чтобы она могла вспомнить — немногим позже королевской свадьбы. Оставалась ещё небольшая надежда, что подозрительный порядок успела навести Юни, а сама она просто не обратила внимания. Это было менее вероятно, чем вмешательство Гван-Ло и его ищеек, но сама такая возможность успокаивала.

Кое-что Лиона всё-таки нашла — несколько банок с ингредиентами для зелий, пару тетрадей с колдовскими рецептами... Но вот артефактов, которые интересовали её больше всего, и след простыл. Сигнальные кольца, как смутно помнилось, остались у экипажа и, вероятнее всего, сгинули вместе с ним. Но ведь таких штуковин была ещё целая коробка! Оставалось надеяться, что они хотя бы не достались Гван-Ло.

Уходя, ведьма осторожно погладила перила винтовой лестницы:

— Я вернусь. Обязательно.

Венценосный супруг точно решил бы, что она сошла с ума. Но дом в дереве определённо не был просто домом — Лиона могла бы поклясться, что факелы в ответ на её слова одобрительно мигнули.

После посещения заброшенного, но всё-таки дома находиться во дворце стало почти невыносимо. При всяком удобном случае королева сбегала в штаб, как уже успели окрестить дом Арк-Мина. Наверное, ей не следовало исчезать слишком часто, и остальные даже пытались аккуратно на это намекать, но иначе она бы не выдержала. Стоило Лионе надолго остаться одной, без соратников, ею начинала овладевать тоскливая безнадёжность. Знакомые лица рядом помогали поддерживать если не веру в успех, то хотя бы понимание, что всё произошедшее не было сном.

Арк-Мин, несмотря на всё своё брюзжание, был рад гостье. Даже бороду свою, как мог, обкорнал — похоже, старыми тупыми ножницами, но тем не менее, — стал надевать приличные рубашки и честно старался быть гостеприимным хозяином. У него в последние годы было не так-то много возможностей с кем-то пообщаться: два раза в неделю приезжал курьер из магазина, раз в месяц появлялся местный врач. Геолог даже приходящую уборщицу себе не завёл — то-то в его лежбище такой бардак!

— Думаете, мне много платят? — обиженно буркнул он в ответ на королевское замечание. — Наш добрый правитель пенсий по инвалидности не признаёт — мы ему, видимо, картину мира портим. А много заработать в таком состоянии не получится.

Не поспоришь. Поэтому в один прекрасный день королева, не слушая почти панических возражений Арк-Мина, наколдовала себе костюм попроще и вооружилась ведром и шваброй. Благо управляться с этим снарядом её в своё время научили... От этих воспоминаний наворачивались слёзы, но после долгих лет бесчувствия даже в боли обнаруживалась своя прелесть. Как и в возможности что-то поделать уставшими от безделья руками. За несколько часов она привела в приличный вид хотя бы кухню, прихожую и единственную жилую комнату. Арк-Мин, видимо, решил, что безопаснее не мешать что-то вбившей себе в голову ведьме, и только с некоторой опаской наблюдал за ней из-за угла, а по окончании уборки предложил напоить чаем. Растёкшись на стуле и прихлёбывая крепкий, по обычаю учёных-полевиков, обжигающе горячий чай, королева ощущала приятную усталость, как после хорошей тренировки. В голове лениво бродили мысли насчёт антипылевого заклинания. Хорошо!

С Ол-Кетом Лиона пересеклась только пару раз: ему пока нечем было обрадовать товарищей. В первую очередь майор искал, конечно, собственных подчинённых, и результаты этих поисков оказались плачевными. Капитан Ер-Вис, выполнявший обязанности его заместителя, погиб в том же бою, что и большая часть эскадрильи. Второй пехотный капитан, Вел-Зор, в девяносто втором году ухитрился достать где-то расстрельный пистолет и в прямом смысле пустил пулю в лоб — по сочувственному предположению Арк-Мина, его тоже доконала старая травма. Впрочем, хотя бы рядовой состав пехоты обнаруживался в отдалённых гарнизонах, а вот лётчики, пережившие 18 рао 91, подозрительно часто погибали в столкновениях с Урхаем. Складывалось ощущение, что экипаж «Диавоны» все эти годы целенаправленно уничтожали.

Но даже несмотря на мрачный тон, такие совещания придавали королеве сил и бодрости. Увы, рано или поздно приходилось подниматься и уходить, не зная, когда получится выбраться снова. Ей сейчас очень пригодился бы артефакт вроде серебряных туфелек или браслетов, но их судьба оставалась такой же неясной, как и судьба экипажа. Увы, сама Лиона артефакты никогда не создавала, даже её украшения в полной мере ими не были. Стелла, как и положено розовой ведьме, умела изготавливать сложные и занятные вещицы, но невестку этому не учила. Можно попробовать самой, но... получится ли?

