В твой мир из пепла (гет)

Глава 3

Так нельзя

Не знаю, когда я всё же заснула, прислушиваясь к едва слышным звукам, которые создавал Таньтай Цзынь, ходя по комнате и видимо расстилая свою постель. Может, когда его дыхание стало спокойным и ровным, как у крепко спящего человека?

Проснулась же я резко, как от толчка, из-за того, что видела в этом сне.

Я наблюдала словно со стороны, как мерным светом светится осколок Зеркала прошлого, паривший над Ли Сусу, зависшей в нитях массива света, активированного ее отцом и мастером Чжао Ю. Как падают члены секты Хэнъян, пронзенные силой арбалета Убийцы Богов. Как теряет сознание Чжао Ю, упуская из рук нити света, подпитывавшие этот массив, созданный для перемещения Ли Сусу в прошлое. Как не спеша заходит в зал Бог демонов, с интересом разглядывая, зависшую под потолком, бессмертную девушку. Как эта девушка кричит: громко, надрывно и отчаянно, а затем клянётся Богу демонов своей душой, что убьет его и наконец исчезает.

Бог демонов, наклонив голову на бок, с лёгкой растерянностью в глазах, размышляет откуда та узнала его смертное имя и куда отправилась последняя выжившая из бессмертных сект.

Я знаю, что Ли Сусу отправилась в прошлое, на 500 лет назад, чтобы спасти четыре континента и три царства, предотвратив беду, а именно помешать Богу демонов воплотиться в смертном теле Таньтай Цзыня, уничтожив его злую сущность и убив его пока он еще уязвим.

А затем вижу отдельными вспышками: мерцающий осколок Зеркала, который гаснет чуть раньше момента перемещения Ли Сусу; неуправляемую больше Чжао Ю светящуюся нить, направляющую душу; погасшую искорку света, недолетевшую до лба бессознательной Е Сиу, совсем немного.

В этот миг меня словно пронзило ярким отчаяньем этой гаснущей искорки насквозь, и я испугавшись проснулась с резким вздохом.

Успокоив дыхание, я потёрла лоб и задумалась было — «что это такое было?», но тут услышала тяжелое хриплое дыхание и, повернув голову на звук, поняла, что похоже лихорадки Таньтай Цзыню избежать не удалось. С кровати я слезла и поежилась от прохлады, обжёгшей мои ступни. «Ну понятно отчего заболел: на таком полу спать, да после двух дней стояния на льду».

Эх, надо было настоять, чтобы на кровать лёг, но эту странность бы точно не поняли. Тем более в будущем такого всё равно не допустят, так нечего допускать и сейчас. Так размышляла я, оставляя героя истории спать на полу. Уверяла себя, что, погревшись в ванной, выпив лекарство и избежав побоев, тот справится и всё обойдется.

— Не обошлось — вздохнула я печально, уже закутав Таньтая в свое одеяло и обтирая прохладной тряпкой его пот с лица и шеи. «На кровать мне его сейчас не затащить, слишком тяжело».

Опять звать Чунь Тао было как-то неловко, ночь глубокая, тем более отвар я еще с вечера попросила, но он видно не помог. Чтобы споить ему теплую жидкость, я подогрела оставшийся отвар с помощью углей в жаровне. Правда в процессе немного обожглась о металлическую крышку, ну да ничего, совсем чуть-чуть.

Промучилась с Цзынем я около двух часов, прежде чем он пришел в себя. Кинув ненужный больше компресс в таз с водой, я устало выдохнула и сказав:

— Спи — заползла на свою кровать, чтобы уже через несколько секунд отключиться. Я уже не чувствовала, как Таньтай Цзынь немигающе смотрит на меня и непонимающе хмурится.

* * *

Он уже осознал, что лежит на своем тонком одеяле, прикрываясь её тёплым, заметил таз с водой рядом с ним и компресс, бывший недавно на его лбу, а также чашку из-под отвара с ложкой внутри, почувствовал вкус этого отвара на своих губах, увидел сдвинутую в сторону крышку одной из жаровен и стоявший рядом заварник с отваром. А когда решил вернуть одеяло хозяйке, заметил у нее на тыльной стороне руки небольшое красное пятно от ожога. Связав всё это, он погрузился в глубокие раздумья и уже не заснул до самого рассвета. Он не понимал этих странностей, не мог принять факт того, что о нём заботились, а особенно то, кто именно это делал. Ответов на вопросы «почему» и «зачем» не находилось. Слишком сложно.

