Плохой период (гет)

Чем обычно люди занимаются в отпуске летом? Греются под тёплыми лучиками солнца. Вдыхают чистый воздух в зелёных парках. Наслаждаются освежающей водой в речке или бассейне. Радуются яркости красок в цветочных садах. Некоторые даже позволяют себе путешествовать, исследовать новые маршруты или вновь отдыхать в известных местах, ставших вторым домом.

Анжелика успела выполнить некоторые из пунктов в первую неделю отпуска. Она прогулялась по Гайд парку, пусть и без особого желания, и побывала в гостях у бабушки и дедушки в Кардиффе, отметив юбилей их брака. Сейчас женщина просто лежала в постели своей спальни, хоть и утро прошло давно.

Голубой цвет стен вторил печальному настроению. Не радовали даже многочисленные постеры и фигурки, собираемые Энжи много лет как дань её интересу к комиксам DC и рок-группе Linkin Park. Напротив, всё это ещё больше вгоняло в уныние, напоминая о Честере: американец-гик с именем вокалиста любимой музыкальной шестёрки.

Анжелика думала не только о бывшем. Её ураган мыслей в голове представлял собой гадкую смесь. Смесь из голосов тревожности и депрессии. Обе «злодейки» убеждали свою хозяйку в никчёмности. Энжи никому по-настоящему не нравится: вечно разочаровывающая дочь, плохая девушка и ужасная подруга. Она бездарная работница: ленивая и безответственная. Её фантазии глупые, не подобающие для взрослого человека.

Вот только тревожность требовала встать и пойти заслуживать любовь близких, особенно Кейпы. «Его надо вернуть, согласиться на его условия. Разве может жизнь с любимым человеком быть хуже жизни без него?» — говорило давящее чувство, заставляющее задыхаться.

Депрессия твердила другое. «Нет смысла что-то исправлять. Просто закончи свои страдания. Ты же уже пыталась» — мрачный и в то же время апатичный голосок вновь подталкивал к краю, убеждал в безысходности.

Все эти чувства Анжелика описывала в своих письмах, которые никому не отправит. Говорят, от этого станет легче, но не становилось. Даже ритуал, которым пользовалась женщина с детства, не помогал.

Ураган мыслей был не только в голове Энжи. Он летал по комнате в виде слов, отражённых синими чернилами на белой бумаге. В случае Анжелики это было не просто красивое выражение. Будучи четырёхлетним ребёнком, она обнаружила, что может управлять Стихией Воздуха. Этот дар, а точнее способность перемещать по кругу разные записочки и листочки, образуя из них воронку, успокаивали Энжи. Раньше успокаивали.

* * *

Внезапный стук в дверь отрезвил. Заставил спрятать свою способность. Светящиеся туманно-белым цветом глаза вернулись к привычному ореховому виду. Летающие в воздухе письма упали. Анжелика принялась убирать образовавшийся бардак, с трудом крикнув: «Кто там?». Она ожидала или маму, решившую взять небольшой перерыв, или старшую кузину Грейс Джонс, которая тоже работала в семейном цветочном магазине.

— Это я, Энжи, — в спальню вошла Рут, держа в руках ведёрко шоколадного мороженого, картофельные чипсы и большую ложку. — Кейт приходила, занесла нам вкусняшки. Это тебе.

— Спасибо, — слабо улыбнувшись, хозяйка комнаты приняла гостинцы от тёти, вручённые её младшей сестрой.

— Только, пожалуйста, не ешь в кровати, — мягко наказала миссис Флай.

— Я никогда не ем в кровати, — буркнула себе под нос Энжи и поставила свой перекус на компьютерный стол.

— Не хочешь прогуляться? Сегодня солнце так ярко светит. Завтра могут опять облака набежать. Или вообще дождь пойдёт. Пользуйся моментом, чтобы загореть, — довольным тоном сказала мама, не обратив внимания на слова дочери.

— Мамочка, ты же знаешь, что мне нравится моя аристократическая бледность, — проныла Анжелика.

— Это болезненная бледность. Тебе надо получать витамины для костей. И так мясо не ешь. Могла бы хоть на солнце греться, — запричитала Рут.

— Я не хочу, — по-детски протянула молодая женщина, словно ей было пять лет, а не почти двадцать семь.

На это миссис Флай лишь раздосадовано вздохнула со словами «Ну ладно» и покинула спальню своего единственного ребёнка. Энжи вновь осталась со своими мыслями, но уже в компании холодного мороженого и чипсов, напоминающих вкус сыра. Внезапно к голосам тревожности и депрессии добавился ещё один.

Слабый, еле слышимый сквозь гвалт давящей и мрачной толпы. Кажущийся неизвестным и сбивающий с толку своим неподходящим под атмосферу настроением. Этот голосок шептал: «Действуй в своих интересах. Ты заслуживаешь счастья на своих условиях». Анжелика позволила себе обратить внимание на эти с трудом различимые слова. Они прозвучали вновь, но уже громче.

Женщина не знала, как это можно назвать и описать. Однако к ней пришло озарение в другом. Периодически это чувство сопровождало её, хоть и раньше Энжи этого не осознавала, уверенная в своей абсолютной ведомости. Этот голос придавал уверенности в отстаивании своих пищевых привычек и в ненависти к загару. Этот шёпот помогал ей противостоять репродуктивному насилию и напоминать семье и бывшему возлюбленному о том, что ей неинтересно родительство. Прямо сейчас это чувство дало силы Анжелике, чтобы решиться на то, чего она одновременно боялась и хотела. Только бы этот голосок вновь не померк под громкими спорами тревожности и депрессии.