Лиона всё чаще вспоминала Элли и её туфли. Арзачка, конечно, была колдуньей очень талантливой, но вряд ли в столь юном возрасте она могла сама изготовить такой сложный артефакт. Значит, Анниа. Фиолетовая ведьма, как и сама Лиона, что внушало некоторый оптимизм. Правда, Элли как-то упомянула, что до побега с Рамерии её мать имела зелёный цвет. Тогда Лио-Лай не догадалась расспросить поподробнее, а теперь такой кульбит вообще представлялся ей сомнительным. У каждого кристалла своя, если так можно сказать, специальность, и он выбирает человека, который по характеру и склонностям больше всего ей соответствует. Самовольно сменить цвет — разве это возможно?

Лиона злилась. У неё ведь было целых пятьдесят лет! За это время можно было бы и получше разобраться в колдовской теории, и научиться делать хотя бы простые артефакты. Она же сейчас умеет немногим больше, чем сразу после пробуждения способностей. С таким же успехом можно было снова лечь в анабиоз! Всё равно за эти годы ничего хорошего не случилось, кроме разве что сына.

Общение с Анэй-Ло теперь стало для Лионы чуть ли не единственной легальной отдушиной. Как-то, заглянув к сыну, чтобы позвать на прогулку, королева застала его за книгой. По настоянию Гван-Ло мальчика приучили читать по всем правилам, вот и сейчас его поза умилила бы любого офтальмолога — идеально прямая спина, рука подпирает голову, от книги до глаз не менее 30 саен, хоть линейкой измерь. Сама Лиона из-за такого издевательства бросила бы книгу на первой странице...

Озарение, как всегда, пришло внезапно — ну конечно, книги! Если живых учителей не осталось, именно они могут помочь. Даже Гван-Ло как-то проговорился, что черпает идеи из библиотечных фолиантов. А там, где яд, может найтись и противоядие.

— Анэй-Ло, мне нужна твоя помощь.

— Конечно, матушка, — отозвался ребёнок с тщательно замаскированной гордостью.

— Ты же помнишь, что у нас проблемы с магией?

Он закивал со всей серьёзностью, на которую только был способен.

— Про легенду о Ниртае я даже спрашивать не буду. Сейчас нам снова нужна помощь кристаллов, но для этого надо найти способ их собрать. В книгах могут быть указания, как это сделать, а ты знаешь нашу библиотеку, как мало кто другой. Помоги мне.

— А правитель не будет против?

— Он мне и поручил этим заняться.

Формально королева даже не лгала. Гван-Ло действительно дал супруге такое поручение ещё несколько лет назад, правда, имея в виду по большей части успокаивающие население интервью. Но Анэй-Ло такие тонкости знать необязательно.

— И ты тоже правитель. Будущий. Пора учиться решать государственные проблемы.

Мальчик честно старался скрыть, насколько польщён, но без особого успеха.

К исследованиям приступили тем же вечером, пока Гван-Ло очень удачно отсутствовал во дворце. Анэй-Ло действительно прекрасно ориентировался в библиотечном лабиринте. Точнее, для королевы, всегда предпочитавшей посылать за книгами слуг, это был лабиринт. Но на деле, как ни курьёзно, у неистребимого формализма Верховного обнаружились неожиданные плюсы — всё было систематизировано, понятно и приспособлено для удобного поиска. Самым перспективным выглядел отдел древних колдовских книг, но Анэй-Ло предложение начать с него очень удивило:

— Там же обычно работает отец. Наверняка он уже всё изучил.

Лиона не стала настаивать, но место запомнила. Вполне вероятно, что искомое противоядие обнаружится именно там. Конечно, вряд ли в библиотеке найдётся пошаговое руководство по спасению мира... А даже если вовсе ничего не найдётся, поиски могут быть полезны и в другом отношении. Анэй-Ло — умный мальчик и о многом уже способен догадаться сам. А она в процессе натолкнёт его на правильные выводы. Он может не поверить словам матери, но собственным догадкам поверить должен.

* * *

В очередной раз наведавшись в штаб, Лиона наткнулась на неожиданно довольного Ол-Кета. Неужели?..

— Я нашёл Вей-Кана, — подтвердил он. — И, что важнее, Тинора тоже. Более того, они, кажется, уже успели что-то накопать.

За такие новости майора хотелось от души обнять. Правда, его тигрице такой жест вряд ли понравится.

— Значит, чисто теоретически Элар тоже жив? — оживился Арк-Мин.

Но Ол-Кет всем своим видом выражал скептицизм.

— Именно что теоретически. Слишком уж настойчиво Верховный им интересовался. И мы все помним, в каком виде его к нам доставили в прошлый раз — а тогда он пробыл в лапах СКК от силы пару недель. За столько лет его могли переработать в хлам.

О таком думать не хотелось. Лио-Лай после того путешествия в Изумрудный город относилась к Элару с симпатией, но теперь, даже если не брать в расчёт естественные человеческие чувства, с ним и его даром было связано слишком много надежд.

Ещё и поиски в библиотеке, начатые с таким энтузиазмом, пока не давали никакого результата. Что могут два человека в бесконечном книжном море? Особенно когда они должны прятаться и имеют весьма смутное представление о том, что именно ищут. Бороздящие моря корабли не могут обойтись без маяков.