С первым лучом солнца, проникнувшего в комнату, он тихо собрал свою постель и собрался отправиться в библиотеку. По пути к выходу, его взгляд упал на вчерашние закуски, предложенные ему и подумав с минуту он решил позавтракать. Кажется, эта еда не была отравлена, а ему понадобятся силы. Чтобы разобраться что происходит и быть готовым к новым неожиданностям. Он уже предчувствовал перемены. К добру ли? Время покажет.

Переписывая свитки в библиотеке, он продолжал размышлять обо всём случившемся и ждал, когда прилетит его ворон, чтобы расспросить его.

* * *

Поздним утром я проснулась в комнате одна и Чунь Тао, будто почувствовав это, тут же зашла с тем, чтобы помочь мне умыться и собраться.

Мне, к слову, еще тогда, при просмотре фильма, показалось странным, что герои и спят в платьях, да при прическах, и по утру в том же самом виде выходят к завтраку. В действительности, всё оказалось не так. Вчера-то я и правда в платье уснула. Пока с Таньтай Цзынем спорила, пока с лихорадкой его ночной боролась, совсем умоталась. Да и помня, что героиня фильма не заморачивалась с раздеванием, решила отложить этот вопрос до утра. Утром же служанка помогла с приведением волос в божеский вид и платье предложила сменное. В общем, всё как у нормальных людей, со скидкой на эпоху.

Чунь Тао от разговора про храм как-то скользко ушла, заявив, что меня семья уже ждет в столовой и надо поторопиться на обед. Следуя за ней, я волновалась как пройдет встреча с семьей Е. Да, я помнила, что Е Сиу никто не ругал и всё прошло относительно хорошо, но мало ли как тут будет, в моем случае. Поэтому я жутко нервничала и проговаривала про себя их имена, на случай, если понадобится обращаться.

Вообще, насколько я поняла из истории, основное внимание стоит уделить бабушке, которая являлась негласным главой и самым почтенным членом семьи. Кажется, она была принцессой или женой принца, надо бы уточнить потом как ее зовут.

Затем уважение следует выразить отцу, как второму по старшинству и важности. Генерал Е. Столп королевства Шен. Что бы это не значило.

На брата-обормота по имени Е Цзеюй и сестру-тихоню Е Бинчань можно пока не особо обращать внимание, а уж на наложниц отца и подавно. Хотя принести извинения Е Бинчань стоит, когда она придет. «Вот терпеть не могу за чужую вину просить прощение, но тут уж придется, не объяснять же всем, что я в теле их любимой внучки со вчерашнего вечера и поэтому ее прошлые делишки не моя ответственность».

Пока я осматривала всех сидевших за столом и приветствовала легкими поклонами (надеюсь я правильно это делаю), они смотрели на меня.

— Что на тебя нашло, Сиу? Иди сюда — сурово проговорила пожилая женщина в роскошных одеждах.

«Да уж, создается впечатление, что сейчас накажут, но вроде же не должны» — думала-надеялась я, присаживаясь на указанное мне место.

Схватив меня за руку, бабушка начала свою речь, отдаленно знакомую мне по фильму:

— О чём ты вообще думаешь, дорогая? Зима на дворе, а ты так легко одета. А если заболеешь? Вы посмотрите на нее — призвала всех за столом старушка оценить мой наряд — Я даже летом так не одеваюсь — покачала она головой и протянула — Бедняжка моя, у тебя в слугах одни неумёхи. Какой ужас. Запомни, Е Сиу, семья самая главная ценность, она всегда на твоей стороне. Вот, возьми — начала развязывать свой плащ с мехом бабушка и подоспевшая служанка тут же подскочила, чтобы помочь ей переложить его на мои плечи — Одевай, хоть в тепле посидишь, милая моя. Так же лучше, правда? — довольно заключила она и продолжила, повелев — Чунь Тао, принеси пару меховых мантий из моего гардероба. Подарю тебе, внучка, чтобы всегда в тепле ходила.

— Оу, бабушка, я бы тоже не отказался от нового теплого плаща — решил подсуетиться брат, пока тут дары раздают.

— Да? — приподняла бровь бабушка, взглянув на него и кивнула в сторону — Вон, отца своего попроси тогда.

— Отец, мне можно мантию с лисьим мехом — умильно улыбаясь проговорил этот подлиза.

— И не мечтай — отрезал отец — Совсем стыд потерял, Цзеюй. Ты мой старший сын. Ты должен быть воином, как твой младший брат, закаляться в боях. Хотя бы усердно тренироваться как принц Линь. А ты что? С шайкой своей до сих пор болтаешься целыми днями. Посмотри на себя, на тебя ни одна приличная столичная девушка не взглянет.

«Нда, какой сильный контраст в отношении» — подумала я про себя, глядя на понурившегося брата.

— Так, еда остывает, все ешьте — закончил он распекать сына.

— Милая, сядь с отцом — примирительно попросила бабушка, видно рассчитывающая на умиротворяющее действие для отца семейства от присутствия любимицы рядом.

Согласно кивнув, я пересела к суровому генералу Е и кивнув обронила:

— Отец.

— Сиу, попробуй вот — положил он мне кусочек какого-то кушанья в мою тарелку и мягко продолжил — Я знаю, ты в последнее время много расстраивалась и потому приказал приготовить твои любимые блюда. Мне передали, что ты вчера просила лекарство и плохо спала. Устала, наверное. Ешь, восполни силы.

А дальше началось. То отец, то его наложницы принялись накладывать мне разное, приговаривая:

— Ну же, доченька, давай, ешь.

— Вот это попробуй.

— Да, вкусно вышло.

— Это очень вкусное.

«Оказывается, быть любимицей семьи может быть неудобно и утомительно» — поняла я, через 15-20 минут всесторонней усиленной заботы. «А еще ведет к перееданию» — вздохнула я, чувствуя тяжесть в желудке, но мне неловко было отказывать этим людям и приходилось съедать то, что они настойчиво подкладывали с теплыми улыбками. Ну от наложниц, конечно, там в основном любезность была, но отец так смотрел, что язык не поворачивался обижать их, отвергая их подношения.

— Мне тут рассказали, что вся столица обсуждает, как наша Сиу столкнула в озеро Бинчань. Да что там столица, слухи и дальше разошлись. Даже в Цзине должно быть уже мусолят эту сплетню — покачала головой бабушка сокрушённо.

— Пусть болтают — отмахнулся от этого беспокойства отец — Словам, Сиу не ранить.

— А как же ее репутация? — подняла брови бабушка.

— Что сделано, то сделано — обозначил свою точку зрения генерал Е и продолжил — Тем более, дочь уже замужем.

«Это типа, зачем девушке хорошая репутация, если уже не надо бояться, что замуж не возьмут?» — размышляла я, ковыряясь в своей тарелке.

— Отец, а что ты до ее свадьбы говорил? — с усмешкой спросил Е Цзеюй, припоминая прежние оправдания поведения сестры — Мол, «она юна, пусть веселиться, вот выйдет замуж тогда и станет серьезной». И что в итоге? Ничего не изменилось.

— Замолкни — осадил своего сына отец — Молчи и ешь.

«Так, кажется настал момент проявить серьезность. Пусть начинают привыкать, что их дочь становится разумнее. Так и быть, отыграю за Ли Сусу еще одну сцену».

— Я много думала над своим поведением и поняла, что не стоило так себя вести. Я была излишне эмоциональна и не сдержана — признала я очевидное и добавила — Я признаю свою вину и обязательно схожу к Бинчань и извинюсь.

— Матушка, ты это слышала — пораженно проговорил отец и с улыбкой заключил — Наша Сиу такая молодец и такая заботливая.

— Ну, а что такого — ответила ему бабушка и с довольством добавила — Сиу всегда была умной и доброй девочкой. Моя внучка, сразу видно — хвалилась она.

«Когда это она была доброй, интересно?» — хмыкнула я, смотря из-под ресниц.

Так, кажется Цзеюя сейчас стошнит от приторности расточаемой любви ко мне. Да и меня что-то подташнивает. Переела.