Правда, сами поиски были не лишены своеобразного очарования. Пролистывая книги, королева невольно вспомнила, как много лет назад разбирала вещи погибшей Стеллы. Несмотря на грустный повод, процесс оказался достаточно занятным — в лаборатории принцессы обнаружилось много интересного.

По обычаю всё колдовское добро должно было достаться новой розовой ведьме, но Гван-Ло посчитал, что для его сестры нужно сделать исключение. Он первым наведался в лабораторию и, видимо, забрал то, что посчитал ценным, а Лиона в компании принцессиной ассистентки Вар-Зу занялась инвентаризацией всего остального, от каких-то устрашающего вида аппаратов до бесчисленных туфелек и платьев. Интересно, где теперь та женщина? С тех пор королева ни разу её не видела.

Среди прочего ей тогда попалось несколько толстых тетрадей, исписанных ровным, красивым, истинно королевским почерком — за годы, проведённые в субмире, Стелла отвыкла от электроники. Эти тетради обнаружились не в лаборатории, а в личных покоях принцессы, и всем своим видом — насыщенно-розовые обложки, множество цветных закладок и декоративные замочки в виде сердечек — настолько не походили на рабочие записи, что Лиона тогда посчитала их чем-то вроде личных дневников и постеснялась совать нос. Но теперь ей казалось, что раз даже у не особо организованной Элли имелись конспекты по теории волшебства, то Стелла, как менвитка, просто обязана была составить нечто подобное. Неужели оно?

Теперь эта мысль не давала Лионе покоя. Такие заметки могли оказаться намного полезнее древних фолиантов с их туманными пророчествами. Вот только где их сейчас искать? В той же библиотеке? Или в особом отделе сокровищницы, где хранились личные вещи умерших членов правящей фамилии? На худой конец, можно было бы побеседовать со Стеллиной преемницей, Эр-Вет — ей всё же досталась малая часть положенного наследства. Не то чтобы Лиона хорошо знала коллегу-ведьму, но при редких встречах та производила впечатление дамы вполне разумной.

Но в первую очередь следовало встретиться с семейством Канейт. Точнее, с тем, что от него осталось.

Они являли собой печальное зрелище. Профессор на людях старался держаться молодцом, но неровная походка, устало опущенные плечи и потухший взгляд выдавали, какой страшный ему был нанесён удар. По сравнению с тем же Верховным он казался древним стариком, хотя вряд ли был намного старше. Тинор, в молодости выглядевший как натуральный представитель ныне исчезнувшей расы, теперь изо всех сил старался не выделяться — прятал глаза за толстыми очками и обесцветил некогда тёмно-каштановую шевелюру до невнятного серого цвета. Встреть его Лиона на улице, точно бы не узнала. Ир-Лат, тоже заглянувший поздороваться с коллегами, потом сказал ей, что здесь явно замешана какая-то убойная химия, ибо ни краски для волос, ни тем более цветных линз нет в продаже уже много лет. Так или иначе, в этом неприметном облике было что-то неуловимо неправильное и потому жуткое.

И Тинор всё помнил. Это Лиона поняла сразу, как только, войдя в дом, встретилась с ним взглядом. Вей-Кан при виде королевы как-то ещё больше съёжился и посерел, но его сын держался гораздо спокойнее и даже осмелился ей улыбнуться. В отличие от отца, он ещё мог разглядеть в рамерийской правительнице неловкую девушку-зоолога, которая когда-то помогала профессору лазать по полкам великанской библиотеки.

Поэтому, когда Тинор предложил первым делом вернуть отцу память, Лиона охотно согласилась. Увы, профессора вернувшиеся воспоминания подкосили ещё сильнее. Страшно было смотреть, как он буравит стену неподвижным взглядом и шёпотом повторяет имя жены, даже не пытаясь смахнуть набегающие слёзы. Плачущий менвит... Гван-Ло назвал бы такое поведение недостойным. Сам виноват, с неожиданным злорадством подумала Лиона. Вот до чего довёл людей его идеальный мир!

Пока Вей-Кан приходил в себя и пил предложенный Арк-Мином кофе, королева допрашивала Тинора. Или, скорее, он сам болтал без умолку, вываливая на неё результаты их с профессором исследований вперемешку с собственными переживаниями. Наверное, ему впервые за много лет представилась возможность обсудить всё это хоть с кем-то, кроме отца.

— Он меня первое время вообще не узнавал, — с горечью вспоминал Тинор. — Просто смотрит пустыми глазами и спрашивает: «Вы кто?» Когда-то мама под гипнозом так же себя вела... — Он на мгновение умолк. — Не думал, что придётся пережить это снова. Я пытался вспомнить, как мы её тогда в чувство приводили: беседы, книги, снимки... Начал показывать кое-что отцу. Представьте себе, он их не видит!

— Как не видит? — насторожилась Лиона.