А бабушка между тем продолжала говорить с заботой:

— Кстати, не стоит тебе ходить к Бинчань, а вдруг она еще не до конца поправилась, мы же не хотим, чтобы и ты заболела, заразившись от нее.

— Я… — начала было я возражать, но…

— Бабушка права — заметила подошедшая Е Бинчань, и я начала вставать, чтобы поприветствовать старшую поклоном — Сиу, тебе не нужно извиняться, мы же сестры. Какие между нами могут быть обиды? — скромно улыбалась эта девушка.

— Бабушка, простите меня — проговорила та, кланяясь старшей — Мне было нехорошо, и я не приветствовала Вас несколько дней. Вчера думала, что уже выздоровела, но, после раздачи еды нуждающимся, мне снова стало нехорошо.

Бабушка едва заметно кивнула девушке и со всей речи выделила главное для себя:

— Сиу, вот слышала, тебе не нужно извиняться. Бинчань, садись с Цзеюем — дала она разрешение той присоединиться к трапезе.

Бледный вид Е Бинчань, состояние ее здоровья, а также ее благие дела, кажется никого здесь не волновали. «Озлобишься тут с таким отношением» — вздохнула я про себя.

Конечно, я не забывала, что эта девушка, такая благонравная, скромная и добрая на вид, обладает не только нежной красотой и тихим характером, но и сильным желанием добиться уважения к себе, возвыситься, а тем, кто помешает ей в этом может и отомстить. И не так явно и громко, как Е Сиу, а молча, незаметно и изощренно. Достойно змеиной сути божественного прошлого и демонической сущности. «В тихом омуте черти водятся. Это про нее». Надо быть осторожнее с ней.

— Дорогая, иди отдыхай к себе — посоветовала мне бабушка, поднимаясь со своего места.

— Бабушка, я хотела сегодня сходить в храм, чтобы помолиться за здоровье Е Бинчань — сообщила я ей о своих планах, помня, что мне необходимо туда попасть, чтобы не рушить сюжет.

— Снова в храм? — удивилась бабушка и начала увещевать — Милая, Бинчань уже почти поправилась, не стоит тебе так переутомляться.

— Да и Линь там больше не появится в ближайшие дни — подколол Цзеюй, скрывая смех за рукавом.

— Меня не интересует принц Линь — проговорила я, без особой надежды, что поверят. И точно.

— Ага, как же — со смешком пробурчал себе под нос мой брат.

— Прекрати! Этими замечаниями ты только создаешь глупые сплетни — строго заметил ему отец.

— Да какие сплетни? — возмутился брат и воскликнул — Об ее преследованиях принца и так все знают.

— Из-за тебя должно быть — фыркнул отец неодобрительно и заключил с назиданием — Ты портишь репутацию не только свой сестры, но и всего семейства Е.

— Я порчу? — с возмущением уточнил Цзеюй и покосился на меня.

— Ты, обормот — подтвердил отец невозмутимо и запретил продолжать эту тему.

Слушая эту перепалку, я хмурилась о своем, с нетерпением ожидая, когда встанет последний член семьи, чтобы тоже уйти (как младшей, мне полагалось ждать). Хотела бы я настоять на посещении храма, но Чунь Тао активно семафорила мне, чтобы я молчала. «Ладно, может Е Сиу тайно должна была туда пойти»?

С облегчением выдыхая, когда обед завершился и я смогла выйти на улицу, я нетерпеливо обратилась к Чунь Тао:

— Чунь Тао, во сколько мы должны были отправиться в храм и помолиться за здоровье Е Бинчань? Сейчас еще не поздно?

— Так…госпожа…Вы же уже вчера ходили — удивленно проговорила служанка и, прикрыв рот ладошкой, придушенно зашептала — Неужели Вы снова хотите с теми бандитами?.. Ой — будто спохватилась чему-то она и посмотрела на меня со страхом — Молчу-молчу, я ничего не помню!

— Стоп — остановила я ее панику и холодея уточнила — Ты хочешь сказать, что я вчера в храм ходила, а затем на нас напали разбойники — схватив ту за руку, я требовательно спросила — Я падала со склона потом, я потеряла память, ударившись головой?

Паника постепенно затмевала мои мысли, но я должна была выяснить, на самом ли деле прошло то событие или у меня еще есть шанс вернуться.

— Госпожа, разве Вы тогда теряли память? — растерянно пролепетала Чунь Тао, а потом припомнила — А! Это у Вас после падения на лёд память путается, наверное. Вы так и не решились лекаря вызвать. Понимаю, что не хотите семью тревожить. Может нехорошо так говорить, но спасибо. Меня бы точно наказали, что плохо за Вами присматривала, если бы господа узнали, что Вы вчера головой повредились.

«Головой эта Е Сиу должно быть еще в детстве повредилась, раз так себя неадекватно вела. А благодаря разбаловавшей ее семье, от излишней вседозволенности получила необратимые осложнения» — едко подумала я, стараясь сохранить трезвость рассудка и не сойти с ума от открывшейся правды.

«Неужто шанс на возвращение я себе только придумала вчера»? — лихорадочно размышляла я. Дышать стало тяжело, но я собралась и попробовала не терять надежды, а расспросить очевидца событий.

— Подожди, Чунь Тао, расскажи подробнее, что вчера случилось, с самого утра и до вечера. Моя память еще путается — пояснила я удивленной служанке — Но мне очень нужно вспомнить все детали.

— Госпожа, но Вы же приказали мне забыть всё что там было и никогда не говорить об этом — опасливо поглядывая на меня, проговорила служанка.

— Я имела ввиду, с другими не говорить, а со мной можно -терпеливо объясняла я, кляня злым тихим словом предусмотрительность третьей госпожи.

— И Вы не накажете меня, как грозились? — недоверчиво уточнила Чунь Тао.

— Накажу — сжав зубы, сказала я — Если сейчас же не расскажешь в деталях вчерашний день — начав терять терпение.

Чунь Тао, отбросив сомнения, в красках рассказывала мне вчерашний день, временами цитируя то одного, то другого персонажа, жестикулируя и блестя глазами, особенно в части, где принц Линь-спаситель сражался, чтобы защитить нас обоих. «Театр по ней плачет» — мелькнула мысль, пока я смотрела это представление.

«А мне вот от другого плакать хочется — с безысходностью вздохнула я, осознавая, что теперь не знаю, как смогу вернуться в свой мир — Если вообще смогу».

— Госпожа, Вы побледнели — заметила служанка — Вам не хорошо? Или опять злитесь? Вчера, после того как принц ушел, Вы были в ярости — содрогнувшись поминала Чунь Тао — А вернувшись почти сразу кинулись на озеро к Таньтай Цзыню, чтобы сбросить пар, при этом запретив мне ходить за Вами. И упали. И вот теперь не здоровы.

«Почему она не появилась? — панически раздумывала я о Ли Сусу — Ведь Е Сиу, как и положено, упала со склона и в себя должна была прийти уже не она, а Ли Сусу. Что пошло не так? — напряженно размышляла я — Если верить рассказу Чунь Тао, то всё было ровно так как в фильме: и храм, и прогулка с побегом от наемников, и падение, и даже спасение рыцарем Линем. Вот только, придя в себя после падения, Е Сиу была собой: играла роль жертвы, строила глазки принцу, гневалась на неудовлетворительный результат, бранилась на бандитов, отказываясь платить, угрожала и запугивала служанку и привычно отыгрывалась на своем муже-заложнике, когда вернулась в поместье. Но что-то произошло, и она грохнулась на льду, еще раз стукнувшись башкой, и вот я здесь. В ее теле. Вместо Ли Сусу».

— Где же ты потерялась? — прошептала я уже вслух, посмотрев на небо. «И как долго мне тебя тут заменять»?..

— Кто? — переспросила меня Чунь Тао.

Привлеченная ее вопросом, я нахмурилась. «Что там было сегодня, дальше по сюжету»? Точно.

— Где Таньтай Цзынь сейчас? — спросила я.

— Время обеда для слуг. Наверное, на кухне — пожала плечами служанка.

«Ах да, кухонные слуги не дали ему поесть и заставили мыть посуду, а сами жрали, понося его при этом. Еще и объедки оставили для него. Надо разобраться с этой несправедливостью» — решила я и велела Чунь Тао отвести меня к кухне. «У меня как раз подходящее настроение, чтобы построить их и отругать — сжала зубы я — Ли Сусу, снова за тебя играть. Ты вообще собираешься являться и исполнять свою роль»?