— Да если б я знал! Просто ходит мимо и не замечает. Даже есть под нос сунуть и пальцем ткнуть — смотрит так удивлённо, а вид слегка пришибленный, словно его по голове чем-то тяжёлым огрели. Лёгкая путаница в мыслях прилагается. Сейчас он, правда, уже натренировался, но сначала прямо беда была. Точь-в-точь как гипноз!

Тинор экспрессивно махнул рукой, едва не заехав королеве кофейной чашкой по лбу. Всё-таки по характеру он был ближе к арзакам. Лиона в какой-то момент поймала себя на мысли, что отвыкла от такого темперамента.

А ведь, похоже, её теория о гипнотическом действии Призмы подтверждается. Хотя в этом случае, если честно, королева рада была бы ошибиться.

Сюрпризы от семейства Канейт на этом не закончились. Поняв, что книги и снимки особого эффекта не дают, Тинор в попытках расшевелить отца попробовал зайти с другой стороны. А что может оказаться убедительнее для учёного, чем результаты его же собственных исследований? Вей-Кан достаточно долго изучал языковые заимствования, чтобы усомниться в существовании на Рамерии только одной разумной расы.

А потом дело пошло. Это только на первый взгляд казалось, что следов нормального мира не сохранилось вообще. Стоило присмотреться внимательнее, и они обнаруживались «буквально на каждом шагу». С этими словами воодушевившийся Тинор торжественно вручил королеве внушительных размеров папку, не без гордости уточнив, что это лишь малая часть собранного.

Под его бодрые комментарии она бегло просмотрела содержимое. Чисто лингвистические выкладки были ей не особо понятны, но и без них там обнаружилось много интересного. Копии страниц запрещённых книг, сохранившихся в некоторых библиотеках. Подборки из домашнего архива семейства Канейт. Снимки, сделанные ещё до смены календаря. Тинор охотно объяснил, что сбором подобных «улик» они с отцом занимаются не первый год — потому-то их так сложно было застать в Бассании. К счастью, их специальность сама по себе подразумевала командировки, и в поисках материала они исколесили весь материк, забирая с собой то, что можно было, а что нельзя — снимали, зарисовывали, переписывали. А самым ценным в папке оказалась стопка распечатанных листов — наброски будущей грандиозной работы. Что-то вроде её собственного цветного списка, только составленного более опытными людьми.

— Скорее уж, нечто среднее между криминалистическим отчётом и учебником по истории, — пояснил подошедший Вей-Кан. — Мы планировали собрать материалы в книгу и опубликовать её, хотя бы подпольно.

— У нас всё ещё существуют тайные типографии, как в Эпоху кюлотов? — недоверчиво уточнил Арк-Мин, щёлкая зажигалкой.

— Честно говоря, я предпочитал об этом не задумываться, — вздохнул профессор. — Мне просто нужна была эта работа... Долг, если хотите. Но, наверное, это нужно не только мне.

Лиона сочувственно и благодарно пожала старику руку. Она могла понять эту боль — тоже не уберегла от гибели близкого человека. И, как бы ни хотелось искупить вину, она не сможет лично вернуть память каждому жителю планеты, не говоря о тех, кто родился уже после. Значит, доказательства вроде этих будут нужны в любом случае. Только сработают ли?

— Должны, — уверил её Вей-Кан. — Странное, знаете ли, чувство: когда сначала ты в упор чего-то не видишь, а потом тебя ткнут носом — и ты уже сам удивляешься, как раньше этого не замечал. Да, люди у нас сейчас слепы и глухи, но это не значит, что их нельзя излечить. Пинок здесь, пинок там — и они не смогут не обратить внимания. А потом кто-то задумается, поделится мыслями, всколыхнёт других...

Уже возвращаясь во дворец, Лиона внезапно подумала, что лингвистов вполне можно запустить и в дворцовую библиотеку. Вдвоём с Анэй-Ло они могут застрять там надолго, а эти люди уже умеют работать в таких местах. Да и сыну, пожалуй, полезно будет с ними познакомиться.

Но перед тем, как отправиться на очередной сеанс поисков, королева заглянула в хранилище. Ей нужна была пара безделушек, которые потом, если повезёт, она сможет использовать для изготовления артефактов. Конечно, можно было бы просто сотворить нужную вещь, но при нынешнем недостатке магии это давалось слишком тяжело. Трансформация отбирала гораздо меньше сил, а они ей ещё явно понадобятся.

Пара давно вышедших из моды и даже не особо ценных браслетов отыскалась довольно быстро. Единственным их недостатком была громоздкость — под рукавами или перчатками не спрячешь. Лиона рассеянно перебирала украшения в поисках чего-нибудь полегче, когда краем глаза поймала сиреневый отблеск. Что-то подозрительно знакомое...

Заинтересовавший королеву предмет был извлечён на свет, и ей стоило большого труда не вскрикнуть от радости. Её заколка! Ещё больше почерневшая и потускневшая, как будто состарившаяся — но это явно была она. Металл словно истёрся, драгоценные камни больше напоминали обычное пыльное стекло... И всё же для Лионы в тот миг не было ничего красивее этой вещицы.

Она бережно протёрла заколку платком, провела пальцем по изломанным линиям, полюбовалась розовато-сиреневыми переливами камней и спрятала к изумрудному кольцу, с которым теперь не расставалась. Украшение ничем не могло помочь в осуществлении её планов, но появилось в очень нужный момент. Теперь, после такой находки, королева просто обязана была поверить в успех.

* * *

Семейство лингвистов оказалось необыкновенно ценным приобретением. Неудивительно, что после такого успеха наступило затишье. Только один раз Лиону позвали в штаб, чтобы вернуть память паре найденных пехотинцев. Хин-Сан и Ки-Нат. С ними Лиона никогда близко не общалась и даже имён не вспомнила, пока не назвали.

Её основной заботой в эти дни стали записи Стеллы. Они действительно хранились в библиотеке, и найти приметные розовые тетради оказалось намного легче, чем абстрактные книги о кристаллах. Правда, едва начав читать, Лиона вспомнила, отчего так и не попросилась к Стелле в ученицы — листы дорогой бумаги густо усыпали бесконечные математические формулы, зубодробительные расчёты и пугающие даже на вид графики, которые она со школьных лет на дух не переносила. Лиона приуныла, решив, что с отсутствием артефактов придётся смириться.

Но, раз других дел пока не предвиделось, решила хотя бы попытаться дочитать до конца. И чем больше страниц оставалось позади, тем яснее она понимала, что дело абсолютно не в расчётах. Просто Стелле так было удобнее. У кристаллов, дающих силу колдуньям, разные основы действия. Но природа самой магии неизменна, и цвет колдуньи только определяет наиболее удобный способ взаимодействия с миром, а вовсе не ограничивает её возможности. Кому-то направлять силу помогают цифры, кому-то пассы руками... Арзакские колдуны любили словоформы — наверное, сказывалась национальная болтливость. Вот и Лионе, чтобы добиться нужного результата, не обязательно углубляться в расчёты. Совсем без них, конечно, не обойтись, но её сила — в другом, и было бы глупо её не использовать. Придётся, конечно, потренироваться...

Но Лиону отвлекли. Причём по такому поводу, что ей и в голову не пришло возмущаться.

Нашлись лётчики. Ол-Кет, ради такого случая не постеснявшийся побеспокоить королеву звонком, был не просто доволен, а прямо-таки воодушевлён. И у него были для этого все основания: как оказалось, остатки эскадрильи прекрасно сорганизовались ещё до их вмешательства.

В назначенный час Лиона буквально прилетела в штаб. Пока Арк-Мин, уже свыкшийся с ролью хозяина, готовил всем кофе, она имела возможность поздороваться с лётчиками. Их оказалось всего четверо, но разве количество так уж важно?

Впрочем, нет, всё-таки пятеро. Лейтенант Мей-Кион привёл с собой мать. Её королева даже помнила — Шан-Кион, последний министр по делам арзаков, после их аннигиляции оказавшийся не у дел и сосланный на пенсию как недостаточно благонадёжный. При условии возвращения памяти — источник поистине бесценной информации, не говоря уж про юридическую подкованность и опыт придворной жизни. Эти двое тоже были очень полезным приобретением.

Точнее, так выразился бы Гван-Ло... И Лиону определённо пугало то, что она начинает думать его формулировками. Что с ней творится?..

Капитан Лем-Ро. По его взгляду Лиона снова мгновенно поняла — помнит. Почему, ещё предстояло выяснить, ибо на полукровку он ни с какой стороны не походил. Или ещё при той проверке экипажа на полукровность, едва не стоившей ей Риэма, капитана должны были вычислить. Впрочем, судя по тому, что он единственный пришёл в штатском, его правильнее будет именовать отставным капитаном. Несмотря на это, по отношению к остальным лётчикам Лем-Ро явно держался как командир, хотя формально старший тут не он, а...

Майор Ал-Рос. При взгляде на неё Лионе даже стало стыдно. Единственную на Рамерии женщину-комэска, да ещё едва ли не самую молодую в этой должности в истории, нельзя было не знать. Несколько раз королева даже видела Ал-Рос на церемониях награждения, но, в отличие от общения с тем же Мон-Со, эти встречи не вызывали у неё даже смутного беспокойства. Хотя и теперь, вернув память, королева с трудом узнавала в суровом командире ту задорную девчушку-курсанта с охапкой ранвишей.

Возможно, если бы им довелось хотя бы поговорить... Но Гван-Ло на публичных мероприятиях всегда следил за тем, с кем общается его супруга. Отрицать заслуги одного из лучших офицеров он не мог, но сама Ал-Рос ему не очень-то нравилась — слишком уж яркой для серого мира оказалась её биография. Вероятно, именно по этой причине она, уже несколько месяцев командовавшая собственной эскадрильей — с красноречивым для посвящённых названием «Неуловимые», — до сих пор не увидела полковничьих нашивок.