А в кухне всё было так, как я помнила: слуги обедают, а Таньтай Цзынь моет посуду в воде с кусками льда. Особо языкатые больше болтают, чем едят.

Стоя снаружи и слушая как разглагольствуют эти мерзавцы, я кипела от гнева. С трудом дождавшись, когда они выйдут наружу, я пронзила их взглядом.

— Позвольте спросить, что здесь происходит? — сдерживаясь спросила я их.

— О, третья госпожа — заметили меня и радостно начали делиться своими «подвигами» — Мы сегодня заставили Вашего мужа мыть посуду и совсем не оставили еды, только помои — засмеялись они подобно гиенам, а один из них еще добавил — А вчера я выплеснул на него воду. Жаль, что он выжил, но не расстраивайтесь, я добавил куски льда в чан с посудой, пусть схватит обморожение и потеряет пальцы — хвалился слуга, будто ожидая, что я ему за это премию немедленно выдам.

Выслушав всё это и постаравшись держать себя в руках и не опускаться до сквернословия, я холодно произнесла:

— Итак, вы позволили себе оскорблять моего мужа и словами, и действиями. Вижу, вы весьма горды собой.

Верно почуяв копчиком мое недовольство, они нервно начали оправдываться:

— Но госпожа, мы же на Вашей стороне, мы хотели только…

— Молчать! — не выдержала я.

Никто не заставлял их выдумывать унижения и старательно выискивать поводы осложнить жизнь Таньтаю. Они словно падальщики, следующие за хищником в надежде поживиться на останках его трапезы, поглумиться над его раненым соперником, ранее бывшим грозным, отплачивая таким образом за свой страх перед сильными мира сего. Да и безразлично им по сути кто из двух хищников падёт в сражении в следующий раз, они одинаково радостно попируют на его костях, пресмыкаясь и лебезя перед победителем схватки.

Не зря видно Ли Сусу заподозрила этих людей в том, что они унижают Цзыня только потому, что тот слаб и также станут унижать кого-то из господ семьи Е, если те окажутся в опале у власти.

Необходимо преподать им урок на будущее, чтобы хорошо усвоили, что так поступать нельзя.

— Следуйте за мной — обронила я и прошла в помещение кухни. Там Таньтай Цзынь, уже закончивший с посудой, как раз собирался положить себе в миску то, что осталось из съестного, а именно помои из риса и прочих объедков, слитых в кадку.

— Таньтай Цзынь, я пришла за тобой. Нужно поговорить — сказала я ему, привлекая внимание к себе.

— Госпожа Сиу — кивнул он мне и, окинув взглядом вернувшихся слуг, сгрудившихся у меня за спиной, не стал продолжать, а молча почерпнул из кадки, чтобы наполнить миску.

— Супруг мой, позволь мне — остановила я его руку с поварешкой и, преодолев небольшое сопротивление, перехватила и миску из второй его руки и наполнила ее тем, что хотели заставить его съесть кухонные слуги. Наверное, Цзынь так опешил от моего обращения, что невольно позволил мне это сделать, просто ожидая, что я сейчас передам ее ему, но это не входило в мои планы. Закрыв крышкой кадку, чтобы наш герой не надумал снова туда лезть, я обернулась к слугам и помешивая ложкой содержимое миски, спокойно произнесла:

— Напомните мне, пожалуйста, кто вы все? Каков ваш статус в этом доме? — уточнила я свой вопрос, видя растерянность на их лицах.

— Мы слуги семьи Е, госпожа — в разнобой ответили мне с поклоном.

— Слуги — кивнула я — А теперь скажите, кто Таньтай Цзынь.

Помявшись немного, но увидев мой выжидающий взгляд, они сказали:

— Он принц-заложник.

— О, так значит вы всё же помните, что он принц. Забавно — саркастично усмехнулась я.

— Мы не понимаем, госпожа — заволновались слуги, чувствуя, что я почему-то зла на них.

— Сейчас поймете — пообещала я и пояснила — Я любезно резюмирую для вас выше сказанное и попробую доходчиво пояснить вам положение вещей, раз вашего ума не хватает на это.

Сверля их взглядом, я прохаживалась перед ними, а они следили за мной глазами, замерев, словно бандерлоги перед удавом.

— Итак, есть очевидные факты: Таньтай Цзынь является принцем соседнего государства и моим супругом, если опустить эти детали, вам так будет понятнее, то он господин.

Не так давно зубоскалящие слуги, имеющие смелость высмеивать статус и положение Таньтай Цзыня, сглотнули и, метнув взгляд на невозмутимого принца, опустили глаза в пол.

— Далее -продолжила лекцию я — Вы мне сказали, что вы слуги. Так?

Все молча покивали, опасливо переглядываясь и заметно дёргаясь, предчувствуя неприятности.

— Стало быть, вы все служите в этом доме, проживающим здесь господам, и получаете жалованье. Верно?

Не дожидаясь их подтверждения, я продолжала говорить, неумолимо приближаясь к сути своего недовольства ими:

— Но отчего-то настолько позволили себе забыться, что без стеснения хвалитесь тем, что оскорбляете своего господина и отлынивайте от своих обязанностей, за которые вам платят.

Заволновавшиеся слуги хотели видно что-то возразить, но сдержались, поглядывая то на меня, то на опального принца, несколько непонимающе.

— Судя по растерянности и недоумению на ваших лицах, вы всё еще не понимаете меня — вздохнула я — Хорошо, я озвучу конкретнее: слуги отпускают оскорбительные речи в отношении господ, а присутствующий в комнате господин тем временем выполняет ИХ работу, моя посуду. Слуги едят в присутствии господина дома, а ему оставляют помои и при этом всё ещё без стеснения и страха хвалятся своим поведением перед госпожой дома.

— Но Вы же сами всегда с ним так… — осмелился возразить один из слуг.

— Отношения между господами не ваше дело! — обожгла я его и взглядом, и словом, заставив заткнуться.

— Но он же заложник из Цзиня! — привел довод один из тех, кто стоял сзади, видно чувствующий себя в безопасности, скрытый от моих глаз.

— Вас это касаться не должно! — отрезала я, обращаясь ко всем сразу, даже не пытаясь высмотреть того смутьяна — Его статус заложника не ваша печаль и не повод забывать свое место — жёстко подчеркнула я суровым тоном — Вы слуги здесь и ваша задача обслуживать господ этого дома. Вы позволили себе непозволительную вольность в отношении господина Таньтая только на том основании, что он заложник в этом государстве и в немилости в этом доме. Этим вы ясно показали, что в случае немилости императора вы все повернетесь против семьи Е и станете также обращаться и с нами!

С последним отзвучавшим звуком, побледневшие слуги бухнулись на колени и начали яростно отрицать высказанное обвинение в отсутствии верности и мыслях о предательстве своих господ.

— Нет! Как можно?!

— Нет, госпожа!

— Никогда!

— Мы верны вам!

— Простите нас.

Плача и хлеща себя по щекам в подобии самоистязания, слуги кланялись до земли и просили пощады. Должно быть они лучше меня представляли, что будет с ними, если эти подозрения я донесу до бабушки или генерала Е.

— Что ж, кажется мы во всём разобрались и вы осознали в чём были неправы — подытожила я — И раз я добрая госпожа…, ведь я добрая правда? — уточнила я у них.

— Да, госпожа. Да — заверили меня они.

«Они хотят в это верить и надеются?» — скривилась я и хмыкнув спокойно произнесла, не глядя на них:

— Ну раз уж я добрая, в этот раз вы избежите наказания, но прошу крепко запомнить, если я еще раз узнаю, что вы позволяете себе такое поведение, если уловлю хотя бы намёк, вам припомнят все ваши проступки. Надо ли мне напоминать, что вас ждет в этом случае?

— Нет, госпожа, помилуйте — снова поклонились мне слуги.

— Ну это уже только от вас самих зависит — ответила я, думая осмелятся ли они отыграться на Цзыне в мое отсутствие — С этого дня никогда не забывайте кто вы и как должны себя вести, выполняйте свои обязанности добросовестно и тогда ваше хорошее поведение вам зачтется, как и предупредительное отношение ко всем господам этого дома. Я понятно объяснила?

- Да, госпожа.

— Мы поняли, третья госпожа.