Наконец, лейтенант Рин-Сай. Или Рен-Сай. Лиона поостереглась здороваться с ним по имени, пока ей не скажут, кого именно из близнецов она перед собой видит. Помнится, Ол-Кет говорил ей, что один из братьев погиб... Что ж, у этого даже спрашивать не надо, почему он здесь.

Обменявшись приветствиями, вся компания уселась пить кофе. Заодно Лиона воспользовалась возможностью поговорить, пока им не дало по мозгам. Лем-Ро, как старший и к тому же всё помнящий, взял на себя роль рассказчика. И, разумеется, Лиона не могла не спросить, как так получилось, что он сохранил память?

— Да Хоо знает, — честно ответил капитан. — Может, дело в том, что, пока творилось это безобразие, я был ранвишем. Призма, направленная против людей, такой возможности не учла.

— То есть дело в способностях? — почти обиженно уточнила ведьма. Она-то по определению сильнее любого из них, и всё же...

— Скорее, в облике, — уточнил Лем-Ро. — Ведь Рин-Сай, — надо запомнить, что это именно он! — тоже так умел, но в тот момент был человеком, и у него память стёрта.

Но ему самому сохранившаяся память тогда ничем не могла помочь. Лем-Ро метался среди потерянных людей, из-за наступившего магического хаоса не имея возможности ни обратиться обратно в человека, ни достучаться до сослуживцев.

— Несколько недель так бегал. — Спокойное лицо капитана при этих словах заметно побледнело. — Думал уже, что это навсегда... То ещё ощущение. Потом превратился, можно сказать, почти случайно. И добрался до базы как раз вовремя, чтобы узнать, что меня выкинули из армии.

Безымянную эскадрилью расформировали, пехотный корпус экспедиции тоже. Выживших командиров отправили в отставку. Полковник Мон-Со просто исчез, и бывшие подчинённые какое-то время вообще считали, что он погиб. Жалкие остатки эскадрильи разбросали по всем авиационным частям, размещённым на востоке. Связаться долгое время вообще ни с кем не удавалось, странное поведение окружающих ясности тоже не прибавляло. Лем-Ро, по его собственным словам, едва на костёр себя не загнал, уверившись, что тронулся умом. И неизвестно, чем бы это кончилось, но через несколько лет его нашла Ал-Рос, знакомая с капитанской бабушкой.

— Мне ранвиши всё рассказали, — пояснила она, не дожидаясь вопросов. — Вот только восприятие мира у них... своеобразное, и доклады по всей форме они тоже делать не умеют. Не сразу получилось разобраться, о чём они вообще толкуют.

— Так вы сами ничего не помните? — уточнила Лиона.

Ал-Рос слабо улыбнулась и вновь стала похожа на ту девушку-курсанта.

— Не то чтобы совсем ничего... Скорее, урывками. Помню, например, как полковник кормил нас с Тес-Ином ужином после нападения. А самого нападения и нападавших — не помню. Помню какие-то яркие пейзажи — гудвинские, наверно, — но вместо людей там словно размытые фигуры... И всё в таком духе. Не память, а решето какое-то!

Поэтому встреча с Лем-Ро оказалась нужна и ей тоже. Они решили действовать вместе, но как? Попытка связаться с Мон-Со ни к чему не привела — как потом оказалось, его заставили сменить все контакты. В то же время было очевидно, что без его помощи ничего не удастся даже толком выяснить, не то что исправить.

Но Лем-Ро, как и все члены экипажа, явно был под подозрением у власти и даже не имел в то время права приезжать в столицу. А вот Ал-Рос, формально не имевшей к беллиорской экспедиции никакого отношения, такие ограничения не мешали. Было решено, что до Мон-Со будет удобнее всего добраться по карьерной лестнице, и девушка под руководством старшего товарища приступила к исполнению плана. При последнем столкновении с урхайцами менвитская армия понесла огромные потери, поэтому выдвинуться было несложно. А когда Урхай вернулся, карьера Ал-Рос, по выражению Лем-Ро, «взлетела ракетой».

Параллельно Лем-Ро занимался поиском сослуживцев. Нашлись, к сожалению, лишь немногие, да и тех при каждом новом появлении Урхая становилось всё меньше — их как будто нарочно бросали в самое пекло.

— Нами и раньше любили затыкать дыры. Но, знаете, есть разница, оказывают ли тебе доверие, поручая сложную задачу, или посылают на убой, — завуалированно пожаловался Мей-Кион. — И что ты ни делай, хоть в лепёшку расшибись, даже самого завалящего поощрения не получишь. Почему, думаете, мы с Рин-Саем до сих пор ходим в тех же званиях?

Лиона сочувственно кивала. Интересно, как вечные лейтенанты относятся к Ал-Рос с её феноменальными карьерными успехами? Если и есть там какая-то затаённая враждебность, хочется надеяться, им хватит ума не допускать, чтобы она вредила делу.

Тем временем сама Ал-Рос перехватила у сослуживцев воображаемый микрофон и в красках расписывала, как на очередном награждении она наконец-то пересеклась с полковником, то есть уже генералом, Мон-Со и даже ухитрилась с ним поговорить.

— Он вас узнал?

— Нет. Может, будь на моём месте кто-то из старой эскадрильи... Мы с ним всё-таки слишком недолго были знакомы. Но у меня была заранее заготовленная речь. Конечно, я не могла сразу заявить: «Верховный — сволочь, уничтожил полпланеты и стёр остальным память!», но мне удалось... скажем так, обратить его внимание на некоторые нестыковки. Наверняка он и сам замечал провалы в памяти, так что это было не настолько сложно.

— Он начал с вами сотрудничать?

— Громко сказано, — усмехнулся Лем-Ро. — Просто начал собирать информацию — у него-то возможностей было куда больше. Изредка ставил нас в известность или давал какие-то поручения. Но, конечно, он не обязан был перед нами отчитываться! Мы даже о том, что он вас привлёк, не знали.

Лиона удивлённо уставилась на компанию. Ол-Кет, перехватив её взгляд, предостерегающе замотал головой, и она кивнула в знак согласия. Действительно, если лётчики считают, что королева продолжает дело их любимого командира, вряд ли целесообразно их переубеждать.

Кофе был уже давно допит, пришёл черёд возвращения воспоминаний. Лётчики, как оказалось, переносили его лучше всех. Отлёживаться предсказуемо пришлось только Шан-Кион, а остальные после недолгого перерыва вновь были готовы к серьёзному обсуждению. К этому времени подтянулись пехотинцы и Ир-Лат. Теперь вся команда была в сборе, за исключением отправившихся в очередную командировку лингвистов, и все, похоже, ждали, что королева будет держать речь.

А вот сама Лиона этого не ожидала. По её мнению, логичнее было бы дать выступить Ол-Кету, но майор смотрел на неё так же выжидательно, как и остальные. Вот Хоо! Невидимая корона ощутимо давила на голову, а правую руку как никогда отягощали кольца.

Ах так! Ну, если драгоценные соратники разучились брать на себя ответственность, королева может их официально озадачить.

— Итак, каковы ваши предложения? — поинтересовалась она, откинувшись на спинку стула. — Мы все понимаем, что надо что-то менять, но пока совершенно неясно, как именно. Полковник... то есть генерал... смог разузнать что-нибудь существенное?

От лица лётчиков снова заговорил Лем-Ро:

— Мы, наверное, зря вас обнадёжили. Первый разговор состоялся меньше чем за год до его гибели. — Лицо капитана внезапно посуровело: — Его ведь убили, да?

Ещё утром королева однозначно ответила бы «нет». Но после того, что ей сообщили каких-то полчаса назад, такой вариант уже не выглядел невозможным.

— Я не знаю, — вздохнула она. — Несомненно одно: в тот автомобиль он явно запрыгнул сам. И это вряд ли можно было предугадать. Если и был какой-то план по его устранению, то он должен был быть... проще. Надёжнее. Но мы это уже вряд ли узнаем.

На несколько секунд все умолкли. В давящей тишине раздавалось только щёлканье Арк-Миновой зажигалки.

— Вы не ответили на вопрос королевы, — наконец прервал молчание Ол-Кет. — Что-то удалось выяснить?

Летчики дружно пожали плечами.

— У него было слишком мало времени.

— Зато он нашёл Элара, — вдруг подал голос Мей-Кион.

О, вот это отличная новость!

— То есть он с вами?

— Нет, — буркнула Ал-Рос. — Мы успели только выяснить, где он находится, а не вытащить его оттуда. С тех пор прошло шесть лет, и его вполне могли перепрятать в другое место. А он нам вообще сильно нужен? Ну, если гуманистические соображения отбросить.

— Нужен, — решительно заявила Лиона. — Во-первых, Элар почти всё время был рядом с полковником. Если кто-то из живых в курсе деталей последнего командирского плана, то именно он. Во-вторых, чтобы починить мир, снова нужна Призма. А для Призмы — кристаллы. Мне неизвестно, где они, а его хотя бы может озарить.

— Неизвестно? Вам?

Хор растерянных голосов заставил Лиону скрипнуть зубами. Звёзды ясные, королевский статус ещё не значит, что она всесильна! Можно понять, откуда у обычных людей такое заблуждение, но это всё равно раздражало.

— Да, я про них ничего не знаю. Даже про свой собственный. Правитель, возможно, в курсе, но со мной такими сведениями не делится. Поэтому Элар для нас — задача номер один.

Соратники всем своим видом требовали конкретизации приказа.

— Я беру на себя всё, связанное с колдовством, — пояснила Лиона. — Но всеми насущными делами распоряжается мой муж, а не я. Освободить Элара я не в силах, поэтому красть его придётся вам.

Штатские, видимо, справедливо решили, что к ним это не относится, а вот военные озадачились. Что ж, это её маленькая ведьминская месть.