— Надеюсь — коротко улыбнулась я — И мне больше не придется возвращаться к этому вопросу.

Слуги вставали с колен и неуверенно переглядывались. Мне же снова пришлось остановить Цзыня от открывания кадки с помоями. Тот недовольно поджал губы, но при слугах не стал спорить со мной, видно решив дождаться, когда все уйдут, чтобы наконец поесть.

Проведя по ободку этой бочки, я усмехнулась и произнесла:

— Пожалуй, чтобы наш разговор надежно закрепился в вашем сознании, я угощу вас всех.

Наполненную ранее миску с ложкой, я вручила самому активному мучителю Таньтая и с улыбкой сказала ему:

— Ешь.

— Госпожа, это… — решил просветить меня этот наивный, желая избежать дегустации.

— Ох, я знаю, что это приготовленный для господина обед. Моей милостью, сегодня еда господ достанется вам. Здорово, правда? И не утруждайте себя приготовлением отдельных блюд на ужин для себя. Отдохните от лишних хлопот. Тут — указала я на кадку — Вам и на ужин хватит. Ну что же вы, не стесняйтесь, подходите, я всем вам лично положу это изысканное кушанье. Неужели обидите меня отказом и отвергнете пожалованную еду из моих рук?

Пришибленные слуги вяло выстроились в очередь и брали наполненные мной миски, а затем с едва скрытой брезгливостью начали это есть под моим пристальным взглядом и акульей улыбкой. Никто не хотел навлечь на себя гнев третьей госпожи. Некоторых стало тошнить и вырвало, но я равнодушно смотрела на это, а те, видно боясь кары за выказанное пренебрежение, тут же становились на колени передо мной, извиняясь.

Было ли мне их жаль? Ну возможно чуточку. Хотя, предполагая сколько зла они причинили беззащитному Таньтай Цзыню за эти полгода, вся жалость оборачивалась презрением. Они заслужили это. В конце концов их никто не бил и не увольнял. Уже милость для них. Они получили лишь то, чего желали другому. «Кстати» — вспомнила я и, подойдя к кадке с кусками льда в воде, задумчиво погладила края ледяных комков, всплывших на поверхность.

— Как закончите, не забудьте помыть за собой посуду — велела я слугам, давившимся грязным рисом — Тем более, вы столько усилий приложили, чтобы подготовить эту бочку с водой. Было бы жаль потратить ее впустую, не испытав удовольствия от собственных стараний.

Слуги, услышав меня, с ужасом переводили взгляд с бочки на красные руки принца, а затем обратно.

Сам же принц этого внимания явно не желал, поэтому плавным жестом сложил руки, спрятав их от взглядов, в рукавах.

— Таньтай Цзынь — обратилась я к нему — Пойдем со мной, тебе здесь нечего делать.

— Госпожа, человеку нужно есть, чтобы жить — с намёком заметил мне он, не желая уходить из кухни пока не поест.

— Безусловно — согласилась я и продолжила, кивнув на содержимое кадки — Но это оставь для слуг. В благодарность за оказанное тебе ранее внимание. Кажется, они только и делали целыми днями, что думали чтобы еще сделать для тебя. Такое усердие стоит достойно поощрить — тонко улыбнулась я и, взяв его под локоть, направилась на выход со словами в сторону слуг:

— Как приберётесь здесь, возвращайтесь к работе.

Меня провожали полные страха и страдания взгляды. «Вот так-то. Расслабились, решили, что жестокое обращение господ их не касается и всё оно и дальше будет доставаться одному принцу-заложнику».

— Госпожа, это было обязательно? — промямлила Чунь Тао, следовавшая за мной, когда мы оказались снаружи.

— Это позволит им более явно почувствовать разницу положений и надежно закрепит сегодняшний урок на будущее. Мы же не хотим чтобы однажды обнаглевшие от безнаказанности кухонные слуги решили нечто подобное сделать и с нашей едой, например? — приподняв бровь спросила я ее и добавила — К слову, пожалуйста, собери достойный обед для принца и принеси в мою комнату, а также не забудь чай для меня.

Притихшая Чунь Тао поклонившись отправилась выполнять поручение, а я с Таньтай Цзынем продолжила наш путь от служебных построек к хозяйскому крылу.