— Прошу прощения, Ваше Величество, — осторожно заметил Мей-Кион, — но это... очень рискованно. Верховный явно дорожит своим личным провидцем. Шансы на успех невелики. Даже если получится его украсть, ценный объект будут усиленно искать. И если хоть что-то укажет на нас...

— Нас просто похватают, как слепых ранвишат, — жёстко закончил Лем-Ро. — Проиграем, даже толком не начав.

Голос подал до сих пор молчавший Ки-Нат:

— Я был в отряде, когда мы в прошлый раз спасали Элара. Тот сумасшедший учёный попытался его убить, лишь бы не отдавать нам. Тогда они готовились к нападению, и, возможно, у него были соответствующие инструкции. Но Верховный по-прежнему вряд ли заинтересован в том, чтобы отдать кому-то Элара живым. Значит...

— Он должен умереть.

Лиона сначала даже не поняла, что этот хриплый голос принадлежит Рин-Саю. В отличие от пехотинцев, пусть молча, но следивших за обсуждениями, он как будто был немного не здесь, и никто не ждал, что он заговорит.

— То есть Верховный и его прихвостни должны поверить, что он умер, — уточнил свою мысль лейтенант. — Тогда у них никаких вопросов не будет.

— И как ты предлагаешь этого добиться? — фыркнул Мей-Кион.

— Волшебством? — неуверенно предположил Ол-Кет. — Когда арзаки пытались нас усыпить какой-то волшебной гадостью, этот сон внешне никак от смерти не отличался. Генерал буквально напротив меня носом в тарелку упал, и тогда я готов был поклясться, что его кто-то решил устранить. Ещё и удивиться успел, как так ловко это дело провернули и почему я не в курсе... А потом оказалось, что генералом дело не ограничивается.

Повисла многозначительная пауза. На королеву вновь уставились несколько пар раздражающе доверчивых глаз.

— Если такой эффект имела какая-то там вода, настоящая колдунья ведь сможет его повторить?

Лиона поспешила всех разочаровать. Она слишком мало уверена в своих колдовских силах. Арк-Мин неожиданно предложил себя в подопытные, вслед за ним вызвались Рин-Сай и Хин-Сан, но королева тут же пресекла попытку бессмысленного героизма. В конце концов, её познания в медицине тоже весьма скромны. Когда-то она, правда, помогала ранавирским медикам, но исключительно под их присмотром. И теперь слишком боялась кому-нибудь навредить.

Ир-Лат, уставший маяться от безделья, радостно предложил нахимичить что-нибудь с аналогичным эффектом. Это предложение было уже более реалистичным, но он всё же чистый химик, не фармаколог. Нужен был кто-то, кто сможет его проконтролировать и просчитать, выдержит ли вообще Элар после стольких лет бытия объектом что-то настолько убойное. Поиски Лон-Гора становились актуальны как никогда.

* * *

На рассвете королевский дворец всегда выглядел особенно зловеще. Обманчивый утренний свет делал коридоры бесконечными, придавал хищное выражение бесстрастным лицам мраморных статуй, оплетал стены и потолки сотканной из теней паутиной, в то же время оставляя в многочисленных укромных уголках достаточно мрака, который каждый волен был населить своими собственными чудовищами.

Если бы кто-то, пойдя против столь почитаемой Верховным дисциплины, вздумал в такой час прогуляться по дворцу, он мог бы столкнуться с самым настоящим привидением. Загадочная фигура в летящем платье словно из ниоткуда появлялась то тут, то там, немного проплывала по границе света и тьмы и так же таинственно исчезала, издав едва слышный звяк и удовлетворённое «хм».

К счастью для королевы, никаких других любителей неурочных прогулок во дворце не нашлось. За её экспериментами никто не подглядывал.

В последний раз убедившись, что всё работает, Лиона переместилась в свою спальню, без сил рухнула в кресло и наконец-то позволила себе торжествующую улыбку. Да, пусть она чувствует себя уставшей, истощённой, выжатой досуха... но у неё получилось!

Браслеты слабо поблёскивали на запястьях. Выглядели они по-прежнему чересчур грубо, но свою функцию выполняли. Сама королева, наверное, предпочла бы всё-таки туфли, но не исключено, что артефакт придётся одолжить соратникам — почти сплошь мужчинам. Интересно, если бы Гван-Ло действительно заполучил туфли Элли, как бы он ими пользовался? Представив его на каблуках, отчаянно пытающегося не упасть, Лиона не смогла сдержать злорадное хихиканье.

Теперь, после ранвишевски выматывающего, но, главное, успешного эксперимента, у неё есть законное право на отдых. Лиона с трудом вытолкнула себя из кресла и убрала браслеты в незаменимую сумку, к драгоценным записям. Потом, поняв, что воевать в застёжками платья сейчас не готова, наскоро превратила его в пижаму и с чувством выполненного долга наконец заползла под одеяло. Несмотря на страшную усталость, сон пришёл не сразу. И, уже засыпая, она успела увидеть — было ли дело в ясной погоде или в её приподнятом настроении, — как серое рассветное небо за окном приобретает едва заметный нежно-розовый оттенок.